Автомобиль Фрэнка неспешно катился по Парк Роад Вэст. Неспешно, потому что спешить Фрэнку определенно было некуда. Он еще в точности не решил, как убедительно обосновать необходимость визита к профессору Стэнли. Самому ему эта необходимость была ясна, но как донести ее до профессора Стэнли? Проникнется ли он проблемой или сочтет Фрэнка по меньшей мере фантазером? Автомобиль по-прежнему катился, а решения по-прежнему не было.
То, что Фрэнк оказался на Парк Роад Вэст, он понял, увидев за окном Биркенхед Парк. Судя по цвету листвы, парк готовился к осени. Сверившись со своим календарем, Фрэнк утвердился в своей гипотезе – октябрь начинал вступать в свои права. Немногочисленные туристы наблюдали грациозное поведение лебедей в ближнем озере. Внезапно шальная мысль пришла Фрэнку в голову. Не дав ей угаснуть и не думая о последствиях, он оставил машину и быстро зашагал к озеру. Слегка протиснувшись между толпившимися, Фрэнк позиционировал себя на самом краю водоема таким образом, чтобы, глядя на лебедей, туристы в первую очередь видели его. При этом, чтобы окончательно завладеть вниманием аудитории, он выразительно поднял вверх руку. Воцарилась тишина. Осознав, что совершил противоестественный для себя поступок, Фрэнк несколько стушевался, но идея о том, что время сметать стереотипы окончательно настало, подтолкнула его к дальнейшему. В качестве дальнейшего Фрэнк предложил своим слушателям концепцию мировоззрения, которая до сих пор не была известна еще никому, в том числе, и ему самому.
– Я рад представившейся мне возможности донести до вас идею, витающую… витающую… Именно витающую, ибо ценность любой теории заключается не в ней самой, а в ее проекции на общественное сознание. Настало время по иному взглянуть на окружающий нас мир и понять, друг он нам или наоборот. И вот сейчас, в эпоху откровения, мы начинаем искренне, безо всякой утайки, говорить о том, о чем раньше было принято молчать. Мы, наконец, должны возвысить свой голос в защиту той части ноосферы, которую мы как бы вычленили из своего бытия, оставив ее на произвол судьбы. А между тем, такой метабиологический подход ко всему сущему грозит крайне негативными последствиями для самого человека. Да, да, для меня, для каждого из вас. Мы должны понять, и это понимание должно проникнуть в каждую нашу пору, что так жить дальше нельзя. Нельзя забывать о грядущем две тысячи четыреста пятьдесят девятом году. Нельзя бесконечно черпать, не приводя в гармонию зияющие пустоты от нашей, не побоюсь этого слова, деструктивной деятельности. Именно отсутствие согласия, нет, согласованности между человеком и сторонними силами, к коим я справедливо могу отнести и других зверей, которым на нашей широте живется, прямо скажем, не сладко, но которые полны того целительного потенциала, которому предначертано стать мостиком через бездну, разверзшуюся на нашем пути. Я верю в разум человека. Мы должны начать с самих себя. Мы должны быть бдительны, не допуская никаких колебаний в нашем стремлении к совершенству. То, что не случилось сегодня, не случится никогда.
Здесь Фрэнк сделал паузу, чтобы перевести дух. От него не укрылось, что его громкий голос, а, быть может, стройное изложение мысли увеличили количество слушающих почти в два раза. Он хотел было уже продолжить, как заметил в первом ряду стража порядка.
– Сэр, к сожалению это не Уголок Оратора. Боюсь, что вам стоит прекратить агитацию.
Взвесив все «за» и «против», Фрэнк закончил выступление, предоставив возможность благодарной аудитории обсудить услышанное. Сам же он медленно побрел в сторону оставленного автомобиля. Неожиданно сзади он услышал голос, по всей видимости, обращенный к нему.
– Прошу прощения, я проходил мимо и невольно стал свидетелем вашего выступления. Не скрою, оно меня очень заинтересовало. Полагаю, что оно являлось плодом длительного размышления.
– Это так, - промолвил опустошенный Фрэнк, тупо уставившись на говорившего с ним мужчину лет сорока пяти, ничем более непримечательного.
– Я думаю, вы совершенно точно сказали, что «то, что не случилось сегодня, не случится никогда». Это же квинтэссенция нового философского взгляда на мир. Извините, я не представился. Меня зовут Тимоти Пиктон. А вас?
