Знаешь, как танки горят?
Из цикла «О времени, о людях, о себе»
Ветерану Великой Отечественной войны и труда Василию Трофимовичу Кожевникову 1 июня исполнится 90 лет. Я знаю его с 1979 года. В то время Василий Трофимович работал бригадиром Кудиновской тракторно-полеводческой бригады совхоза имени 50-летия Великого Октября в Ногинском районе.
В 1979 году меня, выпускника факультета редактирования печатных изданий Московского полиграфического института, Ногинский ГК КПСС направил на работу в совхоз имени 50-летия Великого Октября. В этом совхозе тогда трудились более 800 человек. Специализировался совхоз на промышленном откорме свиней (в хозяйстве существовали четыре свинотоварных фермы, на которых откармливалось около 25 тысяч свиней). Совхоз, отправляя выращенных свиней на Ногинский мясокомбинат, более чем на 60 процентов обеспечивал районный план по продаже мяса государству. Имелось в совхозе и приличное стадо крупного рогатого скота – на Кудиновской и Сафоновской молочно-товарных фермах содержалось около 1500 дойных коров. Продуктивность животных превышала 4000 кг молока в год на одну фуражную корову. Выращивались в хозяйстве и тёлочки для пополнения дойного стада. И бычки откармливались и сдавались на местный мясокомбинат. Для того, чтобы содержать столь солидное поголовье крупного рогатого скота надо было производить корма собственного производства. Механизаторы Кудиновской тракторно-полеводческой бригады, которую возглавлял Василий Трофимович Кожевников, заготавливали для животных сено, сенаж, выращивали кукурузу на силос, кормовую свёклу. Кроме того, в совхозе существовали площади (298 га) для выращивания зерновых культур. В хозяйстве выращивали пшеницу, озимую рожь, ячмень, убирали солидные урожаи картофеля.
И дел у механизаторов, начиная с весенней посевной страды, обеспечения бесперебойной работы «зелёного конвейера» по доставке свежей травы в кормушки для животных, заготовки сена, сенажа и силоса в летний период, до уборки зерновых, картофеля и кормовой свеклы хватало до глубокой осени. В зимний период механизаторы доставляли органические удобрения с молочно-товарных ферм на совхозные поля под урожай будущего года. Навоз считался «второй продукцией» ферм и вывозился не только на совхозные поля, но и на участки близлежащих садовых товариществ. Любой член СНТ мог выписать в совхозной конторе и оплатить доставку органики на свой дачный участок.
Меня отдел пропаганды и агитации Ногинского ГК КПСС назначил на должность редактора многотиражной газеты «Путь Октября», которая выходила тиражом 350 экземпляров. В районе существовала ещё одна сельская многотиражка – «Авангард» в совхозе «Ногинский», выходившая тиражом 800 экземпляров. В других крупных сельскохозяйственных предприятиях района – в совхозах имени Чапаева, имени Горького и «Электростальский» своих газет не было. И я немного недоумевал по поводу такой «несправедливости»: почему в двух совхозах существуют многотиражные газеты, а в других нет? Кроме того, в Ногинской городской газете «Знамя коммунизма» имелся отдел сельского хозяйства. В нём работали два опытных журналиста - Ирина Викторовна Иванова и Василий Павлович Деменков (тоже, кстати, фронтовик, танкист, участвовавший в битве на Курской дуге). Они достаточно хорошо и регулярно отражали на страницах газеты «Знамя коммунизма» совхозные дела и сельские будни. Василий Павлович Деменков к тому же писал классные очерки или зарисовки о селянах, которыми я восхищался и пытался перенимать опыт у старшего коллеги по журналистскому цеху.
