Если когда – нибудь ваши приятели пригласят вас провести отпуск на Коста-Дарадо - не отказывайтесь. Если вас уговорит поехать туда ваша подружка – тоже не отказывайтесь. Может быть вы случайно попадёте в Рай...Не надолго.
Однажды в 2000 году я не отказался и ни разу не пожалел об этом. Более того, один день из этой давней поездки сияет в моём сознании спустя много лет….
Мы жили в обычном отеле в Бланесе. Моя подружка, которая в ту пору добровольно скрашивала моё одиночество, уговорила меня провести майское праздничное безделье, которое наступало в России, в Испании, в Барселоне. Она разыскала в турагенстве две горящие путёвки по смешной цене и считала это главным привлекательным моментом в путешествии. Близость моря и солнечные ванны стояли у неё на втором месте.
Название города Барселона ассоциировалось у неё только с дуэтом Монсеррат Кабалье и Фредди Меркьюри на Олимпийских играх. Меня же этот город привлекал воспоминанием о любимом эпизоде из фильма Микеланджело Антониони «Профессия – репортёр» с Джеком Николсоном и Мари Шнайдер в главных ролях. Я даже не знал тогда, что смогу насладиться там за те же деньги ещё потрясающей корридой, морской рыбалкой и путешествием по Пиренеям.
Накануне перед ужином в ресторане случились танцы и летевший с нами в одном самолёте долговязый моложавый аид осмелился пригласить мою подругу на танец. Танец оказался очень медленным и они тесно прижимались низом изголодавшихся животов под заунывные стоны Тома Джонса о де Лайле. В знак протеста я отказался от еды и удалился в свой номер , огорчённо всматриваться с балкона в ночную мглу.
На следующее утро после завтрака мы молча поплелись на пляж и молча лежали под палящим солнцем. Я из последних сил показывал неприступность своего мужского характера. Морской бриз, на котором испанцы полоскали своих воздушных змеев, казался мне нервно-паралитическим газом. Время от времени моя подруга гладила меня по руке и сладкозвучно шептала «Ну, что ты?».
Осознав через некоторое время, что я не смогу её перевоспитать в ближайшее время, я заметил у берега небольшой катер, который перевозил людей из одного прибрежного городка в другой. Размахивая полотенцем и истошно крича я бросился к этому «морскому трамвайчику». Мы успели до его отплытия и устроились на корме. Катер сполз с песчаной отмели и устремился вдоль отвесных скал в ближайший от Бланеса - Лоррет де мар. Моя подруга ухватившись руками за поручни кормы выгибалась и поднимала ноги на манер балетных экзерсисов, отвлекая усатых туристов от красот побережья .
Новые туристы, взошедшие на борт катера в Лоррет де мар , смотрели на мою подругу так, словно они все приехали сюда только для этого. Их жёны шипели и дёргали своих мужей за усы, отвлекая их жадные взоры от её вращений бёдрами и взмахов ногами, вызывающе обтянутых белыми лосинами. Подруга заливалась озорным смехом и любовалась своим отражением в бирюзовых волнах.
За крутыми скалами появилась подковообразная бухта, один берег которой украшала старинная крепостная стена с башнями, а на другом теснились не высокие отели с уютными ресторанчиками. Капитан прибавил ходу и врезался носом катера в пологий берег огромного песчаного пляжа, возвестив всей округе своим прокуренным баритоном – Тосса де Мар.
Я спрыгнул на берег. Моя подруга медленно и манерно спускалась по узкому трапу с носа катера, держась за протянутые руки своих бесчисленных поклонников и выставляя вперёд свои груди, обтянутые розовой кофточкой с надписью «Что под этим?». Когда, потерявшие терпение туристки, дождались её сошествия на берег и ринулись карабкаться на борт, отставляя назад свои пышные бёдра, мы поплелись по песку пустынного полуденного пляжа в старый город.
Трое загоревших до черноты испанцев долго провожали нас своими взглядами, а потом, словно проснувшись, бросились к моей подруге, стали хватать её за руки и уговаривать полетать на парашюте за их быстроходным катером. Парашют валялся тут же на песке, как проколотый воздушный шарик, а катер лениво качался на прибрежных волнах. Улыбнувшись мне лукаво, она громко произнесла своё желание «Я хочу!». Я недоумённо пожал плечами и поплёлся под тень крепостных стен. Во мне вскипало желание схватить её за волосы и забросить на необитаемый остров. Это всё жара. Или вчерашний её танец живота с похотливым аидом. Ну пусть она улетит на необитаемый остров на этом полосатом парашюте.....Я растаял от своего великодушия и гордо посмотрел окрест. Вокруг никого не было. Сиеста.....А жаль.
Взойдя на вершину утёса по узким улочкам средневекового города с многочисленными лавками и мастерскими я увидел, как испанцы облачают мою подругу в парашютные ремни и готовят к полёту. На крутом обрыве стояла бронзовая женская скульптура, напоминавшая Венеру Таврическую и мою любимую Аву Гарднер. С оглушительным визгом моя подруга оторвалась от земли на разноцветном парашюте и понеслась в небеса за быстроходным катером. Полёт обещал быть долгим.
