Накануне легли пораньше. Мама все время ворочалась, вставала, пила валерьянку, снова ложилась, как мантру повторяя про себя: «Стандарт в 9, регистрация в 7-30, латина в 14, регистрация в 12… Позвонить «половине», а то еще проспит чего доброго… стандарт…»
Наконец она успокоилась. Наступила тишина, если не считать похрапывания отца и сонного бормотания матери, которой и во сне продолжало сниться ее странное заклинание: «Стандарт в 9…»
В 5 утра все вскочили, ребенка вытащили из кровати и отправили умываться. Отец побежал греть машину, мама хлопотала на кухне.
- В этот контейнер котлеты, сюда – салат… Милый! – обратилась она к вернувшемуся отцу. – Почисть яблоки, чтобы не возиться с косточками!.. Бананы можно не чистить! Сюда – шоколад, туда – кофе… детям – чай… Ты купил воды? Сколько бутылок? Ну, наверное, хватит… Охломон! – это уже сыну. – Ты все сложил? Две пары ботинок? Возьми три! Как зачем? Пусть будет на всякий случай! Какие?.. Что значит «какие»? А-а-а… Тогда возьми и те, и те! И носки не забудь! Две пары! Нет, лучше четыре! Так… Фрак, рубашка, напузник, подбрюшник, подтяжки, шнурки, запонки… еще про запас… воротник… Лучше два! Латинские брюки, две рубашки… еще на разминку… Тапки. Халат. Уф-ф…
Отец открыл было рот…
- И скажи спасибо, что у тебя не дочь! – быстро выпалила мама, предупреждая любые возражения.
- Фен взял?
- Взял.
- Лак взял?
- Взял.
- А пенку? А гель?.. Расческу?.. Щетку?.. Тональник? Пудру? Крем для обуви?
Отец застонал. Подхватил готовые сумки, понес их в машину. Загрузились. Поехали.
- Ой! – воскликнула мама. – «Половине» не позвонили!
Начала рыться в сумках, тихонько бормоча про себя:
- Расчески… рубашки… запонки… котлеты… тональник… Мобильник! Алё! Лапуся?..
Отец поймал в зеркале взгляд сына. Тот хмыкнул и отвернулся к окну.
- Мы уже едем! А вы?.. Подъезжаете?.. Займите очередь! К парикмахеру записались?.. А на макияж?.. Все взяли?.. Да-да, везем!.. Да, две… Да, четыре… И еще про запас! Ну, целую!.. До встречи!.. Пошили! Пошили!.. Везем!.. А вы?.. Да, что ты!.. И стразы… И ленты!.. А пайетки?.. Ну, посмотрим-посмотрим… До встречи! Целую!
Приехали.
- Сына! Сдавай одежду! Милый! Займи очередь на регистрацию! Да, и поищи там «половину»! А я за билетами!..
К моменту победы над трехглавой гидрой очередей, оказалось, что времени в обрез и все сейчас вот-вот начнется! Мама торопливо намазывала, начесывала, сушила, обрызгивала лаком, обсыпала пудрой… Отец втискивал дитя в узкий фрак, тихонько матерился разрывая шнурки и вставляя новые… Дитя крутило шеей, руками, ногами и попой, пытаясь размяться. Рядом, в полной боевой раскраске, прыгала «половина», пытаясь прицепить номер в жесткой ламинированной упаковке (кстати, за ней тоже пришлось постоять в очереди… в небольшой очереди… эдакой недошее, четвертой недоразвитой головы гидры). Непослушные булавки так и норовили уколоть нежные пальчики. «Половина» вскрикивала. Отец тихо матерился. Мама сыпала пудру. Сын разминался.
Наконец, бравурные звуки музыки возвестили о том, что все уже начинается. Сын с «половиной» убежали к выходу на паркет, родители поднялись на трибуну на предварительно занятые места – пробегая по дороге в раздевалку, надо сделать небольшой крюк и заскочить на трибуну, там побросать всякие лишние вещи на еще никем не забросанные места, и дело в шляпе!
Едва опустившись на свое место, мама неожиданно подпрыгнула:
- Заходы!
Слетели вниз. Отец понесся налево, мама направо. Сделав два полных оборота, в углу, наконец, увидели шевелящуюся толпу – вот оно! Отец достал палочку для селфи, нацепил телефон и из-за спин других жаждущих узнать свои заходы, хотя, по большей части, заходы своих чад, стал пытаться сфотографировать листочек размером А4, повешенный на уровне глаз того, кто его вешал. Судя по уровню, тот был весьма не высок…
Таких «умных», как отец, оказалось не мало. Поэтому… Ан гард! Батман! Кварт левый! Терс! Октав! Купе! Круазе! Туше!!!
Что-то щелкнуло – все папы с селфи-палочками полезли смотреть, что получилось.
В это время откуда-то снизу вынырнула мама, изрядно помятая, изрядно растрепанная, в чьей-то туше и в чьей-то помаде, но в глазах горел огонь, а на руке красовались кривые цифры: 1, 7, 10, 3.
Внезапно ее непомерная радость сменилась выражением ужаса: 1!!! Мама схватилась за сердце. Отец схватился за маму. Оба бросились к сыну!
В следующую минуту мама уже с сыном в одной руке и его «половиной» в другой, целеустремленно и непреклонно, как атомный ледоход, прокладывала путь к выходу на паркет. Встречая другие «ледоходы», она лишь прибавляла шаг, но не сбивалась с намеченного курса. Отец семенил в арьергарде, рассыпая извинения и изрыгая проклятья.
Ну, вот заход и построили. Родители быстро разбежались по трибунам. Медленный вальс…
- Сына, давай! – крикнул отец. У мамы на глазах выступили слезы умиления.
- Сынок, вперед! – выкрикнул кто-то из пятого ряда. Отец покосился в пятый ряд, сложил ладони рупором и, что есть сил, закричал:
- Двести вторые лучше всех!
Мама хлюпала носом и украдкой вытирала глаза. Отзвучали последние аккорды. Мама вскочила с места.
- Милый! Сбегай в раздевалку за водой! Я напомню про следующий заход. И пудру прихвати! – крикнула она уже на бегу.
***
Мелькают огни встречных машин. Световая реклама сливается в один разноцветный поток. Отец привычно давит на газ. Сын мирно посапывает, устроившись на теплом мамином плече. Мама крепко сжимает заслуженный кубок. Иногда она что-то тихо бормочет во сне и улыбается – маме снится Блэкпул.