Захар Петрович
Захар Петрович. Кто он, и что он? Старик?.. О нём такого не скажешь. Пускай не молод уже и это факт, но душа ещё молодая - её в клетку не посадишь! Он был из таких мужиком, о которых говорят: человек без возраста. Кстати, почему я вспоминаю о нём в прошедшем времени? Да, потому что уехал он от нас? Жив ли вообще? Одному Богу известно...
- Захар Петрович, так, сколько же вам лет сейчас? – спрашивали его люди.
- Чего там, - сколько, сколько? А Великой Победе сколько будет? Вот и мне столько же, да плюс двадцать два. У меня с математикой всегда сложности были. Мне, как за восемьдесят перевалило, я считать перестал. Ориентируюсь только на состояние здоровья. Утром встал. Жив здоров, гвоздь с одного маху вбиваю - значит молодой ещё, а если раскис, чего-то там болит, подниматься не хочется - значит постарел за ночь.
Высчитать сколько ему лет сейчас не так уж и трудно, - был бы жив, а то всяк бывает?! Говорят, в последнее время проживал у дочерей жены. Это уже вторая, а первая почила давно: рак за месяц съел. От неё сын Пётр остался, да общая дочка - Ольга, непутёвая.
В том году ещё в полном здравии ходил. Это я от своей сестры знаю, которая, пускай и редко, но поддерживает с ним связь. Если это связью назвать можно: позвонит раз в год, справится о его здоровье? Тот помолчит немного в трубку, а потом, не зная, что сказать, сошлётся на тяжёлую жизнь - дескать, сейчас всем плохо и всем держаться надобно, чего впустую воду в ступе толочь, на этом разговор и заканчивается...
Жил он с ними в Голицыне под Москвой, а ведь ничегошеньки им так и не оставил, всё Петру подписал. Почему ушёл от него спрашивается? Ответ прост - не сошлись характерами. У Захара Петровича сложный распорядок дня: ему и поспать днём надо, при этом, чтобы тишина была, - муха не пролетит, а тут сын со своими собаками. Да и кормёжка у него не та.
Захар Петрович отправился к дочерям второй жены. Они сами его пригласили - сердобольные видно. Та лет пять, как умерла, так и не получив от него за все прожитые годы ничего хорошего. Вот и получается: войну прошёл, двоих жён схоронил, а сам целёхонек остался без единой царапинки. Судьба значит такая - дальше жить! А дочери приютили его, не бросили, - ухаживают за ним.
В это время, Пётр, сын его, со своей семьей расположился в доме отца на постоянной основе. Про старика забывать стал, а что? Он в хороших руках, они его не обидят. Сёстры ему помогут, не выкинут на улицу, а там глядишь, и Богу душу отдаст вовремя - много ли старику осталось?
А наше с ним знакомство случилось давно - ещё в прошлом веке. Помню, в конце 60-х, купил Захар Петрович дачу напротив нашего дома. Вот и стали мы с ним соседствовать.
Прежние жильцы уехали скоропалительно, даже не попрощавшись. Видно жизнь так поджала. А произошло это после того злополучного случая с грозой: молния угодила в конёк крыши, но пожара не было. Отделались они лёгким испугом, но поселился в их сознании страх: если один раз такое произошло, то повторения не миновать. Ущерб оказался небольшим и рабочие быстро всё подлатали, как будто и не было ничего.
Хороший дом! Продали его, по тем временам, за приличную сумму. Захару тогда «сороковник» минул, а он уже в подполковниках ходил. Каждое утро на работу в Москву уезжал, возвращался к ночи. Нельзя сказать, что кроме этого дома ему жить было негде... Квартира в Москве на Чистых Прудах в престижном доме для военных чинов. Да не такой был наш Захар Петрович, чтобы в городе сидеть - осознавал он пользу природы на своё здоровье. Лучше на дорогу лишнее время потратить, но зато спать на свежем воздухе!
В Московской квартире, постепенно полновластной хозяйкой становилась дочь Захара Петровича, - Ольга.
А Пётр жил тогда у своей жены и этого ему вполне хватало. Работал личным шофёром у какого-то «князька» средней руки, - заработок вполне приличный. Он вёл независимую от отца, жизнь. Хорошо понимая, что Захар Петрович для него только отчим и на что-либо претендовать не пока не стоит.
