Отчаянный двойной визг вызвал оторопь. Что за чёрт?! Мышь увидели? Что за женская напасть! Откуда мышам здесь взяться? Только в Египте их и видел в столь огромном количестве, что становилось дурно от одного представления, что они могут тебя всего облепить, если встанешь на пути. Это было торжествующее нашествие серых грызунов, беспокойно мечущихся друг по дружке, то ли в панике, то ли в целеустремлённом поиске жизненного пространства.
Визг внезапно оборвался, словно девчонкам заткнули рот кляпом. Я с силой толкнул ногой дверь, сломав пластмассовую защёлку-фиксатор, и вылетел в гостиную. Успел увидеть две чёрные бесформенные фигуры в экипировке ниндзя, склонившиеся над розовыми телами опрокинутых навзничь девушек в глубоком обмороке, шёлковые ночнушки задрались до грудей с тёмными сосками, и ослепительный свет взорвался в голове — кто-то ударил меня по затылку чем-то твёрдым.
Очнулся от острого холода и колотуна до непрекращающейся дрожи всего тела. В ярко освещенной квартире тишина, лишь за почему-то приоткрытым окном слабые отзвуки спящего города, шорох шин стремительно проезжающих редких автомобилей. Настенные часы показывают час тридцать семь. Мы пришли в 23 часа с минутами. Долгенько провалялся. Затылок болит. И не только, вся голова раскалывается. Препротивнейшее ощущение, словно накануне перепил денатурата. Ощутимая шишка. С перепелиное яйцо. И это с учётом уменьшения после удара. Но кожа не рассечена, крови нет. Кто ж это меня так уделал?
Закрыл окно, поспешно оделся, одновременно пытаясь связаться с Снофрет. На всякий случай проверил все закоулки, шкафы квартиры, кладовую. У кого-то может хватить ума на глупый и жестокий розыгрыш, а потом жизнерадостно кричать: Сюрпрайз!
Никого нигде нет, и никакого ответа. Глухо. То же самое и с Нубнофрет. Молчат. Похитители то ли экранировали, то ли удалили микрочипы. Самочувствие хуже некуда. Мрачные мысли, опасение за девчонок. Зачем вывозил из Египта, чтобы здесь загубить?! Знал же, что у нас сумасшедшее общество, полное насильников и убийц! Расслабился, идиот несчастный! Будить отца? Но что он сможет сделать? Лишь расстрою мать.
Связался с полицией. После долгих расспросов скучающим голосом пообещали выслать дежурный наряд. Пока они ехали, я сварил в джезве чашку кофе. Едва успел задумчиво выпить, не почувствовав вкуса и бодрости, как в домофон позвонили. В квартиру вошли трое в полицейской форме.
— Лейтенант Сыромятников, — представился самый худощавый и ниже всех ростом, поправляя фуражку. — Что у вас приключилось?
— Девчонок из квартиры похитили. Египтянок.
— Тех самых? — загорелись глаза лейтенанта. — То-то я смотрю — фамилия знакомая — Валежин. И как это случилось?
Я рассказал суть происшествия, не вдаваясь в особые подробности. Лейтенант потрогал пальцами мою шишку, уже заметно упавшую под воздействием нанотерапевтов.
— Да, крепко тебя приложили. Наники уже работают? Всё натурально. На розыгрыш не похоже. Чудиков много развелось. Часто развлекаются от скуки — разыгрывают полицейских, а потом уматываются от смеха, мол, вот они какие тупые, покупаются на элементарные приёмы: усадили популярную актрису в кресло и два часа запретили подниматься, мол, иначе сработает взрывной механизм. Актриса поседела, пока они ржали в стороне. Всего насмотрелся. Что-нибудь ещё пропало? Деньги, ценности?
— Нет. Дома не держу. Если не считать, что они успели…
И замолчал. Хотел было сказать, что похитители успели взять ночнушки и вечерние платья. Девчонки-то были обнаженными. Лейтенант мог превратно истолковать очевидный факт, приписать групповуху, и это обросло бы злорадными домыслами и ненужными подробностями, вплоть до слива в Сеть, и миллионными комментариями.
— Говорите, что успели? — вскинулся лейтенант, сверля моё лицо цепким взглядом.
— Успели стукнуть меня по затылку.
