Возвращение. Часть 4. Глава 11

Натали Бизанс
   Серой стеной клубится над землёю утренний туман, капли словно повисли в воздухе, как нанизанный на прозрачные нитки бисер. Мокрая трава усыпана радужными бриллиантами и сквозь блеклые лучи восходящего солнца изумрудным ковром расстилается под ногами. Старые туфли уже промокли, но я не жалею, что ушёл так рано. Восхитительный рассвет, свидетелем которого я стал, заглядывает в лица редких прохожих. У меня за спиной лёгкий мешок с вещами, смена одежды да молитвослов - вот и всё богатство... Только бы приняли, а иначе придётся возвращаться. Ещё вчера простился с ребятами, со всеми, кроме Генриха, он до ночи где-то слонялся, а когда вернулся, мы все уже спали. Сегодня, проснувшись, я посмотрел на него: ладонь под щекой, полная безмятежность, он всегда очень тихо спит, в отличие от Мартина, который, если не храпит, то что-то бубнит ночами напролёт. Шёпотом я попросил у Генриха прощения и бесшумно покинул комнату. Экипаж брать не стал, денег хватит на дорогу только в один конец, и если меня не примут, вернусь обратно уже с ветерком. Средств, что оставила мне крёстная, хватает только на оплату обучения, а то, что даёт Жорж, идёт на пансион, питание и милостыню. Можно сказать, что я живу на полном обеспечении, и жаловаться не приходится, но лишнего су никогда не бывает в кармане. Просить что-либо считаю недостойным, в моём возрасте большинство сверстников уже работают и обеспечивают себя сами, а я всё ещё учусь... и пока... в дырявой обуви хлюпает вода, но это не смертельно, может быть, удастся заработать и совместить приятное с полезным. Только бы отец Марк был ещё жив!
   В городском парке тишь и благодать, рыжая белочка перескочила с одного дерева на другое и, пробежав по тонкой ветке, как заправский эквилибрист, скрылась из поля зрения. Какой-то бродяга спит на скамейке, бедняга, наверное, совсем промок,  но пока его согревает спиртное, пустая бутылка валяется рядом. Скоро жандармы обнаружат его и растормошат, освобождая места для вышедших на прогулку почтенных граждан. Бездомный отправится снова просить милостыню, чтобы опять наполнить пустой живот дешёвым пойлом...
   Вот уже через листву исполинских деревьев белеют своды центрального госпиталя святой Анны. Именно тут я выздоравливал, благодаря неустанной заботе Жоржа. Вспомнив о нём, улыбнулся: редкой души человек мой опекун и покровитель. С тех пор мы и не виделись, прошло уже полгода. Поздоровавшись со сторожем, я представился и рассказал о цели визита, он направил меня к главному врачу и пожелал удачи.

-  Лишних рук в больнице не бывает, но на хорошее жалование не рассчитывайте, молодой человек! 
-  Да я и не рассчитываю, буду благодарен за койку и хлеб, - довольный управляющий улыбнулся.
   Для начала мне выдали швабру, тряпку и ведро, выделили место для ночлега в подсобном помещении и разрешили питаться в больничной столовой. Немедля я отправился удостовериться, жив ли ещё отец Марк, и был вознаграждён радостью встречи. Обняв старичка, услышал его рыдания:
-  Не верится, что ты рядом, мой дорогой Эдуард, утешение, ниспосланное мне Господом Богом!
-  Более того, я всё лето буду подле Вас, отец Марк! Я устроился здесь на работу. Теперь мы будем видеться каждый день!
-  Благословение Небес! - он всё никак не мог успокоиться, продолжая трогать меня за руки, гладить дрожащими пальцами по лицу, словно не веря своему счастью.
   В большой палате было ещё семь человек, один из них сильно кашлял кровью.  Мне стало страшно за отца Марка, и я вновь отправился к управляющему с просьбой перевести старого священника в какую-нибудь менее заразную палату.
-  Это дорого стоит, Вам известно, мсьё?
-  Я готов бесплатно делать самую грязную работу, только помогите ему!
-  Он стар и больше не ходит, к чему такие жертвы, сынок?
-  Этот человек очень дорог мне. Прошу, будьте милосердны! Если не станет его, я уйду!
-  Ну хорошо. Посмотрим, чего стоит ваш труд, и не забывайте об испытательном сроке, если усердие будет достаточным, то обещаю перевести вашего больного куда-нибудь в более спокойное место.
-  Вы не пожалеете! Обещаю!
-  Идите... работайте, мсьё Боссе, там будет видно.
   К концу дня у меня отваливались ноги и болела спина, но я был счастлив тем, что Господь услышал мои мольбы. Сёстры милосердия приняли меня, как родного, и не могли нарадоваться, что у них появился помощник. Послушание и дисциплинированность помогали мне расторопно и внимательно относиться к любым поручениям.
   Очень скоро я услышал похвалы и, в благодарность, отца Марка перевели в небольшую палату, где не было чахоточных. В свободное время я развлекал наставника чтением книг, в изобилии хранящихся в местной библиотеке, где любой желающий мог найти что-нибудь по душе. Когда позволяла погода, вывозил его на прогулки в парк. Несколько раз в день массировал ноги и спину, чтобы не было пролежней, и вскоре мой любимый старик почувствовал себя гораздо лучше.
 
-  Помоги мне подняться, Эдуард!
-  Вы уверены, отец Марк?!
-  Мальчик, в моём возрасте можно быть уверенным только в том, что смерть не за горами!
   Я помог ему сесть, развернул, спустив ноги к полу, он, держась за мою шею, попробовал встать, хоть простоять удалось всего полминуты, пока дрожащие ноги не подогнулись, всё же попытку мы сочли удачной. Через пару дней удалось сделать первый шаг. За время недомогания отец Марк так похудел, что я мог его носить на руках, но стремление двигаться заставляло его вновь и вновь пересиливать слабость и побеждать немощь. Перед моими глазами стоял наглядный пример духовного мужества и стойкости, преодоления себя, веры вопреки всем прогнозам.
   День за днём он делал на шаг-два больше, чем вчера.
-  Когда нас поддерживает любовь, горы можно свернуть! - говорил наставник, и глаза блестели с хитринкой. - У тебя есть одно, только одно достоинство, мальчик, - способность любить. Всё остальное - демагогия. Оружие духовника, его сила в чистой, бескорыстной, святой любви, иначе ты "медь звенящая или кимвал звучащий."* Вот нас вроде бы этому и учат, а понимаешь только познав истину сам. Не было тебя, и я благополучно смирился с тем, что помираю, что хожу под себя и спина в пролежнях. Думал, ну немного потерпеть осталось и увижу Небеса обетованные... И тут явился ты, со своей любовью и заботой, и так мне совестно стало под себя ходить, ты ж сам за всё хватаешься... - старец смахнул слезу, - видишь, ради тебя даже пошёл! Любовь, детка моя, только любовь - единственное лекарство от всех бед!
   Мы передвигались с ним по длинному коридору, сёстры милосердия улыбались нам, даже врачи изумлённо кивали головами. А я думал о том, что если бы не покинул тогда отца Марка, он бы и не слёг... Значит, моя в том была вина. И на этот раз я его не покину. Будь, что будет, потом доучусь. А пока у нас впереди ещё целое лето!

*Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла (Глава 13.)

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/06/15/744