Жил-был на белом свете кенгуру. Звали его Петрович. Дело в том, что все кенгуру очень сильно уважают своих родителей (не то, что некоторые люди!) и поэтому называют друг друга только по отчеству. Например:
- Ну что, Валентиныч, как прыгается?
Или:
- А ну давай, Семёнович, прыгай отсюда боком!
Так вот и разговаривают.
Жил Петрович хорошо. С утра до вечера безропотно прыгал себе по полям и лугам да приговаривал что-нибудь, типа: «Оппаньки!» Или: «Обана!» Или: «Бзыть!» Или: «Чпокс!» У кенгуру есть очень много слов прыганья. Есть даже большой специальный «Прыгательный словарь кенгуру». Там и «прыг!», и «скок!», и «гоп!», и «хыч!» Всего тысяча слов. Их кенгуру учат в школе на уроке прыговедения и скокологии.
И вот однажды Петрович прыгал себе, прыгал, а потом утомился и решил передохнуть на полянке. Заодно и подкрепиться травкой. Очень уж сочной оказалась на полянке травка. Особенно лопухи: большие жирные, типа лаваша. А крапива-то, крапива! Сочная, как котлета и острая, как перец Чили. Есть такой кенгурячий деликатес: берется лопух, на лопух кладется крапива, а сверху опять лопух. Получается особый кенгуровый сендвич. Кенбургер называется. Попробуйте, не пожалеете. Все эти ваши «бигмаки» и «чизбургеры» – отдыхают.
Сидит Петрович, жует свой кенбургер, чавкает и постанывает от удовольствия. Открыл в очередной раз рот Петрович, чтобы откусить бутерброд и вдруг видит: из кенбургера на него кто-то смотрит. Маленький и зелёный. Глаза хитрые и совсем не боятся его, Петровича.
- Ты кто? – спросил Петрович.
- Я – Петрович, - отвечает зеленый гость из бутерброда. Звонким таким, радостным голосом.
- Оппаньки! – сказал Петрович, снова открыв рот. Только теперь не от бутерброда, а от удивления. А потом добавил:
- Ты чего-то, зеленый, путаешь. Петрович – это я!
- Да нет, - сказал зеленый, вылезая из бутерброда. – Ничего я не путаю. Петрович – я. Это факт. А вот кто ты такой – это ещё надо проверить. У тебя справка есть, что ты Петрович?
Тут зеленый выпрыгнул из кенбургера и уселся на соседний лопух. В довольно наглой позе. Петрович прямо даже рассердился, хотя кенгуру добрые и редко сердятся:
- Ну и ну! Ты, козявка зеленая, уж совсем… Того… Справку ему… Петрович я, и всё тут! Меня все кенгуру в округе знают. Вон у Семёныча спроси или Максимовны… А вот кто подтвердит твою весьма сомнительную зелёную личность?
- Максимовна может подтвердить, - спокойно ответила зеленая личность, - И Семёныч тоже. Да любой кузнечик!
Так они и познакомились. Оказалось, что кузнечики жутко похожи на кенгуру. И наоборот. Что кузнечики, как и кенгуру, зовут друг друга по отчеству, потому что страшно уважают родителей. Что у них тоже есть прыгательный словарь из тысячи слов, который входит в кузнечиковую школьную программу. Что там тоже есть и «прыг!» и «хыч!», и даже «фигак!» Что кузнечики жутко любят кузбургеры. Надо взять лепесток ромашки, посыпать на него цветочной пыльцы, а сверху опять положить лепесток ромашки. Получается объедение. Супербутер.
Единственное, что отличает кузнечиков от кенгуру, это то, что у сумчатых кенгуру есть на животе сумка, а у кузнечиков… уши на ногах. Не знали? А вот так вот. Прямо на коленях. Можете проверить в учебнике по биологии.
Так кенгуру и кузнечик подружились. Они долго думали, как друг друга называть, и наконец решили, что кенгуру будет Петрович Большой, а кузнечик – Петрович Маленький. Они вместе прыгали по полям и лугам, лопали и болтали.
Ну вот. Дружили Петровичи очень крепко, но всё время спорили. Главный спор у них был о том, кто от кого произошёл: кенгуру от кузнечиков или кузнечики от кенгуру.
- Сначала, - говорил Петрович Маленький, - на земле жили кузнечики. Жили они, жили. А потом часть кузнечиков стала очень-очень много есть. Обжорами они стали. И эти кузнечики-обжоры стали сначала толстеть, а потом – увеличиваться в размерах и обрастать шерстью. И уши у них с коленок переползли на голову. И сумки они себе завели, чтобы хранить побольше еды. Так получились кенгуру.
- Нет, - говорил Петрович Большой. – Всё было по-другому. Сначала на свете жили кенгуру. Жили они, жили. А потом некоторые кенгуру обленились, стали меньше прыгать и есть. И стали они худеть, чахнуть, уменьшаться в размерах, зеленеть от недоедания и сумки у них отвалились, а даже уши завяли и с головы сползли на коленки. Вот так и получились кузнечики.
