Художник Christian Lassen
Глава 42. Друг
Горячка боя отступила и Альтэрис начало трясти от холода и перенесённых переживаний. Её зубы выбивали мелкую дробь.
- Мама, мамочка, ну зачем же ты покинула меня? – начала она шептать посиневшими губами, размазывая слёзы по загорелым щекам. – Мама, мамочка, ты у нас была самая красивая, самая лучшая, – голос девочки набирал силу. – Мама, мамочка, – закричала Альтэрис, – я всегда буду помнить о тебе! Всегда, всегда! Ты самая лучшая мама на свете! Латиния, я никогда тебя не забуду. Ты навсегда останешься в моём сердце! – сквозь слёзы кричала девочка и лёгкий ветерок разносил её слова над безбрежным океаном.
Воскариул вынырнул из воды:
- Пока всё чисто. Доченька, попей немного воды, – он указал на привязанную к плоту канистру из лёгкого серебристого металла.
Альтэрис кивнула головой, засунула нож в ножны, привязанные к поясу, и забралась на половинку разбитого плота. Воскариул сплавал за меньшей половиной, пригнал её и кое-как связал обе части вместе.
Потом сам забрался на хлипкую конструкцию, которая теперь уменьшилась в размерах. Вокруг плавали обломки досок, но собрать их и привязать к плоту уже не хватало сил. Альтэрис протянула отцу кружку с водой.
Вдруг, рядом с плотом прозрачную воду прорезал акулий плавник. За ним приплыли ещё два. Скоро вокруг Воскариула и Альтэрис семь акул нарезали круги, постепенно сжимая кольцо.
- Вот так, доченька, – ласково произнёс атлант, взглянув на девочку. – Видно настал наш последний бой. Надо с честью завершить его, – он перевёл взгляд на лежащую рядом с ним палку с привязанным кухонным ножом, и с любовью погладил древесину своего оружия, окрашенную акульей кровью.
- Да, папа, я готова встретить смерть, – грустно произнесла Альтэрис.
Она прикоснулась пальцами к нефритовому ожерелью, висевшему у неё на шее.
Внезапно удар страшной силы сотряс плот, и он в буквальном смысле слова развалился на куски. Воскариул и Альтэрис оказались в воде.
- Папа, папочка, – душераздирающе закричала девочка. – я не хочу умирать! Их слишком много!
- Держись, доченька, держись! – крикнул Воскариул. – Сердце мне подсказывает что это не последний наш бой!
Он надвинул на глаза очки и ушёл под воду. От переизбытка эмоций по щекам Альтэрис катились слёзы.
- Мама, мамочка, я так люблю тебя, – всхлипнула девочка, – и Зипи и Чзика тоже.
Через несколько мгновений усилием воли она взяла себя в руки, вытерла слёзы, одела очки и нырнула. Под водой в нескольких метрах от себя она увидела отца. К поясу мужчины были привязаны завёрнутые в тряпки два слитка золота. Тяжёлый металл увеличивал массу атланта и позволял ему держаться под водой на уровне нескольких метров практически без каких-либо усилий.
Альтэрис поправила свой мешочек с золотом, привязанный к поясу, и вынула из ножен охотничий нож. Вокруг отца и дочери кружили семь акул, выбирая подходящий момент для атаки.
Вдруг Альтэрис услышала, как ей показалось, знакомый свист дельфина. Спустя мгновение быстрый как молния дельфин протаранил ближайшую к Альтэрис акулу. Практически не сбавляя скорости, дельфин чуть изменил угол атаки и нанёс удар под жабры другой акуле, находящейся недалеко от Воскариула. Затем выскочив за границы круга, описываемого акулами, он развернулся и снова ринулся в атаку.
«Это Плавучий, это Плавучий! Он пришёл ко мне на помощь», – тяжёлым молотом стучало в висках Альтэрис.
Она быстро всплыла, глотнула воздуха и снова погрузилась.
Акулы занервничали и начали метаться. С одной стороны, они не желали отпускать вожделенную добычу, а с другой стороны вынуждены были бороться за свою жизнь с нападающим на них дельфином.
Тем временем Плавучий продолжал атаки. Акулы разозлились, если можно так выразиться, и устремились к своим потенциальным жертвам. Но Воскариулу и Альтэрис удалось поранить кровожадных убийц и отразить первые атаки, тем более что Плавучий всё время мешал акулам, нанося ощутимые удары. Тогда акулы переключились на изрядно надоевшего им дельфина и принялись нападать на него всей стаей.
Дельфин мужественно бился с кровожадными бестиями. Уже третья акула с перебитым позвоночником и застывшим остекленевшим взглядом медленно погружалась в сгущающиеся сумерки океанской пучины. Ещё одна, судорожно дёргая хвостовым плавником и заваливаясь на бок, медленно отплывала от места подводной битвы. Оставшиеся три акулы, оставляя за собой кровавый след, неторопливо кружили вокруг дельфина в каком-то неведомом нам танце смерти.
Вдруг Плавучий резко набрал скорость и врезался в бок ближайшей к нему акулы. Та от мощного удара прогнулась дугой и перевернулась кверху брюхом. Последним двум акулам видно надоело это бесконечное побоище и, когда дельфин отплыл в сторону, они напали на бывшую соратницу и начали рвать её на куски.
Через несколько минут, насытившись, две последние акулы медленно поплыли в сторону от места описываемых событий. Изуродованные останки соратницы, оставляя за собой кровавый след, заскользили ко дну океана.
