В этой жизни несчастливы только глупцы.
М.С. Лунин
На очередной съезд Ленинского Комсомола Виталий Макаренков, комсомольский вожак крупного ангарского комбината, прибыл в составе иркутской делегации. Съезд поражал величием решаемых задач, царившим на нем единодушием, а также отменным обслуживанием делегатов. Иркутяне были размещены в гостинице «Москва», где стали завсегдатаями ресторана. В день закрытия съезда дружная комсомольская компания заявилась в облюбованное заведение на заключительную вечеринку. Ресторан оказался закупленным немецкой молодежной группой, состоящей из лиц прекрасного пола, но, тем не менее, комсомольцам выделили в углу зала отдельный стол.
Тут-то наступило раздолье делегатам съезда! Вечер складывался непринужденно, следуя законам развития неформальной общности. Музыка, песни, танцы и вино представляли вкупе искрометный фейерверк всеобщего воодушевления и бурного веселья. В этом красочном единении человеческого духа не оставалось места национальным различиям; все смешалось в праздном порыве раскрепощенных поклонников Вакха. Дети планеты свободно и беззаботно предавались естественным человеческим чувствам, главному мерилу ценностей бытия, но никто из них не подозревал, что за этим безобидным сценарием внимательно следит неусыпное око всесильного КГБ…
Танцы – апофеоз вечеринки, свободной от формальных условностей. В них все подчинено динамике движений совокупных пар, выражающих артистические способности души и тела самозабвенных партнеров. Танцы были в разгаре, делегаты состоявшегося съезда не успевали менять дам, но вот в душном зале замелькали платочки, которые быстро напитывались соленой влагой. У кавалеров под модными нейлоновыми рубашками пот скатывался ручейками. Кто-то из смышленых комсомольцев притащил из номера простынь, которой комсомольская братия старательно протиралась в перерывах между танцевальными турами, привлекая внимание любопытных дам к оригинальной санитарной процедуре.
Воодушевленные успехом, затейники, к неописуемому восторгу иностранок, покоренных их непосредственностью, принялись обмахиваться влажной простыней, удерживаемой по периметру четырьмя парами рук. Леди, выстраиваясь в очередь, тоже жаждали опахнуть свою разгоряченную плоть постельной подстилкой, пропитанной выделениями мужских кожных желез. Но вот с оркестрового подиума грянул «Танец с саблями». Немки, сбросившие с себя оковы благовоспитанности, похватали столовые ножи и ринулись в танцевальный круг изображать кавказских плясунов.
Казалось, воздух уплотнился от эмоций, выплескиваемых участниками увеселительного мероприятия. Но главные потрясения иностранкам еще предстояло перенести. Некий чистоплотный опахальщик слил на пользующуюся всеобщим спросом простынь бутылку минеральной воды для ополаскивания от пота, и после сабельного танца делегаты принялись ее выжимать. Из выкручиваемой ткани на пол хлынула вода. Ошеломленные немки, доселе не видавшие даже малую толику такого невероятного количества человеческого пота, отказывались верить своим глазам…
Делегаты деловито стряхнули выжатую простынь и развесили ее на спинках стульев для просушки. Услужливая официантка, давясь от смеха, подтерла залитый пол. Переполненные впечатлениями, зарубежные гостьи взяли тайм-аут и расселись за столиками. Они оживленно обсуждали только что продемонстрированное невероятное зрелище и покачивали головами, глядя на развешенную простынь, мокрый символ загадочной русской души. Тайный агент из органа государственной безопасности усилил наблюдение за публикой, пытаясь выхватить признаки налаживаемых контактов между отдельными субъектами делегаций. Под особым контролем находился голубоглазый заводила комсомольских делегатов, прибывший из ангарского «почтового ящика».
Так оно и случилось, - явные признаки близкого контакта проявились в действиях ангарского комсомольца, порвавшего в возобновившихся танцах колготки у пухленькой партнерши. Та, то ли по недомыслию, то ли от головокружения от успеха, ходила по залу и, задирая подол платья, гордо демонстрировала рваную прореху. «Смотрите, как русские танцуют!» - восхищенно выкрикивала вакханка, покоренная экспрессией напористого партнера. Немки выражали подруге восторженные чувства, комсомольцы в смущении отводили глаза от восторженной стриптизерши.
Рано или поздно, но вечер, полный зажигательных импровизаций, завершился. Немки, принимая привычный чопорный вид, понимали, что выпавший им редкий подарок судьбы уже не повторится в холодной, расчетливой Германии. Их собственное будущее, прежде рисовавшееся в мажорных тонах, внезапно потускнело, словно из него изъяли какую-то бесовскую струнку. Утомленные комсомольские активисты разошлись по отведенным номерам. Агент установил наблюдение за номером Макаренкова в ожидании его ночного похода на сближение с пухленькой немочкой, но контакт с зарубежной стороной не состоялся.
Наутро ангарский делегат съезда рейсом Домодедово – Иркутск отбыл на место постоянного проживания. Следующим днем он прибыл к директору комбината, члену обкома партии, с подробным докладом об участии в работе съезда комсомола. «Работу делегации на съезде считаю положительной, - заявил директор, внимательно выслушав доклад, - мне только одно непонятно, Виталий, - как тебе удалось во время танцев порвать у немки колготки?».
Виталий опустил повинную голову.