Театр абсурда или Я пиарщик Пчелиной России

Написав в 2011-м году «Под колесами любви» я, признаться, думал навсегда останусь автором одного романа, но, услышав историю своего коллеги, известного политического пиарщика, понял, что было бы преступлением не написать об этом книгу. Будем считать, он работал в малоизвестной партии в одном забытом богом городишке. Не стоит искать в произведении скрытый смысл и пытаться проводить аналогии. Это художественная литература. Но, как и любая книга, она может дать ответы на многие вопросы. Поверьте, я знаю, как минимум, одну причину, по которой ее стоит прочесть. Видит бог, это очень смешно!



                Театр абсурда или Я пиарщик «Пчелиной России»               



Глядя на город с крыши старенькой облупленной пятиэтажки, в историческом центре, он поскользнулся и сорвался вниз. В момент полета его охватил безумный страх. Всё было настолько реально, как наяву. В этот момент Антон проснулся от телефонного звонка своей коллеги Натальи.

- Привет! По-моему, ты достаточно отдохнул после работы на выборах. Есть два солидных предложения, стать пресс-секретарем Уполномоченного по правам человека или руководителем пресс-службы «Пчелиной России» региона. Второе - при нашей полной поддержке. Нам очень важно поставить туда адекватного человека. Соглашайся.

-  Хорошо, - сказал я, зевая в телефонную трубку. - Какие мои дальнейшие действия?
- Я перекинула тебе смс - сообщением телефон Петра Володина, главы «Пчелиной России». Он ждет твоего звонка. Володин давно просил меня помочь найти им вменяемого пресс-секретаря.
- Договорились.

Умывшись и закурив сигарету, я набрал номер. В трубке раздался веселый голос.

- Привет, я немного задерживаюсь, но ты все равно приезжай на собеседование. Пообщаешься пока с Яной Шмелевой. Она уполномочена принимать кадровые решения. А там и я подъеду.

В холле небольшого бизнес – центра, где располагался офис регионального отделения партии, меня встретила хрупкая невысокая девушка в обтягивающей мини-юбке, без малейшего признака интеллекта в глазах. Такие обычно выскакивают из торта на Дне Рождения своего начальника, - подумал я. Мило улыбнувшись, секретарь проводила меня на третий этаж к кабинету Володина и удалилась. Через пять минут ожидания я увидел перед собой эффектную брюнетку с серьезным выражением лица. На вид ей было лет тридцать. Яна была одета в серый строгий костюм, ее большие карие глаза были немного прищурены. Всем своим видом Яна показывала, что она здесь самая главная.

- Здравствуйте, проходите, пожалуйста.

С этими словами Яна по-свойски зашла в кабинет, кинула на стул сумку и, сев напротив, стала рассказывать, чего бы она хотела от нового руководителя пресс-службы.

- Прежний пресс-секретарь нас абсолютно не устраивал, - начала Яна, - Мы взяли его в переходный период, когда Володина только избрали главой «Пчелиной России», а сейчас нам нужен профессионал. На сайте слишком много ошибок. Всё делается для отписки. Пресс-релизы, которые он отсылает в СМИ, абсолютно неинтересные. Нужны нормальные информационные поводы, не говоря уже о корпоративном PR. Честно, я устала с ним бороться.

Выслушав пожелания будущего начальства, я озвучил свое видение работы партийной пресс-службы и скромно поинтересовался, когда ждать ответа.

- А ждать ничего не надо, если паспорт с собой, пойдемте в бухгалтерию оформляться. Остальные документы донесете завтра, - решительно заявила Шмелева.

Ничего себе, смелая девушка, - подумал я. Так быстро я еще не устраивался ни на одну работу.

На следующий день меня должны были представить коллективу. Изрядно промерзнув в морозную погоду в стильном костюме под легким пальто, я снова оказался в кабинете Володина.

Личное знакомство с главой «Пчелиной России» впечатлило меня не меньше, чем собеседование со Шмелевой.

- Привет! Присаживайся. Хочешь курить – кури. В этом кабинете можно всё, - шутливо заметил Володин. -  В общем, так. Меня зовут Петр Станиславович. Это на людях. В личном общении я для тебя просто Петя. Зарплата у тебя будет шестьдесят тысяч рублей в месяц. Повышение рассматривается, - заверил Володин, прикуривая очередную сигарету.  - Тысяч сто двадцать цифра вполне реальная, - добавил он.  - Задачи тебе Яна обрисовала. Одна ошибка – и ты нах.. свободен. Вопросы?

В этот момент Петр улыбнулся. Я ему тоже улыбнулся.

- Короче, верить тут можно только Яне Шмелевой и моему бухгалтеру Саше. Он нормальный мужик. Все остальные с элементом петушни.   
- Понятно, - рассмеялся я.
- Ну, а раз понятно, пошли на совещание, представлю тебя коллективу.

Через минуту я увидел перед собой всех, с кем мне собственно предстояло работать. Как выяснилось, прежнего пресс-секретаря не то, что не уволили, а даже не предупредили о моем назначении. Ничего не подозревая, он вошел в кабинет.

- Коллеги, - начал Володин. – Я хочу представить вам нового руководителя пресс-службы Антона и нового начальника отдела партийного строительства Дениса. Дальше вы тут сами совещайтесь, мне пора в парламент.

С этими словами босс удалился. Проходя мимо Тимура, который за двадцать секунд стал бывшим пресс-секретарем, Владимиров ехидно улыбнулся и по-отцовски похлопал его по плечу со словами: «Не переживай, Тимур, ты не понижен».

- Хорошая шутка, - подумал я.

Вскоре мне предстояло принимать дела. Расстроенный Тимур уверял, что работа в партии скучна и однообразна, попутно передавая необходимые пароли от сайта «Пчелиной России». Теперь он стал моим подчиненным. Второй сотрудник Филипп учился на третьем курсе университета и пребывал в этот момент на лекции. С ним мы познакомились ближе к вечеру.

- Тимур, давай откровенно, мы с тобой оба знаем, что я на эту работу не рвался и никого не подсиживал. Я о твоем существовании то узнал час назад, - ухмыльнулся я. -  Всё, что я хочу, чтобы мы перестали работать кое-как. Или ставим на сайт нормальные новости или не ставим их вообще. Или пишем грамотные пресс-релизы или не пишем их в принципе. Я хочу, чтобы вся информация публиковалась только после согласования со мной. Начнешь нормально работать, я буду рад трудиться с тобой. Только давай без подлостей, - попросил я.

- Конечно, - ответил Тимур с ехидной улыбкой.

- Первое! Пресс-релиз должен содержать новость, а ты просто переписываешь слова губернатора региона и добавляешь, что Володин с ним согласен. Причем, как это выглядит: Володин! Далее следует тире, и поток его мыслей по тому или иному поводу. Ты даже не указываешь в пресс-релизе телефон для обратной связи, - возмутился я.  – Этому учат на первом курсе факультета журналистики, твою мать. Пресс-релиз должен печататься на официальном бланке, а заголовок отражать суть события, о котором мы хотим рассказать людям. И главное – партия должна предлагать свои решения проблем региона, а не вторить губернатору. Мы выглядим глупо.

- Да какая разница, на какой бумаге и что писать, - ответил Тимур, развалившись на стуле, и закинув ноги на стол.

Через три дня такого отношения к работе моему терпению пришел конец. Тимур приходил к полудню. Сидел в социальных сетях или общался с барышнями в кафе. Последней каплей стала эпопея с написанием информационного заголовка для партийного сайта. Тимур переделывал его девять раз.

Пристально смотрю на него:

- Тимур, ну нельзя писать «Реформа муниципального образования назрела давно», это не новость, и без тебя всем ясно, что она давно назрела. Зачем мы людей будем смешить?
- Я сдаюсь, не знаю, как еще обыграть эту тему…

Молча пересылаю его текст Петру Володину. Приходит ответ: «Полная ересь!!! Нельзя такое ставить. Зови его ко мне».

Оказавшись в кабинете у босса, Тимур сразу стал послушным и сидел, уже не закидывая ноги на стол.

- Тимур, я тебе двадцать раз говорил, Антон может ходить с рогами, трахаться в жопу, но он твой начальник. Или ты принимаешь это или уходишь. А дома можешь повесить его фотографии и метать в них дротики. Понял?
- Понял, Петр Станиславович.
- Свободен.

Оставшись вдвоем с боссом, я поинтересовался у него - зачем мы платим деньги СМИ за размещение материалов, предложив провести неофициальную встречу с журналистами.

- Они должны видеть в Вас ньюсмейкера, а не денежный мешок. Вы же глава отделения партии. При правильной подаче новостей нам не придется платить. А мы раздаем деньги направо налево, там, где люди должны про нас бесплатно писать.
- Слушай, Антон, у тебя жена есть?
- Есть.
- Иди ей претензии высказывай. Чего ты мне их высказываешь? Ты руководитель пресс-службы или я? Вот ты и решай – кому из журналистов платить, кому не платить. Кого хочешь, увольняй, набирай. Мне мозги не тереби только этим, ладно?
- Ладно, - улыбнулся я.
- Вопросы?
- Почему Вы не предупредили меня о существовании Тимура? У Вас, по сути, два пресс-секретаря. Вы создали конфликтную ситуацию. Вместо того, чтобы работать, мы выясняем отношения.
- Ещё раз! Чего ты от меня хочешь? – громко спросил Володин. - Уволить его? Я его не уволю, потому, что когда я брал его на работу, то обещал Тимуру нести за него ответственность. Я взял на себя обязательства, понимаешь?
- А самому-то ему каково? Не хотел бы я оказаться на его месте. 
- Вот иди к нему и спроси.
 - Ну, и наследство мне досталось, - недоумевал я. - Полдня трачу на разборки с Тимуром, полдня на партию. Причина моего недовольства не в качестве его работы, а в том, что он ничего не хочет делать.
- Возмутительно, - с сарказмом произнес Володин.
- Положа руку на сердце, я его прекрасно понимаю. У парня не самая простая ситуация. А мне то, что прикажете с ним делать? Я могу научить бегать инвалида без ноги, но не могу заставить человека работать, если он не хочет, - продолжал я. 
- С завтрашнего дня я переведу его в другой отдел, устраивает?
- Вполне.
- Удачи.


Я удалился. Теперь мы писали про все события в жизни отделения партии, комментировали выступления руководства страны, федеральные законопроекты, придумывали собственные информационные поводы. Шмелева просила делать упор на PR «Пчелиной России», а не только, как она выразилась, «повсеместно восхвалять босса», но у Володина по этому поводу было иное мнение. Однажды он вызвал меня и сказал:

«Дружище, пиарить партию, и всех остальных депутатов фракции, конечно, важно, но деньги за всё плачу я, поэтому - сначала пиарим меня, а потом партию».

- Можно вопрос? – уточнил я.
- Валяй.
- А что, если Вы поедете поздравлять с Новым Годом воспитанников детдома, а неподалеку будет стоять украшенная к празднику машина с логотипом одной известной шоколадной фабрики, с водителем в костюме Деда Мороза.
- И дальше что?
- Вы подойдете к нему и пожмете руку, чтобы автомобиль с логотипом попал в кадр. Там ведь будет местное телевидение.
- Ты, помимо партии, еще и на шоколадной фабрике деньги получаешь что ли, жук, - засмеялся Володин.
- Да нет, просто коллега попросил помочь. Он их пиарит.
- Тебя послушать ты альтруист и честный человек, всем просто так помогаешь, - улыбнулся босс. – На детишках пиариться не хочу, и ваших клиентов пиарить тоже, извини.

Володин был удивительной личностью. Молодой харизматичный политик, своей прямолинейностью вызывавший раздражение у коллег по цеху, любил остроумно шутить, и открыто заявлять о своих доходах. Став одним из богатейших людей региона, Володин сумел остаться порядочным человеком. Если хотя бы на день задерживал зарплату или премии, собирал коллектив и приносил свои извинения. Причем делал это искренне, не считая окружающих говном. Впервые видел политика, проводившего столько времени на работе. Мыслительный процесс не прекращался у него круглосуточно. Иногда казалось - он просто издевается надо мной. Петя любил позвонить в час ночи - поделиться новой идеей, озвучить список невыполнимых задач. Свои монологи Володин заканчивал излюбленным риторическим вопросом: «А ты как думаешь»?
 
Подчиненные его уважали. Впрочем, реально коллективом управляла Яна Шмелева. Она много лет проработала в отделении партии, и консультировала Володина. Без ее помощи при всем энтузиазме и талантах бизнесмена, в политике у Володина бы не сложилось. Собственно, поэтому он и взял Яну своим советником.

Шмелева работала в предвыборном штабе босса. При ней Володин победил на парламентских выборах, после чего благополучно возглавил «Пчелиную Россию». У Яны имелась четкая стратегия развития всего, что ее окружало, включая отделение партии и самого Володина, мечтавшего стать большим политиком. Она улаживала его внутрипартийные проблемы, писала отчеты о работе «Пчелиной России» для съездов с участием первых лиц государства, и повышала квалификацию сотрудников исполкома, периодически проводив с ними семинары. Ни одно важное решение не принималось Володиным без нее. Так было и со сменой прежнего пресс-секретаря, который позволял себе идти на совещание к руководству в течение часа, после чего Тимура заставали пьющего кофе в столовой. Яна держала всех «в ежовых рукавицах», не стесняясь при необходимости говорить на повышенных тонах и использовать ненормативную лексику.

Все понимали, Шмелева играла роль строгой хозяйки, чтобы не допустить в коллективе расслабленности. Яна имела весьма противоречивый характер: обладала хорошо развитым чувством юмора и обаянием, но была склонна к публичным истерикам и демонстрации власти.

Во время очередной промывки мозгов, которой я удостоился от госпожи Шмелевой, ей не понравилось, что во время ее монолога о том, в каком виде надо сдавать отчетность, я отвел глаза на висящую на стене картину.

- Я для кого рассказываю? – возмущенно прокричала Яна.
- А я Вас внимательно слушаю, Яна Александровна, - непоколебимо ответил я.
- Антон, я вообще отказываюсь с Вами работать, - с этими словами она швырнула ручку в стену и демонстративно вышла из кабинета, хлопнув дверью.

Едва я перевел дух, как дверь снова приоткрылась, и в кабинет вошел недовольный Володин.

- Слушай, скажи, пожалуйста, я вот тут читаю популярный журнал, и знаешь, что в нем написано?
- Нет, не знаю, Петр Станиславович.
- Написано, что некий Володин вор и преступник. Речь, конечно, не обо мне, но по ошибке под статьей размещена моя фотография. По всей видимости, журналист искал фото проворовавшегося чиновника в Интернете, и перепутал с моим.

Я пытался сделать серьезный вид, но не смог сдержать смех и захохотал во весь голос.

- Смешно тебе, б…? Ты пресс-секретарь или я? – заорал Володин.

Я продолжал смеяться.

- Я позвоню и попрошу убрать фото. Забавно, конечно. Но иногда такие нелепые ошибки случаются. Как от них застрахуешься?
- Вы меня достали. Сто человек в исполкоме. Не можете решить ни один элементарный вопрос, - не унимался Володин. – Возьми на контроль, - скомандовал он. 

Вступать с ним в дискуссию не имело смысла. Боссу просто хотелось высказаться. Такое бывает, когда у человека накапливается много разных эмоций. Фотография в журнале стала лишь поводом. Моя политика в таких ситуациях была проста – выслушав оппонента, я отвечал: «Согласен».

- Да? – удивился Володин.
- Конечно, Петр Станиславович, - ответил я. – Вы правы. Будем работать над собой.
- Давай так! Если ты будешь называть меня Петр Станиславович, я начну называть тебя Антон Викторович.
- Воспитание не позволяет, - пояснил я.
- Понятно, - бросил Володин. - Но ты все равно старайся перестраиваться.
- Постараюсь, - улыбнувшись, ответил я.
- Кстати, - окликнул меня Володин, рассматривая своё фото в злополучной статье. – Где они фотографию то такую хорошую нашли. Я даже и не знал, что у меня такая есть…

На самом деле, мне было наплевать – кто из нас прав, а кто нет, и какую фотографию опубликовали в журнале. Если принимать всё близко к сердцу, можно сойти с ума. Это важнейшее, что следовало знать, работая в «Пчелиной России». Каждое утро Володин просыпался с новой идеей. То он считал, что нужно придерживаться одного политического вектора, то другого. Просил меня, дипломированного журналиста, написать в правительство депутатский запрос, который должен составлять юрист. Порой мне сложно было донести до него свою PR-стратегию. Володину казалось - фермерам, живущим в деревнях, интересно то же самое, что и ему. Однажды, Володин поручил мне подготовить материал о развитии парламентаризма в России. Причем постановка задачи выглядела следующим образом:

- Нужно написать об этом статью… Страниц на пять. Такую существенную, весомую, понимаешь? 
Володин задумался.
- Как тебе объяснить? Парламентаризм…  Знаешь, что это такое, да?
- Ну, разумеется, - улыбнулся я.
Володин снова о чем-то задумался.
- Парламентаризм… И на вершине всего этого я. Ну, ты понял, да? Я вижу, ты ничего не понял.
- Информацию принял. Зафиксировал, - ответил я привычной фразой, разглядывая картину на стене.

Господи, зачем нужны эти заумные пресс-релизы, - думал я, выходя из кабинета. – Пустая трата времени. Спорить не имело смысла. Вообще, ситуация в подобных структурах очевидна – или ты принимаешь предложенные тебе правила игры или уходишь. Чтобы стать частью партийной системы, не обязательно превращаться в безразличного бюрократа, достаточно понять суть происходящего и научиться воспринимать это с юмором. Иначе можно заработать нервный срыв и уволиться на второй день.

Петя никогда не скрывал, заработав определенный капитал, он мог бы всю жизнь проваляться на Багамах. Володина привели в политику амбиции. В какой-то момент ему просто стало скучно жить. Хотелось внимания общественности, новых вызовов, эмоций. Впрочем, во всем  этом был безусловный плюс – он никогда не стал бы воровать у государства. К тому моменту, как его избрали депутатом, заработанных денег Володину хватило бы на десять жизней. Петя полностью спонсировал региональное отделение партии. 

- И вот еще что, - окликнул меня Володин. – Чуть не забыл! Историческую справку надо сделать. О том, как развивался парламентаризм, парам-пам-пам… Короче, ты меня понял.
- Принял к сведению, - ответил я. - Парам-пам-пам.

В этот момент в кабинет постучался один из его замов.

- Тебе чего от меня надо? – выпалил Володин.
- Хотел уточнить пару моментов по завтрашнему совещанию, - робко произнес коллега.
- Иди отсюда на х…! Не до тебя сейчас.

На этом их диалог закончился.

Отправившись в курительную комнату, я встретил улыбающегося бухгалтера.

- Не обращай внимания. Всем нравятся твои тексты, просто Тимур подливает за спиной масло в огонь. Настраивает против тебя коллектив. Сегодня попросил его зайти за зарплатой на полчаса позже, так этот идиот пошел к Володину и нажаловался, что я не хочу платить ему деньги. Володин, не разобравшись, на эмоциях наорал на меня ни за что ни про что. Привыкай. Это партия.

