О С Е Н Н И Й Б А Л Е Л Ь С К И Х
Отрывок из романа "Любовь и месть в стиле Ретро", часть вторая "Будни и праздники провинции", глава восьмая "Осенний бал Ельских"
Сюрприз осеннего бала Ельских состоял в том, что они решили провести ассамблею. Идея принадлежала Ельскому, а позаимствовал он её из беседы Рейна с французским банкиром, когда те заспорили о богатстве русского и французского языков: в чьём языке больше заимствований, какой народ словесно более обворовал другой?
Рейн посоветовал Льву Львовичу заключить с господином Жаком пари, так как тот предлагает выгодные условия: за каждое слово глоток водки и доллар. Рейн заключил бы сам, но не пьёт. Ельский согласился, но мысленно себя обругал, вспомнив, сколько новых иностранных слов появилось в русском языке. Он заранее приготовился к тому, что проиграет, но в убытке не останется – вычтет долг из зарплаты Рейна. Однако к концу обеда француз уже лыка не вязал, кошелёк его значительно похудел, а Рейн был полон сил сражаться дальше. Позже француз признается, что не сомневается в честном выигрыше своего коллеги и не раскаивается в заключённом пари, потому что сделал собственный вывод, создал почти афоризм, который будет читать всем друзьям и детям своим. Он достал записную книжку и произнёс: «Имей светлую голову на плечах, когда время отсчитывает не секунды, а доллары». Он улыбнулся и попросил Рейна перевести афоризм на русский язык для гостей.
Ельскому понравилось французское слово ассамблея и то, как его прокомментировал Рейн. В переводе слово означало собрание, а в России времён Петра Первого – балы, служащие не только для забавы, но и для дела, ибо тут можно друг друга видеть и о всякой нужде переговорить.
Ельский пожелал провести свою ассамблею, на которой решить ряд вопросов с первыми людьми города и района и с французским гостем, «раздев» последнего финансово догола. Его палочками-выручалочками должны были стать Рейн, жена Екатерина Львовна и дочь Юлия.
С появлением Рейна в банке Ельский повеселел. Его финансовые дела улучшились. Все договоры с иностранными фирмами, как и раньше, он заключал на стороне, но быстрее, потому что «нужных людей» он начал пропускать через Приазовский ресторан «Под солнцем», а Рейн, сам того не зная, играл роль лаврового листа, который обычно служит для запаха и вкуса. С такой «приправой» можно было открывать ассамблею и в столице, но Ельский туда не рвался. Не хотел «светиться». Ему достаточно было территории, на которой он считал себя Владимиром Мономахом и где собирался царствовать не хуже Петра Первого.
Юлька, его дочь, была выдумщицей и прирождённым организатором, так что Ельскому не придётся приглашать дешёвых работников культуры с их пожелтевшими или скачанными из Интернета сценариями. Юлька каждому из них может дать сто очков вперёд. Поэтому Ельский и заключил денежную сделку именно с дочерью.
Екатерина Львовна с её утончённостью могла и обязана была исполнить службу аромата, запах которого должен был заставить взлететь в воздух даже слона. Причём ей платить за это Ельский не собирался. Он просто даст ей указание, как надо вести себя имениннице, когда в её честь устраиваются балы.
Гостей они встречали семейно, втроём, но и Рейна Ельский держал при себе, как на поводке.
Уловив момент, когда Ельский отвлёкся, беседуя с первыми людьми города, Рейн позволил себе заняться решением собственных проблем. Пятёрку друзей он нашёл, как и предполагал, в зале кондитерских изделий. Судя по аппетиту, они намеревались освободить стол от пирожных и тортов задолго до конца ассамблеи. Все пятеро были в новых костюмах-тройках. От матери Андрей знал, что костюмы куплены несколько часов назад, потому что только на Карлыке стало известно, что класс приглашается не просто на осенний бал, а на ассамблею, куда положено являться либо во фраке, либо в костюме. Бедной Юльке с её сюрпризом икалось весь день, но она мужественно выдержала все телефонные звонки. Юноши одиннадцатого класса планировали приобрести костюмы ближе к Новому году, поэтому семейный сюрприз Ельских, у которых денег куры не клюют, не всем пришёлся по душе.
От кондитерского стола Рейн увёл Кирилла легко, но дальше начались сложности. Юноши сидели за шахматным столиком со спортивными судейскими часами, и со стороны могло показаться, что они только играют, а не беседуют. Кирилл соображал быстро и в шахматах, и в разговоре, и Рейну это нравилось.
