Пьеса в одном действии
по мотивам произведений А. Грина, Р. Вагнера, Ж. Верна и Г. Ибсена
Авторы текста:
Александр Богданов
Анна Горовая
Александра Даниленко
Екатерина Овчаренко
Отдельная благодарность: Владимиру Алимину, Дарье Бронниковой, Александру Головко, Римме Егоровой, Елене Инденбом, Марии Истоминой, Ольге Камаловой, Елене Маврикиди, Михаилу Матвиенко, Зое Рейкиной, Максиму Рытикову, Татьяне Сергеевой, Марии Степиной, Петру Столповскому, Павлу Четверину, Сергею Шульгину, Владимиру Яшунскому.
Редактор:
Ксения Строева
Посвящается всем романтикам, мечтающим о дальних странствиях.
Действующие лица:
Артур, щеголеватый молодой человек из благородной семьи
Фрези Грант, невеста Артура
леди Лилиан, мать Артура
Пантен, старший помощник на «Секрете»
Грэй, юноша из рыбацкой деревни, впоследствии капитан «Секрета»
Она, прекрасная возлюбленная Грэя
Капитан Гез, капитан «Ансельма»
Пуговичник, человек средних лет с повадками чиновника
Сента, юная дочь купца
мадам Лилит, хозяйка борделя «Красный парус»
Старшая сестра, религиозная девушка
Младшая сестра, восторженная барышня
Медея, прорицательница и гадалка
Трактирщик, человек средних лет, любит поболтать с посетителями
Дамы, матросы, жители Каперны, гости на приеме, посетители трактира, потусторонние существа и прочие
Сцена 1
Набережная. По ней прогуливаются четыре дамы с зонтиками. На заднем плане – мачты корабля с серыми парусами.
Первая дама: Не правда ли, сегодня прекрасная погода? Жаль, что леди Лилиан не смогла к нам присоединиться.
Вторая дама: Вы правы, дорогая, но после объявления о помолвке её сына Артура с дочерью генерала Гранта на неё легли все свадебные хлопоты.
Первая дама: Ах, если бы только свадебные! Признаться, мне всегда было немного жаль бедняжку – её сын доставляет ей столько беспокойства. Впрочем, если бы леди Лилиан не баловала его так сильно…
Вторая дама: Не будем её осуждать. Уверена, будь отец Артура жив…
Первая дама: Да-да, вы правы. Но теперь уже ничего не поделаешь. Фрези Грант выходит замуж за чрезвычайно легкомысленного юношу. Будем надеяться, что после свадьбы Артур остепенится, и юных девушек не придется держать от него взаперти.
Вторая дама (заинтригованно): Не хотите ли вы сказать, дорогая…
Первая дама: Вы знаете, я не люблю сплетничать, но (понижает голос) леди Матильда нашла (трагическим шёпотом) записку…
Вторая дама: Ах! Бедная Фрези! Разумеется, мы все знали, что она и Артур поженятся, но Фрези-то должна понимать, что он за человек – они же знакомы с детства!
Первая дама: Возможно, именно поэтому их союз окажется удачным… Но я бы никогда не позволила своему жениху отправиться в плаванье накануне свадьбы.
Вторая дама: Он собирается в круиз?
Первая дама: Как, вы не знаете эту историю? Она очень в духе Артура – он выиграл в карты корабль и, разумеется, вообразил себя капитаном!
Вторая дама: Неужели? Просто поразительно, что молодой человек из такой хорошей семьи будто притягивает к себе разные сомнительные ситуации.
Первая дама: Как вы тонко это подметили: я не знаю подробностей, но говорят, что с этим кораблем связана какая-то тёмная история…
Вторая дама: Тише, дорогая, сюда идут Артур и Фрези.
Появляются Артур и Фрези. Они раскланиваются с дамами, которые постепенно расходятся.
Артур: Уверен, эти великосветские сплетницы говорили обо мне. Ты заметила, как вытянулись их лица при нашем появлении?
Фрези (шутливо): Милый, вот что мне в тебе особенно нравится – так это твоя скромность! Но согласись, что ты всё время даёшь свету повод для сплетен. Взять хотя бы твой корабль!
Артур: Но разве он не прекрасен? Я влюбился в него с первого взгляда! Помнишь, как было у Байрона? (вдохновенно декламирует)
Как гордо взмыли крылья парусов,
Вовек не знавших бегства от врагов;
Он по волнам несётся как живой
И все стихии звать готов на бой.
Кто б не презрел свист пуль и штормов бег,
Чтоб капитаном встать на людный дек?
К тому же, все эти разговоры о том, что корабль проклят, добавляют ему мрачной привлекательности.
Фрези (задумчиво): В этом корабле и впрямь есть что-то волнующее и… дерзкое. Когда я увидела его, мне показалось, будто он бросает вызов и ветру, и волнам. И история о таинственном проклятье тогда не показалась мне шуткой…(Переходит на шутливый тон) Право, Артур, иногда я тебе завидую. Если бы я была мужчиной, то непременно бы отправилась с тобой.
Артур: Но тогда я бы лишился самой очаровательной невесты на свете! Страшно представить, что на этом милом личике появятся усы! Тебе смешно? Прекрасная жестокость, да ты совсем не бережешь мой покой! А ведь я смогу отправиться покорять морские просторы, лишь будучи уверен, что ты ждёшь меня на пирсе, а волосы твои развеваются по ветру. Скажи, Фрези, ты же будешь ждать меня вечно?
Фрези: И не подумаю, любезный жених, – я буду ждать только до дня венчания и ни секундой дольше! Впрочем, так и быть, я согласна помахать тебе с берега платочком. (Артур тянется к ней, но Фрези легонько его отталкивает) Беги же скорей: тебе давно надо быть на корабле, а мне – на примерке свадебного платья…
Артур: Разве ты не подаришь мне на прощанье поцелуй, память о котором будет поддерживать меня в минуты отчаяния?
Фрези (хлопая его по руке веером): Поцелуй тоже будет ждать до свадьбы, сударь!
Сцена 2
Палуба «Секрета». Видны его паруса (они серые). В углу сцены – капитанская каюта. Матросы грузят мешки под руководством Пантена. Появляется Артур.
Пантен: Добро пожаловать на борт, капитан! Извольте видеть: команда набрана, судно к осмотру готово!
Артур: Здравствуйте, Пантен! А что команда? Вы наняли настоящих морских волков, насквозь просолённых морем, которым не страшны ни штили, ни шторма? (Пантен хочет что-то сказать, но Артур его не слушает) Идемте же, Пантен! Мне не терпится всё здесь осмотреть.
Пантен и Артур идут по палубе.
Пантен: Ванты подтянуты, штуртрос ослаблен, палуба просмолена, трюмы проветрены…
Артур: А что с парусами, Пантен? Разве я не велел их поменять?
Пантен (смущённо): Видите ли, капитан… Согласно вашему приказу все паруса сменили…. однако привезённая ткань оказалась мрачного серого цвета, а времени на закупку и доставку новой уже не было…(понижая голос) Знаете, ходят слухи, что с такелажем на этом галиоте дело нечисто. Говорят, что «Секрет» проклят, и его паруса всегда будут темны, как душа предыдущего капитана…
Артур: Бросьте, Пантен! Не может быть, чтобы вы всерьёз верили этим бабушкиным сказкам! Мы заменим паруса при первой же возможности, и вы увидите, что любое проклятье можно снять при помощи денег и доброй воли.
Пантен: Воля ваша, капитан, а все ж таки матросы – народ суеверный. Поэтому я разрешил им прибить подкову к мачте – на удачу.
Артур (смеётся): Ну хорошо, хорошо! Пусть будет подкова! Удача вообще не бывает лишней!
Проходят в капитанскую каюту.
Пантен: А здесь – капитанская каюта.
Артур: Так вот, значит, где обитал проклятый капитан! (Садится в кресло) Знаете, Пантен, а мне здесь нравится. Впервые в жизни я чувствую, что нашёл своё место. (Достаёт из-за стула дневник Грэя) А это что такое?
Пантен: Готов поклясться, капитан, что в первый раз вижу этот журнал! Когда я осматривал каюту, его здесь не было!
Артур (перелистывает дневник): На судовой журнал не похоже… Ладно, Пантен, эти записи могут подождать. Готовьте корабль к отплытию!
Пантен: Вы так и не переменили своего решения, капитан? Или (с надеждой) вы все-таки согласились на тот выгодный фрахт и мы повезём груз мыла и гвоздей?
Артур: Ну что вы, Пантен! Как можно перевозить мыло, гвозди или, скажем, части машин – всё это так мрачно молчит в трюмах. Нет! Мы будем грузить фрукты, фарфор, пряности, чай, шёлк или красное дерево. Ну, не хмурьтесь, мой добрый помощник! Вы увидите, что я прав, когда сами начнёте смотреть свысока на все суда, окутанные дымом плоской наживы.
Пантен уходит, покачивая головой.
Артур (оставшись один, снова обращается к дневнику): Похоже, это дневник капитана Грэя! Матушка сказала бы, что читать личные записи недостойно, но ведь капитан Грэй мертв, а значит, я не оскорблю его чувств. Да и как капитан, я просто обязан знать о своем судне всё! Возможно, именно в этой тетради кроется ключ к тайне проклятья «Секрета»! (Начинает читать) «Я покинул Каперну весной…»
Сцена 3
Каперна. Жители веселятся, танцуют.
Голос Грэя (за сценой): Я покинул Каперну весной. В это время года всё вокруг стремится к переменам. Даже наша деревушка кажется мне похожей на молодящуюся старуху, что пытается избавиться от въевшегося в её кожу рыбного запаха и брызгается духами с ароматом цветущих яблонь. А с причала дует свежий ветер, пахнущий солью и дальними странами! И как же тут удержаться, когда так призывно и страстно зовёт меня море? (После паузы) Мы попрощались на пирсе. Ты пришла проводить меня, и мои руки привычно сжали твои узкие, горячие ладони…
Выходят Грэй и Она.
Грэй: Прошу тебя, милая, не грусти. Пойми, я должен уехать. Не только ради себя, но и ради тебя. Что ждет нас здесь, в Каперне? Бесконечная ловля рыбы, пьянство, бедность. Да это самое настоящее болото, и я чувствую, что вязну в нём всё глубже и глубже. Ну неужели мы появились на свет для такой жизни?
Она подходит, берёт его за руки.
Грэй: В шуме волн всегда мне чудился голос, зовущий за собой, туда, за самый горизонт. Там, думалось мне, ждет меня Несбывшееся, только там я смогу понять, кто я такой. Ты понимаешь? (Смотрит на Нее) Почему в этом мире боль всегда идёт рука об руку с любовью? Моё сердце разрывается на части. Но я должен уехать! (нежно) Когда я вернусь, то сделаю тебя по-настоящему счастливой. Ты только дождись меня, слышишь! (Перехватывает её ладони, говорит с воодушевлением) Я обязательно вернусь за тобой! Недалёк тот час, когда гордый огромный корабль взметнёт свои паруса у причала! Ты выйдешь на берег в своем лучшем платье и скажешь всем: «Это за мной! Мой капитан Грэй вернулся и забирает меня с собой навсегда!»