- Не, сначала были кузнечики!
- Нет, сначала были кенгуру!
- Нет, кузнечики!
- Нет, кенгуру!
Но тут Петрович Большой и Петрович Маленький обычно замолкали, чтобы совсем уж не поссориться. Потому что дружить интереснее, чем ссориться. И прыгали дальше.
И вот однажды они хорошенько наелись своих кенбургеров и кузбургеров и захотели пить. Захотели они, значит, пить и попрыгали к пруду. Ну, попили они из пруда. Вдруг видят: смотрит на них кто-то из пруда большими выпученными глазами.
- Ты кто?! – хором спросили Петровичи.
- Петрович, - ответили глаза. То есть – не глаза, конечно, а большой-пребольшой рот.
- Обана! – хором воскликнули Петровичи. – Ещё один… Красавец-лупоглазец. Ты-то кто хоть? Крокодил, что ли? Или бобёр?
- Не, я жаба. Меня Петрович зовут. – Тут жаба вылезла на берег и прыгнула навстречу приятелям. А вас?
- Аналогично, - сказал Петрович Большой. – Значит так: мы будем звать тебя Петрович Средний. Согласен? Если согласен, будем дружить.
- Согласен, - сказал Петрович Средний.
И тут выяснилось, что у жаб всё то же самое: уважение к родителям, отчества, прыгательный словарь и так далее. А из чего делаются жаббургеры, я вам не буду рассказывать, а то аппетит испорчу. Мухи там всякие, червячки… В общем – обожратушки-перепрятушки.
И стали они дружить втроем.
- Сначала на свете были только бурые бородавчатые жабы, и жили они в воде, - говорил, лопая жаббургер, Петрович Средний. – А потом некоторые не самые умные жабы перебрались навсегда жить на сушу. И тут часть из них с горя позеленела и съёжилась, а другая часть, тоже с горя – распухла и заволосатела. Вот. Так получились кузнечики и кенгуру. А в начале-то были мы, жабы.
- Нет, кузнечики!
- Нет, кенгуру!
- Нет, жабы!
Но тут они замолкали, чтоб не ссориться, и продолжали дружить.
Однажды все три Петровича сидели на большом лугу, на берегу пруда, и ели – каждый свой бутер. Вдруг на луг пришли люди. Люди поприветствовали Петровичей и, не мешая им, стали что-то размечать, расставлять какие-то палки и класть на эти палки другие палки. Потом собралось очень-очень много людей. Одни люди прыгали через палки, а другие им хлопали. Чудеса! Потом поставили какие-то три то ли табуретки, то ли тумбочки: одну повыше, другую – пониже, а третью – самую низкую. Заиграла музыка, все закричали «ура!», а на табуретки забрались три дядьки. Дядькам на шею повесили какие-то кружочки, и опять все закричали «ура!» А потом все разошлись. Остался только тот дядька, который стоял на самой высокой табуретке. Он снял с себя кружочек, а заодно майку и штаны, и пошёл к пруду.
- Эх! Искупнусь! – весело сказал дядька, хлопая себя по бокам.
- Ты кто? – спросили хором три Петровича.
- Петрович, - сказал дядька.
- Чбэмс! – хором сказали Петровичи. – Ещё один! Да нас ещё трое. Итого – Четыре!
В общем – познакомились. Петрович-человек оказался чемпионом по прыжкам в длину, в высоту, а ещё заодно и с шестом.
- Осталось стать чемпионом по прыжкам в ширину без штанов, - шутил Петрович.
Его решено было назвать Петровичем Главным.
- Скажи нам, Петрович Главный: кто от кого произошёл и кто был первым? – спросили Петровичи и у Петровича Главного. И тут же стали кричать:
- Кенгуру был первым!
- Нет, жаба!
- Кузнечик, вам говорят!
- Ша, попрыгунчики! – остановил их Петрович. – Значит так: вот вам книжка. Читайте. Там всё сказано. А то спорят, споят, а знаний ноль.
Петровичи взяли книжку и хором по слогам прочитали:
- «Зо-о-ло-ги-я».
С тех пор Петровичи с интересом (по очереди) читают учебник по зоологии и больше не спорят, кто из них первый и кто от кого произошёл. И называть они друг друга стали по-другому, более уважительно, по-ученому: Петрович Бесхвостый Земноводный, Петрович Прямокрылый, Петрович Млекопитающий Сумчатый, Петрович Прямоходящий Разумный. Познакомились тут недавно с зайцем, тоже Петровичем. Петровичем Млекопитающим Зайцеобразным. Иногда называют его в шутку Петрович Косой. А тот не обижается. Смеётся и жует зайцбургер.
Вот такая пошла жизнь. Тут и сказке чбэмс.
Ну, пора мне, попрыгал я. Пока, Петровичи Бесхвостые.