Как сейчас помню, стояло жаркое лето. Является на приём женщина 30 лет с подвешенной на ремешке правой рукой. Садится.
Протягивает огромный лист -- направление на ВТЭК, в котором я должна описать ее неврологический статус, выставить диагноз. Четыре месяца она проходила реабилитацию у травматолога -- после оскольчатого перелома руки и проведенной операции. Нервы, отвечающие за движения в предплечье и кисти, повреждены.
Рука на ощупь холодная с синюшним оттенком, из-за атрофии мышц похожа на обезьянью лапу. Никаких движений в этой руке нет.
Спрашиваю, как лечилась, что принимала. Она грустно мне стала рассказывать о своих перипетиях. Осмотрела её. Заполнила лист -- направление и предлагаю курс иглотерапии. По выражению лица вижу, что в положительный исход болезни она не верит, а уж от иголок и подавно результата не ждёт.
-- Всё испробовала, вряд ли что-то поможет, -- вздохнула она.
Моя первая пациентка на кафедре неврологии и рефлексотерапии во время учебы в Медицинской Академии в Киеве была примерно с таким диагнозом. После теоретического курса, в течение которого мы учили местонахождение точек на теле, нам уже доверяли больных, правда, под патронажем нашего преподавателя.
Той женщине провела я курс лечения, и движения в конечности восстановились через две недели. Она, к счастью, ничего не ломала, просто однажды проснулась и обнаружила, что рука обездвижена.
Стала я лечить Лиду -- так звали новую пациентку. Медленно, очень медленно продвигалось лечение. Только спустя месяц она отметила, что в большом пальце возвращается чувствительность. С того момента каждый день постепенно её кисть приобретала утраченные функции, появлялась сила.
Через полтора месяца больная рука выглядела, как здоровая; движения и чувствительность восстановились. Она вышла на работу, в оформлении группы инвалидности отпала необходимость.
***
Прошёл год. Честно говоря, я уже о той женщине и забыла. Опять лето. Дверь открывается, и появляется Лида.
Улыбается, дарит красочную металлическую коробку. В ней -- восточные сладости. Как приятно видеть бывших пациентов в полном здравии!
Говорит, что только прилетела из Турции, где муж работает в посольстве. Зашла, мол, навестить и выразить благодарность за спасенную руку. И стала рассказывать о себе.
Она, в прошлом жительница села, окончившая среднюю школу с медалью, по квоте попадает на учёбу в МГУ. Кроме нее в Москву приехало из нашей южной республики еще четыре девушки и один юноша. Получилось так, что с парнем этим она подружилась.
Как уговаривали её землячки расстаться с ним, поискать кого - то поинтереснее.
- Ты приехала в Москву. Смотри, какой выбор! Иностранцы, журналисты, футболисты, хоккеисты, актеры кино, учёные. Зачем тебе этот деревенский контингент? - возмущались они, имея в виду неграфское происхождение избранника.
Но Лида к их увещеваниям не прислушалась.
"Понимаете, я никогда ни с кем не дружила. Ни разу меня никто на школьном вечере не пригласил на танец. Не нравилась я парням. Вася -- первый, обративший на меня внимание", - как бы оправдывая свои действия, рассказывала молодая женщина.
Оценила его она по достоинству и вышла замуж на втором курсе -- к ужасу подруг. Завершив учебу в Москве ( он -- иняза, она -- филфака ), семейная пара возвращается на родину, в Молдову. Василий какое-то время трудится в МИДе, Лида, мать двоих детей -- в библиотеке. Через несколько лет Василий уезжает за границу в качестве дипломата.
***
Лида приглашала в гости в Анкару. Но, к сожалению, месячной зарплаты врача в те годы не хватало даже в один конец оплатить дорогу. Позже Василий работает в посольстве в США. А ныне -- в ООН.
Подружки, те, что отговаривали Лидию от дружбы с кавалером из Молдовы, не вышли замуж. Ни одна. Они получили хорошее образование, работают кто в консульстве, кто в посольстве переводчицами. Их мечта о встрече с принцем на белом коне так и осталась красивой сказкой.
Лида стала другом нашего кабинета. И когда с мужем во время отпуска приезжает в Молдову, непременно заходит к нам - проведать.