О папе я никогда не думала. Но потом он появился в моем воображении. Хотя и не сразу, а лишь когда об этом случайно напомнил Владик, сын соседей, которого мама впервые пригласила ко мне на День рождения.
Мне тогда исполнилось шесть лет, а он был на год старше. И, когда мама стала нарезать торт, он предложил оставить один кусочек для моего папы — так всегда делали в его семье, когда кто-то был в отъезде.
И неожиданно нож в руке мамы дрогнул, остановился, точно уперся в непреодолимую преграду. Я с удивлением увидела как она замерла, глаза заблестели, а брови сосредоточенно нахмурились, точно мама готовилась помочь мне решить школьную задачку. Она склонилась ниже к аппетитным розовым клубничкам, соблазнительно торчащим из шоколадной глазури торта, будто хотела почувствовать их аромат. Чёлка упала на глаза. И не отбрасывая её рукой, как делала всегда, напряглась. И лезвие ножа заскользило дальше, но уже медленно и аккуратно нарезая бисквит, боясь поранить какую-либо из ягодок.
Пирожных получилось так много, что можно было угостить соседей, так мы и поступили по окончанию праздника. Но кусочка для папы почему-то не осталось. И на мой вопрос, мама глухо ответила, что он приедет не скоро.
Тогда это прозвучало впервые, и я стала думать — куда же можно уехать так на долго? Дедушка изредка рассказывал мне о войне, и я подумала, что, быть может, папа защищает нашу страну. Представляла его с автоматом. Как он идёт в атаку. Но потом выяснилось, что врагов уже давно победили, а мир наступил задолго до рождения мамы. Как-то она читала мне книжку про маленького принца и я решила, что может папа возвращается с далекой планеты. Он прилетит в блестящем скафандре с прозрачным шаром на голове. Будет играть оркестр и соседи придут с букетами цветов. Он возьмет меня на руки и все увидят, что мой папа вернулся...
Но всё случилось как-то само собой и очень даже просто.
Утром в дверь нашей коммунальной квартиры позвонили три раза, и мама пошла открывать. Гости являлись редко и только по выходным. А это были будни и первый день моих весенних каникул во втором классе. Я думала, что произошла очередная ошибка - в квартире проживало несколько семей, и приходившие частенько путались в количестве необходимых звонков. Но неожиданно мама позвала меня в коридор, оторвав от игры.
В дверях стоял высокий мужчина. Немного моложе и стройнее моего дедушки. С тёмной щетиной на лице и очень знакомыми большими глазами, которые лучились добротой. Вспыхивали ехидными зайчиками, точно не в силах сдерживать хранимую внутри тайну. Подсмеивались над моей неосведомлённостью.
- Привет, Анжелика! Я — Аркадий, - с улыбкой сказал он.
И по той внезапной грусти, что сумраком мелькнула у него в глазах, я почувствовала как тяжело ему носить это сложное угловатое имя. Похожее было в моём свидетельстве о рождении. Только длиннее. Звучанием напоминало мне беспорядочно нагромождённые друг на друга разноцветные фигурки тетриса. Неуклюже застывшие по окончанию игры, припечатанные на экране огромными корявыми иностранными словами «Game over». Произносимые грубым скрипучим голосом, который я ненавидела за скоротечность развлечения - дальше первого уровня пройти не могла.
Мама сказала, что мы втроем пойдём гулять в парк аттракционов. Этого было достаточно, чтобы радость затмила вопросы о схожести имён, о его знакомых больших глазах и почему этот мужчина идёт с нами. Яркое мартовское солнце слепило глаза, и я закрывала их, плывя в радужной темноте, подставляя лицо жарким лучам. А когда мы переходили проспект, то почувствовала свою руку в большой мужской ладони. Тёплой и заботливой. И это было так естественно и приятно, точно одна рука всегда ощущала себя обиженной, обделенной вниманием. А теперь они обе были одинаково востребованы.
Нахождение этого мужчины рядом казалось мне совершенно естественным. Как он покупал билеты на качели, подсаживал меня на паровозик, вместе с мамой ожидал за ограждением. Помогал спуститься со сцены, где стояла ракета и начиналось представление. А я, вспомнив о скафандре в котором ожидался папа, громко засмеялась. И он подхватил меня на руки, закружил, точно это я должна была вернуться из далекого путешествия. А потом мы хохотали и квакали в комнате зеркал, сравнивая свои глаза. Они были одинаково зеленые, а по краям карие. И он называл их болотными
Я не звала его по имени — это было легко. Когда бы я не оборачивалась, он всегда нежно смотрел на меня с ожиданием. Его внимание, весёлый смех, уверенный и спокойный голос убеждали, что этот мужчина особенный и не похож ни на кого.
Уставшие мы вернулись домой, я села на стульчик переобуваться. А он опустился рядом на корточки и, приблизив свое лицо, таинственно спросил:
- Знаешь, кто я?
Что-то внутри меня забурлило. Горячая волна поднялась к лицу и обдала жаром. Язык уже не смог произнести ту абракадабру из букв, которой он назывался. Они свернулись комом у меня в горле. Запершило. И чтобы освободиться, я выдохнула то, что перешло ко мне от знакомых больших глаз, доброго лица, ласковой улыбки и тёплых рук. Такое же душевное:
- Па-па?
Он обнял меня, обжигая щетиной мою щёку. И прошлое вспыхнуло, осветив нелепый тетрис нагромождаемых булыжников, которые неконтролируемо падали сверху — не собираясь укладываться, чтобы равномерно заполнить открывающееся пространство моей жизни.
И вот теперь, неожиданно, они стали послушны. Приобрели нужную форму, ложились медленно и ровно. Тогда я почувствовала, что несуразные буквы, выскакивающие на экране монитора в конце игры, увижу не скоро. А может быть никогда! Потому что за первым уровнем идёт второй, а далее — ещё более сложные. И папа всегда будет рядом. Я забуду как страшно звучат эти жуткие финальные слова: «GAME OVER».