Предыдущая глава http://www.proza.ru/2015/06/25/490
Глава Вторая.
Переезд, действительно, оказался утомительным, хотя Ольге всегда казалось, что она пользуется минимальным набором вещей. К тому же, непростительная рассеянность, вызванная переживаниями дневных событий, замедляла работу, растянув ее до поздней ночи. Квартира состояла из двух просторных комнат, выглядевших полупустыми и неуютными, и небольшой кухоньки, оборудованной, правда, изящно и исчерпывающе. Усталость не позволяла по достоинству оценить комфорт нового жилища и нагоняла неприятное оцепенение. Сон долго не приходил, отгоняемый то ли непривычными звуками шумной улицы, то ли не покидавшими голову раздумьями о полученной работе, о Валерии и всех обстоятельствах странного преступления. Казалось, с момента пробуждения утром и до вечерней постели прошли недели, а не обычный день.
Подкравшийся, в конце концов, сон не принес ожидаемого отдыха, насторожив сознание фантасмагориями видений, искаженно отражавшими последние события. Она бродила по бесконечно грязному кварталу, расспрашивая свидетелей с уродливыми враждебными лицами и искала Серого, который – она отчетливо это осознавала – был где-то рядом. При этом она постоянно чувствовала на себе испытывающий взгляд слепых глаз старой Кармины, шептавшей ей что-то тихим неразборчивым голосом, смысл слов которой невозможно было разобрать. С ощущением незавершенности какого-то важного дела Ольга и проснулась в то утро под завывания назойливого таймера.
День был полон тяжелой, но захватывающей работы и затянулся допоздна, так что пришлось запрашивать допуск на внеурочную работу. Эксперт сдержал слово, и регистрационный терминал с утра направил женщину к заказанному для нее программисту, снабдив всеми интересующими материалами и пожеланиями. Программистом оказался молчаливый, но чрезвычайно предупредительный парень. Он сразу заинтересовался задачей и загорелся каким-то странным азартом, выполняя работу с несвойственной мужчинам скрупулезностью.
Качество изображения с двух, как оказалось, камер было куда более сносным, чем представлялось сначала. После отделения отраженных в стекле витрины объектов от находящихся непосредственно за ним, получился пятнадцатиминутный фильм с нечеткой, но читаемой картинкой. Самым трудоемким стал процесс построения трехмерной компьютерной анимации. Будучи достаточно сведущей в возможностях компьютерных технологий, Ольга с удовольствием наблюдала за действиями специалиста, который легко оперировал сразу несколькими программными пакетами, выстраивая несвязную информацию в единую систему. Постепенно перед ней формировалась схематическая картинка происшедшего, где созданные компьютером в виртуальной среде изображения оживали, приобретая краски, звуки и связность действий. Это было захватывающее зрелище, наполнявшее трепетным восторгом.
Когда программист удовлетворенно откинулся в кресле и освободился от перчаток клавиатуры и шлема монитора, Ольга была окончательно измотанной и сдавленной усталостью, но счастливой и улыбающейся. Она искренне поблагодарила помогавшего ей специалиста и с чувством победы отправилась отдыхать. Ей не терпелось предоставить результаты Серому, который весь день одолевал ее звонками и расспросами, но так и не смог выудить ни крупицы информации. Завтра будет ее день, ее триумф, и завтра он все узнает! Он будет вынужден признать ее достижение!
* * * * *
Агент Макаревич возвращался со службы поздно. Было далеко за полночь, но городские улицы оставались шумными и людными, что не могло не раздражать агента, давно мечтающего о тишине, спокойствии и восьми часах сна. Но и теперь, вернувшись домой, он не будет отдыхать, а сядет за отчет, чтобы ранним утром предоставить его в управление Комитета общественной безопасности. Его трехдневное расследование привело к интересным результатам, которые станут еще одним кирпичиком в фундаменте грандиозного следствия, затеянного его отделом. Только это ощущение трудной, но значительной победы да еще ежечасные таблетки стимуляторов позволяли ему держаться на ногах. Последнее усилие – отчет, рапорт, несколько замечаний и предложений для старшего следователя, а потом он затребует двухдневный отпуск. Сорок восемь часов сна!
Агент непроизвольно улыбнулся, но осунувшееся лицо отозвалось на эту попытку гримасой и нервным подергиванием лобных мышц. В последний раз поморщившись от ярких рекламных вывесок проспекта, резавших воспаленные глаза пестрым мерцанием, он свернул на улицу жилого квартала, с удовольствием погружаясь в царящие тут полумрак и безмолвие. Уверенной мягкой походкой он шел краем тротуара, и по мере того как шум проспекта отдалялся, теряясь за спиной, усиливалось эхо его шагов, разносимое свежим осенним ветерком. Именно ради этой прогулки Макаревич отказался от машины, отдав предпочтение городскому транспорту и успокаивающему мраку холодной влажной ночи. Он шумно дышал, словно пил жадными глотками осеннюю ночь, и прислушивался к собственным шагам. Полузакрытые глаза скорее любовались суетой размытых теней, чем высматривали и без того хорошо известную дорогу. Вскоре даже свист далекой надземки, сверливший мозг головной болью, растаял в шорохах ночи, отпустив утомленный слух в объятия тишины. Ни одного резкого звука, ни одной яркой вспышки света...
