Новый день начался для Фрэнка в полдень со звонка Хелен. Она сообщила, что Дэвид точит на него зуб.
– Какой Дэвид? – поначалу не понял Фрэнк.
– Наш любимый шеф. Я чувствую, что ты не проснулся и до сих пор в постели, раз задаешь такой вопрос. Ты заболел?
Что следовало ответить Хелен? Опять сочинять? Но и встречаться с Дэвидом Кэмблом в его планы не входило.
– Так ты заболел?
– В некотором роде. Но не беспокойся, иду на поправку. Дэвиду передай мои глубочайшие извинения и наилучшие пожелания. А как твои дела?
– Неважно.
– А в чем дело? – насторожился Фрэнк.
Хелен и Майк являлись его лучшими друзьями, и их проблемы ему были небезразличны. Хелен не хотела обременять Фрэнка своими переживаниями, но, когда тот настоял, расплакавшись, рассказала, что у ее родственницы серьезный психический срыв, если можно так выразиться. Фрэнк, как мог, постарался успокоить Хелен.
– Нет, все же я должна с ней встретиться. Я обязательно заеду к Джессике после работы.
Фрэнк вздрогнул.
– Хелен, это та Джессика, что из Стрэттона? – нерешительно спросил он.
– Да, именно она. А откуда ты ее знаешь?
– Мы познакомились в море…
– В море?!
– Не важно… Я еду к ней… Сейчас же!
Фрэнк прервал разговор и бросился собираться. «Психический срыв», - повторил Фрэнк, и эти слова отозвались в его сердце неимоверной болью. «Хорошо, что Джессика оставила мне свой адрес», - вздохнул он.
Когда дверь перед ним открылась, Фрэнк сразу же обратил внимание на заплаканные глаза Джессики.
– Что случилось? – выпалил он.
– И ты собрался меня жалеть?
Взгляд Джессики был по меньшей мере отрешенным, а движения были неестественно замедленными, что в совокупности производило жутковатое впечатление. Справившись с первоначальным шоком, Фрэнк закрыл за собой дверь.
– Вовсе нет, Джессика, - как можно спокойнее произнес он, - я просто хочу понять, что произошло, и по возможности помочь тебе.
– По возможности… Вынуждена сказать, что твои возможности в данном случае сильно ограничены.
Не обращая внимания на этот сарказм, Фрэнк нежно, но настойчиво взял Джессику под руку, проводил до дивана и, усадив ее поудобнее, сам занял место в кресле напротив. Джессика все еще всхлипывала, беспрестанно вытирая глаза платком. Фрэнк очень хотел помочь Джессике, но терялся и молчал.
– Фрэнк, - первой начала Джессика, - я сошла с ума.
– Джессика, - наконец решился Фрэнк, - откуда такие мысли?
– Я сама так считаю. Я сделала этот вывод, будучи в здравом уме.
– Джессика, я нахожу явное противоречие в твоих словах…
– Какое еще противоречие? – раздраженно спросила Джессика и вновь всхлипнула.
– Видишь ли, быть в здравом уме и сойти с ума одновременно невозможно.
– Да?
– Да. Поэтому давай по порядку.
Создалось впечатление, что логика Фрэнка была воспринята конструктивно, и Джессика задумалась, перестав тереть глаза платком. Почувствовав, что уму удалось переломить ситуацию, Фрэнк придвинул кресло ближе к дивану.
– Рассказывай, Джессика, - доверительно попросил он.
– Сегодня позвонили из агентства и спросили, почему я до сих пор дома.
Было видно, что объяснения даются Джессике с трудом. Она необычно долго и тщательно подбирала слова, время от времени шмыгая носом.
– Дальше, - настоял Фрэнк, дотронувшись до руки Джессики.
– Я сказала, что сегодня воскресенье, но если есть необходимость, то готова подъехать.
– Дальше.
– Мне сказали, что большой необходимости нет, хотя дисциплина превыше всего, так как сегодня среда, а вовсе не воскресенье, как я думаю. Я решила, что это розыгрыш, но из телевизионных новостей узнала совсем странные вещи. Оказывается, сегодня пятнадцатое мая, а не шестнадцатое июня. Что я должна была думать? Это же явный признак сумасшествия.
Дальнейшие расспросы были бессмысленны, так как Фрэнку стало настолько не по себе от открывшейся истины, а его лицо настолько исказилось страшной гримасой, что Джессика, заметив это, сама прервала изложение.
– Фрэнк, что с тобой? – тихо спросила она.
– Я… я, кажется, понял, - также тихо ответил Фрэнк, забыв, что дал зарок не говорить на эту тему с Джессикой.
Ему было горько сознавать, что своим существованием он причинил боль дорогому ему человеку. Но какого-либо умысла в его действиях не было, и приходилось проклинать роковое стечение обстоятельств, приведшее Джессику вчера в его дом, что и послужило причиной ее проблем.
– Что, что ты понял?
Глаза Джессики лихорадочно блестели, вынуждая Фрэнка принять непростое решение.
– Джессика, может, тебе стоит немного успокоиться? – неуверенно начал он.
– Нет, я хочу знать правду! Сейчас же! – запротестовала Джессика. – Ты же видишь, в каком я состоянии.
Фрэнк видел, в каком состоянии находится Джессика, и отчего-то крепче сжал ее руку.
– Прежде всего, ни о каком сумасшествии речи быть не может. Все вполне естественно.
– Естественно?
Глаза Джессики округлились. Она несколько раз открывала рот, чтобы сказать, что в корне не согласна, но Фрэнк, так и не дождавшись ее возражений, вынужден был продолжить.
– В том смысле, что с твоей психикой все в порядке, - заверил он.
Джессика перевела свой внезапно ставший холодным взгляд с Фрэнка на то, что можно видеть за окном. А за окном можно было видеть хмурое небо с тяжелыми тучами, такими же тяжелыми, как и атмосфера, что воцарилась в комнате.
– Фрэнк, - сухо сказала Джессика, освободив свою руку, - ты считаешь, что твои слова что-либо объясняют, или ты тоже склонен думать о моем помешательстве?
– Боже упаси. Нет… Я только начал. Я постараюсь все объяснить, но ты должна набраться терпения и дослушать до конца.
Фрэнк, подавивший к тому моменту в себе все признаки эгоизма великовозрастного ребенка, решил принять на себя всю ответственность за судьбу Джессики в этот трудный для нее период.
– Хорошо, - тихо ответила Джессика.
– В это трудно поверить – я сам не мог долго поверить, но в конечном итоге мне кажется, что я понял суть происходящего. Нет не суть – сути я так и не понял, а закономерность происходящего. Я в свое время был также растерян и подавлен, как и ты сейчас. Это произошло уже давно – недели три назад. Также как и ты, я обнаружил, что я оказался отброшенным во времени на месяц назад. Но самое страшное…
Тут Джессика побледнела сверх всякой меры.
– Что самое страшное? – прошептала она.
Фрэнк понял, что критический рубеж пройден, и продолжать скрывать что-либо не имело никакого смысла.
– Самое страшное, что на этом процесс не остановился, и с каждым днем я молодел на месяц. В итоге, как ты понимаешь, я помолодел почти на два года. На два очень важных для меня года. Важных потому, что за это время в моей жизни произошли два очень значимых для меня события – я издал свой роман и… познакомился с тобой.
– Познакомился со мной?! Что ты имеешь в виду?
– Я хотел сказать, что мы знакомы с тобой уже больше года, мы даже с тобой помолвлены, и…
– Фрэнк, ты отдаешь отчет своим словам?
Джессика, нарушив свое обещание выслушать все до конца, в очередной раз обиделась, но Фрэнк упрямо решил продолжить.
– Я готов подписаться под каждым своим словом, Джессика. Ты должна дослушать, так как некоторое, пусть частичное, понимание дает некоторое, пусть частичное, облегчение.
– Продолжай, - горько вздохнула Джессика.
«Он говорит, что мы были помолвлены. Что я должна думать по этому поводу? Да, он мил и умен. Но, что с того, если он сумасшедший, раз несет такую чушь?» - в сердцах подумала Джессика. «Впрочем, немногим более, чем я», - тут же поправилась она.
– Но мне удалось выяснить причину моих… теперь и твоих бед.
– И в чем причина? – с иронией спросила Джессика. – В инопланетянах?
– Зря ты так. Все дело в моем доме – я уже неоднократно убеждался в этом. Если остаешься в нем в полночь, это и происходит.
– Что именно?
– Время сбивается. Вчера ты как раз была у меня в полночь…
– Так ты все подстроил! – вскричала Джессика. – Ты заманил меня!
– Нет, дорогая…
– Не называй меня так! Слышишь? Я требую! Я не знаю, какую ты ведешь со мной игру, Фрэнк, но отныне между нами все кончено. Слышишь? Все кончено. Забудь о своих фантазиях. Мы помолвлены! Это ж надо до такого додуматься. Все! Уходи.
Джессика встала с дивана и подошла к окну, давая понять, что если Фрэнк не уйдет тотчас же, то будет еще хуже. Фрэнк поднялся и неуверенным шагом, потому что пол под ним потерял всякую устойчивость, приблизился к двери.
– Джессика, - тихо позвал он.
Но Джессика демонстративно смотрела в окно, полагая, что все уже сказано.
– Прости меня, - прошептал Фрэнк и медленно вышел из квартиры.
Придя в себя, Фрэнк не узнал место, где он находится. По некоторым признакам можно было предположить, что это было доселе неизвестное ему кафе. Перед Фрэнком стояла недопитая чашечка уже холодного кофе. Больше на столике ничего не было. Фрэнк огляделся по сторонам. В кафе было немноголюдно – лишь пожилой мужчина сидел за столиком напротив. Встретив взгляд Фрэнка, мужчина слегка кивнул, и в этот момент Фрэнк вспомнил, чем был примечателен для него сегодняшний день. Неудачный разговор с Джессикой пронесся вихрем в его сознании, после чего Фрэнк низко наклонил голову.
– Проблемы?
Рассеянным взглядом Фрэнк окинул уже известного ему мужчину, который сейчас стоял рядом и который, по всей видимости, хотел принять посильное участие. Фрэнк молча кивнул.
– Простите, если я неуместен, - продолжил мужчина. – Могу я присесть?
Фрэнк кивнул снова и отрешенно уставился на недопитый кофе.
– Карл Кристи, - представился мужчина.
– Фрэнк Бэйли.
– Очень приятно, Фрэнк. Простите за назойливость, но моя бабушка обладала чудным даром выслушивать.
