После того, как наша молодая сотрудница вошла в стеклянную дверь, раскроила себе бровь и не заметила этого, мы поняли, что она влюбилась.
Хотя тревожные симптомы наблюдались и до того. Например, она попросила в кафе официантку принести ей к пирожному хлеб. И с мечтательным видом заедала бородинским наполеон.
А на днях заявилась на работу в веселеньком кухонном фартучке поверх делового платья.
Как работник она была для редакции потеряна. Большую часть времени сидела, уставившись поверх компьютера в противопожарный плакат на стене. Или болтала с объектом страсти по телефону. Или обменивалась с ним эсэмэсками.
Мы отнеслись к потере коллеги снисходительно. В конце концов, каждая из нас, сидевших с ней в одном кабинете, когда-нибудь да влюблялась и вот так же выпадала из жизни. И каждая хорошо понимала, что это не навсегда. Мы были старше и мудрее.
Я забыла еще сказать, что жил ее объект не в Питере, а в Петрозаводске.
Поэтому каждую пятницу вечером она с безумными глазами мчалась после работы на Ладожский вокзал, к вечерней лошади на Карелию, как пошутил кто-то. А в понедельник утром влетала в офис за несколько секунд до начала новой трудовой недели — пропахшая поездом, с серыми полукружьями под глазами, осунувшаяся и до невозможности счастливая.
Однажды она попросила у меня пару отгулов. Естественно, чтобы смыться в Петрозаводск не в пятницу, а пораньше. Сказала, что хочет сделать ему сюрприз.
Я попробовала ее от сюрприза отговорить. Попыталась даже не дать отгулы.
Ничего не вышло. Она подхватила сумку, быстрее горной лани пронеслась по кабинету, чмокнула меня по пути в щеку: «Спасс...» - и исчезла.
«Вот дура!» - мысленно обругала я ее вслед.
Был у меня некий жизненный опыт, после которого я зареклась делать сюрпризы мужчинам. Особенно любимым.
Меня перевели тогда на работу в Москву. Любимый мужчина остался в Заполярном. Существенная часть зарплаты теперь уходила у меня на ночные телефонные разговоры с ним, а премии и гонорары — на полеты в тундру.
Как-то на выходных я запланировала поездку в Звездный городок. Накануне, общаясь с любимым мужчиной по телефону, похвасталась, что мне предстоит интервью с космическим светилом, который известен тем, что не дается журналистам. А я до него добралась!
И тут любимый мужчина дал маху. Проговорился, что на этих же выходных летит через Москву в Нижний Новгород, на юбилей к дальнему родственнику. Посетовал, что не увидится со мной. А так хотел. Голову даю на отсечение — в его голосе было искреннее сожаление.
Позднее, прокручивая в голове события того дня, я поняла: он сказал, что будет в Москве, потому что был стопроцентно уверен - работой ради него я не пожертвую.
Дамы, учитесь и на чужих ошибках, не только на своих. Ваш мужчина не должен думать, что космическое светило вам важней него. Даже если это и так.
Но лично для меня в тот момент Звездный городок и светило обратились в пыль. Интервью я перенесла.
Служебную квартиру за сутки постаралась привести в пристойное состояние, до сих пор удивляюсь, почему соседи не вызвали милицию, пылесос у меня гудел допоздна. Над собой тоже поработала — насколько это было возможно. Во всяком случае, в парикмахерскую сходить успела и новое белье купила. А еще сварила куриный суп с клецками, который он любил настолько, что иногда у меня мелькала крамольная мысль: решающим фактором в мою пользу, когда наш роман только завязывался, был именно суп.
Посмотрела расписание самолетов — борт из Заполярного прилетал в Москву утром, а на Нижний отправлялся вечером. Времени было - море. И встретить успею, и проводить, и накормить, и все остальное...
Любимому мужчине я ничего не сказала. Я решила сделать ему сюрприз.
Господи, думала я уже потом, этого жуткого дня не случилось бы, не выдвинься я в аэропорту из толпы встречающих вперед - с букетом цветов и дурацкой улыбкой от уха и до уха. Стой я скромно позади, поняла бы сразу, что он не один. И незаметно растворилась бы среди людей.
