Вишнёвое солнце медленно погружалось в тёмные воды моря, плавя облака у горизонта, и окрашивая их во все оттенки алого. Спокойную гладь рассекали только несколько пенных полос, тянущихся за небольшими корабликами, движущихся на северо-запад, чтобы в скором времени скрыться за коричневым нагромождением скал, закрывавшем обзор с террасы.
Хозяину поместья уже много лет предлагали взорвать эти бесполезные камни, чтобы можно было любоваться северным берегом полуострова, не вставая с любимого кресла. Но он неизменно улыбался и отказывал своим старым друзьям, каждый раз придумывая новые доводы против уничтожения камней. В последний раз он осадил старого адмирала Мендосу, который, разогретый выдержанным односолодовым виски, уже приказал развернуть орудия своего линкора, находящегося на орбите, и прицелиться в «задолбавшие каменюки». Выслушав отповедь насчёт уникального биоценоза мхов и лишайников, эндемичны, редких, занесённых в «Бриллиантовую Книгу», и потому жутко ценных, старик раскраснелся ещё сильнее, и отправился дегустировать коньяки в библиотеку.
Особенно его добила калькуляция примерной стоимости скал с лишайниками, без учёта расходов на сбор и поддержание популяции. «Два линкора! Два гребучих линкора со всем оснащением и судами сопровождения! — бурчал себе под нос Мендоса, поглощая коньяк стоимостью в свой официальный месячный оклад, как воду. — За какие-то три скалы и долбанную растительность! Раздери меня астероид, три торпеды в задницу этим шибанутым на голову сухопутным мартышкам… Совсем с ума двинулись в своей Сети…»
А радушный владелец владения «Святой Янус» пригласил своих гостей на террасу — насладиться вишнёво-алым закатом, и дегустировать мятный кофе, обмениваясь информацией в задушевных разговорах…
Среди слухов, бизнес-сплетен и обсуждения фондовых рынков Главной Последовательности неожиданно царапнула слух случайная фраза. Так бывает, когда кто-нибудь говорит глупость именно в тот момент, когда все остальные разговоры утихают… И человек, произнёсший неловкие слова, замирает под горячими лучами взглядов, понимая неловкость ситуации.
— Даль, а что твои «бегущие человечки», сильно ли оторвались от преследования? — повторил, слегка улыбаясь, незнакомый хозяину худощавый мужчина с загорелым лицом, одетый в стильный деловой костюм тёмно-зелёного оттенка. На его вытянутом лице не было заметно и следа смущения — скорее, наоборот. Уверенный взгляд карих глаз, расслабленная поза, прямая спина и широко расставленные под столом ноги… Сканер запустился автоматически, и автоматика выдала результаты поиска по базе данных. «В списках не значится. Допуск высший. Приоритет обслуживания высший. Просьба оказывать всяческое содействие, — шепнул в уши лёгки голосок аудиопризрака, и добавил уже от лица телохранителя: — Вызвать поддержку?»
Даль легонько повёл глазами по меткам на напылённом на глаза экране, отменяя повышенный уровень безопасности, и вежливо переспросил гостя:
— Простите, сударь, а вы, собственно, о чём?
Неизвестный широко улыбнулся:
— Я спросил, как обстоят дела с гонкой-преследованием, которая сейчас проходит на Периферии? Чего непонятного?
Нагловатый тон слегка ошеломил гостей, начавшихся перешёптываться, а Майлз Стейтон, известный на половину Сети художник-авангардист, второй профессией избравший мастерство оружейника, наполовину вытащил из наплечной кобуры своё очередное творение, больше походившее на комок спутанной проволоки с торчащими из него кристаллами.
Короткого взгляда Даль хватило, чтобы Стейтон, смешавшись, спрятал излучатель обратно, и углубился в свой кофе, затягиваясь короткой чёрной сигарой.
— Непонятного, на самом деле, много, мой дорогой друг… — протянул Даль, вставая с кресла и закуривая сигару.