Грэй обнимает Ее, но видно, что его мысли уже далеко. Разжимает объятия, уходит… А Она до последнего тянется к нему.
Она: Я буду ждать тебя!
Сцена 4
Палуба «Ансельма». Матросы драят палубу, потом садятся играть в карты. Грэй сидит у края сцены и пишет письмо.
Грэй (негромко, в такт движениям пишущей руки): Милая, я поступил юнгой на шхуну «Ансельм». Не буду утомлять тебя ненужными подробностями, но самое важное я напишу. (Пауза) В этом мире над всем возвышается фигура капитана. Он – судьба, душа и разум корабля. Капитан обладает в глазах команды магическим знанием, благодаря которому может провести судно, скажем, из Лиссабона в Шанхай, сквозь все необозримые морские пространства. Никакая другая профессия не могла бы так удачно сплавить воедино все сокровища жизни. С каждым днём я убеждаюсь, что не ошибся: именно в этом состоит моя высокая судьба. Да, несомненно, я рождён быть капитаном!
На палубу выходит капитан Гез.
Грэй: На нашем «Ансельме» безраздельно властвует капитан Гез. Он добрый человек, хоть и суровый моряк...
Капитан Гез: Эй, юнга! Я взял тебя на борт не для того, чтобы ты просиживал тут штаны! А ежели тебе так приспичило марать бумагу, то можешь немедленно отправляться на берег, к мамочке, или кому ты там пишешь про свои розы-мимозы, чёрт их подери!
Грэй: Так точно, капитан! К чертям все розы-мимозы на свете! (Делает жест, будто собирается выбросить письма, но потом бережно складывает их в карман. Пауза, затем нерешительно) Капитан!
Капитан Гез: Чего тебе?
Грэй: Хотел, чтоб вы знали... Пусть я тут всего год, да только...
Капитан Гез: Мм?
Грэй: Я твёрдо решил стать моряком, капитан. Уж будьте уверены!
Капитан Гез: Вот как? Щенок! Пошел на брамсель! (Выкрикивает приказания; исполняя их, Грэй носится туда-сюда) Закрепи сезни у нока! Держать канат! Салага! Надраить палубу! (В сторону) А ведь когда этот желторотый птенчик пришёл проситься ко мне на борт, я был готов ставить бутылку ямайского рома, что месяца через два он проклянёт все леера, ванты, брашпили, стеньги и саллинги, а я с чистой совестью отправлю его ловить с берега рыбу. А теперь глянь-ка на него! Тысяча чертей, победа на твоей стороне, плут! (Грэю) Юнга! Слушай внимательно! Достань свои письма – я видел, как ты их припрятал, – и выбрось в море! Начинается отделка щенка под капитана.
Грэй достаёт письма, но бросить их за борт не решается. Капитан Гез вырывает у него письма из рук и выкидывает сам. Грэй невольно тянется за ними, но вдруг замирает и вглядывается куда-то вдаль.
Грэй (поражённо): Капитан, я готов поклясться, что видел белое существо с длинным витым рогом!
Капитан Гез: Святой Николай! (Внимательно смотрит за борт, а потом на небо) Видать, ты счастливчик, Грэй, раз он тебе показался.
Грэй: О чем вы, капитан?
Капитан Гез: Ты еще не слыхал легенду о белом морском единороге?
Грэй отрицательно качает головой. Капитан Гез достает трубку, набивает и закуривает.
Капитан Гез (его голос смягчается, в нём появляются мечтательные ноты): Глупые сухопутные крысы думают, что единороги – это такие лошади с рогом. Пфф! Настоящие мореходы знают, что единороги – это киты. Далеко на севере, среди льдов они поют свои песни, и их витые рога блестят в лунном свете… Эх, достаточно добыть и продать один такой рог, чтобы твои внуки и правнуки ели серебряными вилками и с золотых тарелок! Но больше ничего волшебного в этих тварях нет: киты как киты. Однако говорят, что в глубинах моря живет необыкновенный белый единорог. Тот, кто услышал его пение, всегда будет скитаться по свету в поисках этого небывалого животного... Но найти его трудно. Чаще всего белого единорога видят перед бурей, и кое-кто из потерпевших кораблекрушение рассказывал, что спасся благодаря ему. Но является он только тем, кого хранит настоящая любовь. Самые отчаянные и жадные до наживы китобои пытались поймать белого единорога, да только простым гарпуном или копьём его не взять. Ходят слухи, что убить это чудо и добыть его рог сможет только тот, кто отказался от всего земного – тот, кто словно бы уже и не человек…
Грэй (пишет в дневник): …Признаться, я с раннего детства жадно впитывал любые рыбацкие истории о русалках, о морском дьяволе и морском монахе. Но рассказ капитана Геза произвёл на меня совершенно особое впечатление: от него веяло Несбывшимся. Казалось, достаточно только протянуть руку, чтобы схватить и удержать его слабо мелькающие черты…
Сцена 5
Набережная. Столики кафе под открытым небом. За двумя столиками по краям сцены сидят дамы. За столиком в центре – леди Лилиан и Фрези.
Леди Лилиан: Я заказала двадцать корзин белых роз и пятнадцать корзин голубых ирисов. Мадам Анжу рекомендовала орхидеи, но я была тверда. Согласись, ирисы будут удивительно гармонировать с портьерами в парадной зале. Фрези, милая, да ты меня не слушаешь!
Фрези: Леди Лилиан, до свадьбы еще так много времени!
Леди Лилиан: Дорогая, его не так много, как тебе кажется. Если бы ты уделяла должное внимание всем приготовлениям… Я слышала, что ты пропустила последнюю примерку свадебного платья. Как это возможно, Фрези?
Фрези (собирается ответить, но видит подходящего к столику Артура): А вот и Артур!
Артур (кланяется матери): Дорогая матушка, (целует Фрези руку) милая невеста,
Пускай грехи мою сжигают кровь,
Но не дошёл я до последней грани,
Чтоб из скитаний не вернуться вновь
К тебе, источник всех благодеяний!
На лице леди Лилиан появляется радостное выражение, но потом она берёт себя в руки и говорит с сыном холодно.
Леди Лилиан: Ты заставил нас ждать.
Артур: Увы, пришлось задержаться на разгрузке: команда без капитана, видите ли, как без рук.
Фрези: Ах, Артур! Прекрати паясничать! Дай я лучше рассмотрю тебя: мне хочется знать, насколько ты переменился за это время. Может, за тебя, незнакомец, мне вовсе не захочется выходить замуж (последние слова звучат неожиданно серьёзно).
Артур: Не беспокойся, я всё тот же непоседливый мальчишка, который лазил для тебя за яблоками, не жалея штанов своих.
Леди Лилиан: Право, Артур, это не тот подвиг, которым следует гордиться.
Фрези: Про яблоки я всё знаю. Расскажи лучше о своём плавании. Это, наверно, было так захватывающе!
Артур: Да! Быть капитаном – поистине дело значимое. Ведь теперь под моим началом вся команда, и я в ответе за своих людей.
Леди Лилиан: И кто же эти люди? У них есть рекомендации?
Артур: Матушка, ну какие рекомендации в море? Команду набирал мой старший помощник – Пантен. Разумеется, все они – настоящие морские волки, грудью встречающие бушующие пенные валы.
Фрези (иронично): Ах, как возвышенно! Видно, ты и вправду страстно полюбил море. Или это сирены украли твое сердце?
Артур: Фрези, тебе не о чем волноваться. Я еще не встретил ни одной сирены, хотя матросы часто рассказывают о них красивые и жуткие сказки. Знаете, милые дамы, моряки – удивительно суеверный народ.
Артур: Что-то подсказывает мне, что все эти так называемые «суеверия» возникли не на пустом месте. Когда люди каждый день рискуют жизнью, их чувства волей-неволей обостряются, и они начинают замечать даже не саму опасность, а самые первые признаки её…
Леди Лилиан с непроницаемым выражением лица комкает свой платок. Фрези замечает жест леди Лилиан, смотрит на Артура, но тот слишком поглощён рассказом.
При словах «рискуют жизнью» леди Лилиан не выдерживает, встает и собирается уходить.
Леди Лилиан: Народное творчество, безусловно, служит образцом простоты и непосредственности, и приди ты вовремя, Артур, я бы с удовольствием тебя послушала. Но через четверть часа меня будут ждать в салоне у леди Матильды. Увидимся за ужином. (Выразительно смотрит на сына) Его подают ровно в десять часов. (Обменивается с Фрези короткими поклонами, уходит).
Фрези: Леди Лилиан волнуется за тебя, хоть и не подает вида.
Артур: Матушка? А, брось! Все свои чувства она держит на коротком поводке светского воспитания.
Фрези: Теперь я вижу, что ты и впрямь ничуть не изменился!
Артур (отмахивается): Довольно об этом! (садится рядом с Фрези) Наконец-то мы одни! Скажи, ты ведь ходила каждый вечер на причал, чтобы издали увидеть мой корабль?
Фрези: Как будто у меня и дел больше не было! Леди Лилиан сводит меня с ума свадебными хлопотами. Оказывается, очень важно, какого именно цвета будут салфетки на столах.
Артур: О я, несчастный! Неужели же моя невеста не любит меня больше жизни, и мечте моей не суждено сбыться? Зачем, зачем я слушал эти морские легенды?
Фрези: Какие легенды, Артур? О чём ты?
Артур: Например, легенда о белом морском единороге, которого может увидеть лишь тот, кого хранит настоящая любовь. Даже самые суровые моряки светлеют лицом, когда говорят о нём. Больше всего на свете мне бы хотелось увидеть это чудо, услышать его пение… Ты только представь, Фрези, – белый единорог! Помнишь, ты мечтала о таком, когда мы были маленькими?
Фрези внезапно делается грустной и задумчивой. Артур тянется к ней, желая обнять, но она приходит в себя и со смехом отстраняется.
Фрези: Какой ты прыткий! (Вспархивает со стула) Прощай! Меня тоже ждут у леди Матильды!
Делает кокетливый прощальный жест рукой и убегает. Артур, вскочивший было за ней, садится обратно за столик.
Артур: До отплытия ещё целый день. Боюсь, и меня не минуют все эти свадебные приготовления… (достаёт дневник Грэя) Хорошо, что я прихватил с собой дневники капитана Грэя – будет чем заняться до скучного матушкиного ужина. (Читает) Зурбаган… Лисс... Калькутта… «Если бы ты видела, как искусно капитан Гез лавирует среди плавучих льдин»… «В очередной раз восхищаюсь мужеством капитана Геза»…Капитан Гез, капитан Гез, – помешался он на нём, что ли? А вот это интересно: «Непогода застала нас неподалеку от мыса Горн»…
Сцена 6
Палуба «Ансельма». Матросы борются со стихией и снастями.
Голос Грэя (за сценой): …Непогода застала нас неподалеку от мыса Горн. Небо над «Ансельмом» грозно хмурилось, пронзительно свистел ветер, угрожая изорвать паруса и сломать мачты. Тёмные тучи так плотно затягивали небо, что почти невозможно было определить место восхода и захода солнца. В последнее время мне часто приходили в голову мысли о возвращении, а в тот день тяга к родным местам была почему-то особенно сильной...