- Мой брат, работающий у наших прямых конкурентов, рассказывал мне, как один из депутатов шел с ним в обнимку на совещание, повторяя, какую Иван издает замечательную партийную газету. А потом, когда все собрались, сказал, что газета говно, да и брат тоже не лучше, - засмеялся я.


Вечером позвонил Володин. Судя по голосу, он пребывал в прекрасном настроении. Поведав о своих грандиозных политических планах, босс недвусмысленно намекнул, что не даст выжить меня из «Пчелиной России» ни при каких обстоятельствах.

- Антон, давай объективно. С тобой, конечно, непросто, но есть количественные показатели. Было пять публикаций о партии в месяц, стало сто пятьдесят. Так что будем находить общий язык.

Конечно, Володину не всегда нравились мои PR – идеи, особенно эпатажные. Приходилось уговаривать его успокаивать через СМИ жителей региона, уверяя их, что обещанного журналистами конца света не будет. Подспудно Петя опасался порицания со стороны коллег, но в душе и сам любил острые темы. У него была только одна слабость – излишне откровенничать в присутствии корреспондентов. Петя мог начать рассказывать, что из себя на самом деле представляет партия, весело добавляя: «Ну, естественно, это не для печати». Потом нам долго приходилось упрашивать журналистов не транслировать его речь в эфире. Я пытался воздействовать на Володина через Яну. Она была единственным человеком в исполкоме, к которому он иногда прислушивался. Позже я стал готовить Володина к общению с прессой, писать тезисы, что нужно говорить, а что нет.

- Не надо рассказывать людям про свои дорогостоящие автомобили и дома, они никогда Вас не поймут. У большинства журналистов это вызывает отторжение. Лучше придумайте для них трогательную историю, как Вы в детстве в деревне дрова кололи и воду с колодца носили. Покажите, что Вы простой человек, такой же, как и они. И уж тем более, не стоит говорить, что планы «Пчелиной России» – построить больницы, дороги и мосты будут выполнены, потому что деньги на это заложены в региональном бюджете. Причем здесь тогда наша партия? Ваша откровенность сыграет когда-нибудь с Вами злую шутку. Устанем «отмываться» потом.

Никогда не забуду первую неофициальную встречу Володина с журналистами за чашкой утреннего кофе.

- По нынешним временам мужик должен получать не менее двухсот тысяч, - искренне заявил он, демонстративно поправив на руке золотые часы.
Твою мать, - думал я тогда про себя, обхватив голову руками. – У корреспондентов зарплата тридцать тысяч, зачем их злить. И часы… Просил же: сними их, ради бога.

Спустя пару минут, Володин вышел покурить, объявив небольшой перерыв в общении.

- Слушайте, а Вы бумагу с моими рекомендациями, надеюсь, с собой забрали, - поинтересовался я, поглощая вместе с ним никотин.
- Быстро забери ее, Антон! Я оставил твои тезисы на столе, - вспомнил Володин.
- Может, не додумаются заглянуть в Ваши бумаги, - переспросил я.
-  Ты издеваешься надо мной? Я бы на их месте додумался и заглянул. Забери от греха! Я тебя прошу! - выпалил босс.

Со временем Володин стал выстраивать более правильную тактику общения в публичной плоскости, хотя от привычки пооткровенничать так до конца и не избавился.

Следующим утром я столкнулся в курилке со Шмелевой. Поприветствовав меня, она улыбнулась, как ни в чем не бывало.

- Вы же вроде не собирались со мной работать? – шутливо заметил я.
-  Ситуация изменилась, - сдержанно ответила Яна, глядя в окно. 
-  Яна, я подсчитал, что на никому ненужную отчетность в Москву у нас уходит три недели рабочего времени в месяц. Этой работой должен заниматься Филипп, иначе у меня не останется времени на креатив.
- Хорошо, - согласилась Яна. – Но в таблицах, которые я прошу Вас заполнять по отчетности, ничего страшного нет. Не перетрудитесь.

Шмелева всегда старалась отвечать очень коротко и по существу, всякий раз подчеркивая, что она большая начальница. Яне нравилось быть «королевой» исполкома, выслушивать комплементы и демонстративно держать с подчиненными дистанцию. Коллеги считали Шмелеву девушкой со странностями, из-за ее манеры доводить их до истерики.

- У Яны всю жизнь была такая склонность - давить, давить, давить, пока кто-нибудь не сорвется, - весело рассказывал ее давний друг Саша. – Она словно питается энергией других людей, - работать с ней не просто, - с серьезным видом добавил он.
- С чем это связано? – уточнил я.
- Такой стиль работы у человека. Привыкай, - немного подумав, ответил Саша.
- А мне она нравится, - улыбнулся я.

Шмелеву отличало умение мыслить стратегически.  Оно позволяло ей не допускать серьезных просчетов в работе. Пожалуй, единственной осечкой за все время нашего сотрудничества, была фраза в докладе: «Рейтинг партии мог быть выше». Далее разъяснялось, что рейтинг, тем не менее, очень высокий и приводился целый список решенных «Пчелиной Россией» проблем населения. Но журналисты выдернули именно ту злополучную фразу. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы уговорить коллег исправить заголовки хотя бы в Интернет - версии изданий.

Мы с Яной как-то незаметно подружились. Больше проблем со Шмелевой у меня не возникало на протяжении всего нашего общения. В конфликтных ситуациях она частенько стала принимать мою сторону. Например, когда я пытался отговорить Володина от идеи пригласить телеканалы на конференцию «Пчелиной России».

- Это полнейшая глупость, учитывая, что партия решила в пух и прах раскритиковать на конференции свой молодежный актив. А Володин и вовсе пообещал кадровые перестановки, если лидеры молодежного политического движения не отреагируют на его требования, - доказывал я, пребывая в полном замешательстве. – Я решительно против приглашения прессы.

Ценой невероятных усилий Яне удалось убедить Володина провести конференцию в закрытом режиме. Их разговор на повышенных тонах слышал весь исполком.

- Ну, как я выступил перед молодежью? – спросил он меня в машине, по пути в офис. – Я, думаю, нормально, - сам ответил на свой вопрос Володин. – А ты как думаешь?
- В целом хорошо, - отметил я. - Правда, у коллег сложилось впечатление, что, выслушав их мнения по разным вопросам, Вы сделаете всё по-своему. Особенно после вашей фразы, брошенной кому-то из оппонентов: «Ты спорь спорь, меня все равно не переспоришь».
- Так про тебя то же самое в партии говорят, чтоб ты знал, - улыбнулся Володин.
- Да? – удивился я. Яна как-то обмолвилась, что я над ней издеваюсь. Дескать, она кричит, пытается вызвать во мне эмоции, а я на всё спокойно отвечаю ей: «Вы правы», а потом делаю по-своему. Но на самом деле это не так, - с серьезным видом отметил я.
- Конечно, - с сарказмом протянул Володин.  – Конечно не так.

Петя умел прекрасно манипулировать людьми. Знал – в какой момент надавить, когда поддержать. Причем, подход у него был оригинальный. На утреннем совещании он публично обвинил меня в нежелании освещать партийную конференцию, орал, и требовал позвать СМИ.

- Заходи в кабинет. Садись вот сюда.
Я демонстративно сел на другой стул.
- Тебе тридцать лет, а ты без Шмелевой ничего решить не можешь, я тебе повторяю – приглашай журналистов.
Порой его раздражало, что сотрудники выполняют его распоряжения, только посоветовавшись со Шмелевой.
- Петр Станиславович, нам лучше занять нейтральную позицию. Если мы пригласим прессу, то обосремся.
 - Думаешь?
- Уверен.
- Ладно, я подумаю.

Через полчаса у нас состоялся забавный телефонный разговор.

- Привет. Слушай, ты в шахматы играешь?
Володин был абсолютно спокоен.
- Играю, а что?
- Вот, в жизни, как в шахматах. Надо сначала подумать, а потом сделать ход. Так что мы все сделали правильно. 
- Мы всё сделали правильно, - с сарказмом повторил я, повесив телефонную трубку. – Ценой моих со Шмелевой нервов. Ты бы сейчас сделал. Устали бы разгребать.

Поначалу мы спорили ежедневно. Володин пытался руководить работой пресс-службы, но всегда умел признавать свои ошибки. 

- Пиши в пресс-релизе правду: «Рассматривается возможность создания в регионе медицинского центра», - заявил он однажды.
- Лучше написать «В регионе появится современный медицинский центр», - посоветовал я. – Поверьте мне на слово.
- Нет! – уперся Володин. Надо писать, как я сказал.

На следующий день он грустно спросил меня в коридоре.

- Не напечатали СМИ пресс-релиз? Я не нашел ни одной новости в Интернете.
- Журналисты сказали, когда решите строить, тогда и напишем. Нельзя говорить «рассматривается возможность», - не выдержал я. Мы же Вас партией руководить не учим.
- Ясно, - вздохнул Володин, отправившись на совещание.
Я с силой швырнул в мусорное ведро пластиковую бутылку с недопитой водой. В коридоре раздался грохот.
- Антон выбросил свою жизнь в ведро, - засмеялся Володин, умевший с секунду сменить тему разговора и обернуть всё в шутку.

Петя охотно общался со СМИ, оставлял корреспондентам номер своего мобильного, и никогда не отказывал в комментариях. Излишняя доверчивость мешала ему понять - многие журналисты хотят на нем заработать. Стоило кому-то из коллег пустить слух о планах оппонентов Володина - развязать информационную войну, как он уже звонил мне с вопросом:

- Слушай, меня заказали твоему другу, Егору. А можно ли перекупить этот заказ?
- Я думаю, никакого заказа нет. Просто маленький заговор коллег. Напишут про Вас негатив под псевдонимом, а потом предложат помощь. Старая схема.
- Узнай всё, пожалуйста.
- Ок. Я перезвоню Вам минут через десять. 

Поговорив с  Егором, выяснилось, что естественно никакого заказа на Володина нет и в помине. Звоню Шмелевой.

- Надо было подыграть ему, и снять на х..  пять миллионов за якобы перекупленный заказ, - рассмеялся я.  – Вы скажите Пете: не надо чуть что суетиться и деньгами разбрасываться.
- Ой, б…, - протянула Яна. - Ладно, донесу до него эту версию.
- Возьми на контроль, - засмеялся я, произнося излюбленную фразу босса.

На следующий день Яна проводила семинары с отделами, на которых каждый высказывал свое видение развития исполкома. Мой подчиненный Филипп, безумно любивший своего друга (прежнего пресс-секретаря) Тимура, открылся для меня через два месяца работы с новой стороны.

- Скажите, Антон. Вам комфортно работать с Филиппом, которого Вы всегда защищаете и покрываете перед руководством, - поинтересовалась Шмелева.
- Безусловно, как и ему со мной,  - ответил я.
- Вы тут за всех не говорите, пусть свое мнение выскажет Филипп, - попросила Яна.
- Вы знаете, Яна Александровна, мне с Антоном морально не комфортно, - нервно бросил мой подчиненный, глядя в пол.
- И в чем же Вам, Филипп, не комфортно, - уточнила Яна. - Какие конкретно претензии по работе?
- По работе претензий нет, речь идет о моем моральном состоянии.
- Вы знаете, Филипп, я, конечно, понимаю, что Вы с Тимуром вместе ночевали у его бабушки, и она кормила вас вкусными пирожками, но мы тут работаем, а свое моральное состояние Вы оставляйте дома, - ответила Шмелева, - Вот, к слову, Антон, никогда не говорил про Вас ничего дурного. Так что привыкайте к новому начальнику. Давайте, давайте. Любить или не любить можно свою собаку или кошку, а на работе надо работать.

Вот мудак, - подумал я, выходя с семинара, и молча, пожав Филиппу руку, выдавил из себя улыбку. – Я его косяки покрываю, а он меня «сливает» за спиной, - продолжал я рассуждать про себя. Морально не комфортно ему, б...

Не подав вида, что мне это было неприятно, я отправился в курилку, где снова встретил проследовавшую туда же Яну.

- Я устроила вам эту очную ставку, чтобы ты не обольщался. Давно тебе сказано – вздрючь его! Хватит тут демократию устраивать, с ними по-хорошему не получится. Он так и будет наглеть.
- Спасибо…. Я решительно против таких методов, - ответил я.
- Ну, раз ты решительно против, мучайся дальше, интеллигент хренов, - с сарказмом ответила Шмелева, затушив сигарету.

Вечером Филиппа вызвал Володин.

- Филипп, ты знаешь, почему в России, в отличие от США, например, не популярны семейные психологи?
- Нет.
- Потому что русские люди, встречаясь, пьют водку и рассказывают друг другу о наболевшем. Им психологи не нужны. Вот Антон пьет. С ним все нормально. А что с тобой делать я не знаю.
- В смысле?
- В том смысле, что если ты будешь лезть в разборки старших коллег и принимать чью-то сторону, то именно ты всегда останешься крайним! Понял меня?
- Нет, - заикаясь, произнес испуганный Филипп.
- Иди отсюда на х…, пусть тебе начальник твой расшифрует. Свободны оба, - заключил Володин.

Мои долгие старания выстроить нормальные отношения с подчиненным, успехом не увенчались, и к совету Шмелевой все-таки пришлось прибегнуть.

Последней каплей стал отправленный Филиппом в Москву отчет. После чего мне позвонила куратор регионального отделения «Пчелиной России»:

- Здравствуйте, Антон, меня зовут Виктория, я Вам звоню из Москвы.
- Слушаю Вас.
- Вы видели таблицу, которую вы мне прислали? Или Вы ее пьяный заполняли?
-  Ее заполнял мой помощник, я взгляну на таблицу и разберусь с ситуацией.
- Постарайтесь сделать это в течение часа.

Открываю таблицу. В ней порядка десяти граф, которые нужно было заполнить, ответить - где и когда в регионе пройдет партийное собрание, в чем его суть и кто куратор. Филипп во всех графах указал адрес проведения мероприятия. Набираю его номер телефона.

- Слушай, ты б… дурак? Я понимаю, что мало времени, и ты хотел побыстрее отписаться, но не до такой же степени наглеть?
- А ты не мог бы исправить?
- Я мог бы исправить, но меня вызвали на совещание, а на исправление ошибок у нас всего час, так что будь любезен сделать это сам.
- Я на лекции в университете, я перепоручу кому-нибудь.
- Хорошо.

-Перепоручит он, - выпалил я, уже повесив трубку.

Через два часа звонит куратор из Москвы:

- Антон, очень Вас прошу, исправьте, пожалуйста, таблицу, время не ждет.
- Дайте мне пять минут…

Вешаю трубку, отпрашиваюсь с совещания, захожу в электронную почту…Ничего не сделано…. Перезванивать ему я уже не стал. Решил дождаться, когда юноша явится с лекции, чтобы поговорить лично. Через пару часов в кабинет вбежал серьезный Филипп, с недовольным выражением лица.

- Антон! Я не позволю себе хамить, - робко пробормотал он.
Я отставил чашку с чаем. Молча посмотрел на него секунд пять.
- Слушай меня внимательно, деятель. Еще одна такая выходка, я достану из спортивной сумки боксерские перчатки и отобью тебе голову.
Филипп вжался в кресло.
- Услышал? – переспросил я. - А теперь пошел вон отсюда.

После жесткого разговора Филипп ушел в себя и преимущественно молчал, молниеносно выполняя все мои поручения. Со временем отношения с ним наладились. Филипп охотно шутил, чувствовал себя на равных при обсуждении рабочих вопросов, раз и навсегда уяснив для себя главное - окончательные решения принимаю я. Иногда складывалось ощущение, что ему не хватало в семье мужского воспитания. Пришлось восполнять этот пробел в офисе.

Через полгода конфликтные ситуации в «Пчелиной России» прекратились. С приходом в коллектив новых сотрудников, атмосфера постепенно улучшалась. Если раньше отдел, отвечающий за агитацию и пропаганду идей партии, по сути, существовал лишь формально, то теперь его возглавлял адекватный человек, с которым мы легко сработались и стали друзьями. Максим умел выстраивать отношения с людьми, и обладал прекрасным чувством юмора, как и наш новый юрист Юрий, приглашенный под муниципальные выборы. Вскоре нашей троице удалось добиться увольнения Тимура, который обнаглел настолько, что на просьбу Максима выполнить свои должностные обязанности, написать журналистский текст, традиционно закинул ноги на стол, заявив: «У нас нет прямого подчинения».

- Звони главе исполкома, тот пусть звонит мне, и тогда я выполню твою просьбу, - сообщил Тимур.

Весело насвистывая на губной гармошке, он надел шляпу, и, демонстративно не замечая Максима, отправился на обед.

Максим недоумевал, как такое возможно, даже с человеческой точки зрения. Зайдя в кабинет пресс-службы, он молча пожал плечами и истерически засмеялся.

- Ребята, помогите текст написать, - попросил Макс.
- У нас нет прямого подчинения, - потешался Юра.  – На х… иди отсюда.
- Напишем, не переживай, - добавил я.

В руках Макс всегда держал платочек, им он постоянно протирал лицо. После выпитого накануне алкоголя, утром в жаркую погоду Максу было немного сложно входить в рабочий ритм. Мы с Юрой шутили, что отправим его на прииски, намывать золото. Дадим в руки сито, а руки у него и сами трясутся.

- Вчера я зашел к Володину, и он рассказал мне занимательную историю, - со смехом начал я. – Володин ждал Тимура в вертолете сорок минут, чтобы вместе полететь на предприятие в поселок Васильково, разбираться в кризисной ситуации. Там рабочим зарплату не платят. Но суть не в этом. Тимура в итоге он так и не дождался, улетел без него. Потому что наш милый Тимоша час не мог припарковать машину. Босс помолчал секунд двадцать, повернулся ко мне и говорит: «И тогда я посмотрел на него и сказал – нет, Тимур, все-таки ты идиот».

В кабинете снова раздался смех. Максим приободрился и принялся размышлять вслух.

- А почему он тебя так ненавидит, Антон? – Ведь всем же ясно, что ты не имеешь к его понижению по службе никакого отношения….
- Говорят, обиделся на интервью, которое я дал журналистам сразу по приходу в «Пчелиную Россию». Дескать, я подчеркнул в нем, что я большой руководитель, а Тимур так… мальчик с окраины.
- Сбрось ссылку.
- Лови. Вот она.

Угрюмов возглавил пресс-службу «Пчелиной России»

«Пресс-службу отделения «Пчелиной России» возглавил Антон Угрюмов. 27 сентября он приступил к работе в новой должности. Мы стремимся стать более открытыми для общества, население должно видеть, как решаются проблемы региона, заявил он.

Какие перемены ожидают пресс-службу?

Мы стремимся стать более открытыми для общества. Такую задачу поставил перед нами Секретарь регионального отделения «Пчелиной России» Петр Володин.  Население должно видеть, как решаются их проблемы, проблемы региона, проблемы конкретных людей. Они должны знать, чем мы занимаемся, какие законопроекты принимаем, где не дорабатываем. Поэтому мы намерены усилить взаимодействие со СМИ. Хотим сотрудничать с журналистами на регулярной основе, а не писать пресс-релизы с официальных мероприятий.

