По Дону медленно растекалось знойное лето. Оно дышало жаром, изнуряя природу и людей. Горячее марево окутывало сельские дома и беседки, прячущиеся в пышных зарослях деревьев. Тишину припылённых улиц нарушало ленивое тявканье собак, спрятавшихся в тенёчке.
- Ивановна, слышала? Зоотехник твой возвращается!
- Да, что ты? Валера? Вот не ожидала... Год, как уехал. Один?
- Почему один? С женой. Она первая приезжает. Завучем в школе будет.
- Юлька, соплюшка? Завучем? Ей же в прошлом году восемнадцать исполнилось, что за ерунда!
- Это Зинка политическое решение приняла. Чтобы "свору учительскую" на место поставить. Перегрызлись интеллигенты наши из-за должности. А так, никому не достанется, пришлой отдадут. Думаю, Юльку учительши быстро сожрут, не подавятся.
Две пожилые женщины по-соседски болтали у изгороди. Одна попутно поливала цветы, другая кормила кур с цыплятами. Заодно обсудили новую председательшу - Зинаиду Петровну, которую назначили "сверху", возлагая на неё большие надежды. Зинаида была из местных, своя "в доску", руководила бухгалтерией и жаждала власти. На заре карьеры собирала свою команду, вот и позвала зоотехника обратно. Говорили, что посулила ему "горы золотые", если животноводство поднимет.
Предыдущие начальники-мужики внесли свою лепту в развал процветающего хозяйства. Один пасеку извёл, другой конезавод угробил. Колхоз с громким названием "Имени М. Горького" прозвали горьким, с надписи над правлением даже буквы отвалились. Красовалось лишь "Гор.кого".
Залётные председатели больше пары лет не задерживались, хотя места были знатные, хлебородные. Люди работящие, с насиженных мест не снимались, строились крепко и надолго. Дома сплошь кирпичные, солидные, укутанные зеленью садов. С огородами, да скотными дворами. В реке рыбы и раков тьма, лови, не ленись. Школа десятилетка, в которой учились местные дети и ребятишки из двух соседних хуторов. Размеренная деревенская жизнь с редкими новостями и соседскими пересудами обо всех и обо всём.
Ивановну - сухонькую старушку лет восьмидесяти с властным характером и суровым нравом опасалась вся станица. Её язвительные заявления могли ославить любого, и местный народ старался с ней не связываться. Периодически она сдавала комнату молодым специалистам исключительно мужского пола, но надолго никто не приживался. Больно придирчивая бабка. Только Валерий ей приглянулся, полюбила его по-своему. "Он, как я, такой же подлый и себялюбимый", - говаривала про постояльца. Хотела его женить, всех девок в родне перебрала, а ему никто не понравился. Через три года поехал в Сибирь за зазнобой, вернулся с молодой женой на десять лет моложе себя. Ивановне она категорически не понравилась: во-первых, городская, во-вторых красивая, а в третьих не местная. Жить в селе не захотела, увезла Валерку к себе.
Бабка чаёвничала намазанными мёдом ломтями свежего хлеба, вприкуску с крупными скибками арбуза, когда в дверях появилась вышеупомянутая Зинаида. От неожиданности старуха чуть не подавилась и еле выдавила приветствие:
- Вот так гостья! Спасибо, что не побрезговала, сама наведалась. С чем пришла?
- Просьбу передать от Валерия Михайловича. Слышала, небось, что он возвращается. Просил жену приютить пока сам не приедет, да не обустроится. Колхоз ему жильё выделил, дом возле конторы. Инженер отстроился, съезжает на днях, ремонт сделаем, тогда вселятся молодые. Что скажешь?
Хозяйка онемела от таких известий. Отказать любимцу она никак не могла, но и принимать его жену не хотела.
Зинаида, зная дурной характер бабки, решила сдобрить своё послание:
- Колхоз тебе заплатит полуторную цену за срочность и хлопоты.
- Когда встречать? - оживилась Ивановна.
- Сиди уж, встречать вскинулась, - проворчала председательша, - сама в субботу встречу, привезу. Ты только без выкидонов своих, поняла? Девчонка сама к тебе попросилась. Ну, бывай, - поставила точку в разговоре.
- Иш, как за Валерку хлопочет, - рассуждала бабка в одиночестве. Собственной персоной его жену встречать поедет, угождает. Что за интерес такой? Уж не бабий ли? - мелькнула догадка. Зинка в самом соку, тридцать пять стукнуло. Мужик ейный спился окончательно, сама его с водителей попёрла. На хозяйстве сидит, на людях почти не появляется. А Валерий, парень хоть куда, сила мужицкая за версту видна, я-то в этом деле разбираюсь, - призадумалась старая женщина. Хитрый. В станице шуры-муры не водил, в город уезжал нужду справлять. Ни на одно приветствие женское не ответил, со всеми держался ровно. И характерный, не свернёшь, - вспоминала ссоры с жильцом, - даже мне не удалось им верховодить, сдалась, приняла его первенство. Вот кого председателем надо было назначать!
продолжение: http://www.proza.ru/2015/05/31/1534