Приезжал на дачу к старику редко, но чего не отнять,- постоянно помогал по хозяйству. Построили они с Захаром Петровичем гараж из красного кирпича, а потом и баньку к нему прилепили. С другой стороны строения, мастерскую добротную смонтировали, а сверху ещё и второй этаж возвели, вот и получился целый дом, стали его в аренду сдавать. Лишняя копеечка - она никогда не помешает...
Дочка, та совсем другая была и в кого она только уродилась? Отец и мать вроде тихие, интеллигентные, а дочь, ну, просто, – «оторва». Во всё свой нос суёт, указывает всем, как и что. Больше всего гостям доставалось, а если выпьет за столом, - жди, обязательно скандал закатит.
Основной мотив её разбирательств:
- Я единственная наследница, значит всё мне и достанется.
Брат, как правило, брал жену и уезжал в город. Не было желания участвовать в постоянных разборках. Ольга безраздельно царила одна, давая всем понять, - кто в доме хозяин?!
Ей было немногим за двадцать, но своё место она знала хорошо... Как же,- любимая дитя своих родителей! Сидела сразу на двух стульях: прежде всего на своём, а тут и брата стул под себя подмять хотела. Пётр не сопротивлялся, хорошо понимая, что его время ещё не пришло.
Желая устроить своё личное счастье, она умело расставляла сети для мужчин всех мастей. Попадались только те, кто ещё не знал ласк этой девицы, те же, кто уже имел горький опыт общения с экзальтированной особой, старались обходить её стороной. А ей совершенно безразлично, кто будет рядом, лишь бы на мужика был похож и не страшнее обезьяны.
Время шло, отношения отца и дочери становились всё хуже. Да и мать, которая вдруг стала чахнуть на глазах, была согласна с мужем.
– Олюшка совсем от рук отбилась. - говорила она.
А та, сошлась с каким-то заезжим артистом, который ухаживал за ней явно из-за квартиры. Он хорошо знал, что делает и делал это вполне расчётливо. Любимая дочка своего папаши стала всеми силами добиваться соей независимости. И преуспела в этом - отец подписал ей всю квартиру, но без претензий на загородный дом.
Жене Захара Петровича, с каждым днём становилось всё хуже. Она таяла на глазах. Что мог сделать муж? Он менял врачей, клиники, но ничего не помогало. В Центре на Каширке был вынесен окончательный вердикт – рак лёгких второй степени - не операбельный. Химия терапия результатов не давала. Отпустили умирать домой. А, что делать? Так хоть воздухом перед смертью надышится.
- Захар, ты Петрушу не бросай, он же всё-таки сын наш. Ко всем постарайся сохранить должное внимание. Старайся не обижать никого,– говорила жена, лёжа на смертном одре.
Хоронили её весной, как раз перед майскими... Земля оттаяла,- копалось легко. В могиле стояла вода, которую постарались забросать ветками - так вроде сподручнее будет. Вот и не стало Веры Ильиничны - за месяц сгорела. Муж скуксился - почувствовал себя одиноким, хотя дом был полон народу, пришедшими на поминки, но, что толку от них? Они сейчас помянут и расползутся по своим норам, а человека не вернуть.
Шло время. Захар Петрович оставался один. А, что делать? Вроде и времени уже достаточно прошло,- можно и жениться, но сердцу-то не прикажешь. Замену жене сразу не подыщешь. Когда жили вместе, он и представить себе не мог, что, потеряв жену, будет так печалиться. Время катило к пенсии, пора бы и хозяйку в дом, а то всё пылью заросло... По-другому никак. Целыми днями на работе пропадает. Из Москвы вернётся, еле ноги волочит, хотя пятьдесят пять, вроде не старый ещё, а по нынешним меркам, - кавалер?!. Да и работу не бросишь, на что жить прикажешь? А если женщина в доме появится, её кормить ещё надо.
Однажды, душным летним вечером, возвращался Захар Петрович с работы. До его электрички оставалось полчаса, жариться на платформе не хотелось. Решил кружечку пивка пропустить. Рядом за вокзалом располагался прекрасный ларёк, где и пиво свежее всегда, да и баранки солёные в достатке. Частенько разливала это пиво сварливая особа, которую мужики недолюбливали, но отказать себе в прохладной кружке пива, было выше их сил. Каково же было удивление Захара Петровича, когда однажды в окне киоска он увидел другую женщину. Нельзя сказать, что она сразу покорила его, но искорка симпатии успела проскочить. С этого всё и началось...