Фрэнк уже был способен отдавать себе отчет в том, что вся его речь была бредом, произнесенным в минуту умопомрачения. В связи с этим его настораживали льстивые заигрывания этого человека. На всякий случай он ответил:
– Зовите меня Hippopotamus amphibius.
– Амфибия? Литературный псевдоним! Понимаю. Я имею честь представлять философское общество «Транзит в будущее». Я исполняю обязанности его председателя. На своих заседаниях мы прорабатываем все возможные сценарии развития человечества.
– И каковы успехи?
– Э-э… Мы двигаемся закономерно поступательно. От простого к сложному…
– И на каком этапе вы находитесь сейчас? – Фрэнк поддерживал разговор только потому, что у него не было сил его прервать.
– По нашей оценке мы близки к разгадке. Для прорыва необходимы последние, завершающие усилия. Я посчитал большой удачей встречу с вами, и хотел бы предложить вам сотрудничество. Как раз сейчас должно начаться заседание нашего общества - я собственно туда и направлялся. Предлагаю присоединиться. Уверен, мы можем взаимно обогатиться… в творческом плане. В плане понимания судеб человеческих. Вы не поверите, но мы уже провели ряд успешных опытов по перемещению во времени.
Содержание речи этого самозваного коллеги по многим признакам напоминало продолжение его выступления перед туристами и было достойно быть выкинутым из головы. Однако слова о перемещении во времени заставили Фрэнка задуматься. Ему ведь только-то это и нужно – вернуться в свое время, то есть в будущее, если считать настоящее прошлым. Если не удастся окончательно возвратиться к прежней жизни, то хотя бы успеть снять деньги со счета…
– Я согласен.
Заседание общества по словам исполняющего обязанности его председателя проводится где-то неподалеку. Пока они шли, а заняло это минут пять, Фрэнк, во-первых, запоминал дорогу, чтобы вернуться к своей машине, а, во-вторых, продолжал размышлять, верно ли он поступает. Наконец они остановились у массивной двери с переизбытком оккультной символики. Исполняющий обязанности председателя с определенным усилием отворил дверь. Падающий солнечный свет выхватил из темноты лестницу, которая вопреки возможным предположениям вела вниз. Темнота, конечно, была относительной – спуск освещали свечи, установленные с определенной периодичностью вдоль обеих стен, отчего в воздухе ощущался соответствующий запах. Еще до того, как дверь закрылась, Фрэнк заговорил в нерешительности:
– Скажите, мистер…
– Пиктон.
– Скажите, мистер Пиктон, как долго проходят заседания вашего общества?
– Видите ли, вопрос о времени, и вы это поймете, звучит некорректно, когда мы начинаем наблюдать время не со стороны, а изнутри. И даже не наблюдать, а управлять его течением. Позвольте, я пойду впереди вас, чтобы указывать вам путь.
Фраза «указывать путь» прозвучала двусмысленно и заставила Фрэнка поежится. Спуск закончился, и они вступили в уже горизонтальный, но извилистый с множеством развилок коридор, продвижение по которому все больше напоминало попытку выбраться из фатального лабиринта. Даже если бы Фрэнк переменил свое мнение и бросился наутек, существовало подозрение, что он так и не нашел бы выход. «А чем я, в конце концов, рискую? Да ничем», - подумал он и продолжил следовать за Пиктоном, который вывел их уже в прямой туннель. Этот туннель также как и пройденный лабиринт освещался свечами, что позволило Фрэнку разглядеть в самом его конце, на расстоянии футов восьмидесяти, дверь. По всей видимости, ему предстояло в нее войти. Это пророчество было самым легким - оно сбылось, и Фрэнк попал в какую-то комнату. Оглядевшись, Фрэнк обнаружил, что комната была абсолютно круглой. По периметру ее единственной стены также горели свечи – неизменный атрибут этого заведения. Вентиляция здесь была устроена на должном уровне, так как запах продуктов горения не был проблемой номер один для присутствовавших. А присутствовали в комнате по подсчетам Фрэнка восемь человек, не считая его и Пиктона, и сидели они вокруг круглого, подстать комнате, стола. Мужчины и женщины чередовались. Их было равное количество, из чего Фрэнк заключил, что он созерцает четыре пары. На мужчинах были непременные смокинги, на женщинах – вечерние платья, а также обилие ювелирных украшений на разных частях тела. Самый младший из сидевших за столом, видимо, достаточно давно отметил семьдесят лет со дня своего рождения. Иными словами, публика была почтенной во всех смыслах этого слова.