На палубу выходят Грэй и капитан Гез.
Капитан Гез (матросам): Убрать бом-брамсель, топсель и кливер! (Грэю) Старший помощник!
Грэй: Я здесь, капитан!
Капитан Гез: Надвигается шторм! Что на горизонте?
Грэй (вглядываясь вдаль): Ничего не видно, капитан! Над морем сплошной туман! (Продолжает вглядываться) Нет, ветер крепчает – вижу просвет! (Подаётся вперёд) С левого борта, впереди, под ветром, обломок судна! Там люди, капитан! Кажется, трое. Прикажете спускать шлюпку?
На палубе появляется Пуговичник, Грэй оглядывается на него, но тот исчезает. Капитан Гез и матросы ничего не замечают.
Капитан Гез: Её тотчас перевернёт – волны слишком высокие!
Грэй: Да нет же, капитан, мы успеем! Их дома ждут жёны и дети!
Капитан Гез: Жёны, говоришь, дети? Об их жёнах подумал и детях, сопляк? А о наших матросах ты подумал? Да я знаком с семьёй каждого, кто ходит на моём корабле! Даже не думай – я не стану рисковать никем из моей команды!
Грэй: Капитан, неужто в ваших жилах течёт не кровь, а пресная водица! Любой, я уверен, согласится рискнуть! Эй, на палубе! Спускай шлюпку, моряки!
Капитан Гез (даёт Грэю пощёчину): Молчать! Мальчишка, щенок! Не дорос ещё спорить со мной! (Отходит) Убрать паруса!
Грэй: Как он посмел так унизить меня! На глазах у всех! И это тот, кого я почитал больше, чем родного отца! Да разве не сам капитан учил меня, что отказать в помощи утопающему – значит навлечь на себя Господень гнев? А теперь, когда я следую его же науке, он поднимает на меня руку! Предатель! Какое лицемерие! Что же я, и впрямь мальчишка, который покорно снесёт оскорбление? Ну уж нет! Я смою свой позор кровью! (Кричит) Стреляться! (Выхватывает пистолет и подбегает к капитану Гезу)
Капитан Гез: Что? Под арест!
Капитан Гез хочет отобрать у Грэя пистолет, но тот не выпускает его из рук. Завязывается борьба. Неожиданно пистолет стреляет, и капитан Гез падает за борт. Грэй стоит, потрясённо глядя на пистолет в своей руке. Матросы молча смотрят на Грэя. Буря усиливается.
Грэй (сбрасывает с себя оцепенение): Я принимаю командование на себя! Ну, что стоите? Живее! Или вы хотите, чтобы корабль перевернулся? Задраить люки! Держать нос вразрез волне!
Раздаётся треск, всех заваливает на один борт. Мачты рушатся, корабль тонет.
Грэй и матросы идут ко дну.
Грэй: Как глупо: всё, всё загубить своими руками и умереть в одиночестве. Никто даже не скажет тебе, что я погиб… Но ты же почувствуешь это?
Появляется Она.
Грэй: Ты пришла ко мне! Я знал, знал, что ты меня не оставишь! А я – подлец – оставил, бросил тебя одну. И теперь я ещё и убийца! Но это не моя вина: пистолет выстрелил случайно. Я не хотел убивать Геза, поверь мне! Он сам во всём виноват – отмахнулся от меня, как от слепого щенка. Я верил в него, он для меня был как Бог, а оказалось, что он такой же, как все. Там были люди, в море, а он и пальцем не захотел шевельнуть ради них. Он предал мою веру в него. А я бы успел, смог бы ещё всех спасти! Ты ведь меня понимаешь? Что ты так смотришь?.. Мне страшно, послушай. Умирать очень больно и страшно. Ты простила меня?.. Конечно, простила – ты всегда всё прощала. Это тоже очень страшно…
Грэй теряет сознание. Появляется белый нарвал и выталкивает Грэя на поверхность.
Сцена 7
Пуговичник вытаскивает из воды Грэя. Грэй смотрит вокруг мутным взглядом, как оглушенный.
Пуговичник: Моё почтенье!
Грэй: Что со мной? Я спасся? Кто вы?
Пуговичник: Позвольте представиться: Пуговичник, к вашим услугам. Хотя сейчас услугу оказали мне вы. В такую славную погоду мне всегда попадается неплохой материал, но без ваших стараний столь чудные экземпляры мне бы не достались. (Показывает несколько пуговиц) Вот, прошу взглянуть: отличные вышли пуговицы из сплава повара и парочки матросов. А сами по себе средние были людишки – ни то, ни сё, таких только в переплавку. (Складывает пуговицы в карман)
Грэй: Я, верно, брежу…
Пуговичник: А вот, полюбуйтесь, поистине редкий экземпляр! (Достаёт большую блестящую пуговицу) Узнаёте?
Грэй отрицательно качает головой.
Пуговичник: Ну как же, ведь это ваш добрый друг – капитан Гез. Такие пуговицы – гордость моей коллекции.
Грэй: Что же в этой пуговице особенного?
Пуговичник: Обычно души людей, подобных Гезу – с характером и волей, – отправляются либо вверх, либо вниз. Понимаете, о чём я? (Хихикает) Но я – страстный коллекционер. Видите ли, мне достаточно взглянуть на человека, чтобы понять, выйдет ли из него добрая пуговица. Так, однажды я увидел Геза и долгие годы ждал оказии. И вот – наконец-то я вознаграждён. (Любуется пуговицей) А ведь именно вам я обязан честью обладать подобным сокровищем.
Грэй: При чём тут я?
Пуговичник: Ну как же! Если бы не ваш случайный выстрел, капитан Гез смог бы выполнить своё предназначение. Но вдруг такое досадное недоразумение! В высшей канцелярии паника – надо же поднять все приказы, пересмотреть дело… Ну а я под шумок сюда. И – вуаля! (прикалывает пуговицу к отвороту сюртука) – кто успел, тот и съел.
Грэй: Какие странные штуки выкидывает порой наше воображение! Ну что же, сыграю в эту игру. Какая, по-вашему, пуговица выйдет из меня?
Пуговичник (осматривает Грэя с ног до головы): Вас, мой друг, боюсь, сейчас только в переплавку. Для неба вы не слишком-то воздушны, а для геенны огненной недостаточно грешны. (Улыбается) Впрочем, скоро мы узнаем, прав ли я. О, простите, я узнаю. (Делает ударение на слове «я».)
Грэй: Что? В переплавку? Смешать меня неизвестно с кем?
Пуговичник кивает.
Грэй: Ну уж нет! Предложите мне любую судьбу, но только не такую! Я ведь уже почти нашёл своё предназначение! И поверьте, мне бы хватило духу до конца оставаться верным себе! На переплавку – подумать только! Да это всё оттого, что мне не хватило времени. Если бы у меня было время, да ещё немного удачи в делах – клянусь, любой, услышав моё имя, сказал бы: вот человек, который изменил мир! (Делает резкий жест рукой и вскрикивает от боли)
Пуговичник внимательно смотрит на Грэя, затем на пуговицу, затем снова на Грэя.
Пуговичник: Но за всё в этом мире приходится платить. Вот что бы вы отдали в обмен на время и удачу?
Грэй: Да всё, что угодно! Но у меня ничего нет (тут о себе дает знать рука), кроме боли…(криво улыбается)
Пуговичник: Боль? Необычно, хм… спорно (делает вид, что колеблется)... но – услуга за услугу. Я в какой-то мере ваш должник, так что идёт: я готов взять вашу боль в обмен на успех во всех ваших начинаниях. Вы согласны?
Грэй: Какая нелепица! Вот теперь я точно убеждён, что всё это – бред!
Пуговичник: Вы подумали? Предлагать дважды не в моих привычках.
Грэй: Согласен!
Пуговичник: По рукам.
Он пожимает Грэю больную руку, тот кричит от боли. Свет гаснет.
Голос Грэя: …Последнее, что я помню – ослепительная вспышка боли. Мне показалось, что мир вокруг меня взорвался, и всё потонуло в кромешной тьме…
Сцена 8
Палуба «Секрета». Видны серые паруса. На палубе матросы; в каюте Артур закрывает дневник Грэя.
Артур: Да, вот это – настоящая жизнь. Разве, покойно сидя в кресле, можно понять, кто ты такой и чего стоишь на самом деле? Нет, человеку нужны вызовы, которые заставляют его действовать, принимать решения. Если бы сейчас на море поднялась буря! Вот тогда бы мне выпал шанс проявить себя: я бы ни на минуту не покидал палубу и не отходил от штурвала. А если бы понадобилось – привязал бы себя верёвкой, чтобы волна не смыла меня в море… Вот это был бы достойный пример мужества для всей команды!
Замечтавшись, ходит по каюте, совершая воображаемые действия в случае бури. Входит Пантен.
Пантен: Капитан, барометр начал падать.
Артур: Держите его!
Пантен: Очень остроумно, капитан. (Серьёзно) Ветер свежеет – идёт шторм.
Артур: Свежеет ветер, меркнет ночь.
А море злей и злей бурлит,
И пена плещет на гранит –
То прянет, то отхлынет прочь.
Пантен: Место здесь опасное. Нам нужно пройти между двух скалистых островов. Если ветер окрепнет, то нам придётся убрать паруса, и корабль лишится маневренности. А тогда нас может разбить о рифы.
Артур: Разве у нас недостаточно опытная команда, Пантен? Я твёрдо убеждён, что мы сможем войти в этот пролив! Подумайте только, доказать на деле свою мореходную сноровку: да разве же кто-то устоит перед таким вызовом мастерству?
Команда в смятении. Матросы готовятся к шторму, крепят канаты. Появляется Пуговичник.
Пантен: Капитан, любой матрос на этом корабле уже успел проявить и сноровку, и храбрость. Но риск без нужды – это безрассудство.
Артур: Что?
Пантен: Долг старшего помощника велит мне быть честным с вами. Если вы прикажете, мы пойдём к островам. Но стоит ли рисковать людьми без необходимости? У нас ещё есть возможность остаться в открытом море и переждать ветер.
Ветер крепчает.
Артур (смотрит на Пантена, на матросов, неожиданно замечает Пуговичника. Зажмуривается, в это время Пуговичник исчезает): Вы видели?
На лице Пантена недоумение.
Артур: Наверное, померещилось.
Становится темнее.
Артур: А вы, похоже, правы, Пантен. И вправду, тот, кто не прислушивается к разумным советам – лишился рассудка. Остаёмся в море!
Матросы спускают паруса. Постепенно ветер начинает стихать, становится светлее.
Пантен: Похоже, буря пройдет стороной.
Артур: Если бы я был суеверен, то подумал бы, что Небо одобряет моё решение – послушать вас.
Пантен (с надеждой): Может быть, капитан, мне всё-таки удастся уговорить вас принять груз пеньки?
Артур: Ну уж нет, друг мой! Здесь я твёрд: нас ждут пряности и шелка!
Артур возвращается в каюту, садится и снова открывает дневник капитана Грэя.
Сцена 9
Берег моря, скалы. Грэй лежит на песке. Напротив Грэя стоит Она.
