Всякий знает, если отправиться неизвестно куда, рано или поздно набредешь на несуразное строение. То-ли избушка, то-ли землянка. А иногда просто дерево причудливое с дуплом. Шалаш какой никакой. Пещера с секретным аудио-замком. Напридумывают всякого.
Так и знайте, это контрольно - пропускной пункт. На границе двух миров, этого и другого. Иного Мира. Или лучше сказать "Мира Иного"?
Собственно говоря, это сооружение и является границей.
Ее нельзя обойти ни справа, ни слева. На метро не проехать. На вертолете не облететь. Разве на метле, да у кого она есть, метла эта. Сейчас все больше швабры да пылесосы.
Вот такой КПП, без окон, без дверей, как засвидетельствовал А.С.Пушкин.
Все же одна дверь есть. Она и вход, она же и выход.
Как в лифте.
Чтобы дверь найти, надо пароль сказать. Все с детства знают. Внутрь зашел - осторожно, двери закрываются, выхода нет.
Зато есть старуха-лифтерша, она же вахтерша. Со всеми сопутствующими замашками. Может пропустить, а может и съесть.
Лифтёрша неласкова.Все не по ней. Нос воротит. "Фу,- говорит,- чем это несет. Человеком. Живым человеком. Надо бы съесть". Но, на всякий случай спрашивает, зачем, мол, явился. Служба, она и в ином мире служба, на всё свой порядок есть.
И мы этот порядок знаем.
Ни "здрасте", ни "как поживаешь, баушка…"
Для начала надо на лифтершу "наехать".
Что, запах не нравится - так в баню своди. И стол накрывай, не видишь, что ли, я с дороги?
Вроде бы и не логично, но, ЧБСХ, как говорил знаменитый хоккейный вратарь Коноваленко, бабка тут же прекращает запугивания и каннибальские замашки, начинает хлопотать по хозяйству. Топит баню, накрывает на стол…
Смыть запах живого и поесть особой пищи – основное условие для перехода в Иной Мир. В сказках и мифах герою важно уметь не только туда проникнуть, но и вернуться назад. Как притвориться своим в чужом мире?
Для того и вахтерша.
Хороши бы мы были, если бы нас на работу пускали, а с работы не выпускали…
Чем занимаются молодые специалисты на своем рабочем месте, куда их занесло шальным ветром распределения? По заявке пятилетней давности. Пока дошла очередь…
Фантазер-заказчик давно исчез искать счастья на другой конец необъятной Родины. Заявка осталась ждать своего часа.
И дождалась.
Отмазок вроде замужества, беременности и душевной болезни не было. Место здравого смысла прочно заняли фатализм, пофигизм и небольшой такой авантюризм. Так я попала на завод химического машиностроения в провинциальном городе средней полосы России.
Что со мной делать никто не знал, но отказаться от распределения ни мне, ни заводу не представлялось возможности. Дурацкий закон суров и справедлив. И писан для всех. Впрочем, на большом заводе всегда есть куда приткнуть молодую специалистку. В отдел кадров. В отдел научной организации труда. В загадочный отдел "планирования перспективного развития". Вряд-ли кто понимал, что это такое, но не спрашивали. Вдруг сочтут дураком, или, что того хуже, посчитают, что находишься не на своем месте. Г. Х. Андерсен научил. Да и какая разница? Зарплата везде одинаковая. В колхоз все ездят. И на демонстрации два раза в год.
Скучала я без университета, лекций, общежития. И даже без экзаменов. А больше всего я скучала по библиотеке. Вернее, по двум.
Первая, родная, университетская, Горьковка. Место встречи студентов из разных факультетов. Можно постоять в курилке, обменяться новостями, пожаловаться на тяжелую сессию. Если повезет, издали увидеть парня, в которого была тайно влюблена. А что? Несчастную любовь и разбитое сердце в двадцать лет еще никто не отменял. Это полезно. Характер закаляет.
Вторая, главная, центральная городская библиотека, Салтыковка. Уютный мир, в котором меня все устраивало с утра до закрытия. Здесь можно было почитать, подремать прямо за тем же столом, положив голову на умеренно старинный фолиант. Потом перекусить в библиотечной столовой. Переждать дождь. Опять подремать…
Просыпайся, тебя зав. отделом вызывает. Поручение важное дает. Пойти в заводскую библиотеку и найти в докладе Брежнева примерно вот такие слова. Но в точности. А библиотека вон в том корпусе, на третьем этаже и направо. Увидишь. Послали - пошла. Не побежала, конечно, еще чего. Медленно пошла, с достоинством, Искала с ленцой. Куда торопиться. Я здесь на три года застряла. Меня никак уволить нельзя. Зарплата маленькая, премий нет. Неуязвимая.