Почтенная публика никак не прореагировала на вошедших, и Фрэнк имел возможность наблюдать, как члены общества, а иного предназначения этих людей он просто не смог придумать, сосредоточенно смотрят каждый в свою тарелку, которых на столе было соответственно восемь. Тарелки были пусты, и такая сосредоточенность вызывала определенное беспокойство. Но Фрэнка все же больше заинтересовал другой элемент сервировки стола – странный предмет, отдаленно напомнивший ему самовар из русского ресторана и стоявший точно по центру.
– Леди и джентльмены, разрешите представить вам нового члена нашего общества, - нарушил тишину Пиктон. - Мистер Амфибия. Прошу любить и жаловать.
«Сам такой», - подумал Фрэнк. Еще он хотел возразить, что никакой он ни член, но махнул рукой. «Лишь бы не потребовал сдать членские взносы». Взмах руки Фрэнка был истолкован как приветствие. В ответ леди и джентльмены сдержано поприветствовали «нового члена» кивком головы. «Или они не очень мне рады, или здесь так принято».
Пиктон предложил Фрэнку занять свободный стул и сам сел рядом. Выполнив какие-то движения пальцами своих рук в воздухе, извлек оттуда тарелку, идентичную уже имеющимся на столе, и поставил ее перед Фрэнком. «Престидижитатор», - догадался Фрэнк. Он уже понял, что члены общества собираются здесь вовсе не для того, чтобы отобедать. Очевидно, назначение тарелок было в чем-то ином. Тем же способом Пиктон добыл тарелку и себе.
– Леди и джентльмены, в соответствии с планом наших исследований сегодня мы осуществим новый опыт по преодолению временных пут. Сегодня кто-то из нас отправится в будущее. Почетный выбор падет в соответствии с алгоритмом нашей Системы. Мы еще не можем управлять этим выбором, но мы уже близки к разгадке. Итак, приступим. Напоминаю, что по моему сигналу вы сканируете своим взглядом по дну тарелки, которая является локатором Вашей внутренней энергии, пытаясь слой за слоем снять пелену с будущего. Можно помогать себе при помощи звуков, настроенных в резонанс с шириной запрещенной зоны. Кто первым достигнет цели, тот и отправиться в увлекательное путешествие. Степень различимости очертаний будущего, и это мы уже знаем, влияет как на продолжительность нахождения в будущем, так и на глубину проникновения в него. Мы узнаем, кто счастливчик, по его отсутствию за столом в течение некоторого времени. В конце заседания путешественник поделится своими впечатлениями, а остальные смогут задать свои вопросы. Таковы наши правила.
Фрэнк наклонил голову в сторону Пиктона и вполголоса спросил его:
– Не окажется ли путешествие в будущее фатальным для членов общества, принимая во внимание их возраст?
– Вы имеете в виду, не углубятся ли они так далеко в будущее, что успеют встретить свой естественный конец?
– Да, у меня есть такие опасения.
– Не переживайте, до этого дело не дойдет.
– Почему вы в этом уверены?
– Давайте обсудим это в другой раз. - Пиктон явно замялся. – Давайте начинать.
Члены общества, не обращая внимания на диалог Фрэнка с Пиктоном, не дожидаясь сигнала последнего, вовсю сканировали и настраивались в резонанс. Фрэнк догадался об этом, видя, как леди и джентльмены усиленно вращали своими глазами, склонившись над тарелками, а также негромко подвывали.
– Приготовились. Начали!