Фрэнк поднял глаза на мужчину.
– При этом все, кого она слушала, отмечали определенное умиротворение. Вот я и подумал, а не тот ли это случай?
– Вы хотите сказать, мистер Кристи, что унаследовали чудный дар своей бабушки?
– В известном смысле – да.
Фрэнк внимательно посмотрел на собеседника. Мистеру Кристи можно было бы дать лет шестьдесят, а то и больше. Никакие приметы не выдавали ни его социального статуса, ни области человеческой деятельности, к которой он имел или мог бы иметь отношение.
– И что это за известный смысл, который мне неизвестен? – поставил вопрос ребром Фрэнк.
– Я понял вас, Фрэнк. Согласен перейти сразу к делу. Итак, что у вас произошло?
Фрэнк был так выбит из колеи, что даже не задался вопросом о смысле продолжения этого разговора.
– Все кончено, - тем не менее сказал он.
– Это чересчур общая формулировка, - мягко возразил мистер Кристи.
– Еще вчера я был полон надежд, что все налаживается, - уточнил Фрэнк и вновь опустил голову.
– Вы совершенно правы, Фрэнк. В этой жизни не может быть никакой определенности, - согласился мистер Кристи, - сегодня ты на коне, а завтра...
– И что же завтра?
– А завтра все может стать совсем наоборот.
Фрэнк попытался представить ситуацию, описанную фразой «совсем наоборот» применительно к коню, но потерпел неудачу - слишком уж мрачной получалась картина. Настроение было окончательно испорчено, и это не ускользнуло от внимания мистера Кристи.
– До одиночества надо еще дозреть, - промолвил он.
– Смириться, что ли?
– По крайней мере, ощущать это состояние как вполне нормальное. Кстати, а у вас нет ощущения, что мы здесь временно?
Фрэнк лишь удивился способности мистера Кристи быстро менять тему.
– Не знаю, какие у вас планы, а я действительно собираюсь уходить. Вот только допью кофе.
– Нет, нет, - запротестовал мистер Кристи. – Я имел в виду пребывание в этом мире.
– Вот оно что! – воскликнул Фрэнк. – Вижу, вас тоже потянуло на мрачное.
Мистер Кристи задумался.
– Меня беспокоит отсутствие признаков незыблемости в этом мире, - наконец произнес он. – Все обратится в прах.
– В чем проблема? – вяло заметил Фрэнк. – Оставьте после себя что-нибудь нетленное. Слепите, например, скульптуру, или, на худой конец, напишите картину.
– Опять вы не зрите в корень, - не унимался собеседник. – Вы в курсе, что ученые открыли одно страшное обстоятельство?
– Какое именно? – вздрогнул Фрэнк при слове «ученые».
– Они утверждают, что материя начисто лишена стабильности.
Произнеся эти слова, мистер Кристи сделал страшные глаза и поднял вверх указательный палец. Фрэнк в свою очередь поднял голову, чтобы увидеть, куда указывал палец мистера Кристи, но ничего кроме светильника, свисавшего с потолка, не обнаружил.
– И что это значит? – наконец догадался спросить он.
– А то, - трагическим голосом продолжил мистер Кристи, - что ничего, как вы говорите, «нетленного» не существует. Материя просто исчезнет!
Фрэнку стало грустно в очередной раз. Его проблемы теперь виделись ему ничтожными, а он сам из солидарности со всем материальным миром вновь низко опустил голову.
– А почему бы вам не пойти домой, Фрэнк? – неожиданно спросил мистер Кристи.
– Не могу. Могу, но… Могу пойти, но не могу остаться.
– Ваша жена вас выставила из дома, - «догадался» мистер Кристи.
– Вовсе нет. Я не женат.
– Тогда в чем дело?
– Если я останусь дома в момент наступления полночи, я попаду в прошлое.
Фрэнк сказал это так обыденно, словно предполагал, что мистеру Кристи давным-давно известно о такой возможности. Однако дальнейшее поведение мистера Кристи свидетельствовало об обратном, ибо тот вскочил со стула в невероятном возбуждении.
– Вот! – воскликнул он.
– Что? - не понял Фрэнк.
– Началось…
– Что?
– Распад материи!
– Где?
Мистер Кристи укоризненно посмотрел на Фрэнка и вновь занял свое место на стуле, продолжив:
– Да, уж, не одно, так другое. Не другое, так... одно. Кстати, у меня есть приятель, назовем его Виктором...
– Звучит так, как если бы родители вашего приятеля в свое время позабыли дать ему имя, - не удержался Фрэнк.
– Не так давно я встречался с одним волком, - в качестве ответа начал мистер Кристи.
Фрэнк искоса посмотрел на чашечку мистера Кристи, с которой тот подсел за его столик, надеясь понять, что там налито вместо кофе.
– Серым? - приглушив голос, и как можно более доверительно спросил Фрэнк.
– Уместный вопрос! В том то и дело, что не совсем серым. Я бы сказал, совсем не серым. Скорее розовым.
– Очень хорошо, - согласился Фрэнк, - только ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос.
– С удовольствием, - согласился мистер Кристи, откинувшись на спинку стула.
– Этот волк ничего не рассказывал вам о Стрэттоне?
Мистер Кристи замолк, словно почувствовал какой-то подвох. Его усы, а он был при усах, нервно зашевелились. Фрэнк посчитал молчание достаточно красноречивым, сделал последний глоток из своей чашки и встал.
– Мне пора, - еще раз огорошил он мистера Кристи и повернулся по направлению к выходу.
– Минутку, Фрэнк, - очнулся мистер Кристи, - у меня есть для вас совет.
– Да?
– Да. Обязательно думайте о вечном.
– Хорошо.
– И пейте сок манго по утрам.
– Прекрасно. Это все?
– Все.
– Был рад с вами познакомиться.
– Я тоже.
Шагая решительно по улице и думая, как советовал мистер Кристи, о вечном, Фрэнк очутился перед собором.
«Какое странное совпадение», - подумал Фрэнк и вошел внутрь. Только сейчас он понял, до какой степени был разгорячен, ибо прохлада, царившая внутри собора, чудодейственным образом способствовала тому, что Фрэнк задался вопросом о цели своего пребывания здесь. Перед тем, как принять решение, которое должно было определить его дальнейшие действия, Фрэнк огляделся. Он был поражен величественной монументальностью, окружавшей его, находя, впрочем, что несоразмерность всего, что его окружало в этот момент, и его самого как типичного представителя тех, кто имеет возможность сюда зайти, оказывает некоторое давление. Не заостряя на этом свое внимание, Фрэнк приблизился к группе из нескольких человек, оказавшимися туристами, обступившими лоток, с которого продавались сувениры с символикой собора. За лотком стоял невысокий старичок интеллигентной наружности. Он увлеченно предлагал туристам приобрести что-нибудь на память о посещении собора, который, кроме всего прочего, несомненно являлся архитектурной достопримечательностью. Туристы соглашались и покупали буклеты, открытки и ручки.
Фрэнк тоже взял в руки буклет и начал его листать. «Зачем мне следует пить сок манго по утрам?» - не мог понять он.
– Если вы хотите сделать подарок, рекомендую вот эту книгу. Она содержит много полезной информации и богато иллюстрирована.
Фрэнк заметил, что группа туристов продолжила знакомиться с собором, и сказанные только что слова были адресованы именно ему.
– Или вот эту, - продолжил продавец.
– Что?
– Простите, вы же хотите приобрести что-нибудь на память о посещении нашего собора? Кстати, вам известно, когда он был заложен?
– Нет, к сожалению, - ответил Фрэнк, не уточнив, правда, какой вопрос он имел в виду.
– Напрасно, напрасно, - запричитал старичок, - тогда слушайте.
– Извините, - нетвердо возразил Фрэнк, - у меня к вам несколько иной вопрос.
– О, я готов ответить на любой ваш вопрос, - заверил продавец.
– Благодарю вас. Дело в том, что… Вы же часто здесь бываете?
– О, да. Я здесь работаю.
Фрэнк нагнулся к старичку, чтобы разница в росте не помешала выразить одолевавшие его сомнения.
– Скажите, люди, что приходят сюда, они, как вы считаете, думают о вечном?
Глаза старичка слегка затуманились, и он устремил свой блаженный взор ввысь. Фрэнк тоже посмотрел вверх и, найдя своды собора великолепными, вновь переключил свое внимание на старичка. «Слишком долго он собирается с мыслями», - подумал Фрэнк.
– Мне нравится эта ручка, думаю, что я куплю ее, - спустя минуту, не выдержав, вынужден был произнести Фрэнк.
– Какую? - моментально отреагировал продавец. – Эту? Прекрасный выбор.
После полумрака интерьера собора, солнечный свет казался излишне слепящим, и Фрэнк свернул на аллею, двигаясь по которой, через некоторое время уперся в каменную стену. Наличие стены, столь радикально перегородившей аллею, казалось настолько нелепым, что Фрэнк поневоле проявил к стене пристальный интерес. Стена, как уже было сказано, была каменной, крупные блоки были добротно связаны раствором, что свидетельствовало о ее достаточно недавнем происхождении. «Это не римская стена», - заключил Фрэнк и посмотрел вверх. Стена была достаточно высокой и скрывала то, что находилось за ней. Вокруг никого не было, и Фрэнк позволил себе пнуть стену, так некстати выросшую на его пути, хотя не мог привести ни одного доказательства в пользу настоятельной необходимости продолжать движение именно по этой аллее. Пинал Фрэнк чисто символически, и то обстоятельство, что в стене образовалась трещина, не могло не привлечь внимание Фрэнка. Подойдя ближе, Фрэнк прислонил свой левый глаз к трещине. Ничего особенного за стеной не обнаружилось – лишь высоченные и, надо полагать, вековые сосны, стояли на переднем плане и закрывали собой все прочее. Фрэнк вздохнул и тронулся в обратный путь, но, пройдя несколько шагов, резко обернулся. Некоторое несоответствие бросилось ему в глаза, когда поверх стены ничего кроме голубого неба он не увидел. «А где же сосны?» - спросил себя Фрэнк. Он понимал, что стена, какой бы высокой она ни казалась, не могла заслонить собой огромные деревья.
Чтобы разрешить имевшее место противоречие, Фрэнк вновь приблизился к стене и заглянул в проделанное им ранее отверстие. Сомнений не было никаких – то, что он видел через щель в стене, можно назвать лишь дремучим лесом и ничем иным. Внезапно до его слуха донесся размеренный голос:
– Тем временем мистер Жаб, веселый и беззаботный, бодро шагал по дороге в нескольких милях от дома.