Уже возле самого дома беспокойство агента Макаревича стало возрастать, вновь мобилизуя резервы организма. Он остановился напротив черного провала открытой двери, не решаясь войти в подъезд своего дома, и оглянулся на едва различимый контур дворика. Окна многих квартир изливали ровный, приглушенный жалюзи и занавесками свет, словно цветные луны. И только вход в его дом был съеден мраком, не позволяя поселиться там даже отблескам уличных фонарей. Агент не боялся темноты и навряд ли стал бы жаловаться утром на ответственные за беспорядок службы. Но в этот момент он не мог отделаться от необъяснимого беспокойства, поселившегося в нем, а поэтому внутренне проклял всех, по чьей вине ему придется добираться до квартиры по неосвещенной лестнице.
Ему нужен был только второй этаж, и агент решительно устремился в жерло черной двери, торопясь преодолеть последний отрезок пути. Но едва тьма поглотила его, Макаревич осознал непростительность собственной ошибки: он ухватился за пистолет сразу, как только почувствовал чье-то присутствие рядом, хотя и понимал тщетность запоздалой попытки. Чья-то мощная рука перехватила его запястье, легко отведя дуло пистолета в сторону, а другой захват сдавил горло. Задыхающееся тело судорожно билось в панике, пока твердые пальцы перемалывали кость руки и безжалостно погружались в шейные мышцы, а мозг уже обреченно засыпал, не будучи в силах сопротивляться. Дрожащее, еще борющееся тело в последний раз напряглось, выпрямилось и безвольно обмякло. Агент Макаревич бесшумно опустился на холодные ступени, заботливо придерживаемый чьими-то сильными руками.
Незаметная тень выскользнула из чернильной тьмы дверного проема и призраком растворилась в ночи, не выдав себя ни единым звуком. До рассвета оставалось не более четырех часов, и город вскоре начнет по-настоящему засыпать, чтобы с первыми лучами солнца вновь ожить шумом нового дня. Именно эти несколько часов полного затишья так любил агент Макаревич, именно на эти мгновения он рассчитывал в последние минуты жизни.
* * * * *
Ольгу разбудил телефонный звонок за полтора часа до таймера. Это была третья подряд ночь, не давшая полноценного отдыха, что оставило на ее лице неизгладимый отпечаток, лишив его свежести и приоткрыв завесу неопределенности с возраста. Она выглядела на свои тридцать, плюс еще пять за усталость и нервные переживания.
Позвонивший диспетчер дал ей семь минут на сборы – подлетное время вертолета – и, избавив от объяснений, предоставил самой себе. Ольга едва успела одеться и наскоро привести себя в порядок, когда во дворе уже зашумели винты приземляющейся машины. Пилот тоже не взялся комментировать срочность вызова, и смирившейся женщине осталось с пассажирского места рассматривать город.
Вертолет не поднимался высоко, петляя между колоннами небоскребов и придерживаясь лабиринта основных транспортных магистралей, что позволяло увидеть приевшиеся пейзажи в несколько ином свете. Под этим ракурсом Минск, действительно, напоминал красочные открытки и плакаты, символизирующие древнюю столицу, и Ольга ловила себя на мысли, что любуется городом.
Как раз в этот момент пробившееся сквозь низкие тучи восходящее солнце заиграло отражениями на зеркальных стеклах высотных зданий, упиравшихся в темную крышу небосвода. Цветные блики запрыгали по всему городу, затмевая тусклое постоянство освещенных улиц и площадей, бесконечно отражаясь и двигаясь. На какое-то мгновение причудливыми венами вздулись каналы рек, разрезающие городские постройки, сверкнули и погасли. Ослепленная буйством красок женщина на секунду зажмурилась, но, открыв глаза, вновь оказалась в обычном полумрачном унынии осени, и лишь края нескольких туч еще были окрашены горящими рубцами света, которые быстро сомкнулись, уничтожив последнее свидетельство недавнего чуда. И хотя сказочный пейзаж исчез, на ее лице долго играла светлая и теплая улыбка.
Ольгу встретил один из младших офицеров аппарата управления и начал спешно инструктировать по пути к конференц-залу, где уже второй час шло заседание.
– Это закрытое заседание,– монотонно бубнил он на ходу, даже не поворачиваясь.– В нем принимают участие высокопоставленные представители различных ведомств. С момента начала круг участников расширился, и, думаю, Вы не последняя, кого они поднимут сегодня с постели. Излишне говорить, что тема засекречена, и Вы несете ответственность за сохранность почерпнутой информации.
Офицер резко остановился, так что Ольга едва не налетела на него, и обернулся. Они стояли возле массивной двери, за которой, видимо, все и происходило.
– Запомните, Вы не вступаете ни с кем в диалог, не задаете вопросов и не произносите ни звука до тех пор, пока к Вам не обратятся. Это не требование этикета – все гораздо серьезнее. Ботвинник Ольга, помощник эксперта, прибыла.
Последние слова были сказаны в телефонную трубку, а в следующий момент таинственная дверь открылась, и женщина оказалась внутри. Растерянная и смущенная, она застыла у порога.