После официального старта, провозглашенного Пиктоном, вой стал усиливаться, оставаясь пока терпимым. Фрэнк инстинктивно заглянул в свою тарелку, но как ни старался, ничего кроме «пелены» не увидел. Бросив взгляд на Пиктона, он обнаружил, что тот сидит с закрытыми глазами, что свидетельствовало о его нежелании куда-либо лететь. «Надо полагать, ему хорошо и без будущего», - решил Фрэнк. Между тем, члены общества стали кивать головами в такт издаваемым звукам. Фрэнк отвлекся от размышления на тему, выберет ли алгоритм Системы Пиктона в качестве путешественника именно его, так как старался понять, как долго он сможет терпеть этот неприлично громкий вой. Он уже собирался заткнуть уши, как неожиданно периферическим зрением зарегистрировал яркую вспышку в центре стола. Мгновенно установилась тишина. Из предмета, похожего на самовар, валил дым розового цвета. Члены общества не испугались, а лишь еще больше сосредоточились, пребывая в состоянии, близком к трансу. Тем временем, розовый дым стал скрывать присутствовавших одного за другим. Фрэнк еще успел увидеть спокойное выражение лица Пиктона, как бы говорящее, что все идет по плану, после чего розовое облако полностью изолировало его от всех остальных. Это не был дым, как показалось первоначально, иначе бы все давно уже задохнулись. Что-то похожее на аэрозоль с приятным запахом наполнило комнату.
– Мистер Пиктон, что должно последовать дальше? – не выдержал Фрэнк.
– Тс-с… Сейчас нельзя говорить. Кто-то из членов нашего общества сейчас в будущем. Надо спокойно ожидать его возвращения. Не волнуйтесь.
«Эх... Кто-то улетел, а мне как обычно не повезло», – подумал в расстройстве Фрэнк. Он еще о чем-то спросил Пиктона, но ответа не последовало. Тогда Фрэнк решил привлечь внимание Пиктона, пытаясь дотронуться до его плеча, но ни плеча, ни всего остального на стуле не было. «Тоже улетел!» - осенило Фрэнка. Но осенило с некоторой задержкой, ибо вдыхание аэрозоля больше располагало к отходу ко сну, чем к анализу происходящего. Чтобы не уснуть с непредсказуемыми последствиями, Фрэнк, используя тарелку в качестве веера, рванулся туда, где он полагал, находится выход. Однако нулевая видимость сыграла с ним злую шутку – первым же шагом он свалил стул вместе с членом общества, который, впрочем, не издал ни звука в отличие от разбившейся тарелки. Напоследок Фрэнк решил удовлетворить свое любопытство и узнать, кому из присутствовавших удалось таки отправиться в будущее. Он на ощупь, но по возможности быстро, передвигался от стула к стулу, обнаруживая хорошо сохранившиеся тела всех членов общества на своих местах, правда, без признаков того, что им небезразлично их нынешнее состояние. Проще говоря, они пребывали в бессознательном состоянии. Из последних сил Фрэнк выбрался из комнаты и захлопнул за собой дверь.
Здесь уже не ощущался запах розового тумана, который Фрэнку показался сначала приятным, а впоследствии тошнотворным. Это дало ему возможность вздохнуть полной грудью и попытаться подвести итог. Он насчитал семь сидящих членов общества. Если к ним добавить лежащего члена, то не надо быть гением, чтобы понять, что если кто и улетел в будущее, то он был не из их числа. Значит, Пиктон не был до конца искренен. «Куда же он сам делся?» - недоумевал Фрэнк. - «Неважно, сейчас надо выбраться отсюда». Туннель, где он находился сейчас, по его воспоминаниям имел две двери – в комнату, из которой он только что вырвался, и в лабиринт, который ему еще предстояло преодолеть, и который, честно говоря, его страшил. Каково же было его изумление, когда в непосредственной близости от него часть совершенно гладкой стены сдвинулась в сторону, и из образовавшегося проема стремительно вышел человек в необычном головном уборе, если таким образом можно назвать противогаз. Фрэнк вздрогнул. Незнакомец, похоже, тоже испугался, а потому остановился. Оба стояли друг напротив друга, соображая, что делать дальше.
Незнакомец был ростом с Пиктона, на нем был костюм Пиктона. Даже глаза в стекляшках противогаза выразительно сигнализировали о том, что они тоже принадлежат Пиктону. Говорить в противогазе было противоестественно, поэтому Пиктон его снял.
– Мистер Амфибия, что вы здесь делаете?
– Простите, мистер Пиктон, но я хотел бы задать вам тот же вопрос. Все члены вашего общества потеряли сознание. Вы должны что-нибудь предпринять…
– Не волнуйтесь так. Те газообразные соединения, которыми мы пользуемся в своих опытах, абсолютно безвредны.
– Тогда объясните, для чего вам понадобилась вещь, что только что была у вас на голове, и которую сейчас вы пытаетесь прятать у себя за спиной.