Грэй: …Первое, что я почувствовал – привкус соли во рту. Мне не было ни больно, ни холодно. Волосы мои шевелил легкий тёплый ветер, и я лежал на мокром песке. Подниматься и открывать глаза не хотелось.
Грэй начинает тяжело подниматься. На сцену выходит Сента; Сента не видит Её, но видит лежащего Грэя и кидается к нему. Грэй смотрит на Неё, но кажется, что на Сенту.
Грэй теряет сознание. Она отворачивается и уходит.
Сента: Неужели мои молитвы услышаны? Или я грежу? Вот он – передо мной, – тот, кого я столько лет видела во сне. Именно его я ждала всю жизнь! Должно быть, само провидение привело меня сегодня на берег! Долой мысли о смерти! Прочь, постылый жених! Теперь отцу нипочём не заставить меня выйти замуж за скучный мешок с деньгами – ведь этот прекрасный незнакомец так посмотрел на меня!.. такой взгляд может быть только у человека, увидевшего любовь всей своей жизни. Но он ранен! Верно, его корабль разбился. (Опускается рядом с Грэем на колени, смотрит на него) Как благородно и печально его лицо. Возможно, он принц или… граф. О, я должна помочь ему! А когда он придёт в себя, то скажет, что тоже видел меня во сне, и теперь увезёт меня в свою страну, где мы станем жить в любви и согласии, пока смерть не разлучит нас.
Сента дотрагивается до лица Грэя, тот открывает глаза.
Грэй: Должно быть, я всё же умер и попал на небо. Кто ты, прекрасное создание?
Сента: Нет, вы живы, и вы в Гель-Гью, а не на небе. Я Сента, дочь купца Даланда.
Грэй: А я – капитан Грэй. (Пытается встать, и, к его удивлению, у него это получается) Как странно, у меня ничего не болит, а ведь море должно было изрядно меня побить.
Сента: О, я слышала о подобном: когда боль слишком сильна, тело перестаёт её чувствовать.
Грэй (с сомнением): Возможно… я смутно помню... какой-то странный сон…
Сента глядит на Грэя с восторгом и ожиданием.
Грэй (замечает этот взгляд): Впрочем, неважно.
Сента: Позвольте, я помогу вам! Мой дом недалеко!
Грэй: Мне нечем отблагодарить вас, и вряд ли ваш отец…
Сента (слишком поспешно): Отец сейчас в отъезде. Ах, не отказывайтесь: предложить помощь потерпевшему бедствие – богоугодное дело. Помочь вам велит мне мой долг и (с особенным значением) моё сердце…
Грэй (ему как-то неловко, и он прячет неловкость за официальным тоном): Благодарю вас.
Сента: Вы можете идти? Я вас поддержу!
Грэй (отстраняясь): Ну уж нет, моя прелестная спасительница! Я еще не лишился ног, чтоб опираться на девушку.
Уходят.
Сцена 10
Берег моря возле Гель-Гью. Выходит Грэй в новой одежде.
Грэй: Пожалуй, я загостился в этом доме, хотя мне и был оказан самый радушный приём. Но мне пора, я слышу зов моря! Я должен стать капитаном на своём корабле! Сегодня же скажу Сенте, что собираюсь в путь.
Внезапно появляется Она, смотрит на Грэя печально.
Грэй: Ты? Почему ты грустна? Видишь, я жив, здоров, полон надежд…
Грэй: Я знаю, что ты хочешь сказать. Сента слишком привязалась ко мне. Возможно, я был излишне внимателен к ней... Но пойми, с ней трудно быть равнодушным: она же чудесное, милое дитя, хотя порой и чересчур порывистое. (Пауза) Не верю, что она могла всерьёз полюбить меня. Её восторженные взгляды, желание вечно быть рядом – просто каприз избалованной девочки, начитавшейся рыцарских романов. Любовь всегда ходит под руку с болью, а я не чувствую, чтобы Сента страдала… В любом случае, я не собираюсь больше здесь задерживаться. Тотчас же отправляюсь в порт. И довольно об этом! Ну, улыбнись же!
Она уходит.
Грэй (кричит ей вслед): Скоро я прославлюсь и вернусь за тобой на своем корабле!
Входит Сента, подбегает к Грэю, берёт его за руку.
Сента: Мой милый! Я не видела тебя несколько часов и уже успела соскучиться!
Грэй: Сента, я благодарен за всё, что ты для меня сделала, но сегодня я перестану злоупотреблять твоим гостеприимством. Я сейчас же отправляюсь в гавань – искать корабль.
Сента: Мы уплываем сегодня? А что нужно собрать в дорогу?
Грэй (сделав ударение на первом слове): Я уплываю.
Сента: А как же я? Разве ты не возьмешь меня с собой?
Грэй: Конечно же, нет. Как такое могло прийти тебе в голову? Твое место не в море, а здесь. Все вокруг говорят о твоей скорой свадьбе…
Сента: Но… разве это не была бы наша свадьба? Я же ради тебя отказала жениху, за которого меня сватал отец!
Грэй (нахмурившись): А я просил тебя об этом? Сента, посмотри мне в глаза и скажи: разве я когда-нибудь говорил, что хочу на тебе жениться? Разве я когда-нибудь обещал взять тебя с собой, увезти в дальние страны? Я когда-нибудь говорил, что люблю тебя?
Сента отшатывается, как будто её ударили. Закрывает лицо руками и качает головой.
Грэй: Нет. Я всегда был с тобой честен и ничего не обещал. Ты славная девушка, ты ещё найдешь того, кого полюбишь всем сердцем.
Сента: Но я люблю тебя!
Грэй: Вздор! Ты ещё слишком юна и неопытна. Ты принимаешь за любовь мимолетную сердечную склонность... Теперь я твёрдо убеждён, что должен уехать немедля. Поверь, ты скоро меня забудешь. (Хочет идти)
Сента (отчаянно): Нет, умоляю, не покидай меня! Я что угодно ради тебя сделаю! Я буду тихая, как мышка, перестану докучать тебе каждую минуту, и свадьба мне не нужна, раз ты не хочешь! Только, пожалуйста, не уходи, не оставляй меня! (Опускается перед ним на колени, обнимает его ноги)
Грэй (высвобождаясь, раздражённо) Довольно! Ты что же, хочешь приковать меня к себе? Мне душно здесь! (Отходит) Прощай!
Сента: Грэй! Я умру без тебя!
Грэй: Да полно, Сента! От капризов не умирают.
Грэй уходит. Сента лежит на земле, содрогаясь от рыданий. Постепенно рыдания стихают, она поднимается на ноги.
Сента: Он не поверил в мою любовь! Он говорил со мной, будто я несмышлёное дитя! Почему? Что я сделала не так? Ведь ради него я нарушила волю отца, отказала жениху, покрыла позором доброе имя нашей семьи! Я всем, всем пожертвовала ради него, а он… ушёл… И теперь у меня никого и ничего нет. Он был смыслом всей моей жизни. Зачем мне жить, если его нет рядом? Что ж, прощай, возлюбленный мой! Раз море ты любишь больше, чем меня, то пусть морская пучина станет мне могилой! Так я всегда буду рядом с тобой, куда бы ты ни поплыл! (Решительно) Да, пусть я умру, но и в смерти останусь ему верна!
Взбегает на скалу и бросается в море.
Сцена 11
Палуба «Секрета». Видно, что у корабля белые паруса. Матросы дерутся. Грэй разнимает их, затем подходит к борту.
Грэй: Вот уж повезло так повезло! Кто бы мог подумать, что капитан этого галиота окажется таким рьяным картёжником? Теперь ты мой, «Секрет»! (любовно гладит снасти).
Внезапно перед Грэем появляется Пуговичник.
Пуговичник: Мое почтение, капитан Грэй!
Грэй: Вы?
Пуговичник: Именно. Я вижу, вы меня помните. Как это любезно с вашей стороны! Я, знаете ли, на минутку: зашёл поблагодарить вас за еще одну редкую пуговку. (Показывает красивую перламутровую пуговицу) Удивительной красоты экземпляры получаются из юных дев, погибших от несчастной любви!
Грэй: Сента?
Пуговичник: Увы, какая жалость – бедняжка бросилась со скалы в море и утонула. Но ее смерть была не напрасной – в результате она нашла всё-таки своего верного поклонника. (Любуется пуговицей) Такая прелестная вещица украсит мой костюм, и я ни за что с ней не расстанусь. (Пауза) К слову, вы подумайте, милейший капитан, может быть, ваше предназначение – добывать новые экземпляры для моей коллекции?
Пуговичник исчезает. Грэй поворачивается к матросам.
Грэй: Куда он подевался? (Все недоумённо молчат) Этот человек в странном костюме… Вы его видели? (Матросы отрицательно качают головами) Но он же только что был здесь! Человек странном в костюме с пуговицами… Ничего не понимаю… Не привиделся же он мне?.. Впрочем, неважно. (После паузы, задумчиво) А Сента? Она действительно погибла? Но её смерть почему-то меня не трогает. Я почти ничего не чувствую. Что же из всего этого правда? А! К дьяволу этого Пуговичника! Есть он или нет – его мерзким козням не сбить меня с пути! Моя судьба ждет меня! (Матросам, громко) Поднять паруса! Сниматься с якоря! Держим курс в открытое море!
Сцена 12
Дом леди Лилиан. Официальный предсвадебный прием. Пары танцуют, остальные гости беседуют между собой, пьют шампанское. Лилиан подходит к Артуру и Фрези.
Артур (обращаясь к своей невесте): Тебе очень идут эти серьги. Матушка, вы подарили Фрези бабушкин старинный гарнитур?
Леди Лилиан (кивает): Это мой подарок к помолвке.
Артур (снова обращаясь к Фрези): Не хочешь ли ещё потанцевать? Ты всегда любила эту мелодию.
Фрези (она задумчива): Благодарю, но я немного утомилась.
Артур: Ты сегодня почти весь вечер грустна. (В шутку) Неужели тебя не радует моё возвращение?
Фрези: Конечно же, я рада, но мне нездоровится сегодня.
Леди Лилиан: Развлеки Фрези какой-нибудь историей о своём плавании. Только, умоляю, никаких бурь и смертельных опасностей.
Артур: Извольте. Раз уж вы не желаете слышать о шторме, который чуть не разбил «Секрет» о скалы… (Внезапно Артур видит, что его мать в волнении комкает свой платок) Матушка, милая, я только хотел подшутить над вами! Это были лишь небольшие тучки, которые шли стороной…
Леди Лилиан: Я пойду распоряжусь, чтобы подавали кофе. (Уходит)
Артур (смотрит ей вслед): Она и в самом деле переживает за меня… (Поворачивается к Фрези) Ах да. История. Помнишь, я рассказывал тебе о проклятии «Секрета»? Думаю, что ключ к разгадке этой тайны у меня в руках. Я нашел дневник его прежнего капитана – некоего Грэя. Ты знаешь, это был страстный и целеустремленный человек. Я еще не все прочитал, но меня уже пугают чудовищные метаморфозы, которые с ним происходят… Так вот, он пишет, что попал в кораблекрушение, и в бреду ему привиделся некто Пуговичник, собирающий души никчемных людей, ставших пуговицами после смерти. Ему капитан Грэй отдал свою боль в обмен на удачу во всех делах.