В ногинском районе в те годы функционировали семь многотиражных газет. Редакции совхозных многотиражек, в отличие от многотиражных газет «Трудовой фронт» Глуховского хлопчатобумажного комбината и «Советский патриот» Ногинского завода топливной аппаратуры, состояла из одного человека. В редакциях «Купавинского текстильщика» Купавинской тонкосуконной фабрики, «Обуховского шерстяника» Обуховского коврово-суконного комбината, многотиражки химико-фармацевтического комбината «Акрихин» тоже работало по одному человеку. В этом, кстати, было и какое-то преимущество. Редактор самостоятельно готовил все материалы, сам их верстал, то есть был и ответственным секретарём издания, и даже выступал в роли фотокорреспондента. Правда, в типографии у каждого издания был свой корректор, который мог заметить и поправить какие-то орфографические или синтаксические ошибки. Кстати, все семь многотиражных газет предприятий Ногинского района, издававшиеся в советские времена, во времена перестройки дали «дуба». Уже тогда я иногда задумывался: а есть ли какая-то нужда в существовании многотиражных газет? Не выполняли ли мы никому не нужную работу? Но работа есть работа и, на мой взгляд, все редакторы многотиражных газет старались делать её добротно, насколько это позволяли силы, время и возможности.
Мой рабочий стол и печатная машинка находились в кабинете на первом этаже управления совхоза. В этом кабинете нас находилось трое. В нём также располагались столы заместителя директора по хозяйственной части Виктора Конюхова и бригадира Кудиновской тракторно-полеводческой бригады Василия Кожевникова. Василий Трофимович редко появлялся в этом кабинете, так как основное рабочее время проводил в полях. В его распоряжении был служебный «газик», который позволял ему оперативно передвигаться по обширной территории бригады – а она была немалой. Поля Кудиновской тракторно-полеводческой бригады располагались возле села Кудиново, возле деревень Белая, Черепково, Вишняково и других, возле Кудиновского завода керамических изделий, Всесоюзного института электроугольных изделий, завода «Электроугли» до 33 км и «Радиоцентра» в посёлке Светлый, и до посёлка «Лесная поляна» на 43 км Курской железнодорожной ветки. И все земли сельскохозяйственного назначения тогда не пустовали и сорняками не зарастали. На участке «Лесная поляна» даже клубника одно время выращивалась.
Василий Трофимович, заставая меня в кабинете за печатной машинкой, на которой я долбил очередной материал для газеты, нередко иронизировал:
- Хватит по клавишам стучать, как дятел, Виталий, - говорил он. - Поедем лучше в поля съездим. Ты посмотришь, какая у нас дивная озимая рожь уродилась!
Он мог позвать меня и на уборку кукурузы, и на уборку сена, и на заготовку сенажа, и я, когда по времени имелась такая возможность, охотно принимал его предложения. Работа редактора ещё тем была хороша, что не надо было с восьми утра до пяти вечера торчать в контороуправлении, как это приходилось делать экономистам, бухгалтерам и другим служащим. И я, обычно прихватив с собой немецкий фотоаппарат «Практика», с Василием Трофимовичем устремлялся в поля, наблюдая живую жизнь, а не ту, которая предстаёт из окна служебного кабинета. Он – за рулём, а я с ручкой и блокнотом сижу рядом с ним на сиденье в его газике, подпрыгивая на ухабах грунтовых сельских дорог. Это то время, в которое можно спокойно поговорить не только о повседневных делах. Однажды я оказлся с ним в машине накануне 40-летия со Дня Победы в 1985 году.
- Трофимович, ты ведь воевал, - говорил я ему. - Давай я к Дню Победы очерк о тебе забабахаю. Расскажи мне о своей фронтовой биографии и фото архивное сможешь в военной форме найти?
Но Василий Трофимович тогда отмахнулся: дескать, что обо мне писать? В совхозе фронтовиков разве мало? Он говорил, что в его фронтовой биографии ничего особенного нет. Воевал, как и все…
Как я давно заметил, многие фронтовики действительно не любили вспоминать о войне. Они не только от корреспондентов отмахивались, но и своим родным и близким не любили рассказывать о том, что им довелось пережить в тяжкое военное лихолетье.
- Ты знаешь, как танки горят? – спросил меня тогда Кожевников.
