ПРЕДИСЛОВИЕ
— Бабушка, расскажи мне о поросятках, что дальше? Как они встретились с дикими свиньями? Я забыл, как их зовут, — просит мой четырёхлетний внук Артур.
— Поросята встретились с кабанами. Запомнишь? Зубы почистил? Надо бы перед сном после прогулки на улице выкупаться, душ принять. Иди в ванную, давай я тебе помогу, — предлагаю внуку, сыну моей дочери, выпускницы Тюменского университета, молодого педагога, учителя немецкого и английского языков школы, затем Нижневартовского пединститута.
— Мамы моей опять нет, — капризничает Артур, барахтаясь в ванной, наполненной тёпленькой водичкой.
— Твоя мама уехала в Тюмень. Скоро приедет, — успокаиваю маленького, любимого своего человечка, заворачивая в мягкое свежее полотенце, затем укладываю его в постель.
— Ложись рядом, рассказывай о поросятках, — снова просит меня мой внучек. — Давай Пушкина ещё повторим. У Лукоморья дуб зелёный... снова забыл, ой, ой. Сейчас, бабушка, вспомню... Вспомнил.
Так каждый вечер перед сном в течение месяца, двух, трёх,.. полугода...
Действительно, в конце мая 1965 года в лесочке на берегу реки Уссури, поблизости от Хабаровска, совсем случайно я встретилась с кабанчиками, такими миленькими, маленькими, беспокойными, перепуганными. Их было то ли пять, то ли шесть. Шли быстро, суетливо, дробными шажками бежали по чащобе, спешили, шагали строем, друг за другом, как будто кто-то за ними гнался. Сеголетки были одни, без старшего. Все одного возраста, детёныши, низенькие, серовато-бурым окрасом, на спинке резко выделялись темноватые полоски. Вытянутые головы. Болотистая местность. Камыши, заросшие мелкие кустарники — милые животные двигались быстро, легко, с опаской смотрели только вперёд, лишь торчали заострённые по краям длинные уши. На меня, тогда двадцатипятилетнюю девушку, очарованную ими, стоящую совсем близко, в полуметре от них, просто ноль внимания! Прошли мимо, даже не взглянули! От кого же они бежали? Смогли ли спастись милые животные от погонщика? Помогла ли я им? Возможно, да! Заглянула в лесочек на минутку — меня потеряли. Кричали: «Ау! Ау!» Искали, звали меня мои рыбаки: молодой муж Мергасим, учитель математики Иван Фёдорович и его дочь Нина, моя ученица. Отошла-то от противоположного берега Уссури метров на пятьдесят, недалеко. До сих пор эти для меня загадочные создания природы перед глазами...
Быстро пролетело время. Теперь Артур Шефер живёт в Австрии, он студент Грацкого университета, осваиваивет иностранные языки. Как-то, прибираясь в комнате уже взрослого внука, на стуле рядом с его кроватью я обнаружила роман нашего русского писателя-классика Гончарова «Обломов». Обрадовалась, присела, обнаружила закладку на странице в книге. Стала читать, перечитывть, мне стало любопытно... Роман у нас изучается по школьной программе в десятом классе. Артур в Австрию вместе с матерью уехал в восьмом классе, конечно же, он не знал о Гончарове. Где же он достал роман нашего русского, известного в мировом масштабе замечательного писателя? Неужели взял в библиотеке? Да, в библиотеке — узнала позже. Значит, в Австрии есть читатели, интересующиеся Россией, великой страной, её культурой. Это здорово, прекрасно! И мой труд не пропал даром. Я внуку своему привила любовь к книгам, к чтению, русской литературе. Он любит читать. Где бы ни жил мой внук Шефер Артур, где бы ни находился, он будет знать, проповедовать, любить свой родной, русский язык.
ПОРОСЯТКИ
Жили-были старик со старухой. Дети их выросли и уехали в город. Сын Андрей домой приезжал редко-редко, а дочь Оксана совсем забыла дорогу к родителям. Заскучали, грустно стало старым людям. Что делать ? Чем заняться?
— Мать , а мать , Алёна, слышишь меня?— однажды к жене обратился Пётр.— Давай купим поросёнка. Я сам съезжу в райцентр на рынок, выберу некрикливого, розовенького, красивенького.
— Не одного, сразу уж двух. Двоим—то веселей будет . В эту субботу и отправляйся. Чего ждать ? Езжай-ка. Может , и мне с тобой, как-никак помогу, подсоблю...
На рынке народа много. Торгуют всем: кто мёдом, маслом, молоком, мясом, салом. Чего только нет !. У забора пристроились коровы, овцы, козы. Стоят, понурив головы, лошади, жуют сено.
— Глянь, Петруша, глянь! Прямо у ворот на телегах мешки стоят. Да они, глянь-ка, шевелятся, — удивляется Алёна.
— Так это же поросята, они в мешке шевелятся. Это они, родненькие! Пойдём-ка к ним, — советует муж.
Подошли к телеге, а там очередь за маленькими животными. А они, бедные, визжат что есть мочи, кричат, пинаются слабенькими ножками, не слушаются
своей хозяйки, которая безжалостно хватает первого попавшего, достаёт из мешка и протягивает покупателю. Очередь дошла до старика и старухи.
— Я сам выберу, сам из мешка вытащу. Разрешите , — просит женщину покупатель Пётр.
Вытащил, освободил Петруша из плена поросёнка, а он визжит, не поддаётся покупателю. Старик передал маленькое животное своей хозяйке, тут же полез за вторым, достал и его.