«Что это может быть?» - промолвил Фрэнк и решил обследовать стену тщательнее.
На его удачу на некотором расстоянии от того места, где он созерцал через щель неизвестный ему мир, обнаружилась деревянная дверь. Дверь была заперта, но Фрэнк, памятуя о ветхости строения, пнул дверь, предварительно оглядевшись, чтобы удостовериться в отсутствии посторонних глаз. Как и следовало ожидать, дверь со скрипом приотворилась, и Фрэнк, весь в нетерпении, распахнул ее настежь и решительно шагнул вперед. Оказавшись на опушке обыкновенного соснового леса, Фрэнк потерял к нему всяческий интерес. Он повернулся, чтобы вновь оказаться на аллее, но, пораженный увиденным, вздрогнул и остановился. Ни двери, ни стены, в проеме которой только что скрипела дверь, не было и в помине. Лишь высокие сосны теперь уже со всех сторон окружали Фрэнка. Он все же попробовал двигаться в направлении, где еще недавно была дверь, но ничего кроме толстых стволов ему не попадалось. Чтобы не заблудиться окончательно Фрэнк благоразумно решил вернуться в исходную точку. Исходная точка, как уже известно, была опушкой, а значит, здесь было светлее, чем даже в нескольких шагах в любую сторону. Фрэнк почувствовал, что у него предательски дрожат ноги, и он опустился на небольшой пенек, образовавшийся от падения ствола, который лежал неподалеку.
«Я кому-то перешел дорогу», - подвел итог произошедшему Фрэнк и замер в позе «мыслителя».
– Мистер Клерк, будьте так добры, скажите, какое самое жесткое наказание может быть применено за каждое из этих преступлений? Разумеется, без каких либо скидок, ибо обвиняемый не заслуживает никаких скидок.
«Опять этот голос! Но что он говорит? Ведь не меня же он имеет в виду? Или все-таки меня? О, глупец! Ведь они хотят обвинить меня в разрушении стены!» Фрэнк вскочил и бросился бежать, но, запнувшись о поваленное дерево, упал, порвав джинсы и разбив до крови колено.
– Простите, сэр, могу я вам чем-нибудь помочь?
Пытаясь, превозмогая боль, встать с кучи прошлогодних иголок и шишек, Фрэнк чуть не упал снова, когда увидел перед собой волка. «Это конец», - промелькнуло в голове.
– Простите, сэр, я вижу, вы сильно ушиблись. Позвольте вам помочь.
Сомнений больше не было – с ним разговаривал волк, и стоило как-то прореагировать на протянутую лапу помощи.
– Б-благодарю вас, я почти в порядке, - пробормотал Фрэнк, поднимаясь на ноги.
Волк тоже поднялся на задние лапы, чем привел Фрэнка в полное замешательство.
– В таком случае прошу следовать за мной, сэр.
– Куда? – не мог не спросить Фрэнк.
– Туда, где вам окажут первую медицинскую помощь.
Все время следования за волком Фрэнка не оставляло чувство нереальности происходящего. Говорящий без какого-либо акцента волк, передвигающийся к тому же на задних лапах, - это уж слишком. Фрэнк чуть не вскрикнул, когда наконец понял, что еще его смущает в волке. Волк был ярко розовым, и не было никаких сомнений, что именно этот феномен имел в виду мистер Кристи. Вежливый тон волка не предполагал агрессии, и Фрэнк несколько успокоился. «При первой же возможности спрошу, как отсюда выбраться, так как мне нет никакого резона здесь задерживаться больше, чем того требует вежливость», - решил Фрэнк. Тем временем волк вывел Фрэнка к старому дубу, под которым сидели кролики. Кролики не испугались ни Фрэнка, ни волка. Напротив, они обратили свои внимательные взоры на приблизившихся, усердно двигая своими носами. «Нет только кабана, а так вся компания в сборе», - подумал Фрэнк, имея в виду всех тех зверей, с которыми ему довелось общаться в последнее время.
– Присаживайтесь, сэр, - промолвил волк, указывая Фрэнку на ближайший пенек.
Фрэнк поблагодарил и присел.
– Наш гость поранил заднюю лапу, - сказал волк, обращаясь к кроликам, – помогите ему.
Кролики тотчас же бросились к Фрэнку и, облепив его ногу, что-то усердно принялись делать. Процесс невозможно было наблюдать из-за обилия ушей и хвостов, но боль постепенно начала стихать. Когда кролики вернулись на место, на своей ноге Фрэнк обнаружил большой лист какого-то неизвестного растения, тщательно привязанный многочисленными травинками. Почувствовав физическое облегчение, Фрэнк искренне поблагодарил всех присутствовавших и уже собирался разузнать насчет обратной дороги, но не сделал это, так как его внимание переключилось на волка. Пока кролики занимались лечением, волк устроился под дубом и сейчас сидел, закинув одну заднюю лапу на другую, при этом в передних лапах он держал книгу. Перевернув очередную страницу, волк поднял голову вверх и открыл пасть. В тот же момент с дуба упало яблоко, и нет смысла говорить, что упало прямо в пасть волку. Фрэнк был поражен двумя обстоятельствами. Во-первых, было удивительно, как волк предугадал момент падения яблока. Во-вторых, было удивительно, что упало именно яблоко, а не желудь, к примеру.
– Простите, а что вы читаете?
– «Ветер в ивах» Кеннета Грэхема, сэр.
«Какой я идиот. Конечно же. Эти мистер Жаб и мистер Клерк». Фрэнк сокрушался безмерно, так как не будь он таким тугодумом, не сидел бы он сейчас на пеньке с завязанным коленом.
– Простите, сэр, могу я поинтересоваться, как вас зовут? – спросил в свою очередь волк.
«Волк чрезвычайно вежлив, и меня нет причин относиться к нему снисходительно или, того хуже, отрицательно.
– Разумеется. Меня зовут Фрэнк Бэйли. А вас?
– Меня Серый Волк.
– Серый?
– Серый. Или у вас есть сомнения в том, как меня назвали родители, мистер Бэйли?
– Ну что вы, мистер Волк!
– Да, вот еще. Вам письмо, мистер Бэйли.
– Мне?!
– Ну да. Вы же Фрэнк Бэйли? Ведь так вы сказали?
– Да, мистер Волк. И где же письмо?
– Вы на нем сидите мистер Бэйли.
Фрэнк привстал и обнаружил, что все это время он сидел на конверте, хотя был готов поклясться, что когда он садился, пенек был свободен от чего-либо.
– Могу я прочесть, мистер Волк?
– Разумеется, мистер Бэйли, это же письмо адресовано вам.
На конверте действительно было написано его имя. Не зная, что и думать, Фрэнк вскрыл письмо и, развернув вложенный в конверт лист, быстро пробежал глазами написанный текст. Герцогиня Барлоу просила Фрэнка любезно посетить сегодня бал, который она давала в честь знаменательного события – открытия нового велотрека. Фрэнк вытер лоб и глянул в сторону волка. Тот листал книгу, пытаясь, очевидно, отыскать место, где пришлось прерваться. Кролики расположились вокруг волка полукругом, предвкушая продолжение истории.
– Это письмо от герцогини Барлоу, - невольно промолвил Фрэнк.
– О, герцогиня Барлоу! – воскликнул волк, не отрывая взгляд от книги.
– Вы с ней знакомы?
– Да, приходилось встречаться.
Смутные подозрения наполнили душу Фрэнка.
– Простите, мистер Волк, а что, эта герцогиня Барлоу…
– Простите, не совсем вас понял, мистер Бэйли.
– Я хотел спросить, она, то есть герцогиня Барлоу, больше похожа на меня или на вас?
Волк улыбнулся, по крайней мере, так показалось Фрэнку.
– В каком-то смысле на вас, если вы спрашиваете, не является ли она волчицей.
– В таком случае, было бы крайне нелюбезно не принять приглашение, - решил воспользоваться случаем Фрэнк и поднялся.
– Вы хотите отправиться на бал?
– Прямо сейчас.
– Боюсь, что это невозможно, - грустно сказал волк и, подняв голову, вновь открыл пасть, куда тут же угодило очередное яблоко.
– Это почему же? – упавшим голосом спросил Фрэнк, окидывая взглядом дуб, под которым сидел волк.
Он уже догадался, что попал в очередную передрягу, и нет никакой надежды, что он выпутается из нее без каких-либо последствий для себя. Отрицательных последствий, разумеется, ибо законы Мэрфи не подразумевают иное.
– Вам нужна виза, мистер Бэйли.
– Простите?
– Чтобы достичь замка герцогини вам потребуется пересечь чужой лес, а для этого требуется транзитная виза.
– А если без визы? – неуверенно спросил Фрэнк.
– Не рекомендую.
– Но что может случиться, если я пересеку тот лес без визы?
– Боюсь, что вы не сможете его пересечь, мистер Бэйли. Боюсь, что прямо на границе вас съедят. Мне очень жаль, но будет спокойнее получить визу.
Кричать, топать ногами и взывать к здравому смыслу было бесполезно. Разумнее принимать мир более многообразным, чем это было принято считать до сих пор. В конечном итоге именно в таких критических состояниях и происходят великие открытия. Геометрия Лобачевского взамен геометрии Эвклида, например. Фрэнк прочитал об этом недавно.
– Хорошо, но что же делать?
– Будем действовать правовыми методами, чтобы никто не обвинил нас в неуважении чужого суверенитета. И тогда, как говорил Александр Македонский, «и волки будут сыты, и кролики будут сыты».
Волк поднялся и стал вышагивать вокруг дуба, держа книгу под мышкой.
– Александр Македонский действительно так говорил? – с сомнением спросил Фрэнк.
Волк остановился.
– Может, и не говорил, - согласился он, - но что нам мешает считать, что он так думал?
Волк обернулся к кроликам в поисках поддержки. Кролики согласно закивали головами, полагая вопрос исчерпанным. Фрэнк опустился на пенек и попросил рассказать предысторию вопроса.
– Раньше мы были едины и жили, деля радости и невзгоды, - начал волк. - Все началось несколько лет назад. Несколько особей, воспользовавшись обстоятельствами, решили поделить лес. Они уединились и, не посоветовавшись со всем лесным народом, поделили лес, где каждый из этих особей стал правителем своей части. Теперь наш общий дом поруган, а все мы пребываем в глубокой печали. Нам остается лишь читать классику, в которой мы черпаем душевные силы. Но мы все же верим, что ненавистные нам границы рано или поздно падут.