Конференц-зал был огромным помещением с высоким сводчатым потолком, что придавало ему сходство с цирком. Это ощущение усиливалось наличием в центре амфитеатра ярко освещенного круглого стола, за которым восседало человек десять. Еще около двадцати участников располагались полукругом на значительным удалении, образуя второй ряд, до которого, очевидно, не долетали даже обрывки фраз, учитывая активную систему шумоподавления. В целом, если не считать освещенного центра, в зале было темно, и Ольге пришлось прибегнуть к помощи одного из охранников, чтобы добраться до своего места. Ее усадили во втором ряду таким образом, что она из-за расстояния не могла переговариваться с соседями, которыми оказались эксперт Серый и медик Петкевич. Оба слегка наклонили головы в приветствии, но на вопросительный взгляд женщины только пожали плечами. Густая тишина окутала со всех сторон. Кто-то услужливо принес ей горячий кофе и сандвич, которые были очень кстати, учитывая разыгравшийся из-за раннего пробуждения аппетит. Женщина быстро освоилась и стала с интересом наблюдать за происходящим.
Собственно совещание происходило за столом, где десятеро его участников о чем-то переговаривались, возбужденно жестикулируя. Ни один звук не долетал до второго ряда, поглощаемый соответствующей аппаратурой, что создавало странное ощущение немого театра, где на сцене упражнялись в пантомиме несколько второсортных актеров. Ее соседи, Серый и Петкевич, будучи такими же зрителями, не проявляли к происходящему интереса и, казалось, боролись со сном, равнодушно свесив головы. Через какое-то время Ольга тоже начала скучать, убаюкиваемая тишиной и странной обстановкой. Она бы непременно заснула, но рядом вдруг появился офицер охраны, пригласив ее следовать за своими коллегами и присоединиться к совещанию.
Освещение скрадывало истинное расстояние до круглого стола, как, впрочем, и его размеры, поэтому, заняв за ним указанное место, Ольга, ослепленная яркими лампами, по-прежнему не могла никого рассмотреть кроме соседей, усевшихся рядом.
– Господа,– услышала она чей-то низкий голос, усиленный акустической системой.– Мы долго совещались, прежде чем пригласили вас участвовать в нашем закрытом заседании, но сложившаяся ситуация требует того. Возможно, ваше расследование имеет отношение к последним чрезвычайным событиям, для обсуждения которых мы собрались. Но, прежде чем посвятить вас в курс дела, стоит ознакомиться с имеющимся в вашем распоряжении материалом. Нам стало известно, что существует смоделированная трехмерная анимация на основе собранных данных. Мы запросили ее из архива и теперь продемонстрируем. Прошу быть предельно внимательными, господа.
Из махины стола, больше похожего на небольшую площадку для гольфа, послышался шум, и на его поверхность через раздвижные элементы стали выбираться антенны, динамики и прочие детали, необходимые для создания голографического изображения. Ольга слышала о существовании такой технологии, но никогда не видела, и теперь с восторгом наблюдала за собиравшейся на ее глазах конструкцией. Вскоре на столе сложился купол, образованный переплетением бесчисленного количества мелких деталей, который ощетинился острыми пиками антенн и напоминал чем-то диковинного зверя. Очевидно, большая часть устройства оставалась в утробе стола, что объясняло его размеры, но даже видимое глазу вызывало чувство глубочайшего уважения к его создателю.
Гул постоянно нарастал, заставляя мелко вибрировать стол, и Ольга раздраженно отдернула руки, ощущая, как вибрация неприятным эхом отзывается в теле, проникая глубоко внутрь. Она непроизвольно сжала зубы, когда десна начали чесаться от вибрации, и зажмурилась, а поэтому, увлеченная дискомфортом, пропустила начало. Когда она открыла глаза и сосредоточилась на происходящем перед ней, стола уже не было.
В матовой дымке стали просматриваться контуры, словно проявляющиеся сквозь пелену тумана, а какофония звуков сложилась в далекое завывание ветра. Через мгновение перед ней развернулся хорошо знакомый участок улицы, настолько реальный и осязаемый, что потребовалось время, чтобы привыкнуть к эффекту полного присутствия. Видимо, учитывая это, и действующие лица появились позднее, а их приближение предупредило эхо неразборчивых фраз. Но стоило отвести взгляд в сторону, и яркая иллюзия исчезала, съедаемая мраком помещения, что напоминало об искусственном происхождении мнимой реальности голограммы.
Послышались шаги, и прямо сквозь Ольгу из-за спины на улицу вышли трое. Она даже отшатнулась от неожиданности, но быстро овладела собой, узнав в двух призраках тех самых парней, чьи изуродованные тела довелось видеть два дня назад. Теперь они двигались, дышали, разговаривали, шаг за шагом повторяя события роковой ночи.
– Оставишь пару затяжек,– требовательно заявил один из них, обращаясь к невысокому приятелю, которого Ольга видела впервые. Очевидно, это был третий, единственный выживший тогда.
Он с издевкой улыбнулся в ответ и, глубоко затянувшись сигаретой, ловким щелчком швырнул ее в лужу:
– Бери.
– Скотина,– обреченно отметил первый, и желваки на его лице многообещающе зашевелились, а глаза сузились в щелочки.
– Заткнитесь оба,– скомандовал Гнюс, повернув лицо в сторону смотревшей на него Ольги.
Женщина напряглась, словно ожившее привидение могло заметить ее. Это было то самое лицо, на котором застыл ужас в момент смерти, и именно оно принадлежало телу, так цинично препарированному. Теперь оно жило:
– Не слышите? Идет кто-то.