Фрези (оживляясь): Как интересно!
Артур: Признаться, я склоняюсь к мысли, что никакого Пуговичника на самом деле не было. Эти видения и потеря болевых ощущений – результат длительного пребывания в воде.
Фрези: Как это скучно! Вот я скорее готова поверить, что Пуговичник существует. Если бы я его встретила, то непременно бы спросила, станет ли моя душа пуговицей после смерти? Или всё-таки я чего-то стою…
В это время среди гостей появляется Пуговичник.
Артур: Фрези, умоляю, не думай об этом! Вот, ты опять загрустила. Я не узнаю тебя, моя маленькая подружка. Раньше ты всё время смеялась и шутила надо мной – неужели я буду женат на суровой даме, страдающей мигренями, а не на моей милой подруге Фрези?
Фрези: Это всё предсвадебная канитель. Скоро она закончится, и я снова стану прежней.
Появляется леди Лилиан с документами в руках.
Леди Лилиан: Артур, только что приходил поверенный за твоей подписью. Он говорил что-то о срочном контракте на перевозку каменного угля. Я уверила его, что ты не перевозишь уголь, но он настоятельно просил передать тебе бумаги...
Артур (берёт у нее документы): Да-да, я ждал их! В это трудно поверить, но я решил поступиться своими принципами. Ведь каменный уголь необходим, например, для строительства мостов и железных дорог. Меня привлекает мысль о том, что паровозы позволят людям быстро преодолевать огромные расстояния. Вы только подумайте – люди смогут за считанные часы оказаться там, куда раньше с большими трудами пришлось бы добираться несколько дней! Так что я начинаю перевозку железа и угля и сегодня же подпишу этот контракт.
Артур отходит в угол сцены и садится за стол подписывать бумаги. Фрези, леди Лилиан, Пуговичник и гости смещаются в другую сторону сцены и постепенно уходят. Артур остается один.
Артур (подписав): Ну вот, дело сделано. Уверен, Пантен спляшет от радости, что я наконец-то взялся за ум. Удивительно, но я не чувствую, что предаю свою мечту. Напротив, сейчас я как будто становлюсь более… цельным. (После паузы берёт из-под бумаг дневник капитана Грэя) Хм, а не проведать ли мне своего старого знакомого – капитана Грэя? Надо бы узнать, как у него обстоят дела...
Сцена 13
Бордель. На сцене три столика, за ними посетители, Мадам Лилит и ее девочки.
Голос Грэя: …Заходя в Кассет, я каждый раз отправлялся прямиком в «Красный парус». Хозяйка этого заведения – мадам Лилит, – по слухам, когда-то принадлежала к высшему обществу. В порту подозревали, что слухи эти распускала сама мадам, но все ей подыгрывали, потому что в «Красном парусе» всегда вкусно кормили, наливали не скупясь, да и девочки там были все как на подбор…
Появляется Грэй. Лилит и девицы радушно его встречают. Одного из посетителей сгоняют с места, чтобы усадить Грэя за стол.
Лилит: Бонжур, капитан Грэй! Как приятно снова вас видеть! Надеюсь, плаванье было удачным?
Грэй: Да, вполне. (Кидает на стол монеты). Подайте-ка выпить!
Лилит (считает деньги): Какая жалость, что мон шер капитан никогда не веселится по-настоящему: не крушит столы и не любит моих девочек. (Отходит от стола Грэя) Тоже мне, рыцарь без страха и упрека! Впрочем, с паршивой овцы хоть шерсти клок. (Обращаясь к одной из девиц) Запомни, милочка: мужчины, какими бы благородными они не казались, по сути своей не больше чем грубые животные. Вот вам, пожалуйста, яркий пример. Грозный капитан Грэй согласится выполнить любое грязное дело, если знать, как правильно его преподнести. Стоит мне сказать этому герою, что мир ждёт от него подвига, и он, не задумываясь, продаст свою мамашу. Всё-таки миром вертят сильные женщины! Как же вам повезло, девочки, что у вас есть я, а не то бы вы всю жизнь верили в сказки про Прекрасных принцев!
Лилит подсаживается к Грэю. Девица, обслуживающая их столик, пытается заигрывать с Грэем, но тот не обращает на неё внимания.
Грэй: Отличный ром, мадам! Вижу, дела у вас идут неплохо.
Лилит: Ах, мон шер, мне грех жаловаться. Впрочем, как и вам. Я слыхала, вы только что из Индии?
Грэй: Да, там очередные волнения, но не думаю, что вас интересуют детали (мрачно пьет).
Лилит: О, капитан, вы знаете, как мы все восхищаемся вашим мужеством и благородством! (Оборачивается на девиц, и они как по команде согласно кивают) А куда вы собираетесь теперь?
Грэй: Собирался зайти в Куан Тунг, отвезти китайским курильщикам подарок из Портсмута и заодно отдохнуть.
Лилит: Ох, какая жалость, капитан! Я хотела попросить вас об одной маленькой услуге, но если вам требуется отдых…
Грэй: Три тысячи чертей, мадам! Да я бодр как кит!
Лилит: Вы настоящий герой! Тогда к делу (эту фразу она говорит чётко и твердо, но тут же спохватывается и снова начинает манерничать) Капитан, как вы знаете, всех своих девочек я взяла к себе исключительно из человеколюбия, иначе их бы ждала голодная смерть. А тут на моем попечении оказались ещё две бедные сиротки – их несчастная мать умерла, совершенно не подготовив девочек к жизни. Я пробовала приставить их к делу, но, как я ни билась, они не способны ничего усвоить!
Грэй: И что же вы хотите от меня? Взять их матросами на корабль? (Смеётся)
Лилит: Упаси Бог, конечно же, нет! Я списалась с моим добрым другом – сеньором Альвецом. Раньше он жил где-то в Африке, но теперь переехал в Стамбул. Так вот, он готов принять сироток к себе. По его словам, такие девушки там редкость, и у них есть шанс выйти замуж чуть ли не за принца. Девочки мечтают о чуде, так давайте подарим им чудо его! Тем более, что и крюк у вас получится совсем небольшой… Капитан, кто, если не вы, поможет бедным сироткам?
Грэй: Ладно, мадам! Вы меня убедили. Чудо так чудо. Пусть ваши сиротки будут готовы отправиться в путь завтра в полдень.
Лилит: Шарман, шарман, мой капитан! Вы – наш герой! Правда, девочки?
Девицы поворачиваются к мадам Лилит и кивают.
Лилит: Еще бутылку капитану за счет заведения! (Встает, отходит от столика. Обращается к девицам) Вот оно – мастерство. Запомните, милочки, всегда надо рассчитывать только на себя. Попробуй положиться на мужчину – вмиг окажешься без гроша на булавки. (Забирает у одной из девиц выручку и отсчитывает ей единственную монетку)
Лилит уходит. К Грэю подсаживается девица и наливает ему полный бокал. Он и девица пьют. Во время монолога Грэя на сцену выходит Она, подходит к нему, но Грэй Её не видит.
Грэй: Зачем я пью? Неужели надеюсь, что ты придёшь ко мне в пьяном бреду? Я уже давно не вижу тебя даже в снах. Почему? Не верю, что ты могла забыть меня – это невозможно! Я что, чем-то обидел тебя? Но чем? Не понимаю. Я побывал в самых дальних морях, соглашался на самые рисковые предложения, мне всегда сопутствовала удача, так почему же ты перестала приходить ко мне? Мне давно следовало бы вернуться, но я ещё столько должен сделать. Я всем докажу, что нашёл своё предназначение! Моё имя прогремит от Новой Голландии до Северных льдов! Ты будешь гордиться своим капитаном Грэем! Ну же, появись, приди ко мне! Почему тебя нет рядом?
Сцена 14
Палуба «Секрета» с белыми парусами. Матросы вяжут узлы, проходят туда-сюда. Входят Грэй и две сестры – Старшая и Младшая.
Грэй: Обычно я не беру на борт пассажиров, тем более женщин, так что никаких особых удобств на «Секрете» нет. Если вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне или моему помощнику.
Старшая сестра: Благодарю, капитан!
Младшая сестра: Ой, у вас такой красивый корабль!
Грэй: Я буду в своей каюте. (Уходит в капитанскую каюту в углу сцены).
Младшая сестра: Как чудесно! Всегда мечтала о морском путешествии!
Старшая сестра: Опомнись, сестра! Разве ты забыла, куда нас везут?
Младшая сестра: Но мадам Лилит говорила, что там будет чудесно, как в сказках Шахразады.
Старшая сестра: Мадам Лилит – лгунья! Неужели ты и вправду поверила ей? Боже мой, какое же ты ещё дитя! Мне надо поговорить с капитаном – похоже, он благородный человек, он не откажет нам в помощи.
Идёт в каюту к Грэю. Младшая тем временем подходит к матросу, который учит её вязать узлы.
Старшая сестра: Позвольте войти.
Грэй: Что случилось? Вам не понравилась каюта?
Старшая сестра: Нет, что вы, дело вовсе не в этом. Капитан, прошу вас, помогите нам!
Грэй: Я ведь уже помогаю, разве не так?
Старшая сестра: Я не знаю, что вам сказала мадам Лилит, но умоляю, не верьте этому! Она чёрствая, бессердечная женщина! Случайно я узнала всю правду о нашей поездке. Этот сеньор Альвец – работорговец! Вы везёте нас прямо на невольничий рынок!.. Пожалуйста, капитан, отвезите нас в Америку – там мы с сестрой сможем сами заработать себе на жизнь.
Грэй: Позвольте, но почему я должен верить вам, а не мадам Лилит, которую я давно знаю…
Старшая сестра: Уверяю вас, я говорю правду. Мы отказались стать… падшими, и она решила избавиться от нас таким нечеловеческим способом. И ведь мы не первые девушки, которых она отправляет в Стамбул!
Грэй (смеётся): Вот уж точно, девочки мечтают о чуде! (Отсмеявшись, спокойно) Милая моя, вот вы говорите, что не стали работать с мадам, хотя у неё условия совсем не плохие. А как вы думаете, что ждёт вас в Америке? То же самое, только в грязи и нищете. Таких, как вы, там пруд пруди; и ведь всё сначала мечтают о честной и чистой жизни. А становятся в итоге пошлыми уличными девками.
Старшая сестра: Я бы могла, например, приглядывать за детьми, а у моей сестры чудный голос. Мы бы нашли ей учителя пения, и она бы стала певицей!
Грэй: Вздор! Вернитесь на землю! Ну подумайте сами, вы с сестрой можете жить в гареме падишаха и есть рахат-лукум, а не шляться ночью по улицам Портленда в поисках работы.
Старшая сестра: Капитан, я слышала, что вы великодушный человек, и потому заклинаю вас всем, что для вас свято, – отвезите нас в Америку!
Грэй: Вы слишком мало знаете жизнь и потому витаете в облаках. Вы думаете, что умнее всех и не совершите ошибок. Я много навидался таких, как вы, и ничем хорошим их порывы не кончились. (Строго) Я отвезу вас в Стамбул, как просила мадам Лилит. И я сделаю это ради вашего собственного блага.
