ПОПУГАЙ КЕША
(из цикла « Мимолетности»)
Василий Васильевич купил попугая. Он нес его с базара и сам себя не понимал. Покупать попугая он не собирался. Сегодня было воскресенье, базарный день, и на базар он отправился с целью купить живого кролика, чтобы на даче заняться разведением кроликов. Но у входа на рынок какой-то небритый молодой мужик держал в руке клетку с попугаем, и Василий Васильевич замедлил шаги, чтобы поглядеть на редкую красивую птицу. Попугай был нарядный, трехцветный - спинка ярко-зеленая, брюшко оранжево-желтое, шейка белая в черных полосках и горбатый клюв. Он сидел в клетке, нахохленный и молчаливый, неодобрительно посматривая круглым глазом на идущих мимо людей. Они проходили, не глядя, и владелец попугая обрадовался Василию Васильевичу.
- Купи, папаша! - весело сказал он. - Отдам недорого, говорящий он, молодой.
- Говорящий? - остановившись с интересом спросил Василий Васильевич. - Сроду не слышал, как говорят попугаи. А что он говорит?
Мужик усмехнулся. У него были хитрые черные глаза, он был небрит, и на Василия Васильевича дохнуло винным перегаром.
- Всё говорит, - сказал мужик и наклонился к попугаю. - А ну, Кеша, скажи, как тебя зовут?
Попугай молчал. Мужик повысил голос.
- Говори, Кеша! А то кормить не буду. Ну?
Попугай втянул голову, засвистел, защелкал и отчетливо проговорил:
- Ке-ша.
Василий Васильевич восхитился.
-Здорово! А что еще он может?
- Говорю - всё. Пить хочет, жарко, потому и молчит.
Кеша поднял голову, гневно посмотрел на мужика и тоненько просвистел:
- Пр-рр-ивет! Я Ке- ша.
- Во! - обрадованно сказал мужик. - Видал, папаша? Всё понимает! С клеткой отдаю! Купи, а?
Они еще несколько минут поговорили с мужиком, и Василий Васильевич даже не заметил, как клетка с попугаем оказалась в его руке, мужика мгновенно и след простыл, а на кролика денег не осталось. Лишь тогда Василий Васильевич опомнился. Он обескуражено огляделся, не понимая, что произошло и как бы ища сочувствия, но люди равнодушно проходили мимо и его не замечали. Лишь какой-то мальчишка, пробегая, увидел попугая в клетке, на миг остановился, засмеялся, выкрикнул дразнилку: «Попка дурак!» и убежал, а Кеша сгорбился, втянул голову, закрыл глаза и отвернулся.
Василий Васильевич еще минуту постоял в полном недоумении от всего случившегося и растерянно направился домой. Он шагал медленно, обзывая себя старым дураком и простофилей, предвкушая малоприятный разговор с Серафимой, супругой.
Серафима возилась на кухне и, услышав шаги вошедшего мужа, крикнула:
- Ну? Купил?
- Купил, - уныло сказал Василий Васильевич. - Да только не кролика. На кролика денег не хватило.
- Что? - удивленно крикнула Серафима, - Как это? Почему?
Она вышла из кухни, увидела стоящую на подоконнике клетку с попугаем, и глаза её непонимающе расширились.
- Это что?- спросила она. - Попугай? Зачем?
Василий Васильевич смутился. Как объяснить жене покупку, он не знал.
- Да так вышло, как-то случайно…- Он сконфуженно развел руками. - Говорящий он, Кеша зовут, красивый…
Жена грозно молчала. Прошла минута.
- Ну?- сказала она.- И что теперь с ним делать? Куда его? В курятник?
- Да ты что!- возмущенно сказал Василий Васильевич. - Как можно, это же попугай, не курица! – Он помолчал.- В комнате у нас жить будет. Всё понимает.
Серафима раздраженно хмыкнула.
- Он-то понимает, а вот ты…Ухаживать за ним кто будет? Я? И не думай. А кормить его чем? Поить? Может, кофе со сливками ему по утрам подавать? А?
Василий Васильевич подавленно молчал. Ничего этого он не знал.
- Ладно, - сказала Серафима. - Купил - сам с ним и разбирайся.
И ушла в кухню.
Василий Васильевич сел и принялся вспоминать. Но понять, как это вышло, что он купил Кешу, он не мог. Он вспомнил небритого мужика, хитрые цыганские черные глаза и белые зубы, подумал – гипноз, не иначе. Он посмотрел на попугая.
- Ну? - сказал он ему. - Что, брат Кеша, как теперь жить будем? Чем тебя кормить? Пить хочешь?
