Имя Эдвард Гартман было известно мне с юности – я немного интересовалась философией. Но знала я о нем лишь то, что он – певец пессимизма, считающий мир прибежищем страдания и не видящий выхода.
Книги его я не видела, да, по-моему, их у нас и не издавали. И только относительно недавно обнаружила в Интернете отсканированную копию с репринтной книги с еще дореволюционного издания. Это даже не точный перевод, а приближенный к тексту пересказ некоего Козлова А.А., правда, некоторые главы переведены полностью. В частности та, о которой я буду говорить больше всего – глава Х «Бессознательное в происхождении чувственного восприятия».
Я прочитала пока только первый том этого двухтомника и он произвел на меня сильное впечатление. Это замечательная книга, обращающая наше внимание на вещи обычные, всем доступные, кажущиеся совершенно понятными и привычными. Но это лишь привычная иллюзия, объяснить повсеместность которой можно лишь леностью ума и погруженностью в повседневные дела. Гартман анализирует то, над чем абсолютное большинство людей просто не задумывается.
Иногда говорят, что философию нельзя считать наукой, мол, сплошное словоблудие. Так вот, тот, кто прочитает эту работу, вряд ли отважится так сказать: это блестящий анализ как окружающего нас, так и нашего внутреннего мира. И чем далее продвигается цивилизация, тем более мы находим подтверждений тем выводам, которые сделал этот блестящий ученый в столь далекие от нас времена.
Мой же особенный интерес вызвало то обстоятельство, что Гартман, как выяснилось, обосновывает ту же идею, о которой я многократно писала в своих статьях, – существование пространства сознания у человека, в котором и происходят основные мыслительные процессы. Ранее я считала, что эта идея есть моя собственная находка. Да так оно и было. Но, тем не менее, оказалось, что не я первая нашла это решение. Однако широкого признания эта идея пока не получила. Именно поэтому я хочу коротко рассказать здесь как об этой идее с точки зрения Гартмана, так и немного о данной его работе в целом.
Мне идея относительно особого пространства сознания пришла в голову в связи с тем, что в работе компьютера просматриваются явные аналогии с работой разума. Но в те далекие годы, когда писалась эта книга, ни о каких компьютерах не было и речи. Однако автор нашел иные основания для той же самой идеи, что говорит в пользу её правильности. Более того, Гартман, говоря об этой идее, ссылается на такого авторитета в философии, как Кант, который еще ранее выдвинул ту же идею, но не смог правильно обосновать ее и найти ее точное место в структуре мира и человека.
Здесь и далее в кавычках я буду приводить цитаты из данной работы, которые я попыталась написать в современной транскрипции. Думаю, цитаты лучше и точнее передадут смысл и дух данной работы.
«Что такое то, что видится, слышится, осязается, ощущается, мыслится, одним словом, воспринимается мною, человеком вообще, воспринимается в весьма знакомых мне формах, которые я выражаю в словах: чувствую, мыслю? Иначе говоря, что такое это все, что для краткости я называю словами: мир, не я, объект, и чему я противопоставляю себя в словах: я, мое сознание, субъект? Тождествен ли этот мир с тем, как я его мыслю и чувствую, похож ли он на это или вовсе не похож? Да и существует ли в самом деле мир; уж не соткал ли я его из себя и в себе и поставил эту дразнящую мечту против себя, как нечто отличное от себя?
Если же так, то, что же такое это я, творящее миры и, так сказать, играющее ими, но в то же время безвыходно бьющееся, как птица в клетке, в этом своем создании? Не есть ли скорее мечта самостоятельность этого я, которым наоборот играет мир и которое для мира и его течения есть не более, как пятое колесо в телеге?»
«Не входя теперь в изложение частных причин неудовлетворительности каждой философской системы, назовем главную и общую всем. Она заключается в невозможности перейти через пропасть, которая лежит между миром по сю сторону и миром по ту сторону наших чувств, иначе говоря, между миром ощущаемым и мыслимым нами и миром вне наших ощущений и мыслей, или, по метафизическому выражению, миром самом в себе. А что эта проблема существует, то не только признавалось всеми великими мыслителями явно или косвенно, вольно или невольно, но и не могло быть не признано по самому существу человеческого знания.»
Конечно, наши органы восприятия как-то реагируют на полученные извне колебания, как-то их преобразуют и преподносят нашему сознанию. Каково соотношение между внутренней картинкой и реальными объектами точно неведомо никому и ныне. Мы видим лишь интерпретацию реального мира нашим организмом. И если наш организм создан так, что не воспринимает определенные колебания, то они и не будут отражаться в нашем сознании, их для нас как бы не существует, хотя в реальности они есть.
