ГЛАВА 10
В «ГОРОДЕ МЕРТВЫХ». И «СКОЛЬКО НАМ ОТКРЫТИЙ ЧУДНЫХ» ПРИГОТОВИЛ ПУТЬ В КОЛОМНУ
Вдоволь наговорившись, друзья сели в машину и продол-жили свой путь на кладбище. Оно возникло несколько деся-тилетий тому назад на большом пустыре, и было видно с лю-бой возвышенной точки города, которой являлся и верхний этаж расположенной на холме девятиэтажки, где у Курилова была квартира. Летом взору открывалось белесое на фоне зелени пространство, блестевшее на солнце своими шлифо-ванными гранитными, мраморными и — победне;е — из не-ржавейки памятниками и никелированными оградами.
За время своего существования кладбище разрослось и пре-вратилось в настоящий город мертвых со своими улицами, кварталами и площадями. Со своей особой жизнью, основан-ной на трех так называемых кладбищенских столпах: на захоронении усопших и заботе родственников о могилах; на зарабатывании денег от услуг, предоставляемых родственникам, и на мелком воровстве.
Последнее всегда процветало здесь. Воровали цветы, венки, металл и прочее, что плохо лежало и представляло хоть ка-кую-то ценность…
Царящая у входа реклама — вывески фирм, фирмочек, ма-газинов и ларьков,— длинные ряды искусственных и, реже, живых цветов, и прочее, необходимое в таком месте,— все это привлекало внимание пришедших для похорон или ухода за могилами людей.
Курилов с Перерушевым, припарковав машину и взяв все необходимое, неторопливо шли сквозь негромкие многоголо-сые призывы приобрести товар, как обычно, лучший именно у данного продавца. Их внимание привлекла старушка, продававшая искусственные цветы. Она сидела, потупив взор, и скромно молчала, натруженные руки ее лежали на коленях.
Одежда была простой, но аккуратной и чистой. Друзья оста-новились, старушка подняла на них глаза и улыбнулась. Все лицо и синие лучистые глаза светились спокойствием и доб-рожелательностью. Друзья купили у нее несколько букетов и, поблагодарив,— может быть, больше за тот свет, который она им подарила, чем за цветы,— направились ко входу.
Могилы их родителей находились в разных и достаточно отдаленных местах, поэтому, чтобы сэкономить время, они решили, поухаживать каждый за могилами своих, а потом созвониться и встретиться. Улочками и переулками «города мертвых», города памятников и оград Андрей добрался до могилы матери. С портрета глаза ее глядели так же мягко, ласково и всепрощающе, как и при жизни. Андрей мысленно поздоровался с мамой и присел на лавочку. Сколько лет уже прошло, но она была для него по-прежнему живой, как в те далекие годы, когда он подростком остался один — отец, ко-нечно, был не в счет…
Андрей отвлекся от воспоминаний. Взяв тяпку, он разрых-лил землю на могиле, прополов сорняки, посеял рекомендо-ванную Игорем траву, семенами которой тот его снабдил. Потом полил из лейки водой, принесенной из колонки, под-красил ограду, подправил и покрасил лавочку и поставил к памятнику букет цветов.
Время за работой пролетело быстро. Закончив, он омыл оставшейся водой руки и снова мысленно пообщался с ма-мой, попросил прощения за свои редкие в последнее время приходы к ней. И вдруг почувствовал, как теплая волна прошла сквозь него, и одновременно с этим услышал как бы внутри себя мамин голос: «Андрюшенька, я очень тебя люблю и хочу, чтобы ты был счастлив!»
Андрей не был верующим человеком и в рассказы о загроб-ном мире не верил. Но произошедшее с ним сейчас было настолько явственным и реальным, что поколебало его убеж-
дения. Курилов некоторое время постоял в раздумье — чтобы это могло быть? — но постепенно природный скептицизм стал брать верх и услужливо предложил сознанию свой довод — почему же раньше за все эти годы после ухода мамы ничего подобного не было, ни во сне, ни наяву?— значит, показалось.
Вечное, как мир, стремление человеческого сознания при-писывать духовным, метафизическим явлениям логику мира физического, материального! Вот и сейчас,— если раньше такого никогда не происходило, значит, этого не может быть и теперь. А того, что в прошлом человек не был открыт для такого контакта, а сегодня — по совокупному состоянию сердца, души и разума, которое, возможно, было ему неведо-мо ранее,— стал доступен, человек понять не умеет. А раз так, то отрицает и саму подобную возможность.