Пресс-служба должна рассказывать о деятельности партии доступным для жителей региона языком. Уметь вычленять из большого потока информации главное, а не приводить сухие данные статистики. Наша цель, как я уже сказал выше, стать поставщиком актуальных новостей о деятельности отделения партии. А новостей у нас очень много. Также мы будем давать своевременные комментарии по текущим вопросам и проблемам, постараемся более оперативно отвечать на запросы журналистов.

Должность руководителя пресс-службы появилась недавно?

Эта должность не является новой. Она существовала много лет. С августа текущего года ее занимал Тимур Иванов. Он остается работать в структуре.

Как будут разграничены обязанности между сотрудниками пресс-службы?

Тимур - профессиональный парень и всегда готов помочь в любом вопросе. Я не считаю необходимым загонять своих сотрудников в жесткие рамки.  Но при этом каждый должен четко знать свои обязанности и выполнять их.

Стоит ли говорить о дальнейшем увеличении штатного состава пресс-службы?

На сегодняшний день этот вопрос не актуален. У нас хороший, боеспособный коллектив. С поставленными задачами мы в состоянии справиться с уже имеющимися в моем распоряжении журналистами. Если мы захотим пригласить на работу новых коллег, то непременно сделаем это. Володин прекрасно понимает, насколько важно продолжать постоянное взаимодействие со СМИ, к слову, сам он очень открытый человек и относится к СМИ и журналистам с огромным уважением».

Ознакомившись с интервью, Макс выдержал минутную паузу.

- Да нормальное, вроде, интервью, - сказал он, пожав плечами.
- Однажды Тимур спросил меня – зачем нужно тратить время на встречи с журналистами. И действительно – зачем? После этого вопроса я окончательно поставил на нем крест, - заявил я.
- Полный абзац, как его взяли сюда вообще? - улыбнулся Макс.
- Как-то взяли. Дениса же взяли, - ехидно заметил я.

В кабинете снова раздался смех.

Дениса, о котором идет речь, назначили начальником отдела партийного строительства в тот же день, когда я возглавил пресс-службу. По какому принципу его приняли на работу в исполком, не понимал никто. Целыми днями он сидел в наушниках за компьютером и смотрел боевики, или качал мультфильмы для сына, из-за чего в офисе сильно «тормозил» Интернет. Денис относился к категории людей, которые придумывают и рассказывают о себе небылицы с таким упоением, что начинают верить в них сами. Сначала он заявлял, что был пилотом реактивного самолета, имеет права на управление мотоциклом, окончил курсы по специальности «повар», и художественную школу. Потом говорил, что он танцор и морской пехотинец, но боится плавать, потому что его могут укусить морские ежи. Собственно, этот человек возглавлял важнейший отдел в партии. Это официально, а в реалии был штатным клоуном, которого никто не воспринимал всерьез. 

Весной, я решил ненадолго покинуть нашу веселую компанию и отправиться отдыхать на Кипр, где получил несколько предложений о смене работы. Тогда я не понимал - это были не просто предложения, а желание «старших» коллег, имеющих большое влияние на медиарынок, подстраховать меня, так как они уже знали – скоро Володина снимут с должности главы «Пчелиной России». О причинах его предстоящего расставания с партией история умалчивает, но одно можно сказать определенно – Петя реально занимался «Пчелиной Россией», сделав для нее очень много. Хотя, безусловно, его главной целью было - двигаться дальше по карьерной лестнице. Ему нравилось общаться с прессой, быть узнаваемым, нравилось ощущать себя частью политической элиты. 

За полгода, проведенные в «Пчелиной России», мы с Максом подняли рейтинг партии в невыборный период почти на десять процентов. Тогда мне показалось глупым покидать исполком, в котором у меня появилось много друзей. Больше других над нашими  взаимоотношениями любил смеяться Юра.

- Никто и не догадывается, почему наша Яна Александровна кричит, а мы сидим с довольными лицами. Кричите, кричите, Яна Александровна, такой вы нам нравитесь еще больше. Правда, дружок? - частенько подшучивал Юра, поворачиваясь в мою сторону. Я в ответ лишь улыбался. 
- Давайте, Яна Александровна, покажите нам тигрицу, покажите львицу, можете даже ударить нас, мы Вам и плетку из дома принесем, - не унимался Юра.
- Ты идиот, - отвечал ему я, будучи не в силах сдержать смех. – Это не твой уровень.
- Ой, кто бы говорил. Зато твой уровень двадцатилетние секретарши, - съязвил Юра.  - Собирайся на совещание. Пять минут осталось.
- Ты знаешь, через полчаса после начала совещания я начинаю коротать время, представляя его участниц в своей постели.
- Если бы кто-нибудь послушал, что мы тут несем, с ума бы сошел.
- Будем надеяться, что этого никто не слышит.
- Ты в любви то секретарше признался уже, кретин? – с сарказмом спросил Юра.
- Написал, когда был на Кипре, что она мне симпатична.
- И что она тебе ответила?
- Спасибо за доверие, - рассмеялся я. – И смайлик поставила.
- Классный ответ, надо запомнить. И не обидно, и все понятно.
- Точно. Спасибо за доверие и пошел к черту, - подытожил я.
- А ты пришли ей фотографию своего полового органа. Сфотографируй на телефон. А она тебе в ответ вышлет копию свидетельства о расторжении брака, - неожиданно выдал Юра и стал дико хохотать.
- Как тебе это в голову приходит, идиот, - улыбнулся я.

В дверях как всегда неожиданно появился Максим. Он был в домашних тапках и рубашке.

- Парни, я оставил костюм у вас в шкафу, если неожиданно вызовут в правительство, переоденусь, - заявил Макс.
- Как я по вам скучал, придурки, - рассмеялся я.
- Антон Викторович, а не желаете ли Вы отметить первый рабочий день после отпуска парой кружечек пива? – предложил Макс.

В ответ раздался дружный хохот. Мы уже знали, чем обычно заканчивается это с виду безобидное предложение.

- Нет, ребята, только по две кружечки пива и всё, водку пить сегодня не будем.
- Согласен. Через час пойдем. Только давайте по одному из офиса на улицу выходить, а не демонстративно с дикими воплями. Встретимся у входа в здание. А то времени еще шести часов вечера нет, - посоветовал я. 

Выпив по пять кружек хмельного напитка, мы с Максом переместились в другое кафе.

- Я водку не буду, - напомнил Максим.
- Конечно, - ответил я, попросив у официанта триста граммов коньяка.
- Вот урод! Ну, тогда и мне триста граммов коньяка, - ухмыльнулся Макс, набирая номер телефона Юры. – Я сдержал слово – водку не пьем, но этот умник заказал коньяк. Выкрутился, гаденыш. Я даже понять ничего не успел.

Примерно через час Максима «понесло».

- Я знаю здесь еще одно неплохое место, друг.

Мы переместились в соседний ресторан. И тут началось.

- Антон, не пались ты так, даже я два дня в исполкоме вижу, какими глазами ты на секретаршу смотришь, с открытым ртом на совещаниях.
- А что, так заметно?
- Ну, если мне заметно, значит всем заметно.
- Давай я сейчас Володину смс – сообщение напишу с просьбой уволить меня к чертовой матери. Я не могу больше на работе думать не о работе, - с трудом выговорил я, прибывая в невменяемом состоянии, и схватившись за телефон, который, к счастью, вовремя отобрал у меня Макс.
- Ты идиот что ли, не вздумай. Ты чего, Викторович!
- А хочешь, я тебе прикол расскажу?
- Давай.
- Восьмого марта, купил ей цветы, час выбирал букет на морозе. И вот наступил торжественный момент поздравления девушек – коллег. Только я сделал шаг в ее сторону, как передо мной возник светящийся от радости Семен (глава исполкома партии). Бесцеремонно выхватил у меня цветы и говорит: «Это Марии? Чудесно»! И вручил: «Поздравляю, Вас, Мария». Я стоял как вкопанный, у меня не было слов.

Макс засмеялся.

- Семен - лучший, - с сарказмом ответил он. - Никогда не забуду, как Семен подсчитал деньги, собранные с нас на подарки женщинам к восьмому марта, выдержал паузу и грустно произнес: «Эх, жалко на презервативы не хватит». 

На следующий день мы пришли на работу к полудню. Макс выпил накануне столько, что признал в одном из посетителей кафе своего брата, которого у него никогда не было. В партийной столовой он не смог донести до стола поднос с едой.

- Антон, донеси мой поднос, - попросил Макс. - Руки трясутся. Расплещу компот.

Мы с Юрой стали хохотать, пока к нашей троице не подошел Володин.

- Вы чего там б… по улицам ходите что ли? – поинтересовался он. – Двенадцать часов дня, где тебя носит, Антон? А ты, Максим, чего плохо себя чувствуешь что ли? Чего ты весь трясешься и мокрый такой, с платочком ходишь?

- Жарко, Петр Станиславович, - ответил Макс под смех Юры. Я старался сдерживать хохот, чуть слышно пародируя Максима: «Жарко, Петр Станиславович».

Володин словно обладал каким-то чутьем. Первое время,  пока я вникал в дела, приходилось работать сутками. И именно в тот день, когда я решил расслабиться и напиться в стриптиз - баре, Володин позвонил мне в три часа ночи, попросив срочно прислать мониторинг СМИ. Я тогда честно написал ему: «Петя, какой к черту мониторинг? Я пьяный в дерьмо». Володин не сказал мне на следующий день ни слова.
 
Через час после легкой головомойки мы снова увидели босса на заседании в правительстве, где выбирали представителя региона в Совет Федерации. На входе к Володину подбежал Денис, глава отдела партстроительства, и протянул руку.

- Б…, чего у тебя такие руки мокрые, тебя, что ли в Совет Федерации выбирают? – шутливо заметил Володин, и демонстративно вытер свою руку о дорогой костюм.

Володин уже ни раз спрашивал меня: «Может уволить этого мудака»? Все понимали - Денис попал в партию по ошибке, и умеет только услужливо открывать двери и подобострастно прогибаться, здороваясь с начальством. Я твердил боссу, что не работаю в отделе партстроительства, и не могу объективно оценить ситуацию. Денис искренне считал - о людях судят по костюму и лакированным ботинкам. Никогда не забуду, как он стал говорить, что Пете нужна надежная команда, которая, к слову, у Володина была.

- Хороший мужик Володин, да только команды у него нет. Вот была бы у него команда, мы бы столько всего ему наделали.
- А чего конкретно то наделали бы, Денис? - поинтересовался тогда я.

Поначалу этот вопрос явно поставил его в тупик.

- Да дохрена бы чего наделали, - ответил мне Денис, почесав голову, и надув жевательную резинку.

Целыми днями он путешествовал по кабинетам, рассказывая о себе выдуманные истории. Впрочем, воспринимать Дениса как клоуна коллектив стал после его незабываемой выходки в День отставки босса. Сделав в силу своего упрямого характера несколько опрометчивых политических шагов, Володин вновь отправился заниматься бизнесом.

Тогда мы позволили себе пропустить за обедом пару рюмочек спиртного. Странно, но после двух стопок водки, с Денисом произошло нечто необъяснимое. Он стал хватать девушек за руки и громко признаваться в любви, включать музыку в стиле ретро на мобильном телефоне, бегать за соседние столики, приставая к посетителям кафе. Под занавес посиделок Денис заказал шампанское и произнес тост:

- Ребята, девчонки! В молодости я всерьез занимался бодибилдингом. Когда я выходил на пляж, я делал сосочками: опа-опа. И, не поверите, все девушки сбегались ко мне. Тогда я начинал крутить яичками, так: хоба-хоба.

Все это он демонстрировал наглядно, слава богу, в одежде. Максим и Юра покраснели от стыда за него перед посетителями. Девушки–коллеги побелели и стали тихо хихикать.

По дороге в офис Денис нес очередной бред про то, как китайские девушки в Шанхае во время секса издают звуки чаек. Пытаясь издавать эти самые звуки. А на мой вопрос, на каком языке он с ними знакомился, ответил, что они  прекрасно говорят по-русски, просто перед нами притворялись, что не знают русского языка. Проходя по коридору офиса «Пчелиной России», Денис озвучил очередное предложение:

- Парни, а хотите, я лампочку ногой разобью.
- Денис, ты чего? Не допрыгнешь, - рассмеялся Юра.
- Допрыгну, - ответил Денис.

Он стал пытаться подпрыгнуть и разбить лампочку ногой, пока мы не взяли его под руки и не отвели в кабинет партийного строительства. Через пять минут он ворвался в пресс-службу, выбив дверь плечом. «Работает ОМОН», - закричал Денис, запрыгнув на колени к Максиму: 

- Макс, посмотри, у меня тоже родинка на правой руке! Мы же с тобой братья по крови, Макс! Смотри! Видишь родинку?
- Денис, слезь с меня, ты же меня раздавишь, - жалобно застонал Макс.
- Парни, а давайте кому-нибудь наваляем! - не унимался Денис.

Успокоив его в очередной раз, мы снова отвели подвыпившего товарища в кабинет партийного строительства. Вскоре Денис все-таки подвел нас, сидя на полу в коридоре, и разговаривая по мобильному телефону на весь исполком партии.

- Денис, не кричи на весь коридор, твою мать, - попросил я.
- Парни, поехали к проституткам, - предложил он в ответ. – Я отвезу вас к лучшим девушкам города.
- Ты же пьяный? Нельзя садиться за руль в таком состоянии, - проворчал Юра.
- А я всегда так езжу, - уверенно произнес Денис.

Мы с Юрой молча переглянулись.

- Трындец. Придется просить партийное начальство отобрать у него ключи от машины, - прошептал я. – Сам угробится, и людей угробит, чертов идиот.
- Пошли к Семену, - грустно пробормотал Юра. – Он же у нас глава исполкома.

Выслушав нас, Семен медленно снял очки:

- Понятно, - по слогам произнес он, вставая со своего кресла.

Пока Семен дошел до кабинета партийного строительства, Денис уже уехал. Эта история разлетелась по отделам молниеносно. Готовясь к худшему, я предусмотрительно решил написать обстоятельное письмо Яне в мессенджер, дескать, расстроились из-за ухода босса, немного выпили, но Денис перебрал. Не писать же ей было правду, что мы опустошили три бутылки водки на четверых. Ответила она остроумно: «Антон, ну, если выпили по стопке, чего письмо такое длинное написали, как - будто выпили по бутылке».

- Да, Яна молодец, - засмеялся я.
- После такого ответа стыдно еще больше, лучше бы она орала как обычно, - добавил Юра.

Следующим утром нас всех вызвал Семен. Начал издалека.

- Здравствуйте, мужчины, - сказал он, расплываясь в улыбке. – Поздравляю вас с началом кобелиного сезона. Все отправили жен на дачи.

Семен выдержал паузу.

- Но то, что вы вчера учудили, недопустимо. Не знаю, что стало причиной вашей слабости, но такие вещи расшатывают коллектив.
- Спасибо Вам за вашу мудрость и деликатность, Семен Владимирович, - ответил я.

На том и разошлись.

Выйдя из кабинета Макс повернулся ко мне со словами:

- Ну, что, Антон Викторович, по две кружечки пива?
- Нет, Макс, прости, я больше не могу.
- У меня хорошее предчувствие по поводу сегодняшнего вечера, - заявил Макс.
- Тебе везет. У тебя всегда хорошее предчувствие, Максим. Ты прирожденный оптимист.

Вечером все трое снова сидели в кафе, обсуждая отставку Володина. Она прошла тихо и почти незаметно на фоне громких заявлений, которые босс делал в СМИ, предчувствуя скорое расставание с партией. Сначала он написал письмо лидеру одной из крупнейших мировых держав с просьбой включить свою фамилию в список лиц, которым запрещен въезд в эту страну. Потом отказался от зарплаты депутата, призвав всех парламентариев последовать его примеру. В общем пиарился, как мог. Ажиотаж вокруг персоны Володина среди журналистов был колоссальный.

- Вам еще придется писать про меня репортажи, - заигрывал с корреспондентами Петя, покидая партию.

В день своей отставки общаться с прессой босс отказался наотрез.

- Поговори с ними сам, - бросил мне Володин. – Я не готов сейчас разговаривать.

Заседание, в ходе которого Петю публично похвалили и сняли с должности, проходило в закрытом режиме. Впрочем, без эксцессов не обошлось. Как только зазвучала нежелательная для попадания в прессу информация, Денис открыл дверь в холл, где сидели представители СМИ, воскликнув: «Мне жарко»! Тогда я чуть не сорвался.

Написав короткий пресс-релиз о том, что Володин покинул «Пчелиную Россию» перед выборами, уступив свое место более опытному политику, мы находились в режиме ожидания нового Секретаря.


Последующие несколько месяцев после ухода Володина отделение партии, по сути,  было «обезглавлено». Зарплату задерживали, а руководивший исполкомом Семен, полностью потерял контроль над коллективом.

- Странно, - удивлялись коллеги, - Как ему доверили в молодости командовать атомной подводной лодкой? – Вроде, бывший моряк, капитан, а порядок на работе навести не может.

Конечно, после ухода Володина, Семену  надо было обязательно собрать и успокоить сотрудников. Ведь, даже если он сам не знал дальнейшей судьбы исполкома, именно он, как руководитель, должен был сплотить людей, убедив их, что Семен Погорелов понимает, куда мы двигаемся. Но этого не случилось.

Семен зачем-то стал требовать от ребят приходить в партию к десяти утра и отчитываться – все ли находятся на своих рабочих местах, создавая в коллективе ненужное напряжение. Коллеги стали сравнивать его с прапорщиком Дыгало из фильма «Девятая рота». Все знали - вслед за прежним Секретарем "Пчелиной России" первым свой пост оставит глава исполкома.

После очередного утреннего обхода, Семен вызвал начальников отделов и поинтересовался – почему ему никто ничего не докладывает, а половины сотрудников исполкома нет на работе.

- Потому что людям не платят деньги, наверное, - ответил ему я.  – Хорошо, что они до сих пор не разбежались по другим местам.
- Да? - спросил Семен, поняв, что не прав, и соображая как выкрутиться. – А вы в спортзал то, ребята, ходить успеваете?
- Стараемся, - рассмеялись коллеги.
- Ну, молодцы. Все за работу.

- За какую работу? – смеялся Макс, выходя из кабинета Семена. – Мы же ни черта не делаем. – Цирк.

Начальники партийных отделов дружно высыпали на улицу курить, парадируя Семена, получившего прозвище Дыгало.

- Почему не доложили?!
- Говорят, он опять в Москву писал, хотел на своем месте остаться. Вчера отказ пришел, - шутили подчиненные.

Позже выяснилось, что идею отчитываться в десять утра ему подсказал Денис-Лампочка, как его теперь за глаза называли в исполкоме. Судя по всему, он сильно обиделся на коллектив. После пьяных выходок Дениса коллеги стали его откровенно высмеивать. Теперь каждое утро мы приветствовали друг друга фразой: «Привет, а хочешь, я лампочку ногой разобью»?

Денис продолжал показывать всем Генеральный план развития «собственных» территорий, с упоением рассказывая байки о покупке земель в Испании, Болгарии, Турции; и нашел на карте мира забытый богом поселок Поддавки, расположенной в нашем регионе. Уходу Володина, похоже, был рад только он. Теперь у Дениса появлялся призрачный шанс отсрочить свое увольнение.