– Ну… Все совсем не так, как вы думаете… Все очень просто. Должен же я сохранять контроль над ситуацией, когда один из членов общества отправляется в будущее.
– Какой контроль?
– Видите ли, мистер Амфибия, вы вторгаетесь в сферу компетенции только членов общества…
– А разве не таковым вы меня представили здесь?
– Да, но… вы как бы ассоциированный член…
– А как стать полноправным?
– Вы действительно хотите вступить в наше общество? – обрадовался Пиктон.
– Я еще подумаю. Так каковы же условия?
– Участие в одном заседании обходится члену общества в пятьсот фунтов. Для семейных пар предусмотрена скидка в один процент. Согласно нашему уставу заседания проводятся два раза в неделю. В последнее время именно опыты с путешествием в будущее привлекают к нам все новых и новых одержимых людей.
Фрэнк сделал усилие, чтобы придержать свою нижнюю челюсть. Все стало понятным, а продолжение разговора бессмысленным.
– Я, пожалуй, пойду. Последний вопрос. Случаются ли у вас неудачи при проведении ваших опытов?
– Я горд тем, что могу утверждать о стопроцентной успешности. Как минимум один из членов общества обязательно бывает в будущем, а, возвратившись, красочно рассказывает о своих впечатлениях.
«Надышавшись этой пакости, и не такое расскажешь. А другие надышавшиеся поверят».
– Вероятно, я сглазил. Сегодня члены общества решили никуда не лететь.
– Как? Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что мне пора, - закончил Фрэнк и зашагал по туннелю.
– Держитесь красной линии на потолке, когда пойдете по лабиринту. Мистер Амфибия, мне ждать вас?
Фрэнк сделал вид, что не расслышал последний вопрос, быстро преодолел по красной линии лабиринт, поднялся по лестнице и вышел на улицу. Моросил дождь, но после пещеры Пиктона он вызывал у Фрэнка исключительно положительные эмоции. Отойдя несколько шагов, он оглянулся. «Салон магических услуг» - такая вывеска красовалась над дверью, которую он только что захлопнул. Фрэнк в сердцах сплюнул и оправился искать свой автомобиль.
Надо было спешить в редакцию. Усевшись за руль и захлопнув дверь, Фрэнк явственно представил Дэвида Кэмбла, интересующегося тем, что случилось с часами, которые по его мнению, являются причиной систематических опозданий Фрэнка. «Сколько это будет продолжаться? Почему я должен постоянно оправдываться? Разве я виноват, что попал в такую ситуацию? Я терплю это только из-за денег в надежде выиграть время». В этом месте размышлений Фрэнка постигло очередное разочарование. Он как-то сразу и не догадался, что, приходя в редакцию только девятого числа каждого месяца, он никогда не получит свою зарплату. Фрэнк уже привык к неудачам, перманентно преследующим его в последнее время, но последнее открытие оказалось подобно удару ниже пояса.
«Предвижу, что вопрос о хлебе насущном скоро станет ребром. Мне надо найти сдельную работу. Или придется продать дом! Да, можно продать дом, но это будет признанием моего конца, а я не хочу это признавать».
Фрэнк уже завел машину, но еще не решил, куда ему следует ехать. Однозначно, что не в редакцию, так как это было лишено всякого смысла. «Бежать, бежать, куда глаза глядят. Куда-нибудь, только бежать. Но, куда? Неважно, хоть куда, хоть… хоть… в Стрэттон. Причем здесь Стрэттон? Ах, да! Кабан сказал, что подобное уже случалось в Стрэттоне. И ящик гениального Дэвида говорил о том же». Непонятно почему, но Фрэнк чувствовал, что Стрэттон рождает какие-то ассоциации. Они были смутные и все как-то не могли детализироваться, что приводило Фрэнка в дискомфортное состояние.
Внезапно раздался телефонный звонок – это была Джессика. Фрэнк обрадовался и одновременно огорчился. Огорчился потому, что ему придется врать Джессике, придумывая очередные небылицы. Фрэнк прекрасно помнил, как неудачно закончилась его попытка ввести Джессику в курс дела. Чтобы такое не повторилось, он не должен приглашать ее в свой дом, не должен ничего говорить о романе, некогда сделавшей его известным. Неуверенным движением Фрэнк нажал кнопку.
