Тетрадь Натана. Часть 4.
На фото 64 стр. Мемуаров Натана, написанная на древне-еврейском языке.
Начало: http://www.proza.ru/2015/06/09/723
Глава 1. Смерть родителей.
«Вскоре наступили для меня самые мрачные минуты, - с горечью пишет Натан, - они наводят леденящий ужас и бьют по нервам – перо не повинуется! По порядку очередей мне предстоит воспроизводить предание самого печального свойства, разрывающую мою душу на части. Не долго приходилось моей семье скрывать предо мною внезапное заболевание моего дорогого отца. Я бросив все свои дела по мировому съезду, орлиным полетом помчался к папе. Он от простуды заболел энфиземой, остановившей свободу действия его дыхательных органов – дышал он кислородом. Больше всего его исхудала и ослабила бессонница. Увидев меня, папа шепетом высказал, что «раз ты дорогой сын при мне – я верю в своем выздоровлении.
В ночных дежурствах принимали участие следующие присяжные стражники: Я, Ревека, Наум, Илья (братья). Отцу стало лучше, и я оставил его на пути выздоровления, а Ревекка оставалась продолжать за ним ухаживать. Он согласился переехать к нам в Радомысль для совместной семейной дружеской жизни. Для папы отвели комнату и кабинет на солнечной стороне дома, специально комфортно обмеблированные. Дети, а его внуки с благоговением и любовью за ним ухаживали. Каждый из них жаждал подносить дедушке чай.
Летом 1902 году по предварительном испрошении у папы согласия, я с Ревекой отправились в Киев для медицинского совета по ее поводу. Оттуда возвращались через местечко Малин и, проехав Нововоробьевскую лесную контору, заночевали в местной гостинице. К утру мне представилась пугливая картина: на полу лежал мертвец – брюнет и возле него в коленопреклонении плачет старушка. В охваченном испуге я с катастрофической быстротой разбудил всех, поднял неистовый крик:
- Это видение означает, что моего отца более в живых нет!
Ревека пробовала меня успокоить, но не тут-то было, бросив все, полетели домой.
С большим волнением я продолжаю свое писание. Приехав домой, увы! Своего дорогого отца застали мертвым, коварная смерть унесла его от нас! Трудно мириться с мыслью, что этого благородного для нас человека нет навсегда; ни у одного из нас не осталось ни одной невыплаканной слезы.
Что это? Не знаю, но ровно в 7 утра, когда скончался отец, я, как бы наяву, на расстоянии 50 верст, увидел своего отца, лежавшим мертвым и его оплакивала бывшая моя мамка – радомыслянка. (надо понимать – старая няня самого Натана). Здесь нет ни чуда, ни совпадения, ибо в Еврейском учении мы находим изречение: (далее следует изречение на древнееврейском языке и потом его перевод):
Сердце чувствует наступившее горе! Во время похорон отца при мне безотлучно находился мой Марчик (Марик, сын Натана), через него производились все расходы; при выносе тела усопшего я выразил желание, чтобы по всему пути шествия траурной процессии были раздаваемые лепты бедным; у меня тогда в шкафу «касса» находилось много серебряных денег рублевыми монетами. Я всадил в кучу монет руки и передал Марчику для раздачи. Через несколько дней приехали из Киева моя сестра и брат Наум, стали мы разбирать бумаги покойного, в ящике его письменного стола находился кошелек и в нем оказался сверток и на нем надпись на древне еврейском языке: (в переводе) «на нужды моих похорон». И в этом же свертке находилось 71 рубль, из коих золотыми монетами 70 рублей и 1 рубль серебром. Находившийся при нас Марчик, голосом страха закричал:
- Папа, родные мои! Смотрите мою тетрадь: в ней произведенные мной на похороны расходы: их оказалось столько же – 71 рубль. В несчитанной сумме серебряных рублей, которые я вручил Марчику для раздачи бедным им было проверено и оказалось 21 рубль 50 копеек, другие расходы в общем, составили столько, сколько папа дорогой определил и приготовил.
Это совпадение в то время нашумело среди родственников. Ясно, что папа желал быть похороненным за свой личный счет, а не за счет других, хотя бы своих родных детей. В совпадении равенства счетов – разбирайтесь сами, почтенные читатели»!
После прочитанного у меня осталось сложное впечатление. С одной стороны любовь, уважение, с которым относились родные к родителям, глубокие и искренние переживания и точный подсчет денег до копеек, куда потрачено в день похорон. Я вспоминаю смерть своей мамы и, хоть убей, не могу назвать ни одной цифры своих расходов ни на похороны, ни на поминки, а уж чтобы что-то записывать… Ну, мой читатель все поймет и без дальнейших слов. Все-таки у нас другой менталитет.