Старшая сестра: Как я могла так в вас ошибаться?! Неужели вы лишены сострадания? Что ждёт нас в Турции? Рабство, покорность, необходимость исполнять любую прихоть господина! Да, теперь я вижу, что вы ничем нам не поможете. В одном мадам была права – глупо надеяться на мужчин. Что ж, тогда мы спасёмся сами!
Грэй (иронично): Как? Прыгнете за борт и переплывёте океан?
Старшая сестра: Если вы не оставите нам выбора!
Грэй: Вы думаете, что эта жалкая угроза заставит меня изменить курс? Бросьте ваши детские игры! Или вы хотите, чтобы я запер вас в трюме?
Старшая сестра: Детские игры? Вот что для вас свобода и человеческое достоинство! Знаете, кто вы? Вы – не рыцарь, вы – бессердечное чудовище!
Старшая сестра выбегает на палубу, Младшая подаётся ей навстречу.
Старшая сестра: Сестра, капитан отказался помочь нам. Теперь нам осталось надеяться только на Бога. Вверимся ему и бросимся в море! Может, нас, как и Иону, спасёт кит. А если нет, то погибнем достойно!
Младшая сестра: Постой! Мне страшно! Вдруг мы еще выйдем замуж за принцев?
Старшая сестра: Поверь мне, этого не будет! Скорее всего, нас купит какой-нибудь жирный лавочник и заставит мыть ноги его жёнам. (Подбегает к борту) Сестра! Смотри на меня! Умирать свободной не страшно! (Кидается в море)
Младшая бросается было за ней, но в страхе отшатывается и оседает на палубе. Свет гаснет.
Сцена 15
Палуба «Секрета» с белыми парусами. Посреди палубы задумчиво стоит Грэй. Рядом с ним появляется Пуговичник с двумя пуговицами в руках.
Пуговичник: Вы не находите, капитан Грэй, что давненько не было хорошей бури? Эта солнечная погода несколько утомила. Одна радость – вы опять пополнили мою коллекцию редкостей.
Грэй: Что на этот раз?
Пуговичник: Извольте: вот старшая сестричка. Какой темперамент, а? Грани так и сверкают! А вот младшая – представьте, умерла на вторые сутки в доме своего хозяина, кадия Исмаил-бея, от тоски по дому. Не правда ли, удивительно тёплые оттенки розового?
Грэй: Идите вы к чёрту со своими оттенками. Эти девицы сами сделали свой выбор. Никто не заставлял их умирать. Жили бы себе в довольстве и радовались.
Пуговичник: Я не узнаю вас, капитан! Где же тот юный романтик, мечтающий изменить мир?
Грэй: Посмотрите-ка хорошенько! Я всё тот же. Но теперь я лучше знаю жизнь и людей. Я стал опытнее и мудрее. Ещё немного, и я исполню то, что было предназначено мне свыше, и ничто на свете не остановит меня!
Пуговичник: Разумеется, как вам будет угодно, милейший капитан Грэй. Смею вас уверить, что я поддерживаю и одобряю ваши намерения. (Выразительно оглаживает пуговицы на своём костюме)
Грэй: Да катитесь вы с вашей поддержкой в Ад, или откуда вы там пришли?
Пуговичник: Да разве ж вы видите у меня копыта? (Замечает, что Грэй сделал угрожающий жест) Всё, не смею больше утомлять вас своим присутствием. Позвольте откланяться, капитан!
Пуговичник исчезает, и в тот же момент налетает ветер. Грэя относит к борту.
Грэй: …Внезапный порыв ветра чуть не швырнул меня за борт. В толще воды будто мелькнуло светлое туловище какого-то морского животного, и ни с того ни с сего вспомнилась старая легенда о морском единороге...
Сцена 16
Гостиная в доме леди Лилиан. Леди Лилиан и три дамы сидят за столом и чинно играют в карты. Входит Фрези. Дамы переглядываются, высоко подняв брови, презрительно смотрят на Фрези, по одной кладут свои карты на стол, кланяются леди Лилиан и уходят. Леди Лилиан и Фрези остаются одни.
Фрези: Сейчас ещё не поздно, а все дамы уже разошлись. Не правда ли, странно?
Леди Лилиан: Не странно, если учесть кое-какие слухи, которые стали доходить и до меня. (Решительно) Я рада, что не мне пришлось начинать этот разговор. Итак, Фрези, как ты объяснишь то, что тебя не один раз видели с каким-то мужчиной? Ты, почти замужняя женщина, встречаешься с кем-то тайком!
Фрези: О, леди Лилиан…
Леди Лилиан: Ты знаешь, я всегда старалась заменить тебе мать. Прошу тебя, скажи мне всю правду. Я имею право знать, что происходит.
Фрези отводит глаза, но леди Лилиан выжидательно смотрит на неё. Фрези мнется, но в конце концов решается.
Фрези: Да, я действительно встречалась с одним человеком, но поверьте, в этом не было ничего дурного! (Помолчав ещё немного) Вы помните Томаса Гарвея?
Леди Лилиан: Кажется, так звали сына нашего дворецкого… В детстве ты и Артур проводили с этим мальчиком слишком много времени.
Фрези: Да, мы играли в такие чудесные игры! А теперь я узнала, что Томас попал в беду.
Леди Лилиан: Что с ним произошло? Он болен?
Фрези: Ах, к счастью, нет, но у него возникли какие-то трудности с ростовщиком.
Леди Лилиан: Я всегда считала, что связываться с ростовщиками – недостойно. Разумеется, Гарвей – представитель низшего класса, и его понятие о достоинстве иное, чем у нас. Неудивительно, что он назначал тебе встречи, не задумываясь о твоей репутации.
Фрези: Что вы говорите? Да разве вы не помните, каким честным и благородным он был в детстве? Томас всегда защищал нас с Артуром и часто брал вину за наши проделки на себя! А теперь я должна помочь ему!
Леди Лилиан: Фрези, твое доброе отношение к этому юноше весьма похвально, но ты-то должна помнить о своём положении. Не все в нашем обществе отнесутся к твоему поведению с пониманием.
Фрези: Что же теперь, всю жизнь сидеть, сложа руки, и ждать, пока всё не уладится само собой? А если оно не уладится?
Леди Лилиан: Таков женский удел, моя дорогая. В этом мире именно мужчины совершают открытия и преступления, а женщины ждут их и поддерживают. По-своему, доля женщины не менее трудна и прекрасна. Мы создаём в доме красоту и уют, оберегаем мужей и сыновей от ненужных хлопот, помогаем им восстановить силы для новых подвигов. Но это не самое сложное, Фрези. Ждать – вот что труднее всего. (Вздыхает)
Фрези: А я не могу ждать! Я должна действовать! Если мой друг в беде, почему я не могу помочь ему? Только потому, что я женщина?
Леди Лилиан: Прошу тебя, успокойся! Сейчас сюда сбежится весь дом. Ах, в юности кровь слишком горяча, её трудно сдерживать. Однако поверь мне и моему опыту. Не предпринимай никаких шагов, чтобы спасти Гарвея. Ты и так сделала достаточно, чтобы о тебе стали сплетничать. Я сама попробую выяснить через своего поверенного, что с ним и можно ли ему помочь.
Фрези (порывисто обнимает леди Лилиан): О, спасибо! Спасибо!
Леди Лилиан: Ну-ну, не стоит. А теперь приведи себя в порядок. Нам нужно подумать, как наилучшим образом всё объяснить, чтобы тебя снова начали принимать в обществе.
Сцена 17
Палуба «Секрета» с серыми парусами. Артур и Пантен в капитанской каюте.
Артур (горестно перебирая бумаги): Эх, Пантен! Мы всё-таки опоздали с доставкой груза. Теперь сроки строительства железной дороги сорваны, и мои матросы остались без премиальных.
Пантен: Капитан, об этом не волнуйтесь. Не могли же вы поступиться морской честью и пройти мимо терпящих бедствие? Этим бедолагам повезло, что мы вообще их заметили в таком-то тумане. Всё-таки, проклятое место – этот мыс Горн.
Артур: Но почему же капитан того несчастного судна не убрал паруса? Ведь он мог бы спасти и корабль и команду?
Пантен: Сам ломаю над этим голову: либо он слишком торопился, либо был слишком самонадеян. Решил, что ветер придаст ему скорость, а вот что мачты сломаются – не подумал.
Артур: А ведь этот корабль был из моего города, Пантен. К счастью, мы скоро идём домой, и все эти бедняги вернутся к своим семьям. Осталось только придумать, где взять денег, чтобы наградить наших ребят? Я знаю, что у Сэма больная мать, а Бильдеру надо выдать замуж двух дочерей, так что оставить их без премии невозможно… Ладно, Пантен, вы свободны. Идите, отдохните. Я сам подумаю об этом.
Пантен: Доброй ночи, капитан. (Уходит)
Артур: Придётся мне расстаться с кое-какими вещицами. (Вертит в руках золотую табакерку. Берёт перо, начинает что-то подсчитывать на дневнике Грэя, потом спохватывается) А на чём это я пишу? Это же записки капитана Грэя… Я давно уже их не открывал. Любопытно. Как раз у мыса Горн Грэй встретил Пуговичника. И мне, когда мы подбирали уцелевших матросов, показалось, что я вижу среди обломков судна странного человека в шлюпке, но не морок ли это был?.. Надо все-таки узнать, чем закончится этот дневник. (Читает)
Сцена 18
Кабак с двумя столиками. Посетители стучат по столу в ожидании выпивки, девушки подают вино.
Голос Грэя (за сценой): В последние месяцы по ночам меня преследовал один и тот же сон: на «Секрет» обрушивалась огромная волна, выбрасывающая на палубу мириады морских гадов. Они ползли ко мне, норовя свалить с ног своими скользкими телами и утащить под воду. Внезапно всё вокруг озарялось ярким светом, и жуткие твари разбегались в разные стороны. Я поднимал голову и встречал лучистый взгляд твоих огромных, в полнеба, глаз. Ты смотрела мне словно бы в самое сердце, как будто искала что-то, но я с ног до головы был покрыт грязной смрадной тиной, и это было мерзко и стыдно. Мне хотелось спрятаться, забиться в самую тёмную щель, лишь бы ты не видела меня таким. Я метался по кораблю, но нигде не мог укрыться от твоих всепонимающих глаз. (Пауза) Я почти перестал спать. В плаваниях я выматывал себя длительными ночными вахтами, а в порту с вечера начинал пить, чтобы к утру провалиться в короткое забытье без сновидений.
Входит Грэй, садится за освободившийся стол. Девушка приносит ему бутылку и стакан. Грэй пьет.
Грэй: Проклятая жизнь!
К нему подходит Пуговичник.
Пуговичник: Разрешите присесть к вам, капитан Грэй?
Грэй: Садитесь.
Пуговичник: Вот, зашёл полюбопытствовать, как ваши дела.
Грэй: Дела идут успешно.
Пуговичник: Тогда почему у вас такой несчастный вид, мой дорогой друг?
Грэй: Морской дьявол вам друг!