Сейчас все внимательно смотрели на него. Даль Пьетро, богатейший человек планеты, владелец сотен предприятий и холдингов, меценат и покровитель изящных искусств, ежедневно тратящий миллиарды крон, и зарабатывающий в два раза больше… Сейчас он пребывал в странно приподнятом настроении, словно заключил величайшую сделку в жизни. «С дьяволом» — шепнуло подсознание, и умолкло после укола автоматической аптечки, встроенной в массивный наручный браслет. Поправив широкие рукава своей тонкой рубашки из лилового шёлка, Даль оперся на мраморную балюстраду, и жестом подозвал своего оппонента к себе. «Иди сюда, молодой наглец, — словно говорил он тем самым. — Ты прорвался на закрытую вечеринку, создал себе непрошибаемую легенду, привлёк всеобщее внимание. Теперь, собственно, можешь излагать своё предложение. Я тебя выслушаю».
В библиотеке взревел Мендоса, на быстром испаньоле разнося в прах и пепел дежурную вахту линкора «Неподражаемый идальго». «Изящные матюки, которые в пулемётном темпе
исторгаются лужёной глоткой пьяного адмирала, способны пробить даже систему акустического подавления, — в очередной раз поразился Даль, наблюдая за медленно идущим к нему незнакомцем. — Надо бы отгружать старика на орбиту, пока он не разнёс главным калибром что-нибудь…»
Странно закололо в боку, словно сбоил контур имплантов, ответственных за энергетику. Лицо гостя, расплывающееся в тёплых закатных лучах, смутно напоминало кого-то… Шелестнуло раскрывшееся индивидуальное силовое поле, разрезавшее воздух двумя слоями энергетических линий, текущих перпендикулярно. Теперь Пьетро был абсолютно защищён от всех ядов, взрывчатки, энергетического и волнового оружия… «На всякий случай. Во избежание… — подумал он, прищурившись.
— Итак? — вежливо спросил Даль, внимательно изучая наглеца.
— Сапрассас, ведь я тебя узнал, — тихо ответил тот, смотря Далю прямо в глаза. — Ты всё такой же властолюбивый сукин сын.
Пьетро вздрогнул от неожиданности. «Как он узнал?! — колыхнулась внутри волна паники, вызвав десяток уколов браслета. — Кто он? Не может быть…»
— Не понимаю вас, — холодно произнёс он, готовясь вызвать охрану. Под балюстрадой открылись портики боевых дронов, и раздалось тихое жужжание их двигателей. — Вы, кажется, хотели обсудить неких «человечков», не так ли, господин…?
— Йожин Сбажен, эсквайр, — издевательски хохотнул худощавый, опираясь рукой на мрамор. Дистанцию приватного разговора он держал великолепно — полтора метра, ни сантиметром больше, и только прямой взгляд-вызов нарушал каноны переговоров, принятых на Янусе. — Я здесь проездом. И решил заглянуть, уточнить, как у тебя дела, Зассапрас. Ты забился в свою уютную норку, окружил себя почитателями и лизоблюдами, создал себе образ благодетеля и мецената…
— Это так. В современном мире невозможно существовать вне общества. Рано или поздно…
— Херня. Это всё — херня, и чушь, — осклабился Йожин. Впрочем, Даль не сомневался, что это имя — такое же настоящее, как и его собственное. Фальшивка. Маркер. Предупреждение. — Признайся, тебе надоело пытаться изменить систему, и ты решил ей не противодействовать?
Гости, отделённые от их диалога полосой защитного поля, продолжили свои разговоры, приветствуя автоматы, разносившие перемену блюд и опустошавшие пепельницы. Пьетро скользнул по ним отрешённым взглядом, размышляя. Его невинная игра, приносившая массу удовольствия и, что уж греха таить, много денег, была единственным, что он не смог оставить в прошлом. Или не захотел. «Теперь, когда слово прозвучало, придётся на время отойти от дел, и переложить всё на исполнителей, вмешиваясь только в самых срочных случаях… — Даль не любил, когда его комбинации нарушают так легко и нагло. Решение на ликвидацию эсквайра Сбажен легло в стек команд. — Но каков хам!»
— Да, признаю. Идея с охотой-преследованием целиком моя, — осторожно начал Пьетро, выбирая момент. — И был очень невежливо с вашей стороны, эсквайр, вмешаться и предать огласке моё в ней участие.
