Вступление.
Возможно, у меня есть свои странности. Почему я отложил в сторону боевой топор и взялся за перо? Наш народ сильно деградировал за последнюю тысячу лет. Грамотный орк – само по себе явление довольно редкое, а уж орк-писатель – это и вовсе чудо. В некоторых гоблинских кланах, слово писатель считается грязным ругательством. За него можно и копьё в живот схлопотать. Но, как говорится, в семье не без писателя. Прицепилась ко мне эта пагубная страсть, а избавиться от неё не легче, чем от горба. Такой уж я непутёвый, и ничего с этим не поделаешь.
Так было угодно Судьбе, что во время Войны Кольца я служил в крепости нашего союзника – Сарумана Белого. И довелось мне нести караул в юго-восточной башне Изенгарда, где располагались архивы. Это было довольно скучное занятие.
Все мы изнывали от безделья, пока не напали онты. Вот уж тогда мы хапнули веселья полной пастью. Многие наши ребята стали героями, но, к сожалению, посмертно.
Впрочем, всё это случилось позже. А пока нам нужно было как-то коротать скучную гарнизонную жизнь. И вот я сунул свой любопытный нос в груды пожелтевшего пергамента, что хранился под низкими сводами вверенного мне объекта. То, что я оттуда выудил, называлось «Квента Сильмариллион». Это была увесистая пожелтевшая книга с обшарпанными медными уголками. Правый верхний угол титульного листа был украшен грифом: «Отдел вражеской пропаганды. Только для служебного пользования».
Долго я поглядывал на таинственный растрескавшийся пергамент, словно хоббит на сметану. Меня распирало от любопытства, но за чтение на посту начальство не похвалит, да ещё и книга-то вражеская, запрещённая. Но, в конце концов, я решил, что не будет большого греха, если я прочту несколько первых страниц, пока взводный дрыхнет. В конце концов, взводный сам виноват, что приставил меня охранять книги. Пустил козла в огород! А наказание, так это нам не впервой. Как говорится, меньше взвода не дадут, дальше фронта не пошлют. Наиболее суровым наказанием могла стать штрафная сотня, но я тогда был молодым и горячим, мечтал о сражениях. Смерть от вражеской стрелы казалась мне более привлекательной, чем смерть от скуки. Это уж много позже я понял, что не стоит искать приключений на своё седалище, ибо, когда суждено, оные приключения сами тебя найдут, и добавки тебе не захочется. Каюсь, я нарушил Устав. И, конечно-же, несколькими страницами я не отделался. Первые листы лишь раздразнили моё любопытство. Я стал пленником этой книги и проглотил её, как хоббит галушку. Эта книга меня глубоко перепахала. Её я вынес под одеждой из умирающего Изенгарда.
Прошли годы. Отболели раны. Отрыдали матери. И вот я сижу на камне у входа в полутёмную пещеру. Я весь перемазан чернилами и пишу иную книгу, свою. Соплеменники сочувствуют мне. Они уверены, что склонность к бумагомаранию является последствием того страшного удара булавой по шлему, который я получил при защите Изенгарда. Но это – не так. Я просто хочу восстановить попранную справедливость.
К тебе, Эру-Илуватар, создатель всего сущего, обращаюсь я. Дай разуму моему ясности, а суждениям справедливости, дабы я смог заронить искру сомнения в тёмные головы древопоклонников, празднующих победу. Может, из искры возгорится пламя, как знать? Во всяком случае, стоит попытаться это сделать.
Народная гоблинская мудрость гласит: Что написано пером, того не вырубишь топором. И вот я отложил топор и взял в руки перо. Может быть, с этим оружием мне повезёт больше?
Пишу в первый раз, а посему простите, если я сделаю это коряво, но уж как умею, так умею…
И заранее приношу свои извинения за грамматические ошибки, делать которые я – большой мастер. Бывало, я допускал в слове из пяти букв, до шести ошибок. И это было ещё до ранения в голову. А уж теперь, при дырявом черепе, в моей рукописи ошибок должно быть больше, чем жуликов на базаре.
Особенно я не дружу с запятыми. До сих пор не пойму, кто и зачем их придумал. Подозреваю, что их изобрёл школьный учитель-садист, чтобы всегда иметь законный повод выпороть любого из своих учеников. Но все же я понимаю, что рукопись без запятых выглядит как-то несолидно, словно дерево без сучков. И посему, я понатыкал этих хвостатых тварей там и сям, руководствуясь не столько правилами, сколько чутьём. Впрочем, если Вы, читая мою книгу, повстречаете какую-нибудь приблудную запятую явно не там, где ей полагается быть, прошу, не обращайте на неё внимания. Плюньте и читайте дальше.
А прозвали меня Лиахим Грамотей, вовсе не за образцовую грамотность. Просто все остальные члены клана Чивородис пишут ещё хуже моего, а то и вовсе не умеют ни писать, ни читать. Вот и получилось, что я – самая грамотная овца в своём стаде. Так что уж простите, если что не так и делайте скидку на мою контузию.
Итак, к делу! Моя книга написана под влиянием Сильмариллиона и следует по его стопам. В ней часто будут встречаться ссылки на Сильмариллион. А посему лучше всего будет читать её, предварительно прочтя Сильмариллион, а без него моя книга подобна парусу без ветра.
Следующая глава http://www.proza.ru/2014/11/01/2032