Далее говорится о недостаточности чисто физических исследований окружающего мира, о том, что невозможно найти исчерпывающее объяснение, не прибегая к метафизике, что суть «вещи в себе» ускользает от науки. То же самое относится и к самому человеку – невозможно объяснить его поведение только лишь очевидными, видимыми факторами, есть нечто скрытое, ускользающее от наблюдения в самой его психологической структуре.
Таким образом, рассуждения переходят в область бессознательного.
«Предметом труда Гартмана является ‘Бессознательное’, но у него это понятие не есть только отрицательное относительно понятия: сознательное. Все сочинение его есть ни что иное, как изложение предикатов и определений некоего положительного субъекта, которое носит собирательное имя Бессознательного.
Это понятие Бессознательного обнимает собой два понятия: бессознательной воли и бессознательного представления, постановка и определение которых составляет собственно ‘Философию бессознательного’. В конце концов, Бессознательное является метафизическою сущностью, сверхчувственным духовным деятелем, в котором заключается и которым объясняется причина, цель и вся жизнь мира.
…
Бессознательность этого деятеля, однако, не исключает его разумности, т.е. целесообразности в действиях.
Таким образом, понятия бессознательной воли и представления как бы кристаллизуются из обширного раствора явлений телесной и психической жизни животного мира: с каждой главою, с каждым вновь рассмотренным отделом явлений его гипотеза устанавливается все прочнее и прочнее, грани и формы кристалла определяются все яснее и резче. В этом исследовании он идет естественнонаучными, т.е. индуктивным методом.
… Гартман пробует приложить ту же гипотезу к явлениям царства растительного и мира неорганического. С его точки зрения эти явления могут быть весьма удобно объяснены тою же гипотезой. Тогда окончательно понятие Бессознательного устанавливается во всей полноте и определенности.
Бессознательное есть всё – им движется и живет мир, или лучше сказать, оно и есть мир.
В нем разрешаются и примиряются все противоположности, столь мучившие философов: идеального и реального, материи и духа, субъекта и объекта.»
«Особенно важную часть в системе Гартмана составляет учение о целесообразности в природе – это, так сказать, краеугольный камень всей его философии. В своем введении он посвящает целую главу особому способу доказательства целесообразности в природе, а именно он думает, что можно приложить к вопросу целесообразности математическую теорию вероятностей.»
Пока не знаю, что конкретно видел за Бессознательным сам Гартман, но, глядя на его рассуждения из сегодняшнего дня, трудно уйти от мысли, что Бессознательное является ни чем иным, как самонастраивающимся программным комплексом. Естественно, разным для разных существ, но опирающимся на одни и те же базовые принципы: восприятие и анализ окружающего мира и самого субъекта, применение тех или иных алгоритмов поведения в зависимости от полученных внешних и внутренних данных. Очевидная бессознательная цель данного комплекса – продолжение и развитие мира.
Затем в работе дается обоснование крайней важности бессознательной составляющей живого существа для всего его существования: бессознательное формирует организм из зародыша тогда, когда никакого сознания нет и в помине, бессознательное отвечает за все функции жизнедеятельности организма, бессознательное включает механизмы лечения и самозащиты при необходимости, бессознательное вынуждает организмы размножаться и воспитывать детенышей и т.д. Ну, это, вероятно, ныне всем более-менее понятно. Все эти положения раскрываются логически и подтверждаются многочисленными экспериментальными данными.
Также автор показывает, что мышление тоже в значительной степени основывается на бессознательных процессах: извлечение нужных образов из некоего хранилища, сопоставление образов с целью определения их равенства или соответствия также в основном производится бессознательными механизмами, аналогично и другие процессы. Лишь готовый результат всплывает в душе. И мы обычно даже не задумываемся, что совершенно не понимаем с помощью каких механизмов к нему пришли.
«…в мышлении все сводится к тому, чтобы мыслящему пришло в голову должное представление в должный момент. В этой находчивости и состоит преимущество сильного ума перед слабым»
По существу тут должна быть задействована поисковая система, подобная (отдаленно, конечно) тем, к которым мы так привыкли, например, в Интернете. А ведь это сложный программный комплекс, не говоря уже о том, что должно быть структурированное специальным способом хранилище данных, откуда мы все эти представления можем извлекать! Но для нас вся эта работа проходит бессознательно.
«Все они (выводы) могут быть развиты по правилам дискурсивной логики: но это развитие столь тонко и отчасти столь сложно, что совершенно невозможно, чтобы оно происходило в сознании существ, когда они образуют их в первый раз. Значит, они входят в это сознание уже готовыми.»