На могиле Альтера «поставили ценный памятник с подобающими надписями. На древне еврейском языке Натан написал на пергаменте для своего архива монолог:
- «Вечная память! Возбуждено от печального события провозглашением: каждый из культурных людей плачет, наше горе, как море велико, нам нет утешения: слетело с наших голов украшение, человек глубокого и выдающегося ума Альтер Герценштейн – потомок великого праведного писателя Исода-Иосифа оставил нас в отчаянии. (Я перерыл весь интернет, но писателя Исода-Иосифа не нашел. Исод по евр. значит «праведный», а писателей Иосифов – пруд, пруди. Пойди разберись, где тут чей!.
Там на кладбище возле белой березы, найдете его могилу. Господи! Прими молитву твоего слуги: да будет его душа лучезарной, как она при жизни была! Родился в 1835 г. в Овруче, скончался в 1902 г. в Радомысле».
Глава 2. Банк и революция. Повторный брак.
Пропуская приличный объём из мемуаров, где он описывает кого представлял, защищал и участвовал, хочу остановиться на банковском деле.
Натан пишет о том, что по всей России «эпидемически учреждались» общества взаимного кредита. То есть банки. И, конечно, Натан не мог не принять в этом новом веянии активное участие: «У нас в Радомысле, сообщает Натан в дневнике, созрела мысль об открытии такого типа финансового дела, в котором действительно ощущалась острая потребность и еще в зародыше этих планирований, торговый класс замышлял поставить меня во главе этого дела.
Первоначально я был привлечен к организации в качестве главы учредителей, а затем в июле 1908 г. единогласно был избран председателем правления банка.
Скоро настал светлый луч: мы вышли шире других провинциальных городов. Наши годичные обороты по всем счетам банка возросли до колоссальных размеров 30000000 рублей».
Далее Натан сообщает об успешных операциях банка, о возросшем их авторитете. Они стали членом Центрального банка общества взаимного кредита в Петербурге и работали со всеми городами России. А далее настали Европейские военные события, а за ними…
«Увы! – пишет Натан, - мысль немеет, голова кружится, лучшие намерения потеряли крушение от неожиданных обстоятельств: революция, а с ней неразбериха все отбросила, все растоптала. От всех наших 10-летних тяжелых трудов даже объедков не осталось! А нам труженикам вычеканились четыре слова Чеховского рассказа «Свадьба»: Позвольте вам выйти вон! Погибло наше детище во цвете лет. Они могут только разрушать»!
Далее Натан в своих записях возвращается в май 1909 года, к смерти своей жены Ревеки Соломоновны.
«Уход Ревеки Соломоновны, - сетует Натан, - осиротил меня, внес в мою жизнь вообще и в область моей хозяйственности в частности, полную анархию. Я доходил до полного упадка, важнее всего мое сердце пошаливало – его маятник биения бросался чрезмерно ускоренным темпом. Мои дети обремены своими личным семейством и как якорь спасения они сначала закулисно, а затем и открыто указывали на необходимость безотлагательного вступления мною во второй брак, да и я сам разделял эту целесообразность».
Глава 7. Повторный брак. Поездка в Германию. Благодарность Щегловитова.
«Агитация со стороны моих детей еще более усиливалась, они направляли на меня своих и моих знакомых, оказавшихся в этом вопросе их единомышленниками.
Наконец Плевна взята! На исходе четвертого года моего одиночества 17 апреля 1913 года я сочетался в г. Киеве с вдовою инженера-химика Кларою Яковлевной Кельберин, урожденную Куперман. В Киеве я потерял и в Киеве же нашел! Вскоре после этого в том же 1913 г. мы, я и Клара Яковлевна для цели восстановления расшатанного здоровья, в июле отправились в Германию в Бад-Наум на курорт. (Такого курорта в современной Германии я не нашел. Единственная зацепка св. Наум – это почитаемый святой в Восточных землях Германии и Балканских странах. Например, в Македонии есть монастырь св. Наума.). По пути в Варшаве нас задержал мой брат и его милая семейка: супруга Рахиль Григорьевна и сын Матеуш. Он окончил гимназию с золотой медалью и вступил в Варшавский университет по юридическому факультету и одновременно посещал и Варшавскую консерваторию по классу скрипки и фортепиано. Как университет, так и консерваторию он успешно закончил. Стал кандидатом юридических наук, затем в 1915 г. поступил в Петербургскую консерваторию по классу дирижерства и композиции, которую тоже блестяще закончил и вернулся в разгар революционных событий на родину в Варшаву. Сейчас он состоит в Варшаве присяжным поверенным и дирижирует оркестром в филармонии. Он в моем сердце занимает место одинаково с моими детьми.