— Да не кричите вы так! Всё будет хорошо, вот увидите . Дай-ка, Алёна, бутылочки с молочком, — обращается Пётр к жене, — Это вкусно, сосите , родненькие, сосите ! Алёна, держи второго-то, подай-ка корзинку. Хорошо, что её с собой прихватили. Видишь: им здесь будет удобно, даже просторно, совсем не тесно и мягко.
— Петруша, давай-ка сама я их хорошенько уложу. Поели, поди,устали, — нежно гладя поросят по спинке, приговаривает Алёна. — Теперь поспите , отдохните , дорога вот только длинновата.
Действительно, в корзине поросяткам понравилось . Лежат рядом, чуть ли не обнявшись , как братья. Конечно, братья! Оба неделю тому назад родились , утром ещё сосали маму. Прижавшись к ней, облизывая молочные губки, сразу засыпали. Рядом с мамой братьев и сестёр, маленьких поросят, было много. Они это помнят. Теперь их разлучили.
— Почему нас с мамой разлучили? — закрывая глазки, зевнув, успел подумать просёнок, вытащенный из мешка первым, даже хотел в знак протеста крикнуть , но сон, тихий и мирный, был сильнее .
СВОЙ УГОЛ
— Пётр, гляди, глянь, поросятки-то проснулись . Давай-ка вот этого (это его ты вытащил из мешка первым) назовём Гешей. Видишь: глазёнки у него хитрющие, вырастет и будет умным животным.
— А второго — Гошей,— поддержал жену Пётр. — Вытащил из мешка мальчиков, оба мальчики.
— Это хорошо, что мальчики. Братья. Гоша и Геша — красивые имена, — согласилась Алёна.
— Братья друг другу помогать будут. В сарае будут жить . Там чисто, соломы, сена постелил, корыто новое смастерю, а пока миску, Алёна, для воды поставь, молока бы ещё налить в другую посуду, от матери отвыкнут, научатся есть с посуды, хлеба бы в молоко накрошить , приучить их к другой еде , — добавил муж.
Бегают по сараю братья Гоша и Геша, довольны, сыты, им весело. Поваляться можно, пахнет свежим сеном и соломой. Хорошо! Как-никак свой угол, уютный, чистый, светлый. Есть окошечко, только вот до него высоковато, не достанешь.
— Как добраться до окна? Ой, можно подставить вот тот стульчик, как раз он рядом с окном стоит, — сообразил Геша. — Мы с братом здесь уместимся, и тут же стул, толкая носом, он подкатил к окну, подскочил — всё на виду: домик небольшой, двор, по нему гуляют какие-то странные птицы, гогочут, щиплют зелёную траву.
— Гоша, прыгни ко мне,— стоя на стулике, глядя в окно, — зовёт брата Геша. — За окном так забавно. Наш новый хозяин и его жена к нам идут, спрыгнули на пол, стул надо куда-то спрятать .
— Давай подвинем на тот угол, скорей! — торопит Гоша. — Успеем.
Прижались друг к другу, тревожно смотрят на хозяина и хозяйку, ждут, что скажут, что принесли. Старик тащит длинную деревянную посуду-корыто, которое только что выстругал, подчистил, поставил его рядом с миской, недалеко от входной двери, говорит: «Вот вам, дорогие наши детки, посуда для воды, молочка. Ничего не жалко, ешьте , пейте !»
Старуха вслед за своим стариком налила в миску какую-то светлую жидкость с кусочками, сама приговаривает :
— Идите , мальчики, ешьте , отведайте куриного супчика, вам это полезно, нужно, растите быстро, будьте здоровыми, большими.
— Покушаете — выпущу на двор погулять , побегать по лужайке, может , подружитесь с гусятами, но гусь и гусиха злые, не подпустят вас, поросят. Вы не подходите к ним, будьте от них подальше. Знаю: в земле своим носом-рылом рыться будете . Лужайку зелёную для гусят испортите . Ничего! Вам ведь тоже погулять хочется. Выпущу, вот только калитку прикрою, чтобы вы, несмышлёные, уйти на улицу не смогли. Места на дворе всем хватит. Кроме гусей и вас, поросят, другой живности у нас нет , — сказал и покинул старик сарай.
Старуха тоже отправилась вслед за своим стариком.
Геша и Гоша, не понимая, что говорит им старик, слушают его, но Геша сообразил: «Гусь — это та самая странная птица. Гусята — их дети, гусиха — мама. Геша вспомнил свою маму, слёзы так и из глаз сами покапали. Гоша догадался, почему братик заплакал, подошёл к нему, лапкой погладил Гешу по спинке, прижался к нему и тоже прослезился. Поросятки в сарае снова одни. Подошли к миске, понюхали, попробовали — вкусно, даже очень, первый раз в жизни такое пробуют. Оба чмокают, спешат, молча едят, да с таким аппетитом, не обращают внимания друг на друга, обрызгались , облизали всё на дне — ничего, ни крошки не оставили. Такая вкуснятина! Переглянулись . Геша, удивлённо глядя на обрызганного брата, проговорил: «Я ещё бы поел такого супа!» Братья поиграли на соломе, побегали друг за другом, покувыркались . Геша, глубоко зевнув, предложил Гоше отдохнуть . Гоше хотелось ещё порезвиться, предложил другу поиграть вдогонялки.
— Гоша, бегай, сколько хочешь, бегай, а меня потянуло ко сну, я буду спать ! — решительно сказал Геша.
Ладно, Геша, сдаюсь . Я тоже с тобой посплю, устал почему-то.
Друзья выбрали удобное место на свежем сене и быстро уснули.