- Откуда? – вздохнул я. – В художественных фильмах разве что видел…
- В фильмах этого не покажешь, - усмехнулся Василий Трофимович. – Когда под танком взрывается фугасный снаряд, то его башня отлетает на несколько метров… И весь экипаж сгорает. Подходишь если сразу к такому немецкому танку, то видишь, как корчатся в муках заживо сгорающие люди, если они успели из него выскочить. Комбинезоны на них горят, они практически застывают в смертных конвульсиях… Не приведи Господь никому такую картину видеть… Ничего хорошего в убийстве людей нет, Виталий…
- Но вы же родное Отечество от оккупантов защищали, - я пытаюсь оправдать действия советских солдат. Василий Трофимович воевал в артиллеристских войсках. Он был наводчиком 76-миллиметрового противотанкового орудия.
- Так-то оно так, - соглашался Кожевников. – Но ведь не все немцы были фашистами. Многие поддались гитлеровской пропаганде о превосходстве арийской расы. Пошли за Гитлером на перекрой мира. А вышло так, что они пошли за фюрером на убой, как бараны…
Видимо, военные воспоминания для многих фронтовиков столь тяжелы и гнетущи, что они предпочитают от них уходить, и не хотят в них углубляться. И тогда я не стал настаивать на том, чтобы он рассказал мне о своей фронтовой биографии. А то, что он мне тогда «выдал» почти стёрлось из памяти, так как диктофонов в те времена ещё не существовало, а записывать что-то в блокнот я не стал. Хотя какие-то фрагменты из его рассказа в памяти остались…
Мы встретились с Василием Трофимовичем спустя тридцать лет – накануне 70-летия Великой Победы. Председатель районного комитета профсоюзов работников сельского хозяйства Владимир Васильевич Парфёнов прозвонился мне и сказал, что Кожевников находится в кардиологическом отделении ЦРБ и предложил его навестить. Я согласился. Пока мы собирались это сделать, Василия Трофимовича из больницы выписали, и мы направились к нему домой, в бывшую центральную усадьбу совхоза имени 50-летия Великого Октября, где ветеран войны и труда проживает в одном из пятиэтажных домов на улице Центральной. Он встретил нас с радушием. И пришлось мне снова настаивать: мол, теперь, Василий Трофимович, ты не отвертишься, и никак не можешь отказаться от воспоминаний о своей фронтовой биографии. Ветеран, вздохнув, согласился.
Василий Кожевников родился в 1925 году в селе Лесная Пензенской области в большой крестьянской семье. Окончил семь классов сельской школы в 1940 году. Освоил в местном колхозе специальность комбайнёра. В 1943 году его призвали в Красную армию. Военную присягу принял 20 мая 1943 года. Его хотели направить в военное танковое училище. Но на медицинской комиссии у него обнаружили на пальце прыщ. Врачи признали, что у него чесотка и в военное училище не направили.
- Все выпускники этого училища потом погибли под Сталинградом, - вздыхая, говорит Кожевников. – Так что меня от гибели прыщ спас…
- Судьба, - многозначительно протягиваю я.
Попал служить Василий Трофимович на Карело-финский фронт. Финны, как он рассказывает, под Ленинградом тогда стояли. Ждали, когда Гитлер Москву возьмёт. Но так и не дождались…
Василий Трофимович прошёл славный боевой путь. Он рассказал мне с Владимиром Парфёновым о том, как они воевали в Венгрии, как с боями брали Вену. Вспоминает, как уставшие солдаты где-то в Вене уснули, а рядом с ними авиационная бомба упала. В землю наполовину ушла и, к счастью, не взорвалась почему. Солдаты проснулись и видят, как рядом с ними бомба из земли торчит. А если бы она рванула? Не было бы никого из них в живых уже на закате войны. Ветеран войны вспомнил, как они вступили в соприкосновение в одном из австрийских городов с американскими войсками. Помнит экзотичного негра из американских войск, шикарно управлявшего «виллисом», на котором вёз одного из американских военных чинов. Командование советских и американских войск вступили в переговоры, и никаких инцидентов тогда не возникло. По существующим договорённостям между союзниками, 33 тысячи немцев, сдавшихся в плен американцам, должны были быть переданы советским войскам. Василий Трофимович рассказывает о том, что собственными глазами видел, как бесконечная колонна немецких военнопленных передавалась представителям советских войск. Хотя немцы, конечно, предпочитали сдаваться американцам, англичанам и французам. В плен к русским они боялись попадать, опасаясь справедливой мести… С особой теплотой Василий Трофимович вспомнил о том, как солдат и офицеров Красной армии с цветами и даже шампанским в Праге местные граждане встречали и в других чешских городах.