Три фигуры бесшумно скользнули в тень, и на какое-то время улица опустела. Когда за спиной вновь послышались шаги, и прямо перед Ольгой вырос высокий парень, закутанный в длиннополый плащ, она уже не испугалась, а лишь пожирала глазами загадочный силуэт. Вновь прибывший передвигался легко, мягкими, неторопливыми движениями. Он остановился, повернув голову в направлении, где укрылись трое, и стал терпеливо ждать, всматриваясь во что-то. Под таким углом невозможно было видеть его лицо, и даже осанка, скрытая бесформенным плащом едва просматривалась, но это было все, что попало в поле зрения охранной видеокамеры.
Трое парней, догадавшись, что их засада раскрыта, вышли на свет, полукругом обступая незнакомца, который ничем не выдал своего беспокойства. Зато лица нападавших были угрюмыми и злыми.
– Что, приятель, заблудился?– начал Гнюс, не скрывая угрожающих интонаций.
Они ближе подступили к объекту своего интереса, и их руки многообещающе полезли в карманы.
– Тебе что, сука, впадлу ответить?– развивал тему коротышка, который едва доставал до плеча своим дружкам.
– Слышь, урод! К тебе обращаются!
Незнакомец сохранял неподвижность, что, должно быть, разъяряло незадачливых охотников на ночных прохожих, разжигая их кровь.
– Ты под кого косишь, гад,– заорал Гнюс.– Ты что, падла, со мной играть вздумал?
– Давай сигарету,– не в тему вставил первый, чем окончательно взбесил своего предводителя.
– Забей хлебало,– нервно осадил его Гнюс.– Я тебе сейчас дам прикурить, рыбий ты потрох: из задницы дым повалит!
Он сорвался на крик, и в его руке сверкнуло лезвие ножа:
– Ты не видишь, что этот гад играет с нами?! Слышишь ты, сука немая, ты с кем цепляешься? Ты думаешь, я тут шутки с тобой шучу, гнида?
Его глаза лезли из орбит, а в уголках губ появилась слюна, струйкой стекая по небритому лицу. Дружки напряглись, предвкушая близкую развязку, и вплотную подступились к незнакомцу.
Все это происходило прямо перед Ольгой, и она отчетливо могла рассмотреть каждый жест, каждую деталь, не упуская ни одной мелочи.
На удивление, первым начал коротыш, резко взмахнув рукой с коротким и широким лезвием. Его коварный удар был направлен в шею незнакомца и, по идее, должен был остаться для того незамеченным, так как нападавший находился сбоку и немного сзади от потенциальной жертвы. Но загадочный прохожий уверенно нырнул под разящую руку и, отступив на шаг, оказался за спиной коротышки, нависая над ним всей мощью своего тела. Он обрушил на затылок того тяжелый кулак, направляя падающее тело прямо под ноги двум остальным, чем выиграл значительное время. Это позволило ему следующим шагом приблизиться к Гнюсу, так и застывшему с ножом в руке. Еще будучи в движении, он резко выбросил вперед руку, и та с неприятным хрустом и пугающей легкостью вошла глубоко в торс испуганного парня, пробив плоть под тонкой рубашкой. Следующим движением, не вынимая застрявшей руки из широкой раны, он сдвинул оцепеневшего Гнюса в сторону и вперед таким образом, чтобы его конвульсирующее тело оказалось между ним и третьим нападавшим, не позволяя тому что-либо предпринять.
Никто из троицы не успел даже шелохнуться самостоятельно, словно незнакомец забавлялся с неподвижными куклами, будучи единственным и неоспоримым хозяином положения. Почти сразу он с хлюпаньем вырвал руку из покачнувшегося тела предводителя и, отступив в сторону, оказался сбоку от последнего парня, который успел лишь поворотом головы проследить этот маневр. С хриплым выдохом Гнюс рухнул на колени, сомкнув руки на пробитой груди, и завалился лицом вперед. Звук его падения совпал с гулкими ударами методичного незнакомца, который скупо использовал энергию движения. Он широко развел длинные руки в стороны и смертоносными ножницами сомкнул их на последнем неприятеле. От удара кулаков, которые одновременно ударили в грудь и в спину, тело парня взвилось в воздух и, перевернувшись, рухнуло на асфальт.
За все это время убийца лишь на мгновения поворачивался боком к камере, демонстрируя безукоризненно правильный профиль с классическими чертами. Даже возвращаясь к поверженному Гнюсу, он умудрился шагнуть спиной вперед, словно осознанно отворачиваясь от объектива видеокамеры, так и не сняв завесы тайны со своего лица.
Низко склонившись над предводителем нападавших, он с интересом наблюдал за судорогами того, а потом осторожно прикоснулся к рваному краю раны, вынудив жертву трепыхаться. В следующее мгновение незнакомец запустил обе руки в повреждение, активно перебирая ими, а еще живой Гнюс агонизировал, шумно булькая кровью в легких. Его тело, окончательно вздрогнув, замерло, когда большая часть внутренностей уже оказалась на мокром асфальте рядом. Доктор оказался прав: каждый извлеченный орган маньяк внимательно рассматривал и надкусывал, аккуратно раскладывая перед собой.
Спустя несколько минут, которые показались вечностью, незнакомец прервал свое занятие и выпрямился. Он оставил без малейшего внимания тот факт, что коротышка зашевелился и издал несколько протяжных стонов, но заинтересовался блестящей курткой другой жертвы. Намокший материал красиво переливался, отражая вспышки рекламных щитов. Убийца легко, словно тряпичную куклу, переворачивал мертвеца и очень быстро обзавелся полным комплектом одежды. Не раздумывая, он сбросил с себя грубый плащ, открыв на обозрение абсолютно голое тело с невероятными атлетическими пропорциями. Исключительно развитая мускулатура оживала при малейшем движении, уродливо вздуваясь змеями на спине и огромных ручищах, которые по размеру не уступали ногам. Неторопливо облачаясь в новые одежды, незнакомец продемонстрировал неожиданную гибкость и безупречную координацию. Закончив со своим туалетом, он, не оборачиваясь, также легко и мягко продолжил путь в прежнем направлении, словно ничего и не было.
