- Мне порой кажется, что она совсем рядом и ждёт меня... - Жорж снял шляпу и вытер влажный лоб.
Вино расслабило его и щёки порозовели, неизменно статная фигура, выпрямленные плечи, взгляд уверенного в себе человека. На нём и корона смотрелась, чего уж говорить о цилиндре...
- И тогда мне хочется умереть, - продолжил он. - Не смотри на меня так! В этом мире ничего уже не держит твоего опекуна, и когда будешь молиться за упокой моей грешной души, не расстраивайся, прошу... Мерлен ждёт, я знаю. Она не покинет меня и в смертный час. Весь этот, как ты выразился, "блестящий мир", меркнет перед любовью.
Мы, медленно прогуливаясь, шли к семинарии. Уже зажгли фонари, их тусклый свет расцвечивал влажную мостовую, видимо, пока ужинали, прошёл небольшой дождь.
- Какая твоя любовь, Эдуард? Ради чего ты готов отказаться от мира и его благ?
- Даже не знаю, как ответить...
- Ты любишь так сильно Бога, или это сострадание к людям, желание им помочь?
- Я просто понимаю, что должен поступить именно так, и Господь не раз указывал, что это мой путь, другого не дано. Такое чувство, что впереди - что-то очень важное, чего я ещё не сделал, но обязательно должен исполнить... Когда я думаю об этом, сердце в груди оживает, оно начинает петь.
Жорж улыбнулся.
- Это, наверное, глупо звучит, - я смутился.
- Нет, вовсе нет, Эдуард. Чувство, описанное тобой, называется очень просто - призвание.
Из проезжавшего мимо экипажа доносился женский смех. Рыжеволосая дама из ресторана со своим кавалером и бутылкой шампанского веселились от души.
Внезапно они остановились, рука в белоснежной перчатке поманила меня пальцем.
Не знаю, зачем, но я подошёл.
- Молодой человек, это Вам! - женщина протянула мне скромный цветок фиалки. - Помолись за меня грешную, будущий священник, у тебя глаза добрые!..
Экипаж тронулся, и её заливистый смех растаял в шуме городском.
- Тебя замечают, - констатировал Жорж, видя мою растерянность.
- Она не сказала своего имени...
- И ты будешь молиться за такую женщину?
- Да. Я обязательно помолюсь за неё, только не знаю, как.
- Помолись за всех падших людей этого мира, возможно, Бог простит их и направит на путь спасения ради любви к тебе, - его рука легла мне на плечо. - Рядом с тобой, Эдуард, хочется верить в лучшее.
Когда мы добрались до семинарии, ворота были уже закрыты, пришлось будить сторожа, его недовольство быстро перешло в благодарность, как только хрустящая купюра оказалась в ладони. Он даже посветил нам лампой, проводив до самой двери.
В полной тишине наши шаги звучали как-то особенно торжественно, отдаваясь гулким эхом по стенам и длинным коридорам пансиона. Попрощавшись с Жоржем, я направился к себе в комнату. Бессонная ночь накануне давала о себе знать. Повалившись на кровать, я почти сразу заснул, а проснулся лишь когда весёлые голоса ребят оживили помещение. Собрались почти все, кроме Генриха. Ребята за лето подзагорели, у Андрэ выгорели волосы. Себастьян ещё больше поправился, а Мартин почти совсем не изменился.
- Простите, что разбудили!
- Рад приветствовать вас, друзья! Как вы провели каникулы?
- Я с отцом рыбачил, ходили в открытое море.
- То-то я смотрю, ты совсем шоколадным блондином стал! - Себастьян, как всегда подшучивал над своими товарищами.
- А ты, наверное, всё пироги да тортики дегустировал в лавке мадам Брюле.
- Не твоё дело! - Себастьян залился стыдливой краской. - Я не виноват, что у меня здоровый аппетит, и я нравлюсь женщинам!
- Ничего, дружище, скоро похудеешь, здесь сильно-то не разгуляешься! - Мартин раскладывал свои вещи в общий шкаф и случайно зацепил мою коробку, она упала, и сухая роза выкатилась на всеобщее обозрение.
Кто-то даже присвистнул.
- О! У Вас, Эдуард, видимо были романтические каникулы, - парни уставились на меня с усмешкой, - ага, потому и вид такой болезненно-бледный...
Я поднял выпавший цветок.
- Можно ли назвать романтичной встречу с умирающей девушкой? Только цветок и остался на память.
- Как Вы умудрились попасть в такие трагические обстоятельства?! - Андрэ поднял коробку и протянул мне, Мартин извинился за свою неуклюжесть. Парни по-прежнему обращались ко мне, как к старшему студенту, всегда на "Вы".
- В госпитале и не такого насмотришься... "Святая Анна" приютила меня этим летом.
В дверь постучали, все замерли. Каково же было моё удивление, когда на пороге появился не кто-нибудь, а отец Марк собственной персоной!
- Слава Богу нашёл, у вас тут и заблудиться недолго!
- Как Вы здесь?! - я бросился навстречу любимому наставнику и, сжимая его в объятьях, чуть не раздавил несчастный цветок. - Ребята, познакомьтесь, это - отец Марк, мой дорогой учитель...
- И ваш новый преподаватель, - закончил старик, - не смотрите на меня так, я ещё не рассыпался, и голова моя свежа, так что, буду воспитывать вас и подготавливать к пасторскому служению.
- Я так рад!..
- А это что за гербарий?
- Я потом Вам всё расскажу, отец.
Он потрепал меня по волосам, как мальчишку.
- Ну что, Эдуард, представишь мне своих друзей?
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/07/10/543