– Фрэнк, ты сейчас где? Мне надо тобой поговорить.
– Дорогая, я сейчас в машине и направляюсь… направляюсь в редакцию.
– Жаль, я думала, что ты свободен. Мне надо поговорить. А ты что, починил машину?
– Нет, то есть да. Не беспокойся, я сейчас подъеду к тебе. А о чем ты хотела поговорить?
– О нас с тобой.
Фрэнк напрягся. Он во всем видел если не очередной провал, то очередной подвох.
– Я сейчас буду, - сдавленно промолвил он.
Всю дорогу Фрэнк пытался сосредоточиться и догадаться, о чем хочет поговорить Джессика. Зловещее предчувствие не покидало его.
Рабочий день в агентстве подошел к концу, и Джессика уже поджидала Фрэнка на крыльце. Фрэнк остановился несколько загодя и остаток пути проделал пешком. При виде Фрэнка Джессика обрадовалась, отчего у Фрэнка на душе заметно полегчало. Как и положено в таких случаях, влюбленные поцеловались, и Фрэнк на некоторое мгновенье забыл о своих проблемах, а на память ему пришло все самое хорошее, что ему довелось испытать в жизни. Излишне говорить, что это хорошее было связано исключительно с Джессикой.
– Дорогая, ты совсем замерзла, - проявляя заботу, произнес Фрэнк, - пойдем в машину.
Обнявшись, они отправились к машине. Джессика молчала, видимо, готовясь к серьезному разговору. Фрэнк тоже молчал, пытаясь сосредоточиться, чтобы не сказать лишнее.
– А что если нам пойти в ресторанчик? – прервала молчание Джессика.
Фрэнк вздрогнул. Он вспомнил, что наличность, лежавшая в кармане, была на исходе. Положение было дурацким, и Фрэнк попытался начать издалека.
– Джессика, я тут позавчера был в зоопарке…
– Ой, Фрэнк, ты что, вспомнил детство?
– Нет, Джессика, просто я осознал, что все мы являемся частью, всего лишь малой частью одного целого. Я имею в виду природу.
Джессика посмотрела на Фрэнка с любопытством – она еще не слышала от него ничего подобного и продолжала смотреть на Фрэнка, ожидая, что за этим последует. Она полагала, что готова понять обоснование перехода от зоопарка к ресторану, если таковой последует. Фрэнк тем временем продолжал глубокомысленно размышлять о вселенском единстве, и Джессика, чтобы услышать ответ на свой вопрос, несколько раз подергала Фрэнка за рукав. Очнувшись, Фрэнк «признался», что потерял деньги в зоопарке, и что с рестораном лучше повременить. В тот момент они достигли машины, и Фрэнк галантно пригласил Джессику внутрь. Машина не была похожа на ту, что она видела у Фрэнка до аварии.
– Мне сказали, что я юбилейный клиент, и бесплатно заменили кузов, - не моргнув глазом, пояснил Фрэнк.
– Фрэнк, я не узнаю тебя, - почти всхлипнула Джессика, - эти твои странные речи и объяснения… что за ними стоит? Ты как-то изменился. Может, поменялось твое отношение ко мне? И это тогда, когда я хотела с тобой серьезно поговорить о нас с тобой. Скажи мне правду.
Фрэнк воспринял сказанное как удар ножом в сердце. Он очень любил Джессику, и необходимость нести чушь, чем он занимался последние полчаса, приносила ему невыносимое страдание.
– Я очень тебя люблю, Джессика. Но у меня возникли некоторые проблемы. Но я обещаю тебе непременно решить их.
– Какие проблемы? – насторожилась Джессика.
– У нас с главным редактором наметились разногласия относительно тематики издания, - скороговоркой выпалил Фрэнк и отвернулся, чтобы не смотреть Джессике в глаза.
– Не переживай, это обычный творческий поиск. Я думаю, вы придете к взаимопониманию, - сказала Джессика, успокоившись после слов Фрэнка о любви. – А теперь о нас. Я собираюсь на уикенд к родителям и прошу тебя поехать со мной. Я хочу, чтобы вы познакомились.
– Конечно, дорогая.
Фрэнк согласился с легкостью, зная, что в силу известных ему причин поездка не состоится, да и Джессика уже не вспомнит о ней. Фрэнк вовсе не был против родителей Джессики. Он их даже заочно любил, как любил все, что так или иначе было связано с Джессикой. Просто Фрэнк был слишком угнетен, чтобы рассматривать возможность поездки в таком состоянии.