- Вот назначили бы меня главой исполкома, я бы распустил коллектив на всё лето.  Чего тут сидеть? - начал издалека Денис, зайдя в наш кабинет. – Ну, что парни, уволит нас, наверное, новое руководство, - продолжил он, вызывая у нас улыбки. – Вот ты кто, руководитель пресс-службы? Уволен! Юрист? Уволен. Шмелева – «королева исполкома»? Вон отсюда.
- Так она уже уволилась, Денис, - уточнили мы.
- Да? – переспросил он. – Не знал.

- Сказочный клоун, - написал мне в Интернете Юра, продолжая общаться с Денисом.  - Ему детские книжки надо писать с такой фантазией. Димон Христиан Андерсон.
Я в ответ поставил десятки смайликов.

В общем, веселье продолжалось. Если, конечно, не брать в расчет одну немаловажную деталь – с уходом Володина временно прекратили платить премии. Официальная зарплата была значительно меньше той, на которую нанимали людей. На прощальной встрече с коллективом босс наградил всех дипломами, и в своем привычном стиле откровенно поговорил, заявив: «Пока новое руководство не наполнит партийный Фонд деньгами, они будут делать вид, что вам платят, а вы делайте вид, что работаете».

Чувствуя полное безвластие, сотрудники исполкома развлекались, как могли. На улице воцарилось жаркое лето. Температура воздуха поднималась до тридцати градусов по Цельсию. Часов в одиннадцать дня мы брали принесенные из дома пляжные полотенца, покупали пиво и шли загорать в ближайший парк.

- Это полный трындец! Это просто великая работа! Я не забуду её никогда! Такого я не мог представить даже во сне, когда сюда устраивался, - покачав головой, заметил Юра. – Я вспоминаю, как меня Яна спрашивала на собеседовании - справишься? – продолжал он, пытаясь найти в сумке зажигалку.
- Партия, б…, - с сарказмом произнес Макс. 
- Театр абсурда, - улыбнулся я.  – Ну, даст бог, скоро этот бардак закончится, назначат же они когда-нибудь нового руководителя.
- Слушайте, а может в плавках позагорать? – неожиданно спросил Юра.
- Позагорай, - бросил Макс.
- Да я боюсь, Семен от метро по парку на работу пойдет, увидит нас и побелеет. Работнички, твою мать.
- Да он уже, наверное, зубы лечит. Он же почти каждый день уходит пораньше с формулировкой – я к стоматологу. Интересно – сколько у него зубов? – съязвил Макс. – Полгода каждый день зубы лечит. Акула, а не человек.
- А что он тебе скажет – я к любовнице пошел, - предположил Юра.
- Макс, смотри, наши коллеги из отдела партийного строительства по парку гуляют, - заметил я.

Юра с Максимом, увидев их, истерически засмеялись.

- А давайте завтра на пляж махнем?
- Давайте, - хором ответили ребята.

Придя на работу после освежающей прогулки по набережной, Макс с Юрой старались сделать серьезный вид, чтобы никто не заметил, что они употребляли алкоголь. Хотя, Юра все-таки умудрился назвать бухгалтера Александра Сергеевича - Александром Николаевичем. Так появилась шутка, что до обеда он Александр Сергеевич, а после обеда, когда Юра выпьет, Александр Николаевич.

Пользуясь хаосом в партии, некоторые сообразительные коллеги набирали себе помощников на свободные ставки. Как правило, своих знакомых. Задач никто не ставил, о перспективах ни слова. Глядя на всё это, Юра стал обедать с алкоголем частенько. Иногда мы ездили в рестораны в историческом центре города, чтобы не попасться на глаза начальству, которое заходило на ланч в близлежащие от работы бары.

- Ну что, Антон, по триста граммов водочки, - как правило, предлагал Юра.
Я морщился.
- И по пиву, - добавлял Юра.
- Нет, нет у меня сегодня дела. Нужно написать PR-стратегию клиенту, - нервно бросил я.
- А что он хочет?
- Хочет стать правозащитником. Я его спрашиваю – чьи права планируете защищать, а он отвечает – мне без разницы, на чем пиариться, детей защищать или животных. Главное, говорит, быть на виду.
- И что думаешь? – спросил Юра.
- Для начала надо создать общественную организацию, которую он возглавит, по защите прав, тараканов, например, - улыбнулся я.  – Чтобы он был не просто Васей с улицы, а главой ассоциации по защите прав тараканов, - веселился я. 
- И можно начинать рассказывать людям – сколько тараканов он защитил в прошлом году, каковы перспективы развития новой структуры, - подхватил мою мысль Юра. - Слушай, шутки в сторону, у меня к тебе важный вопрос?
- Валяй! – ответил я.
- Допустим, я хочу бухать и трахаться, а работать не хочу. Есть ли государственная программа помощи таким одаренным людям как я? – уточнил Юра. 

В выходные наша троица, как и запланировала, отправилась на пляж. Приняв приличную порцию спиртного, мы с Юрой занялись своим привычным делом – знакомством с девушками. Когда настало время уезжать, последние робко пытались намекнуть, чтобы мы оставили им номера телефонов, но так как визитка была одна, и при этом только у меня, решили немного повалять дурака.

- И так вас трое, милые дамы, а визитка только одна. Кому же она достанется….
С этими словами я стал обходить их с визиткой в руках.
- И так она достается нашей победительнице Лене. Леночка, удачи Вам, - попрощался я. – Не стоит тащить этих крокодилов к себе, - шепнул я Юре на ухо. – Лучше вдвоем посидим.

Приехав домой к Юре, продолжили распитие горячительных напитков.

-  Антон, а хочешь, я стул из окна двенадцатого этажа выброшу?
- Ты, идиот, что ли, стул поставь на место.
- Нет, я хочу посмотреть, как он полетит, - громко заявил Юра, схватив стул.
- Поставь на место, отморозок!
Отобрав у Юры стул, я пожелал отправить одной из подруг цветы.
- Иди, посмотри в Интернете адреса контор по доставке цветов, - скомандовал я.
- У нас и так сейчас денег мало, а это будет стоить тысяч пять, - ответил Юра.
- Да хоть десять, - расхорохорился я.
- Ок, договорились, только давай мы сейчас посидим, поболтаем, а потом закажем. Да? – уточнил Юра.
- Ладно.

Обсудив бывших жен и любовниц, решили поехать в ночной клуб, откуда вернулись с двумя очаровательными барышнями.

- А вы тут живете, в этой большой квартире? – спросила одна из них, сделав глупое лицо.
- Напомни, красавица, как тебя зовут? – с трудом выговорил Юра после выпитого.
- Лена.
- Конечно, Леночка. Мы тут живем. Понимаешь, денег тьма, а счастья нет. Мы вот с Антоном вчера еще по квартире за десять миллионов в элитном районе прикупили, - с трудом сдерживая хохот, начал разыгрывать девушку Юра, у которого в кармане оставалась тысяча рублей, и о квартире он мог только мечтать.
- Да? – уточнила гостья.
- Да, - ответил Юра.
- Леночка, а поехали с нами на Новый Год в Африку? - предложил я.
- Ой, я на Новый Год не могу, я к маме еду.
- Черт, какая жалость, придется нам одним ехать, - продолжал я, едва сдерживаясь от смеха.

В итоге, вдоволь поглумившись над ночными гостьями, занялись с ними сексом.

Следующий день начался с шампанского. Других алкогольных напитков в наличии не оказалось. Затем снова отправились в клуб: в один, в другой, в третий. В шесть утра очутились в ресторане быстрого питания. Прогуливаясь по главному проспекту города с бутербродами в руках, в мятой одежде, чуть живые после бессонной танцевальной ночи, Юра начал свой монолог.

- Видела бы нас сейчас Шмелева. И это руководитель пресс-службы и юрист «Пчелиной России»…  Кстати, я тебе, дураку, накануне деньги сэкономил. Давай закажем букет, - парадировал меня Юра. – Да он же стоит тысяч пять! Да хоть десять тысяч, - продолжал Юра.  – Сэкономил, считай, заработал. Так что с тебя пять тысяч, урод.
- Да пошел ты, придурок, - ответил я.
Юра засмеялся.
- Как известно, после первой бутылки цена не имеет значения, - отшутился я.
- Отморозок ты, - резюмировал Юра. – Пыль такая на улицах. У меня аллергия на нее. В качестве протеста против плохой уборки города было бы здорово устроить флешмоб, выйти всем в один день в ватно-марлевых повязках. Ты же у нас пиарщик?
- Юра, не дыши на меня, от тебя пахнет алкоголем.
- У людей с запахом изо рта всегда есть, что рассказать по секрету, - ехидно заметил Юра.
- Мне больше нравится другая шутка, - ответил я, открывая пакет с соком. Когда на упаковке сока написано «открывать здесь», специально открываю с другой стороны. Не хватало еще, чтобы какая-то упаковка с соком командовала мной.


В понедельник, проспавшись, и придя в офис, мы узнали от Макса новость о его предстоящем переходе на работу в правительство. Последние дни в партии Макс отжигал, как мог. Перебрав посреди бела дня алкоголя, позвонил нам и пригласил выпить с ним в соседнем бизнес – центре. Макс сидел в холле и ел руками принесенные с пикника шашлыки, запивая коньяком прямо из бутылки. Эту картину увидел, любивший обедать в бизнес - центре, глава исполкома. На следующий день он зашел к нам в кабинет поинтересоваться – где Максим.

- А он, наверное, отсыпается, - понимающе ответил сам себе Семен, глядя на наши молчаливые лица. – А эту вчерашнюю выходку Максима мы назовем «выход в открытый космос», - добавил начальник, закрывая за собой дверь.

Макс пришел чуть позже и принялся демонстративно воспитывать набранную по протекции молодежь.

- Понабрали идиотов, детский сад, а не партия, - возмутился Макс, зайдя к нам с Юрой.
- Макс, ты должен об этом знать, - серьезно начал я.
- Что опять случилось?
- Помнишь, практикантку, с которой ты познакомился на партийном спортивном слете? Ты еще приводил ее на работу и представил мне, как стажера?
- Ну? - засмеялся Макс.
- В общем, я вчера пил до четырех утра, и общался с ней в Интернете. Уговорил приехать ко мне в гости. Ну, а дальше ты сам понимаешь, чем дело кончилось. Теперь она боится огласки. Все утро просила меня не говорить вам, что у нас был секс. Всю плешь проела. Я успокоил ее, конечно. Дескать, ты не переживай мы же джентельмены. Мы никому не скажем, и уж тем более не будем обсуждать эту тему между собой, - рассмеялся я.
- Отморозок, - захохотал Макс, - Когда ты только и успел. Мне то что? Зачем мне об этом знать?
Макс продолжал смеяться.
- Но мало ли… Может она твоя знакомая какая-то…
- Нет, слава богу.
- Макс, ты должен об этом знать, - парадировал меня Максим, - А где она сейчас?
- Она решила закончить с практикой в «Пчелиной России».

В этот момент всю нашу троицу одновременно охватил жуткий смех.

- Короче, Антон, я теперь всем молодым сотрудникам, которые пришли по протекции, и ни черта не делают, буду говорить так: «Будете наглеть, отправлю вас на практику к Антону. Знаете, что он с практикантами делает»? - веселился Макс. – А сейчас идея следующая. Я пойду в свой кабинет, позвоню вам, и буду громко возмущаться, что назначен новый глава исполкома. А вы мне подыграете. Главное, чтобы в этот момент в кабинете пресс-службы был Филипп. Проверим, как быстро он донесет эту информацию до начальства.

- Алло, Антон Викторович?
- Слушаю, Максим Николаевич.
- Ты в курсе, что завтра будет назначен новый руководитель? В десять утра знакомство с коллективом.
- Да, ты что? А откуда он – из Москвы?
Филипп побледнел и стал яростно писать что-то в социальных сетях.
- Пока неясно, но некрасиво назначать нового человека, когда действующее руководство на дачах, грядки копает.
- Ужас, - возмутился я.
- Думаю, всех уволят. Оставят только главу отдела агитационно-пропагандистской работы, то есть, меня. И руководителя пресс-службы. То есть тебя.
- Вот это новость. Что же будет с остальными? Ай яй яй.
- Главное никому не говори, ты сейчас один в кабинете?
- Да. Я, Юра и Филипп, но ему можно доверять.
- Сейчас я к вам зайду, - заключил Макс.

Филипп пулей выбежал из кабинета, чуть не сбив с ног Максима. Мы закрыли за ним дверь и стали хохотать. Через пять минут на мобильный раздался звонок.

- Привет, Антон. Это Саша, зам Семена. Что у вас там происходит?
- Всё спокойно. Как на кладбище.
- Ничего себе спокойно. Я протрезвел и лопату отбросил на даче. Кого назначают на должность главы исполкома?
- Откуда информация?
- Мне звонила Таня, менеджер. Она якобы сама лично слышала, как завтра назначат нового человека.
Я рассмеялся.
- Да, Саша, - протянул я. – Удачно мы пошутили. Интересно было посмотреть, как быстро Филиппок до тебя это донесет. Вернее, до Мани. А Маня до Тани. А Таня до тебя. Он, наверное, думал - придет завтра новый начальник и скажет: «Ну, Филиппок, ты – не медаль, на шее у меня - не место тебе, а иди-ка ты в люди», - хохотал я.
- Идиоты, вы, - ответил Саша.
Его голос повеселел.
- Я и думаю – как такое возможно, - заключил он, повесив телефонную трубку.

- Вот так распространяется информация, - многозначительно произнес Макс, традиционно протерев потный лоб карманным платочком.

Вскоре Филипп вернулся в кабинет с серьезным лицом. Прятал глаза и что-то молча писал. Мы улыбались.

- Да Вы, милый человек, стукачок, - шутил Юра.

Филипп продолжал молчать.

Следующее смс - сообщение  с множеством смайликов было от Шмелевой: «Кретины, вы! Делать вам там что ли больше нечего».

Уже через пару дней Максу предстояло заступить на государственную службу, ежедневно приходить на работу к восьми утра в костюме, и забыть про пьянство в обеденный перерыв.

- Как это все достало, хочется работать, а не валять дурака, - выпалил Юра. - Я уже умираю от безделья, чувствую, как начинаю тут деградировать. Такого бардака я не мог представить себе даже во сне! Нигде в принципе! А уж, тем более, здесь. Это просто трындец, - жаловался Юра.
- Моя ситуация немного отличается от твоей, слава богу, - улыбнулся я.  - У меня всегда есть заказы по PR. Если появляется свободное время, можно взяться за новые проекты, а на коллег по исполкому, конечно, жалко смотреть. Безысходность, - констатировал я.
- Как твоя жена то бывшая, кстати, не звонит? - неожиданно поинтересовался Юра.
- Нет, слава богу. Сказала, хочет забыть наши отношения, как страшный сон. По продаже совместной квартиры я теперь общаюсь с ее папой. Недавно он попросил у меня вторые ключи для риелтора, чтобы тот мог показывать клиентам квартиру. Я привез. Оказалось, не подходят. Я не поленился – пошел, сделал дубликат со своих ключей. У меня же масса свободного времени, - с сарказмом заметил я.  – Вскоре звонит тесть – опять, говорит, не подходят. Морали мне взялся читать, как ему стыдно перед риелтором. Я в воскресенье отменил тренировку, взял все имеющиеся у меня ключи и поехал разбираться в ситуации. И что ты думаешь? Оказалось, тесть, как и его риелтор, заходил в другой подъезд. Твою мать….
- Да, прикольный у тебя тесть, - засмеялся Юра.
- И риелтор у него прикольный. Предложил мне  переоформить право собственности на покупателей, а деньги за квартиру, говорит, они через месяц готовы будут отдать. Я звоню прямо при нём юристу по вопросам недвижимости, дескать, вот такую схему мне предложили. А юрист, как закричит матом в трубку: «Пошли на х… этого урода».  Слышно было на весь офис. Риелтор побледнел и говорит: «Ну, в принципе ваш юрист все правильно сказал, давайте действовать по старой схеме», - веселился я.

В правительстве постоянно спрашивали, что у нас происходит. Все удивлялись – почему так долго тянут с назначением нового партийного руководства. Но у нас не происходило ничего. Разве что Яна, ушедшая вместе с Володиным, периодически подбадривала нас, призывая дождаться пока всё стабилизируется и не суетиться раньше времени. Как я и предполагал, она оказалась на редкость адекватным человеком, про которого говорили гадости либо из зависти, либо по политическим мотивам. Порой я просто диву давался. Коллеги, которые улыбались ей в лицо, повергали меня в шок своими высказываниями:

- Зачем ты общаешься с этой Яной, что в ней хорошего, - заметил мне один из моих бывших руководителей.
- А что в ней не так? Она детишкам больным помогает, выделяя на их лечение свои собственные средства.
- Да она работает только за деньги, как только перестали платить, сразу ушла из исполкома.
- А Вы, простите, за что работаете? – с улыбкой уточнил я. – Вы ведь тоже ушли.
- Меня пригласили в государственную структуру, потому что мое мнение для них авторитетно.
- Знаю. Нам Яна с первых дней говорила: к Вам надо прислушиваться, - без всякой иронии в голосе заметил я.

Глядя в этот момент на растерянное лицо оппонента, я понял, что словесную дуэль он проиграл.

Через неделю, как и предполагалось, в нашем кругу убыло. Макс перевелся на другую работу, теперь мы стали видеться реже, но менее весело после его ухода в исполкоме не стало. Напротив. На авансцену вышли Семен и примкнувший к нему Денис. Сначала никто не мог понять, как Семен может с ним дружить, потом появилась версия, что они родственники. Все знали, именно Семен активно лоббировал кандидатуру Дениса на должность начальника отдела партийного строительства. Сам Денис, почувствовав близость к власти, перестал себя контролировать напрочь. Каждая его фраза становилась достоянием исполкома. Особенно смешно было слушать его еженедельные отчеты на совещаниях. Больше года он повторял одну и ту же фразу:

- Отдел работает в штатном режиме. Заполняем базу «Счастливая страна». Отдел продолжает работать в штатном режиме.

Когда наступала его очередь отчитываться, коллеги начинали смеяться еще до того, как Денис открывал рот. Впрочем, иногда его выступления были более разнообразными. Например, посетив район, где у жителей масса нерешенных проблем, на которые должна обратить внимание партия – это и текущие трубы, и плохие дороги, Денис вынес из поездки только одно: «В этом районе открылась прекрасная выставка детских рисунков».

- Вас туда выставку смотреть посылали или проблемы людей решать? – поинтересовалась тогда Шмелева.
- А что отличная выставка, надо взять фотоаппарат и всё это сфотографировать. Повесим в коридоре в исполкоме, - ответил Денис, после чего аргументы у всех иссякли.

Как-то он зашел к нам в пресс-службу и заявил, что нужно не ерундой заниматься, о том, как решаются проблемы населения писать, а взять фотоаппарат и снять, как он ловит рыбу, например.

- Ведь людям же это интересно, - добавил Денис. – А вы смеетесь надо мной сидите.
- Редкостный идиот, - отметил Юра, когда Денис вышел из кабинета. – Если он уйдет, я умру со скуки.