Фрэнк согласился, что личные интересы в данном случае возобладали над разумом, посочувствовал лесному народу и пожелал не отчаиваться.
– Теперь вы понимаете, мистер Бэйли, зачем вам требуется виза. Что ж, если вы не передумали отправиться на бал, мы попробуем обратиться в консульство.
– Я был бы вам премного благодарен, мистер Волк.
Волк постучал по стволу дуба, послышались шелест кроны и скрип веток, и через мгновенье на землю спрыгнул кабан. «Вот и все в сборе», - отметил про себя Фрэнк. Кабан, как и волк, передвигался вертикально и говорил без акцента. Кабан снял с плеча сумку, в которой находились яблоки, и опустил ее на землю перед кроликами.
– Мистеру Бэйли необходима виза, он направляется в замок герцогини Барлоу. Думаю, вам, мистер Бэйли, также следует побеспокоиться о вашем гардеробе. Ваша одежда сильно пострадала, к тому же она не полностью соответствует известным критериям.
Фрэнк согласился. Кабан кивнул Фрэнку:
– Прошу следовать за мной, сэр.
Провожая гостя, кролики замахали лапками, что чрезвычайно тронуло Фрэнка. Сложенное из бревен строение оказалось магазином. Работавшие там бобры подобрали Фрэнку смокинг. Впервые облачившись в подобное, Фрэнк почувствовал себя важной персоной. Он долго крутился перед зеркалом, все больше и больше убеждаясь, что данная вещь предназначена именно для него. Кабан рассчитался за Фрэнка, объяснив это государственными интересами, и они направились в «чужое» консульство. Консульством также служило строение из бревен, крытое еловыми ветками. Сидевший, за столом волк поздоровался сквозь зубы и спросил, что пришедшим надо. Волк был вовсе не розового цвета и говорил с легким акцентом.
– Мистеру Бэйли необходима виза для пересечения вашего леса, - ввел в курс дела кабан.
– К сожалению, это невозможно, - ответил волк, откинувшись на спинку стула.
Кабан сделал импульсивное движение навстречу волку, но тут же взял себя в копыта.
– Прошу пояснить вашу мысль, - лишь сказал он.
– Все очень просто – мне поступил приказ, - сказал волк, указывая на кипу бумаг, лежащих на столе.
– До сих пор не наступило ясности, - слегка повысил голос кабан.
– А кто запретил импорт наших опят? – взвизгнул волк.
– А кто запретил импорт наших еловых шишек? – прорычал кабан.
Оба оголили свои клыки, и Фрэнк понял, что срочно требуется его вмешательство.
– Джентльмены, прошу прощения, что прерываю вашу заинтересованную беседу, но мне необходимо сделать заявление.
Джентльмены оказались не против послушать заявление и умолкли.
– Да здравствует наша многовековая дружба! – выпалил Фрэнк, ожидая хоть какого-нибудь эффекта.
По странной случайности эффект наступил моментально. Внешне он был похож на небольшой лист бумаги, но отличавшийся от прочих надписью «Виза», выполненной буквами внушительных размеров. Фрэнк пожал копыто кабану и лапу волку и двинулся по указанной ему тропинке. Честно говоря, Фрэнк вовсе не собирался на бал, так как танцевать он не умел, и, кроме того, он не был знаком ни с герцогиней, ни, тем более, с ее гостями, чтобы вести с ними светские беседы. И уж совсем загадочным был повод, по которому должны были собраться гости. Новый велотрек! Что это, шутка или веяние времени?
Фрэнк взглянул на часы и понял, что наступило время зевать. Фрэнк зевнул и остановился для принятия решения. Он предпочел бы сейчас оказаться дома, а не брести по лесу навстречу приключениям. По этой причине Фрэнк оглянулся назад, обдумывая вариант возвращения к «дружественной» границе, но обнаружил за собой лишь мрачный лес без каких-либо признаков тропинки, по которой он только что прошел, и стало понятно, что в этом лесу можно двигаться только вперед, благо что тропинка спереди была ярко освещена электрическими фонарями, почему-то висящими прямо на ветвях сосен. «Хорошо, я изменю свой маршрут позднее», - подумал Фрэнк и ускорил шаг.
На своем пути Фрэнк миновал еще одну границу, где выданный ему листок сыграл значимую роль. Невзрачный суслик, от которого зависело, пройдет ли Фрэнк дальше или будет обречен вечно болтаться между недоверчивыми друзьями, точнее, между их границами, долго крутил документ, всячески пытаясь обнаружить хоть какую-нибудь зацепку. Наконец со вздохом глубокого сожаления он поднял шлагбаум. Разумеется, и суслик, и его шлагбаум тотчас же исчезли за высоченной сосновой стеной.
По пути Фрэнк догнал еще одного, приглашенного на велотрек. Мужчина лет пятидесяти в смокинге, заслышав шаги и хруст веток под ногами Фрэнка, оглянулся и остановился. Трость в его руке придавала изысканную законченность его маскарадному костюму. Переложив трость из руки в руку, джентльмен, приподняв цилиндр, поприветствовал Фрэнка. Фрэнк, вспомнив об аналогичном предмете у себя на голове, проделал то же самое.
– Прошу прощения, - начал джентльмен, - но я готов утверждать, что вы направляетесь к герцогине Барлоу.
– Это так, - согласился Фрэнк. – Я тоже готов высказать предположение.
– Какое именно? – поинтересовался джентльмен.
– После визита к герцогине вы намереваетесь вернуться домой.
– Правильно, - недоуменно подтвердил попутчик. – Но к чему такое замечание?
– Как же вы собираетесь вернуться, если…
– Если что? – встревожился джентльмен.
Фрэнк повернулся назад и указал на высокие деревья и плотный кустарник, не оставлявшие мысли о том, что через это месиво можно благополучно пробраться.
– А! – воскликнул джентльмен. – Это... так надо.
– Надо? Кому?
– Точно не знаю, но, уверен, что так надо.
Логично, что после такого объяснения Фрэнк замолчал.
– Не переживайте. У замка герцогини есть только один вход, но много выходов. Вот через один из них я и собираюсь вернуться домой. Вы тоже сможете воспользоваться таким способом, если не собираетесь надолго остаться в замке.
Фрэнк не понял смысла последних слов, но приободрился, узнав, что путь назад вовсе не отрезан.
– Возможно, - Фрэнк вновь показал на непролазную чащу позади себя, - это придумано для того, что не перепутать этот самый вход с одним из выходов?
– Возможно, - согласился джентльмен. – Впрочем, полагаю, нам стоило бы познакомиться. Ричард Босворт.
– Фрэнк Бэйли.
– Мистер Бэйли, а ведь нам стоит поторопиться - скоро начало церемонии.
С этими словами мистер Босворт достал из кармана массивные часы на цепочке и, открыв крышку, покачал головой:
– Опаздываем.
Фрэнк поднял руку и, сдвинув манжет, тоже посмотрел на часы. Данный жест не ускользнул от внимания мистера Босворта.
– Так называемые наручные часы, - не без антипатии заметил он.
– Почему «так называемые»? – не понял Фрэнк.
– Я считаю это явление несолидным баловством, - безапелляционно заявил мистер Босворт. – К тому же, согласитесь, что неплохо бы носить с собой лупу, чтобы разглядеть стрелки.
– Да? – без энтузиазма заметил Фрэнк. – А я, знаете ли, как-то уже привык.
Оба оказались истинными джентльменами, перестав спорить, но оставшись при своем мнении. Мистер Босворт немного вырвался вперед, не желая оказаться опоздавшим. Фрэнк же находил лишь одну весомую причину ускорить движение – не достигнув единственного входа, можно было расстаться с надеждой найти и нужный выход. Быть обреченным вечно скитаться по этому лесу не входило в его планы, и он догнал мистера Босворта.
– Кстати, мистер Бэйли, вы умеете кататься на велосипеде? – спросил попутчик.
Полагая, что ответ, каким бы он ни был, не налагает на него никаких обязательств, Фрэнк беззаботно промолвил:
– Скорее да, чем нет.
– Прекрасно.
Разговор прервался изменением окружающей обстановки. Лес несколько поредел, образуя нечто вроде опушки, на которой можно было заметить развилку. Изменения коснулись и освещения – электрические лампочки, висевшие прямо на ветвях деревьях и освещавшие путь джентльменам, уступили свое место факелам, установленным на шестах вдоль тропинки. Итак, надо было решать, куда двигаться дальше. Этому должна была, по-видимому, способствовать табличка с описанием вариантов развития событий в зависимости от выбора дальнейшего маршрута, которую наблюдательный мистер Босворт заметил на одной из веток.
Табличка предвещала неприятности тому, кто пойдет налево, несоизмеримо больше этих и иных неприятностей тому, кто пойдет направо. Что касается пути по прямой, то табличка категорически не рекомендовала туда двигаться.
«Дело дрянь», - подумал Фрэнк и спросил:
– Мистер Босворт, а какой маршрут вы выбирали раньше?
Мистер Босворт стал что-то говорить об изменчивости и непредсказуемости мира. При этом он эмоционально жестикулировал и одним из взмахов своей руки сбил цилиндр с головы Фрэнка.
– Все-таки, что мы будем делать?- спросил Фрэнк, наклоняясь за цилиндром.
– Мы кинем монету, - осенило мистера Босворта. – У вас не найдется какой-нибудь монеты?
Сказав последнее, мистер Босворт очень испугался, так как Фрэнк, испустив дикий вопль, бросился назад. Добежав до непролазного кустарника, сопровождавшего его в течение всего пути, Фрэнк попытался протиснуться между его густых и цепких веток. Исцарапав свои руки, он к своему ужасу обнаружил за кустами каменную стену, уходящую ввысь. Испытав глубокое разочарование, Фрэнк вернулся к мистеру Босворту, остававшемуся в недоумении от подобного поведения Фрэнка.
Необходимо пояснить, что побудило Фрэнка излить столько эмоций. Дело в том, что при упоминании мистером Босвортом о монете, Фрэнк осознал свою самую большую ошибку последних часов – он забыл переложить всю свою наличность, когда переодевался в смокинг.
– Прошу вашего прощения, если был бестактен, - не очень уверенно начал мистер Босворт. – У меня нашлась монета.
– Да, - рассеянно произнес Фрэнк.
Он был раздавлен. Выходит, он зря бился в неравной шахматной борьбе и проявлял чудеса творчества за доской. Он опять нищий, вдали от дома и посреди постылого леса.
