Путь в никуда

Анна Куликова-Адонкина
                ПУТЬ  В НИКУДА


       1.В простой рабочей семье  с громкой фамилией  Демидовы  было трое детей.  Старший сын, Василий,  заканчивал  11 класс,  а две  сестренки - погодки, Надя и  Вера,  ходили в школу в средние классы.
      Родители были пьющие.  Мать,  Екатерина,  в девичестве  ладная, стройная, веселая,  в  рот  не брала   спиртное,  но когда  вышла замуж за Ивана, помыкалась с ним,  помыкалась   да  и  стала делить порцию мужа  пополам,  чтобы ему меньше  досталось.  Так и сама к рюмке  пристрастилась:   женщине  куда времени   меньше  надо,  чтобы спиться.
     Иван  работал шофером   и  часто,  приезжая домой,  открывал дверцу  и просто - напросто  вываливался  из   кабины.  И при этом  Бог его миловал:  в авариях не бывал,  никого не покалечил. А руки у него были золотые:  за свою жизнь построил  3 дома.  Последний   - настоящий  дворец: пять   комнат,  теплая веранда,  котельная.  Сарай и банька под общей крышей.  Разбили огород,  Екатерина  посадила под окнами вишню и яблоньки.  Завели небольшое хозяйство:  в основном птицу  да двух поросят. Корма в те времена были дармовые,  надо было только руки приложить.
       Семья у Демидовых  росла:  за два года до ухода Василия в Армию,  родились  последыши -  близнецы  Олежек и  Игорек.  Малышей только мать различала:  были они на одно лицо.  И прикипела она к ним всей душой,  хотя и старших любила  беззаветно.  Все они,  за исключением старшей Нади,  были похожи на неё и лицом,  и характером: такие же добрые, покладистые.
     Но старший,  Василий, отслужив,  остался на сверхсрочную.  В том же городке через год и женился.  И еще до свадьбы  сказал  своей будущей жене:
  -   Жить у моих никогда не будем:  я не хочу ,  чтобы ты жила в пьяном   угаре.
Сестры  тоже выросли и вышли замуж,  и повторили судьбу матери.  Надя родила дочку и выгнала мужа   -  пьяницу.  Где он,  что с ним,   долго  не знала,  но потом прошел  слух,  что водка довела его до гробовой доски.
       Вера вышла замуж, родила - и тоже не повезло:   муж,  пьяница  горемычный,  руки на себя наложил. Так и воспитывали сестры своих детей в одиночку.  А  поскольку образования ни у той,  ни у другой не было,  хлеб давался нелегко.  Но как и  их матушка,  последнюю  крошку отдавали детям,  себе во всем отказывали.
       Но главное,  из трёх  старших детей никто не пил:  насмотрелись в детстве  на  пьянки и драки родителей,  обожглись в   замужестве,  и  о спиртном слышать не хотели. Но при всем- при том
маму   жалели,  а отца порицали.
       Как и Иван,  его Катя  была трудяга,  каких  среди  пьющих  днем с огнем не сыщешь.
В доме у Демидовых была скромная обстановка,    но всегда чисто   и  опрятно.  Занавесочки простые,   но свежие  и накрахмаленные.  Два раза в году  хозяйка белила весь дом снизу доверху.  Помогала  сестрам  внуков  воспитывать,  а  еще и в пекарне работала:  пироги и хлеба  пекла отменные.
      Уже взрослые дети  со своими детьми любили   ездить  к родителям.  Катерина всю душу вкладывала  в гостей. Под  нож шла живность,  и на столе появлялось изобилие мяса , овощей.  Изысков,  конечно,     не  наблюдалось,  но все было вкусно и сытно.  И,  конечно,  «белоголовые»
украшали  скатерть - самобранку.    Приглашали соседей,  друзей,  родственников,  и  пили их содержимое,  как чай,  а  некоторые с хлебом  вприкуску.
     Девчонки  не обращали внимания  на пир,  а жена Василия, тоже не понаслышке    знавшая,  что такое отец - пьяница,  с ума сходила,  провожая ненавидящим  взглядом каждую рюмку,  опрокинутую в рот мужа:  а вдруг и он запьёт?  Успокаивалась  только на следующий день,  когда пиршество  продолжалось,  а  Василий уже не участвовал  в  нем.
     В последние дни гостевания  было  поскромнее:  ресурсы заканчивались,  но без бутылки за стол не садились.