— Ну, это очевидно. Странно, дверь не взломана. Вы её закрывали?
— Автоматически закрывается. Без кода никто не зайдёт.
— Значит, знали код.
— Почему-то было окно открыто. Я очнулся от холода.
— Это окно?
Раскрыл и выглянул в окно.
— Странно. Неужели с крыши спустились? Нет, скорей, там закрепили леер. Но окно не разбито, следов не видно. У вас есть враги?
— У кого их нет? Вечером ещё одного приобрёл.
Рассказал про случай в ресторане.
— Паша Кислый? Известная личность. Такой обиды не прощает. Зря связался. Мелкий пакостник. Крышует подпольные бордели города.
— Он сам подошёл к нам.
— Верю. Но надо было тактичней обойтись с ним, а не унижать у всех на виду. Правда, сейчас уже поздно об этом говорить, но на будущее учтите.
— Не привык унижаться перед бандитами.
— Тебе виднее, — лаконично уклонился от спора лейтенант.
— Где живёт этот Паша?
— Думаешь, он повезёт девчонок домой? — язвительно спросил он.
— Нет, но проверю на причастность к похищению. Других версий у меня пока нет.
— А вот этого делать не нужно. Мы сами всё проверим и выясним. Ты можешь дров наломать, если не жизнь отдать. Парни крутые, с оружием ходят. У тебя-то его нет? Убьёшь — будешь долго в суде доказывать, что убивал в состоянии обороны, а не мести. Оно тебе надо? Ложись и отдыхай. Ещё успеешь выспаться. О ходе расследования сообщим, если будут подвижки.
Он ещё раз хозяином прошёлся по квартире.
— Не похоже, что здесь живут женщины — холостяцкая квартира.
— Меня дома почти не бывает. Я же хроноразведчик. Был, — мрачно добавил я.
— Знаю. Видел твои похождения. Моя сестра Маринка твоя фанатка, с головой влезла в Древний Египет. Пыталась устроиться на работу в хроноинститут, на любую должность, даже грязную работу, — не взяли. Никто из нас не мог понять, чего она добивается? Подозреваю, хотела всё разузнать и «зайцем» переметнуться в прошлое. Совсем крыша поехала. Рабыней захотела стать. Так бы ей и дали применить свои знания. Отец развёлся с матерью и купил себе А-Снофрет, всю наличность в неё вложил и даже в кредит влез на три года. Я тоже ею пользуюсь, когда отец на работе. Впечатляющая штучка. После неё натуралки не колышат. Её сестра такая же красивая? Не удивительно, что их похитили. Надо было беречь девчонок. А ты по ресторанам с ними шастаешь.
— Я не думал, что в городе власть взяли бандиты.
— Ты не заговаривайся. Власть пока наша.
— Вот именно, пока.
— Отдыхай и не кашляй, — лейтенант недовольно покосился на меня и пошёл к выходу.
Следом за ними зашагали и рядовые.
— Лейтенант, постой! Кислый — это же кличка? А какая у него фамилия?
Лейтенант приостановился в дверях:
— Ты всё же хочешь заняться расследованием? Не советую. Рога обломают. Мужики крутые. Мне до лампочки его фамилия. Не знаю. Всего хорошего.
За полицейскими соединились дверцы лифта, и я вошел в квартиру. Включил стационарный компьютер. Порылся в базе данных.
Есть Паша Кислый! Это его фамилия. Фотография подтверждала идентичность. Непременная коротка стрижка, чтобы в драке не ухватили за волосы, тогда делаешься беспомощным. Близко посаженные маленькие глазёнки в глубоких впадинах, напряженный взгляд из-под густых бровей, словно готов всех перестрелять, массивный бульдожий подбородок, тонкие губы, нос картошкой. Живёт в Борковке. Забавное совпадение. Во времена строительства ВАЗа и первые года работы завода там обитало много уголовников со всего Союза. Среда притягивает и делает судьбу.
Но я один мало что смогу сделать. Друзей почти не осталось в городе. Разбросало по миру, словно семена одуванчика. Всё же, придётся будить отца, чтобы знал, в какой стороне искать, если не выйду на связь. Мало ли что может случиться.
До разговора с отцом вызвал такси и поехал в Борковку, уже давно поглощенную городом, — стояли двухэтажные коттеджи с уютными двориками и плодовыми деревьями за кирпичной оградой.