Не отставал от Дениса и пока еще действующий глава исполкома Семен. Иногда он появлялся в нашем кабинете, припрыгивая на одной ноге, изображая в руке гитару, и напевая: «Листья желтые над городом кружатся». Иногда протирал пальцем пыль на полках со словами: «Да, когда я был командиром подводной лодки, у меня на корабле такого не было», и удалялся. Хотя давать нагоняй уборщицам было его задачей. При этом, Семен всегда много шутил, и отпускал всех с работы на час раньше, то в связи с жарой, если речь шла о лете. Зимой – в связи с холодами. В какой-то момент все в исполкоме окончательно поняли - Семен решил на всё плюнуть и плыть по течению.

Коллега Инна посетовала, что, приехав из отпуска в Греции, она полчаса рассказывала Семену о проблемах «Пчелиной России». Он отрешенно смотрел в окно, после чего повернулся к ней и спросил:

- Слушай, а ты не знаешь, как сейчас в Греции дела?
Инна попятилась от удивления и плюхнулась на стул.

Когда Семен ставил задачи на совещании, все шепотом шутили и хихикали.

- А кто это говорит? Бывший глава исполкома, да? – Ты говори, говори, нам твое мнение очень важно.

Ну, разумеется, самый забавный диалог традиционно произошел в пресс-службе. Когда Семен заглянул к нам с Юрой в очередной раз, мы поинтересовались – будут ли ближе к зиме менять окно, от которого сильно дует.

- А зачем менять? – удивленно спросил Семен.
- Ну, мы же Вам говорим, дует. А скоро зима – еще сильнее будет дуть.
- Да? А вы обедали? – с этими словами Семен удалился. А мы так и остались сидеть с открытыми ртами.

Теперь на любой неудобный вопрос коллег мы с улыбкой отвечали им: «А вы обедали»? и шли дальше. Долго работая в партии, начинаешь понимать - если относиться к происходящему серьезно, просто свихнешься. Общее мнение людей, пришедших в «Пчелиную Россию» из бизнеса: «Такого скопления балбесов в одном месте мы не видели еще никогда». Поэтому, когда в пресс-службу забегала очередная истеричка с просьбой написать в лучшей газете страны про то, что ее наградили дипломом за участие в прошлогоднем субботнике, я всегда отвечал так:

- Само собой. Диктуй. Информацию принял, зафиксировал.

После ухода «городской сумасшедшей» эта информация оказывалась в корзине. Вообще, я никогда не был склонен к панике. Когда кто-то из коллег начинал суетиться, всегда отвечал им: «Ситуация штатная» и улыбался.

Вскоре мне предстояла командировка в Москву, на трехдневный Всероссийский съезд партий. Поездка обещала быть занимательной, на перроне я наконец-то лично познакомился с новым пресс-секретарем регионального парламента Леной. До этого мы немного общались с ней в социальных сетях по вопросам аккредитации на съезд, нужны было уточнить пару рабочих моментов.

- Здесь виски купим или в поезде, - с улыбкой спросила Лена.
- Я взял шотландский виски из дома. Давай приобретем бутылочку пепси и смешаем с алкоголем в вагоне.
- Давай прямо здесь, доставай бутылку, - с этими словами Лена приготовила коктейль.
 
В поезде она сразу попросила у проводника пересадить нас подальше от партийного руководства. Через пару минут нас пригласили в вагон бизнес - класса, где оставались свободные места. Там мы допили виски, и заказали пиво. По приезду в Москву делегация спустилась в метро, а мы с Леной поймали до отеля такси. Ехали больше часа. Автомобильные пробки жуткие. Все остальные члены делегации уже регистрировались в гостинице. Когда очередь дошла до Лены, выяснилось, что ей каким-то странным образом забыли оплатить номер. Девушка была жутко расстроена, хотя и не подавала вида. Я тут же обратился за помощью к главе исполкома Семену, благо он еще не успел подняться в свой номер:

- Надо помочь девушке. Ситуация неприятная, не бросать же ее здесь, в холле ночевать.
- Всё образуется, - ответил Семен, похлопав меня по плечу, - Не знаю как, но как-нибудь образуется обязательно.
Расплываясь в улыбке, он помахал нам рукой и направился к лифту. Мы остолбенели.
- Полный абзац, - рассмеялась Лена.
- Ладно, поживешь пока в моем номере, а там разберемся.

Я взял ее вещи отнес к себе. Лена позвонила своему боссу – Спикеру парламента.

- Не могли бы Вы оплатить мне номер, - попросила она, коротко изложив ситуацию.
- Конечно, но придется немного подождать, - ответил строгий голос в трубке. – А что же глава исполкома, Семен? - уточнил он.
- Семен просто развернулся и ушел, один Антон тут со мной возится, руководитель пресс-службы «Пчелиной России».
- Жуть, - подытожил Спикер. Ладно, не нервничай, вопрос будет решен.

Через некоторое время мы спустились в холл выпить кофе. Там в одном из ресторанчиков мы снова встретились с Семеном.

- Ну, как, решился вопрос с номером? – поинтересовался он.
- Нет, ждем.
- Ну, я пошел ужинать.

С  этими словам Семен допил кофе и переместился в соседнее кафе. Выслушивать проблемы девушки у него явно не было желания. Мы с Леной молча переглянулись и покачали головами. На ее лице появилась улыбка.

- Мда. Чудесный у вас начальник. Ничего не скажешь.

В итоге номер Лене все-таки оплатили. Деньги из родного города перевели достаточно быстро. Последующие два дня перманентного употребления алкоголя и посещения семинаров в рамках съезда изрядно вымотали нас. Специальный автобус подавали к отелю в семь утра, в партийной резиденции мы оказывались уже через час, а семинары начинались ближе к полудню. К тому же, под занавес поездки, из грузового отсека автобуса для журналистов украли наши сумки.

- Ты расстроена?
- Да мне наплевать, - улыбнулась Лена.
- Без вещей даже лучше, поужинаем и налегке отправимся на вокзал.
- Бесит только, что никто ни за что не несет ответственности. Хотя бы извинились, а не говорили нам, что этого попросту не могло случиться.

Всю обратную дорогу делегация распивала в ресторане скоростного экспресса крепкие алкогольные напитки. Первым туда отправился Семен со словами: «Пойду, прогуляюсь по поезду». За ним проследовали руководители местных исполнительных комитетов партии, журналисты и пресс-служба.

- Когда вы пьете без меня – это пьянство, а со мной – праздничное мероприятие, - пошутил Семен.

К моменту прибытия экспресса я уже с трудом говорил от количества выпитого. Какой-то идиот из наших коллег решил взять мои вещи, оставленные в вагоне, и ждал меня с ними на перроне. Я в это время искал их, бегая пьяный по всему поезду. Отчаявшись найти куртку с документами, я вышел на улицу и увидел перед собой улыбчивого мужчину, протянувшего мне мою куртку со словами: «Решил не оставлять одежду в вагоне, пока ты был в ресторане».

Ну, ты и урод, - подумал я, выдохнув с облегчением.  - Спасибо, коллега, - выдавил я из себя, скорчив подобие улыбки.

Утром во время совещания по прошедшему в столице съезду, Лена прислала мне, сделанное на телефон в поезде фото Семена, над которым красовалась надпись: «Всё образуется».

Обсудив поездку с коллегами, Семен посмотрел в мою сторону и, сочувствующе покачав головой, сказал, что ему надо было забрать наши вещи к себе в машину, тогда бы их не украли.

Своевременное предложение, - подумал я, - Интересно на этой работе будет хоть один день без приключений и истерического хохота над чьей-нибудь очередной выходкой. По-моему, это невозможно.

Завтра предстояло ехать на торжественную церемонию сдачи очередного дома для молодых семей. Мы с Юрой приехали на объект заранее, рассказали рабочим, где нужно устанавливать сцену для спикеров и определили место для пресс - подхода. Впрочем, он мог и не состояться, так как у водителя партийного автобуса, который вез на мероприятие корреспондентов, по дороге пробило колесо, а поменять его сам он оказался не в состоянии. Пришлось ехать ему помогать. Вообще, партийный водитель Александр, к слову, какой-то дальний родственник Семена, был удивительным человеком, он всегда довозил сотрудников исполкома до станции метро, возле которой он жил, со словами: «Мне так удобнее».

- Семен Владимирович, ваш водитель чуть не сорвал нам мероприятие, он не в состоянии поменять даже колеса, - возмутился я, набрав номер главы исполкома.
- Не волнуйся, Антон, всё движется горизонтально, ничего вертикального нет, всё движется исключительно в горизонтальной плоскости, - ответил Семен.

После этой фразы я молча положил трубку, пробубнив про себя что-то нецензурное. По окончании церемонии мы с Юрой сели в машину и поехали в пригород на региональный фестиваль СМИ.

- Сейчас заедем в магазин, возьмем три бутылки коньяка, - заявил Юра.
- Может две? – переспросил я.
- Три, - утвердительно ответил Юра.
Доехав до отеля и поставив пакет с коньяком на стол, Юра ловким движением руки достал из своей кожаной сумки еще одну бутылку.
- Ты идиот? Мы упьемся, - возмутился я.
- Нормально, малыш, не упьемся, - задорно ответил Юра.

Распив бутылку, мы отправились поужинать на свежем воздухе. Погода стояла сказочная. После трапезы решили прогуляться по территории отеля, где встретили множество коллег и познакомились с симпатичной журналисткой одной из районных газет. Через пару минут она пила коньяк в нашем номере.

- Вы поможете мне устроиться на работу в «Пчелиную Россию»? – поинтересовалась изрядно подвыпившая девушка.
- Конечно, поможем, - утвердительно ответил Юра, - Мы тут, кстати, прикупили с Антоном две однокомнатных квартиры по восемь миллионов, на одном этаже, в элитном районе города, - уточнил Юра, разливая коньяк по бокалам.
- Да? – протянула гостья.
- Да, - ответил Юра.
Опять он взялся за старое, - подумал я.
- А еще мне нужен ноутбук, - продолжала девушка.
- Решим, без проблем. Партия купит, - ответил я, хотя сам до сих пор работал на личном ноутбуке.
- А какой?
- Да любой. Кстати, а как ты относишься к групповому сексу?
- А Юра не будет против?
- Конечно, не будет! – воскликнул я.  – Смотри, он уже кровати сдвигает. Тумбочку убирает. Раздевайся, Юля.
- Полностью?
- Нет, заколку оставь, - пошутил Юра.

Утром я проснулся с жуткой болью в голове, Юра продолжал развлекаться с девушкой.

- Ну, ты половой гигант, у тебя год что ли секса не было, - пошутил я.

Позавтракав, мы решили вернуться в город. Через час Юра переслал мне по электронной почте фотографию кандидата в депутаты от «Пчелиной России» на фоне российского триколора, перевернутого наоборот.

- Полный абзац. Это они так выборы собираются выигрывать? - написал я.
- Судя по всему да, - ответил Юра, поставив в конце фразы десятки смайликов.
- Хоть бы показали, прежде чем публиковать. Срам!
- Надо создать аллею неудачников, и устанавливать на ней памятники при жизни таким политтехнологам, -  добавил Юра.
- Инвесторов привлечем - производителей антивандальной пленки. Покроем ей памятники, пригласим любителей наносить граффити и журналистов. Устроим эксперимент, - в шутку предложил я.
- А если памятник не смогут отмыть? – уточнил Юра.
- Идиот, снимается слой пленки с рисунками, и памятник как новый. Слоя четыре.
- Ты лучше о партии думай, пресс-секретарь хренов, - огрызнулся Юра.
- Скучно с ними, Петя хоть PR-ходов ярких не боялся, а Семену вообще ничего не надо, - заметил я.  – Меня вчера посетила идея: пусть Володин построит ковчег и пригласит уплыть на нем всех недовольных жизнью в регионе. Шумиха поднимется, мама не горюй, когда Петя отчалит на переполненном корабле под объективами телекамер. А потом ковчег затонет. Главное не далеко от берега, чтобы журналисты видели. Важно подчеркнуть масштаб проблемы. Дескать, ковчег не выдержал стольких недовольных. Устроим шоу!
 – Ты чокнутый, -  с сарказмом ответил Юра. – Тебя скоро в правительство аккредитации лишат. – Если уже не лишили за дружбу с Петей. 


На следующий день мы встретили в партии Шмелеву. Судя по всему, она заехала пообщаться с коллегами.

- Как Ваши дела, Яна? – поинтересовался я.
- Нормально. Отдыхаю на даче, пью вино, загораю, вот решила в исполком заехать.

Перекинувшись парой фраз по работе, мы рассказали ей историю про то, как Денис отметил уход Володина, когда валялся пьяный в коридоре.

- Этот идиот как-то схватил меня за руки со словами «Вы нравитесь мне как женщина», и подарил масло.
- Какое масло? – рассмеялись мы с Юрой.
- Да черт его знает какое, наверное, нассал в бутылку. Я ее выкинула.
- Оригинальное дополнение к признанию в любви, - с сарказмом заметил я.
- А вы чем тут занимаетесь? - поинтересовалась Яна.
- Да ничем. Как говорит Денис, «отдел работает в штатном режиме, заполняем базу «Счастливая страна», ну, в общем, Вы знаете, - рассмеялись мы.
- Думаю, ясность с новым руководством будет уже скоро. Крепитесь, аферисты, - улыбнулась Яна.
- Мы не аферисты, - ответил я.
- Тогда пошли вон отсюда, раз не аферисты, - отшутилась Яна, - Ладно, я поехала.

В этот момент я вспомнил прошлогоднюю шутку Володина со Шмелевой. Когда Филипп вошел к ним в кабинет, Яна улыбнулась со словами:

- Филипп, мы позвали тебя сюда, чтобы сказать…
Яна выдержала паузу.
- Чтобы сказать – пошел нах..!  - рассмеялся Володин, - Шучу, дружище, - тут же добавил он.

Это прозвучало совсем не пошло и искренне повеселило меня. С первых дней в «Пчелиной России» я ощущал, что эти люди мне не чужие.

Тем временем, Семен с Денисом продолжали смешить коллектив. На очередном партийном слете Денис познакомился с девушкой, предложившей ему приобрести дешевую землю у своего отца. Она предлагала это всем участникам слета, но согласиться ума хватило только у Дениса. Фокус был в том, что отец Янины продавал «воздух». Он был председателем одного из садоводств и уговаривал всех купить участок земли, на котором колосилась трава. Ни подведенных коммуникаций, ни собственности, ничего. По сути, Денис, как, полагаю, и еще десятки обманутых людей, купили у него поле.

- Там рядом пруд, озеро, так и представляю, как буду гонять по этим просторам на своем квадроцикле, - с упоением рассказывал нам Денис. – Потом плюх и в озеро нырну. Вынырну и опять буду на квадроцикле гонять.

Естественно, он не проверил ни наличие кадастрового плана, ни сделано ли межевание земли. Еще и умудрился втянуть в это Семена. Поняв, что их обманули, и за приватизацию придется заплатить внушительную сумму, Семен с Денисом ходили мрачнее тучи, а сотрудники исполкома умирали со смеху.

- Как можно было купить поле? – удивлялся Юра, - Два остолопа.
- Да молодец у Янины папа. И поле балбесам продал, и дочку на работу устроил. Для чего они ее взяли то? Думали, ее отец с оформлением земли им будет помогать, - предположил я.
- Я за месяц один или два раза ее на работе видел, - отметил Юра.
- Перерабатывает девчонка, теперь пару месяцев отдохнуть надо, - рассмеялся я.

История быстро разошлась по исполкому. Во всех кабинетах играла песня группы Любэ «Только мы с конем по полю идём» и раздавался хохот.

На совещании Семен явно думал о неудачной покупке, а не о подготовке к предстоящим выборам, тщетно пытаясь сосредоточиться на их важности.

- Завтра по этому поводу состоится семинар, на который приглашены местные исполнительные комитеты, журналисты и так далее. Готовьтесь, коллеги, - отрешенно произнес он.

Неожиданно из-за моей спины раздался чей-то интеллигентный голос:

- Семен Владимирович, стесняюсь спросить, а план семинара есть?
 - План? – переспросил Семен. - План, план, - он повторил это слово несколько раз. - Нет у меня плана, - ответил Семен.
- Как всегда, - зашептались в зале.
- Скажите, пожалуйста, Семен Владимирович, есть ли у Вас копия устава партии? – поинтересовались политтехнологи. – Как без него к выборам то готовиться?
- Устав? – переспросил Семен, скорчив глуповатое лицо. - Да, действительно устава у вас нет, - задумчиво добавил он. - А и не будет у вас устава, потому что федеральное руководство «Пчелиной России» не рекомендует пользоваться уставом в электронном виде, - выкрутился Семен.

Когда собравшиеся разошлись, в пресс-службу стали забегать сотрудники исполкома, интересоваться, что пишут про одного из наших однопартийцев, которого накануне поймали на взятке. Во время задержания он додумался достать удостоверение «Пчелиной России» и кричал, что работает в партии большим руководителем. Теперь нужно было грамотно дистанцироваться от этого «товарища». Впрочем, как пошутил Семен, многих из партии исключали для прессы, но сданных партбилетов я от них не видел.

- Антон, через неделю у нас последний рабочий день в этом году, - с улыбкой на лице заявил Юра, буквально влетев в кабинет.
- Что еще за новости? – переспросил я.
- Семен с Денисом шестнадцатого декабря в отпуск вместе уезжают в Египет. Нет, они точно родственники. Откуда там Денис у нас – из Усть-Илимска, кажется, да? Возможно, именно там всплыла тридцать лет назад подводная лодка под командованием капитана Семена, - веселился Юра. – Кстати, разница в возрасте у Дениса с Семеном примерно в тридцать лет.
- А Янина, которую они взяли на работу по им одним понятным критериям, вероятно, внебрачная дочь Семена, - предположил Филипп.
- Подводная лодка всплыла в  Усть-Илимске дважды, - пошутил я.
- Ой, смотрите, - перебил нас Филипп. - В Интернете пишут, что в Египте впервые за сто десять лет выпал снег. Как раз к приезду Дениса.
В кабинете раздался хохот.
- Кинь нам ссылки, - попросил я.
- Денис будет прыгать с пирамиды в обледеневший бассейн. А когда приедет, мы язвительно спросим, почему он такой бледный. Дескать, зимнее солнце пустыни тебя не греет, Денис? - продолжил Юра.
- Там сейчас пять градусов тепла, - заметил я.
- Ну, чего вы такие злые, - протянул Филипп. - Будем надеяться, что на курортах Египта сейчас хотя бы плюс десять градусов.
На его лице появилась язвительная улыбка.

- Так и представляю, как Денис с Семеном плывут на яхте в Египте. Стоя на корме, отец обнимает сына. Ветер треплет Семену усы, и тут Денис начинает петь песню из фильма «Титаник». Денис Ди Каприо, - рассмеялся Юра.
- Я им поэму написал. Читать надо только под музыку из «Титаника», парни. Включаем. Поехали, - скомандовал я. – Юра, ты будешь в роли Дениса, а я в роли Семена.