Необходимые начальству слова нашла быстро. Я вообще по жизни находчивая, потерянное находить умею, даже не на своей территории. И без всяких там заклинаний, лозы и прочей мистики. Сама не знаю, как получается.
Вот и в тот раз цитатку эту быстро нашла, хотя и не очень представляла, где искать. Нашла и нашла. Это что, повод сразу из библиотеки уходить? С библиотекаршей поговорила, между полок походила. Кое-что заприметила. На будущее.
Повадилась в библиотеку ходить. Начальство на возбраняло. С глаз долой и под ногами не путается. А повод-отмазку всегда придумать можно. Что-нибудь про трудовую мотивацию ученика слесаря. Это было в моде. Самое время сказать, что окончила я Ленинградский университет, факультет психологии. Вот только меня и не хватало на заводе "Химмаш".
Как часто бывало в те времена, заводская библиотека оказалась хорошей. С неожиданными вкраплениями нестандартного чтива. Попалась на глаза и пришла в руки книга Эразма Роттердамского "Похвальное слово глупости" и "Разговоры запросто".
Не буду вдаваться в подробные объяснения, почему такие книги интереснее, чем исторические, а чаще квазиисторические романы или повести "про жизнь". Нравиться мне читать книги, в которых просвечивает личность автора, быт времени, обычаи, привычки и предрассудки. Живая жизнь без прикрас.
Одна из глав "Разговоров" построена как диалог Мясника и Рыбника. Сразу становится понятно, что Мясник олицетворяет христианство, а Рыбник - иудаизм. В те благословенные Средние века, когда христианство помнило свои корни, еще велись диспуты. Позже, разочаровавшись в силе слова, перешли к иным методам.
Герхард Герхардс Дезидерий, известный нам всем под псевдонимом Эразм Роттердамский, был человеком интеллигентным, образованным, и не без чувства юмора. Он мог взять для диспута любую метафору. К примеру, различие в понимании Добра и Зла. Или связь вины и милосердия. Или порассуждать о бессмертной душе и загробной жизни. А выбрал он тему бытовую, житейскую, вроде бы и не пригодную к философствованию.
Почему наши диетарные законы, кашрут, так заботят остальной мир? Почему вызывают непонимание и раздражение? Ладно, если бы мы питались чем-нибудь недозволенным среди цивилизованных людей. Хотя, так сразу, навскидку, и не придумаешь, что бы это могло быть.
Так нет же. Мы ставим ограничения себе, и только себе. Почему это так возмутительно, так неприемлемо, что запрет употреблять в пищу кровь трансформировался в умах недоброжелателей в кровавый навет?
Видимо, потому, что совместная трапеза это одна из основных культурных ценностей со времён, когда предок человека спустился с дерева на землю, и перешел от стадного образа жизни к стайному. В стаде каждый собирает себе вкуснятину - орехи, плоды, жучков всяких. Поймал - съел. Пока более сильный не отнял.
А стая предполагает совместную охоту, разделение обязанностей и последующий дележ добычи. Чужакам там делать нечего.
Уже тогда совместная еда связывалась с понятием свой-чужой. А раз чужой, то потенциальный враг.
По законам первобытной магии, чужая еда опасна. Лучше не пробовать, результат непредсказуем. Рога вырастут, превратишься в чудище, забеременеешь. В последнем случае особенно опасны яблоки и рыба. А можно и умереть. Не отравиться, а именно умереть.
Вообще, если судить по устным и письменным древним текстам, человек не может считаться окончательно умершим, если не поел специальной еды. "Кормление" умершего - одна из основных частей похоронного процесса. В египетском культе (имеется ввиду древний Египет, они были очень большими специалистами по части загробной жизни), умершему, то есть мумии, приносили в склеп специальную еду и питье. Только после соответствующего ритуала, считалось, что покойник "готов" вступить в мир мёртвых.
А по верованиям племени маори, даже переправившись через реку, отделяющую живых от неживых, еще можно вернуться, но кто вкусил пищу духов, тот не вернется никогда.
Вот Персефона в царстве Гадеса, мрачного Аида, как называют его в знакомой с детства книге "Мифы древней Греции", уступила уговорам похитителя и съела зернышко граната. И все, путь назад закрыт. Только протекция её мамаши Деметры позволила Персефоне выходить в мир живых. Но на определенных условиях.
Умный и хитрый Одиссей не соблазнился нектаром и амброзией Калипсо. Знал, чем это грозит. Один из всей компании спасся.
Можно вспомнить, что случилось в стране лотофагов. Это совсем недавно было, практически в наше время.