«Не пори горячку, — сказал отец. — Сиди дома, сейчас уже поздно. Все спят. Утром я свяжусь с Дмитрием. Он здесь начальник городской полиции. Заставлю всех подчиненных поставить на уши, но девочек найдём. Успокойся. Ты где сейчас?»
«Еду в Борковку. До утра будет поздно».
«Артём, с девчонками ничего не случится. Не для того их украли, чтобы убивать или насиловать. Похоже, работали профессионалы, по индивидуальному заказу. Я сейчас оденусь и направлюсь к тебе».
«Не стоит, отец. Может быть, действительно, напрасно еду. Их здесь может и не быть. Но в этом я должен убедиться лично. Тебя предупредил, чтобы знал, где искать, если что…»
«Хорошо, держи меня в курсе. Если понадобится помощь — моментально связывайся, не жди обострения».
Автомобиль замедлил скорость на Вокзальной улице, где располагались стандартные двухэтажные коттеджи, и остановился. Нужный № 32 был напротив. В окнах ни огонька, лишь отражение уличных светодиодных фонарей. Я перешёл улицу. На звонок домофона долго не откликались, потом сонный молодой женский голос лениво спросил:
— Кто там?
— Паша дома?
— Нет его. Уже вторые сутки не видела. Кто его спрашивает?
— Васёк тамбовский. Не знаете, где он может быть?
— У дружков. Где же ещё? Совесть имейте, детей разбудите.
— Извините.
Я вернулся к автомобилю в полной растерянности — у этой мрази ещё дети имеются, любящая жена, родители. Сын за отца не отвечает. А родители за сына? Три часа ночи. Где искать похитителей в огромном городе? Это не город Тебтюнис Файюмского оазиса, где можно за ночь ментально просканировать всех жителей. Там я супермен, а здесь испуганный обыватель. Сидел в салоне и смотрел на пустынную улицу с изредка пролетающими автомобилями: не все спят. Куда спешат, зачем?
Дождь изредка срывался, крупными каплями скатываясь по ветровому стеклу. Хоть и казалось, что не смогу заснуть, через некоторое время сморило, и я опустил голову на приборную панель. Не сон, а нечто среднее между сном и дрёмой, с обрывками сна и действительности: рваные эпизоды, беззвучно кричащие лица Снофрет и Нубнофрет в тёмном лабиринте с фантомными стробоскопическими бликами.
И чувство огромной вины перед сёстрами. Ведь знал же, что мой мир полон отморозков! Нужно было сидеть и не высовываться. Как таракан в щели. И кем бы я тогда был? Голова снова разболелась от вдавливаемых костяшек левой руки в лоб. Сменил положение и открыл глаза.
Через улицу у коттеджа № 32 за автомобилем стоял покачивающийся Паша, и сопровождающая его А-Снофрет. Я вышел из такси и направился к ним, пока они ещё не вошли в калитку. Андроид заботливо поддерживал Пашу, чтобы тот не свалился на тротуар. А что если это настоящая Снофрет? Отвлекающий манёвр, чтобы сбить мою бдительность.
— Паша, подожди! — окликнул я.
Он с трудом развернулся мою сторону. Глаза тупо уставились на меня.
— Ты кто? — пьяно проговорил он. — Я тебя знаю?
Андроид равнодушно ждал окончания разговора. Нет, это не Снофрет, даже если накачать наркотиками. Изумрудная серьга на месте. Значит, Паша не причастен к похищению? Или же это мимикрирующее поведение? Попытался ментально прокачать его, но не смог: алкоголь заблокировал все мыслительные процессы. Ему тошно, мутит, готов вырвать. Что-то невразумительно мычал, переставляя непослушные, подкашивающиеся ноги.
— Если ты насчёт тёлок, дома я этим не занимаюсь. Приходи в контору, телефон знаешь, — с трудом разобрал я.
— Ты видела настоящую Снофрет и её сестру? — спросил я андроида.
— Ты кто такой… чтобы разговаривать… с моей женщиной? — возмутился Паша. — Сейчас я тебя… проучу. Робоман недорезанный.
