Август исчезал... Таял легким облаком, накрыв зеленые горы. Крошечная белоснежная церковь на вершине, вся в молочной дымке, оторвалась от земли воздушным кораблем, унося свой верный экипаж. А березки внизу провожали и грустили, такие же чистые, праздничные и кроткие. Недавно освятили мед. Черед за фруктами, или за духовными плодами?
Алена чудом успела попасть в это медово-яблочно-утиное царство. Между двумя Праздниками-Спасами выдалась упоительно-тихая, непривычно-солнечная неделя. (Дождливо-суровое лето эпохи климатических войн, с внезапными ураганами, грозами, заморозками в середине июля, давно не баловало... предупреждало?)
А в этом заповедном месте притаился мистической полноты мир. Незримо история, современность и вечность иногда назначали встречи на мосту через сказочную речку Усолку - горную, чистую, очень соленую, холодную (круглый год 8 градусов), но и ласковую, а святые источники многих исцеляли по вере. Здесь у реки была пещерка - место обретения Табынской иконы Богородицы.
Алена любила прогуливаться по дорожке от прудов, где жили дикие утки, по мосту через Усолку, до самой пещерки. Постепенно проникаясь атмосферой, она и сама успокоилась и оторвалась наконец от многолетней рабочей гонки-каторги, беспокойств и волнений за семью, от беспощадной игры со временем, в которой исчезают жители больших городов. Всем сердцем и существом она почувствовала забытую детскую и одновременно вполне духовную радость.
Созерцателям скучать не приходилось. С прозрачного утра до раннего августовского заката в горах красота переливалась через край, и солнечный луч играл всеми оттенками зелено-сине-белого - вот смешанный лес, а чуть выше сосновый бор, на холме редкая дубовая роща, а на том берегу березовая аллея.
Все спокойное, родное, аристократически-сдержанное, хранящее тайну.
На севере - невысокие горы, внизу быстрая речка с пенящимися порогами, на юге - все леса и леса, а на западе уже поля, засеянные подсолнечником. Восток же - это небо! и духовное небо тоже, с храмом-кораблем...
Природа и духовный мир были заодно. Всем находилось свое место под солнцем, даже в пасмурное лето. Утки не улетали круглый год. Их усердно подкармливали отдыхающие. А чудо-река, холодящая летом, зимой всех согревала. К августу утята превратились в задир-подростков, и гонялись друг за другом, не желая делить хлеб. Очень красиво наблюдать, как утки слету садяться на воду - настоящие асы! А в вышине парит коршун. Вечером маленькое деревенское стадо возвращается с пастбища, позванивая колокольчиками. Всем здесь уютно и родственно.
Городские дети, обалдевшие от изобилия живности, фотографировали бойкую утиную жизнь и себя на фоне этого великолепия. Алена еще полюбила наблюдать за плывущими ондатрами - водяными крысами, деловито держащими в зубах травинки для утепления норы. Одна из них, живущая под березой у воды, иногда вылезала на берег, мило отряхивала шерстку, и спокойно брала хлеб прямо из рук, высокомерно посматривая на суетливых уток. Вот у кого поучиться бы доверию!
На второй день Алена решилась сходить на источник - окунуться в почти ледяную воду. Народу там много всегда, даже зимой. Возле купальни стоял крест, висели иконы, а рядом лестница уводила на самую гору, в ту белую летящую церковь, а может быть много выше?
(Сама Табынская икона сейчас на чужбине, то ли в Америке, то ли в Китае, а может и в Риме. Все российские богатства утекают от нас в иные царства. И люди тоже...)
Но вот они - люди рядом. Подбадривают друг друга, сходу в студеную соленую воду - всем страшно! По очереди быстро окунаются три раза, а самые смелые даже умудряются поплавать в крошечном бассейне.
Зато потом становится жарко и как-то радостно! Солнечной энергетики полна река!
Паломники покупают свечи, зажигают и прилепляют их к стенам крошечной пещерки Богородицы, где всегда кто-то читает Акафист.
На третий день Алена освоила местные традиции. И тайна места стала слегка приоткрываться ей, странным образом перекликаясь с тайной ее сердца...
(продолжение следует)