– Если упадет так, то пойдем налево, а если эдак, то направо, - продолжал мистер Босворт, что-то показывая Фрэнку.
Да, он опять нищий, вдали от дома и посреди постылого леса в компании этого странного джентльмена. Фрэнк поднял голову и увидел круглую луну. «Надо ж, какая круглая», - подумал Фрэнк и постарался представить причину, по которой волки начинают выть в такую лунную ночь. Не найдя строго обоснованного ответа, он обратил внимание на каменное лицо мистера Босворта, обращенное вниз. Фрэнк тоже посмотрел под ноги и увидел монету, стоявшую на ребре. Монета, судя по всему, не собиралась принимать горизонтальное положение, и Фрэнк спросил:
– Я правильно понимаю, мистер Босворт, что налево мы не пойдем?
– Угу, - промычал мистер Босворт.
– И направо тоже?
– Угу.
Они помолчали. «Что же делать?» - думал Фрэнк, имея в виду вовсе не монету, а отсутствие денег.
– А что если… - решился мистер Босворт.
– Нет, - отрезал Фрэнк, - это недостойно джентльменов.
– Вы правы, мистер Бэйли, - стушевался мистер Босворт, - мы идем прямо.
Примерно через полчаса движения в неизвестность лес закончился, и перед взором Фрэнка предстала долина, посреди которой возвышался холм, на вершине которой находился залитый огнями старинный замок.
– Вот, это и есть замок герцогини Барлоу! – воскликнул мистер Босворт.
«Наконец-то», - подумалось Фрэнку. Ничего страшного на их пути вопреки обещаниям не произошло, если не считать пронесшегося перед их носом стада бизонов, которое едва не растоптало приглашенных на открытие велотрека.
Фрэнк огляделся. Он все еще надеялся найти дорогу домой и потому спросил попутчика:
– Мистер Босворт, а как отсюда попасть в Биркенхед?
– В свое время, когда мы будем в замке, я покажу вам дверь, которая и ведет в Биркенхед.
Худшие прогнозы начинают сбываться – этот абсурд скоро не кончится.
– А какие там еще есть двери? – поинтересовался от нечего делать Фрэнк.
– Ну, например, там есть дверь, за которой находится Лондон.
– Прямо таки Лондон?
– Представьте себе, мистер Бэйли, именно Лондон.
– Очень легко представить, - не стал возражать Фрэнк.
– Еще есть дверь, за которой расположился Париж, - полный энтузиазма продолжал мистер Босворт.
– Париж? Угу. А есть ли там дверь, чтобы попасть в Степанчиково?
– Степанчиково?
– Да, Степанчиково.
– Видите ли, мистер Бэйли, в замке много дверей.
Они уже спустились в долину, ярко освещенную лунным светом, когда Фрэнк, не удержавшись, поинтересовался у мистера Босворта относительно цели мероприятия, на которое они имели честь быть приглашенными.
– Вы хотите сказать, что праздное времяпрепровождение не делает чести правящему классу?
Фрэнк ничего не хотел сказать и потому промолчал.
– Кто знает, возможно, прав мой друг мистер Маркс, который утверждает, что способ производства вошел в противоречие с производственными отношениями.
Фрэнк всегда проникался большим уважением к людям, которые излагали свои мысли сжато и вместе с тем предельно понятно. Между тем, наступил момент, когда джентльмены достигли стен замка. Фрэнку еще никогда не доводилось бывать в старых замках, и поэтому он испытывал легкий трепет от прикосновения к вековым стенам. Он даже издал какой-то звук, который мистер Босворт истолковал не иначе как восхищение талантом средневековых мастеров.
– А вы знаете, мистер Бэйли, чем даже самый посредственный архитектор отличается от самой искусной пчелы? – спросил он.
Надуманность сравнения не вызывала сомнения, и потому Фрэнк медлил с ответом, чувствуя подвох.
– Ну, чем пчела отличается от архитектора? – не унимался мистер Босворт.
Фрэнк сказал, что у архитектора нет крыльев. Мистер Босворт принял ответ, но счел отличие несущественным, чем крайне удивил Фрэнка. В конце концов, не добившись от Фрэнка того, что хотел от него услышать, мистер Босворт изрек:
– Мой друг мистер Супрун утверждает, что архитектор сначала рисует постройку в своем воображении, а лишь потом приступает к реализации. А вот пчела сразу начинает строить. Понятно?
– Нет, - сказал Фрэнк, – не понятно.
– Что именно? - удивленно спросил мистер Босворт.
– Не понятно, какой подход лучше. Я бы сказал, что пчела экономит время и не витает в облаках в том смысле, в котором это делает архитектор.
– Архитектор не витает, а думает, - со всей убежденностью возразил мистер Босворт. – А знаете, почему пчела не думает?
– Почему?
– Потому, что у нее нет сознания, - торжественно заключил мистер Босворт, полагая лекцию законченной.
– А откуда это следует? – высказал крамольную мысль Фрэнк.
Мистер Босворт не знал, откуда это следует, но, сославшись на авторитет мистера Супруна, заверил Фрэнка, что это следует непременно.
– Ведь она такая маленькая, - завершил доказательство мистер Босворт.
– Пчела?
– Пчела.
– Да. Хорошие у вас друзья, мистер Босворт. Но будьте так любезны, как войти в этот замок?
– Нет ничего проще, - заверил мистер Босворт и, придерживая цилиндр, поднял голову, чтобы увидеть, есть ли кто на стене.
Фрэнк тоже поднял голову, но никого не увидел. Впрочем, даже если кто и был на стене, то в наступивших сумерках можно было не надеяться различить человеческий силуэт. Мистер Босворт, приставив к лицу свои хитрым образом сложенные ладони, издал звук, который по праву принадлежит уткам, то есть крякнул. Но крякнул так громко, что в тот же момент со стены упали две веревочные лестницы.
– Вы уверены, что дверь в Биркенхед есть только в замке, - не без колебаний спросил Фрэнк, трогая столь ненадежное на его взгляд подъемное средство.
– Абсолютно, - заверил мистер Босворт. – Не посреди же леса быть этой двери.
Фрэнк хотел было сказать, что лично для него дверь посреди леса уже давно в порядке вещей, но передумал, и его мысли уже были заняты вопросом, как бы не упасть с этой лестницы. Собственно подъеме не могло быть и речи. Лестница извивалась при малейшем движении Фрэнка, не давая возможности поднять ногу, а когда поднять ногу все же удавалось, ставить ее было уже некуда.
– Боюсь, что так мы с вами опоздаем, - сказал мистер Босворт, все это время наблюдавший за Фрэнком.
– Я тоже боюсь, - признался Фрэнк и вернул ноги на землю.
Мистер Босворт любезно предложил свои услуги, и Фрэнк поспешил согласиться. Мистер Босворт согласно их замыслу должен был взобраться на стену и, потянув за лестницу, поднять Фрэнка. Глядя, как быстро мистер Босворт карабкается вверх, Фрэнк решил, что мистер Босворт, вероятнее всего, довольно часто проделывал такие восхождения, так как его ловкость несомненно была обусловлена добросовестными тренировками. С другой стороны, и Фрэнк констатировал это с необычайным мужеством, сколько бы он сам не тренировался, ему никогда не овладеть этим цирковым навыком.
Мистер Босворт громко крякнул сверху. Это означало, что Фрэнк должен был крепко взяться за лестницу и не разжимать рук до тех пор, пока мистер Босворт вновь не крякнет. Фрэнк судорожно вцепился в лестницу и почувствовал, что подъем начался. Вполне возможно, что все закончилось бы благополучно, но одна из тростей, а мистер Босворт передал Фрэнку на время восхождения и свою, зажатая Фрэнком под мышкой, зацепилась за выступ камня, проплывавшего в непосредственной близости, выскользнула и полетела вниз. Фрэнк от расстройства решил посмотреть, как низко трость пала, но, обнаружив себя неестественно высоко над землей, почувствовал дискомфорт и дико закричал. Мистер Босворт с перепугу чуть не крякнул, но, взяв себя в руки, лишь поинтересовался:
– Какие-то проблемы, мистер Бэйли?
Придя в себя от приступа высотной болезни, Фрэнк выдавил:
– Ничего страшного, мистер Босворт, но нельзя ли ускорить подъем?
Мистер Босворт ускорил подъем и, спустя минуту, Фрэнк, тяжело дыша, перевалился через край стены. Мистер Босворт сложил ладони и крякнул, но Фрэнк от пережитого начисто забыв, что это должно обозначать, продолжал сжимать оставшуюся трость под мышкой, ногами и руками запутавшись в лестнице.
– Можно расслабиться и встать на ноги, - перевел свою мысль мистер Босворт.
Фрэнк встал и с виноватым видом объявил, что уронил одну трость.
– Надеюсь, что не мою, - сухо заметил мистер Босворт.
Надежда мистера Босворта оправдалась, и он заметно повеселел.
– А вот у вас, мистер Бэйли, могут быть проблемы, - вскользь заметил он.
Фрэнк пропустил предостережение мимо ушей. Под ним была твердая каменная поверхность, и его не болтало из стороны в сторону. Все это позволяло чувствовать себя наполовину счастливым. Чтобы стать счастливым вдвойне, требовалось найти заветную дверь.
– Помнится, мистер Босворт, вы говорили о некой двери, ведущей в Биркенхед. Вы по-прежнему подтверждаете ее существование?
– Разумеется.
– Сделайте же одолжение, покажите ее.
Мистер Босворт закончил стряхивать со своего смокинга пыль, что осела на нем во время подъема на стену, и предложил сделать то же самое Фрэнку.
– Иначе вас не пустят на прием, и вы не сможете попасть на бал, - заметил мистер Босворт.
– Но…
– Разве вы направлялись в замок не на прием к герцогине Барлоу?
– Но…
– Вам что, не известно, что герцогиня устраивает бал по случаю открытия нового велотрека? Кстати, как вы относитесь к числу «тринадцать»?
– Как к среднему арифметическому его соседей, - не без раздражения заметил Фрэнк.
