Исповедь Зураба Церетели

Александр Курушин
1. Никогда я не получал награды за портреты вождей, и даже в советский период Ленинскую премию мне дали за оформление бассейна в Ульяновске.
И никогда не работаю на клиента. Художник всю жизнь работает ради искусства.

2. Я хочу, чтобы через искусство люди смотрели на художника. Пластический язык искусства понятен всем, он объективен и не требует переводчика. Искусство должно быть ради искусства.

3. Видимо у меня отцовский характер. Помню как начиналось утро: отец включал телевизор, радио, электробритву и пел. Я привык жить так же – рано встаю и пою. Я не могу успокоиться, если что-то не нарисую - иногда это графика, иногда это скульптура. Когда говорят, что нет настроения сегодня рисовать, я этого не понимаю.

4. Я всегда был против штамповки.Её эпоха завершилась. Кровь по разному циркулирует в разное время суток.
То же самое касается и географии. Моя мастерская - везде, где хорошо работается, там где есть масштаб, воздух, природа. И конечно парижское творчество сильно отличается от московского, ведь очень многое зависит от ландшафта, погоды, настроения. Это даже сложно объяснить на рациональном уровне. Но даже цветовая гамма сильно меняется.
Вот в этом – в постоянном движении вперед – и есть смысл творчества.

5. Чтобы по-настоящему оценить произведение искусства – нужно время. Искусство у каждой эпохи свое и то, что не совсем понятно людям моего поколения, возможно с любовью и радостью примут наши внуки.
Синтез изобразительных искусств – архитектуры, скульптуры, монументально-декоративных видов творчества, зародился еще в эпоху Петра I. В России сейчас много уникальных живописцев, скульпторов, архитекторов. Надо, чтобы они уделяли в своем творчестве больше внимания именно союзу искусств, работая для своего города, для потомков.

6. Мой учитель, Василий Шухаев - ученик Коровина и одновременно неоклассик, оформитель революционных праздников в Петрограде. Его очень ценил Александр Бенуа.
Шухаев был политэмигрантом, а после возвращения в СССР тут же оказался в Магадане.В Тбилиси (куда его сослали после лагеря) он передавал мне традицию "искусства для искусства" в то время, когда радио кричало про "искусство для народа". И он правильно воспитывал нас, молодых художников.
В эпоху соцреализма, которую я застал, все мыслили одинаково, все рисовали одинаково - и одинаково плохо.

7. Свои работы я не подсчитываю (об их количестве наверное могут сказать искусствоведы) и не продаю, но работаю в основном только как монументалист - на заказ, для конкурсов.
Посмотрите на творческий процесс настоящих художников. Секрет успеха в том, что они колоссально много работают.
А откуда приходят идеи?
У меня хороший сон, помогающий в работе. Например видел во сне "Мимино", и увидел во сне - будто стоит Георгий Данелия в виде афиши на театральной тумбе, а вокруг него наши любимые герои.

8. Художник должен крепко рисовать, и потом развивать индивидуальность.
И Пикассо, и Малевич, и Кандинский - они все прекрасно рисовали, прошли академическую школу.
А мы должны в музее показывать и автопортрет Малевича, и "Черный квадрат", чтобы не думали, что Малевич - это только "Черный квадрат".
Малевич его сделал потому, что закончилось искусство той эпохи. Многие закончили так, потому что они не могли быть рабами - думать одно, а делать другое.

9. Думаю что в Москве, в Санкт-Петербурге и вообще по России должно возникнуть много разных музеев, в том числе и музеев современного искусства.
Что это дает?
Это дает разнообразие в искусстве. А разнообразие музеев приведет к тому, что и искусство в России будет очень разнообразное, очень богатое. А другой крайности я не хочу.
Ушли в небытие прежние противостояния художественных направлений, непримиримая борьба за свою, единственную, правду, против взглядов других. Сейчас очевидно, что бороться за будущие художественные достижения нужно всем вместе и действовать не ради какого-то направления или группы, а для развития единого российского искусства.

10. В процессе мастер-класса я однажды объявил – давайте сегодня будем фантазировать.
Боже мой, как дети фантазируют! Как они трактуют! Какая смелость!
Я вспомнил, когда в детском саду нам учителя карандаши давали, все одинаково рисовали – танки, самолеты, пушки и так далее. Тогда, в детстве, мы все, и я тоже рисовал танки, пулеметы, пароходы, самолеты.
А как сейчас дети предмет передают! Все разные. Не штампуют.
Отсюда это счастье творчества вместе с детьми .

11. Монументальное искусство включает в себя многие жанры.
Есть представления , что живописец занимается живописью, скульптор – скульптурой.
Перелом у меня произошел, когда попал в мастерскую Пикассо.
Тогда я понял, что живописец может и скульптурой заниматься, и на фарфоре писать.
Шагал мозаику делал… В общем, я прошел во Франции курсы по развитию фантазии. Там изучил мозаику.
Монументальное искусство дало возможность понять, что требует пространство, что требует архитектура, подходы к материалу, то есть сама архитектура диктовала выбор художественного языка.

12. За две недели до защиты дипломной работы в Тбилисской Академии живописи, у нас был выездной президиум Академии Художеств СССР (тогда Серов был президентом) - и меня сняли с диплома, так как импрессионисты в то время считались в советской Академии врагами искусства, а я был под их влиянием.
Помню, как сильно это на меня подействовало. И даже не исключено, что стало толчком к творческому поиску.
За 2 недели я убрал из палитры все интенсивные краски, которые соцреализм не любил - это кадмий лимонный, оранжевый, красный, и оставил лишь сдержанную английскую красную, марс коричневый, чёрные, белые, охру золотистую и так далее...
В этой гамме я создал сюжетный портрет - "Портрет спортсмена".
И вдруг прошлом году ко мне приходят и говорят- по-моему твой диплом продаётся в Измайловском парке.Я конечно немедленно побежал туда. Хорошо, что кто-то её украл.
Теперь моя дипломная работа вернулась в мою мастерскую.