Пуговичник: Ай-яй-яй. А вы, оказывается, неблагодарны! Позвольте вам напомнить, милейший, что именно мне вы обязаны своей удачей. Впрочем, я абсолютно доволен нашей сделкой. Мимолётная боль только обостряет счастье обладать величайшей коллекцией пуговиц в мире.
Грэй: Да вы о чём-нибудь думаете, кроме ваших чёртовых пуговиц?
Пуговичник: Ну разумеется! Вот сегодня я подумал о вас: много ли выгоды вы получили с нашего обмена?
Грэй: Выгоды? Я… Мне надо было родиться раньше – в эпоху великих открытий, когда на карте было множество белых пятен. В то время на земле ещё было место настоящим героям. Вот когда бы я сумел проявить себя!
Пуговичник: Да-да, вы правы! Нынче народец измельчал: нет уже ни истинной праведности, ни подлинного злодейства. (С сожалением) Да, настоящий грешник – довольно редкое явление в наш век. Чтобы совершить достойное злодеяние, нужно иметь душевную силу, волю, характер, в конце концов.
Грэй: Вы что же, хотите сказать, что у меня нет ни воли, ни силы?
Пуговичник: А что же вы такого дурного совершили, чтобы, например, потрясти мир?
Грэй: Да, вы правы. Ничего подобного я не совершал. Всегда считал, что мои грехи – как брызги грязи, взял и стряхнул.
Пуговичник: Вот то-то и оно! Потому и Ад пустует: все предпочитают просто пачкаться в грязи, а в итоге что? Переплавка.
Грэй: А ведь действительно, люди помнят только тех, кто не боялся испачкаться в крови и растоптать чужие мечты. Да! Величайшее зло – это убийство веры в чудо!
Пуговичник: Да сейчас уже никто ни во что не верит, капитан. А чудеса остались разве что в легендах о феях, единорогах и затерянных островах.
Грэй: Белый единорог! Вот оно! Наконец-то я понял, что мне предпринять! Мученическая смерть и нимб не по мне! Но я могу убить легенду и сам занять освободившееся место!
Появляется Она, но Грэй её не видит. Он в возбуждении вскакивает из-за стола. Она в ужасе отворачивается.
Пуговичник: И ваше намеренье серьёзно?
Грэй: Да! В этом моё предназначение! Добыть рог белого кита!
Пуговичник: Ну, раз уж вы твёрдо решили, то я, так и быть, помогу вам, хоть это мне и не свойственно. Наверное, годы берут своё. Вот и колено побаливает (смеётся). Я оставлю вам адресок весьма полезной особы. Скажете, что вы по моей протекции, и она вас примет. (Протягивает Грэю визитную карточку)
Грэй (читает): «Госпожа Медея… Потомственная чародейка, свободный адепт ордена “Золотой зари”… Предсказание судьбы, избавление от порчи и сглаза, приворот...»
Пуговичник: Заметьте, с гарантией. Ну вот, вы будете в надёжных руках. А я вынужден вас оставить. Дела. (Исчезает)
Грэй: Чем мне может быть полезна гадалка? А впрочем, чем чёрт не шутит – схожу к ней. Пожалуй, сегодня же…
Сцена 19
Жилище Медеи. Полумрак, на сцене появляются странные потусторонние существа в черном. С разных сторон выходят Грэй и Медея.
Медея: Кто ты и зачем ты вторгся в святилище трёхликой Гекаты? Отвечай мне – Медее Многомудрой! И горе тебе, злополучный, если ты солжёшь перед лицом бездны!
Грэй: Моё имя – Грэй. Вас мне рекомендовал Пуговичник.
Медея: А, Пуговичник! (Кричит в полумрак) А ну, тихо там: у нас почётный гость! (Грэю) Все эти эффекты нужны для простаков, а не для посвященных. (Странные существа разбегаются по углам) Чай, кофе?
Грэй: Благодарю, не стоит. Давайте сразу о деле.
Медея: Люблю деловых людей. Итак, чего же ты желаешь?
Грэй: Убить белого морского единорога!
Медея: Вот это размах! Давно ко мне не являлись герои. Дай я посмотрю тебе в глаза. (Смотрит) Мне знаком этот блеск: таким огнём горят глаза тех, кто мечтает изменить мир. Ты напоминаешь мне Ясона, только прибывшего в Колхиду. Тогда он ещё не стал клятвопреступником…
Медея погружается в воспоминания.
Грэй: Вы поможете мне?
Медея: Дело, которое ты задумал, совершить не просто. Но на мгновение ты вернул меня в дни юности, и я попробую тебе помочь. Да, ты можешь убить единорога, тебе не хватает самой малости – и ты не знаешь дороги к своей цели. Тебе нужна путеводная нить, без неё ты будешь бесплодно скитаться по морям много лет. Но плата за эту нить высока.
Один из прислужников в чёрном протягивает Медее нить.
Грэй: Сколько? (Тянется к кошельку)
Медея: Нет. Оставь это. Мне нужно только по-настоящему ценное, чем не так просто пожертвовать. Что, кроме денег, ты можешь отдать мне взамен?
Грэй (удивлённо): Но у меня больше ничего нет.
Медея (пристально поглядев на него): Да, у тебя уже почти нет ничего своего… Однако осталось то, что хранит тебя, то, в чём ты черпаешь надежду: твои воспоминания. Но если ты откажешься от них, то перестанешь быть человеком, и возврата не будет!
Грэй: Я… Мне надо подумать.
Медея: Думай до завтра. Заклятье может вступить в силу только в новолуние.
Свет медленно гаснет.
Сцена 20
Палуба «Секрета» с белыми парусами. Темно, пусто, только Грэй в капитанской каюте скидывает плащ.
Грэй: Дьявол побери эту морось: еле капало, а я насквозь промок. (Тянется к бутылке, но так и не подносит её ко рту) Что же мне так скверно? Эх, всё серо: и небо, и порт, и море.
Появляется Она.
Грэй: Я уже принял решение. Что мне в воспоминаниях о прошлом – этих вешках на пути к истинной цели? (Пауза) И всё же, какая-то часть меня отказывается забывать. Словно что-то живое дрожит и теплится внутри: так трепещет пламя свечи перед тем, как его задуют... У меня есть ещё несколько часов. (Берёт со стола дневник) Мой дневник – скоро ты останешься единственным хранилищем моего прошлого. (Перелистывает страницы) Хм, надо же. Это всё написано мной, а такое чувство, как будто эти события происходили с кем-то другим. Занятная иллюзия. Я ведь всегда оставался самим собой. Но сейчас мне кажется, что за всё это время не изменилась только ты… (Внезапно) Погоди, но если я откажусь от памяти, то я забуду и тебя?
Она печально смотрит на него.
Грэй: (обращается к Ней, но глядит в другую сторону, так, что становится понятно, что он совсем Её не видит) Но даже если я забуду, ты же будешь помнить? Будешь? (Пауза) Скоро я должен идти, а меня что-то держит на месте, и внутри будто усиливается странный и тревожный трепет догорающей свечи. (Решительно) Задуть и встать!
Грэй подхватывает плащ и выходит, но на пороге останавливается.
Грэй: Ждёшь ли ты меня ещё?..
Сцена 21
Кабак. За одним из столиков – Артур с дневником Грэя в руках. Трактирщик разносит выпивку.
Трактирщик: Не желаете ли ещё имбирной, господин капитан?
Артур (перелистывая дневник, сам себе): Неужели это всё? Что же произошло с Грэем?
Трактирщик: Уж не про того ли вы капитана Грэя, что на проклятом корабле ходил?
Артур: Вам что-то известно о его судьбе?
Трактирщик: Я не так уж много могу рассказать: только то, что слышал от людей. (Присаживается к Артуру за стол, внушительно) Говорят, что он надумал сразиться с самим морским дьяволом!
Артур: Вы хотите сказать, с морским единорогом?
Трактирщик: Может, оно и так... точно известно одно. (Посетителю, который нетерпеливыми жестами пытается привлечь его внимание) Уже нагрузился, вельбот треклятый! Не видишь, что ли, занят я – с господином капитаном говорю. (Снова Артуру) Так вот, однажды «Секрет» покинул порт, и с тех пор нигде не бросал якорь. О нём долго никто ничего не слыхал, пока как-то раз китобои не встретили во льдах жуткий корабль. Мачты его все заледенели, а паруса были грязными и изорванными, что твоя половая тряпка. Китобои, как водится, стали сигналы подавать, да только никто им не отвечал – корабль шёл словно сам по себе. Ну, ясное дело – надо было на борт подниматься, помощь оказывать... Тут-то и выяснилось, что на корабле и впрямь никого нет. Вещи все, понимаете, на месте, но ни капитана, ни команды. (Понизив голос) И ни журналов, ни записей каких. Ничего. А корабль-то этот был – грэевский «Секрет». Взяли китобои его на буксир и доставили в гавань…
Артур: Откуда вам всё это известно?
Трактирщик: Да те китобои пришли с «Секретом» в этот самый порт. А уж тут одна дорога – в наш кабак. Тогда-то я всё и узнал. Прямо из первых рук, так сказать. Я тогда ещё совсем малец был, но запомнил всё слово в слово! А ещё китобои говорили, что по ночам на «Секрете» появлялся человек в странном костюме. Видать, проиграл в той битве капитан Грэй, и сидеть ему теперь в рундуке Дэви Джонса до Страшного суда. А паруса на том корабле с тех пор, как ни пытались их поменять, всё равно остаются серыми да рваными. Видать, на память, чтоб другим неповадно было!
Нетерпеливый посетитель стучит по столу.
Трактирщик: Да иду я! (Встает, отходит обслуживать клиентов)
Артур: Оказывается, я первый человек, обнаруживший документы на «Секрете». Поразительно! Я должен рассказать обо всём Фрези!
Сцена 22
Гостиная в доме леди Лилиан. Артур и Фрези сидят за столом. Фрези пытается вышивать, но нитки путаются под её рукой.
Артур: …так заканчивается история капитана Грэя. Но сколько ещё вопросов! Что же случилось с ним в океане, убил ли он единорога, ждет ли его та девушка... Знаешь, он так пишет о ней, что ею невозможно не восхищаться.
Фрези молчит.
Артур: Фрези, да что с тобой? Ты сама не своя. Что-то случилось?
Фрези (роняет вышивание на колени): Ах, Томас попал в беду. Из-за меня!
Артур: Томас? Томас Гарвей? Сын дворецкого? Я помню его – в детстве мы были дружны. Погоди, в какую беду он попал? И причём тут ты?
Фрези: Артур, видишь ли, Томас хотел разбогатеть. Он взял в долг деньги и вложил в покупку какого-то груза, то ли хлопка, то ли патоки. А корабль затонул, и Томас всё потерял. Ростовщик требовал вернуть долг, а денег не было...
Артур: И что, ты решила вмешаться?
Фрези: Да. Я отдала Томасу серьги, которые подарила мне твоя мать, помнишь? А ростовщик испугался, заявил в полицию. И Томас, он… сказал, что украл их, чтобы не впутывать меня! Артур, подскажи, что мне сделать, чтобы спасти его?
