- Александр Иванович! - обратился ко мне директор нашего охранного предприятия так задушевно, что я сразу почувствовал – сейчас мне, старшему инспектору охраны, предложат заменить какого-нибудь охранника на боевом посту. Борис Дмитриевич всегда пускал в ход личное обаяние, когда нужно было заткнуть мной какую-нибудь спонтанно возникшую дырку. Видимо, подвернулась какая-нибудь внеплановая, но денежная работенка, а людей для неё в настоящее время нет. Так и есть.
- Видишь ли…, - начал он ласково, но в то же время, хитро улыбаясь при этом, как любимому сыну может улыбаться только родной отец, неожиданно оказавшийся на мели и намеревающийся одолжить у него денег: - Тут старые товарищи из клуба ветеранов госбезопасности прислали ко мне одну бизнес-леди, у которой появились проблемы с партнерами. У бедной женщины стараются оттяпать бизнес и пустить по миру. Согласись, мы же не можем отдать на поругание даму каким-то прохвостам! Рыцарский дух у тебя ещё не угас, надеюсь? Ну, как? Тряхнешь стариной?
- Суть вопроса? - спросил я несколько прохладно, и постарался немного смягчить выражение сурового спокойствия на своем циничном, но мужественном лице.
Борис Дмитриевич просиял: - Я так и знал, что ты неизбежно откликнешься на зов романтики и приключений! Дело вот в чем… Некая Элана Эдуардовна Лимменталь владеет косметическим салоном в Бескудниках. У неё в партнерах был некто Боссерт Альфред Генрихович на правах соучредителя. Сам знаешь, какие волчьи нравы в бизнесе! Партнер каким-то образом ухитрился изготовить второй комплект документов, согласно которым салон якобы принадлежит ему и, проявив моветон, выкинул даму на улицу. Он сменил все замки на входных дверях, на входе посадил злого дедушку с газовым пистолетом и теперь не пускает несчастную женщину на порог. Мадам Лимменталь слезно просит настоящих мужчин заступиться за молодую вдову (так она себя характеризовала) и восстановить попранную справедливость.
- Каков план операции? Кто его разрабатывал? - подозрительно осведомился я.
- Да какой там план! Дело-то пустяковое, она взломает ночью замки, тут же поменяет их, а ты закроешься в салоне. Нужно продержаться до следующего утра и не пустить в помещение бессовестных конкурентов мадамы. Всего и делов-то! Первая ночь, уверен, пройдет без каких-либо эксцессов. Днем враг ещё будет решать, каким образом вернуть собственность. Так что требуется только «день простоять, а ночь продержаться!». Читал Гайдара в детстве? А следующим утром я тебе пригоню на смену двух вооруженных ребят из новеньких, им только что оформили разрешение на оружие. Владельцы строительной фирмы обещали приступить к работам послезавтра утром. Они сменят входные двери на стальные и начнут ремонт помещения.
- А свирепый старпер с освежителем воздуха?
- Он приходит только днем, а ночью благоразумно спит под боком у своей морщинистой старушки.
- Понятно… А-а?..
- А благодарность бизнес-леди будет безгранична, в известных рамках, разумеется. В том числе и тебе лично перепадет весьма изрядно. Хотя и фирма, не скрою, получит солидный куш. Оплата будет наличными в долларах, и это кроме твоего оклада!
- Понятно. Шансы выйти живым из боя многократно возрастают… Так во сколько оценивается стойкость оловянного солдатика?
- Месячный оклад старшего инспектора. Пятьсот совершенно зеленых баксов! Устроит тебя?
Деньги были хорошие. Доллар тогда оценивался в тысячу рублей, а цены в магазинах были такие, что у меня после всех необходимых для полноценного существования семьи из четырех человек покупок и затрат оставалась ещё половина оклада, которую моя супруга аккуратно припрятывала на черный день. Соблазн заработать месячный оклад за полторы суток оказался чрезвычайно велик.
- Ну, как? Согласен?
- Естественно!
- Ну, вот и ладушки! Тогда я приглашаю сироту… э-э… несчастную обиженную вдову для знакомства и согласования действий.