Плавучий медленно подплыл к Альтэрис. Внешний вид дельфина был ужасающий. Глубокие борозды от акульих зубов и открытые раны с содранной кожей виднелись на спине и боках. Дельфин истекал кровью. Девочка поднялась на поверхность. Её друг последовал за ней.
- Плавучий, Плавучий, ну как же ты так? – всхлипывала Альтэрис, глотая слёзы.
Она обнимала своего спасителя и гладила его по мокрой голове. Воскариул вынырнул, взглянул на дочь с дельфином и снова погрузился под воду.
- Плавучий, у нас нет даже мази, чтобы обработать твои ужасные раны. Всё утонуло, – продолжала плакать девочка.
Дельфин, казалось, понимал её слова. Он смотрел на Альтэрис взглядом полным любви и преданности, и, наверное, хотел навсегда запечатлеть с своей памяти образ этой плачущей девочки.
Вдруг по телу животного пробежала короткая судорога. Он мотнул головой, отстраняясь от девочки. Затем бросил ещё один долгий взгляд на Альтэрис и скрылся под водой. Воскариул вынырнул на поверхность.
- Папа, Плавучий ушёл! – рыдая сообщила девочка.
- Да. Я видел, как он уплыл, – грустно вымолвил атлант.
Акулы покинули акваторию. Солнце клонилось к закату. На спокойной поверхности океана плавали разбросанные по огромной территории сотни больших и малых обломков плотов и несколько уцелевших лодок.
Атлантов на них практически не было. Несколько дюжин оставшиеся в живых, раненные, измученные и усталые, разделённые огромными водными пространствами не видели друг друга и молча умирали в неизвестности.
Воскариул обрывками верёвок кое-как связал остатки плота и теперь вместе с Альтэрис лежал обессиленный на этом хлипком островке спасения.
Солнце медленно опустилось за край горизонта. Настала вторая ночь после внезапно разыгравшегося катаклизма. Яркие звёзды с удивлением взирали на безбрежную гладь океана, туда, где совсем недавно горделиво возвышался легендарный континент Атлантида.
***
Настало утро. Ласковые лучи яркого Солнца освещали утлый плот, на котором лежали мужчина-атлант и девочка-подросток. Мужчина лежал на боку, его глаза были закрыты. Опухшие, гноящиеся раны на спине и правом плече не позволяли ему перевернуться на спину, причиняя невыносимую боль. Он практически всю ночь не сомкнул глаз и лишь под утро забылся неким подобием сна.
Девочка лежала на спине с открытыми глазами. Непонятно было спит она или нет. Она лежала абсолютно неподвижно, её ярко-голубые глаза смотрели в безоблачное небо.
Вдруг запёкшиеся губы девочки дрогнули и послышался еле различимый шёпот:
- Мама, мамочка, скоро я приду к тебе.
Через некоторое время она снова прошептала:
- Эх, Плавучий, зачем же ты не дал мне умереть. Сейчас бы я уже встретилась с мамой и братьями.
Казалось, девочка заснула или впала в какое-то забытьё, но её глаза оставались открытыми. На левом бедре зияла огромная рана с запёкшейся кровью.
Вдруг плот окутало облачко тумана.
- Как хорошо, я умираю, – прошептала Альтэрис, всматриваясь сквозь лёгкую дымку.
Туман стал густеть, плотнее обволакивая Альтэрис и Воскариула. Вдруг девочка ощутила слабый толчок и у неё возникло ощущение полёта.
«Ура! Я лечу! – пронеслось в мозгу девочки. – Скоро я увижу маму!»
Ощущение полёта нарастало. Она чуть повернула голову и скосила глаза. Сквозь густой туман рядом с ней девочка разглядела очертания фигуры отца. Казалось, что он спал.
«Вот здорово! – мысленно обрадовалась Альтэрис. – Значит мы вместе с папой встретим маму, Зипи и Чзика».
Она чуть пошевелила ногой. Боль притупилась, затихла, рана практически не ощущалась.
«Правильно, – решила девочка. – Как же я буду ходить там, в другом мире, с больной ногой? Значит боли не должно быть».
Подведя мысленный итог, счастливая Альтэрис мгновенно погрузилась в сон.
***
Воскариул открыл глаза. Вокруг него клубился голубоватый туман. Мужчина не мог определить какое сейчас время суток, то ли раннее утро, то ли поздний вечер, и причём тут туман, и откуда он взялся. Атлант пошевелился. Он на чём-то лежал, но в тоже время ему показалось, что он просто висит в воздухе.
«Это что ещё такое?» – с удивлением подумал он.
Мужчина пошевелился сильнее – раны не болели, только на спине ощущалось какое-то слабое жжение, от которого становилось щекотно и хотелось его почесать. Он стал всматриваться сквозь туман и обнаружил впереди себя тело дочери, лежащее на спине.
«Это уже хорошо, – мысленно решил Воскариул. – Альтэрис со мной».
Он протянул руку и хотел дотронутся до плеча девочки, но не достал, а подползти мужчина побоялся.
«Вдруг я вывалюсь из этого непонятного тумана?» – мелькнуло в его голове.
Всё-таки атлант постепенно перевернулся на спину. Он определённо на чём-то лежал. Это что-то было не мягкое, но и не твёрдое, как раз посередине. Он прислушался к своим чувствам – постепенно возникло ощущение полёта. Мужчина оглянулся назад. Там, сквозь завесу густого тумана он разглядел заходящее Солнце.
«Так, значит мы летим на восток. Но куда? – недоумевал Воскариул.
Скоро Солнце скрылось и наступила темнота. Сквозь туман Воскариул попытался разглядеть звёзды, но у него ничего не получилось. Промучившись в бесплодных попытках ещё некоторое время, он заснул.