Когда я пришёл на пустынный пляж, испанцы-парашютисты спали в тени большого зонта, накрыв свои лица соломенными шляпами, не нарушая вековых традиций полуденной сиесты. Ни катера, ни парашюта с моей подругой на горизонте не было видно. Видимо её увезли на необитаемый остров.
На правах дальнего родственника я снял свои слаксы и положил их рядом со спящими испанцами, чтобы их не упёрли, пока я плаваю в море. Один из них приподнял шляпу и посмотрел на меня, но ничего обидного на испанском языке не сказал.
Погружая своё тело в прохладные морские струи, я не мог избавиться от чувства, что вернулся на свою, но вчера мною же проданную виллу и качать тут свои права уже поздновато. Окатившись в холодном душе и смыв морскую соль я тихо, не тревожа сон испанских мачо, одел свои слаксы и рубашку и поплёлся по тротуару вдоль крутого обрыва другого холма, где выстроились вряд отели.
Бары и кафе были пусты, как в специальном киношном пугающем сновидении из фильмов Ингмара Бергмана. Наконец из прозрачного прохладного сумрака одного из баров под названием «Черепаха» послышались россыпи жемчужных бусинок по клавишам рояля. Большие плетёные кресла и звуки блюза не оставили мне выбора и я устроился на террасе этого бара. Тут же появился загорелый юноша в белоснежной рубашке, чёрных брюках , подпоясанный, как передником, белой салфеткой , протянул мне карту, услужливо произнеся слово «сэр».
Я попросил виски со льдом и посмотрел на море. Солнце светило со стороны берега и море остужало его жар, натягивая на землю лёгкие прохладные сумерки. Официант принёс мой виски и беззвучно удалился в сумрак бара. На пустынной террасе я в одиночестве наслаждался морским пейзажем и полётами чаек. Вдали появился одинокий белый катер с разноцветным парашютом на длинном буксире. Звуки блюза ласкали мой слух. Бадди Гай пел своим чарующим пропитым голосом о чёрной ночи, которая спустилась и окутала его одиночеством
«Black night is fallin;
Oh how I hate to be alone
Black night is fallin;
Oh how I hate to be alone
Чёрная ночь опускается, о,как я не хочу оставаться в одиночестве…..
Беззвучно, беззаботно болтая ногами, проплыла прямо над моей головой на разноцветном парашюте моя подруга. Мачо на катере лениво тащил её вдоль берега, заходя на посадку.
Виски приятно жгло горло и стекало внутрь, разливая по телу дурманящий наркоз......
«I keep crying for my baby
And there ain;t another day is gone»
Я плачу о моей возлюбленной….и вот ещё один день уходит.......
Моя подруга приземлилась на пляже и её подхватили своими жилистыми руками загорелые испанцы.
" I have no one to talk with
To tell my trouble to
My baby gone and left me
Someone tell me what more, what more can I do
Black night is fallin;
Oh how I hate to be alone
I keep crying for my baby
And there ain;t another day is gone"
Официант поставил на стол маленький светильник и спросил не хочу ли я ещё чего-нибудь, добавив , чарующий мой слух, рокот "сэррр". Бадди Гай грустил со мной о моём одиночестве, будто читая мои мысли. Мимо проплывали мои воспоминания. Какие счастливые дни я прожил и теперь мне не с кем об этом даже вспомнить.
Звуки блюза вибрировали и струились в воздухе. Бадди Гай , как молитву, повторял слова блюза
«I have no one to talk with
To tell my trouble to
My brother;s in Iraq
And I don;t know, don;t know what to do
Black night is fallin;
Oh how I hate to be alone
Keep crying for my baby
And there ain;t another day is gone»
Мне не требовалось точности перевода, я понимал всё с полуслова....
«У меня нет никого, чтобы поговорить с
Рассказать мои неприятности
Моя бэби ушла и оставила меня
Кто подскажет что еще, что еще я могу сделать
Черная ночь опускается
Ой как я ненавижу быть один
Я плачу о моей подружке…ещё один день прошёл.»
Моя подружка устало поднималась вдоль крутого обрыва берега по набережной Сан Рамона после долгого пикника на необитаемом острове и полётов в поднебесье. Пустой «морской трамвайчик» проплыл не останавливаясь. На берегу всё равно уже не было пассажиров. Пляж утопал в густых сумерках. Серп луны засверкал над морем.
Я подозвал официанта и спросил его - будут ли ещё катера в сторону Бланеса. Он ответил, что это был последний и до Бланеса теперь можно добраться только на машине или автобусе. Моя подружка устало развалилась в кресле и сказала, что заказывать ничего не будет, а просто послушает эту успокаивающую музыку и посмотрит на меня, а то она уже два дня меня не видела и скучает по терпкому запаху моего, раскалённого на солнце , тела..... Тогда я спросил официанта найдётся ли в их отеле свободный номер с большой кроватью и с видом на море.
-Есс, сэр! Конечно,сэр! Лучший номер для вас, сэррр!
«Look at here
Goodbye baby
Oh God, I sure do hate to go
Goodbye baby, yeah
Oh God, I sure do hate to go»