«Как вычисляет собака кривую брошенного куска, который она так ловко схватывает со всякого расстояния и под различным углом? Упражнение облегчает только влияние бессознательного на нервные центры; и где они уже готовы к делу без упражнения»
Сложнейшая проблема взаимодействия нашего сознания с нашим телом также рассматривается в данной работе. Промежуточным звеном между материей и духом определяется представление, неразрывно связанное с волей, т.е. намерением совершить некое действие. Представление – это отображение ситуации в некоем особом пространстве, согласно которому и строится якобы само действие. При этом все наши органы, вероятно, до мельчайших клеток, наделяются бессознательными волей и представлением (иначе говоря – примитивным духом), т.к. иначе взаимодействие материи и сознания в организме было бы невозможно.
«Я хочу поднять мизинец и делаю это. Как представить себе весь процесс перехода мысли в мышечное движение?
...
Очевидно, что чисто духовное представление о поднятии мизинца не может действовать непосредственно на центральные концы нервов, ибо между ними ничего нет общего…
…
Из невозможности механического объяснения следует, что посредствующие члены должны быть духовной природы; из полного отсутствия сознательных членов следует, что они должны быть бессознательные. Из необходимости волевого импульса… следует, что сознательная воля производит бессознательную волю…
Задача решается таким образом: всякое произвольное движение предполагает бессознательное представление о положении в мозге соответственных концов двигательных нервов…
…для воли необходимы два представления: одно представляет исходный пункт – представление настоящего состояния, другое – конечный пункт или цель – представление будущего…
Воля, следовательно, есть стремление к переходу из состояния, выражаемого представлением насущной реальности, в состояние, выражаемое представлением реальности имеющей произойти…»
Ну и далее автор переходит к рассмотрению этого пространства, служащего, как я понимаю, как для сознательных, так и для бессознательных представлений.
Как я уже говорила, вначале Гартман в своих рассуждениях опирается на идеи, высказанные Кантом.
«Кант в своей трансцендентальной эстетике высказал, что пространство не воспринимается пассивно душою извне, но производится ею самостоятельно и этим положением произвел целый переворот в философии. Почему же, однако, это верное положение столь антипатично как общему человеческому смыслу, так и, за немногими исключениями, и естественнонаучному образу мыслей?
1) Потому что Кант, а за ним Фихте и Шопенгауэр, из верного положения вывели ложные и противоречащие инстинкту здравого смысла односторонние идеалистические следствия…
2) Потому что Кант… дал неверные доказательства…
3) Потому что Кант, не давая себе в том отчета, говорит о бессознательном процессе в душе, между тем, как тогдашний образ воззрений знал и считал возможным только сознательные душевные процессы. Сознание же отрицает свою самостоятельность в произведении пространства и времени и с полным правом считает, что они даны чувственным восприятием...»
Далее, совершенно справедливо говорится о том, что если признать существование только внутреннего пространства (по Канту), то мы неизбежно скатываемся к солипсизму, что все же маловероятно в реальности. Затем приводятся аргументы в доказательство того, что внешний мир все же реально существует: неожиданность, яркость, невозможность произвольного повторения и т.д. А значит, есть как реальное внешнее пространство, так и пространство нашего внутреннего мира, в котором внешний мир отображается.
«… бессознательное произведение пространства дает основу для происхождения чувственного восприятия, которым начинается сознание и которое лежит в основании всякого сознательного мышления»
«Мы же теперь вкратце взглянем на основания, которые делают вероятным, что пространство и время на самом деле суть одинаково и формы бытия, и формы мышления»
Затем рассматривается вопрос о механизмах восприятия и преобразования внешней действительности для внутреннего употребления. И как ни преобразуй внешние сигналы, но только построение аналогичных внутренних объектов с учетом пространственного взаимного размещения объектов может дать адекватное внутреннее представление о внешнем мире: «…постройка пространственных отношений есть дело души».
«… только посредством этого чудного процесса превращения душа созидает себе основу для познания внешнего мира, так как без пространственного созерцания она никогда не могла бы выйти из самой себя»
«…опять мы выбрались в область Бессознательного и должны создание пространства душою признать за его деятельность: ибо этот процесс так явно предшествует возможности всяческого сознания, что никогда не может быть рассматриваем как нечто сознательное»
«…в одном, и самом главном, Кант был прав, именно: что форма пространства не извне посредством физиологического процесса входит в душу, но что она ее созидает самостоятельно»
Таким образом, автор не представляет себе возможности восприятия внешнего мира и взаимодействия с ним кроме как через посредничество внутреннего пространства, в котором органы восприятия и мозг непрерывно отображают внешний мир в наш внутренний.
Система, изложенная Гартманом столь логична, гармонична и непротиворечива, подтверждена столькими реальными примерами, что остается только удивляться, почему она была почти забыта и человечество продолжает поиски ответов на вопросы, хотя давно уже существуют самые убедительные ответы.