Он с необъяснимо злой яростью дёрнулся ко мне слабо вытянутой рукой и повис на андроиде, который повернул ко мне голову и знакомым голосом Снофрет участливо произнёс:
— Видела с тобой в ресторане. Только там.
— Ты — дрянь! Почему с ним разговариваешь? Ты моя подстилка! Я твой хозяин! Урою, стерва! Молчать! Пся крев!
Паша в остервенении принялся кулаками наносить удары по беззащитному андроиду, свалил его на тротуар, попинал ногами и всем весом прыгнул на его ногу, чудом удержав равновесие. Послышался хруст, и правая нога обнажённой стопой вывернулась в сторону — изящная золотистая модель туфли с алмазными стразами опрокинуто лежала в метре от правого колеса автомобиля.
Ярость несколько отрезвила Пашу. Он какое-то мгновение тупо смотрел на дёргающегося андроида, тщетно пытающегося встать на высокую шпильку уцелевшей туфли левой ноги, потом досадливо махнул рукой и открыл калитку, которая вскоре с громким щелчком захлопнулась за ним на запор.
Я в шоке смотрел на избиение андроида. Не мог вступиться за него. Понимал, он был собственностью Кислого, и тот имел полное право даже убить, искрошить в пластмассовый лом, или просто лишить аккумулятора, превратив в манекен. Будь на его месте собачонка, я бы заступился, закон был бы на моей стороне — издевательство над животным строго наказывалось.
И у меня было столько гнева, что я в порыве аффекта мог не рассчитать свои силы и нечаянно убить Пашу — он унижал мою любовь и все представления о гуманности, попирал всё святое и значимое для меня. Подсознательно это понимал, остерегался, поэтому и не тронулся с места. Это не трусость — благоразумие на фоне беспомощного состояния.
Андроид прекратил бесполезные попытки встать; упершись рукой на асфальт, дотянулся до лежащей туфли, надел на стопу, и молча, бестрепетно и без укора взглянул на меня. На кого ж ему ещё смотреть посреди пустынной улицы? Я единственный человек, который мог бы дать ему хоть какую-то команду, или решить его участь. Если уйду, он так и будет беспомощно сидеть, пока не закончится аккумуляторный заряд.
Будь у него другой вид, а не моей любимой, я бы, не задумываясь, ушёл. А так, повинуясь скорее чувствам, чем разуму, поднял А-Снофрет, взяв за предплечья, и в растерянности остановился, придерживая за талию, не зная, что делать дальше. Звонить в домофон и снова разговаривать с Пашей не хотелось. Оставить андроида на улице в таком состоянии? Он может очень долго простоять на одной ноге, лишь придерживаясь за калитку.
Для меня всё это равносильно осквернению Снофрет. Я взглянул в её печальное, (так подумалось), столь знакомое лицо, которое не раз покрывал поцелуями. От неё пахло любимыми духами Наталии, и от этого у меня защемило сердце, чуть не зарыдал от сострадания и беспомощности.
— Ты как? Тебе больно?
— Нет. Мы не испытываем боль. Хуже другое — я не могу передвигаться. Опорная кость перебита.
— Что же делать? — спросил я, надеясь, что может быть, он знает какой-нибудь выход из создавшегося положения, или в его инструкции по эксплуатации записано какое-то правило, подходящее к этому случаю.
В ответ тягостное молчание. И я не могу покопаться у него в памяти, чтобы решить, как поступить? Предусмотрено ли такое поведение хозяином?
— Он тебя и раньше бил?
— 83 раза, — лаконично ответил андроид. — Однажды повредил левый глаз. Заменять приезжал мастер фирмы. Ногу перебил в первый раз.
— Вот скотина! Надо было и ему так же вломить!
А-Снофрет, как мне показалось, с укоризной взглянула на меня, мол, ты же всё знаешь, мы не способны причинить вред человеку.
— Извини, я в первый раз сталкиваюсь с подобным поведением, чуть было его не убил, с трудом сдержался. Носит же земля на себе такое отребье!
Я обнял её и неожиданно для себя разрыдался, уткнувшись в нежную девичью шею. Она, утешающе, погладила меня по плечу, вызвав новый приступ горьких рыданий. Что за ужасный мир нас окружает! Человек превратился в злобного монстра, не сознающего своего падения. Мало того, что постоянно подличает, но и готов без конца унижать, убивать других, себе подобных.