Мадам Лимменталь оказалась симпатичной яркой брюнеткой предбальзаковского возраста с пронзительными черными очами и ярко-красной помадой на тонких губах. Она сидела, картинно закинув ногу на ногу в кабинете директора, курила тонкую длинную сигарету и стряхивала пепел прямо в чашку с недопитым кофе. Рядом стояли уже полупустая емкость мексиканской текилы с преотвратным, похожим на опарыша, червяком на донышке, солонка, блюдечко с порезанным лимоном и два стаканчика.
Судя по тому, что директор лучезарно улыбался, они, видимо, уже нашли общий язык, и теперь осталось только утрясти детали. Деталями, оказался я - старший инспектор охраны, начальник над нижестоящим личным составом предприятия и шестерка администрации.
- Вот, знакомьтесь, Элана Эдуардовна, это Александр Иванович, наш самый опытный работник охраны, можно сказать ветеран. Спортсмен, дважды чемпион ВУЗа, в котором он набирался знаний, меткий стрелок и мордобоец, но светский человек! Прошу любить и жаловать!
Элана Эдуардовна внимательно оглядела меня с головы до ног, выпустила к потолку из своих фигуристых недр огромный клуб табачного дыма, потом закрыла рот, добавила еще две струи из носа, бросила окурок в чашку и спросила неожиданно грубым мужским голосом, почти басом: - А ему можно доверять?
- Как самому себе! Парень надежный, испытанный, награжден ценным подарком ГУВД города Москвы за содействие милиции по охране общественного порядка.
- Мне совершенно наплевать, чем он там награжден! Мне нужно, чтобы мой бывший партнер не захватил мою собственность снова, после того, как мы восстановим мои права на салон. Я начну капитальный ремонт помещения уже послезавтра. У Боссерта совсем нет денег. Этот нищеброд - просто наглый мошенник, рассчитывающий получить доходную собственность на халяву. Все дело выстроено на мои средства, а он – совершенное ничтожество. Когда я начну ремонт, он лишится последнего источника дохода и вылетит в трубу. Пока у него есть прикормленные ребята среди местных чиновников и милиции, за него ещё могут заступаться, хотя не очень старательно. В лапу он дает не особенно охотно. Скряга и профессиональный жмот!
- У вашего бывшего есть какая-нибудь крыша? - спросил Борис Дмитриевич: - Мы, конечно, пробили бы бывшего соратника по своим каналам, но на такие мероприятия уже времени нет.
- Да какая там крыша, я вас умоляю! У этого голодранца есть пара обязанных чем-то ему бакланов с рынка, которые мнят себя мафией. По сути это так, обычная шпана, и ничего более!
Забегая вперед, скажу, что вдова сильно лукавила. Как потом оказалось, салон оказался в сфере интересов сразу трех влиятельных ОПГ.
- Продержитесь тридцать два часа, молодой человек? - спросила она, обращаясь непосредственно ко мне.
- Зуб даю! - сказал я и щелкнул ногтем большого пальца по резцам верхней челюсти. Как потом оказалось, лучше бы я поклялся чем-нибудь другим.
Мадам это понравилось: В таком случае, приступаем к операции по возвращению моей собственности сегодня ночью, господа! Как вы экипируетесь, юноша?
Мне в то время было уже сорок четыре года, и седина нещадно лезла ко мне в бороду. То, что мадам назвала меня молодым человеком и юношей, говорило лишь о том, что она явно обладала лидерскими качествами и привычкой командовать мужчинами.
- Что возьмешь на дело?» - спросил Борис Дмитриевич: У тебя на карточке записан ПМ и «Винчестер 1300".
- Возьму оба ствола.
- Добро! Иди в оружейку. А мы пока оформим договор на охрану объекта.
Закрепленный за мной семизарядный американский помповик двенадцатого калибра имел сменные пистолетную рукоять и приклад. Ружье с пистолетной рукоятью занимает не так много места в багаже, удобно в перевозке, да и выглядит, конечно, очень эффектно, но прицельная стрельба из такого оружия оставляет желать лучшего. Не зря говорят, что стреляет ствол, а попадает приклад. Гарантированно попасть в цель из ружья с пистолетной рукояткой можно только с близкого расстояния, почти в упор. Предпочитаю ружье с прикладом, тем более, что в случае чего, им сподручнее и эффективнее орудовать в рукопашной.
