Патриотизм – это не значит только одна любовь к своей родине. Это гораздо больше… Это – сознание своей неотъемлемости от родины и неотъемлемое переживание вместе с ней ее счастливых и ее несчастных дней ( А.Н.Толстой).
Я сразу обратила внимание на тот факт, что в отеле, где мы жили с невесткой и внуком, были отдыхающие из России и Германии, причем из второй страны в основном немцы, имеющие русские корни. В Турции в июле прекрасная погода, синее Средиземное море, синее до рези в глазах; поспевающие апельсины и общее летнее расслабление людей, которые приехали сюда отдохнуть, позагорать на пляже, поплескаться в бассейне…
С этой семейной парой я познакомилась не у моря, а у бассейна. Это муж, жена и двое подвижных, жизнерадостных сына - лет 12 и 10. Они постоянно смеялись, плескались в воде и все пытались заговорить со мной на ломаном русском языке. У них это получалось очень забавно, практически непонятно, а я, когда-то в школе и в институте изучавшая немецкий язык и никогда, если честно, не блиставшая в области познания иностранных языков, с трудом понимала их, но кивала утвердительно головой и тоже смеялась.
Мальчишки удивлялись, как это тетя из России не умеет плавать и предпочитает бассейн для детей (а их там было два – 40 см глубиной и 1 метр). А я входила в детский бассейн, приседала, надвигала дурацкую цветную панамку на глаза и балдела от воды, солнца, отдыха и просто впечатлений. Внук тоже удивлялся, почему это я не плаваю в основном бассейне, – ему, трехлетнему, было проще, потому что надувные нарукавнички позволяли держаться смело на воде и в море, и в бассейне. Я плавать не умею и совершенно по этому поводу не заморачиваюсь. В море то же самое: захожу в воду по шею и долго стою без движения… Кстати, таких чайников, как я, немало – нас много! Вот поэтому я и не комплексовала на этот счет.
Так вот о семье из Германии. Василиса – боже, какое красивое русское имя у этой женщины! – все выпытывала у меня о настроении россиян, о том, как они относятся к своему президенту, о том, не голодает ли народ… - на этом вопросе я искренне оскорбилась и поинтересовалась, поддерживает ли она связь с родными из России.
- Перезваниваемся. По скайпу общаемся, но нет часто. Гансу это не очень нравится. Я уже 5 лет не была на родине. Но зато я хорошо живу: в июне в Испании были, теперь вот в Турции – многое можем позволить себе, - говорила она на чисто русском языке, такая яркая блондинка с голубыми глазами.
- Да не голодаем мы! Если хотите спросить меня о Крыме, то отвечу однозначно и банально: Крым наш! А кто у Вас в России остался?
- Родители. Правда, отец несколько лет назад умер. А я уехала в начале 2001 года, у нас в Германии тети, дяди, которые перебрались на историческую родину еще в девяностых, а мои родители категорически против были. Но я ни о чем не жалею, потому что очень хорошо живу, живу в свободной, демократической стране, где у молодежи такие перспективы! Вы меня невнимательно слушаете?
- Да внимательно я вас слушаю. Вы говорите насчет прекрасных перспектив.
- А мама… Она не понимает меня, она и внуков почти не знает. Сидит в своей деревушке – доживает! Я ей посылки высылаю. Мой Ганс не жадничает, потому что понимает, что я дочь и матери помогать надо.
- А кто у Вас в годы войны на фронте воевал? – поинтересовалась я.
- Понимаю, куда Вы клоните… Но это все слова! А кушать хочется сегодня! Да, погибли за советскую власть и дедушка, и бабушка… Ой, да все это не так однозначно, как нам говорили на уроках истории в школе!
- Да Бог с вами! Спорить не будем… Только Родина там, где родное пепелище и отеческие гробы – как по Пушкину.
- Это все патетика и философия, а Родина там, как говорит мой Ганс, где жить лучше. Мы, знаете, как хорошо живем! И Германию уважают во всем мире, а Россию не любят!
В общем-то, на том наш разговор и прервался. Мне, если честно, неприятна была эта беседа. Спорить и тем более переубеждать кого-то не было никакого желания.
А вечером мы пели «Подмосковные вечера», пели человек триста – и это была такая мощь и такая сила! Ганс стоял с детьми в стороне, а вот Василиса тоже пела. Потом я заметила, как мальчишки отошли от отца и присоединились к поющим. Они так и стояли возле меня, потому что из русских отдыхающих познакомились только со мной, а еще, наверно, потому что я пела не очень (у меня с детства напрочь отсутствует музыкальный слух: мне даже не медведь на ухо наступил, а по крайней мере слон!) и мальчишки тоже пели не очень, потому что не знали слов песни. Но мы с ними так старались попасть в ритм:
Если б знали вы, как мне дороги
Подмосковные вечера.
- Тетя Люда, мы обязательно приедем в Россию и в Москву. Мы там уже были, но мало что помним: это было в раннем детстве, - все это мальчишки говорили не совсем чисто, но основной смысл их слов я все же поняла.
Согласно кивала головой. Мы как-то очень быстро нашли общий язык - совершенно разные люди не только по возрасту, но и по воспитанию, образу жизни… Надо же, как устроена человеческая природа: эти мальчишки родились в другом государстве, их отец – житель того государства, а от матери, на генном уровне, на уровне фантастики и мистики, на уровне метафизики в них просыпается интерес к стране, которую отвергла их собственная мать, но где у них есть родственники, которые живут непонятной, страшной, по утверждению СМИ, жизнью, но жизнью какой-то загадочной… и очень хочется понять эту жизнь, вникнуть в нее, понять людей, населяющих огромную Россию, противостоящую, кажется, всему миру.
А с мальчишками я еще общалась на пляже. Они мне по секрету, коверкая слова, сказали, что очень уважают нашего Путина, потому что он настоящий, потому что его боятся во всем мире. И еще сказали мне, что знают, что русские – люди особенные.
И в этой далекой Турции, у Средиземного моря, я вдруг почувствовала небывалый прилив гордости за страну, за людей, которые пели здесь «Подмосковные вечера», пели так, как поют гимн, – стоя.
* * *
Моя бывшая ученица написала, что ее дочь в этом году поступила в Санкт-Петербургский университет. А я спросила у нее, почему они не уехали в США, куда уже давно перебрались ее близкие: в девяностые, когда многие искали, где глубже и лучше, в далекую богатую страну перебрались ее сестра и мать и никогда больше не приезжали сюда, на бывшую родину… И знаете, что она мне ответила? Дословно: «Наша Родина здесь. Мы имеем честь».
Наводила летом порядок в шкафу, перебирала бумаги и натолкнулась на пожелтевшие листки сочинений моих учеников далекого 2006 года:
- Родина – это моя больная бабушка, которая полгода прикована к постели и за которой вся наша семья бережно ухаживает. В годы войны она была медсестрой и спасла столько жизней!
- Не знаю точного определения, что такое патриотизм, но я, когда вырасту, буду помнить всегда свой город, улицу, свой дом, где прошло мое детство, где живут мои близкие люди, - это такая сильная связь!
P.S. А мальчишки-подростки из Германии нашли меня: Интернет -великая сила! Теперь переписываемся. Пыталась объяснить, почему мой город носит название Пролетарск, но у меня не очень получилось, потому что мои собеседники некоторых слов не понимают. И все же я уверена: их мать поможет им в освоении русского языка. 2015г.