Он начинал уже злиться на мистера Босворта за то, что тот тянул время, не давая возможности Фрэнку вернуться домой. Может, для мистера Босворта этот бал и был конечной точкой путешествия. Может, он находит прелесть во всем, что происходит вокруг. Что до этого ему, Фрэнку? Почему он должен открывать велотрек, если обнаружилась возможность его не открывать, а отбыть по направлению к дому? Фрэнк огляделся по сторонам. Он находился на защитной стене старинного замка, и не было видно ни одной лестницы, которая бы вела вниз. День уже передал все свои полномочия ночи, но было светло, так как все пространство вокруг освещалось факелами. Именно факелами, а не электричеством, как это казалось, когда он вышел из леса и впервые увидел замок. Фрэнк посмотрел в сторону леса и обомлел. Насколько можно было видеть, а видеть можно было до узкой полоски заката на горизонте, повсюду плескалась вода. Там, где еще недавно стоял лес, где он так опрометчиво оставил свою одежду, поменяв на этот злосчастный смокинг, там было море. Покрутив головой, Фрэнк окончательно убедился, что замок стоит на острове.
– Каких соседей?
«О чем это он?» - потерял мысль Фрэнк.
– Каких соседей вы упомянули, мистер Бэйли?
– Мистера и миссис Найтингейл, а также миссис Оуэн и, кажется, миссис Хилтон.
– Позвольте спросить, мистер Бэйли, а причем здесь миссис Хилтон?
– Ни причем, равно как и число «тринадцать». Вы лучше посмотрите туда, мистер Босворт. Что это по вашему? Лично я полагаю, что это море.
– Конечно море, - согласился мистер Босворт.
– И вас ничего не смущает?
– Простите?
– Я говорю, вас ничего не смущает?
– А что здесь такого? – не понимал мистер Босворт.
– Хорошо, пусть это будет море. Значит мы на острове. Но, если мне не изменяет память, сюда мы с вами пришли пешком. Ведь так?
– Так.
– Тогда объясните мне, пожалуйста, это противоречие. Только по возможности так, чтобы я хоть что-нибудь понял.
Тут, видимо, до мистера Босворта дошло, что именно смущает Фрэнка, и со всей убежденностью он изрек:
– Так иногда бывает.
Из такого короткого объяснения Фрэнк, как ни странно, понял все. «Этот кошмар никогда не кончится», - подумал он и, обхватив голову руками, опустился на пол.
– Вам плохо, мистер Бэйли? – заволновался мистер Босворт.
Не сразу, но Фрэнк ответил:
– Ничего, уже лучше.
– Тогда, я полагаю, нам стоит поспешить, чтобы не пропустить самое интересное.
– Вы правы, - вставая и вновь отряхиваясь, согласился Фрэнк.
Мистер Босворт повел Фрэнка вдоль стены, рассказывая, как однажды по молодости он совершил путешествие в Америку, но сильный шторм, в который попал их парусник, начисто отбил охоту предпринимать нечто подобное в будущем.
– У меня развилась морская болезнь, - заключил мистер Босворт. – Поэтому я уже больше не смогу побывать в Америке.
– Почему бы вам не слетать туда? – принял посильное участие Фрэнк.
– Хе-хе! – произнес мистер Босворт.
– Я однажды летал в Америку, - разоткровенничался Фрэнк. – Полагаю, это гораздо быстрее, чем по морю, да еще и на паруснике.
Фрэнк, разумеется, не стал упоминать о воздушном шаре, но и сказанного почему-то оказалось достаточно, чтобы мистер Босворт как-то странно посмотрел на него. В этот момент из глубины кармана до Фрэнка донесся звук его телефона, который в отличие от денег Фрэнк догадался взять с собой при переодевании. Звонила Джессика.
– Какая у вас занятная музыкальная шкатулка! – с неподдельной завистью воскликнул мистер Босворт.
– Это моя девушка, - зачем-то шепотом пояснил Фрэнк и нажал кнопку ответа.
– Фрэнк, я должна извиниться перед тобой, - примирительным тоном сообщила Джессика.
Сердце Фрэнка учащенно забилось. Он прекрасно помнил, чем закончился их последний разговор, но этот звонок позволял надеяться, что не все так плохо.
– Фрэнк, я вела себя как капризная девчонка. Прости меня. Ты не мог бы сейчас приехать ко мне. Понимаю, что поздно, но мне так одиноко.
Несколько мгновений Фрэнк ощущал себя безгранично счастливым человеком, но, вспомнив, в какую западню попал, очень расстроился.
– Джессика, к сожалению, я далеко, и мне понадобиться некоторое время, чтобы добраться до тебя.
– Далеко? Что это значит Фрэнк? Где именно ты сейчас?
– Точно не знаю, дорогая, то есть Джессика.
– Ты не знаешь, где ты находишься?
– Джессика, я приглашен на прием к герцогине Барлоу, но при первой же возможности я поеду к тебе.
Джессика почему-то молчала, и Фрэнк в доказательство своих слов привел дополнительные детали.
– Тут открывается новый велотрек. Вот. А мистер Босворт любезно согласился указать мне на дверь. Да.
Джессика по-прежнему молчала.
– За ней, по всей видимости, и находится Биркенхед. Кроме того, здесь есть дверь в Париж…
Послышались короткие гудки, и Фрэнк отчетливо понял, что спешить куда-либо уже не имеет смысла. Он тупо уставился на мистера Босворта, который в нетерпении пытался увлечь его в сумеречную галерею, все освещение которой составляли далеко разнесенные между собой факелы, прикрепленные высоко слева и справа по ходу их движения. Запах продуктов горения был непривычно специфическим, что вкупе с воспоминанием неудачном телефонном разговоре побудило Фрэнка сделать заявление.
– Мистер Босворт, мне надо срочно домой. Сделайте одолжение, покажите мне мою дверь.
– К сожалению, мистер Бэйли, это невозможно, - виновато ответил мистер Босворт.
– Как!? – вскричал Фрэнк. – Ведь вы мне обещали…
– Отсюда мы не сможем попасть в ту часть замка, где находится эта дверь.
Значит, дверь все-таки есть. Уже легче. Фрэнк резко остановился.
– Что с вами, мистер Бэйли? Идемте же. Мы почти у цели. Слышите музыку?
Откуда-то издалека в действительности доносились звуки музыки.
– Бал уже начался, мы с вами припозднились. Идемте же, мистер Бэйли.
Фрэнк не шелохнулся.
– Послушайте, - упорствовал он, - предлагаю вернуться назад, спуститься со стены и, обойдя замок, взобраться в нужном месте.
– Боюсь, что это не очень хорошая идея.
– Почему?
– Потому что лестницы, по которой мы поднимались, уже нет.
– Как нет? – не верил своим ушам Фрэнк.
– Ее убрали.
– Кто убрал? Там же нет ни души.
– Она убирается автоматически.
У Фрэнка пересохло в горле. Последний аргумент мистера Босворта был неотразим.
– Мы свяжем наши смокинги наподобие веревки и спустимся, - со слабой надеждой возразил Фрэнк.
Мистер Босворт с сожалением посмотрел на свой новенький смокинг и тихо заметил:
– Мистер Бэйли, вынужден вам напомнить, что под стенами плещется вода – то самое море, что еще недавно вы имели возможность сами наблюдать. Даже если нам и удастся спуститься, что дальше мы будем делать? Мы же утонем!
«Он прав», - подумал Фрэнк, возобновив движение по направлению к тому месту, откуда была слышна музыка.
– Но ведь должно же быть какое-то решение, мистер Босворт? – тихо спросил Фрэнк, осознавая, что попал в определенную зависимость от своего попутчика.
– Такое решение есть, - согласился мистер Босворт.
– Говорите же! – воскликнул Фрэнк, вновь останавливаясь.
– Хочется вам или нет, но нам придется пройти через зал.
– Допустим. Но мы можем пройти через зал быстро?
– Правила приличия не позволят нам сделать это. Мы будем должны принять участие в намеченных мероприятиях.
– И какие же мероприятия намечены?
– Бал и велогонки на новом треке.
Фрэнк сник. Он не только не умел вальсировать, но и не представлял себя катящимся на велосипеде с целью прийти первым. Избавившись на входе от цилиндра, Фрэнк оказался перед входом в зал. Он все еще колебался, но раскрывшиеся в тот момент двери не дали возможности отступить. Увиденное заворожило Фрэнка. Большое количество элегантных пар кружилось в центре огромного зала. Свободные от танца либо вели светские беседы, либо созерцали действо, при этом джентльмены к месту и не очень применяли лорнеты, а дамы без устали использовали вееры. Внезапно музыка стихла, и громкий голос объявил:
– Мистер Бэйли и мистер Босворт!
По залу пронесся гул восхищения. Да, Фрэнк не мог ошибиться, именно восхищения. Это было очень странно, и Фрэнк не мог не заволноваться.
– Герцогиня Барлоу хотела бы засвидетельствовать вам свое почтение, - шепнул на ухо мистер Босворт.
Фрэнк побледнел, но решил держаться до последнего. Мистер Босворт подвел Фрэнка к прекрасной даме средних лет. Она пресекла всяческие попытки Фрэнка переусердствовать в приемах этикета и мягким голосом произнесла:
– Я благодарна вам, мистер Бэйли, что вы сочли возможным посетить наш бал.
– Это большая честь для меня, - нашелся наконец Фрэнк.
– Мы все являемся поклонниками вашего таланта, мистер Бэйли. Вы не могли бы подарить мне свой автограф.
По-прежнему отказываясь верить в реальность происходящего, Фрэнк с радостью согласился. Герцогине подали уже довольно потрепанный томик, и она вручила его Фрэнку.
– Это самое первое издание вашей романа. Будьте так любезны, мистер Бэйли, подпишите здесь.
Фрэнк бережно погладил переплет. Он был ему не знаком. «Какое издательство?» - подумал он и открыл книгу. Было бы некрасиво, если бы Фрэнк упал прямо здесь же. Фрэнк это понимал и не стал падать. А ведь было от чего. Причина была в том, что издание было датировано тысяча восемьсот пятьдесят девятым годом. «Что это?» - не понимал Фрэнк. Он бегло пролистал книгу. Все его – и текст, и название, и авторство. Но год издания! Как это может быть? Недоброжелатели смогут обвинить его в плагиате, а этот автограф приобщат к делу.
– Мне очень приятно сделать это, - вопреки своим мыслям произнес Фрэнк и расписался на обложке.
В зале раздались бурные аплодисменты.
– А сейчас, - объявила герцогиня, - прошу всех на велотрек.
Гости потянулись к выходу, и на какой-то момент Фрэнк был оттеснен от герцогини, но это не помешало ему услышать голос мистера Босворта:
– Он прислонил к уху музыкальную шкатулку и какое-то время разговаривал с ней как с живой. Потом сказал, что это его девушка. А еще он говорил, что летал в Америку. Да, вы не ослышались, он так и сказал.