-Я слышал от матери, что тебе и друзьям твоим нужны деньги и что вы подрабатываете на разгрузке вагонов.
-У тебя что, есть деньги или вагоны?
-У меня есть хорошо оплачиваемая работа.
-Ты открываешь собственное дело? Поздравляю. Быстро сориентировался. Фёдоров зря переживал, что тебе негде будет работать в нашем городе. Так ты набираешь штат или рабочих?
-Я набираю штат.
-Я так и понял, потому что пыльная работа не для тебя. Тебе шах! Какие условия?
-Сначала о содержании и форме работы. Это нечто вроде сыскного агентства.
-Ах, да! Я и забыл, что ты юрист. И за кем следить? За неверными жёнами или мужьями? Так ты прогоришь. У нас об этом все знают и без сыскного агентства. Городок маленький. Разве только за приезжими? Так эти отдыхающие - дикари - никому не нужны.
-Нет. Не за ними. За Ельским Львом Львовичем… Тебе шах!
Кирилл перестал играть. Он откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Андрея. Он думал. О чём?
-Андрей Андреевич! Я не был пионером, но историю пионерской организации немного знаю. Если Вы хотите, чтобы я повторил подвиг пионера-героя Павлика Морозова, который донёс на своего отца и других близких родственников, то Вы ошиблись во мне. В герои я прорвусь без Вас. А следить за отцом моей одноклассницы, пусть даже Ельским, я категорически возражаю. Иуду поищите в другом месте. Вам шах... и мат!- Кирилл нажал на кнопку часов, остановил игру и ушёл.
Охранник нашёл Рейна в той самой позе, в какой его оставил Кирилл Ожерельев, действительно нанёсший ему мат, потому что в этом городе Андрей со своими проблемами мог обратиться ещё к Фёдорову, но отец-ревнивец его на дух не переносил.
Охранник посмотрел на доску и сказал снисходительно:
-Не переживай! Начни новую партию! Тебя ищет босс. Нервничает. Время начинать бал. Ему переводчик нужен!
Открывалась ассамблея вальсом и праздничным фейерверком, к созданию которого по рекомендации Юлии был приглашён Ожерельев-отец. Французский банкир таял и млел при мысли, что открывает ассамблею с мадам Ельской. Французские гости были потрясены звуко-технической стороной праздника, заявив Ельскому, что это лучше не только чем в Париже, но лучше, чем в сказке. Оркестр заиграл вальс. Гости ахнули. Им показалось, что на первые пары вальсирующих упали звёзды, которыми был усеян зеркальный купол ресторана «Под солнцем». Это было фантастическое зрелище: с неба падали звёзды! Можно загадывать желание! Андрей стоял рядом с Ельским на королевском пьедестале, видел радостное лицо Ксении, которая танцевала с Фёдоровым, и не мог определить, кто более счастлив: отец или дочь…
Гости кружили в вальсе и ловили звёзды, которые «падали» им на лицо, на волосы, на плечи и гасли в ладонях. Когда Андрей увидел Кирилла, то не поверил своим глазам, кому достаётся знаменитая ожерельевская улыбка – маме Але! Он начал искать глазами Юлию и не нашёл её в зале. А она стояла почти рядом на пьедестале, слева от Ельского, который, как и Андрей, не танцевал. Андрей испугался за Юлию. Впервые ей не надо бороться за титул королевы бала, потому что был не бал, а ассамблея, чему она несказанно радовалась. Королевой была её мать, а она – принцессой, и их головы украшали красивые диадемы. Принцесса бала не танцевала! Андрей догадывался, что творилось в Юлькиной душе! Он быстро пробежал глазами вдоль стен. Да, кто мог танцевать, танцевали все! Юльку никто не пригласил, так как после истории с туфлями все думали и знали, что второй парой вечера будут они, Кирилл и Юлия.
Андрей подошёл к Юльке и пригласил её. Сколько благодарности было в её взгляде, в глазах, с которых вот-вот готовы были сорваться две горошины – слезы. Она подала ему руку и шагнула с пьедестала вниз. Андрей увидел, что она была босая. Принцесса на бал явилась босиком! Он опять вспомнил историю с туфлями, рассказанную матерью, и засмеялся. Он смеялся впервые за последний истекший год. Андрей обнял Юльку за плечи, по-братски прижал к себе и сказал на ухо: «Не плачь!». Две слезы упали из глаз, она засмеялась. Это была прежняя, озорная и весёлая Юлька. Она была счастлива! Босоногая красавица в воздушном платье цвета морской волны танцевала легко и красиво. Она кружилась в вальсе так, как и полагалось принцессе, будущей королеве!