Шокированная видением Ольга еще долго всматривалась в опустевшую улицу и слушала шум начинающегося дождя, пока тот вновь не превратился в утробное урчание голографической аппаратуры. Конструкция быстро складывалась, прячась в незаметные лючки и отверстия, оставив после себя ярко освещенную поверхность и звенящую тишину.
– Итак,– прервал паузу тот же голос, выводя женщину из состояния задумчивости.– Благодаря стараниям Ольги Ботвинник, мы имели возможность ознакомиться с интересным материалом. Прежде чем выслушать замечания по этому делу руководителя следственной группы, хотелось бы услышать мнение автора фильма. Что бы Вы, Ольга, могли добавить к увиденному?
Женщина не сразу поняла, что обращаются к ней, и растерялась, не понимая сути вопроса. Кроме того, яркий свет и удаленность собеседников не позволяли видеть лица участников заседания, за исключением соседей, что создавало неприятное ощущение разговора ни с кем и ни с чем, так как говорить приходилось в пустоту перед собой. Она шумно набрала в легкие воздух, но нужные слова ускользали, и пришлось так же шумно выдохнуть, затягивая время.
– Я не совсем уверена, что являюсь автором этого фильма,– наконец нашлась она.– На базе остаточных изображений с камеры, мы создали лишь трехмерную анимационную модель, которая имеет мало общего с увиденным сейчас.
– Ваша скромность похвальна. Мы, действительно затребовали адаптировать Ваши наработки для соответствующей аппаратуры. Но работавший над этим персонал ни в коей мере не изменил самих данных, придав им лишь большую реалистичность. Как Вам вообще пришла в голову мысль восстановить информацию с отражений на стекле?
– Это случайность.
– До работы в полиции, Вы занимались биопрограммированием?– подключился другой голос.
– Да.
– Вам приходилось участвовать в экспериментах над людьми?
– Да.
– Какого рода были эти эксперименты?
– Эта информация есть в личном деле,– не выдержала Ольга, почувствовав давление.– Запросите его.
– Отвечайте на вопрос...
– Минуточку, господа,– вмешался третий голос.– Давайте все по порядку. Как знаток архитектуры человеческого организма, можете ли Вы, сударыня, поделиться своими наблюдениями?
– Я же не медик,– осторожно ответила женщина.– У меня не может быть квалифицированного мнения.
– Мы понимаем, но для нас ценны даже Ваши субъективные наблюдения. Прошу Вас.
Ольга выждала время и, собираясь с мыслями и чувствуя скрытый подвох в вопросе, начала:
– Мне приходилось сталкиваться с понятием среднестатистического человека. Его физиология, то есть, вес, рост, поведения, реакция на классические раздражители и прочее. Очевидно, что наш объект выходит за рамки стандартных характеристик. Его действия и навыки, в равной степени, как и физические данные, столь уникальны, что делают его легко выделяемым из общей массы, а, следовательно, легко узнаваемым. Думаю, стоит навести справки о людях, занимающихся спортивной деятельностью, проходивших военную и специальную подготовку. Если не брать в расчет возможные психические расстройства, мы имеем дело с человеком, занимающимся убийствами на профессиональном уровне. Вряд ли маньяк оставил бы без внимания раненого, узнав, что тот жив. За исключением надругательства над трупом, действия агрессора были точно рассчитаны и экономны, гарантируя лишь его безопасность.
– А Вам не кажется, что это Ваше исключение сводит на нет остальные доводы,– вмешался чей-то неприятный голос.
– Следствие еще ведется, и значимость фактов будет оценена позже,– невозмутимо ответила женщина.
– Хорошо, продолжайте.
– Собственно, мне нечего больше сказать, за исключением одного. На улице появился человек, способный голыми руками убить трех вооруженных полноценных мужчин. Человек, который не боится убивать при малейшей угрозе. Мы не знаем, ни кто он, ни откуда, ни чего добивается. Мы лишь видели, мне кажется, незначительную часть его возможностей. Для начала необходимо выяснить, кто он, и попытаться определить цели, с которыми он оказался на улицах города.
– Прекрасно!– подытожил чей-то звонкий голос.– Вы точно оценили ситуацию и пришли к единственно верным выводам. Рад, что мы не ошиблись в Вас. Хотелось бы еще услышать заключение медиков. Что Вы можете добавить, господин Петкевич?
Доктор явно ожидал этот вопрос, так как ответил сразу:
– Действительно, мне остается только добавить. Кроме выдающейся физической силы, скорости реакций, можно выделить и необычность психоэмоционального состояния преступника. При неуравновешенной психике он сохранил способность к точному расчету своих действий, что делает его крайне опасным. По сути, мы были свидетелями действий настоящей машины убийства, лишенной не только комплексов элементарной морали, но и обычного человеческого восприятия.
– Поясните мысль.
