Баба Ольга жила спокойно. Особо не жалуясь на свою жизнь, не ворча, и не причитая каждую минуту, как это делали её сверстницы и, не скорбя об ушедших днях. Старалась постоянно держать улыбочку, хотя возраст и давал о себе знать. Вот уже три года, как восемьдесят стукнуло. Настало время и о душе подумать.
Да, чего там говорить, - о Боге она лет с пятидесяти не забывала. Именно тогда она пришла впервые в церковь. Жизнь заставила. Муж стал погуливать. Как говорят «седина в бороду, бес в ребро». Что ей ещё оставалось? Всех «бабок» обегала - ничего не помогало. Приворожила соперница – их общий вердикт. Тут особый «отворот» надо делать. Денежки нужны немалые и не известно, как на здоровье мужа это повлиять может.
Вот и пошла в церковь, понимая, что это последний шанс, хоть что-то сделать. Ещё мало понимая, что есть Бог, но чётко зная, что только он один и поможет!.. Вот так и пришла на первую исповедь.
- Молитесь матушка! Господь всесилен. Он всем помогает. И только в это верить надо и усердно его просить, - говорил ей батюшка.
Она слушала, но мало, что понимала. Неужели вот так просто молиться и всё само собой образумится?.. Как бы там не было, а с тех пор она стала постоянно посещать храм. Службы отстаивала, помогала, чем могла. Храм был деревенский, постепенно восстанавливался, лишние руки всегда пригодятся.
Жила она в своём загородном доме, построенным ещё мужем в лучшие времена их молодости. Конечно, с тех пор супруг постоянно подновлял его, пока жив был, а умер, всё рассыпаться стало...
Тогда за дело взялась дочь Ольги,- Александра. Женщина бойкая сильная, с норовистым характером. Никому спуску не даст. У неё и дети по струнке ходили, да и муж на поводке, всегда натянутом был. А потом сама отвязала - надоел он ей... Уж больно безвольный, на таком особо не поездишь. Вот и развелись уже много лет назад.
Но Александра не скучала. Свято место пусто не бывает. Прилепился к ней парень лет на семь моложе. Души в ней не чаял. Как не отстранялась она от него, понимая, что всё равно ничего путного не выйдет, он к ней, как пиявка прирос. Многое чего помог по дому сделать, за те пять лет, которые они вместе жили. Но всему свой конец приходит. Науськали его друзья – чего, мол, со «старухой» связался, молодых девок вокруг пруд пруди. Ну, и разошлись они, как в море корабли. Сергей, так звали парня, к молодой ушёл, а Александра со своим гонором одна осталась. Видно, судьба такая – одной век коротать, а кто с таким характером уживётся. «Я» да «я» везде только «я», других местоимений не предусмотрено. Но одно не отнимешь у Александры, любила она мать свою, да и родительский дом не забывала. Сколько она в него денег втюхала, - никто не считал.
И забор новый из профнастила справила - взяла кредит в банке. Да она всю жизнь в долг жила. Так уж повелось, - желания у неё всегда превышали возможности. Только один долг успеет погасить, как к новой покупке рука тянется...
Баба Оля не могла не видеть, как подновляется её дом - откровенно радовалась этому!.. Но на какие деньги это всё делалось, не задумывалась, а если и догадывалась, то закрывала на это глаза – авось пронесёт, как-нибудь рассосётся... И не такое переживали. Ольга Афанасьевна молилась и часто слушала радиостанцию «Радонеж», уж очень ей нравился елейный голос одного батюшки, который постоянно успокаивал и взывал к покаянию. На душе становилось благолепно и тепло и, казалось, - нет никаких проблем. Все хорошо и дом сам по себе ремонтируется и забор новый стоит, и беседка в саду справлена.
В это время, Александра и террасу старую снесла, новую ставить решила. Да в придачу, воду в дом провела, намереваясь душ поставить. Всё, как в городе получается. Знала Александра, что она единственная дочь, мать умрёт, всё ей достанется, а то, что дети у неё большие, это ничего, ведь она и сама ещё молодая, пожить в своё удовольствие ещё успеет, тем более до пенсии рукой подать.
Баба Ольга не скучала от одиночества: то Александра со своими стройками, то внуки подвалят, а они взрослые – у каждого по ребёнку имеется - считай, правнуками ей будут. Всех она примет, обогреет. Всем доброе слово найдётся.
Да и не только родные приезжают. Тут наладилась к ней верующая прихожанка в гости накатывать. Они как-то в храме с ней познакомились. Ей лет за сорок было. Замужем, но детей у неё не нет. Милой кличут. Такая вся смиренная. Вся во Боге, одним словом. Чувствуется, как от неё благодатью веет... Вот и пригласила её, однажды, Ольга Афанасьевна к себе погостить. Всё не так скучно будет дни коротать, когда родные разъедутся. И помолятся вместе. И общие темы для разговоров имеются. Одним словом, - благолепие одно...