Они танцевали долго, дольше всех, потому что Ельский приказал повторить вальс и звездопад. Заканчивали они круг под аплодисменты. Сияющую и ликующую от счастья дочь Рейн вернул отцу. К Юльке подходили с комплиментами. Казалось, только французский банкир не жалел, что танцевал не с принцессой. Все остальные испытывали ощущение, что отказались от предложенного им счастливого билета, а взяли обычный, хотя тоже выигрышный.
К Юльке подошёл Кирилл.
-Юля, я тут приготовил тебе подарок, но не успел отдать до открытия ассамблеи. Ты извини, пожалуйста…
Ожерельев не договорил фразы до конца. Юлька хотела влепить ему пощёчину и опять не успела! У Кирилла была мгновенная реакция. Он перехватил кисть и применил болевой приём.
-Юля, я просил тебя, никогда не протягивать руки к моему лицу!
-Ты скотина! Понял?! Пусти руку!
Между ними встал Андрей. Ельский наблюдал молча. Кирилл недобро усмехнулся, но сдержал себя. Не глядя на Рейна, сказал ему:
-Я тебя не звал! Уйди и не мешай! Я ей ещё подарка не отдал.
-Ты уже сделал ей подарок. Я сам видел. За такие подарки бьют по физиономии.
-Ну, пойдём, выйдем! Я дам тебе по физиономии. Я не посмотрю, что ты выше меня на целую голову. В ней ничего нет, если ты собираешься со мной драться! Можешь не сомневаться, по роже тебе я дам!
Скоробогатов и Корсун оттащили Ожерельева от Рейна, хотя Кирилл пообещал, что он всё равно его выщимит.
Он, действительно, держал Андрея в поле зрения весь вечер, и, поскольку тот раскрыл перед ним свои карты, мог определить, что Андрей, в свою очередь, осторожно «пасёт» Ельского. И всё-таки Кирилл его упустил. Во время вокального конкурса он заслушался квартетом «Ретро», в котором пели обе Ельские, мама Аля и Ксения. Как и все, он «раскрыл рот», лишь только их голоса зазвучали под звёздным куполом. Он всегда добровольно отдавал себя в этот плен, и не потому, что в эти минуты он мог спокойно и открыто смотреть на Юльку (пусть докажут, что он смотрит именно на неё!), а потому, что они пели божественно. И мелодия, и песня отступали на второй план, звучали только голоса.И особенно голос мамы Али. Бог (её любимый!) обидел внешностью женщину, но не поскупился на голос.
В музыкальном проигрыше Кирилл скосил глаза на свою «жертву» и увидел, что того нет. Исчез и Ельский. Кирилл незаметно вышел из зала.
Рейна он не нашёл, зато натолкнулся на Льва Львовича, который на заднем дворе возле гаражей разговаривал с незнакомцем. Работающий мотор машины приглушал их голоса. Двор освещался автомобильными фарами. Кирилл обратился вслух, притаившись за стеной гаража.
-Не слишком ли близко ты подпустил к себе этого щенка? Зачем доверил ему компьютер?! Рискуй своей, но не нашей долей! Для кого цирк этот устроил? Деньги карман жмут? Засветиться хочешь? Газеты почитай. Девяносто процентов населения живёт тем, что государство подаст! А ты решил, что ты государство и есть? Смотри, чтобы щенок тебя не расколол, как орех. А то расшифрует, как программу на компьютере! Не нравится он мне!- незнакомец сплюнул и нехорошо выругался.
-Не успеет расшифровать! Чтобы понять что-то в делах, нужен, как минимум, год. Года жизни я ему не дам. Обещаю. Он у меня сдохнет раньше.
-Ну-ну, не просчитайся! Его отец вычислил тебя перед смертью, значит, и этот сможет. Такому и месяца хватит разобраться, что к чему. Не нравится он мне,- и незнакомец опять нецензурно выразился.