Список примеров литературных и этнографических можно продолжить, желающие или недоверчивые сделают это сами.
Специальная еда это необходимое, но не единственное условие пробраться в другой мир, куда нашему герою ну позарез нужно. Поэтому он готов рискнуть. Пройти туда всякий сможет, но вот назад вернуться…
Но это совсем другая тема.
Я-свой, суть принимаю вашу еду.
Вот смысл встречи гостей "хлебом- солью". У разных народов это может быть молоко, или другая повседневная, обычная еда. На Алтае пришельцу нальют чашку кислого молока. Но перед тем, как подать гостю, младший в семье отопьёт глоток. Гарантия добрых намерений для всех.
Реликт этого обычая находим в выпивке "на брудершафт". Каждый пьёт свое, но так, чтобы запутать злые силы.
Написаны сотни книг о роль трапезы в жизни народов. Тысячи примеров из жизни всевозможных цивилизаций.
В разных культурах существует соответствующий регламент. Все наиболее важные события, радостные и печальные, сопровождаются ритуальным пиршеством. Появляются особые блюда на разные случаи и праздники.
Как выяснить, кто перед тобой? Друг или враг, Человек или чудище в образе человека? Живой или мертвый?
Способ один и он универсален. Дай ему от еды своей, и посмотри, как он себя поведет. Пригласи за стол. Напои из своего колодца.
Если он готов принять твою пищу, то свой. Во всяком случае, человек, а не Чудо-Юдо. Кстати, не однокоренное ли это слово со словом "иудей"?
Похоже, что так.
В этом смысле, кашрут отделяет нас от всех остальных народов. Это не может не раздражать. С другой стороны, такое разделение не герметично. Мы можем угощать своей едой всех, кто пожелает. То-есть изначально проявляем дружелюбие.
А вот забавно то, что идею кашрута мы вынесли из Мицраима во время рабства у фараона. Геродот, посетивший Египет около 450 г. до н.э. в своих путевых записках предлагает характеристику египетского народа, обнаруживающую удивительное сходство с известными чертами более позднего еврейского народа: "Вообще они во всех отношениях богобоязненнее остальных людей, от которых отделены еще и некоторыми своими обычаями. Так, благодаря обрезанию, которое они ввели первыми именно ради чистоты; далее, из-за своего отвращения к свиньям, конечно же, связанного с тем, что Сет в образе черной свиньи ранил Гора, и из-за своего почитания коров, которых они никогда не едят и не приносят в жертву (речь идет о коровах а не о быках и телятах). По этой причине ни один египтянин и ни одна египтянка никогда не поцеловали бы грека или его нож, не использовали бы его вертел или котел, не стали бы есть мясо чистого(обычно) быка, отрезанного греческим ножом… с надменной ограниченностью они свысока взирали на другие народы, нечистые и не столь близкие к богам, как они". (Цитирую по книге З. Фрейда "Человек по имени Моисей".
Фрейд дает ссылку на источник, которым пользовался. Особо любознательные могут найти эту книгу в переводе на русский язык. Строго говоря, есть два перевода. Р. Ф. Додельцевой и Рафаила Нудельмана.
Нарушение принципов кашрута неизбежно ведет к ассимиляции. Я не пытаюсь здесь рассуждать, хорошо ли это, или плохо. Это личное дело каждого. Диетарные законы очень осложнили нам жизнь и контакт с миром, но сохранили, как народ. Так что каждый решает для себя.
Тем, кому мои рассуждения кажутся неубедительными, кто считает, что обособленность в еде не может быть причиной антисемитизма, скажу одно.
По религиозным воззрениям я монотеист- агностик. Но диетарные законы соблюдаю, и муж тоже. По мере сил и разумения.
А большинство моих друзей и близких едят все подряд.
Да на здоровье.
И отношения у нас хорошие. И пользы от нас с мужем больше, чем вреда.
А все же волнует их то, что мы с мужем не едим свинину, вкусных морских гадов и мяса, запечённого с сыром. Тридцать лет не прекращаются шутки, особенно, если где-то в инострании случайно либо по незнанию языка этот наш кашрут нарушается. При всей нашей общей терпимости и доброжелательности мы отделены от самых близких и лучших друзей.
Как та Баба Яга, я кручусь то к лесу передом, то спиной… Сама не ем, но других не оговариваю.
И с поста не ухожу. Должность обязывает.
Вот такие разговоры запросто с Эразмом Роттердамским.
Использованная литература:
Книги Г.Г.Дезидерия, В.Я.Проппа, Д.Д.Фрезера, Э.Б.Тейлора, З.Фрейда