Как же он обрадовался, вернувшись в лагерь! Правда его мучила мысль о том, стоит рассказывать родителям о приключении с пещерой, или пусть пока это останется его тайной? Ладно, время покажет.
Он навестил Киску, повозился со щенками, потом пошёл к Михаилу. Тот правил свой нож-мачете и кивнул Вовке:
- Садись, в ногах правды нет. Ну, как съездил?
- Здорово! А я видел у эвенков почти такой же нож, только он на длинной ручке, похож на копьё.
- Знаю, он называется пальмА. Эвенки тоже рубят им ветки. А я вот тебе подарок приготовил, пока ты по гостям разъезжал.
Миша сходил в палатку и протянул Вовке что-то мохнатое, похожее на маленького зверька:
- Держи. Ты ведь хотел тайменя нынче поймать. А он на «мыша» хорошо клюёт.
Вовка внимательно разглядывал необычную наживку. Это оказался деревянный брусочек, обтянутый куском оленьей шкуры. Какой же здоровой должна быть рыбина, чтобы с маху заглотить такую приманку!
- Миша, а спиннингом ловить?
- Конечно, спиннингом. Тайменя измотать надо. Только леску потолще возьми. И попроси у отца «тройник» - самый большой и крепкий.
- Спасибо, Миш!
К рыбалке Вовка готовился основательно: намотал на катушку спиннинга прочную и толстую японскую леску, которую получил в подарок на день рождения; вместе с отцом они привязали «мыша» с огромным крючком-тройником. Правда, отец сказал:
- Рыбачить только здесь, у лагеря. И вечером, когда народ с маршрута придёт. Если что, помогут тебе с тайменем справиться.
Потом посмотрел задумчиво и добавил:
- Чем чёрт не шутит…. Ты ведь у нас везучий, Вовка.
В этот вечер порыбачить не удалось, потому что топили баню. Отец поддавал жару, хлестал Вовку берёзовым веником, а потом они вместе ныряли в маленькую заводь, фыркая и отдуваясь. Полевая баня сделана из большой палатки, посередине – печка, обложенная камнями. Стоит палатка у самой воды, чтобы можно было прямо из парилки сигануть в холодную воду, а потом – обратно. Без бани в лагере никак нельзя. После длинного рабочего дня в тайге, когда вся кожа горит от укусов и зудит от пота, все мечтают скорее помыться, разомлеть от горячего пара, помахать от души вениками из стланика, можжевельника или берёзы. Кому какой больше по душе.
После бани Вовка лежал в палатке под марлевым пологом, смотрел на огонёк керосиновой лампы, над которой серым облачком мельтешили мошки, и вспоминал, как шёл один по тайге. От этого таким бесконечно милым казалось ему мамино лицо, которое она склонила над книгой, изредка поправляя прядь волос. Так здорово было слушать бой гитары у костра и тихую песню, которую пели Соня с Тамарой: «Ой, да не вечер, да не вечер……» Ему хотелось, чтобы этот миг всё длился и длился, и хотелось навсегда запомнить такое странное состояние, будто он летит в бездонном синем небе, среди облаков, и так ему легко и замечательно от того, что он любит весь мир и всю землю.
Весь следующий день прошёл в хлопотах. Отец поручил «раскочегарить» коптильню и развесить целое ведро солёных хариусов, которое передали в подарок гидрогеологи из соседнего лагеря. Потом Вовка помогал маме чистить и резать лук, потому что она от этого ужасно плакала, а ему – хоть бы что. Он так разошёлся, что сам подмёл пол в палатке и натюкал щепок для растопки печки.
И даже удивился, когда прозвенел рельс, созывавший всех к ужину. Самый первый он справился с порцией каши, запил компотом и побежал за спиннингом. Ему не терпелось испробовать новую наживку.
Примерно полчаса он смотрел как «мыша» тянет течение, но ни одного тайменя, желающего его схватить, так и не появилось. Вовка загляделся на серую птичку, которая быстро бегала по стволу лиственницы вверх и вниз. Это – поползень, он склёвывает всю мелкоту, которая прячется на коре деревьев. Вовка начал медленно сматывать леску. Видно придётся сегодня возвращаться без улова. Ему показалось, что блесна зацепилась за бревно, потому что катушка никак не проворачивалась. Он даже закусил губу от обиды. Но послышался глухой удар, катушка затрещала, и леску потянуло в глубину. Вовка понял, что клюнула крупная рыба и ему самому не справиться, поэтому закричал: «Эй, сюда, ко мне….. Помогите!»
На крик первым прибежал Кеша и перехватил у Вовки спиннинг. Скоро вокруг собралась уже куча зрителей и все давали советы: «Медленней веди…. Дёрни его, дёрни! Погоди ты, не торопись…. Давай уже, давай!» А Вовка не сводил глаз с воды, которая иногда уже вспенивалась, когда на поверхности показывалась хребтина огромной рыбы. Наконец, после долгой борьбы, Кеше удалось подтянуть рыбину к самому берегу. Отец уже стоял наготове с острогой и точным ударом пригвоздил рыбу ко дну. Вот это да! Огромный таймень, длиной метра в полтора, бился на гальке.
Вытаскивали чудище втроём, и Вовка тоже держал его за здоровущий хвост. Все захлопали в ладоши, студентки побежали за фотоаппаратами. Потом все по очереди фотографировались с рыбиной, которая оказалась ростом больше Вовки. Весь вечер только и было разговоров, что об удачном улове.
Отец выпотрошил тайменя, отрубил голову, бросил её в ведро, а Вовка попросил:
- Пап, эту голову надо повесить сюда, на лиственницу.
- Зачем? Из неё, знаешь, какая уха знатная выйдет!
- Нет! В уху – нельзя! Обязательно надо её на дерево повесить!
- Ну ладно, как скажешь. Ты ведь этому тайменю хозяин. Показывай, куда вешать!
Оказывается, у рубщика Миши назавтра был день рождения. И мама напекла большие праздничные пироги с тайменем. Вечером все поздравляли Михаила, а он сказал: «Вот мне Вовка какой подарок сделал: одним тайменем весь отряд угостил!»
Продолжение http://www.proza.ru/2015/07/17/262