Денис:

- Папа, я люблю тебя! Твои усы развиваются на ветру как триколор на здании правительства. Мы летим с тобой на Красное море, на встречу с рыбами и кораллами, водкой и пивом. Я всегда боялся плавать в море один, но ты купил мне надувной круг в виде утенка, папа. Ты будешь водить меня за руку на пляж, и мы будем вместе наслаждаться соленой морской водой.  А потом ты будешь вытирать мне спину, и мазать кремом для загара, натирать мою свинку на левой руке, мою татуировку, папа. Я люблю тебя, отец)))

Семен:

- Сынок, (плачет) злая судьба разлучила нас после того всплытия в Усть-Илимске)))  Я так долго искал тебя и твою маму. И наконец нашел. Ты очень плохо работаешь на работе, но я всегда прикрою тебя, малыш. Ведь я люблю тебя, сынок))))

Денис:

- Папа, отдел работает в штатном режиме) Заполняем базу «Счастливая страна»))))))) Я предлагаю продолжить эту практику, папа)))))
 

- Трындец, какой ерундой мы тут занимаемся, - хохотал Юра.
- На следующей неделе у нас конференция «Пчелиной России» и фестиваль «Лучших семей региона», видимо, после этого наша парочка и уедет, - подумал я вслух.
- Служебный роман у людей. «Вера, вызовите ко мне Новосельцева», - юморил Юра. 


После отпуска место Семена, как и предполагалось, должен был занять другой человек. На должность главы исполкома прочили нового первого заместителя Семена, Михаила Айвазовского, ранее работавшего в Москве. С ним коллективу еще только предстояло познакомиться, но первые нотки общения настораживали. Вместо того, чтобы разобраться в кадровой политике, Художник, как прозвали его коллеги из-за знаменитой фамилии, стал выбирать цвета для праздничных буклетов и придумывать комментарии для партийного сайта.

- Я пытался ему объяснить, что начинать надо не с этого. От никому не нужных комментариев на сайте, голосов на выборах у нас не прибавится, - рассмеялся я.  - Надо активизировать работу местных исполнительных комитетов, депутатов, которым лень поздравить ветеранов с Днем Победы. Одним словом, идти к людям, помогать им конкретными делами. А мы занимаемся дизайном сайта, - высказал я свою позицию ребятам. – Шмелева то же самое мне вчера сказала.

- И что по этому поводу думает Художник? – игриво уточнил интимным шепотом Юра.

- Да с ним бесполезно спорить. Давай, говорит, напишем сразу десять новостей с какого-нибудь мероприятия, и будем их всю неделю ставить, - снова засмеялся я.  - Посмотрим, что будет дальше.

Неожиданно в кабинет вошел Семен.

- Ребята, надо помочь Янине обзвонить лучшие семьи региона и пригласить их на фестиваль. Юра, займись!

С этими словами Семен удалился.

- Абзац! Он взял на работу малолетнюю дуру, которая мало того, что ничего не умеет, так еще и в исполкоме ее никто не видит, а юрист должен обзванивать за нее семьи, - психовал Юра.
- Недавно она попросила на совещании называть ее Яниной Игоревной, - вклинился в диалог Филипп.
- А ремня ей по жопе не дать, девочке двадцатилетней. Янина Игоревна, мать твою. Работать бы лучше научилась, - вспылил Юра.

- Я уже неделю хожу за Художником и за Семеном с просьбой предоставить автобус для журналистов, аккредитованных на фестиваль, - посетовал я.

- И что? – одновременно спросили коллеги.

- Да полный трындец, - улыбнулся я.  - Художник попросил меня собрать максимальное количество журналистов. В итоге их аккредитовалось около сотни. Он заказал микроавтобус на двадцать человек и сказал мне: «Крутись, как хочешь». А как я должен крутиться? Ума не приложу, как выйти из этой ситуации. Семену вообще все по барабану.

- Если из положения нет выхода, надо поменять положение, - пошутил Юра.

- Вчера на совещании по подготовке к фестивалю Художник заявил, что нам не обязательно предварительно осматривать место его проведения, - вспомнил Филипп.

- Вот молодец. То есть, мы приедем с журналистами без понятия куда идти. А если помещение не подходит для проведения этого мероприятия?

- Ты ему это объясни. У нас даже списков участников до сих пор нет, - ответил Филипп. – Он вообще предложил нам осматривать ДК, где будет фестиваль, отдельно от спецслужб. На электричку, говорит, сядешь, поедешь вечером и посмотришь. Сидит, веселится.

- С юмором парень, -  улыбнулся я. - Сам никогда не готовил подобные мероприятия? Так хоть к нам бы прислушался.

- А первые два мероприятия с участием прессы в других районах области он предложил вообще отменить, объяснив это тем, что они больше интересны первым лицам государства, чем исполкому, - ехидно заявил Филипп.

- Так большинство журналистов едут на наш фестиваль только потому, что на нем будет присутствовать первые лица государства, -  отметил я.

- Художник этого не понимает. Я, говорит, лучше знаю, как надо делать, - пробормотал Филипп.

- Мда... Веселая картина у нас вырисовывается.

В последний день перед фестивалем нам предоставили автобус для прессы, который должен был пройти обязательную проверку спецслужб на техническую исправность. Однако, Айвазовский предложил отказаться от этой процедуры. Я позвонил ему с целью переубедить.

- Михаил, автобус обязан пройти проверку, иначе его не допустят на мероприятие, а следовательно нам не на чем будет везти туда журналистов. К тому же, без проверки автобус не сможет находиться в кортеже, а без сопровождения ДПС мы не успеем на фестиваль.

- Вы меня задрали! – закричал в трубку Художник. - Автобус нужен мне сейчас, понятно вам, мать вашу? Купи свой автобус и командуй.

- Но тогда нам надо отменять мероприятие в части медийного сопровождения. Я не зря неоднократно просил Семена заказать автобус заранее, - спокойно ответил я. Сейчас, главное было спасти ситуацию.

- Ты знаешь, где находится станция техобслуживания спецслужб? Туда ехать два часа. Пусть автобус едет с журналистами без их проверки.

С этими словами он положил трубку.

- Я пишу заявление об уходе, -  выпалил я, швырнув телефон в стену.

- Что случилось? – переглянувшись, спросили ребята.
- Трындец, - по слогам произнес я, помотав головой. – Фестиваль будет некому освещать. Художник непробиваемый.
- Бред, - возмутился Филипп. – Давай отправим автобус на станцию техобслуживания без его ведома. Уверен, водитель успеет вернуться сюда вовремя.
- Давай, - злобно ответил я, допечатал заявление об уходе и молча швырнул его на стол пока еще действующему главе исполкома Семену.

- Антон на эмоциях, отойдет и забудется, - спокойно сказал он кому-то из коллег.

- Боже мой, - выдохнул я, стараясь оставаться спокойным. – В ряды партии встанешь – несгибаемым станешь.
- Да не переживай ты так, - едва ли не шепотом произнес Юра, добавив с сарказмом, - Всё образуется.
Я улыбнулся ему в ответ: - Где-то я эту фразу уже слышал.
- Бери пример с Семена, - заключил Юра.
 
Тем временем, Айвазовского словно подменили. Сотрудники гадали – с чего вдруг он стал таким вежливым и внимательным к их проблемам,  перестав повышать голос. Впрочем, во время фестиваля Художник все-таки умудрился выдать очередной перл. Ему не понравилось, что мы пригласили поговорить с журналистами Спикера парламента. Корреспонденты попросили нас об интервью, так как их поджимало время. Вскоре они планировали покинуть мероприятие, независимо от того будет пресс-подход или нет. На это Айвазовский заявил следующее:

-  После пресс - подхода журналисты уйдут, верно?
- Верно. Но они и так уйдут. А Спикер останется без интервью, - нервно ответил Филипп.
- Я хочу, чтобы журналисты сидели здесь до шести вечера. Не надо устраивать сейчас пресс-подход, - заявил Художник.
- Присутствие Спикера их не удержит. Коллеги просят дать возможность с ним пообщаться. Они не могут эфир на телевидении отменить, потому что Вы хотите, чтобы они тут сидели, - пояснил я, встав на защиту Филиппа. – Журналисты не ручные.

Услышав наш диалог, пресс-секретари Спикера и губернатора региона, которые Айвазовскому, слава богу, не подчинялись, тут же обрушилась на него с критикой, и Художник самоустранился.

- Как вы с ним работаете? – рассмеялась Лена из пресс-службы парламента. – Он же самодур.
- Вот так вот б… и работаем, - ответил я. – Начальство, как родителей, не выбирают. Это он с вами там веселый, шутки травит, потому что вы ему не подчиняетесь.

Сразу же после фестиваля мне позвонил Володин. Это стало для меня полной неожиданностью.

- Надо бы встретиться, - начал Петя. – До меня дошли слухи - ты заявление об уходе из партии написал.
Сто процентов ему сказала об этом Яна, больше некому, - подумал я.
- Скажи честно – в чем причина – дело в деньгах или в непонимании? – уточнил Володин.
Я коротко пересказал ему суть вопроса.
- Понятно. Предлагаю встретиться и поболтать на следующей неделе.
- Поддерживаю. Я позвоню Вам сразу же после конференции «Пчелиной России».
- Договорились.

Подготовка к региональной конференции была сродни подготовке к фестивалю. Прочитав текст доклада, который написали будущему партийному руководству, я побелел. Это напоминало не серьезный документ, а реферат пятиклассника, скачанный из Интернета. По одной из версий, Айвазовский попросил написать доклад Дениса, а тот, в свою очередь, скачал прошлогодний доклад одного из вице-губернаторов региона, поменяв имена и даты. Больше всего в тексте  меня насторожила фраза – «Пчелиная Россия» не выполнит треть своих обещаний. Неужели они всерьез собираются озвучить это журналистам? – гадал я.

Именно так они и сделали. В итоге на всех новостных лентах красовались заголовки – «Пчелиная Россия не выполнит 30 % своих обещаний».

- Полнейший ужас, - с этими словами к нам в кабинет на следующий день вошел Семен.
- Я Вам сейчас ссылки пришлю на материалы в СМИ. Боюсь, они Вам не понравятся, - равнодушно произнес я.
- Господи, я же сорок раз просил их не говорить этого в докладе, но так и не смог убедить, - возмутился Семен. – Московские коллеги в шоке.

Мы с ребятами молча развели руками. Мы впервые видели Семена, ругающегося матом.

- Вот поэтому я Вам заявление об уходе на стол положил.
- Да что ты со своим заявлением, как маленький, - вспылил Семен. Забудь! Мы его потеряли. Сейчас о другом надо думать.

С этими словами Семен удалился.

- Поговаривают, Художника привел в исполком наш новый партийный лидер. Сразу же после своего избрания на конференции. Пусть теперь сам с ним и мучается, - ухмыльнулся Юра.
– Я не буду больше расстраиваться. Пусть хоть велосипеды для журналистов арендует вместо нормального автобуса, -  проворчал я.
-  Мы с ним больше намучаемся, - добавил Филипп. – С начальством Художник ведет себя как шелковый. Коллеги из парламента говорят -  вам такого мужика классного назначили, смеется все время, шутит.
- Зато в исполкоме отжигает, - засмеялся Юра.
- Чего ты хочешь от человека, приехавшего из Москвы в нашу деревню? Я, думаю, он сюда не рвался, - ответил я. – Меня Художник, похоже, специально «сливает». Так что готовься Филиппок – скоро будешь новым руководителем пресс-службы.
- Вряд ли, - улыбнулся Филипп. – Студента не назначат.
- Ладно, парни, я пошел встречаться с Володиным, - резюмировал я.
- Привет ему передавай, скажи, что мы со слезами его вспоминаем, - попросили ребята.
- Да я сам со слезами его вспоминаю. При Пете мы тексты за пять минут согласовывали, а не по неделе, как сейчас. Всё познается в сравнении, - добавил я. – Недавно Художник попросил меня организовать интервью с партийцами. Я договорился с информационным агентством, а Айвазовский даже не удосужился сообщить, что интервью отменяется, - улыбнулся я. -  Хотя о чем говорить, если глава исполкома поручил подсчитать во сколько обойдется издание партийной газеты. Я отдал ему таблицу с расчетами, а он просто забыл про нее и через месяц поставил аналогичную задачу Айвазовскому. Тот опять мне. Так и ходим по кругу.

Через минут десять мы встретились в ресторане с Володиным.

- Давай поднимемся на второй этаж, там спокойнее, - заявил Петя, направляясь к лестнице. Прохаживаясь по полупустому залу ресторана с кофейной кружкой в руках, он задал мне, пожалуй, самый предсказуемый вопрос.
- Как у Вас сейчас в партии?
- Не очень…, - улыбнулся я.
- Я не жалею, что оттуда ушел, сейчас у меня есть время не только зарабатывать, но и тратить свои миллионы, заниматься семьей, - разоткровенничался Петя.  - А эти…
Володин выдержал паузу.
- Те, кто сидят сейчас в исполкоме, ничего другого, ведь, не умеют, кроме как совещания проводить. 
Я молча пожал плечами.
- Что обо мне слышно? – неожиданно спросил Петя.
- Да с грустью вспоминают ребята прежние времена. Особенно те, кому в отличие от меня, наперебой не предлагают другую работу.
- Я так понял, ты решил остаться в партии? Просто взыграли эмоции, - резюмировал Володин.
- Да, но готов уйти, если будет интересный проект, - ответил я.
- Ладно, будет попутный ветер, будут и политические проекты, тогда соберем команду. Ребятам привет.
Я взглянул на часы.
- Если застану их сегодня, непременно передам. Мне еще предстоит полдня провести в парламенте, часа три, наверное, будут бюджет обсуждать, - грустно заметил я.

Здание законодательного собрания находилось через дорогу от ресторана, минутах в пяти ходьбы. До заседания к девушке из пресс-службы парламента обратилась журналистка информационного агентства, явно прибывающая не в себе:

- Маша дай мне комплект документов – повестку заседания и список участников.
- Секундочку, пожалуйста, - ответила сотрудница пресс-службы.

Журналистка встала и подошла к ней в упор, со злобным лицом повторяя одну и ту же фразу:

- Маша, дай мне комплект. Маша, дай мне комплект.

Девушка не выдержала и побежала за документами. Я стал громко кричать ей вслед:

- Маша, дай мне комплект! Почему у всех есть комплект, а у меня нет? Я буду жаловаться. Устрою истерику. Буду кататься по полу, как кот, - хохотал я.

На дисплее мобильного высветилось смс – сообщение от коллег из «Пчелиной России»: «Шмелева возглавит предвыборный штаб на ближайших муниципальных выборах».

Через пять минут раздался звонок от Яны.

- Антон, где Вы ходите полдня?  Вы хотели меня видеть, я сейчас в исполкоме.

Я отправился к Шмелевой.

- Окончательный список членов штаба еще предстоит утвердить, но я уже внесла в него Вашу фамилию. Будете отвечать за медийное сопровождение кампании, - тихо сказала она. – Афишировать пока не стоит. 
- Надо не забыть сказать спасибо Семену, что он не подписал мое заявление об уходе, - улыбнулся я. 
 
В партии чаще обсуждали не предстоящие выборы, а поездку Дениса с Семеном в Египет. Сотрудники боялись умереть со скуки. Они ошибались. В первый же день отлета «сладкой парочки» в Африку  у многих коллег появился статус в социальных сетях: «Преемник Дениса найден». Айвазовский, который уже два дня отсутствовал на рабочем месте, учудил такое, до чего не додумался бы даже Денис.

В середине дня он позвонил в отдел агитационно-пропагандистской работы, попросил девушек переодеться в костюмы медведей, и прислать ему фото в разных позах. Дескать, согласовываю с коллегой логотип народных гуляний, решаем, кого на нем лучше изобразить – медведя, корову или пчелу.

Увидев в коридоре пританцовывающих медведей, которых во всю фотографировали на мобильные телефоны, я немного опешил.

- Что это? – рассмеялся я.
- Это Художник попросил прислать ему фото идущего медведя, - ответили коллеги.
- Вы это серьезно?
- Нет, мы шутим, - с сарказмом заметила Оля, прыгающая по коридору в костюме Мишки - Топтыжки.  – Просто так тут медведя ему изображаем. Конечно, серьезно.

- А зачем Вы на это согласились? Пусть актеров нанимает. Тут ему чего цирк что ли, - пробурчал я и отправился курить.

На обратном пути я увидел в коридоре Олю, ползающую в костюме медведя по полу.

- Вы обкурились что ли, ребята? – снова рассмеялся я.

- Айвазовскому не понравилась фотография медведя на двух лапах. Он сказал нам – что это за медведь? Сфотографируйте мне, как он идет на четырех лапах, - ответила Оля, продолжавшая ползать в костюме медведя под вспышками фотоаппаратов и камер мобильных телефонов.

- Вы шутите?
- Серьезно, - грустно заметили остальные участники этого бесплатного шоу.
- Ну, вы дураки, - удивился я. – Он, наверное, там обнюхался или напился в сауне и прикалывается над вами. Не надо было соглашаться. Хотя… Это очень смешно.

Через минуту мы с Юрой хохотали на весь исполком. И тут до Ольги, похоже, дошло - то, что она делает – унизительно.

- Айвазовский и сам, наверное, завтра удивится, когда протрезвеет и фото посмотрит. Скажет, боже мой, неужели я заставлял этих лохов такое делать, а они и рады стараться, - смеялся Юра.

- Он, наверное, сейчас друзьям говорит – смотрите, как у меня медведи ручные по коридору на четырех лапах бегают, - не унимался я, – Еще и фото мне шлют.

Зайдя обратно в кабинет, мы молча переглянулись и одновременно произнесли одно и то же слово: «Трындец».

- Зря бы на него «бочку катили», отличный мужик, - выдавил из себя я, валяясь в слезах от хохота.
– Просто лучший, - по слогам произнес Юра. – Класс! Наш человек! С юмором, да еще каким! Не зря его сюда назначили!
- Теперь у Оли новая кличка  – медведица, - сказал я, поставив песню Михаила Боярского «Где твой медведь».
- Мне вот эта нравится - Мумий Тролль «Медведица», - посмеялся Юра.
- А вот еще: «Трутся спиной медведи, вертится земля», - напевал я.

- А что если завтра он попросит их всех переодеться в костюмы медведей и заняться групповым сексом, а потом ему видео переслать? – поинтересовался Юра. – Я хочу в этом участвовать. 
- Или пригласит к себе в кабинет Олю в костюме белого мишки и попросит сделать минет, - смеялся я.

Все это время Оля наряжала к Новому Году елку возле нашего кабинета. Когда мы вышли, она стояла мрачнее тучи и выдавила из себя: «Я все слышала».

- А не надо уши греть у чужих дверей, они про нас еще не такое говорят, и никто на них не обижается, - заметил Юра, садясь в машину.
- И потом, если ты встаешь раком в костюме медведя, то, по-моему, очевидно, что над тобой будут смеяться, - добавил я. – Нашла виновных.
- Да «полоскал я ее в рот» в костюме этого медведя, - засмеялся Юра.
- Включай на всю громкость песню: «Мерещится, то ли большая, то ли малая медведица», - попросил я.  – На обиженных воду возят.
- А еще знаешь, что с ними делают? – съехидничал Юра.
- Классный у нас начальник. Задорнов отдыхает, - подытожил я.

Вечером мы обсуждали эту тему в социальных сетях с Максом.