– Хорошо, что ты починил машину – тут до Стрэттона рукой подать.
– Стрэттон?
По всей видимости, Фрэнк переменился в лице, и это бросилось в глаза Джессике.
– Ой, Фрэнк, ты переменился в лице! – воскликнула она, чувствуя недоброе. - Что случилось?
– Ты сказала, что мы поедем в Стрэттон?
– Конечно! Или ты передумал? – допытывалась Джессика, готовая уже обидеться.
– Нет, вовсе нет! Я очень рад этому. Ты даже не представляешь, как давно мне хотелось съездить в Стрэттон.
Фрэнк поспешил успокоить любимую, но получилось это не очень искренне, впрочем, Джессика не обратила на это внимание, будучи благодарна Фрэнку за его согласие. Она уже серьезно планировала свое семейное будущее, и встреча Фрэнка с ее родителями, во время которой Фрэнк должен просить ее руки, должна стать первоочередным шагом на пути к их совместному счастью. Фрэнк также с нетерпением ожидал развития их с Джессикой отношений, но в данный момент его занимал именно Стрэттон. Он диву давался, как он мог забыть, что Джессика родом из Стрэттона. Джессика конечно не догадалась о такой его неучтивости, но Фрэнк счел невозможным не извиниться перед ней мысленно. Ему срочно требовалось разузнать о Стрэттоне как можно больше, необходимо только придумать, как плавно направить разговор в нужное ему русло.
– Дорогая, мы обязательно поедем к твоим родителям. Просто сядем в машину и поедем.
– Спасибо, дорогой, - воскликнула Джессика, и глаза ее засветились от счастья.
– Кстати, ты говорила, что Стрэттон невелик.
– Да, там не так много жителей. Все друг друга знают.
– Все друг друга знают? Это же здорово!
Джессика с удивлением глянула на Фрэнка. Она не поняла, что именно могло вызвать такой восторг.
– Тут такое дело… - постарался объяснить Фрэнк. – В Стрэттоне в свое время произошел странный случай…
– Какой странный случай? – встревожилась Джессика.
– Не переживай, это было скорее всего давно. Я сейчас объясню все по порядку… Вчера в редакцию пришло письмо от читателя, который сообщил о странных вещах, происходящих с ним. Представляешь, с каждым днем он молодеет на месяц.
– Это же прекрасно! – не удержалась Джессика.
– Что ж тут прекрасного… - угрюмо промолвил Фрэнк. – Он не только молодеет, но и удаляется в прошлое…
– Чепуха какая-то! Фрэнк, тебе не кажется, что этот… этот читатель над вами подшутил.
– К несчастью у меня есть основания ему верить, - совсем грустно сообщил Фрэнк. – Этот… читатель очень нуждается в помощи. Он просит ему ответить.
– Ничего не понимаю. Как ему помочь? Причем здесь Стрэттон?
– Он пишет, что ему известно из достоверных источников, что такого рода происшествие уже имело место в Стрэттоне. Вот я и подумал, раз Стрэттон не так велик, ты, живя там, могла быть свидетелем этого происшествия… Ну, кто-нибудь рассказывал о чем-нибудь подобном…
Фрэнк с надеждой посмотрел на Джессику.
– Фрэнк, мне жаль этого беднягу, но я ничем не смогу помочь. Я никогда ни от кого не слышала о подобном случае в Стрэттоне.
– Я очень надеялся…
По всему видно было, что Фрэнк сильно переживал за несчастного читателя. После слов Джессики он как-то совсем сник, и Джессика решила вселить в него хоть какую-то надежду.
– А он написал, о каком Стрэттоне идет речь?
– Что ты имеешь в виду?
– Есть Стрэттон в Дербишире, есть в Чешире, а есть в Рутланде и Стаффордшире. Это еще не полный перечень.
Печали Фрэнка не было предела. Поняв состояние любимого, Джессика оставила идею о ресторане и попросила Фрэнка просто отвезти ее домой. Расстались они, договорившись в мельчайших подробностях о предстоящей поездке в Стрэттон. Джессика, в частности, дала некоторые рекомендации Фрэнку относительно одежды, в которой ему стоит предстать перед ее родителями. Фрэнк был со всем согласен.