– Видимо, я неудачно выразился,– спохватился доктор.– Любой человек, даже безумный, несет в себе отпечаток всей человеческой истории развития, извращая, иногда, ее под воздействием физических или психологических травм, чтобы, изменяя свое восприятие реальности, защититься от внешней агрессии. То есть, попросту говоря, все равно остается человеком. В данном же случае поведение преступника легко объяснимо с точки зрения обычного животного, которое до возникновения непосредственной угрозы сохраняет спокойствие, но, подвергшись нападению, защищается жестоко и без колебаний, экономно, как отмечалось, расходуя жизненные силы.
– Другими словами,– вновь перебил доктора настойчивый голос,– мы были свидетелями защитной реакции обычного животного, и потому раненый был проигнорирован?
– По всей видимости, да. После подобной схватки человек испытал бы сильнейшее потрясение. Инстинкты хищника у людей отчасти заменены общественной моралью: он бы испугался, обрадовался, впал в депрессию – что угодно, но только не равнодушие. Происшедшее не типично для человека, и должно было найти свое отражение хотя бы на настроении. Совсем иначе дело обстоит в животном мире, где подобная реакция вполне естественна и является нормой. Если хотите, речь идет о разумности существа.
– Итак, это было поведение зверя?
– Да, в какой-то степени, – вынужденно признал медик после продолжительной паузы.
– Интересное развитие темы. А к какому заключению пришел эксперт Серый, который и руководит этим расследованием.
Ольга покосилась на полицейского, отметив про себя нескрываемое им негодование и раздраженность. Он нервно постукивал шариковой ручкой по гладкой поверхности стола и шумно дышал, широко раздвигая ноздри.
– Что я думаю?– сощурился эксперт, пытаясь всмотреться в размытые силуэты остальных участников заседания по другую сторону стола.– Я думаю, что здесь ломают дешевую комедию, задавая некорректные вопросы и разыгрывая битую карту секретности. Потрудитесь объяснить, что здесь происходит, почему нас подняли среди ночи и чего добиваетесь от следственной группы. С кем мы, вообще, ведем диалог? Итак…
Ольга с уважением посмотрела на профиль своего руководителя и готова была аплодировать его ответу, но вместо этого опустила глаза, пряча торжествующую улыбку и вслушиваясь в наступившую тишину.
– Вы правы,– наконец заявил чей-то новый голос, спокойный и уверенный.– У нас есть информация, с которой мы собирались ознакомить Вас в свое время, но теперь, чтобы сохранить деловую атмосферу, придется форсировать события. Вас пригласили сюда под давлением чрезвычайных событий, к которым, возможно, ваше расследование имеет отношение. Этой ночью произошла серия целенаправленных убийств, в результате чего за несколько часов было уничтожено сорок девять человек. Все они были сотрудниками КОБ – Комитета общественной безопасности. И все они занимались важнейшим правительственным расследованием. Сорок девять человек за три часа! Восемнадцать из них были секретными агентами, о существовании которых знали единицы.
– Чтобы воссоздать целостность картины, позволю себе напомнить некоторые факты,– продолжил выступающий.– Три года назад, после продолжительного давления общественности, комитет ООН по правам человека предложил всем странам подписать хорошо известную конвенцию, запрещающую развитие определенных направлений науки, связанных с изменением генетического кода человека, искусственной мутацией и проведением опытов над людьми. Правительства всех государств были вынуждены, повторяю, руководствуясь общественным мнением, подписать конвенцию. Была приостановлена деятельность всех специалистов мира, занимавшихся этой проблематикой. Были свернуты все проекты, так или иначе использующие технологию биоконструирования. Мы не будем касаться моральных аспектов запрета: примем это как факт. Международные комиссии до сих пор шныряют по исследовательским центрам, вынюхивая нарушения этого табу. По иронии судьбы, подписание конвенции совпало с рядом политических убийств в разных странах, исполнителями которых были люди с измененной генетической структурой. И самое ужасное заключалось в том, что искусственная мутация затрагивала не столько их физические качества, которые усиливали бойцовские способности, сколько психику, превращая людей в послушное животное, оружие, способное к самопожертвованию. Спецслужбы всех стран более двух лет пытаются сдержать волну нового безумия, но безрезультатно. На черном рынке можно найти искусственного мутанта, безжалостного убийцу, раба, который в несколько раз быстрее и сильнее любого тренированного человека. Чтобы не раздражать общественность, информация, поступающая в прессу, контролируется. Но, мне Вы можете поверить, производство этого варварского оружия и его использование достигли невероятных масштабов, а сама технология, что еще более ужасно, развивается большими темпами. Все это указывает на хорошую организацию производства и подпольное проведение дальнейших исследовательских работ. Последний год согласованная деятельность многих агентств была направлена на поиск и контроль зарегистрированных специалистов в данной области, чтобы выявить людей, причастных к производству мутантов. Объединенными усилиями удалось выявить несколько лабораторий в Европе, но это были лишь незначительные элементы подпольной структуры с прекрасно организованной конспирацией и щедрым финансированием.
Докладчик ненадолго замолчал, давая возможность слушателям оценить важность информации.
– Две недели назад аналогичная законспирированная лаборатория была нами обезврежена недалеко от Минска. Материалы, попавшие в руки КОБ, дали нам основания полагать, что крупнейшая исследовательская база по созданию мутантов находится на территории нашего государства! Центр всей международной сети лаботраторий.
Ольга вздрогнула и почувствовала, как жар ударил ей в лицо.