На курорте я принимал ванны определенных температур – целебность их прямо поразительная. Из жизни в этой благодатной стране, больше всего на меня произвело отрадное впечатление изысканная аккуратность власти и населения, недаром говорят: «немецкая аккуратность».
Как пример аккуратности, относящийся к характеристике населения: на вилле в Бад-Науме рядом с нами занимала квартиру одна дама из Симферополя с дочкой лет 15-ти. Она на шее носила бриллиантовую брошь, унаследованную от ее бабушки. Эту брошь она где-то уронила.
В Германии в каждом населенном пункте существует учреждение для заявлений о потерях и находках. Начальник, узнав, что они из России пояснил, что только в России находку считают счастьем и редко объявляют власти. Даже существует порядок, что нашедший имеет законное право на получение части находки. У них в Германии необъявление о находке составляет позор, равносильно как кража. Выслушав эту лекцию с поникшими головами, они ушли домой. Но через день к ним явилась женщина – немка и принесла брошь. Она продавщица цветов, заявила о находке и ей сообщили адрес… Ей было предложено в качестве вознаграждения 10 золотых марок, она дослезно обиделась и сказала, что она рада и счастлива, что имела удовольствие лично в руки передать находку.
Хозяин виллы сказал, что она бедная и семейная»!
После стабильной и честной Германии по возвращению домой Натана ждал отечественный сюрприз.
«В 1913 г. был издан закон о навой реформе суда в сфере юристов, которую назвали Щегловитовскою, по имени тогдашнего министра юстиции И.Г. Щегловитова – известного героя и вдохновителя черносотенцев. Сам он всем стал известен по обвинению М. Бейлиса в ритуальном убийстве*.
Хотя его реформа не представляла особых правовых воззрений и особенностей, тем не менее, он, грандиозный юдофоб выставил «пулемет, косящий угнетенный народ израилева»: в дореформенных циркулярах сохранялось правило, что свидетельство на звание частного поверенного лицам еврейского сословия выдавалось съездами мировых судей. Теперь требовалось согласие министра юстиции. Прежние мировые судебные установления считаются упраздненными и, таким образом, все частные поверенные считаются механически выбывшими – вышедшими в тираж. Возобновление приема в состав частных поверенных (т.е. адвокатов) лиц евреев нуждается в министерском согласии. Как и следовало ожидать, по всей России не было ни одного случая изъявления этим извергом своего согласия.
Представленные председателем мировых судей документов, где были указаны мои заслуги на ниве адвокатуры и награды остались без внимания».
А далее следует рассказ Натана об весьма интересных обстоятельствах его личной деловой связи с супругой Щегловитова Марией Федоровной: она имела в Радомысльском уезде имение «Ставецкая Слобода» и поверенным в ее делах в течении 10 лет до продажи его состоял Натан. Он по доверенности отчуждал земельные участки и вел с ней денежные расчеты. Он пишет, что «деловая переписка с ней была очень оживленной» и в конце концов по ее поручению Натан продал его своему клиенту А.Н.Родзянко. Щегловитова перевела ему гонорар и письменную благодарность. И вот пользуясь услугами Натана как частного поверенного в течении 10 лет, Щегловитов не желал утверждать его звание, что автоматически означало прекращение адвокатской деятельности. Натан «направил ему официальную ноту протеста», приложив доверенность его жены и благодарственное письмо в числе документов. Ни от него, ни от нее ответа не последовало. Тогда Натан поехал в Петербург, но их не застал: они находились в Ливадии при царе, тогда он отправился в министерство юстиции узнать о судьбе последнего своего обращения:
«Директор кабинета согласился меня принять и вот дверь раскрылась, предо мной показалась важная фигура с бакенбардами, на груди у него звезда Андрея Первозванного (высший орден), должно быть не ниже действительного статского советника и басом провозгласил: - Вы частный поверенный Герценштейн? Дело в моем рассмотрении. Оно полно странностей. На нем рукой Щегловитова начертано «удовлетворить», но подготовленные бумаги для председателя Радомысльского Мирового съезда пролежали у министра и вместо подписи он перечеркнул и синим карандашом написал «не согласен». На вновь подготовленных бумагах об отказе, Щегловитов написал резолюцию: «вопрос оставить временно открытым». И вот этот с бакенбардами просит меня объяснить ему эту загадку! Я объяснил ему о моих частных с министром сношениях и все увидели его вампирство и порицали его, но сделать ничего не могли.
