В Ялте давно наступили новые времена, как их теперь называют. Еще это время называют Абсолютная Свобода и Демократия. Давно все смирились с тем новым укладом жизни, который пришел в наши дома. Было время, когда люди не принимали Новую Жизнь, кто-то даже боролся. Но это сопротивление было бескровным, и его легко задавили также бескровно, как сообщалось в СМИ.
Но сегодня что-то невообразимое… Полгорода собралось на площади Ленина, которая теперь переименована в площадь Мировой Свободы.
Люди митингуют и волнуются – такого не было уже год. Нет, бывают и сейчас демонстрации, какие-то проходы по набережной с плакатами, шариками, цветами, флажками, в костюмах или просто размалеванными. Но это все санкционированные и хорошо подготовленные мероприятия в поддержку той свободы, которая наступила.
Сам я пока еще не принял Новую Свободу, но старательно это скрываю. И мне это удается потому что в прошлой жизни я был одиночка без друзей и близких, а теперь и подавно не афиширую самого себя нигде и ни перед кем. Я на пенсии, которая меня обеспечивает пропитанием, поэтому обо мне из Свободных никто не знает. А еще помогает мой возраст, который Свободных не привлекает. Вот поэтому я могу наблюдать за происходящим и рассказать эту историю с той стороны, какая сейчас в СМИ не приветствуется.
Достаточно преамбулы…
Я возвращался с прогулки по набережной. И обойти площадь Мировой Свободы никак не мог. А, протискиваясь сквозь толпу, делая вид, что никуда не тороплюсь, невольно услышал, чем эта толпа сейчас обеспокоена.
Оказывается, что некие молодые люди числом два выразили протест против Абсолютной Свободы и Демократии. Они развесили призывы к возвращению прошлой жизни. Они хотят возвращение устаревших ценностей и ограниченных условий жизни.
Оратор призывал всех помочь найти этих врагов, потому что их действия и пропаганда развращают неокрепшие умы и может привести к беспорядкам. Может разрушить спокойную и размеренную жизнь при Абсолютной Свободе и Демократии.
Я не успел улизнуть с площади. Оставались последние метры, чтобы я перешел мост и пересек улицу и спрятался в магазине Роксолана в качестве покупателя.
Меня вернули на площадь и записали в одну из поисковых групп. И сопротивляться я не мог, чтобы не засветить себя.
Наша группа состояла из десяти человек. Только я был одиночка. Мне пришлось соврать, что моя пара сейчас дома, а я пошел в магазин. Но им было не до меня, поэтому никто ничего не заподозрил.
Для поиска нам выпал мой родной район – Дражинка, и я очень надеялся там найти момент, чтобы покинуть группу. Кроме меня в группе были три пары и одна тройка. Главным был один из тройки, и он же не дал мне раствориться на узких извилистых улочках, не отпуская от себя ни на шаг. Порой он наклонялся ко мне и смрадно дышал мне в лицо, пытаясь угадать, что я думаю. Мы долго шерстили мой любимый район. Я отмалчивался и подчинялся остальным, которые периодически устраивали совет.
Наш главный хорошо знал местность, это он послал часть группы и перекрыл выход из третьего номера на другую улицу. Здесь в этом дворе мы и настигли этих несчастных.
Они забились в дальнем углу, рядом лаяла собака, которая их выдала, но она за забором и достать никого не могла.
Молодые ребята: парень лет восемнадцати и девушка очень симпатичная немного моложе парня. Они прижались друг другу и глаза их были полны ужаса, как маленьких беспомощных зверьков, загнанных в угол. Говорят, что в такой ситуации даже маленькие зверьки приобретают сверхсилу, но эти ребята были такие мирные, такие не приученные к злости и сопротивлению, что шанса у них не было. И я ничем им помочь уже не мог. Я оглядел группу – силы не равны.
Главарь группы расплылся в злобном оскале и потирал свои руки, в уголках губ проступила слюна в виде густой пены. Плотоядное выражение не оставляло возможности сомневаться в его намерениях. Он и еще один, кажется, мужчина оторвали из рук девушки паренька. А девушку обступили женщины. Они пытались её успокоить и объяснить, что теперь она будет жить гораздо лучше, чем раньше. Она плакала и плевалась, а чужие потные руки её беззастенчиво ощупывали.
Парня тащили куда-то в темноту, он обмяк в сильных руках, а главный нашей группы уже успел расстегнуть свои штаны.
Теперь мирная Абсолютная Свобода и Демократия этих ребят с традиционной, по моим понятиям, сексуальной направленностью, сделает этих последних нормальных ребят беспредельно свободными для новой жизни.