ГЛАВА 11
МАСТЕР-КЛАСС НА ОКЕ
В воскресенье днем друзья, как и договорились, заехали к родственникам Игоря, троюродной сестре Екатерине с му-жем, всю оставшуюся половину дня общались с ними и зано-чевали у гостеприимных хозяев. На другой день Андрей, предварительно связавшись, навестил своих партнеров по строительным материалам, с которыми он был знаком лишь заочно, оставив Перерушева заниматься по хозяйству у род-ных. Время в решении деловых вопросов по расширению ас-сортимента поставляемых в Патрусевск материалов пролете-ло незаметно. Встретившись вечером дома, друзья отказались от очередного хлебосольного и, как водится, с крепкими напитками застолья и раненько легли спать, собираясь назав-тра чуть свет на рыбалку.
Для Андрея — не считая нескольких выездов — она была почти внове, поэтому он во всем положился на Перерушева, для которого рыбалка — истинное удовольствие, часть души — увлечение, привязанность и страсть. Курилову же важнее была природа: ее красота, живописные дальние пейзажи, чудо рассветов и закатной поры, животворящая сила и благодать леса, сочная зелень травы, искрящаяся на солнце роса,— во всей красе и силе, и чем далее от города, тем больше. Частенько ему хотелось бежать от нескончаемой, мелочной и своекорыстной суеты, от мучивших сомнений и бесплодных идей на природу. И там, у зеленой глади пруда или под тихо шелестящей на теплом ветерке на опушке леса березой, в прохладе густого, дурмяно пахнущего кустарника куда-то улетит все ненужное, суетливое, постороннее и несбыточное, рассеется все лишнее и останется главное, основное,— то, что в обыденной жизни постоянно заглушается наглой напористостью телеканалов, бесконечным криком рекламы, давящим негативом слухов и ожиданий и растворяется в за-цикленности быта, работы и механистичности современного города. Свежесть и свобода земного пространства усилят, укрепят, породят в душе любовь ко всему и вся, целостность, глубину и глобальность мысли и напитают тело энергией матери-земли.
Когда они с приятелем приехали на берег Оки, готовящееся взойти солнце еще только чуть-чуть намекало на это белой полоской неба на горизонте.
— Скажи, а время года что-то значит для выбора места лов-ли?— спросил Курилов после того, как Игорь, припарковал машину в тени высокого раскидистого дерева недалеко от реки.— Не буду скрывать, я что-то слышал об этом, но вскользь.
— Андрей, давай сразу договоримся — говори тихо, а луч-ше шепотом. Лады?— вступил в права «руководителя рыбал-ки» Игорь и добавил, отвечая на вопрос:— Конечно, значит. Например, весной, когда вода еще мутная, а берег и дно не заросли, рыба клюет везде и на любой глубине. Летом же хо-рошо, где не глубоко и дно покатое и песчанное или мелко-камешковое.
— Интересное слово!
— Сам придумал,— похвалился Перерушев.
— Извини, перебил…
— Ничего. Только не забывай, не кричи. А то спугнешь ры-бу, и она на несколько часов спрячется среди корней… Ну,так вот, где мелко — лучше ловить рано утром или поздно вечером.
Кстати, мы именно в таком месте и находимся. Посмотри, какое дно.
— Да, вижу.
— И зелени, смотри, сколько и на берегу, и в воде. Тут рыбе и корма больше, и от солнца есть где спрятаться, и нас с то-бой не видно. А вот если бы дно было не заросшее, то лучше с лодки удить.
— Да, батенька, наука.
— А то!
— Ну, не только, наверное, такие, и еще места удобные есть, а?
— На перекатах — это такие проходные места, через кото-рые рыба, плывет из одного места в другое,— или в местах, где в реку впадают ручьи…
Игорь достал полиэтиленовый пакет, наполненный чем-то на вид напоминающим кашу. Он развернул его и, зачерпывая содержимое рукой, стал крошить в воду.
— Что ты делаешь?
— Прикармливаю.
— Чем?
— Зерна, какие есть пол рукой: пшеница там, овес, к ним можно гущу квасную и корки черного хлеба, сухари — луч-ше, если подгорелые и даже горелые,— все это заливается кипятком и — в духовку, чтобы хорошо распарилось.
— И, действительно, целая наука!
— Да ничего сложного нет. А теперь давай поставим удоч-ки. Больше двух не будем, учитывая, что ты начинающий рыбак, говоря современным «птичьим языком» — чайник.
