- Ты на десятый класс не рассчитывай, расписание под них не подгоняй, - поучала Юлю Мария Дмитриевна, - там всего три великовозрастных остолопа, все второгодники. В школу ходят только в непогоду, остальное время проводят в поле, на сенокосе, по девкам, да молодухам шастают.
- А как же образование? - недоумевала завуч.
- Зачем скотникам образование, они и без него умеют коровам хвосты крутить, - парировала старшая коллега. Сама собираешься хозяйство заводить? У Валерия возможности большие, можно целый свинарник развести. Ты-то, погляжу, интеллигентка, ногти наманикюренные. Долго не продержатся, поломаешь, - завершила с сарказмом и удалилась.
Юля растерянно разглядывала свои руки и думала о том, что Валерия тоже раздражали длинные ногти. Всегда удивлялась его реакции на ухоженные пальчики с ногтями, покрытыми нежным лаком. Они были её гордостью, и совсем не мешали домашним делам и кулинарии.
- Посмотрим, у кого что поломается, время покажет, - девушка отогнала раздражение и задумалась.
При планировании переезда именно разведение домашнего скота было основным посылом к возвращению. Молодой семье хотелось "подняться на ноги" и улучшить материальное положение. Валерий подробно описал перспективы накоплений, отметив, что придётся потрудиться. Юля с готовностью согласилась на трудовые подвиги и на сопливые причитания родственников нагло и нахально заявила:
- Свиней и корову заведу!
- Корооову! - зарыдала бабушка.
От воспоминаний стало немножко стыдно и жалко бабулю.
- Надо позвонить, узнать, как дела в семье, - мелькнула мысль. Заодно, уточнить, когда Валера отправит последние посылки с вещами и приедет сам.
- Соскучилась я по мужу? - затруднилась с ответом.
Придя в себя после скоропостижного замужества и медового месяца, Юля проанализировала положение и попыталась свести дебет с кредитом.
С детства она психологически сильно зависела от мамы и бабушки, очень их любила и боялась огорчить. Иногда её волнения по поводу их здоровья и благополучия были настолько напрасными, что досаждали, портили всем настроение и тяготили. Одной из причин поспешного брака было желание освободиться от собственноручно надетых оков на моральное состояние организма.
По объективной оценке получалось, что из одних заботливых рук, она перешла в другие. Самостоятельно и по доброй воле. Из женских, в мужские с сопутствующими обязанностями и преференциями. Что она выиграла? Да, ничего, учитывая, что и не играла. Так, поймала волну, взобралась на гребень и отправилась в рискованное путешествие. Вот и допутешествовалась.
За прожитый год Юля привыкла к супругу, стала о нём заботиться и получать от этого удовольствие. Погладить рубашки, пришить пуговицы, постирать, накормить. Раздражало только одно: стопроцентная неласковость мужа. Его нельзя было даже обнять. Он дёргался и напрягался: "Что дальше? Ничего? Без продолжения? Зачем начинала?" Гиперсексуальность мужа не знала границ. Любое прикосновение расценивалось, как прелюдия, а невинный поцелуй - начало активных действий. Бесконечных и скучных. Часами, до оскомины и слёз украдкой. Рутинный секс в самом начале совместной жизни.
Запрещённое воспоминание всплыло в памяти. Поступление в институты справляли узким кругом одноклассников. Всё чинно и благородно, с коньяком и грушами. Так казалось аристократичнее. В разгар гулянья появилась Юлина упущенная пассия. Девушка растерялась и попыталась спрятаться в углу дивана. Володя гармонично вписался в компанию, подсел к ней, нежно обнял и потёрся носом о волосы. Тихонько потянул воздух и прошептал: "Ты такая вкусная!" Нежно прикусил мочку уха, потянулся к губам, и она «поплыла». Пальцы любимого скользнули в лифчик и тихонько сжали набухший сосок. Внизу живота всё предательски ёкнуло, увеличилось и увлажнилось. Сознание пыталось подавить плотское желание:
- Нет, Володя, ты не мой, чужой, - вырвалась Юля со слезами, - не буду, не хочу! Она поймала предательскую руку, пытавшуюся приласкать сокровенное.
Девушка очнулась от мыслей, до сих пор вызывавших возбуждение, тряхнула головой и попыталась отвлечься.
В открытое окно заглядывали любопытные лучи ленивого солнца. Ветер отдыхал после обеда, занавески замерли в состоянии штиля, птицы молчали. Душа успокоилась.
продолжение: http://www.proza.ru/2015/06/14/1043