Познакомились. Её звали Ириной. Следующим вечером прогулялись немного у вокзала. Слово за слово, - пригласил к себе: дом показать, по лесу прогуляться, в общем, - в гости. Она обрадовалась, как будто ждала этого. Осталась ночевать, - возвращаться в Москву поздно было. Ясное дело - заночевала у хозяина. Он, как джентльмен постелил ей отдельно, а ночью, видно невмоготу стало - перебрался к ней... Так всё и завертелось само собой. Уехала она ранним утром, не попрощавшись, зато потом зачастила, каждый раз извиняясь за внезапный приезд.
Со временем, быт у Захара Петровича стал налаживаться. Пускай не сразу, но чистота в доме появилась, а о еде и говорить нечего. Ирина готовила отменно - в ресторане такого не подают. Через некоторое время совсем переехала, а через месяц расписались официально. Кто бы мог подумать, что после утончённой интеллигентной первой жены, появится вторая, совсем непохожая на предыдущую.
Время незаметно проскочило - оба вышли на пенсию. Появилась возможность заняться домашним хозяйством. В общем, делали всё, что можно было делать на приусадебном участке. Но вот однажды случилась беда. Сгорела банька, а вместе с ней и жилая часть над гаражом. Только один гараж, как памятник, возвышался над пепелищем - он единственным из постройки кирпичным был. Для стариков это стало большим потрясением. Ирина слегла, хотя и была на десять лет моложе хозяина. То, что Захар Петрович готовил передать в наследство Пете, сгорело в одночасье. Все надо было начинать сначала, но силы уже не те, Захару - за семьдесят. Но он держался, работая не покладая рук.
Главное не сидеть, а лучше и не лежать, как сказал Эммануил Кант: "Постель – гнездо болезней". Вот Захар Петрович и не лежал. Спал мало, вставал с петухами и ложился заполночь. Ел помалу и редко. Воду пил из местного родника. Не давал он залёживаться и жене своей, которая была не против и днём часок прикорнуть.
Заставлял её копать, полоть, очищать участок от травы и сорняков. В саду было порядка восьми яблонь, которые к осени давали такой урожай, что справиться с ним своими силами было невозможно. Половина урожая раздавали соседям, у которых и у самих на яблонях ветки от плодов к земле гнулись. Варили компоты и, конечно же, - вино. Нам, как соседям каждый год перепадало по несколько бутылочек. Вино было отменным. Мы его по особым праздникам открывали.
Каждую субботу приезжал Пётр, помогал разбирать завал на пожарище. Через некоторое время всё было очищено и одинокий, прокопчённый гараж заставлял задуматься о бренности жизни.
В одно лето взял Захар на местном поле кусок земли под картошку. Как же он за ней ухаживал, окучивал, боролся с колорадским жуком. Поставил даже рядом шалаш. Да, и не шалаш, а некое сооружение из палочек и целлофана, от ветра и дождя прятаться, а главное, чтобы оставаться на ночь и сторожить свое добро от непрошеных гостей. Ну, это насколько получится. Но, как видно, не получилось. Пришли в одну ночь крепкие парни, собрали почти всю картошку и унесли. Хорошо хоть "сторожей" в живых оставили. Позже Захар Петрович с Ириной не больше ведра смогли набрать. Начатое с женой частное предпринимательство лопнуло, так и не успев начаться... Стало понятно, нужно пользоваться тем, что собственный участок давал и не лезть, куда не надо.
Годы шли, Захару Петровичу уже за восемьдесят перевалило, а ему всё нипочём. Всегда бодр, подтянут и самое главное, - постоянно в работе. Ни минуты отдыха не давал себе. Ирина уже сдавать начала. Стала вес набирать, - прямой путь к диабету. Усталость появилась, болячки старые повылезали. Не угнаться ей за Захаром. Тот всегда впереди, на лихом коне. Его не остановить, как заведённый по участку носится, а он ведь на десять лет старше своей второй половины. Каждому своё. Тут и дочери её стали наведываться. Надо же матери помочь, а то Петрович её совсем за можай загонит.