– Оставьте, мистер Босворт. Это свойственно талантливым людям.
Последний голос принадлежал герцогине, и Фрэнк мысленно поблагодарил ее. На мистера Босворта же он хотел затаить обиду, но не стал этого делать, так как тот все еще обещал вывести Фрэнка в Биркенхед. Трек заметно отличался от того, что Фрэнк привык видеть на экране телевизора. По сути это был обычный, но достаточно большой зал с абсолютно плоским полом. По периметру зала были расположены трибуны, которые тут же начали заполняться гостями, а в центре стояли семь велосипедов. Именно стояли, ибо имели по три колеса каждый. Высота велосипедов была настолько велика, что Фрэнк затруднялся понять, как на них нужно взбираться, и оттого присвистнул.
– Нравится? – поинтересовался, неизвестно откуда взявшийся мистер Босворт, имея в виду велосипеды. – Последняя модель.
– Да, - неуверенно промолвил Фрэнк, - но это заметно отличается от того, к чему я привык.
– Большие различия?
– Очень. Как между фарисеями и саддукеями.
Мистер Босворт промолчал, а затем, как бы невзначай, произнес:
– Мистер Бэйли, вы заявлены на первую гонку.
– Я?!
Фрэнк уже собирался категорически отвергнуть всякую возможность своего участия в гонке, но слова мистера Босворта о крупном денежном призе для победителя заставили повременить с решением. Тем временем, шесть джентльменов уже оседлали своих железных коней, и Фрэнк обратил внимание, что они воспользовались для этого стремянками.
– Мы ждем вас, мистер Бэйли, - послышалось вокруг.
«Только для того, чтобы компенсировать потерю денег», - подумал Фрэнк и твердым шагом направился к свободному велосипеду. Взобравшись по стремянке, Фрэнк занял свое место и, бросив взгляд вниз, почувствовал легкое головокружение, которое стало проходить, как только Фрэнк со всей силой вцепился в руль. Поставив ноги на педали, находившиеся на оси громадного переднего колеса, Фрэнк был готов к старту.
Перед началом гонки с напутственной речью к гонщикам обратилась герцогиня Барлоу, пообещав победителю двести фунтов призовых. Зал восторженно ахнул, из чего Фрэнк понял, что двести фунтов считались в замке большими деньгами, хотя сам он так не думал, но отступать было несолидно, и Фрэнк решил просто не думать о том, что ему предстояло. А предстояло ему лидировать под благожелательные приветствия зрителей почти всю гонку, а это, ни много ни мало, десять полных кругов по залу, и упасть на последнем повороте. Фрэнк упал, потому что забыл, что трехколесные велосипеды не любят крутых виражей. Тем не менее, оваций зала удостоился, не победивший джентльмен, а именно Фрэнк.
Потирая ушибленное колено, Фрэнк под предлогом необходимости обратиться к врачу настоятельно потребовал у мистера Босворта, чтобы тот отвел к заветной двери. На этот раз мистер Босворт не стал противиться.
Ведомый мистером Босвортом Фрэнк очутился в пространстве, более всего напоминавшем коридор отеля. Длинный, наполненный электрическим светом, струящимся из изящных люстр, висевших под по-прежнему высоким потолком, он был устлан ковровым покрытием с необычайно длинным ворсом, ноги в котором утопали как в траве. По обеим сторонам со строгой периодичностью следовали двери с табличками, которые Фрэнк живо принялся читать. «Абердин, Сиэтл, Дублин, Палермо, Севастополь, Зальцбург, Киев, Буэнос-Айрес, Болотное, Тулуза, Лейпциг, Марсель, Новосибирск...» - проговаривал про себя Фрэнк по мере движения. Фрэнк догадался, что заветная дверь должна быть где-то поблизости, так по крайней мере обещал мистер Босворт. Каково же было его разочарование, когда, дойдя до конца коридора, он не обнаружил таблички с надписью «Биркенхед». Фрэнк вопросительно посмотрел на мистера Босворта. Тот был достаточно проницателен, чтобы прочесть содержание вопроса по выражению лица Фрэнка.
– Быть может, мы пропустили, - неуверенно промолвил мистер Босворт.
Они еще раз обошли все двери, но так и не обнаружили дороги в Биркенхед.
– Есть вариант, - энергично заметил мистер Босворт, чувствуя свою ответственность перед Фрэнком.
– Какой?
Фрэнк порядочно устал и был готов на любой вариант, приближавший его к дому.
– Наймите экипаж в ближайшем к Биркенхеду городе.
– Здорово вы придумали, мистер Босворт, - протянул Фрэнк. - И какой же город будет ближайшим?
– Полагаю, что Дублин.
Фрэнк присвистнул.
– Или Абердин, - скорректировал свое предложение мистер Босворт.
Фрэнк колебался, справедливо считая, что за экипаж надо будет платить, что казалось крайне затруднительным при полном отсутствии средств.
– Боюсь, что это далеко, - наконец решился озвучить свою мысль Фрэнк.
Джентльмены помолчали. Ситуация была сложной и даже неразрешимой.
– Помните, мистер Бэйли, по левой стороне есть дверь, начисто лишенная таблички?
– Да, - откликнулся Фрэнк, чувствуя, что подхватывает мысль.
– Есть подозрение, что табличка с надписью «Биркенхед» была снята для реставрации.
«Конечно для реставрации, как это я сразу не догадался», - подумал Фрэнк и произнес:
– Вы правы, мистер Босворт, я иду туда.
Фрэнк выразил признательность мистеру Босворту за его участие, и они раскланялись. Энергично открыв обсуждаемую дверь и сделав два шага вперед, Фрэнк оказался в небольшой комнате без окон, но с турникетом и столом, за которым сидел... кенгуру. Перво-наперво Фрэнк с удовлетворением отметил наметившееся разнообразие действующих лиц - кабаны и волки уже достаточно приелись. Кенгуру тем временем что-то писал в тетради и был так занят этим действием, что не заметил вошедшего. Если кенгуру умеет писать, подумал Фрэнк, то вполне уместно было бы задать ему простой человеческий вопрос.
– Простите, сэр, - начал Фрэнк.
Кенгуру поднял голову, продолжая при этом держать перо.
– Да?
– На вашем кабинете я не обнаружил таблички...
Кенгуру положил перо, отодвинул чернильницу и тетрадь.
– Я подумал, что мне как раз к вам, - закончил мысль Фрэнк.
– Вы правы, мистер...
– Бэйли.
– Вы правы, мистер Бэйли. Табличку отправили на реставрацию.
Фрэнк еще раз подивился проницательности мистера Босворта и поинтересовался:
– Я могу пройти здесь?
Говоря это, Фрэнк указал на турникет. Кенгуру закрыл тетрадь и убрал ее в стол.
– Простите, мистер Бэйли, а куда вы направляетесь? - спросил он.
– Мне надо в Биркенхед. Я смогу попасть в Биркенхед?
Кенгуру потер свои виски.
– Есть конечная вероятность, что вы попадете в Биркенхед, - заверил он.
Фрэнк обрадовался тому, что не услышал категоричного отказа, хотя не до конца понял услышанное утверждение.
– Благодарю вас. Так я могу пройти?
– Это зависит от сохранности реквизита.
– Простите?
– Я должен проверить наличие реквизита, который вы арендовали, а также его состояние.
Фрэнк хотел сказать, что он ничего не арендовал, но не стал возражать, не до конца понимая происходящее.
– Прошу вас, мистер Бэйли, повернитесь вокруг своей оси на триста пятьдесят девять градусов, - попросил кенгуру, извлекая из стола тетрадь.
Фрэнк повиновался. В процессе его вращения кенгуру попеременно смотрел на Фрэнка и в свою тетрадь.
– А где трость? - спросил кенгуру.
– Трость?
– Да, трость. Смокинг. Полный комплект. Ставлю галочку. Цилиндр. На месте. То есть на голове. Отмечаю. Трость. Трости не вижу. Присаживайтесь, мистер Бэйли. Так где же ваша трость?
Фрэнк поблагодарил кенгуру за любезность и сел в указанное кресло. «Проклятая трость», - подумал он.
– Я... я ее потерял.
Кенгуру нахмурился.
– Боюсь, что вы не сможете пройти, мистер Бэйли.
– Но как такое может быть? - упавшим голосом спросил Фрэнк.
– Мне очень жаль, мистер Бэйли, но вы должны либо вернуть трость, либо компенсировать ее утрату.
– Как компенсировать?
– Выплатить ее стоимость.
– И какова же ее стоимость?
Кенгуру заглянул в тетрадь.
– Двести фунтов.
– Но это невозможно! - воскликнул Фрэнк, сожалея, что упал с велосипеда на финише.
Кенгуру открыл ящик стола, чтобы убрать тетрадь.
– Постойте! - опередил его Фрэнк, ухватившись за блестящую мысль, внезапно явившуюся ему.
Кенгуру вернул ящик в исходное состояние.
– Думаю, что я вас правильно понял, что должен сдать вам все это, - осторожно поинтересовался Фрэнк, показывая на свое одеяние.
– Совершенно верно, мистер Бэйли.
– И тогда я смогу пройти?
– Сможете.
– В нижнем белье?
– Простите?
– Если я все сниму, то останусь в одних, простите, трусах.
– Вовсе нет, - серьезно заметил кенгуру. - Я выдам вашу одежду.
С этими словами кенгуру открыл тетрадь и стал водить по ней лапой.
– Джинсы. Есть. Рубашка. Одна штука. Куртка. Одна куртка.
Фрэнк откинулся в кресле. Лицо его пылало. «Есть зацепка!»
– У меня предложение, - выпалил Фрэнк.
– Какое?
– Меняемся по частям.
– Смысл? Вы ведь все равно не сможете пройти, не уплатив за трость.
– Смысл есть! Это как раз тот случай, когда целое не равно совокупности его частей.
Настала очередь кенгуру не понять, и он... согласился.
– Меняю цилиндр на куртку.
Кенгуру долго сверялся со своими записями. Наконец он отрицательно замотал головой.
– Нет, это невозможно. Неравноценный обмен. Здесь иной лес – боюсь, меня не поймут. Демократия, знаете ли.
– Демократия возможна лишь в обществе, состоящем из богов. Тогда... тогда меняю смокинг на куртку. Пойдет?
– Пойдет, - не раздумывая, ответил кенгуру. – Поподробнее, пожалуйста, относительно божественного общества.
– Это Руссо, но в этом я с ним согласен.