Кеша молчал. Василий Васильевич поднялся, налил в чашку воду, открыл дверцу клетки и поставил чашку. Попугай искоса глянул, подпрыгнул и принялся жадно пить. Он пил долго, запрокидывая голову и с бульканьем полоща горло. Василий Васильевич ждал.
- Ишь ты! - с уважением сказал он. - Птица, а всё понимает. - Он помолчал. - Ладно, Кеша, как-то проживем. Пока что хлебца тебе я накрошу, а потом узнаю, чем тебя кормить.
Он отрезал корочку хлеба, покрошил, высыпал в блюдце и поставил в клетку. Кеша разок клюнул, раздраженно тут же выплюнул, неприязненно искоса глянул на Василия Васильевича и отчетливо послал его на три буквы. Василий Васильевич обмер.
- Ты что, Кеша? - сказал он. - С ума сошел?
Кеша не ответил.
- Ну и ну, - ошеломленно сказал Василий Васильевич. - Вот тебе и говорящий попугай! Гляди, Кеша, будешь ругаться – предупреждаю! Пойдешь жить в курятник.
Кеша надменно молчал. Василий Васильевич подошел к двери и крикнул в кухню:
- Скоро приду! Узнаю, чем кормить его.
- Иди, иди, - гневно сказала Серафима. - Узнавай. А я варить ему отдельный обед не буду, так и знай.
Василий Васильевич отправился к соседу. Это был старый школьный учитель, он мог знать. Сосед был дома. В каком-то справочнике он нашел статью, надел очки и прочитал:
- Значит так, Васильич, записывай: овес, просо, семечки, рубленую крапиву, свёклу. На выбор.
Василий Васильевич обрадовался. Всё было просто. Ни кофе по утрам, ни особых обедов для Кеши не требовались. На обратном пути он купил у бабки два стакана семечек – белых и черных, а крапива в изобилии росла у забора. Затем ускорил шаг и еще с порога крикнул жене:
- Не беспокойся, Фима, с кормежкой Кеши будет полный порядок! Теперь это моя забота!
Серафима вышла навстречу. Она стояла в дверях, скрестив на груди руки.
- А он улетел, - с усмешкой сказала она. - Дверцу-то, уходя, закрыть ты забыл? То-то. Он и улетел. Вначале сел тут, у окна, на акацию, посидел, посвистел, а потом - р-раз! - и улетел. И всё.- Она помолчала. - А клетку эту теперь куда?
Василий Васильевич расстроился.
- В сарай, - тускло сказал он. Настроение испортилось. И вроде не успел еще к Кеше привыкнуть, да и забот прибавилось бы, а стало чего-то жаль. - Только давай погодим до вечера, авось вернется.
- Жди! - насмешливо сказала жена. - Ладно, забудь. А кролика купишь послезавтра, тоже будет базарный день. Обедать будешь? Вареники с капустой.
- Буду, - угрюмо сказал Василий Васильевич. Даже любимые вареники с капустой его почему-то не обрадовали. Какой-то дурацкий вышел день, подумал он. И кролика не купил, и Кеша улетел, и семечки купил зря. - Ладно, идем обедать.
А Кеша немного посидел на качающейся ветке цветущей акации, увидел синее небо и жаркое желтое солнце, впервые в своей жизни ощутил незнакомую свободу без клетки и постоянного присутствия людей, радостно посвистел, пощелкал, легко расправил крылья, поднялся и полетел. Куда летит, он не знал. Под ним промелькнули зеленые массивы фруктовых садов, потом проплыли неровные квадраты огородов, за ними желтеющие поля и уже показались домики и дороги.
Кеша устал. Летать он не привык, разве что иной раз по комнате у первого хозяина, который его вкусно кормил и поил сладковатой водой. А потом как-то вдруг оказался в тесном пыльном мешке, голодный и страдающий от жажды, сидя там он слышал и запоминал непонятные слова и выкрики людей, затем какие-то жесткие и плохо пахнущие руки грубо пересадили его в чужую грязную клетку, которую сегодня забыли запереть и из которой он только что облегченно выпорхнул на волю.
Он летел, ощущая чувство легкости и свободы, но уже очень хотелось пить и есть и припомнились чашка со сладкой водой и блюдце с желтым просом.