Мила в основном, всё молится, да на прогулки ходит, но и в саду помогает, а как без этого? Её не видно весь день, такая стеснить не может. И бабе Ольге веселее, что ни одна она в пустом доме, ведь внуки, те как приедут, так и уедут, а тут всё - живая душа теплится. Так они и жили. Мила, то в деревне, то к мужу в город уезжала. Что за отношение у них с мужем были, никто не знал. Говорят, злился он на неё, что детей зачать не могла. Она тут причём? На всё воля Божья!
- Ты знаешь, что, – сказала, как-то, раз Александра матери, - давай на это лето дачников пустим. Я в долгах, как шелках. Откуда деньги брать? С кредитами расплачиваться надо. А дачники хоть и небольшая прибавка к пенсии, а всё лучше, чем ничего. Ма, ты согласна? Это тебя не очень стеснит. Ты не бойся! Да и веселее будет. Что тебе эта «монашка» сдалась? На ней что, свет клином сошёлся? Что ты к ней прилипла, как будто она мёдом намазана. Подумаешь святоша?! Только из себя воображает больше, чем она есть на самом деле.
- Саша, доченька моя, мне, кажется, ты не права на этот счёт, старалась оппонировать мать, - мне Мила в прошлом году пятнадцать тысяч подарила и это ты хорошо помнишь, как они нам пригодились. Они все в счёт твоих долгов пошли. Помнишь?..
- Нет, мамочка, ты ничего не понимаешь. Мне не нужны её одноразовые подачки. Важно, чтобы хоть понемногу, но каждый месяц «денежка» шла. Всё, я решила! У меня в городе свой знакомый дилер есть. Я подключаю его на поиск клиентов, - сказала дочь и укатила в город.
Через несколько дней на пороге дома появилась расфранченная девица. Она стояла в проёме двери, вызывающе глядя на Ольгу Афанасьевну. Левой рукой поправляла, сбившуюся на лоб чёлку, а в правой грациозно держала красную сумочку, которая совершенно не подходила к её зелёному платью.
- Ну, что барышня, давайте знакомится, – сказала баба Оля, приглашая гостью войти в дом. – А называть вы, как себя прикажете?
- Оксана...
- Ну, очень приятно - расплылась баба Оля. - Условия вы мои знаете: чистота, порядок и десять тысяч в месяц наличными. Я думаю - это вас устроит? Тогда можете заезжать. Да, а где ваши вещи?
Оксана показала на две увесистые сумки у калитки...
Первая неделя прошла спокойно. Каждое утро квартирантка уезжала в город на работу. Поздно вечером возвращалась. Всё шло своим чередом и Ольгу Афанасьевну это вполне устраивало. Но в пятницу вечером произошло непредвиденное. К дому подкатила машина, из которой не вышла, а скорее, выползла пьяная квартирантка. Затем появился мужчина, тоже странно покачиваясь и это ещё не всё, - за ними тянулась такая же экзальтированная парочка, как две капли воды походившая на первую.
- Это мои друзья, - вальяжно махнула рукой, еле стоящая на ногах, Оксанка. – Я надеюсь, ба.. Оль, вы нас пустите переночевать, а то нам деваться некуда.
- Что с вами делать, проходите, - настороженно произнесла бабуля, трясущимися руками отпирая калитку.
Это была Вальпургиева ночь. Баба Оля не знала, куда себя девать от шума и хлопанья дверьми. А когда всё успокаивалось, начинали назойливо скрипеть кровати и по всему дому разносились характерные гортанные крики. Потом опять хождение по комнатам и выяснения отношений. К утру всё затихло. Можно было затаиться и спокойно заснуть…
Но не тут-то было, позвонила дочь и поинтересовалась, как там жиличка, на что мать только поплакала в трубку. Александра не стала долго слушать, решила приехать, и сама во всем разобраться. Но разбираться было не в чем, все и так было видно. В комнатах, где проживала постоялица, был такой беспорядок, который словами не описать. Сама женщина представляла собой всклоченную макаку, да ещё с синяком под глазом. Александра была непреклонна в своём решении, выставить Оксану за дверь и уже к вечеру того же дня добилась этого. Комнаты вновь опустели... Нужно было искать нового жильца, что она и решила делать, уехав в город и оставив мать в расстроенных чувствах совсем одну.
Хорошо, что на следующее утро приехала Мила, с просьбой, некоторое время пожить у бабы Оли и предложила ей пятнадцать тысяч, заимообразно: ну, дескать, когда будут, отдадите, мне не к спеху. Ольга Афанасьевна обрадовалась такой щедрости, которая пришлась очень кстати.
Денег не было, Оксана так ничего и не заплатила, а на эту помощь можно будет месяц жить, а там видно будет. Пока Александра нового жильца будет искать, Мила свободно может погостить в доме. Тем более, хороший жилец так просто не сыщется. Зажили они вместе, - душа в душу. Вдвоём молятся по утрам, неразлучно в церковь ходят. Мир да покой на душе?!.