Я переоделся в униформу, принятую в нашем предприятии. По своему дизайну она напоминала щегольскую форму американской полиции. Потом получил в КХО оружие, двойной комплект патронов и предстал перед мадам Лимменталь этаким суперменом, в красочном наряде с яркими нашивками и роскошным значком охранника на груди.
Похоже, что у бизнесвумен осталось хорошее впечатление от внешнего вида своего наемника, она слегка приподняла левую бровь и томно сказала: - Вау!
Борис Дмиториевич вышел меня проводить во двор: - Будь осторожен, я тебя прошу! Работаем с бухты-барахты, без подготовки, фактически покупаем кота в мешке!.. Хрен его знает, что там за компания собралась! Чуть что звони дежурному, он пришлет Сашу Репина или Володьку Воронина на подмогу, они будут в готовности… Ну будь!..
Репин был ветераном знаменитой «Группы «А», а Воронин работал в девятом управлении КГБ, где состоял в охране первых лиц государства. Каждый из них стоил целого стрелкового взвода. В охранном предприятии они натаскивали телохранителей клиентов и отвечали за оперативную работу.
Меня посадили в БМВ и отвезли в офис мадам, где поручили заботам двух прелестных наяд в мини юбках, которые поили меня кофе, угощали печеньем и развлекали светскими разговорами на лирические темы.
После полуночи пришел мрачный мужик с металлическим чемоданчиком и представился слесарем.
Мадам вышла из кабинета, вручила мне копии учредительных документов салона, по всей форме заверенные нотариусом, пошепталась с мужиком, тот кивнул и с готовностью подхватил чемоданчик.
И мы пошли брать салон.
С замком на входной двери слесарь справился поразительно быстро. За входными дверями оказалась раздвижная решетка с огромным замком. Мужик осмотрел дужки, на которых он висел, хмыкнул и сказал, что они уже подпилены, выполняют чисто декоративные функции, и уже через минуту снял замок и распахнул решетку.
Мы пошли осматривать помещение, а специалист по замкам принялся менять запоры на входных дверях.
Путь получению прибыли мадам Лимменталь был свободен, и, по окончании работы, слесарь скромно попросил позолотить ручку.
- Приходи завтра, братец! - сказала владелица салона барским голосом царского полковника, пообещавшего дать на водку денщику: - Какие деньги среди ночи, уважаемый?
Слесарь не стал выяснять отношения и собрался уходить.
- Сорвать входные двери – раз плюнуть! К тому же, над дверью большой проем со стеклом, - предупредил он, указывая перстом с наколками на вход: Эта преграда только для честных людей.
Действительно, над входной дверью стояло простое стекло размером 800х1800, преодолеть которое вряд ли кто не сумел бы, при наличии кирпича, разумеется.
- Как остановить злоумышленников, которые захотят навестить помещение? - поинтересовался я.
- Не вопрос! - сказал специалист и вынул из сумки свернутый кольцами метровый трос в мизинец толщиной и с петлями на концах.
- Накручиваете трос на решетку и пристегиваете замком… Вот этим…, - слесарь вытащил из чемоданчика внушительный замок хитрой конструкции.
- Сбить его нельзя. Можно только перекусить трос. Но и для этого нужен серьезный инструмент. Простыми кусачками здесь не обойдешься…
- Хорошо! - нетерпеливо сказала Элана Эдуардовна: Оставляй здесь, я тебя отблагодарю.
Слесарь откланялся.
- Ну-с, молодой человек…, - сказала мадам, когда мы остались одни: - Держите оборону…, - и бросила на меня один из тех полных таинственной неги взглядов, на которые гарантированно покупаются озабоченные женской лаской мужики. Я устоял. Сурово улыбнулся увядающей прелестнице, бросив на неё рассеянный взгляд видавшего виды мачо, и пообещал не посрамить славы героических предков.
Когда народ ушел, я посетил все помещения салона и осмотрел потенциально опасные места.
Охраняемый объект представлял собой дюжину помещений с довольно длинным коридором, в который выходили двери кабинетов. В конце коридора располагался просторный холл с журнальными столиками и креслами для посетителей, за ним кабинет директора, касса и бухгалтерия. На всех окнах были толстые решетки, на всех, кроме общего туалета.