     Однако все подобные  истории заканчиваются  печально.  Однажды  случился  у  Ивана перебор, и   его,  как говорят  в народе,  паралич  разбил.  Полгода  лежал в постели  и  только  мычал. Катерина  ухаживала за ним как за младенцем:  кормила с ложечки,  мыла,  ставила уколы.  А потом,  когда  Иван  стал отходить,  занималась с ним физкультурой,  делала  массаж,  вкладывая всю душу и силы в борьбу за здоровье мужа.
     К тому времени  в доме, кроме родителей, остались  только Игорь с женой  Галиной.  Это  был единственный человек,  которого  Екатерина недолюбливала.  Может,   ревновала к самому любимому и не очень удачливому  сыну,  или её раздражала  амебная сущность  молодой женщины.
      Действительно,  пара  подобралась  уникальная.  Им еще не было и тридцати,  а они не знали,  что такое  смех  и  веселье.  И трезвый,  и пьяный  Игорь выходил из - за стола,  садился  на бревно под  садинкой,    курил  и  молчал.  Он нигде не работал, утром вставал поздно,  ничем, кроме  спиртного,  не интересовался.  К отцу не подходил,  не разговаривал с ним.  Галина слова доброго от него не слышала.  И только то  чувство, что он испытывал к матери,  было единственно живым, человеческим.  Правда, и иждивенческим  тоже.
     Но  Екатерина ни в чем и никогда не упрекала сына,  не гнобила   невестку.  А только смотрела , как та ходит по дому как тень  или спит,  закрывшись у себя в комнате.   А вот спиртное Галина  в рот не брала,  и Демидовы единодушно  сошлись во мнении,   что  она больна.  Так бы решил каждый,  увидев  её хоть раз: унылая,  с вечно  опущенными,  наполненными слезами глаза,  неряшливой головой   с редкими  серыми  волосами.  И где только Игорь  откопал её?  Но на этот вопрос  он, по своему обычаю, не отвечал,  а она тоже ничего не говорила,  только однажды  проронила,  что была в своей семье нелюбимой Золушкой.  Особенно после того,   как «принесла в подоле» больного младенца .  А Екатерина приняла пятилетнего мальчонку,  как родного, не  разделяя  внуков на родных и чужих.    
      Ещё через полгода  Иван понемногу начал подниматься,  держась за веревки,  привязанные к спинке кровати,  затем садиться,  вставать,  наконец , сделал  шаг,  другой в «ходунках»,  потом взял в руки трость.  Еще не очень хорошо,  но заговорил.  Не пил.  Месяц,  два…почти год… Окреп, поправился.
     -  А,  что,  мать,  не  пора ли мне  стопку налить? - как - то сказал он за столом.
      -Стоит ли?
      -Чего ты боишься?  Я  здоров,  наливай!
        Так и пошло:  сегодня одну,  завтра  - две.  И кончилось все это быстро и печально.
        На похоронах  особо никто не плакал.  Убивалась    только  Катерина - великомученица,  забыв и о его  беспробудном  пьянстве,  побоях, изменах.     « Все простила  бы,  только ты,  родной,  встань из домовины,  пойдем домой» - причитала  она.  Сестра ,  дети,  подросшие  внуки утешали  вдову,  но она была    безутешна.
      Еле - еле   увезли с кладбища,  и с тех дней стала она худеть.  И так полной никогда не была в замужестве,  а тут на глазах  таять  стала.
     -Что у тебя болит,  мамочка? - Спрашивала,   живущая в соседнем  селе и часто навещавшая родительский   дом,  старшая дочь Надя.
      -Ничего,  детка, я здорова.
      Можно было и не спрашивать о здоровье:  она никогда ни на что не жаловалась.
Разве что заболит голова,   так она спросит:
       -А где у нас аспирин?  Вот он.  Сейчас все пройдет…
      Но сейчас таблеткой аспирина не обошлось.  Через 8 месяцев после смерти отца,     Надя чуть ли не силой  посадила мать в машину  и увезла  в  районную   больницу.  Врачи осмотрели  её,  покачали головами и назначили  на следующий  день  операцию.  Но было поздно:  сердце  многострадальной женщины не выдержало,  и с  операционного  стола ее  отправили в  морг.
      Провожали  Катерину все,  кто  её знал.  Женщины не отнимали платочки от  глаз,  убивались дочери,  сестра,  плакал Василий…  И  только   Игорь стоял в стороне,  сцепив зубы,  и  пытаясь  скрыть от всех медленно текущую по щеке слезу.

     2.Осиротел дом.  Сарай опустел,  забор повалился,  насос,  что  качал воду из колодца,  вышел из строя.  А молодые хозяева,  потеряв   привычную  опору,  растерялись:  как  жить?
