Время шестидесятников плавно перекочевало в семидесятые годы, внося всё новые и новые изменения в сознание советского человека. Приподнялся железный занавес, и люди уже воочию могли убедиться, что на Западе люди живут достаточно неплохо и кое-чему у них можно поучиться. У нас появились первые цеховики, которые перенимали технологии в лёгкой промышленности и достаточно успешно для нашего рынка. Но мы свято верили словам Никиты Сергеевича Хрущёва, что в 1980 году мы будем жить при коммунизме. Поэтому постоянно изыскивались внутренние резервы, рассчитывая на героическую сознательность масс. Каждый своим энергичным трудом вносил свою лепту для приближения этого торжественного момента.
Я, студент четвёртого курса института, одержимый общей идеей, устроился, с помощью мамы, кладовщиком на склад сантехники Главснаба республики. Тем более что на тридцать пять рублей стипендии в институте нельзя достойно встретить светлое будущее.
Как-то в один из дней на наш склад пришёл Мансур, один из самых удачных и предприимчивых цеховиков нашего города. Его подпольные цеха выпускали обувь, джинсы, крышки и т.д. Он даже на концерте Людмилы Зыкиной поднялся с первого ряда и дал ей сто рублей. Тогда это были очень большие деньги, месячная зарплата советского инженера. На вежливый вопрос Людмилы Зыкиной:
- Уважаемый, какую песню вы хотите услышать.
Мансур простодушно ответил:
- Нет, петь не надо. Походите туда-сюда…
Надо сказать, что в нашей республике существует поверье: если женщина худая, то у неё не всё в порядке дома. У Зыкиной с формами всегда было всё в порядке, и была примером во всём.
Так вот, понадобился Мансуру унитаз, но такой, чтобы у соседей не было. И, долго не думая, приехал он на главный склад сантехники республики. Такого почётного гостя взялся сопровождать по огромному двухэтажному помещению начальник склада - Тофик. Долго они ходили по складу, хотя и была представлена сантехника из социалистических стран, отечественная, но ничего не нравилось Мансуру. И, наконец, он увидел свой унитаз – нежнейшего цвета и необычной формы. Мансур:
- Вот это то, что искал. Прекрасно подходит к моему новому ремонту в ванной, мне даже удалось увеличить её за счёт коридора.
- Мансур, прекрасный выбор. Но это не унитаз, а биде.
- Ты думаешь, я вчера из деревни приехал? Сейчас машина придёт и мои люди сами погрузят, а мы пойдём и оформим документы.
- Хорошо, это твой выбор.
Прошло три дня. На склад врывается разъярённый Мансур
- Олдураджяем сяни (Убью тебя)! Ажлав (Сволочь)!
Тофик, майор в отставке, матеря новых советских бизнесменов, бросает все свои дела и спешит навстречу:
- Ай, гардаш (брат)! На олуб (Что случилось)?
- Ты мне что подсунул? У тебя совесть есть?! Простой унитаз попросил!
- Биде, ты сам просил.
- Я тебя унитаз просил! Мастера пришли, всё сделали, и я решил посидеть на новом унитазе - сходил по-большому. Снизу меня вода окатила. Промыть не могу, отверстие маленькое в унитазе. Сижу весь мокрый и в своём говне, как в детстве! Только маму осталось кричать! Какой позор!... Два новых махровых китайских полотенца испортил. Ты знаешь, сколько они стоят?
- Ты же сказал, что знаешь, что такое биде. Не буду же я объяснять такому уважаемому человеку разницу между мужчиной и женщиной.
- Хм… Столько денег зря заплатил!.. Ладно, рядом поставлю нормальный унитаз – я ещё такой планировки ни у кого не видел. А биде своим девочкам оставлю. Аллах не даёт мне сыновей, пусть пользуются. Приучаются к культурной жизни, скоро при коммунизме будем жить.