Само многоэтажное здание, где на цокольном этаже располагался косметический салон, было современной постройки. Цокольный этаж поднимался довольно высоко, от земли до окон было, примерно, около трех метров. Штурмовать такой объект можно было бы только при поддержке крупнокалиберной артиллерии. Я успокоился, подпер дверь в туалет тяжелым коридорным диваном, прикрутил ложу к стволу и завалился спать в обнимку с винчестером, в котором в патронник был загнан патрон 12 калибра с крупной дробью четыре нуля.
В восемь часов утра пришел грозный дедушка, клеврет бывшего партнера, а сейчас непримиримого личного врага Эланы Эдуардовны. Даже в дверной глазок выглядел он выше всяких похвал. Мало того, что дедушка оказался солидным хорошо сохранившимся мужчиной под шестьдесят лет с признаками явной интеллигентности на сытом лице, он еще и выглядел безукоризненно – строгий черный костюм, остроносые туфли престижной заграничной марки и белоснежная рубашка с черной бабочкой на воротнике. Дедушка долго и безуспешно ковырялся ключом в замке входной двери, пока не сообразил, что замок не тот. Он почесал репу и принялся стучать в дверь сначала культурно костяшками пальцев, потом каблуками начищенных до зеркального блеска штиблет.
Я вышел и поинтересовался, что он тут делает. Дедушка сначала спросил, кто я такой, потом впал в неистовство и приказал мне немедленно покинуть вверенный ему для охраны объект, пока ещё он владеет собой.
В ответ я показал ему удостоверение частного охранника и попросил предъявить свое, а когда он отказался (скорее всего, за неимением такового), признал его самозванцем и уличил в оказании незаконных охранных услуг. Он полез было за пазуху, по всей видимости, за газухой, но я посоветовал ему не показывать свою вонючую спринцовку с хлорпикрином, так как имею полное право принять её за боевой пистолет и всадить ему пулю в лоб. Оппонент тут же стушевался и пообещал вызвать милицию. Я от всей души пожелал ему удачи и порекомендовал проявлять свой боевой дух в рядах ЧОПа, а не в шестерках у мошенников. Дедушка меня проклял и тут же побежал к ближайшему телефону-автомату ябедничать начальству. Потом он вернулся, уселся на лавочке напротив входа в салон и стал терпеливо ждать дальнейшего развития событий.
Около девяти стали подтягиваться другие сотрудники салона. Это были в основном совершенно сногсшибательного вида и экстерьера молодые женщины и девушки в мини юбках, напоминавших, скорее, широкие пояски, спущенные на бедра, чем нижнюю часть женской одежды. Красотки поначалу тоже пробовали меня пугать, обещая адовы муки от своего работодателя, если я немедленно не запущу их на рабочие места, но потом стали взывать к моим лучшим чувствам и интересоваться, есть ли у меня совесть. Я угрюмо сообщил им, что у меня как раз есть все, кроме денег и совести. Они стали хихикать и пообещали побрить меня наголо, как только я попаду к ним в плен.
Около одиннадцати появился их хозяин и личный враг мадам Лимменталь по фамилии Боссерт. К этому субъекту выходить было лень. Он долго и основательно стучал в дверь и грозно требовал немедленно допустить его в помещение, так как он – законный владелец салона. Упорный Юн-Су оказался таким настойчивым, что у меня лопнуло терпение. Я вышел с твердым намерением обломать ему рога. Против ожидания, потенциальный неприятель и смертельный враг нашей заказчицы оказался очень симпатичным молодым человеком лет тридцати с небольшим. Пришлось сказать ему пару задушевных слов и выразить обоснованные сомнения в его полномочиях. Молодой человек начал артачится, пытался навешивать ярлыки и втянуть меня в дискуссию на юридические темы. Его скучное выступление с юридическими терминами мне надоело. В ответном слове я посоветовал ему обратиться в суд и захлопнул входную дверь.
После неудачного наезда с позиции правообладателя, он попытался меня испугать воплями с улицы.
- Ну, всё! Я вызываю милицию! - кричал он: Мало тебе не покажется!