Но увидела я первым даже не его, а свою закадычную подругу - за руку с ним, как на прогулке в детском саду. А она увидела меня.
У нее отвалилась челюсть. Честно говоря, у меня челюсть отвалилась тоже.
Это ей я изливалась, влюбившись в него. Это она давала мне самые верные советы, как ему понравиться. Это к ней я примчалась после первой с ним ночи и, захлебываясь от счастья и слез, рассказывала, что он — лучший! лучший! лучший!
На нас напирали со всех сторон. Мы же — три остолбеневших человека - образовали на выходе из зала получения багажа затор. Народ недовольно бурчал, пропихиваясь с чемоданами мимо.
(Сейчас дам ей по физиономии букетом. А ему плюну в его бесстыжие глаза. Или нет, букетом дам ему, а с нее сорву кулон, который подарила ей на Новый год.)
- Привет! С прибытием! Как долетели? - Я протянула ей цветы.
Мимолетно ткнулась заледеневшими губами сначала ей в щеку, потом ему.
Я старалась не видеть его ставшее непроницаемым лицо, сузившиеся до китайского состояния глаза под мохнатыми ресницами. (Он рассказывал, что в детстве его из-за ресниц так задразнили, что он однажды постриг их мамиными маникюрными ножницами.)
Он уполз в свою раковину, наглухо задраив створки. Я хорошо знала эту его манеру. И знала, что за этим кроется — внутри него сейчас бушевал такой силы ураган, что не приведи господь!
Быть выведенным на чистую воду так примитивно. Не догадаться, что я примчусь его встречать. Свалять такого дурака! Мне даже стало его жалко.
Если бы он поблагодарил меня в этот момент за встречу, сказал, что им пора, и попрощался, все бы закончилось. Я бы ушла. Но он откровенно растерялся. И, конечно, побоялся публичного скандала.
Я могла бы вручить им цветы (кой черт меня вообще дернул их купить?), пожелать хорошего отдыха и сказать, что тороплюсь. Но я тоже растерялась.
Про закадычную подругу не говорю. Она находилась на грани обморока.
И мы нелепо продолжали разыгрывать сцену встретившихся после разлуки добрых друзей. Роль идиотки досталась мне — я делала вид, что не понимаю, почему мой мужчина летит с моей подругой в Нижний на выходные.
Хорошее воспитание не давало нам всем сделать то, чего хотелось больше всего.
Ему - дать мне в глаз и выматериться.
Ей - провалиться под землю.
А мне — заорать, затопать ногами и разнести аэропорт по кирпичикам.
Она взяла, наконец, протянутые ей цветы. Я отчетливо видела, как ее потряхивает. Хотя она и пыталась изо всех сил улыбаться.
Я заметила, что обручального кольца на ней нет. Ушла от мужа? Вряд ли. Мне бы об этом уже сто раз сообщили. Скорее всего, сняла кольцо и сунула в сумочку, сев в самолет. Интересно, что она наврала своему Ване?..
Добрые друзья — так добрые друзья.
- Ну, какие планы? - спросила я. - До самолета на Нижний - море времени.
Боковым зрением я заметила нашу общую знакомую, с того же рейса, прошмыгнувшую рядом и испуганно мне кивнувшую. Потом она еще несколько раз обернулась.
- Откуда ты знаешь про Нижний? - не сумела сдержаться бывшая закадычная подруга.
Любимый мужчина непроизвольно дернул плечом. Бедняга! Испугался, вдруг я брякну, что не далее как вчера об этом он поведал по телефону мне сам.
- А у меня хорошо работает разведка. Я же, в конце концов, журналист.
Оба попытались рассмеяться, сделав вид, что я выдала невесть какую удачную шутку. Прямо скажем, получилось плохо.
- Ну, вообще-то никаких конкретных планов у нас нет, - промямлил он.
- Что-то ты не в настроении, по-моему, - сказала я.