— Дерек, ты говно. Хитрое говнецо, которое, устав всё время подчиняться — обстоятельствам ли, людям, времени, судьбе — решило всех обвести вокруг пальца, и устроить им алес гемахт. Полный пинцет, — назвавшийся Йожином покачал рукой в воздухе, иллюстрируя, что его слова стоит рассматривать в общем смысле. — Сколько раз уже проходили эти крысиные бега? Сколько раз, а? Тебе не надоело?
Даль улыбнулся, но внутри него всё сжалось. Давно и тысячекратно забытые страхи всколыхнулись тугой волной. Метка над разрешением на атаку налилась багровым.
— Не надоело, — ответил он, сдавливая мраморные перила рукой, и не замечая, как откалывается мелкая крошка белого камня. — Это не может надоесть. Они все совершают ошибки, тыкаются носом в запертые двери, ищут выход…
— А ты, весь в белом, сидишь в своём имении, и дёргаешь за ниточки, да?
— Да, чёрт возьми, да! — Пьетро промокнул платочком испарину на лбу, и недоумённо посмотрел на раскрошившийся участок перил. — И я радуюсь, если им удаётся дойти до финала. Искренне радуюсь.
— Транслируя свою радость в записи на сотни миров? Хе-хе, да ты хитрая мстительная задница, Сапрассас! «Бегущие человечки», «Гонка на выживание», «Побег из Рая» — сотни названий, разные обёртки, но всегда одно и то же. Одни и те же.
— Я бизнесмен. Я должен получать прибыль, — Даль коснулся браслета, открыто вызывая охрану. — Прошу вас меня покинуть.
— Ты так ничего и не понял за все эти времена… — Йожин полез в карман, и вытащил золотистый портсигар. Его загорелые руки пробежались по камням в крышке аксессуара, и из браслета Пьетро послышался недовольный писк отмены приказа. — Я, собственно, и не надеялся…
Сапрассас оторопел. Его код по умолчанию считался первым в вертикали Януса, и отмене не подлежал. Когда защитное поле с тихим шорохом исчезло, он начал дрожать. Страх, от которого он старался избавиться всю свою долгую жизнь, снова ожил. Боязнь наказания.
Йожин захохотал, и, одним движением переместившись вплотную к бывшему биогенетику лабораторий Каннингема, покровительственно похлопал его по плечу:
— Не трусь, заморыш! Никто тебя не тронет, живи как жил… Просто заканчивай эту бесконечную трансляцию. Это неуважительно по отношению ко многим хорошим людям, которых я знал лично. Всё, бывай здоров! — отвернувшись от бледного, взмокшего и жалкого Дерека, Сбажен неспешно прошёл через террасу к лестнице в холл, прощаясь с другими гостями.
Даль Пьетро, он же — Дерек Сапрассас, один из учёных-биогенетиков, создавших саму основу Корпорации, остался стоять у балюстрады, чувствуя, как его запястье под браслетом превращается в подушечку для иголок от бесконечных уколов микроинъекторов. Организм никак не мог восстановить эмоциональный и гормональный баланс, даже при помощи аптечки. Внутри медленно загорались огни боли, подбиралась вечная усталость, и хотелось немедленно умереть. Тонущее в море вишнёвое солнце испускало последние лучи света, и терраса погружалась в сумерки, не получив команды от контрольного центра на включение освещения. Дерек, пошатываясь и перехватывая перила, добрался до лифта, скрытого в колонне. Зашипев, капсула провалилась вниз, к скрытому в глубине скальной породы убежищу.
«Кто это был? Почему он ничего не сделал? Какой, к чертям, Сбажен?! — думал он, забираясь в попискивающий регенератор спустя несколько минут. — Что происходит?»
Небольшой синий круг портала, расположенного в глубинах извилистых пещер недалеко от виллы Пьетро, вспыхнул и соприкоснулся с реальностью, соединяя между собой точки пространства, разделённые миллионами световых лет. Две Линии соприкоснулись, образовав шаткий звёздный мост, по которому шагнул человек — из одного мира в другой. Из одной жизни — к другой. На той стороне он обернулся, зажмурив глаза от бьющего в лицо жёлтого солнечного света, и взмахнул рукой, закрывая «дырку».
— Молодец, Инульгем... Всё правильно сделал, — прошептал он себе, улыбаясь. И, широко раскрыв глаза, добавил: — Интересно, кем был этот несчастный Йожен?