Я не стал продолжать дискуссию и посоветовал ему прогуляться пешком по известному на Руси с древнейших времен адресу.
Боссерт, однако, не шутил. Он исчез, но примерно через час явился снова в сопровождении четырех бравых молодцов в бронежилетах с автоматами и в касках. У одного из них в специальном кармашке потрескивала радиостанция. Пришлось выйти на переговоры с милицией, предварительно соорудив на физиономии самое любезное и приветливое выражение для создания непринужденной обстановки в период общения.
Хмурые пэпээсники внимательно посмотрели договор на охрану объекта, разрешение на оружие, проверили сертификат на право собственности мадам Лимменталь и озадаченно стали морщить лбы. Они явно не знали, что делать дальше. Все документы у меня были в полном порядке, а беспредельничать они не захотели, видимо, Боссерт пожалел денег. Однако, Альберт Генрихович вертелся вокруг нас юлой и подбивал правоохранителей на решительные действия. Я снова посоветовал молодому человеку обратиться в самый гуманный в мире отечественный суд.
В этот момент у старшего заработала радиостанция и выдала отменную порцию забористого мата: - Вы где шляетесь!.. Мать вашу с праздником!.. Полчаса назад обнаружили труп на нашей территории! Живо ко мне! Ребята с облегчением откозыряли, тоже посоветовали Боссерту обратиться в суд, сели в машину и почти счастливые уехали на встречу очередным подвигам. Настырный юноша попробовал было нагло прорваться силой, но, как и следовало ожидать, потерпел позорную неудачу.
- Ну, погоди! - погрозился он, как волк из известного мультика, когда я вытолкал его за дверь: - Скоро подъедут братки и спустят с тебя шкуру! Пришлось повторить адрес, по которому ему следовало бы незамедлительно пройтись.
Альберт Генрихович оказался серьезнее, чем я ожидал. К трем часам дня к салону стали съезжаться заинтересованные лица. Всего оказалось восемь иномарок. Из машин повылезали ребята с бритыми затылками, стали совещаться и размахивать руками. Несколько человек попытались греметь во входные двери. Я счел благоразумным притвориться глухим и оставил без внимания производимое ими шумное безобразие. Помитинговав не более тридцати минут, братки расселись по своим телегам и отчалили, оставив меня гадать, что задумал неприятель, и каковы окажутся его следующие шаги. Дело явно начинало попахивать керосином, следовало позвонить в офис и доложить обстановку. Из четырех телефонов в салоне не работал ни один. Видимо, неприятель отрубил связь.
Значит, рассчитывать приходилось только на себя, и пора было готовиться к серьезной обороне. Для начала нужно было вытащить все более-менее ценное в коридор, так как окна могли побить камнями. В одной из комнат находилось шесть новеньких компьютеров, стоящих на изящных столиках с литыми ножками из силумина. Я вынес компьютеры в коридор и расставил на полу вдоль стен, потом разыскал и отнес в одно место четыре пенных огнетушителя на случай, если придется с их помощью отбивать нападение злоумышленников. Из пожарных гидрантов не работал ни один.
Вечером действительно стали кидать камни в окна и бить стекла. Снаружи свистела и улюлюкала какая-то малолетняя шпана, по внешнему виду – завсегдатаи детской комнаты милиции ещё с детского сада. Три пацана сломали низенький заборчик на газоне и пробовали использовать его в виде штурмовой лестницы, чтобы забраться в единственное не забранное решеткой окно туалета. Первому, кто попытался залезть в разбитое окно, я сунул в нос винчестер, едва его голова показалась в оконной раме. Потом сделал вид, что прицеливаюсь. Шантрапа мгновенно сдулась, словно её унесло ветром. Мне осталось только выйти на улицу оттащить заборчик от окна и раскурочить его, чтобы им невозможно было воспользоваться снова.
Около полуночи заработал один из телефонов. Я поднял трубку и сказал: - Охрана, слушаю!
На том конце провода прозвучал полный достоинства голос: Сынок, это …, - тут он назвался прозвищем, как принято в уголовной среде. Видимо, обладатель погоняла был хорошо известен в криминальном мире, но совершенно не знаком мне.
- Знаешь меня?
- Не имел удовольствия.