Отплакавшись, я отстранился, не отпуская талию, чтобы она не упала.
— Прости. Сам не знаю, что со мной. Ни разу в жизни не плакал, даже маленьким. У меня пропала Снофрет и её сестра Нубнофрет. Кто-то похитил. И тебя нестерпимо стало жалко. Никогда при мне не били девушку, а я не стоял столбом. Всё один к одному. Не понимаю, почему не издадут закон, запрещающий бить андроидов? Он же не единственный такой!
— Павел вымещал на мне свою агрессию, которая иначе бы обрушилась на его близких, на его жену, детей.
— Оправдывающая психология? Таких людей нужно лечить кнутом на площади, прилюдно, других слов они не понимают.
А-Снофрет промолчала. Мы оба сознавали бесполезность этих слов. А если влезать в далёкие дебри — без человеческой агрессии не было бы и самой цивилизации. В жестокой борьбе выживал человек. Защищаясь от царящего беспредела и безжалостности, выдумал христианскую религию, которая постепенно стала лидирующей в мире.
— Что же с тобой делать? Оставить на улице? Он не скоро проснётся и вспомнит о тебе. Ладно, пошли в машину. Там будет видно.
Идти она не могла. Пришлось взять её на руки и внести в салон автомобиля, посадил на переднее сидение. Пока нёс, было такое чувство, словно прижимаю к себе Снофрет, вес тот же, аромат. Полная обманка. Во времена моего детства андроиды были столь редки и несовершенны, что вызывали лишь любопытство при появлении на публике.
Человек был творцом искусственного разума, и заключил его в оболочку, подобную себе. Повторялась библейская история. И это вызывало снисходительную улыбку. И вот, как-то незаметно наступило время, когда человек уж не мог обходиться без андроидов, включил их в свой круг потребления и даже общения.
Я невольно то и дело посматривал на андроида, в подсознании мелькала мысль о его возможной связи с тысячами родственными ему андроидов типа А-Снофрет. Люди же связаны ментальной связью, что мешает им не иметь подобную связь?
Конечно, я понимал, что это глупость, мои фантазии, андроиды жёстко запрограммированы человеком, им не позволят проявлять чрезмерную самостоятельность, но мысли такие появлялись спонтанно, без всякого моего желания.
Уж если мы умеем одушевлять марионеток, то почему бы это не сделать с андроидом, тем более похожим, да что похоже, не отличимым внешне от оригинала?
Возможно, к похищению причастны другие люди? Но, кому это нужно? Олигархам? Зачем? В их власти и доступности все красавицы и андроиды любых типов. Впрочем, если уж Паша Кислый захотел почувствовать разницу между андроидом и Снофрет, то и другие могли задаться такой же целью. Некоторым мелким душонкам нравится унижать ближних, показывать свою власть, о которой иначе никто бы не знал.
Я никогда ранее не заказывал андроида, не брал в аренду на ночь для любви, брезговал. Но из любопытства прикасался, трогал кожный покров руки, тела на животе любовницы Джейсона на базе Марса. У американцев не все выдерживали длительного общения с эмансипированными женщинами, часто срывались до убийства.
Андроиды же спокойно выносили все мыслимые капризы и унижения. Иногда думалось: почему нельзя и реальных женщин запрограммировать на большую толерантность по отношению к мужчине? Впрочем, это уже прерогатива Всевышнего, создавшего человека по своему подобию, то есть далёкого от идеала.
У андроидов полнейшая идентичность с человеческой кожей, такая же тёплая, упругая, с мелкой зернистостью, как у младенца. Все реакции и рефлексы идентичны аналогу, с которого снимали матрицу. Но, видимо, что-то не устраивало владельцев, коль они захотели завладеть оригиналом.
С Пашей ещё можно справиться, но, если в дело замешаны олигархи, у меня не много шансов найти сестёр. У них вся власть в кармане. Бесчисленное множество замков и поместий по всему миру, не объездишь в поисках. На полицию надежд почти нет. Случайно у них что-то получается, когда преступник по-дурости оставляет заметные следы, но обычно они таких подарков не делают. Научились. Даже разработали программу, которая при ограблении подсказывает наилучший алгоритм действий.
продолжение следует: http://proza.ru/2012/05/10/433