- Вы знаете, Ольга Афанасьевна, а вы деньги мне не возвращайте. Пусть они вам, как плата за моё проживание будут. Я у вас несколько дней гостила, а этот месяц уже до конца доживу. Вот мы и в расчёте будем, - сказала, как-то Мила, сидя на террасе и прихлёбывая чай из блюдечка.
После этого разговора Мила расправила плечи. Почувствовала себя полноправным жильцом, который заплатив, уже может не считать себя приживалкой. Она часто гуляла по лесу и с бабой Олей постоянно посещала храм. Обе радовались, впадая в состояние духовной благодати, казалось, ничто не могло омрачить этой идиллии. Но, как обычно бывает, хорошее не может длится бесконечно. Так и в этом случае, их дружба длилась недолго...
Время шло и ничего не предвещало житейской бури, которая напрочь смела и растоптала всё то, что было выстроено в отношениях двух подруг.
Случилось, как-то, Миле уехать в город, а тут, как раз, Александра приехала с новостями, которые Ольгу Афанасьевну повергли в шок – дочь нашла жильца, - молодого холостого мужчину, который должен приехать уже завтра утром и заселится...
- А как же Мила? – только и смогла вымолвить баба Оля.
- А, что Мила, в твоей комнате как-нибудь перебьётся, она же у тебя просто гостит. - жёстко парировала дочь.
- Да нет, она мне уже деньги заплатила. - начала скомкано объяснять бабуля.
- О чём ты говоришь? – всплеснула руками Александра. – Какие деньги?..
- Пятнадцать тысяч.
- Но это же в долг, - продолжала дочь Ольги Афанасьевны.
- Да нет же, мы с ней всё переиграли. Она предложила эти деньги за проживание перевести.
- Мама, что ты наделала. Я же жильца хорошего нашла. Мой знакомый дилер его рекомендовал, как очень хорошего и перспективного жильца...
На следующее утро Мила всё узнала по телефону от бабы Оли и была огорошена этой новостью. И куда только девалось её «монашеское» смирение. Она поливала старую женщину такой отборной бранью, которая та за всю свою жизнь не слыхивала. Бабуля только изредка могла вставлять – «Милочка, дорогая, ну, что ты говоришь? Прости меня, дуру старую. Это я во всём виновата. Я не думала, что Александра жильца так быстро найдёт».
Мила же, напрямую доказывала ей, что та старая и совсем из ума выжила, а дочка её крохоборка, - о деньгах только и думает, да с мужиками их пропивает... Бабе Оле было обидно, она знала, что Александра в рот не берет ни капли. Но Милу несло, остановить поток брани было невозможно. Куда делось её церковное воспитание. Словно бес в неё вселился и управлял ею, - чем дальше, тем больше. Она стала требовать, деньги, которые дарила им в знак благотворительности в прошлом году. И в общей сумме долга прозвучало уже тридцать тысяч, отдать которые сразу, мать с дочерью никак не могли. Что им было делать? Не отказывать же новому жильцу, который за это время успел уже заселиться в предоставленных ему комнатах и даже выплатить аванс.
- Мама, ты не видишь, что твоя Мила, словно с цепи сорвалась. Но неужели она подождать не может, а ещё мнит себя православной, в церковь ходит, молится, - Александра распалялась всё больше и больше. – Как можно одновременно быть верующей и такой непримиримой? Я её просила до конца августа подождать. Она ни в какую, как будто без этих денег прожить не может. Мне кажется, что она нас со света изжить хочет, словно мы ей враги какие?!.
- Да, доченька, я согласна с тобой. Милу словно подменили, - соглашалась Ольга Афанасьевна, - она совсем другая стала. Я её такой и не знала раньше. Всё время такой доброй и отзывчивой была. Слова плохого от неё не услышишь, а сейчас совсем не узнаю. Что делать будем?
- Как что? Деньги отдавать. Вот только где мы их возьмём с тобой за такой короткий срок? Я думаю, Господь поможет!.. - вдруг выпалила Александра.
- Саша, от тебя ли я это слышу? Ты о Боге вспомнила?! – всплеснула руками баба Оля. – Ты же не верующая... Я очень рада, что ты, наконец, поняла, что без Бога никакие дела не делаются. Мы и деньги достанем и долг отдадим, а то, что Мила на нас ополчилась, видно, так Богу угодно. Мы сами во всём виноваты, вот Господь и дал нам эти испытания понести. Ничего, справимся – «Бог терпел и нам велел».
Шло время. Мила стала реже звонить и требовать деньги, а затем и совсем перестала, словно сквозь землю провалилась. Но однажды, это уже в сентябре было, как раз бабье лето во всей своей красе стояло. Открылась дверь и на пороге появилась Мила. Вся такая смущённая, в глазах покаяние и смирение, ну, в общем, такая, какой она и раньше была...
- Александра, баба Оль, простите меня грешную?! Не знаю, что на меня нашло? Одно могу точно сказать,- бес попутал...
2015г*+к