Кеша опустился пониже, увидел домик с красной черепичной крышей и с облегчением сел на карниз. Внизу под стеной на скамейке сидел и курил трубку старик с белой бородой, а рядом две девочки играли в какую-то игру и при этом лузгали семечки. Ни старик, ни девочки Кешу не заинтересовали, но запах семечек был приятен. Кеша вдохнул этот запах, расправил грудь и громко засвистел, запел и защелкал. Он видел, как девочки удивленно посмотрели вверх, увидели его, бросили семечки и замерли в восторге. А затем бросились тормошить деда, указывая на Кешу. Дед вначале не понял и отмахнулся, но поднялся, увидел Кешу и тоже очень удивился. Он что-то крикнул в дом, оттуда вышла старуха в платке и тоже изумленно уставилась на Кешу.
- Гляди, - вполголоса сказал ей дед. - Птица-то какая, а?
- Райская, - полушёпотом сказала старуха и перекрестилась. - Предвестница Божия, не иначе. Вещунья. Поймать бы ее, а?
Дед кивнул. Потихоньку, на цыпочках он вынес из сарая невысокую лесенку и сачок для ловли бабочек, приставил лесенку к стене прямо под Кешей и стал осторожно подниматься. Кеша людей не боялся и смотрел на деда даже с интересом. Стоящие внизу перестали дышать. Но когда дед поднял сачок, Кеше это не понравилось. Он вспорхнул и перелетел на карниз чуть подальше. Дед недовольно что-то пробурчал, слез, аккуратно передвинул лесенку и снова стал подниматься. Он едва занес сачок, как Кеша свистящим голосом отчетливо сказал:
- Дур-ррак!
Дед похолодел. Девочки переглянулись, а старуха испуганно перекрестилась. Сачок упал на землю и дед со страхом посмотрел на Кешу.
- Как? - сказал он. - Дурак? Это почему же?
Задрожавшей ногой он с трудом нащупал перекладину лесенки и стал осторожно спускаться. Стоя на земле, он боязливо взглянул на Кешу и вытер ладонью вспотевший лоб..
- Извиняйте, - сказал он. Голос его дрожал. - Извиняйте, Бога ради! Ошибка вышла, я подумал, что вы птица…Извиняйте!
Кеша с любопытством смотрел на деда. Дед ему нравился. От него, как от первого доброго хозяина, исходил приятный знакомый запах табачного дыма. А снизу тянуло вкусными запахами жареных семечек. Кеша засвистел, защелкал и сказал:
- Прр-ривет!
Стало очень тихо. Старуха снова перекрестилась, что-то пошептала и крикнула в сторону дома:
- Настя! Беги сюда! Чудо тут у нас!
Через минуту с крыльца сбежала молодая светловолосая женщина, она увидела сидящего на карнизе Кешу и громко засмеялась. Глядя на испуганных стариков, она весело выкрикнула:
- Гляди-ка, попугай к нам пожаловал! Видать, заблудился! - И добавила: - Деда, баба, да это же просто птичка! Попугай! Говорящий!
И обратилась к Кеше:
- Тебя-то как звать?
Кеше женщина нравилась. У нее был приятный и добрый голос. Он посмотрел на неё, расправил голову и старательно просвистел:
- Ке-ша.
- Кеша? – весело сказала женщина. - Очень красивое имя. Лети сюда, Кеша, не бойся. Ну?
С этими словами она взяла горсть семечек, высыпала их себе на ладонь и протянула руку. Кеша увидел ладонь с семечками. Когда-то первый хозяин так же кормил его с руки. И этой женщины Кеша тоже почему-то не боялся. От неё исходило добро и очень вкусно пахло. Кеша вспорхнул. На лету, не садясь, он клюнул семечку и тут же опасливо взлетел. Затем, выждав и убедившись, что опасности нет, клюнул на лету еще разок. И еще, еще.
Глаза женщины смеялись. Кеша осмелел. Он снова подлетел, опасливо сел женщине на руку и, весь трепеща, принялся ловко щелкать семечки.
Старики изумленно смотрели на попугая.
- Ну и ну, - потрясенно сказал дед. - Всё понимает. Это чтобы птица была как человек?! Сроду про такое не слышал.
Старуха согласно кивнула. Женщина обернулась к девочкам.
- Воды ему принесите, быстро. А кошку Феньку заприте в сарае. И завтра соорудим Кеше клетку. Да, Кеша?
Кеша ничего не понял, но почувствовал, что ему тут хорошо. Он засвистел, защелкал и утвердительно проговорил:
- Прр-ривет!
Всё засмеялись, Дед недоуменно покачал головой, а старуха перекрестилась и что-то пробормотала.
Так у попугая Кеши появились добрые хозяева.
А Василий Васильевич, незадачливый покупатель Кеши, во вторник на базаре всё же купил кролика и о Кеше почти забыл, но черноглазого мужика забыть не мог и всё его искал. Но так и не нашел.
VII-2015