- Да вам зарплату не надо платить, будете брать деньги за размещение видео в Интернете. Надеюсь, сняли на телефон?
- Нет, конечно, - ответил я.
- А кто был медведем?
- Оля. Теперь мы зовем ее Беролак.
- Почему Беролак?
- Беролак – это медведь оборотень. Теперь у Оли фамилия не Беззубова, а Оля Беролак, - написал я. - Влюбленный в нее Филипп хотел пойти высказать Художнику свое недовольство, но мы его разубедили. А то еще без работы останется.
- Трындец))) Викторович, про это надо книгу написать. Сборник сатирических зарисовок. Было бы преступлением, не рассказать об этом людям!
- Я в шоке! И это исполком «Пчелиной России». Я ему концепцию развития пресс-службы пишу, а он молодежь в костюмы медведей переодевает. 


Сергей Наумов. Театр абсурда или Я пиарщик «Пчелиной России». Сергей Наумов.
    

При входе в бизнес-центр, где располагался офис партии, висела картина с изображением стада баранов. Не знаю, кому пришла в голову эта идея, но было забавно.  Юра постоянно подходил к картине и говорил:

- Смотри, вот это ты. Узнал себя?
- Надо как-нибудь напиться и написать на картине маркером – Исполком "Пчелиной России", - отвечал ему я.

Собираясь по утрам на работу, мы гадали, что сегодня выкинет Денис. Благо он нас никогда не разочаровывал.

- Как в Египет с Семеном слетали, - спросил я его после утреннего совещания.
- А я с ним не летал, - возмутился Денис, который всячески пытался скрыть свою дружбу с руководителем.
- Правда? – уточнил я, - а где же ты так загорел?
- А я родился смуглым, у меня же папа араб.

Мать твою, - подумал я, - как тебе все это в голову приходит. Через пять минут над этим смеялся весь исполком.

- Араб? Он же говорил, что его папа нацист, - съязвил кто-то из коллег.
- А теперь его папа стал арабом, - ответил я. - Но Семен то на араба не похож. Может Денис приемный ребенок?
- Полный трындец, - засмеялся Юра. - Морской котик, сука, арабский.
- А еще он экскурсионный автобус может в миллиметр припарковать, - вспомнил я очередной бред Дениса.
- Дурдом, - резюмировал Юра.

- Когда Денис приехал из Турции, то сообщил всем, что там просто потрясающие сладости, но он их никому не привез, потому что их надо есть свежими, - добавил я. - Пожалуй, это было одно из его лучших изречений.
 
- А нам он пару месяцев назад рассказывал, как поехал с женой на охоту в пригород, - вспомнил Юра. – Взял, говорит, я собаку, жену, ружье. Вечером жена с собакой заснули, а я слышу - звери в лесу зарычали, я испугался и спрятался в машине, а жену с собакой оставил в палатке.

В кабинете начался истерический хохот.

- Надо подарить ему машину времени и презервативы, чтобы вернулся в прошлое и отдал их отцу, - пошутил я.

- Подожди, - рассмеялся Юра. - А помнишь, как Художник два часа рассказывал на одной из корпоративных пьянок, как он был в Италии, Франции, Испании, Америке? Одним словом, везде был.
- А я отдыхала в Великом Новгороде, - скромно заметила одна из его подчиненных.
Художник выдержал небольшую паузу. После чего задумчиво произнес:
- Великий Новгород? Тоже хорошо.

В этот момент в кабинет вбежал расстроенный Филипп. Бледный, с трясущимися руками, он еле сдерживал слезы и постоянно повторял одну и ту же фразу: «Чокнутый, чокнутый».

- Что стряслось, - поинтересовался я.
- Да, представляешь, я пошел к Айвазовскому, чтобы отчитаться по подготовке визита в регион Высшего партийного начальства. Он молча слушал меня секунд десять, потом вскочил со стула и закричал – пошел вон отсюда! Он сумасшедший, ребята. Человек настроения.

Юра тихо засмеялся.

- Так может - он занят был? - уточнил я, вытирая рукой покатившиеся от смеха слезы. - Не бери в голову. У верблюда два горба – потому что жизнь борьба, - добавил я, дико захохотав. – Значит так. Переоденься в костюм обезьянки и ступай к Художнику. Он тебя просто не узнал, - не унимался я. – Только заходи в кабинет на четырех лапах. Или обезьяны ходят на двух? – уточнил я.

Успокоив Филиппа, мы обернули эту ситуацию в шутку. Весь день я обращался к Юре с фразой.

- Завтра руководство партии приедет.
На что он отвечал мне.
- Пошел вон отсюда.

В реалии эту фразу нам постоянно хотелось сказать одной из наших коллег, которая изо дня в день продолжала приходить в пресс-службу, предлагая пригласить федеральные телеканалы на съемки утренника в детском саду, в который ходят ее дети. Филипп в очередной раз безуспешно пытался объяснить – почему пресс-служба не может выполнить ее просьбу, я тихо смеялся, уверяя неадекватную девушку, что ее обязательно покажут по телевидению.

- Кариночка, ты не волнуйся, информацию приняли, зафиксировали.

После этих слов девушка покидала наш кабинет со счастливой улыбкой на лице.

- Филипп, чего ты с ней споришь. У нее весеннее обострение. Относись с юмором. С такими людьми важно поговорить, успокоить. Выполнять их полоумные требования совершенно не обязательно, - объяснял я своему подчиненному. – Если будет надоедать, возьми в шкафу мою рубашку, используешь как смирительную.

В «Пчелиной России» царила расслабленная обстановка. С работы большинство сотрудников уходили все раньше и раньше. Обычно коллеги приезжали к полудню, а в три часа дня исполком словно вымирал.

- А если Семен зайдет, а Вас на работе нет, - застенчиво интересовался Филипп. – Что мне ему сказать?
- Скажи, что мы здесь, просто сидим в шапках невидимках, - отшучивались мы с Юрой.  – Да не зайдет, он сам уже наверняка домой уехал. Или зубы лечить.
- А давай чучело набьем, облачим в цивильный костюм и в твое кресло посадим. Семен придет, а ты на месте, - предлагал я Юре. - А на Масленицу сожжем его в коридоре. А еще лучше сожжем чучело Семена.
- Он не зайдет, я заклинание знаю, чтобы он не зашел, - говорил Юра.
- Какое?
– Семен, Семен, повернись ко мне задом, к  лесу передом.

С этими словами мы обычно покидали партию, напевая знаменитую песню: Goodbye my love goodbye. Вечером коллеги веселились, пересылая друг другу фотографии Семена без усов, сделанные с помощью фотошопа.

Молодые сотрудники массово уходили из исполкома в поисках более высокооплачиваемой работы. Их места оставались вакантными, идти на небольшую зарплату никто не хотел.

- Вместо того, чтобы наладить ситуацию с деньгами и создать себе надежный тыл перед выборами, они окончательно развалят «Пчелиную Россию», - шептались коллеги.

Вскоре до нас с Филиппом дошли неприятные слухи. Художник вычеркнул наши фамилии из списка членов предвыборного штаба. Причем, узнали мы об этом совершенно случайно. Через два дня после того, как я отказался возглавить информационное агентство. Думал, наладится в партии.

- Я лично вписала твою фамилию в документы, - недоумевала Шмелева. – Вычеркнуть ее из списка могли только двое: Художник или Семен, но последний вряд ли…, - предположила она. -  В свой предвыборный штаб я тебя возьму гарантированно, - пообещала Яна. – Сплошные сюрпризы.

Филипп расстроенным не выглядел. Зато я возмущался во весь голос.

- Знал бы я раньше, ушел бы отсюда, не оглядываясь! Почему не сказать в лицо, что не хочешь с нами работать? – негодовал я. – Вопросов бы не было. Сегодня самый худший день в моей жизни.
- Не переживай, обязательно будет день еще хуже, - с сарказмом ответил Юра.
- Надо было давно уволиться, говорили же мне – вот тебе новая должность, а в «Пчелиную Россию» пресс-секретаря пусть сами ищут.

У замов Семена появились симптомы мании величия. Во время трехдневного отсутствия главы исполкома, они возомнили себя большими руководителями, пытаясь самоутвердиться за счет подчиненных. Один из них позвонил Филиппу, когда тот был на лекции в университете, и попросил написать объяснительную записку по поводу отсутствия на работе.

- Я его отпустил. Филипп внештатный сотрудник, - пояснил я. – Он работает в партии год, и ему всегда давали возможность учиться.
- Конечно, Антон, Вы его начальник Вам и решать, - деликатно заметил зам Семена.

Однако, позже все же зашел к Филиппу в кабинет и попросил написать объяснительную.

- Я понимаю, что это бюрократия, но Вам ведь не сложно.
- Пошел вон из кабинета, - не выдержал Филипп. – А то я тебе сейчас лишнего наговорю!
- Я буду добиваться твоего увольнения! - прокричал в ответ зам Семена, покидая пресс-службу.

Филипп заплакал и позвонил маме. Сотрудники исполкома давно шептались, что у юноши большие проблемы с психикой.

- Мама, меня, скорее всего, уволят, - заключил он, кратко пересказав ситуацию.
- А ты закрой свой поганый рот, и держи себя в руках, -  посоветовала ему мама, швырнув телефонную трубку.

Заместитель Семена и Филипп стали наперебой названивать мне по телефону и нервно рассказывать свои версии происшедшего, когда я был в парикмахерской. Выйдя на улицу, я долго смеялся над ними, потом перезвонил, сказав обоим приблизительно одно и тоже: «Конечно, он не прав, я на твоей стороне».

Разбирайтесь сами, идиоты, - подумал я про себя. – Зачем вмешиваться? Люди страдают от безделья. Доказывать свою состоятельность нужно эффективной работой, а, не выясняя отношения. Сначала один в шестидесятилетнем возрасте звонит чуть не плача: «Антон Викторович, со мной такого еще не было. Не успел я ступить на порог, как он мне: Пошел вон»! Потом второй истерик, заикаясь, рыдает в трубку.

Вспомнился анекдот:

- А у Вас кто самый старший в семье?-
- Пра пра пра пра бабушка.
- Ну, такого же не бывает?
- Бы бы бы бывает.

Кретины, - подумал я. – Натуральные кретины.  В твоей карьере такого еще не  было? – с улыбкой вспоминал я слова заместителя главы исполкома. – А теперь будет! Почаще заходи в пресс-службу, - смеялся я про себя.

Неделю спустя один из замов Семена позвонил мне в субботу в семь утра, предложив срочно приехать в исполком.

- Мы ждем Вас через десять минут, Антон Викторович, - протянул он. - Глава отделения партии собирает совещание. Он очень просил Вас быть лично.
- Ну, о таких вещах надо предупреждать заранее. Я лежу в постели. Я просто физически не могу быть в исполкоме через десять минут, - закричал я в телефонную трубку.
- Вот Вы ему это, Антон Викторович, и расскажете, - спокойным голосом произнес зам Семена.

Вот черт! Идиотизм, - подумал я. Через десять минут я уже поднимался по лестнице в исполком.

- А Вы не спешите, Антон Викторович. Я просто подстраховался. Совещание через час, - ответил мне зам Семена.
Я молча улыбнулся. Обижаться на людей с чувством юмора у меня не получалось. Зато на билетах в цирк сэкономил, - подумал я.
 
К тому моменту из партии ушла практически вся команда Володина. Как правило, схема расставания с сотрудниками была такова: люди без объяснений получали вдвое меньшую зарплату. После чего отправлялись выяснять этот вопрос в кабинет главы исполкома. Семен делал удивленные глаза, перекладывая ответственность на Художника, который формально являлся его подчиненным и вряд ли стал бы урезать зарплату без одобрения начальника. Диалог был примерно следующий:

- Объясните, пожалуйста – почему Вы понизили жалование задним числом. Если Вы не хотите с нами работать – скажите прямо, и мы напишем заявление об уходе. Никаких проблем.
- А что тут объяснять? - недоумевал Айвазовский. - Зарплату вам платят исправно, а платить или нет премии – наше личное дело.
- Тогда Вы должны были предупредить об этом заранее. Людей приглашали на работу на других условиях.
- Я считаю это вполне этичным, - смело сообщал Айвазовский.
- Да, да, – это абсолютно нормально, - соглашался с ним молчаливо присутствовавший при разговорах Семен, словно он зам Художника, а не наоборот.

- Вот старый подхалим, - возмущались ребята. – Уж лучше бы вообще молчал. – Перед своим будущим начальником выслуживается.

- Сдал нас Семен, - обсуждали между собой коллеги, собирая вещи. – Бог с ним,  пусть этот этический момент останется на его совести.

Можно было, конечно, остаться, получать официальную зарплату и ничего не делать. Уволить подчиненных официально Художник не мог. Первый зам руководителя исполкома не наделен подобными полномочиями, а Семен вряд ли стал бы этим заниматься. Но работать в такой обстановке желающих становилось все меньше и меньше.

Глядя на происходящее, я решил не дожидаться пока меня постигнет та же участь, написал заявление об уходе и улетел в отпуск.

Откровенно говоря, выйдя из исполкома с трудовой книжкой в руках, я неожиданно для себя испытал чувства легкости и радости.

- Больше не придется смотреть, как люди ломают голову, у кого занять деньги, чтобы прокормить свои семьи, - рассуждал я. Поддавшись хорошему настроению, я решил прогуляться по городу и отметить свой уход из партии парой кружек пива. Не успев дойти до ресторана, я увидел на дисплее мобильного телефона вызов от Шмелевой.

- Ну, что там у вас опять случилось? – спросила Яна, которая, судя по всему, уже была в курсе моего решения покинуть «Пчелиную Россию».
- Ничего криминального. Просто решил не звонить Вам сразу, чтобы не перегружать наше общение рабочими моментами.
- Я позвоню завтра, у меня к тебе есть предложение, - сказала она, улыбаясь в трубку.
- Завтра я улетаю в Испанию, увидимся через неделю, - радостно ответил я.
- Договорились. Будешь обеспечивать информационный фон предвыборной кампании, - сообщила Яна. - Должность пресс-секретаря «расстрельная», - добавила она веселым голосом. -  Так что ты еще долго продержался.  Чаще всего новое начальство первым делом меняет пресс-службу.

- Страна парадоксов, - размышлял я. – Выжить человека и тут же пригласить его на вдвое большую зарплату. – Как так можно. Люди с собой не в ладу.

Яна создавала предвыборный штаб, от работы которого во многом зависело будущее отдельных представителей исполкома. Многих уволенных из партии ребят пришлось возвращать. Я оказался в их числе.

Прилетев из Испании, я отправился на встречу со Шмелевой в уютное кафе у здания правительства. Разговор был недолгим.

- Сколько ты хочешь за работу на выборах? - спросила она, комкая в руках салфетку, в ожидании ответа.
- Двести тысяч в месяц, - улыбнулся я. 
- Договорились.
- В правительстве не обидятся? У них же там есть какой-то медийный штаб? - ехидно уточнил я.
- А тебе не наплевать? Когда тебя мимо выборов «прокатили», не предложив ничего взамен, ты на них не обиделся? Чего тебя тогда твои друзья не подстраховали? – возмутилась Шмелева. – У них свои задачи, у нас свои. Вряд ли, они сидят и думают – как там Антон.
- Согласен, - вздохнув, протянул я.  - Айвазовскому со мной морально не комфортно, Яна Александровна, - внезапно засмеялся я. – Я ему задницу не лижу. – Помните, Филипп жаловался в исполкоме, как ему с Антоном морально не комфортно?
- Помню, - улыбнулась Яна. 

Работалось с ней легко. За глаза коллеги называли Шмелеву «мамой», это прозвище я придумал еще в исполкоме. Единственным минусом была врожденная страсть Яны к психологическим играм. В попытках показать себя перед новыми людьми, вошедшими в предвыборный штаб, она любила устраивать публичные порки, без всякой на то причины.

- А что у нас с медийкой? С медийкой у нас ничего, - громко заявила Яна, после успешного завершения очередного PR-проекта. Потом подошла и улыбнулась. Дескать, надо показать новеньким, кто тут главный, не спорь.
– Да, ещё, - окликнула меня Яна. - Не ходи, пожалуйста, к друзьям в исполком. Айвазовского это бесит.
- Ладно.

Про отделение партии продолжали ходить разные слухи. Как люди за полгода не могут выучить имена и отчества друг друга. Айвазовский называл на совещаниях Семена – Владимиром Семеновичем, тот его - Василием Михайловичем. Подчиненные тихо хихикали.

Художник был большим любителем похвастаться перед сотрудниками. Прилетев из Европы, он полдня демонстрировал ребятам новый телефон: показывал функции и восхищался дизайном. На вопрос, когда наконец им выплатят премии, ответил с добродушной улыбкой:

- Ребята, я даже не знаю сколько денег переводит мне партия на банковскую карту. Это такие копейки, разве что бензином заправиться.

В соседнем кабинете Денис рассказывал коллегам по исполкому, как слетал в выходные дни на чемпионат мира по футболу в Бразилию.

- В пятницу улетел, а в субботу уже дома по телевизору смотрел матчи, - гордо заявил он.
- Похоже, этот идиот не знает, сколько времени лететь до Бразилии и обратно, - потешались его подчиненные. – Наверное, он летал туда во сне.

В предвыборном штабе царила не менее радостная атмосфера. В ожидании совещания друзья глумились над еще одним ярчайшим представителем «Пчелиной России», о котором стоит упомянуть отдельно. Олега, молодого человека лет двадцати трех, пристроили в партию по протекции. Обязанность у него была только одна – вовремя менять бутылки в кулере для воды. Коллеги описывали Олега, как хамоватого парня без образования, высмеивая его вечно выдвинутую вперед нижнюю челюсть. Каждое утро на протяжении пяти лет он ездил на работу из пригорода, чтобы проиграть целый день в приставку, получить свои десять тысяч рублей в месяц и жаловаться окружающим на жизнь. При этом, Олег искренне считал, что выполняет важнейшую функцию, от которой зависит жизнедеятельность исполкома. День обычно начинался и заканчивался у него с одной и той же фразы:

- Вот скажи мне, Антон, как жить на зарплату в десять тысяч рублей?
- Но тебе же никто ничего не должен, - как-то ответил ему я.  - Тебя пристроили, а дальше всё зависит от тебя самого. Расти, развивайся, попросись в другой отдел, где для тебя найдут более умное занятие.

Однако, Олег предпочитал обижаться на весь мир и своих протеже, причитая, что они не могут найти ему нормальную работу.

- Вот скажи мне, на какие средства лететь в отпуск?
- Куда собрался то, Олег?
- В Грецию?
- Когда?
- В октябре.
- Но сейчас январь.
- Думаю, к октябрю накоплю пятнадцать тысяч на самый дешевый отель.
После этих слов я впал в ступор и чуть не рассмеялся.

Сказочный идиот, - думал я. – Лучше бы ты пошел на стройку или на завод. – Так нет же. Мама сказала ему, сиди в партии, сынок, зато все знают, что ты работаешь в «Пчелиной России». А это почётно. И Олег слушал маму.

Все разговоры с ним, как правило, сводились к негативу. Он не любил кавказцев, евреев, москвичей, читать, писать, сидеть на совещаниях. Да и вообще не любил людей, стараясь оскорбить их при каждом удобном случае.