-К моим программам ему никогда не добраться! Ума не хватит код найти и расшифровать. Я подготовился к встрече с ним. Его папа тоже умным себя мнил, а где он сейчас? С червями могильными беседует. Больше его никто не услышит. А сынок заплатит мне по всем счетам в Швейцарии и Германии. Ты же знаешь, у меня к этой семейке личный счёт. Я уничтожу их, всех троих! Триумфального продолжения рода не будет. А что делать со своей ненаглядной супругой, я ещё подумаю.
-Ну-ну, хвастать – не косить, спина не болит! Смотри, чтобы пули твои, как слова, в пустоту не улетели, а по кости попали. Начальник полиции как поживает?
-Я его контролирую. У него мой человек. Там неожиданностей не будет.
-Встреча в Новороссийске подготовлена?
Ожерельев ответ не услышал. Ельский и незнакомец обошли машину и остановились возле дверцы водителя. Незнакомец продолжал говорить, уже сидя в машине. Кирилл хорошо ориентировался во дворе ресторана. Он обошёл гараж и решил спрятаться за многолетним тополем, слившись со стволом дерева, и вдруг упёрся руками во что-то мягкое, живое и тёплое. Он вздрогнул, потому что это что-то схватило его за правую руку. Ожерельев высвободился при помощи левой, нанеся сильный удар в темноту, и скрылся.
Ельский услышал возню и шаги.
-Кто здесь? Охрана!- крикнул он.
Ожерельев метнулся в здание, переполненное музыкой, иллюминацией, весельем и смехом. Он искал Рейна по всем залам, а нашёл в мужском туалете для служебного пользования. Андрей стоял к нему спиной, смачивая под краном носовой платок.
-Андрей!- окликнул его Кирилл.- Я беру свои слова назад! Я согласен работать с тобой в твоём агентстве!
Рейн обернулся. Кирилл глянул ему в лицо и понял, кто стоял под деревом и кому он нанёс круговой двойной удар левой.
-Извини!- вырвалось у Кирилла.- Я не хотел. Я нечаянно. Давай мириться!- он протянул руку и шагнул навстречу Андрею.
Тот смерил его взглядом с головы до ног и не ответил, а отвернулся, приложив мокрый платок к глазу. Кирилл развернул его рукой за плечо:
-Я же попросил прощения! Я извинился! Я согласен бесплатно работать в твоём сыскном агентстве! Я предлагаю тебе мир и дружбу!
Он ещё раз протянул ему руку. Андрей не пожал, но хлопнул миролюбиво по ладони.
-Туфли в порядок приведи! – посоветовал он новоявленному другу.
Кирилл глянул на обувь. У обоих на туфлях красовались налипшие комья грязи с красным оттенком. Эта грязь оставалась на заднем дворе после ремонта гаража: глина, песок, битый кирпич. Прошедший накануне дождь не позволил её вовремя убрать.
-Так ты богат, как Монте Кристо?- не то спрашивая, не то утверждая, сказал Кирилл.
-Приблизительно… - после паузы ответил Рейн, счищая грязь с обуви.
-И Ельскому это жмёт на пятки! Он собирается уничтожить всех троих. Это ты, Эн-Эн, а кто третий?
-Я тоже не понял. Наверное, бабушка…
-Нет, это не она. Бабушка – Базык, а вы – Рейны! Кто же третий? У тебя есть родственники: тётя, дядя, брат, сестра?
Когда Фёдоров распахнул дверь в туалет, Рейн всё еще прижимал мокрый платок к глазу, а Кирилл шагами мерил туалет, засунув руки в карманы брюк. Они замолчали при его появлении.
-Что тут происходит?- возмутился Фёдоров.
Ему не успели ответить, как опять распахнулась дверь, и на пороге возник Ельский. Он осклабился при виде представшей пред его глазами картины: разъярённый Кирилл и Рейн с подбитым глазом. Ельский хотел уйти, но Кирилл его задержал:
-Лев Львович, вы куда-то уезжали с праздника? У вас туфельки не совсем чистые, а в залах кругом ковры…
Ельский глянул на свою обувь с комьями прилипшей красноватой грязи, на чистую обувь присутствующих и дал какое-то указание охране. Фёдоров с вопросом: «Что случилось? Что за тревога?! Помощь полиции требуется?!»- вышел вслед за Ельским.
-Шах и мат! - Кирилл в знак победы поднял вверх сжатый кулак и … пожал протянутую Андреем руку. Они обменялись крепким понимающим рукопожатием.
Фото из Интернета