Роман Захара Прилепина «Обитель», выпущенный в свет в 2014 году, стоит в ряду романов, призывающих подумать о великом и одновременно ужасном советском эксперименте по созданию нового мира и нового человека, о его начале и его окончании, о его причинах и следствиях, и в целом, об извивах русской истории.
То, что этот эксперимент был велик, сложно оспорить. Попытка осуществить мечту о коммунистическом обществе, которое будет руководствоваться планетарными целями и перестроит не только мир вокруг себя, но и самого человека, это большая попытка.
То, что этот эксперимент оказался ужасен, тоже сложно оспорить. Об этом говорит большое число человеческих жертв сталинской системы и то количество духовного вреда, которое было засеяно за десятилетия существования советской власти.
Сказать о том времени что-либо одно из этого было бы неправильно, потому что такая позиция была бы неполной, а значит, неверной. Именно поэтому З. Прилепин одновременно и восхищается теми людьми, которые представляли советскую власть в начале её существования, и при этом не закрывает глаза на их преступления. Как говорит повествователь в «Обители»: « ; Я очень мало люблю советскую власть <…> Просто её особенно не любит тот тип людей, что мне, как правило, отвратителен».
Прилепину симпатичны пассионарии, он сам пассионарий, но обычных людей ему, как нормальному писателю и человеку, тоже жаль, а в мясорубку истории попадают все ; и те, кто виноват в создании этой самой мясорубки (Эйхманис (Эйхманс) ; первый начальник того, что станет впоследствии называться ГУЛагом, будет расстрелян), и те, кто просто хотел жить своей маленькой или не маленькой, но просто другой жизнью.
Прилепин даёт высказаться и тем, и другим.
Эйхманис, начальник Соловецкого лагеря, представлен в «Обители» человеком талантливым и деятельным, прилагающим массу усилий для того, чтобы Соловки стали одним из тех мест, откуда начнёт строиться новая, созидательная жизнь. Он тот, кто затевает в лагере большое число самых разных естественно-научных и культурных проектов. И более того, многие из этих проектов оказываются вполне успешными. Можно, например, вспомнить знаменитый Йодпром, которым руководил о. П. Флоренский. (Впрочем, что кому стоил Йодпром и как он закончился ; отдельная тема.)
«Владычка» Иоанн, один из сидельцев лагеря, праведник, становящийся святым, напротив, видит, что за этим возможным началом и этими соловецкими проектами скрывается соблазн «рассатанения» человека, лишённого мудрости, способной наблюдать ценность человека, а не только дела, ценность каждого, а не только коллектива, и лишённого сострадания, которое помогает оставаться человеком по отношению к себе и к другому.
Главный герой романа перипетиями сюжета проводится автором по всем ротам Соловецкого лагеря ; от более или менее терпимых до самых невыносимых (например, до Секирки, пережить недолгое пребывание в которой ; редкая удача для того, кто там оказался). И то, что, возможно, Эйхманису, как и другим искренне верящим в коммунистическую идею, казалось земным раем, предстаёт перед нами на самом деле как ад.
Артём Горяинов переходит из роты в роту, словно из одного круга ада в другой. Причём это напоминает не постепенный подъём или наоборот постепенный спуск, а скорее, движение в колесе, в котором подъём наверх неизбежно оборачивается падением вниз. Кстати, по этой схеме в «Обители» существуют практически все персонажи. В романе, например, есть сцены, как, спустя время, на расстрел вслед за своими жертвами пошли главные палачи Соловецкого лагеря.
В какие-то моменты круги этого ада начинают даже напоминать картины Босха. Попытка зэков не замёрзнуть ночью на Секирке, когда они укладываются решёткой рядами друг на друга, чтобы сохранить тепло, из этой серии.
Но Захар Прилепин далёк от того, чтобы видеть первопричины превращения святой соловецкой (шире ; русской) земли в инфернальный концентрированный сансарообразный ландшафт исключительно в советском эксперименте. Этот эксперимент в «Обители» не неожидан, он закономерен.
На Соловки разношёрстный русский народ во всём его национальном и сословном многообразии приводит не столько Ленин, Троцкий, Сталин, Эйхманис, а его (наш) характер, который веками воспарений и бунтов ткал его (нашу) постоянную трагическую судьбу, которая в 20-30-40-е XX века достигла своего пика. Лагерь на Соловках, как и весь «архипелаг», ; не что-то новое, он перерождение того, что уже когда-то было, он есть результат нашего национального максимализма и нетерпения.
Солженицын писал о том, как человек оказывается в состоянии противостоять калечащему и убивающему его государству, как человек может выжить в лагере, Шаламов ; о том, как человек перестаёт быть человеком в лагерном аду, как он гибнет не только физически, но и духовно.
Захар Прилепин продолжает в «Обители» традицию русской лагерной прозы, но акценты ставит в романе на ином: его интересует не жизнь и смерть в лагере, Прилепину важно понять, как русский человек сохраняется в своей повторяющейся истории, несмотря ни на что, его интересует, почему мы такие, что регулярно затеиваем великие и ужасные эксперименты над собой, он озадачивается, как и почему именно в нас «человечное и тёплое» быстро трансформируется в «тёмное и страшное».