- Мне нравятся такие ребята, как ты, переходи ко мне, не пожалеешь!
- Я на другой стороне, приятель!
- Как бы ты не пожалел, дурачок! Причем, очень скоро!
- Не пугай! Пуганный! - и я что-то добавил, не слишком любезное.
- Ну, смотри… Я дважды не предлагаю!.. А тебя, я думаю, следует научить уважать авторитетных людей!
- Всякий человек достоин уважения, только не тот, кто считает себя лучше других…
- Ну-ну!- ответил невидимый собеседник и положил трубку.
От этого на редкость спокойного голоса повеяло таким ужасом, что волосы у меня на голове (тогда ещё в полном наборе) встали дыбом.
В два часа ночи с треском сломали замок на входных дверях. Три амбала вошли в тамбур, вставили фомку в трос на решетке и стали крутить, стараясь сорвать замок. Тросик амортизировал, скрипел на металле решетки, но не поддавался.
Сначала я добросовестно старался увещевать налетчиков и оставить попытки дружески обнять меня с этой стороны решетки. Они молча крутили трос фомкой, ничего не отвечали, казалось, принципиально не слышали моих слов и не обращали на меня никакого внимания.
Я снял винчестер с предохранителя, прицелился поверх голов в стекло над входной дверью, сказал, что стреляю, и спустил курок. В закрытом помещении выстрел оглушил, словно разрыв тяжелого снаряда. В ушах сразу зазвенело. Разбитое стекло осыпалось, наверное, целую минуту. А криминальный народ, наконец, пробило на голоса.
- Буду стрелять по ногам! - предупредил я и передернул цевье. Механизм, клацнул и выбросил стреляную гильзу. Она звонко и весело запрыгала по кафелю. Народ смылся почти мгновенно, оставили даже фомку.
- Становится все веселее! - не особенно жизнерадостно подумалось мне.
Потом я долго всматривался в предрассветный сумрак и старался найти признаки потенциальной опасности в окружающем ландшафте. Затем взял веник и совок, не на секунду не теряя бдительности, собрал осколки стекла снаружи, высыпал их в предбаннике, и положил обломок кирпича, как будто стекло вышибли снаружи. Стрельба в жилом районе это не шутки. Могли быть серьезные неприятности с милицией. Мне удалось даже найти на асфальте войлочные пыжи и картонные прокладки для пороха от стрелянного охотничьего патрона. Гильзу патрона и пыжи я закопал на газоне, потом вычистил ружье до зеркального блеска.
Около пяти часов утра, раздался звон разбитого стекла, а потом громкий хлопок. Через дверь, где раньше стояли компьютеры, сразу потянуло дымком. Едва я распахнул дверь в это помещение, как лицо опалило адским жаром. Огонь полыхал в комнате какими-то белыми сполохами и был похож на солнечный свет, когда смотришь на него без темных очков. У меня мгновенно подгорели брови, усы и подпалилась борода. Температура в зажигательной бомбе оказалась такой большой, что расплавились даже силуминовые ножки компьютерных столов. Все четыре огнетушителя выплеснули свое содержимое внутрь горящего помещения без всякого видимого результата.
Кто вызвал пожарных, для меня так и осталось неизвестным, скорее всего кто-то из жильцов дома. Тем не менее, огнеборцы приехали довольно быстро, буквально через минуту после того, как я использовал последний огнетушитель, и залили горящее помещение пеной.
Остаток ночи я провел у выхода из салона и, время от времени, тормозил пожарных, норовивших вынести что-нибудь из материальных ценностей, несомненно, в качестве подвернувшихся сувениров, как я понимаю.
Потом пришел ответственный товарищ из пожарной охраны и определил причину возгорания. Она оказалась на редкость проста – в помещении, где когда-то стояли компьютеры, замкнуло проводку. Мои впечатления от стихийного бедствия и предположения причин его возникновения оказались полностью проигнорированы специалистами-пожарными и были снисходительно названы выдумками дилетанта.