- Олег обожает только свой свитер, в котором зимой и летом ходит уже лет пять, - часто смеялся Юра.  - Честно говоря, в душе я никогда не понимал – зачем такие люди нужны обществу, - добавлял юрист.
 
Коллеги писали Олегу в социальных сетях, а потом громко зачитывали ответы, чтобы все в офисе могли поднять себе настроение на грядущий день.

- Привет, дружочек. Ну, как там дела в исполкоме?
- Все по-старому. Зарплату задерживают…
- Сейчас всем тяжело, - подыгрывали мы. – Крепись, брат.
- Держимся, - отвечал нам Олег.

Спустя час ребята решили возобновить переписку.

- Сколько платят то тебе, Олег?
- Как всегда, десять тысяч семьсот рублей.
- Кисло.
- А что делать.
- Долги то вернули?
- Ждем. Держимся

Аналогичные диалоги с ним происходили ежедневно. Мы недоумевали – почему Олег бесконечно ноет, не пытаясь изменить свою жизнь.

- Давайте напишем ему, что у нас в офисе появилась вакансия разносчика воды с зарплатой десять восемьсот, но, к сожалению, на нее конкурс, - веселились коллеги. – Десять семьсот! – пародировали они Олега, умирая со смеху.

Пролетали недели, месяцы. Захотелось посмеяться. Пишем…

- Олег, привет. Как с деньгами?
- Ждем, держимся.
- За предыдущие выборы то заплатили тебе? Год уже ждешь.
- Пока нет. А, думаешь, отдадут?

Порой так хотелось написать ему – ты что дурак? Не понимаешь, что ребята просто смеются над тобой? Я старался гнать от себя эти мысли. 

- Олег ходит по исполкому и рассказывает, как его бросают девушки, потому что у него вечно нет денег, - поделился наш общий приятель Андрей, часто заходивший в партию по делам. - Хотя бросают они его, разумеется, не поэтому, - с сарказмом заметил он. Просто не видят в Олежке желания развиваться и перспектив.

Я промолчал.

- Хотите, почитаю вам нашу переписку с этим придурком, - с улыбкой предложил Андрей. – Умора. У Олега появилась новая пассия. Он поехал с ней летом в Абхазию, и там она вышла замуж, прямо во время их романтического путешествия, - хохотал Андрей. - Сейчас найду от него сообщение:

- Я так и не понял, что произошло, - грустно пишет мне похудевший на нервной почве Олег. – Вроде поехали вместе, а потом она сказала – я замуж выхожу.

Коллеги буквально валялись со смеху.

- Сразу видно, парень переживает, - хихикал приятель Олега.
- Чокнуться можно, съездил с девушкой в отпуск, - удивлялись ребята. – Ничего, скоро новую подругу найдет. А мы его спросим: в Абхазию то собираетесь? – добавил кто-то из коллег. 

Художника все-таки окончательно назначили главой исполкома. Сплетни оттуда продолжали доходить до нас регулярно. Москва тянула почти полгода, выбирая кандидатуры. Правда, через некоторое время он перешел на другую работу, и эту должность снова занял Семен.

Всегда веселый, подтянутый, Семен безумно любил женщин, часто вспоминали ребята. Больше он, пожалуй, любил только себя. Подчиненные шутили, что, если бы он мог на себе жениться, то непременно сделал бы это, а так приходится ограничиваться сеансами онанизма, глядя на себя в зеркало.

- Ты сидишь? – написала мне в Интернете коллега из парламента.
- Да, а что?
- Лучше сидеть, чтобы не упасть.
- Не томи. Рассказывай.
- Семен вчера ездил на какое-то выездное совещание. Взял с собой Беролака. Помнишь Олю, которая переодевалась в костюм медведя?
- Конечно, разве такое забудешь.
- Так вот вечером Семен пригласил ее в номер и стал приставать, а Денис стоял и караулил у двери.
- Оля, естественно, согласилась? Я бы на ее месте согласился, - пошутил я.
- Глупая женщина – эта Оля. Не ответила боссу взаимностью.
Я засмеялся.
- Не стареют душой ветераны. Эх, Семен, Семен, - улыбнулся я.
- Семён Семёнович Семёнов, - рассмеялась в ответ коллега.

- Между прочим, вчера он спрашивал – как у меня дела. Каждый день пишет, стихи, смайлики шлёт, – продолжила она. – Я ему ответила, что много работы.
- А он?
- Написал: «Терпи, дружочек»,
- Хозяин БДСМ, - не выдержал я. – Терпи, дружочек.
- Художник ходит, смеется над Семеном, - не унималась коллега.
- Я по ним скучаю, - признался я. – Может, и не стоило уходить.

Все-таки есть в нем что-то, - с ностальгией вспоминал я Семена. – Опрятный, позитивный, вежливый. Никогда не подумаешь, что маньяк, - ухмыльнулся я. - Несгибаемый человек. Ни разу не видел Семена в плохом настроении. Какие бы беды с ним не случались, бежит навстречу, улыбается: «Привет, Антон». Вчера «слил» из исполкома, а сегодня обнимается, как ни в чем не бывало, - размышлял я. – Всех пересидел. Ни Володина, ни меня, ни Шмелевой уже нет, а Семен есть. Системный человек. Ему вообще все по барабану. Есть чему поучиться.

- Как обстановка в парламенте? - уточнил я напоследок.
- Суетно. Людей много, - посетовала подруга.
- Людей мало, народу много, - отшутился я.

После исполкома, где люди откровенно валяли дурака, пришлось быстро втягиваться в работу. Главной задачей было обеспечить качественное медийное сопровождение кандидатам в депутаты на муниципальных выборах. Как правило, мы делали из них борцов за справедливость. Выявляли наиболее острые проблемы региона, с которыми они нещадно боролись, получая очки у избирателей. Времени до голосования оставалось в обрез.

- Наш кандидат баллотируется в одном из пригородов, там самая большая проблема уплотнительная застройка, пусть с ней борется. Придумай ему что-нибудь, - попросила Яна. – Срочно.
- Так там постоянные автомобильные пробки, а если продолжат строить жилье, быстрее будет долететь до города на воздушном шаре. Пусть обратится в компанию, которая их производит, и попросит организовать для жителей пригорода бесплатные перелеты, - засмеялся я.  – И денег у них попросит за PR-идею. – А если серьезно… Предлагаю устроить флешмоб автомобилистов. Машины выстроятся в колонну, и в течение часа водители будут сигналить в знак протеста против уплотнительной застройки. Но сначала мы напишем разгромные статьи: «Пригороду грозит транспортный коллапс», «Экология региона в опасности». Важно поднять вонь! Потом соберем брифинг. Пусть наш кандидат идет к журналистам и рассказывает, дескать, машины паркуют на газонах и детских площадках, малыши страдают, задыхаются от выхлопных газов, а скоро конфликты во дворах и заторы на дорогах станут там нормой жизни. И главное – пусть требует от властей запретить уплотнительную застройку в новом Генплане.
- Пусть хоть наручниками себя к набережной у здания правительства приковывает или голодовку в знак протеста против застройки объявляет, главное – результат мне дай, - заключила Яна.
- Нужно создать карту уничтоженных строителями парков за десять лет и организовать пресс-тур на вертолете. С высоты покажем телеканалам, где сейчас вместо зелёных территорий многоэтажные дома. Экологов подключим.


Параллельно за помощью обращались наши прямые конкуренты, желая улучшить свой имидж накануне голосования. О том, что пресс-конференции созывают для журналистов, оппоненты нередко вспоминали за полчаса до начала пресс - мероприятий.

-  Алло, Антон, есть время поговорить? – нервно прокричал в трубку пресс-секретарь «Голубиной России» Ярослав Воробьев.
На часах было восемь утра.
- Излагай, - сонным голосом произнес я.
- Через сорок пять минут пресс-конференция нашего партийного лидера, а журналистов собрать не получается. Сможешь пригласить хотя бы двух корреспондентов? Только гарантированно!
- У тебя с головой всё в порядке? – уточнил я. - Вы бы еще за пять минут до пресс-конференции позвонили. А лучше за две минуты.
- Да, знаю я, - грустно заметил Ярослав. – Ну, так что, поможешь? – переспросил он. – Денег у нас не много, - посетовал Ярослав. - Нам хотя бы двух журналистов пригласить.
- Постараюсь, - ответил я, подумав про себя: «Денег у них не много, балабол».

Через полчаса.

- Алло, Антон. Мое начальство сошло с ума.  Просят раздать журналистам заготовленные вопросы. Можешь пойти мне навстречу?
- Кидай вопросы, б…, только быстро, - выпалил я. – Это решаемо.

За пять минут до пресс-конференции.

- Алло, Антон. Мое начальство снова бредит. Они попросили поменять вопросы. Те, что я пересылал, задавать нельзя ни в коем случае. Высылаю другие. Правда, они глупые и неактуальные, - признался Ярослав. -  Но ты же сам понимаешь, желание начальства закон.
- Друг мой, начальству нужно уметь доносить свою позицию и уметь ее отстаивать. Иначе на х… ты там нужен!

Читаю новые вопросы. Перезваниваю.

- Ярослав, журналисты предложат мне два варианта развития событий: или оставить прежние вопросы или пойти на х….
- И что делать?
- Объяснить своему хитрожопому начальству, что за предложенные ими деньги – оперативно собрать журналистов – уже подвиг. Они просто выжимают из тебя максимум. Ты не понимаешь что ли? – спросил я.    -  Вы сейчас доиграетесь до того, что коллеги вернут вам деньги, и вы вообще останетесь без прессы. Не многого вы хотите за такие копейки? 
- Ладно, постараюсь, донести до них услышанное, - грустно произнес Ярослав. – Они хотят, чтобы в конечном итоге в СМИ появился их вариант текста, - добавил пресс-секретарь «Голубиной России».
- А на х… они пойти не хотят? – заорал я в телефонную трубку. - Изначально речь шла о приглашении двух корреспондентов за обозначенную цену, - кричал я. – Верно?
- Верно.
Речь шла только об их присутствии на мероприятии! Верно?
- Верно.
- Чтобы твое начальство не оказалось на пресс-конференции без журналистов, о существовании которых оно вспомнило за полчаса до мероприятия. Верно?
- Верно.
- Потом ты по-дружески попросил раздать журналистам вопросы. Верно?
- Верно.
- А теперь твое начальство хочет ещё и заказной текст бесплатно опубликовать?
- Ясно. Пойду, поговорю с ними, - заключил Ярослав.

Отбросив телефон, я закурил и принялся пересчитывать деньги, которые перевел мне за помощь Ярослав.

- Людей, которые не хотят платить, для меня не су-ще- ству-ет, - по слогам произнес я.

Помимо работы на выборах мы продолжали взаимодействовать с Володиным, с которым у нас сохранились теплые дружеские отношения. С Петей никогда не было скучно. Я тридцать раз объяснял ему, что публикацию о его бизнесе нужно успеть разместить до среды, потом издание попросту не выходит. Однако, он позвонил мне в субботу:

- Короче, я решил - статья нужна, причем завтра, - начал Петя.
Я тщетно пытался вставить хоть слово в его монолог, напомнить, что газета выходит по средам, однако, он не хотел ничего слышать.
- Ты можешь меня дослушать?! – закричал бизнесмен.
- Конечно, - согласился я. Мне уже было параллельно, что он хочет.

Петя полчаса рассказывал, каким должен быть материал. Поведал, на какую почту прислал текст, и что в нем нужно изменить. После чего попрощался и повесил трубку, так и не узнав, что статья в газете уже не появится.

Донести до него эту информацию удалось лишь к вечеру, когда он успокоился. Решили опубликовать в другом СМИ. На следующее утро звонок с кучей претензий:

- Б…, мне все не нравится. Надо писать не Петр Володин, а Володин Петр.

Понятно, - подумал я. -  Спорить с тобой бессмысленно, проще исправить.

Петя был не просто талантливым бизнесменом, сумевшим сколотить состояние, но и довольно творческим человеком. Многие по-настоящему сильные PR-ходы он придумывал сам. Журналисты называли его ходячим конвейером по производству новостей. Любую идею или законодательную инициативу Петя доносил до общественности таким образом, чтобы люди не заснули у телевизоров. Например, решил выяснить – проживет ли корова на МРОТ.  Месяц вся страна следила за тем, как Петя кормил двух буренок: одну на МРОТ, а другую – от души. Распуская при этом слухи, что корова, питавшаяся на МРОТ, померла.

Вскоре среди коллег появилась новая шутка из неисчерпаемого арсенала Пети. Когда кто-то начинал монолог, другие громко кричали: «Ты можешь меня дослушать», повторяя эту фразу по три раза и не давая вымолвить ни слова.

Володин любил по-доброму подшучивать над подчиненными. Как-то приехав на встречу с жителями, выбежал из автомобиля, кинул своему советнику ключи со словами: «Машину припаркуй», и направился в здание. Советник еще полчаса стоял как вкопанный с круглыми глазами.

Приходя в офис, я с порога кидал ключи кому-нибудь из ребят, и требовал припарковать машину. Они хором отвечали мне: «Ты можешь меня дослушать»?!

Ситуаций, способных развеселить даже мертвого, хватало и на новой работе. Один из сотрудников исполкома попросил помочь убедить Володина профинансировать церемонию награждения талантливой молодежи региона. А, получив деньги, предложил написать за него еще и благодарность для Пети.

- Какой молодец, - рассмеялся я. –  В исполкоме у нас по-прежнему клуб веселых и находчивых. При наличии трех секретарей, просит нас найти средства на проведение мероприятия, еще и благодарность за него написать.
- Слов нет, - резюмировали коллеги. – Просто лучший.

Перезванивает.

- Привет, Антон, хорошего дня и отличного настроения. Как там насчет благодарности Володину? Сможешь сделать?
- Я Вас услышал. Пожалуйста, дальше, - отшутился я.
- Понял, постараюсь сделать сам.
- Спасибо за понимание, - выдохнул я, глядя на ребят.

- Предложи ему поучаствовать в вашей с другом PR-акции, - засмеялись коллеги. - Признает себя владельцем утерянного бриллиантового пистолета, напишем за него благодарность.

Речь шла о PR-акции крупного автобусного парка. По замыслу, один из пассажиров забыл в салоне автобуса бриллиантовый пистолет, который впоследствии якобы обнаружил водитель. Инцидент сразу привлек внимание СМИ, вызвав у корреспондентов колоссальный интерес. Журналисты охотно указывали в статьях номер парка, помогая нам его рекламировать. Для запуска второй волны акции оставалось найти несуществующего владельца оружия. Макет бриллиантового пистолета изготовили за два дня, сфотографировали и прикрепили снимки к объявлению о поиске хозяина. 

Впрочем, все юмористические рекорды пока бьет мой случайный приятель, не имеющий никакого отношения к работе пиарщика. Я бы назвал этого человека особенным.

Артем – директор крохотной строительной фирмы. 

Я познакомился с ним на отдыхе в Италии. На вид ему было лет тридцать. Постоянный клиент студий загара и салонов красоты, в свои сорок пять лет он весил столько же в килограммах. Все разговоры с Артемом сводились к тому, что у него есть автомобиль марки «БМВ» последней модели. Говорил он всегда с большим пафосом, растягивая слова, и глядя в не менее пафосный, чем он сам, телефон размером с лопату. У Артема была болезнь брендов. Никогда не забуду, как он сорок минут пытался обсохнуть после холодного моря, боясь укутаться в полотенце от «Армани», чтобы его не испортить.

- Ты понимаешь, я постоянно ругаю свою жену за то, что она выходит из воды и сразу хватает своими руками полотенце от «Армани». Ведь, оно портится от морской соли, - громко возмутился Артем. - Я сказал ей, если мы покупаем полотенце от «Армани», то надо его беречь. Все-таки оно не дешевое. Сам вот по сорок минут сохну. И жену заставляю сначала мыться под душем, а потом прикасаться к полотенцу. 
- А тебе не холодно, искупавшись, когда солнце уже скрылось, идти под холодный душ? Ты весь дрожишь. Ветер сильный. Зачем тогда полотенце, если ты заболеешь?
- Но как тебе объяснить? Это же полотенце от «Армани», - с пафосом в голосе произнес Артем. 

Среди десятков огромных продуктовых магазинов Артем выбрал для покупок самый маленький, но, как он пояснил, брендовый. Несмотря на относительно небольшой выбор еды, Артем был счастлив. Как-то я спросил его:

- Почему ты выбрал именно этот магазин, Артем?
- Ну, как тебе объяснить? Это CARREFOUR, - ответил он.

Артем не был богатым человеком, но кто-то вбил ему в голову, что если он директор, пусть даже маленькой фирмы с копеечной прибылью, то по статусу он обязан ездить на самом дорогом «БМВ». Поэтому весь отпуск он жил в самом дешевом отеле и ел только «греческий салат», но при этом хвастался своей машиной, за которую ему предстояло выплачивать трехлетний кредит.

- Ты понимаешь, у нашей фирмы всего один клиент. Денег она практически не приносит, - рассказывал Артем. - Но я обязан ездить на «БМВ», ведь, я же директор, понимаешь? Ну, не могу я купить себе предыдущую модель «БМВ», понимаешь? Приходится себя во всем ограничивать, - подытожил он.
- Понимаю, - подыграл ему я, подумав про себя, сколько же в мире людей со странностями.

По приезду на Родину Артем попросил помочь ему по бизнесу, предложив встретиться возле своего офиса.

- Я нашел в Интернете информацию об автомобильных пробках, а на большой машине «толкаться» по городу не хочется, - объяснил он. – Так что лучше ты приезжай.
Замечательно, - подумал я, вежливо согласившись.

Сели в кафе.

- Слушай, не хочу тебя обманывать. Денег у меня нет и PR мне не нужен, - заявил Артем.

Отличное начало, - подумал я. – Зачем ты тогда вообще пригласил на встречу специалиста по PR. Да еще в конце трудовой недели, в девять вечера, когда я с трудом стою на ногах от усталости.

- В общем, я хочу, чтобы ты познакомил меня с крупным бизнесом региона, - продолжил он. - А если мы подпишем контракт, то я про тебя не забуду, и лет через пять обязательно отдам процент, когда мы раскрутимся.
- Артем я работаю только за деньги, и за организацию подобных встреч придется платить сразу.
- А если я не заключу контракт?
- Тогда ты будешь жить без контракта, - улыбнулся я.
В тот момент меня переполняло желание врезать ему стулом по голове. Трындец, - думал я про себя. - Я, конечно, понимаю, что он считает себя умнее других, но у всякой наглости есть предел.
- Ладно, буду иметь в виду, - сдержанно добавил я.
Артем о чем-то задумался.
– Не переживай, друг, всё образуется, - сказал я словами Семена. – Не знаю как, но как-нибудь образуется обязательно. 

Артем повелительным жестом подозвал официанта, попросив счет. Я расплатился за нас обоих и попрощался.

На улице стояла замечательная летняя погода – на небе ни облачка. На моем лице внезапно появилась улыбка. Встреча с Артемом напомнила мне о времени проведенном в «Пчелиной России». Неспособность учитывать интересы окружающих когда-нибудь сыграет с ним злую шутку, - подумал я.