Начались с Ириной неприятности всякие случаться. Ноги её перестали держать, стала падать где попало: то за шланг в огороде зацепиться, то со ступенек крыльца навернётся. Но особый случай произошел в доме у соседки. Ирина принесла подруге пирожков с пылу с жару - угостить хотела, но совсем не заметила, что у той люк в подпол открыт... Вот туда со всего маха и ухнула. Травма была хоть и не тяжёлая, но болезненная. Хорошо голова уцелела, а то совсем плохо было бы. После этого падения, Ирина неделю отлеживалась, так и не простив соседке открытого люка. А та всё никак не могла в ум взять, каким же образом, набрав в подполе картошку, она ушла на кухню, забыв люк прикрыть.
А жизнь шла своим чередом и без особой нужды останавливаться ей было совсем недосуг - дел у неё много..., если только прибрать кого, чья очередь подошла. Так это всегда пожалуйста. Вот и уходил потихоньку поселковый люд, не думая, а что другие скажут. Всё это так, но не про Захара нашего разговор. Ничего не менялось в распорядке его дня и не пугало - у каждого свой путь на земле, вот и шагай своей дорогой, пока ноги носят!..
Всё такой же худой, жилистый подтянутый, целыми днями он пропадал на приусадебном участке. После 80-ти я уже потерял счёт его годам. Он мне напоминал сушёный банан, ведь тот с течением времени не меняет своей формы. Так и Захар Петрович, с годами совсем не менялся. Всё бы хорошо, да Ирина совсем сдавать стала, она-то думала, что переживёт своего мужа. И постоянно о наследстве мечтала?! Думала, хотя бы что-нибудь, да перепадёт её дочерям после смерти мужа, не все же сынку его Петьке достанется. А тут хворь её одолела проклятая. И что теперь, она впустую двадцать лет батрачила? Хотя бы треть дома отписал и то дело...
Умерла Ирина в возрасте 76 годков. Не стало её в одночасье. Отмучилась бедная, а что она видела в замужестве, кроме пахоты каждодневной, всё о дочерях своих думала да вот не получилось у неё ничего. Захар всё сыну своему, Петьке подписал... Чем он так руководствовался - трудно сказать.
Смерть Ирины сильно подкосила нашего долгожителя. Он сник, ссутулился, выправка уже не та стала, да и искорки в глазах угасли, но гордости и самодостаточности - хоть отбавляй.
Жил сначала один, но потом невмоготу стало, - сына к себе пригласил. Тот из Москвы стал наезжать, помогать отцу. Но всё старику не нравилось. Привык один командовать, во мнениях со стороны не нуждался. Стали они с сыном часто ссориться. Всё и пошло кувырком.
Ссоры ссорами, но взял и подписал всё Петру, оставив дочерей Ирины без наследства. Стал Пётр безраздельно хозяйничать в доме. Тут отношения отца и сына совсем разладились. Жить вместе стало совсем невмоготу. Что делать, как быть дальше, а жизнь старика уже на счёт пошла - слышно, как часики тикают.
Тут, приходит весточка из Голицыно, от дочерей Ирины, с приглашением приехать погостить. Вот и вызвался Захар Петрович в гости съездить и посмотреть одновременно, что от него хотят. Вот с тех пор я его больше не видел, видно приютили его и пригрели. Стал он у них жить, очень напоминая собой короля Лира.
Потом слух до меня дошёл, что остался он там насовсем. Понравилось ему среди добрых людей, уезжать не хочется. Женщины, они всегда женщины: пожалеют и приласкают, когда нужно. Вот так и получилось, что он им вторым отцом стал. Ведь прожил он с их матерью больше двадцати лет душа в душу. И совсем не понятно, почему он им в своем завещании кусочка не оставил? Так это и останется тайной за семью печатями.
Как правило, раз в год, по весне, когда вижусь со своей сестрой, то обязательно справляюсь у неё о здоровье Захара Петровича. Боюсь услышать в ответ страшное известие. Как-никак в этом году юбилей Победы праздновали – 70-тилетие, а ему столько же, да плюс двадцать два…
Недавно, приехав на дачу, встретил Петра, сына Захара Петровича.
- Ну, как там отец? - поинтересовался я.
- Да как, как? Здравствует, что ему сделается. Собирается в гости приехать. Надо подготовиться, хотя бы порядок навести в доме, а то ворчать начнёт...
2015г.*+к