- Не выспался, устал вчера на работе как черт, - буркнул он и тем самым мне подыграл.
- Тогда поехали ко мне. Отдохнете, поедите по-человечески. У меня, кстати, суп с клецками.
Они быстро переглянулись.
- Поехали-поехали! Вы за восемь часов тут в духоте ошалеете. Хоть душ примете.
- Я еще хотела купить себе купальник, - робко проговорила подруга.
- У меня торговый центр рядом.
Я, наверное, казалась им изощренной стервой, инквизитором. А я, действительно, не понимала, как с минимальной потерей сохранившихся ошметков достоинства выйти из ситуации. А еще мне хотелось умереть.
Он пошел было в сторону такси, но я потянула их на аэроэкспресс:
- Это вам не Заполярный, будем по пробкам два часа болтаться.
В вагоне мы сели с ней рядом. Говорили о детях: я о недавно родившейся в Питере внучке, она — о сыне-десятикласснике.
Любимый мужчина сидел в соседнем ряду и делал вид, что дремлет. Но его поза выдавала жуткое напряжение: он прислушивался к каждому нашему слову и все еще страшился взрыва.
Дома у меня он немного приободрился. Поиграл с кошкой. Покурил на балконе. Уже с аппетитом поел. А когда еще выпил коньяку, ситуация и вовсе перестала казаться ему противоестественной.
Он прошелся по квартире и удовлетворенно констатировал, что присутствия мужчины тут не ощущается. Потом завалился на диван с пультом телевизора и отпустил нас с богом по магазинам.
Через два с половиной часа мы с ней так обросли пакетами, что пришлось купить большую сумку. Мы даже еще поели в кафе мороженого. Говорили снова о детях и о погоде, немного о работе.
Опускаться до бабских разборок мне не хотелось. И так все ясно. А подробности мне были не нужны. Да и что это изменит?
За время нашего отсутствия любимый мужчина допил коньяк, поспал, и ему стало совсем хорошо.
Мы разбирали покупки, а он бестолково суетился вокруг.
- Девчонки, как же я вас люблю! - вдруг воскликнул он.
Я бы не удивилась, если б в тот момент он предложил нам заняться любовью на троих.
Потом я проводила их в аэропорт.
Перед регистрацией он отвел закадычную подругу в сторону и что-то пошептал ей в ухо. Она кивнула, и он нырнул в сувенирный магазин.
Через несколько минут вышел и протянул мне коробку:
- Открой!
Это был маленький парусник внутри бутылки. И как их туда запихивают?
- Тебе - на память о сегодняшнем дне!
Я опешила и первый раз за день посмотрела ему в глаза. Он улыбнулся и подмигнул мне. Похоже, полагал, что ему удалось сохранить нас обеих.
Мы распрощались. Он с билетами и паспортами прошел вперед. А она придержала меня за локоть.
- Ты же не скажешь Ване, что видела меня... нас?
Губы ее задрожали, на вдруг покрывшемся испариной лице всплыла просящая подобострастная улыбка.
- Не скажу.
То, как я потеряла подругу, было даже больнее измены любимого мужчины.
На обратном пути мне в метро впервые в жизни уступили место. Видок, наверное, был у меня тот еще. Как с похорон. Собственно, так оно и было.
Я добралась уже до дома и успела принять душ, когда он позвонил и бодро проинформировал, что они благополучно приземлились в Нижнем.
И тут меня снесло.
Я изо всех сил хватила корабликом о стену, и он жалко зазвенел осколками в коробке.
А я наконец-то разревелась.
Что было дальше? Да ничего. Живу. Переехала в Питер, поближе к детям. Работаю. Даже с кем-то встречаюсь.
Чем закончилась та история с влюбленной коллегой? Тоже ничем особенным.
В понедельник она пришла на работу, молча убрала со стола его фотографию, молча включила компьютер, молча сварила себе кофе.
Весь день просидела в темных очках. То ли синяк скрывала, то ли заплаканные глаза. Возможно, то и другое вместе.
У нее сюрприз, как я понимаю, тоже удался.