И снова теплая волна, уже без внутреннего голоса, нака-тила на Андрея, объяла его всего, напрочь смыв все скеп-тические размышления, пронесшиеся за эти несколько мгновений в его голове, оставив вместо себя растерянность. Постояв еще немного, он, поклонившись, попрощался с матерью, позвонил Игорю и, собрав принадлежности, зашагал к выходу, внутренне пообещав себе подумать обо всем на досуге и разобраться.
Перерушев уже ждал его, и они направились на автостоян-ку.
Путь до дороги, ведущей в Каширу, прошел в молчании. Друзья лишь изредка обменивались впечатлениями от пейза-жей, проплывавших мимо строений и ситуации на дороге.
Расстояние от Патрусевска до Коломны равно ста пятидесяти семи километрам, что по времени занимает примерно час сорок — час пятьдесят нормальной езды без задержек и остановок. Путешественникам предстояло проехать через Узелково, Мокинск, Серебристые Пруды и далее в Каширу, из Каширы в Клишино, через Оку в Озеры и вдоль Оки в Коломну.
Стояла ясная солнечная погода, и открывающийся простор дарил им сегодня неповторимые по своей среднерусской кра-се виды. Разве заметишь такое небо — во всем его объеме и великолепии — в городе? Никак нет, как говаривали в армии. Чистый купол неба по краям был в живописных кучевых облаках, что порождали в воображении образы людей, животных и сказочных персонажей, благодаря различным оттенкам — от белого и до темно серого. Казалось, они находились
в постоянном движении, борьбе, видоизменяясь буквально в течение нескольких мгновений. А вот на противоположной стороне неба — облако в виде дракона, летящего с открытой огнедышащей пастью, с длинным хвостом и светящимися в лучах солнца поднятыми во взмахе мощными крыльями.
Неповторимый облачный живописец — солнце. Желтые, розовые, золотистые со всеми их переливами и переходами краски оно кистью-лучом наносит на холст неба. Вот плывет рыба кит, окруженная сонмом рыбешек в блестящей чешуе. А в стороне, глядит на все это голова великана, обращенная затылком к солнцу, с ярко освещенной кроной волос.
Не менее красивы проплывающие мимо и земные пейзажи. Андрей долго любовался березой, отдавшейся ветру, про-гнувшейся как партнерша в танце под его напором. А он, ра-дуясь своей любовной власти, быстро ведет ее, и ветви с ли-стьями, как волосы и развевающееся платье, создают непо-вторимый шлейф этого движения.
Неповторима и прелесть прозрачной березовой рощи, мед-ленно движущейся вдали вслед березе-танцунье. Но вот ма-шина въезжает в лесистое место. И деревья, почти вплотную обступившие шоссе с обеих сторон, по мере приближения машины, словно подбегают, пытаясь что-то сказать, но, не успев этого сделать, в мгновение расступаются-разбегаются и останавливаются позади, с сожалением, молча, провожая путников, так и не успев рассказать им что-то свое, у каждого — самое важное.
И снова простор — палитра всех оттенков желтого и зеле-ного на полях и лугах, окаймленных полосами леса, рощами и рощицами, в которых порой можно увидеть удивительную игру света и тени, подобную той, которую отражал Куинджи на своих полотнах.
Андрей пожалел, что не взял с собой ни видеокамеру, ни фотоаппарат — такие уникальные виды попадались им. Чего стоят, например, три дуба, растущие полукругом на поляне на некотором расстоянии от рощи, словно три брата-воина вышли сразиться с богатырями супротивного войска. Или двестарые березы по обе стороны тропинки, ведущей от шоссе к видневшейся вдали деревне, наклонились друг к дружке, будто две старые закадычные подруги встретились и ведут бесе-ду.
Игорь тронул за рукав и показал налево. Они проезжали мимо небольшого, но чистого пруда, по обе стороны которо-го к воде склонились ивы, а на дальнем берегу, на некотором отдалении от воды стоял белый храм с большим зеленым ку-полом и вознесшейся ввысь колокольней. И храм с колоколь-ней, и деревья, и небо отражались в пруду, создавая целой гаммой всевозможных оттенков зеленого и голубого живо-писную картину.
— Да, пейзажи здесь — песня!— восхищенно сказал Игорь.