      Начались,  как их называют,  лихие  90- е  годы.  Работы не было,  тем более человеку с такой репутацией,  как у  Игоря.  Но  семью кормить  надо было.  И стал он ходить по соседям,  помощь предлагать:  кому огород  вскопать,  кому дрова  порубить,  кому крышу подлатать.  Заработанных денег  еле - еле   хватало  на  хлеб,  макароны  да подсолнечное  масло.  Но чаще бутылкой  рассчитывались. 
      А через  2  месяца  Галина  родила девочку. Назвали её в честь бабушки  Катей,  тем более  с первых    дней было видно,   что она похожа    на неё.  «Жареный петух» в одно место клюнул,  и Галина  оказалась  боле расторопной,  чем её муж.  Старики  не успели за пьянкой   решить вопрос с домом,  а  претендентов много.  И стала  Галина просить сестер и братьев    Игоря  написать  отказные.  Кто  написал,  кто рукой махнул,  но  никто  и не думал претендовать  на родительский дом:  живите,  он ваш.  Галина    успокоилась, взбодрилась и пошла   работать.  Умела она  хорошо  готовить.  И её  звали варить,  парить,  печь   на  свадьбы,  проводы  в  Армию,  поминки,  и  по другим  важным  семейным поводам.    Тоже копейка  какая - никакая,  а то и кусок  пирога с праздничного стола или еще    какое - нибудь  яство  детям.
      Но подрастала Катенька,  росли расходы,  и у Галины  открылась  еще одна черта.  В  принципе , она   нехорошая,  но в данном случае  спасала семью:  стала она ездить по родственникам  Игоря  и просить. Особенно досталось Наде  и старшей дочери  Василия  Оксане.  И жили они  ближе всех,  и  жили неплохо,  вот и требовала Галина делиться.  И они делились.  Одежда,  из которой  их дети выросли,  вся  уходила Катеньке   и  галининому  Диме.  Дрова,  уголь, какая - то  домашняя утварь -все отдавали и оплачивали   родственники .  По мере возможности, помогали и другие.
      Но говорят же американцы: «Бесполезно класть  рыбу в рот голодающему,  нужно  привести   
его  к    морю и научить ловить  рыбу».  Все,  чем   делились,   как в  яму проваливалось,  и через неделю - две  Галина  звонила,  приезжала  с  протянутой  рукой  вновь.
     Шли годы.  Игорь,  молодой,  по сути,  мужчина,  как старый дед,  хлебнув   Бог знает где и как  добытого спиртного,  большую часть времени сидел на солнышке и курил. Галина  крутилась   как могла,  а подросла Катюша,  стала матери помощница: в пустом почти доме стало чище.  Как и бабушка,  она не терпела грязь.  Диме исполнилось  18,  и он пошел работать  в заготовительную организацию.  И  Игорь   нанялся, наконец, к крепкому хозяину шофером.   Но недолго трудился он на благо семьи - разбил  машину.  Хозяин потребовал  сатисфакцию.  Да где бы горе - шофер взял
денег?   «Ну,  тогда ремонтируй  машину  бесплатно». В общем,  если перевести с русского на русский,  то эта груда металлолома  навсегда осталась там ,  куда её эвакуатор доставил.   А  Игорь  вновь занял  прежнее место во дворе,  и ожидал  рождения    сына,    как пообещали им   в больнице.  Но вместо наследника вновь родилась девочка.  Игорь  только зубами заскрипел, правда,  со временем к малышке   Женечке  прикипел сердцем.  Он вообще то - своему любил  детей.  И чужого  Димку,  о котором говорили,  что он «не весь»,  и  своих девчонок. Каким бы пьяным не возвращался  одному ему известными  дорогами, всегда приносил детям по леденцу.  Если  пытался   «учить»  Галину  уму - разуму,  ребятишки сбивались в кучу  и поднимали    шум.  Игорь тут же отходил от жены  и ,  выставив вперед ладони,  пьяным голосом говорил: 
      -Ну,  ну,  успокойтесь,  не  буду…
      Монотонно и одинаково  горько   проходило  детство  детей.  Даже когда приезжали   родственники  Игоря ,  то потоптавшись  во дворе  и   « позолотив» ручку хозяйке,  раздав детям гостинцы,-  уезжали.  Дом стал похож на сарай:  ни мебели, ни постельного   белья.  Куда все делось,  гости   не  спрашивали,  но догадывались.  У  малышки  Жени,  похожей на испуганного зверька,  в руках всегда  была  одна и та же игрушка :  кукла с оторванной рукой.  Да   черный пес на привязи скулил,  приглашая поиграть.
