Двоюродной бабушке со стороны мужа недавно исполнилось 90 лет.
Внук учится в консерватории , контрабас; пригласил на концерт в большой зал консерватории, будут играть Шостаковича.
Ещё за неделю до концерта только и было об этом разговоров – как это прекрасно, как важно творчески двигаться, какую важную музыку писал Шостакович. Усталое лицо, на котором время не пощадило оставить свои метки скорбей, печалей, утрат, разочарований, горестей - мировых , государственных и семейных; слабые женские плечики, гнущиеся под тяготой этого времени, но ежеминутно пытающиеся вспомнить о прямой осанке; рука, не чуждая недешевых кремов, всё пытается элегантно привести в порядок прядку нежной светлой невесомой челки (не седой – а нереальной, цвета солнышка, какой бывает у малышей!); светлые, живые, любознательные глаза; из их глубины лучится ясный ум, трезвая оценка всему, умение выбрать главное; если в них радость – все почему-то сразу становятся счастливы; если печаль – хочется плакать. Это малая часть портрета тети Клавы. Не помню, чтобы кто-то называл её бабушкой. Своих детей у нее не было. Зато скольких она взрастила племянников, внуков, двоюродных, троюродных, десятиюродных… Оставшись дважды вдовой, много повидав на свете, осталась жить в крупном мегаполисе одна в огромной квартире, полной антиквариата. Все - родные, знакомые, знакомые знакомых, путешественники по делу и без дела – все запросто могли у нее пребывать по необходимости. Как-то у нее остановился парнишка, подозреваемый и находящийся в розыске; мы её предостерегли. И что же в ответ, после секундной паузы: «Спасибо за предупреждение. Но я обещала этому мальчику помочь , он мне верит, и я – помогу».
Итак, о концерте. После тщательных бдений на кухне (неизменно первое-второе-третье для ежедневных гостей, плюс десерт) – усталость чувствуется во всем – ноги хотят прилечь, руки гудят, голова кружится, глаза подёрнулись туманом… На предложение отдохнуть один ответ: «Мне доктор сказал двигаться. Движение – жизнь». Попыталась предложить: «Может, отменим поход на концерт?» - «Это почему?! Как можно пропустить?!»
Через полчаса сборов – нереально! Светлый ажурный костюмчик с нежными пастельными лилиями (племяшка, успешный доктор из Германии, подарила), умеренная косметика, духи, туфельки, шляпа, шелковый шарфик в тему, и глаза, глаза! – блеск и молодость в веселых глазах! «Тетя Клава, я Вас хочу сфотографировать!» «Вот только я встану рядом с цветами». Лицо вполоборота, взгляд – интрига, улыбка звезды – я потрясена! Кто это – Марлен Дитрих в лучшие годы!?.. Ну вот, мы в зале. Так вышло, сидим не рядом. Я выше, и вижу, как сосед тети Клавы, парнишка из студентов, с изумлением и нескрываемым недовольством оглядел её бордовую шляпу, шарфик, и недовольно отвернулся. Видимо, он ожидал рядом увидеть кого-то помоложе… Захотелось крикнуть: эй, это тетя Клава, не смей на нее так смотреть! И когда, в звуках шквальной и сильной музыки её маленькая фигурка почти утонула в бархате кресла, прикрыв полями шляпы очень усталое лицо, а плечи всё-таки согнулись под бременем возраста, мне представился одинокий озябший птенчик на ветру, не ждущий ни от кого уже помощи, и положившийся на волю судьбы; и эта бордовая шляпа – клювик, уныло опущенный вниз…До боли защемило в груди от жалости, захотелось обнять, согреть, утешить. А музыка жила, дышала, рвала тишину и пространство…
Но вот концерт окончен, снова каблучки стараются отстучать песенку про молодость, и вскоре мы дома. За ужином живущий у тети Клавы адвокат Влад, как всегда погруженный в какие-то свои суетливые судебные разборки, молчалив и суров. Тете Клаве не терпится поделиться впечатлением от концерта. «Влад, ты слышал, есть такой композитор – Шостакович?» Влад молча кивает. «Ты знаешь, это потрясающе! Когда скрипки играют – пи-пи-пи-пи-пи, а потом вступают виолончели – вуу, вуууу, ну а потом контрабас – баах, бабах!И там был Андрюша! Это потрясающе!» Глаза Влада наливаются темным блеском, и он голосом далеко не адвоката, а главного прокурора, - сдержанно кричит: «Прошу Вас, дайте спокойно поесть!» Эта сценка так мила, что, не сдержав улыбки, перевожу тему в другое русло. Вечер закончился чудесно.