После окончания войны Василий Кожевников служил какое-то время в городе Белая Церковь на Украине. В декабре 1946 года он демобилизовался и вернулся на родную Пензенщину. На его гимнастёрке сияли орден «Красной Звезды», медали «За отвагу», «За взятие Вены», «За победу в Великой Отечественной войне». Победители фашизма возвращались домой, а что их там ждало?..
Отец и мать у Василия Трофимовича умерли. Послевоенные годы не радовали. В селе «свили гнёзда» разруха и голод. Фронтовик устроился на работу бригадиром в местный колхоз. Имелся у него и свой дом, и сад, но Василий Трофимович понял, что жить здесь – бесперспективно. Он решил перебраться с семьей в Подмосковье. Устроился на работу в кудиновский совхоз. В Сафоновской тракторной бригаде работал комбайнёром, потом стал бригадиром Кудиновской тракторно-полеводческой бригады в совхозе имени 50-летия Великого Октября, где мы с ним тридцать пять лет назад познакомились. Как время-то удивительно быстро летит – словно искорки от костра на ветру мелькают…
Сидели мы за столом в квартире ветерана втроём: бывший бригадир тракторно-полеводческой бригады, бывший секретарь парткома совхоза и бывший редактор многотиражки «Путь Октября». Нас родственники ветерана предупредили, чтобы мы не привозили с собой никаких спиртных напитков, так как Василий Трофимович только что из больницы выписался. У него сердце пошаливает. И мы привезли с собой фрукты и целебную минеральную воду. Но ветеран войны полез в холодильник и выставил на стол бутылку водки - «Пять озёр». Не без труда мы уговорили его в тот день отказаться от употребления крепкого спиртного зелья. Мы, чокаясь рюмками, пили минеральную воду и с ностальгией вспоминали те года, когда работали вместе в одном трудовом коллективе.
- Не так сидим, - возмущался Василий Трофимович, подражая Ельцину. – И не те напитки пьём!
Мы его успокаивали: дескать, мы ещё успеем «так посидеть» и выпить ещё с ним успеем. Впереди был День Победы и другая славная для ветерана дата – его 90-летие…
Василий Трофимович за хорошие производственные результаты возглавляемой им тракторно-полеводческой бригады, за отменные урожаи картофеля и кормовой свёклы в советские годы был награждён орденом Трудового Красного Знамени и орденом «Знак Почёта». К его фронтовым регалиям и орденам «Отечественной войны» двух степеней прибавились и заслуженные трудовые награды. Он работал в совхозе имени 50-летия Великого Октября, а затем в сельскохозяйственном акционерном обществе «Кудиново» ещё долгие годы. Василий Трофимович ушёл «на покой» в феврале 1997 года, когда ему было 72 года…
За плечами ветерана войны и труда не только славная фронтовая и рабочая биография. Он вырастил с женой трёх сыновей и трёх дочерей. Двое из сыновей – Виктор и Валентин - тоже работали в совхозе имени 50-летия Великого Октября. Сын Василий трудился в зверосовхозе «Тимоховский». Одна из дочерей стала учительницей, другая – медсестрой. У него уже взрослые внуки и внучки. И правнуков много. И все его любят и уважают…
2015