      Однажды,  когда  младшей дочери исполнилось   4  года,  14 - летняя  Катя  ушла в школу,  а  муж  храпел,  развалившись на грязном   половике,  Галина  закрыла дом на ключ,  взяла за руку  Женю  и  пошла  в  центр,  думая  о  том, как  бы Игорь,  накануне  пришедший   «на бровях»,  не разбил окно  да  не ушел  похмеляться.  Так  уже  было.  Пришлось  картонкой заткнуть дыру,  а зимой еще и тряпками утепляться.
       Побродив по центру  и упросив продавца  дать в долг буханку хлеба,  мать с дочерью  вернулись домой.  Было тихо.  «Наверное,  еще спит» -подумала Галина  и открыла  с веранды дверь в столовую.
      На середину комнаты был выдвинут стол,  на нем на коленях  стоял  Игорь,  склонив вниз  и  вбок  голову,  а  вверх от неё  тянулась веревка,  привязанная    каким - то образом к вбитому в потолок  тяжелому  железному крюку.  На   мужчине,  кроме  трусов,  ничего не было.
          Галина дико закричала,  обняла мужа  за ноги.  Они были холодные и словно деревянные. Так Игорь решил все вопросы в борьбе с жизнью  за  счастье жены и детей.
        И вновь Галина проявила чудеса изворотливости.  Похоронив  мужа,  она каким - то образом без документов,  свидетелей  и остальных  членов  некогда большого  семейства, сумела   оформить документы относительно собственника    дома       на    Катюшу,    чем обрадовала всех          остальных  Демидовых, которые   безмерной  добротой   пошли  в мать, и некоторой ленцой - в отца.  Но  главное - никому   и   в голову не пришло оставить сирот без крыши над головой.
      А вскоре в родительском доме появился  хозяин.  Это был  мужчина  лет  50 - ти,   диковатый, неразговорчивый.  У него  недавно умерла жена, и он   «прибился» к большому  красивому  дому. Он был запойный: три   дня во хмелю, десять - в трезвом  виде.  Впрягся  дядя  в  ярмо и  хорошо потянул   сирот.  Вместе с Димой  баньку починил.  Забор и резные  ворота  поставил,  насос наладил и заставил Галину  овощи посадить.  Стал приносить в дом деньги,  понемногу покупать необходимое.    У маленькой Женечки появился мобильный телефон.    Правда,  его тетя Надя подарила.
      Катя  закончила  школу  и поступила на бюджет  в институт.  Мать безмерно  гордилась  дочкой,  хотя  в  серых её глазах  на всю жизнь поселилась грусть.  И  такая  всеобъемлющая,  что было больно  в них смотреть.  Скучала    за  родительским домом,  за сестрами,  но оттуда   никаких  слухов, как будто китайская стена между ними выросла.  Думала,  поможет церковь пятидесятников,  чтобы успокоить душу  - не получилось.  Ходила по привычке,  а горе о несчастной  своей  и  сына  судьбе  грызла    изнутри.
Навалившаяся еще до замужества депрессия   согнула её,  сгорбила,  лишила всякого интереса  к жизни.  Но держали  Галину на этом свете  дети.  Однако  мысли  черные  дошли  до Бога,  и он решил помочь ей - в 46 лет забрал к себе.  Был у неё рак легких,  а врачи поставили дежурный  диагноз: «Сердечно - легочная недостаточность».  Зачем усугублять статистику?
      Отмучилась  женщина.   Может,  там,  на  небесах,  своего  Игоря  встретит:    непьющего,  работящего,  любящего…
      А дети остались на попечении  чужого дяди.  Родня звала младшую  в свои семьи,  но  Женя      и   слышать нечего не хотела, и как настоящая хозяйка вела дом,  чувствуя себя при этом взрослой,  хотя  исполнилось  ей   всего    14   лет.
      Отчим  их не обижал,  но  заявил,  что дом,  в который он вложил столько сил,  никому не отдаст.  Окончившую институт  и вышедшую замуж  Катюшу  поселил в своем небольшом  стареньком доме.  И как все  Демидовы,  она,  владелица  дедовских хором,  безропотно  согласилась…               
  Р.S.  Когда   Екатерина  первая  была  еще  девушкой,  нагадала ей цыганка жизнь нелегкую.
           -Откуда  это видно?
         - А вот смотри .Эта линия ведет  в никуда,  и означает,  что в 7 колене  твой пращур убил своего брата.   А теперь вы,  его потомки,  будете  расплачиваться  за   тяжкий  грех.
         Катя засмеялась,  махнула  рукой  и пошла навстречу своей горькой судьбе.