Но ничего нет вечного, постоянного и незаменимого и вскоре Щегловитов ушел в Государственный Совет и его заменил Хвостов, который по докладу начальника отдела и пораженный неслыханной жестокости изъявил свое согласие на выдаче мне свидетельства и 25 сентября 1915 г я получил его. А вскоре и вообще это глупое распоряжение об утверждении министерством было отменено.
В дальнейшем этот изверг человеческого рода Щегловитов попал в переплет временного правительства. Он юлил и объяснял, что смертных приговоров он не подписывал, а по делу Бейлиса скольких людей он подставил под меч мести: Его укокошили. – Скатертью дорога»!
Примечания:
*Несмотря на значительный объём текста, я решил напомнить читателям о громком и значимом «Деле Бейлиса», имеющим широкий международный резонанс.
12 марта 1911 года состоялся судебный процесс по обвинению еврея Менахема Менделя Бейлиса в ритуальном убийстве 12-летнего ученика приготовительного класса Киево-Софийского духовного училища Андрея Ющинского. (https://ru.wikipedia.org/wiki/)
В первые же дни после обнаружения трупа родственникам убитого, а также прокурору окружного суда, начальнику сыскного отделения и другим должностным лицам стали приходить анонимные письма, в которых утверждалось, что Андрей был ритуально убит евреями, чтобы получить христианскую кровь для изготовления мацы. Во время похорон мальчика, распространялись гектографированные прокламации: «Православные христиане! Мальчик замучен жидами, поэтому бейте жидов, изгоняйте их, не прощайте пролития православной крови!». С этими прокламациями был задержан член черносотенной организации «Союз русского народа» Николай Андреевич Павлович, дело против которого, однако, вскоре было прекращено. Одновременно черносотенная пресса подняла большой шум.
Министр юстиции Щегловитов обратился к председателю Совета Министров Петру Столыпину с просьбой обратить на дело Ющинского особое внимание и составил телеграмму в Киев, возложив наблюдение за делом на прокурора Киевской судебной палаты. Есть основание считать, что им было дано указание представить это дело, как ритуальное убийство. Черносотенные взгляды Щегловитова были общеизвестны.
Процесс состоялся в Киеве 25 сентября – 28 октября 1913 г. и сопровождался, с одной стороны, активной антисемитской кампанией, а с другой общественными протестами всероссийского и мирового масштаба. Бейлис был оправдан. Истинными убийцами были скупщица краденого Вера Чеберяк и уголовники из её притона.
Вскоре после окончания дела Бейлис вместе с семьёй уехал из России. Он жил некоторое время в Палестине и умер в 1935 году в США, написав книгу «История моих страданий». Книга вышла на идише и впервые переведена на русский язык была лишь в 2005 году.
В России компанию протеста против сфабрикованного дела Бейлиса возглавил Владимир Короленко. Его обращение к власти и общественности подписали писатели, учёные и общественные деятели. Среди них 82 известных литераторов и общественных деятелей: Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский, Александр Блок, Максим Горький, Фёдор Сологуб, Леонид Андреев, Вячеслав Иванов и другие.
Временное правительство России создало по данному делу чрезвычайную следственную комиссию. Эта комиссия арестовала Щегловитова, Макарова, Белецкого, Виппера и многих других участников процесса. Однако расследование не было завершено в связи с Октябрьской революцией и ликвидацией Временного правительства.
Министр юстиции Щегловитов был расстрелян большевиками, а в 1919 году была расстреляна Вера Чеберяк. Суд над ней длился примерно 40 минут — в киевской ЧК.
Компания протеста против дела Бейлиса носила мощный международный характер. В марте 1912 года в Германии появился протест, подписанный 206 представителями немецкой интеллигенции, включая Томаса Манна, Герхарда Гауптмана и Вернера Зомбарта; вслед за тем появился протест 240 английских общественных деятелей, который подписала вся верхушка церкви во главе с архиепископом Кентерберийским, спикер палаты общин, бывший президент Академии Художеств Эдвард Джон Пойнтер, Герберт Уэллс, Оливер Лодж, Остин Чемберлен, Артур Бальфур, Джеймс Джордж Фрэзер, Томас Харди и др. Во французском протесте, собравшем 150 подписей.
Окончание: http://www.proza.ru/2015/06/15/275