То лето выдалось таким знойным, что даже небо побледнело в лучах палящего солнца и казалось выгоревшим. Всё живое так и норовило спрятаться, кто просто в тень деревьев, кто в нору, а кто и в воду нырнуть стремился. И даже море, которое дышало прохладой, свежестью дышало, лениво перебирало волнами, пуская их на берег. Обжегшись о горячий песок, лизнув обожженный камень, волны стремительно катились назад в пучину синюю. Была и я там , всё видела и вдруг услышала тихий шепот. Не сразу поняла , кому вдруг захотелось поболтать и вдруг я догадалась, что это всё те же волны. Поведали они историю одну.
Давным давно случилось это. И было лето, и море плескалось …Всё было как всегда…А в море том в саду диковинном из водорослей морских стоял дворец огромный на глубине такой, что солнца луч с трудом сквозь толщу проникал. Дворец прекрасен был. Выложенные из ракушек, стены покоряли своей белизной, сверкали перламутром, подлинным украшением дворца стали колонны высокие, коралловые. Резвились рыбки всюду, скользили стайками, как птицы в небе голубом, морские же ежи в охране состояли, прислуживали морские звезды. И жил в том дворце известный во всех морях- океанах царь морской Тритон с дочерями –русалками– шалуньями, певуньями и озорницами. Все милые, пригожие, но всё-таки одна – самая младшая милее и прекраснее всех была. И не только красою выделялась среди сестер своих, но и умом, и нравом добрым. Даже не глаза, а очи цвета зеленого яблока в обрамлении густых черных ресниц, казались бархатными на белоснежном, словно цветок магнолии, коже. Нежные, пунцовые губы были созданы для поцелуев, черные волосы с синеватым отливом душистой массой укутывали плечи, стройный стан. Но гордостью русалки нашей, как и всех других, был хвост. Сиял он серебром, то золотистым на солнышке казался. И имя у нее было чудное, диковинное – Анижучмеж звали ее. Большими затейницами были все русалки. То соревновались с рыбками в плавании, то, оседлав дельфинов, устраивали скачки. Случалось им выбираться на скалы, где пели песни задушевные, но больше всего им нравилось выплывать на берег и разглядывать, как живут люди. Только Анижучмеж не бывала на берегу. Её считали маленькой, да она и не жаждала плыть туда. Но вот как-то она проситься стала.
–Я выросла,–сказала вдруг,- мне тоже интересно увидеть мир,– и поплыла со всеми вместе.
Купавшееся в море в этот день, солнце разбросало по волнам лучи, словно косы , и сверкали они так, что глазам больно было. Белоснежные чайки качались, не обращая внимания на русалок, к которым привыкли. На золотом песке рыбаки с сетью возились и грустную песню тянули о трудной доле своей.
Увидев рыбаков Анижучмеж несказанно удивилась :
–Ой, кто эти уроды?!
–Люди,– засмеялись русалки.– Но почему уроды?
–Они же без хвостов! Что за глупые вопросы?!
–У них ноги вместо хвостов,- пояснила старшая,– потому они ходить умеют по земле. Нам же это не дано. А так… Ты только посмотри , вон юноша работает… Красавец…Хоть куда… И плечи крепкие, и руки, видно, сильные…
Русалки засмеялись и, порезвившись немного на мелководье, уплыли.
Лишь Анижучмеж осталась, завороженно глядя на юношу.
–Что руки, плечи,– шептала она,– глаза какие! Таких у нас и не бывает вовсе. Синее моря синего и ярче неба голубого.
Тут юноша взглянул и увидел зеленые, бархатные очи . Забыв обо всём, шагнул вперед он и замер, заметив хвост, сверкающий на солнце.
–Так, она –русалка,– молвил тихо и загрустил.
С той поры Анижучмеж стала часто выплывать на мелководье и ждать появления рыбака, а он… долго боролся с желанием своим, но все-таки пришел… Любовь сильнее оказалась. Встречаться стали при луне, чтобы никто не видел. Шепча друг другу нежные слова, они мечтали , что будут вместе, что сможет поселиться в море он. И поцелуи были…, поцелуи были горячи.
Но вот однажды беда случилась. Узнал о встречах этих отец Тритон. Велел он дочери забыть любимого.
–Не бывать вам вместе!– бушевал он.– За дракона морского тебя я отдам!
–Не губи,– молила дочь его. Просила,– не губи…
Но зря…
Он был неумолим. Она же встречаться продолжала с рыбаком.
–Ты не грусти,– шептала другу своему,– отец отходчив и любит он меня. Простит и разрешит…
Не разрешил он. Решил проблему быстро. Поднял он шторм, море бушевало так, что страшно было всем живущим на земле, а уж плывущим рыбакам с уловом и вовсе было не до шуток…. И не доплыл баркас…Разбился , на щепки разлетелся, погибли люди… А море… вдруг смирным стало, тихим. Ласковым таким.
Узнала Анижучмеж . О гибели любимого узнала. Забилась в комнату свою, ни с кем не говорила, лишь плакала… И плачет до сих пор, а слезы её, по щекам стекая, застывают и превращаются в прекрасные камни. А море в шторм выносит их на берег. Люди же назвали камни эти янтарем.
Вот так всё было. А кто не верит, пусть сходит к морю…