— Просто сказка!— подтвердил Андрей.— А ты обраща-ешь внимание на указатели с названиями речек, деревень, сел, городков…
— Ты знаешь, нет…
— А зря! Интересные имена… Вот и Коломна, куда мы едем, тоже необычное и богатое по звучанию название…
— Андрей, вот я тут, еще раньше, думал, смотри: Калинин-град, Архангельск, Новосибирск, Владивосток — это понят-ные русские названия. А Кашира, Коломна?..
— Я, в силу любопытства, интересовался этим вопросом. Понимаешь, здесь переплелись фино-угорские, славянские и тюркские, а может быть, и какие-то более древние корни. По-сему так загадочно, влекуще и напевно звучат эти имена — Коломна, Тула, Кохма, Ока, Угра, Колывань, Пахра, Кашира, Москва, Упа, Калязин, Таруса, Черусти, Касимов, Колпино, Протвино, Лыткарино, Калуга, Кострома… Как о многом говорят они!
— Да, и вправду, красиво!
— Существует много версий по поводу происхождения этих названий. Жители каждого города, городка, поселка, села и деревни передают или стараются отыскать древнюю легенду, порой добавляя в нее что-то от себя, которая объяс-няет почему их место жительства или река так именуются. Есть научные объяснения, а многие являются фантазией, иг-рой в звукосочетания и анализ слов, красивой выдуманной сказкой, но, тем не менее, выражением любви людей к своей малой родине.
— Понятно, люди всегда отличались способностью фантазировать… Ну, а в отношении Коломны, что слышно?
— Я почитал, порыскал в Интернете,— всегда, если куда-то еду, ищу материал об этом месте. Такая «вредная» привычка у меня.
— Разумно — и впечатления, и знания.
— Так вот, есть интересное предположение, что название города происходит от особенности протекания Оки. Вот Ка-луга строилась на широких зеленых лугах, среди которых спокойно текла маленькая, но глубокая река. «Ка-кие луга!» — якобы восклицали люди, отсюда название города. Потом Ока набирает силу и из маленькой превращается в широкую — «Ка-к шир-ок-а!» — на берегу ее появляется город Каши-ра. В районе Коломны река совершает крутой поворот по ломаной линии, то есть "ломается", отсюда и Коломна — «Ка-к лом-а-на!»
— Интересно и красиво, но, наверное, малонаучно. А что говорит наука о происхождении названий этих трех городов — раз уж их связала молва?
— Начнем с Калуги. По Далю слово «калуга» имеет значе-ния: пойма, поемный луг, калач. То есть и по науке проис-хождение названия города Калуга связано с лугами. Имя Ка-шира скорее всего, произошло от названия речки Каширки, которая впадает в Оку в этом месте. Что касается Коломны, то существует несколько версий. Согласно одной из них, Ко-ломна — первоначальное название реки, произошедшее от слова, если не изменяет память, Коломыя — глубокая колея, наполненная водой. А есть мнение, что имя города произошло от каменоломни, ведь рядом с городом добывали, или по-старинному — ломали — камень. Может, название имеет источником слова: коломень, коломенье, означающие границу, ведь Коломна в ту эпоху являлась приграничным городом между московским и рязанским княжествами; или происходит от финно-угорских "кол" — рыба и "колва" — рыбная река, что в результате языковой трансформации превратилась в Коломну. А еще возможно, что сначала возникло название реки Коломенка, то есть река "около менка" — постаринному рынка, который действительно располагался на берегу этой реки, а уж потом и городу дали такое название.
— Вот и выбирай, кому что нравится.
— Пожалуй, так, ибо точно определить никто не может.
— А на чем мы остановимся?— спросил Игорь.
— Трудно сказать…
— И уже некогда, так как въезжаем в старинный и, нужно отметить, красивый русский город — Коломну.
Андрей впервые был в этом городе и с интересом глядел по сторонам. Чувствовалось уходящее вглубь веков скромное, не кричащее, но гордое его величие. «И не суть важно, откуда происходит название»,— думал Курилов. Он не был квасным ура-патриотом, а по-настоящему, умно любил свою землю и древний народ, населяющий ее, народ многонациональный и многоукладный по своим верованиям и культурным традици-ям, но имеющий единую образующую основу — русский народ,— и единый по материнскому своему рождению — ведь Мать-Россия для всех единственна, как мать, которую не выбирают.
© Шафран Яков Наумович, 2015