Вслед за ним появился пожилой майор-участковый и стал допытываться, кто здесь стрелял. Я, естественно, оказался в полном недоумении по существу вопроса и выразил мнение, что майора разыграли. Участковый не догадался сосчитать патроны в магазине винчестера, видимо, был совсем не знаком с этим видом оружия, а только подозрительно понюхал стволы, даже проверил есть ли пороховой нагар белоснежным платочком. Потом записал мои данные, посетовал на испорченный сон и сказал, что его все достали с этим гребанным салоном. И ушел досыпать.
В половине седьмого утра появилась мадам Лимменталь, а в след за ней приехали мои наставники – бывшие партайгеноссе и работники спецслужб Репин и Воронин. Они привезли двух злобного вида ребят с пушками и сняли меня с объекта.
В офисе я составил краткий рапорт о событиях прошедших полутора суток, Борис Дмитриевич накатил мне целый стакан шведской водки «Абсолют» и отправил спать.
Элана Эдуардовна прочно обосновалась в салоне и затеяла в нем основательный капитальный ремонт. Вскоре, однако, стало ясно, что она такая же мошенница, как и её партнер Альфред Генрихович Боссерт, только классом повыше.
Начальный период становления отечественного капитализма как раз и характеризовался обилием такого сорта предпринимателей, у которых совершенно отсутствовали какие-либо признаки моральных устоев и элементарной порядочности. В среде деловых людей в то время было принято кидать всех подряд. Это почему-то считалось умением вести дела. Мадам Лимменталь не заплатила нам ни копейки. Кстати, и слесарю тоже. Все попытки вытрясти из нее деньги за оборону салона окончились безрезультатно. Борис Дмитриевич сильно расстроился. Он был оскорблен в своих самых лучших чувствах. В сердцах директор даже грозился нанять бандитов и переломать мошеннице её красивые ноги. Но потом плюнул, пару раз выразил свое неудовольствие французским фольклором и махнул рукой.
Если всем прохвостам ломать ноги, то весь отечественный бизнес разъезжал бы в инвалидных колясках или ходил на костылях.
Тем не менее, меня директор не обидел и выплатил обещанную сумму полностью, рассудив, что слово ветерана-чекиста дороже денег, несмотря на явный убыток от произведенной операции.
Через неделю меня подловили в подъезде собственного дома. Я возвращался поздно ночью с дежурства. Тогда подъезды ещё не имели домофонов, вход в них был вполне свободным, хотя в лифтах и на лестничных площадках нещадно гадили свободные от тоталитарного прошлого граждане, лишенные предрассудков строителей коммунизма.
Стало понятно, что дело не чисто, едва я зашел в подъезд. Света не было, так как все лампочки были вывернуты. Только над лифтом горели указатели этажей. Возле лифта, едва различимые в полумраке, стояли двое и молчали. Я едва успел среагировать и поставить блок, когда один из них отвесил мне неожиданный удар обрезком водопроводной трубы. Мерзавец вполне мог снести мне черепушку. Сильный удар пришелся на правую руку. Она сразу потеряла чувствительность и повисла плетью. Драка с двумя противниками одной левой рукой была совершенно безнадежным делом. Вскоре я получил трубой по голове и отключился.
На первом этаже рядом с лифтом жил мой приятель, с которым мы вместе выгуливали собак. Заслышав шум, его овчарка стала громко лаять и бросаться на дверь. Она-то и спугнула налетчиков. Злодеи ретировались раньше, чем сосед выпустил из квартиры собаку. Возможно, это сохранило мне жизнь. Когда я очнулся, то рот у меня был полон крови и выбитых зубов. Сосед оказал мне первую помощь, вызвал милицию и скорую. Милиция так и не приехала, а скорая помощь прибыла через несколько минут и увезла меня в больницу.
В больнице я пробыл десять дней. На правой руке определили сильный ушиб лучевой кости, на черепе – внутреннюю гематому и ещё трещину в челюсти.
За счет фирмы мне вставили зубы и даже купили двухнедельную путевку в санаторий «Москва» в Подмосковье.
Чем закончилась история с косметическим салоном, не знаю, никогда не интересовался. С Альфредом Боссертом и мадам Лимменталь мы больше никогда не встречались, о чем я нисколько не жалею. Полагаю, что от мошенников и веселых разборок за право собственности лучше держаться подальше. От них только одно беспокойство и сплошные неприятности.
К тому же, как оказалось, это очень вредно для здоровья.