Они забросили блесну, укрепили на берегу удилища, поло-жив их верхние концы на речную поросль, и, сев на неболь-шие складные стульчики, стали глядеть на поплавки. Андрей недолго наблюдал за поплавком, а загляделся на речную кра-су: зыбко белесую гладь достаточно широкой в этих местах Оки и заалевшее на востоке небо. Заря разгоралась все силь-нее, и вот уже весь край неба полыхал, и река отвечала этому полыханию, ее воды на востоке становились розово-красными, так алый небесный свет преломлялся в мелких гребешках воды.
— Смотри, у тебя клюет!— тихо, но внятно сказал Игорь, толкнув Андрея в бок.
И действительно поплавок Курилова чуть задергался, наклонившись в сторону.
— Подсекай, подсекай!
— Как это?
— Вот так!— Игорь взял удилище Андрея и энергично, но не очень сильно, дернул блесну в сторону, противоположную той, куда тянула рыба.
— О, крупная, кажись, попалась,— проговорил Переру-шев.— Вон там, возле рюкзака, лежит сачок, давай его сюда. А я буду потихоньку подводить рыбину к берегу.
Курилов быстро взял сачок и подошел с ним к Игорю.
— Так, теперь неглубоко, вода не выше сапог, заходи и поддень сачком ее снизу, то есть поймай в сачок, хотел ска-зать, понял?
— Да, сейчас.
Андрей все сделал, как велел Игорь, и через минуту на бе-регу в траве уже билась большая рыбина.
— Отлично! Килограмма на два потянет,— обрадовался Перерушев.
— А что это за рыба?
— Форель-пеструшка,— ответил Игорь.— Смотри, какая красавица!
И правда рыба была очень красива: в мелкой чешуе золоти-сто-серебристого оттенка, усыпанная мелкими темными пят-нышками, которые на боку окаймлены красными и голубыми колечками, спина же — зелено-коричневая, брюхо белое, а плавники светло-оранжевые. И впрямь пеструшка!
Игорь, насадив, наживку из той же подкормки, что бросал ранее в воду, вновь закинул удочку.
— Скажи, а как влияют время года и погода?— поинтересо-вался Курилов.
— Ну, ты прямо рыбаком-профессором хочешь стать,— за-смеялся Перерушев.
— Так интересно же. А я, если мне это хочется знать, все равно узнаю. Так уж лучше от мастера, чем из книжек, в ко-торых никогда до конца все не сообщают и, более того, самый важный секрет всегда «зажимают».
— Тогда слушай. В августе и сентябре, что скоро наступят, когда вода прогрета хорошо, рыба будет плавать в верхних слоях. В прочие же месяцы, наоборот, в глубине. Причем крупная рыба всегда плавает глубже мелкой. Но тут еще важ-но, какая погода стоит. Если жарко, то рыба прячется от лу-чей солнца в тени водяных растений, под корнями береговых деревьев или под нависающим берегом. Там и надо ловить. В это время это лучше делать рано утром, как мы сейчас дела-ем, или поздно вечером. Если погода прохладная или пасмур-ная и дождливая, то хорошо ловится и в течение дня.
— Ты знаешь, мне это все уже начинает нравиться…— начал, было, Андрей, но тут заклевало у Игоря, и он не отве-тил — сконцентрировался на ловле. И только когда рядом с первой легла и другая рыба, правда поменьше, сказал:
— Хорошо, что нравится, будешь мне напарником. И сле-дующий раз будем ловить с лодки. О, это особое удоволь-ствие. Вон, видишь, камыши?— он показал влево, ближе к середине реки.
— Да, да, вижу.
— Возьмем с собой удочки подлиней и встанем в свободном от камышей месте, подогнем их с обеих сторон под себя и сядем.
— Для чего это?
— А чтобы лодка не качалась… И положим удочки поперек лодки. Рыба в таких местах ловится хорошо и большая. Так что, готовься!
— Всегда готов!— отшутился Андрей.— Было бы время!
— Ну, если нравится, найдешь.
— Да, ты прав.
Друзья замолчали и углубились в созерцание своих поплав-ков. Вокруг стояла полная тишина, изредка прерываемая го-лосами птиц. Солнце уже взошло достаточно высоко, и на востоке гладь реки блестела, как зеркало. Вся же остальная поверхность реки была в середине розовой, а далее на запад еще оставалась серой. Это было время утренней неги, когда уже нет ночной прохлады и еще нет дневной испепеляющей жары. Подобное состояние тела и души бывает еще в после-закатную пору. Но утреннее все же отлично от вечернего. Утром, кроме умиротворения, чувствуется разлитая в атмосфере надежда на все хорошее и доброе, что сбудется обязательно этим днем, на возрождение всего светлого, что было раньше, связанного по преимуществу с временем детства и юности, и рождение нового — новой жизни, свободной от суеты, коры-сти и борьбы за выживание, и полной свободного созидания.
© Шафран Яков Наумович, 2015