– В наши руки попали даже образцы их продукции. То с чем мы столкнулись, невероятно, но это факт,– неумолимо продолжал голос.– И накануне нашего доклада международной комиссии, которая курирует спецслужбы разных государств в борьбе с производством мутантов, нам нанесли сокрушительный удар. Убиты все, кто имел отношение к этому расследованию, и уничтожены практически все собранные материалы, включая уникальную базу данных, которая хранилась в Центральном правительственном компьютере. Таким образом, мы не просто отброшены назад – мы остались с голыми руками перед лицом неизвестной и чудовищной опасности.
Ольга пыталась осмыслить услышанное, но мысли путались в голове, заслоняемые потоком эмоций, которые безжалостно атаковали ее женскую сущность. Она не могла подавить в себе мстительное ощущение торжества над политиканами, сломавшими ее жизнь, вышвырнувшими на улицу, в грязь, над профанами и тупоголовой массой общества, решившей, что запретами можно остановить прогресс. Она искренне злорадствовала.
– Не будем вдаваться в подробности,– прозвучал голос ведущего.– На это у нас просто нет времени. Мы не контролируем ситуацию, и, к сожалению, нам не удалось сохранить происшедшее в тайне. Несколько часов назад вооруженные силы Беларуси были приведены в состояние полной боевой готовности. В настоящее время в Минск входит легион внутренних войск для поддержания порядка. Будет введен комендантский час. Над нами довлеет общечеловеческая угроза. События сегодняшней ночи будут иметь мировой резонанс, и нам надо быть готовыми к любой неожиданности. Надеюсь, теперь Вы удовлетворены, эксперт?
Последние слова были произнесены с нотками неприязни, которые, впрочем, не имели никакого значения по сравнению с важностью сказанного.
– Отчасти,– упрямился Серый.– Я по-прежнему не улавливаю связь. Есть проблемы, которыми занимается Комитет, и есть сфера деятельности Департамента полиции. Я не понимаю, зачем мы здесь.
– Вы все прекрасно понимаете!– раздраженно выкрикнул чей-то голос.
– Одну секундочку,– вмешался ведущий.– Я повторяю, у нас нет времени на межведомственные трения: все очень серьезно. Господин эксперт, мне кажется очевидным, что в своем расследовании Вы столкнулись не просто с преступником, а с модифицированным мутантом. По следам укусов медики сделали заключение, что строение зубов и челюстей вашего маньяка не могут принадлежать не только человеку, но и любой другой живой форме. Это не преступник – он лишь оружие, направленное против кого-то или чего-то. Вероятно, он принимал участие в убийствах сотрудников КОБа. И он, а, возможно, они, по-прежнему на улицах города. Трудно даже предположить, кто будет следующей целью!
– Это не объясняет нашего участия в сегодняшнем собрании,– не сдавался Серый.
– Прекратите кривляться,– вновь вспылил кто-то.
– А Вы прекратите играть с нами! Мне приходилось сталкиваться с методами Вашего ведомства, и я знаю цену сотрудничества с КОБ. Я не собираюсь никому верить на слово и служить Вашим мутным представлениям об интересах человечества. Я с места не сдвинусь, пока не буду знать, во что Вы нас втягиваете, и не повернусь к Вашим людям спиной!
– Никто не знает всего и обо всем! Успокойтесь, эксперт, и не забывайтесь,– властно вступил ведущий.
Ольга с удивлением обернулась на побледневшего Серого, на лбу которого заметно вздулись вены. Ей не приходилось видеть его таким.
– Нам известна история, на которой Вы акцентируете внимание,– продолжал голос уже спокойнее.– И, поверьте, мы учли это обстоятельство. Выбора, действительно, нет, а проблема остается острой. Старайтесь контролировать эмоции, не сводя все к неуместному фарсу. Вашей группе предстоит не только форсировать расследование, но и расширить его сферу с учетом полученной Вами информации. О сотрудничестве с КОБ речь не идет – если Вы были внимательны, то могли догадаться, что работать Вам просто не с кем – в живых никого не осталось. Вам придется поднять упавшее знамя и рассчитывать в ближайшее время только на себя. Со временем мы сможем выделить Вам в поддержку квалифицированных специалистов, но позже, а пока временно присваиваем Вам высшую гражданскую категорию с неограниченным доступом к информации, с открытой лицензией на убийство и прочими привилегиями. Возможно, в Ваших руках сейчас судьба не только этого города и государства, а поэтому примите груз ответственности достойно. Очень ценным для расследования может оказаться опыт, с этого момента тоже эксперта с высшей гражданской категорией, Ольги Ботвинник, чья осведомленность в биоконструировании должна сыграть немаловажную роль в нашем проекте. Как Вы, сударыня, прокомментируете Ваше назначение и род предстоящей деятельности? Мы ждем от Вас конструктивного диалога.