Приняв услышанное к сведению, и привстав со стула, кенгуру прыгнул вправо, где располагался шкаф. Помещение было недостаточно просторным, и хвост кенгуру, задев стул, опрокинул его.
– Упс, - проворчал кенгуру, доставая из шкафа куртку.
«Она!» Фрэнк удовлетворенно посмотрел на часы. Было без четверти два. «Глубокая ночь, к утру, дай бог, доберусь до дома». Кенгуру прыгнул обратно и, поставив стул, уселся на место. Фрэнк протянул руку за курткой, но кенгуру отказал.
– Смокинг.
С сожалением, подчиняясь, через некоторое время Фрэнк остался в нижнем белье и цилиндре. Получив свою куртку, Фрэнк лихорадочно ощупал карманы. Он нашел то, что искал, и вызвался компенсировать утерю трости. Кенгуру, удивленный таким поворотом, попросил подождать, пока он составит акт. Фрэнк опустился в кресло и некоторое время молча наблюдал, как постепенно чистый лист бумаги заполнялся какими-то фразами.
– Простите, а как у вас оказалась моя одежда? Я припоминаю, что оставил ее в другом лесу.
– Вашу одежду телепортировали, - не отрываясь, ответил кенгуру.
– Конечно.
Слушая, как скрипит перо, Фрэнк предавался размышлениям о своих дальнейших действиях. «Найму экипаж, то есть такси, высплюсь, позвоню Джессике...»
– Да, забыл сказать, что за телепортацию с вас причитается еще двести фунтов.
– Как двести?
– По пятьдесят за предмет. Если не верите, могу показать тарифы. В отсутствие таможенного союза у нас действуют двусторонние соглашения.
Фрэнк не знал, что бы ему такое сказать в ответ. В конце концов он обнаружил логический изъян и возразил:
– Сто пятьдесят.
– Почему?
– У меня три предмета: рубашка, куртка и джинсы.
– Двести.
– Почему?
– Джинсы считаются за два предмета.
– Из-за двух штанин?
– Вполне возможно.
Чтобы с него не взяли за два рукава куртки, Фрэнк прекратил выяснение истины, после чего кенгуру составил еще один акт. О телепортации.
– Распишитесь, - наконец сказал кенгуру, закончив работу.
Фрэнк расписался и отсчитал требуемую сумму. Кенгуру поднялся и, снова сбив стул, прыгнул к шкафу. Переодевшись полностью, Фрэнк с удовольствием отметил, что дыра на джинсах исчезла. К сожалению, он отметил этот факт вслух, и кенгуру вспомнил, что услуга по ремонту одежды также стоит двести фунтов.
– Сожалею, такие правила, - пояснил кенгуру, принявшись за составление очередного акта.
– Почему бы вам не поменять правила?
– Надо наполнять бюджет. В отсутствие таможенного союза наше руководство считает такие действия оправданными. Хотите чаю?
– Почему бы вам не заключить таможенный союз?
– Наше руководство приравнивает заключение таможенного союза к потере суверенитета.
– А он вам нужен?
– Лично мне - нет. А нашему руководству, полагаю, очень нужен.
Фрэнк наклонился через стол и шепотом спросил:
– А что, если вам провести референдум?
Кенгуру задумался. Не тревожа его, Фрэнк встал и направился к турникету. Очнувшись, кенгуру окликнул Фрэнка:
– Подождите, я разблокирую.
С этими словами кенгуру нажал кнопку на столе. На этот раз створки раскрылись совершенно бесплатно, давая Фрэнку возможность пересечь пограничную линию.
– Благодарю вас, и подумайте над моим предложением.
– Непременно, мистер Бэйли. Счастливого пути.
Выйдя в заветную дверь, Фрэнк ожидал очутиться где угодно, только не на вокзале. Между тем, то, что он находится на вокзале, подтвердило услышанное объявление о прибытии поезда из Сиднея. «Австралия?» - обомлел Фрэнк. – «Я в Австралии?» Он был зол на мистера Босворта, кенгуру и на себя тоже. Перспектива отдыха в своей постели после ночных злоключений уже не казалась такой же очевидной, как, скажем, всего пять минут назад. Фрэнк занервничал и, резко развернувшись, попытался открыть дверь, за которой он только что оставил кенгуру. Но дверь не поддалась, несмотря на то, что Фрэнк приложил немало усилий, вращая ручку. Отступив на шаг, Фрэнк прочитал прикрепленную табличку, запрещающую проход лицам не из числа технического персонала. Фрэнк бросился в зал ожидания, но там никого не было, что не помешало, однако, прозвучать очередному объявлению, приглашающему на посадку на поезд до Монреаля. Фрэнк опустился в кресло, делая вид, что ожидает никакой иной, а именно свой поезд, и в который раз за последнее время крепко задумался. Главный вопрос уже не заключался в том, где он находится. Это мелочи. Более всего его интересовало, что общего у Сиднея и Монреаля с точки зрения железной дороги. «Надо просто спросить у кого-нибудь». Довольный блестящим решением, Фрэнк разыскал справочное и, прикинувшись отставшим от своего поезда, поинтересовался, где он находится.
– В Стрэттоне, - ответила девушка, ничуть не удивленная постановке вопроса.
– Австралия?
На этот раз взгляд девушки несколько дольше задержался на Фрэнке.
– Вовсе нет.
– А тогда где же?
– Великобритания.
– Вы говорите Стрэттон? – очнулся Фрэнк.
– Да, - подтвердила девушка.
Фрэнк осмотрелся. Здание вокзала было настолько велико, что у Фрэнка возникли определенные сомнения, которыми он не преминул поделиться с девушкой.
– Это мобильный вокзал, - пояснила девушка, поняв суть сомнений.
– Мобильный?
– Да, в нашей компании решили приблизить услугу к клиенту. Время от времени мы переносим наши вокзалы в произвольные районы, чаще всего по случайному принципу.
– По случайному, - закивал головой Фрэнк, полагая, что что-то понял. – А как же эти… рельсы?
– Мы просто разворачиваем их из рулона, - сообщила девушка и, выразительно посмотрев, добавила: - Это же так просто.
Поддавшись на выразительный взгляд, Фрэнк согласился с приведенными доводами:
– Действительно, просто, я должен был сразу догадаться. И надолго вы в Стрэттоне?
– Нет, отправим поезд в Монреаль, и начнем собираться.
Фрэнк уже хотел завершить беседу, но упоминание о Монреале, побудило его задать очередной вопрос.
– Простите, но между нами и Монреалем, не говорю уже о Сиднее, океан. Не помеха ли это вашим поездам?
– Вовсе нет, - заверила девушка. – Впереди поезда идет машина, которая роет тоннель.
Воображение нарисовало мчащийся под землей впереди поезда агрегат, и от такого видения у Фрэнка настолько пересохло горло, что не было никакой силы терпеть. Разыскав бар, Фрэнк попросил налить сок манго. Манго не оказалось, и ему был предложен вишневый. «Вишневый сад», «Дядя Ваня», «Поспели вишни в саду у дяди Вани». Припомнив весь этот логический ряд, Фрэнк почувствовал, что валится с ног от усталости, но так просто покинуть вокзал не удалось. На выходе человек в железнодорожной форме пригласил воспользоваться услугами его компании еще раз. Слова «еще раз» не оставили Фрэнка равнодушным, и он заверил, что при первой же необходимости отправится в дорогу на поезде именно этой компании.
– Вы не ошибетесь в вашем выборе. Мы предоставляем наилучший сервис по приемлемой цене.
– Видно, дела вашей компании идут в гору? – зачем-то поинтересовался Фрэнк.
– В этом не никакого сомнения. Только за последний месяц стоимость акций нашей компании выросла более чем в сто раз.
– Неужели? – удивился Фрэнк. – Я уже начинаю подумывать приобрести немного ваших акций.
– Не советую, - сухо заметил железнодорожник.
Фрэнк опешил:
– У меня было довольно длительное путешествие, и я чувствую, что от усталости перестал схватывать налету. Вы только что сказали, что стоимость акций вашей компании растет невиданными темпами?
– Совершенно верно.
– И в то же время предостерегаете от их покупки?
– Это так. Дело в том, что как только вы купите акции нашей компании, их цена пойдет вниз.
Фрэнк снова удивился.
– Но где же логика? Вы говорите как держатель этих акций? Или хотите меня предостеречь от неразумного шага?
– И то и другое. Позвольте вас спросить…
– Да.
– Ведь вы не профессиональный трейдер?
Фрэнк немного подумал о возможных последствиях и ответил отрицательно.
– Вот видите! Как только вы купите акции, их стоимость тут же снизится.
– Если вы поясните вашу мысль, я с благодарностью выслушаю, - намекнул Фрэнк.
– Хорошо. Известно ли вам, что люди, как правило, проигрывают на бирже?
Фрэнк слышал о таком исходе и согласно кивнул.
– А хотите знать причину этого?
Фрэнк отступил на шаг, окидывая взором железнодорожника, чтобы оценить, возможно ли вот так, случайно, от незнакомца, узнать секрет биржевой торговли.
– Хочу.
– Все очень просто. Люди, как правило, проигрывают на бирже, потому что они, как правило, принимают ошибочные решения.
Фрэнк вздохнул с облегчением – чуда не произошло, и в существующем контексте это было не так уже плохо.
– Честно говоря, я догадывался об этом, - подтвердил он.
– Теперь вы понимаете, почему акции пойдут вниз?
– Простите, нет.
– Ваше решение купить акции с высокой степенью вероятности будет ошибочным. Рассчитывая на рост их стоимости, вы получите обратный результат.
– Хорошо. А будь у меня акции, и я их продам, приведет это к их росту?
– Конечно. Я от этого выиграю, а вам то какой интерес? Вы-то все равно проиграете. Вы проиграете в любом случае.
«Вы проиграете в любом случае». Что-то зловещее было в этой фразе, и Фрэнк поежился. Выйдя на привокзальную площадь, он обнаружил полное отсутствие желающих совершить путешествие. «Видимо, еще не все осведомлены о такой удобной услуге», - заключил он и отправился к единственному такси, попавшему в поле зрения. На традиционный вопрос таксиста Фрэнк поведал о том, что он целые сутки в пути из Сиднея, что он довольно утомлен дорогой, и что ему необходимо побыстрей в отель, чтобы отдохнуть. Таксист все правильно понял, и через некоторое время, повалившись на постель, и не обращая внимание на близившийся рассвет, Фрэнк погрузился в сон.