Артур: Господи, Фрези! Ты всё это время тревожилась из-за Томаса? Ну не волнуйся так теперь, уверен, выход есть. Но меня удивляет, что Гарвей вдруг решил разбогатеть – насколько я помню, деньги никогда не были его страстью.
Фрези: Сначала я тоже была удивлена, но когда я спросила Томаса прямо, он признался, что хотел сделать мне предложение. Он думал, что богатство уравняет его с тобой. Но ведь любят не за деньги и не за положение в обществе! Раньше я этого не понимала, а теперь знаю точно.
Артур: Ты любишь Томаса?
Фрези: Да.
Артур: Я не понимаю, Фрези. Мы же помолвлены.
Фрези: Артур, поверь мне, я тебя не обманывала. Я обманывала саму себя. С тобой всё было так просто и ясно: мы с детства знали, что поженимся. Я ни о ком другом и не думала, пока Гарвей…
Артур: Не попал в беду?
Фрези: Пойми, я всё равно не была ни в чём уверена. Но теперь, когда Томасу грозит тюрьма, я точно знаю, что он мне дороже всех на свете. Я на что угодно готова, чтобы спасти его, а если всё будет напрасно, я поеду за ним на каторгу, лишь бы хоть так быть с ним рядом.
Артур (медленно и серьёзно): Первый раз за всю свою жизнь я вижу тебя такой – сияющей. Оказывается, рядом со мной был алмаз, которому для полноты блеска потребовалась лишь незначительная огранка. Твoeмy Гарвею несказанно повезло, Фрези, и если он причинит тебе боль, то я… (шутливо показывает кулак) я найду его на краю света! (Снова переходит на серьёзный тон) А теперь мне надо придумать, как вытащить его из этой переделки. Не волнуйся, вам не придётся жить в бараке.
Фрези: О, Артур! Ты всегда был мне самым лучшим другом! Спасибо тебе, спасибо!
Сцена 23
Та же гостиная. Вечер, горит лампа. Артур один.
Артур: Наконец-то дома. За эти несколько часов я насквозь пропах полицейским участком.
Стремительно входит леди Лилиан.
Леди Лилиан: Артур! Что ты наделал! Мне пришлось покинуть салон леди Матильды: я больше не могла выносить то, как общество обсуждает твой скандальный поступок! Какое счастье, что твой отец не дожил до этого дня! Зачем, ну зачем ты сказал полиции, что украл мои серьги и отдал их Гарвею? И что за нелепый предлог – выплатить жалованье команде! Как будто бы я сама не ссудила тебя деньгами.
Артур: Я знаю, но пусть полиция думает, что мне не хотелось клянчить подачки у матери. Не обижайтесь, прошу – поймите меня! Что мне оставалось? Нельзя же позволить наказывать невиновного. Томас из-за своего благородства мог сесть в тюрьму, а мне ничего не сделается. Ну, не будут меня принимать в приличных домах – мир же от этого не рухнет.
Леди Лилиан: Тебе всегда было безразлично мнение света! А обо мне ты подумал? Общество не скоро простит тебя. Ты обрёк себя на изгнание, Артур! (В отчаянии стискивает руки) Всё шло так хорошо и рухнуло в один момент всего лишь из-за того, что Фрези не могла подождать! Да, и не надо так смотреть на меня! Как мне простить Фрези – я же знаю, что это она отдала Гарвею серьги?
Артур: Матушка, не вините её. Фрези сделала то, что должна была. Если бы я попал в беду, разве вы бы не сделали все возможное, чтобы помочь мне?
Леди Лилиан: Не сравнивай, Артур – я же твоя мать… Ну хорошо, может быть, она не так уж и виновата. В конце концов, я обещала Фрези вступиться за бедного юношу, но не слишком торопилась это сделать... Но, Артур, мне так больно от того, что ты должен покинуть родной дом вот так, покрытый позором… (Сдерживает рыдание) Впрочем, это, может быть, ненадолго. Мы что-нибудь придумаем, ты сможешь вернуться, Фрези подождёт тебя…
Артур: Ты же знаешь, свет ревнив и мстителен: меня простят не скоро. А Фрези незачем меня ждать. Со мной она не будет счастлива. Наш брак был бы основан на общности воспитания и вкусов, в нём не было бы ни капли искреннего чувства.
Леди Лилиан: Такие браки, Артур, самые крепкие. Уважения и дружбы вполне достаточно, чтобы прожить вместе всю жизнь.
Артур: Матушка, раньше я был полностью с этим согласен. Но теперь понял, что не смогу так жить.
Леди Лилиан: Ты влюбился… Кто она?
Артур: Любовь ли это? Скорее, это смутное предчувствие и ожидание чего-то необыкновенного, что уже вошло в мою жизнь и навсегда меняет ее. Я должен узнать, что случилось с одной девушкой из рыбацкой деревушки. Пусть мы не встретимся, но её судьба не даёт мне покоя.
Леди Лилиан: Боже мой, ты собираешься гнаться за придуманным образом!
Артур: Поверь, эта девушка настоящая. Я уже отдал приказ Пантену готовить корабль к отплытию.
Леди Лилиан: И когда же?
Артур: Мы уходим на рассвете.
Леди Лилиан (после паузы): Помоги тебе Бог, мальчик мой! Я буду молиться за тебя.
Артур обнимает её, и она приникает к его груди.
Сцена 24
Портовый кабак. Столик по центру сцены, два стула. На одном сидит Артур, на другом – капитан Гез.
Капитан Гез: Добро пожаловать в Лисс, капитан!
Артур: Благодарю вас.
Капитан Гез (пододвигая к Артуру бутылку): Вот, настоящий ямайский ром!
Артур: Вы, разумеется, слышали о капитане Грэе. Говорят, он был родом из этих мест, кажется, из Каперны.
Капитан Гез: Да, слыхал о таком. Он родился и вырос здесь. Много лет назад он ушёл в море, и с тех пор в наших краях не появлялся.
Артур: И что, никто не ждал его возвращения?
Капитан Гез: Поначалу его ждала одна… полоумная.
Появляется Сента.
Сента: О, нет! Она не была сумасшедшей! Так её называли только те, кто не понимал всю силу её чувства. Она выходила на берег встречать Грэя каждую ночь, и однажды корабль пришёл… но и капитан, и вся команда на борту были лишь призраками. Она поняла, что Грея постигло страшное проклятие. Тогда, чтобы спасти душу Грэя, она согласилась пожертвовать своей жизнью и бросилась в море.
Появляется Лилит.
Лилит: Милочка, у вас слишком буйная фантазия – вам бы романы писать.
Сента, возмущенная, уходит.
Лилит: Позвольте мне рассказать, мон шер капитан. Она, конечно, ждала, но недолго. Эта девица была себе на уме. Познакомилась на причале с каким-то моряком, окрутила его и уплыла вместе с ним. Потом она этого моряка бросила ради известного покровителя искусств. И так ловко повернула дело, что этот меценат назвал её своей музой и заказал с неё статую из итальянского розового мрамору. Правда, недурно?
Появляется Старшая сестра.
Старшая сестра: Это ложь! Не слушайте.
Лилит, пренебрежительно поведя плечом, уходит.
Старшая сестра: Да, она и впрямь не стала дожидаться своего Грэя, а сама отправилась искать его. В дороге она встретила миссионеров и поехала с ними в Африку, где погибла, спасая детей от жёлтой лихорадки.
Капитан Гез: Тихо!
Старшая сестра уходит.
Капитан Гез: Точно вам говорю – полоумная была. И дни свои закончила в сумасшедшем доме, вот тут, в Лиссе.
Появляется Пуговичник.
Пуговичник: Позвольте с вами не согласиться. Эта девушка так же нормальна, как мы с вами. Я имел честь несколько раз беседовать с ней.
Капитан Гез, махнув рукой, уходит.
Пуговичник: Право, я не устаю удивляться тому, как быстро люди начинают искажать реальность в угоду своему воображению. Казалось бы, история, которая вас интересует, происходила не двести и даже не сто лет назад, а истина уже погребена под ворохом нелепейших версий.
Артур: Может быть, вы расскажете мне, что же случилось с этой девушкой на самом деле?
Пуговичник: Разумеется. С ней ничего не случилось. Она до сих пор стоит на причале в ожидании своего капитана, который приплывет за ней и увезёт с собой навсегда. Но, вы, наверное, знаете, что капитан Грэй пропал где-то в северных морях и уже не вернется в Каперну.
Артур: Но ведь это – несправедливо!
Пуговичник: Да, мне тоже жаль, что чуда не случится: такая любовь встречается в наше время очень редко и заслуживает награды. Признаться, если бы я был помоложе, то, может быть, сам снарядил бы корабль за такой женщиной. Но это всё мечты, знаете ли.
Артур (задумчиво): Знаю.
Сцена 25
Палуба «Секрета» с серыми парусами. Артур в своей каюте. Кроме него, наверху никого нет.
Артур: Она до сих пор ждёт его! Это невероятно! Но так похоже на неё. (Задумывается) А каково ей – выходить каждое утро из дома, зная, что люди не понимают её и боятся? Какой же сильной должна быть такая любовь, и какой мучительной – подобная жизнь. Годами ждать, изнывая от неизвестности, и ничего не дождаться... Нет, я не могу допустить, чтобы она страдала. Это следует прекратить – её капитан должен вернуться! Но как? Я же не Грэй! Стоп. Вот оно! Его дневники! Я встречусь с ней и скажу, что я друг погибшего капитана Грэя, помнившего о ней всю жизнь, до последнего часа. Ей больше незачем его ждать. Да, только так. Я чувствую, что прав. Пантен!
Выходит Пантен.
Пантен: Я здесь, капитан!
Артур: Пантен, сообщите людям, что мы немедленно поднимаем якорь.
Пантен: Но ведь сейчас почти ночь. Что-то случилось?
Артур: Решительно ничего. Но мы должны выйти сейчас же, чтобы быть в нужном месте точно на рассвете. Нам предстоит сделать одно очень важное дело. (Предупреждая возражения) И пока мне хотелось бы избежать лишних расспросов.
Пантен: Капитан, уж не хотите ли вы заняться перевозкой контрабанды?
Артур: Очень остроумно, Пантен. Но даю вам слово, что вы ошибаетесь.
Пантен: Вы меня озадачили. (Мрачно) Сниматься с якоря!
На палубу выходят матросы. Они идут к парусам и берутся за снасти, готовя корабль к отплытию.
Артур: Ну же, Пантен, вы должны знать меня лучше. Я не собираюсь делать тайну из того, что задумал. «Секрет» идёт на давно обещанную встречу с необыкновенной девушкой, благодаря которой мне удалось узнать самого себя. (Внезапно) Что это? Пантен, смотрите! Там, впереди – белый морской единорог!
Пантен: Там никого нет, капитан. Не может быть, чтобы вы верили в эти чудеса. Белый единорог – это же просто моряцкая выдумка.
Артур: Может быть, Пантен, может быть… Но если в мире не останется веры в чудо, то какой же серой станет наша жизнь. (Матросам и всему зрительному залу) Друзья, мы идем в Каперну!
Серые паруса на «Секрете» становятся алыми.
Конец