– Несколько неожиданный взлет карьеры,– язвительно заметила Ольга, удивляясь своему спокойствию. Ей казалось, что собственный голос, тихий, но уверенный, она слышит со стороны.– Конвенция была грубейшей ошибкой, хотя никто теперь не хочет касаться этой темы. Запретить развитие науки так же невозможно, как и заткнуть пробкой извержение вулкана. Все, чего добилось правительство, идя на поводу бездарных политиков – потеряло контроль над развитием целого научного направления, и сейчас у нас на руках вполне логичный результат. Можете ничего не говорить о моих личных обидах, которые нужно отбросить во имя общего дела. Сосредоточьтесь на понимании того, что нашлась группа людей, получившая монопольное право на новейшую технологию. Вдумайтесь, им осталось только подобрать с улицы тысячи голодных ученых, выброшенных на произвол судьбы, дать им возможность воплотить свои изобретения в жизнь, но уже с учетом собственных, а не общественных, интересов. Неважно, кто эти люди, но они не только унаследовали все имевшиеся разработки, а еще и получили возможность направлять исследования в нужное им русло. Как далеко они могли зайти при столь благоприятных условиях, можно только гадать! А теперь, даже если Вы присвоите нам царские титулы, выставить нас против махины организованной преступности, вооруженной какой-то невероятной технологией, нелепо! И козырять грузом ответственности, которую Вы ищите на кого возложить, неуместно!
Наступившая тишина многое рассказала Ольге о впечатлении, которое произвела ее речь. Она сама не ожидала подобного от себя, но была довольна высказанным: в ней давно назревало возмущение, сдерживаемое годами, и теперь оно выплеснулось заслуженным протестом.
Неожиданно свет, слепивший ее все это время, погас, растворившись в уютном полумраке, которого было достаточно, чтобы, наконец, увидеть остальных участников собрания, восседавших за столом. Ольга была потрясена. Она ожидала увидеть украшенных сединой старцев, мудрых и величественных. Но из восьми, как оказалось, членов совета лишь один мог претендовать на почтенный возраст, а некоторые были явно моложе нее.
– Давайте поговорим нормально и серьезно, без всех этих новомодных штучек,– сказал старший, который и был ведущим. Только голос его звучал теперь тише, и в нем чувствовалась усталость.– Хорошо. Если мы последуем Вашей логике, кроме как сложить оружие нам ничего не остается. Пусть правительство признает ошибку, уйдет в отставку, ученые будут реабилитированы, начнется новая предвыборная кампания. К власти придут новые люди, время повернется вспять, невинные жертвы встанут из могил, и наступит эпоха благоденствия. Вы предлагаете это?
– Я изначально был против их кандидатур,– вмешался молодой человек, чей голос и обладал теми неприятными визгливыми нотками. Даже тусклое освещение не могло скрыть болезненной бледности его лица.
– Да прекратите Вы, в конце концов, Макареня,– не сдержался ведущий, громко ударив кулаком по столу.– Если Вам не знакомо понятия такта, то хотя бы будьте рассудительны. Ситуация, действительно, критическая.
– Именно поэтому нам нельзя полагаться на хныкающую парочку неудачников,– проигнорировал его замечание Макареня.– Дело слишком серьезное, чтобы тратить усилия на их утешение и уговоры. Надо действовать!
– Да, Вы похожи на человека действия,– хмыкнул Серый.– И Вы, видимо, очень удачливы. Почему бы Вам лично с Вашим опытом и недюжинным интеллектом не взяться за эту работу? Вы же сразу наведете порядок!
– Господа, господа,– укоризненно вскрикнул другой участник совета, интеллигентное лицо которого украшали старомодные очки.– Нам только банальной ссоры не хватает.
– Мне казалось,– заметила Ольга,– что я единственная должна вести себя здесь как женщина.
– Оставьте, милочка,– фыркнул Макареня.
– Она Вам не милочка,– тихо, но с угрозой вмешался Серый.
– Хватит!!!– закричал ведущий так, что система акустики едва справилась с его голосом.– Следующий, кто произнесет хоть слово без моего разрешения, я клянусь, тотчас выйдет отсюда под конвоем и далее будет наблюдать за происходящим из-за решетки! Я не могу поверить в то, что здесь творится! Все обсуждения прекращаются! Я здесь для того, чтобы отдавать приказы, но у Вас, эксперты, есть выбор. Меня не интересует ни Ваше мнение, ни возникшие у Вас вопросы – время вышло. Вы будете участвовать в мероприятиях по восстановлению законности и порядка в стране или нет? Я не спрашиваю, хотите ли Вы, можете ли, я не интересуюсь причинами: только ответ!
– Это мой долг,– ответил полицейский.
– Не надо пафоса. Мы не касаемся ничьих долгов! Отвечайте: да или нет!
– Да.
– Теперь Вы, сударыня. Я жду односложного ответа.
– Да,– тихо, но уверенно ответила женщина.
– Рад, что не ошибся в Вас. Доктор Петкевич, Вам предстоит сформировать рабочую группу медиков и биологов для поддержки их расследования. Набирайте кого угодно и сколько угодно, и никакой другой работы кроме этой. Теперь вы, господа эксперты. С этого момента будете подчиняться только мне лично и постоянно действующей комиссии, которая будет, надеюсь, сформирована к концу дня. Называйте меня советник Титок. Связь будете поддерживать только со мной. Избавьтесь, пожалуйста, от служебных и личных телефонов и прочих мобильных устройств – по ним вас легко обнаружить – и не появляйтесь более на своих квартирах. У вас полная свобода действий и все средства, которыми мы располагаем. Вас проводят в арсенал, где получите лучшее, что у нас есть, а я буду ждать результатов. Быстрых результатов. Все, удачи вам.
Ольга едва успела обменяться с экспертом взглядами, как за их спиной появился один из офицеров охраны и кивком пригласил следовать за ним. На этом их участие в загадочном совещании прекратилось, и женщина с облегчением последовала к выходу из конференц-зала, торопясь покинуть угнетающее ее помещение.
Следующая глава http://www.proza.ru/2015/06/25/528