Здравствуй, Муза. пишет тебе Антон.
Только не знаю, из будущего или из прошлого, возможно откуда-то из себя.
Сегодня я умер. Не знаю, правда, насколько сильно, насколько серьёзно, и не рожусь ли я снова утром следующего дня. Пока ночь позволяет мне не существовать, я пишу тебе это письмо.
Как ты там, со мной-другим? Вам хорошо вместе? Вспоминаете ли вы меня? Или только поминаете, поедая невкусный рис с морковкой и изюмом?
Может, вы давно уже сидите вдвоём в райских кущах и едите запретные плоды и с древа познания, и с древа жизни. Я прямо вижу, как вы их грызёте на посошок. А я всё ищу короткий путь туда, знаете, как это бывает - сквозь другое пространство, которое вывернется лентой мёбиуса, что хорошо, потому что если это лента мёбиуса, то я до вас доберусь, а если просто лента со склеенными концами - то едва ли. Вдруг мы на разных сторонах?
А может, мне и вовсе не найти вас, я же умер, и значит, меня не должно больше существовать. Меня смоет волной новое утро, как ту русалочку из сказки, в оригинале, а не в диснее, где все в конце счастливы. Я стану пеною морскою, или песком у ваших ног, или ветром, как певица МакSим. И правильно, нельзя же исчезнуть совсем, можно только стать чем-то, в чём не сможет уместиться моё сознание.
Забавно, но я не боюсь небытия. Это неправильно, Муза, ответь?
Просто я не имею никакого значения, и в глубине души понимаю, что неважно всё, кроме вспышки, кроме перехода между нотами в песне, которые суть ничто, но если бы их не было, то не было бы и всего остального, точнее, у него не было бы длительности, делающей восприятие возможной.
Небытие - это кладезь смыслов.
Знаешь, муза, меня бьёт что-то человеческое, как раньше, но теперь мне ещё больше хочется раствориться, когда меня бьют. Я видел недавно в парке, как один парень кидал маленький складной ножик в тополь, и ножик с тупым стуком отскакивал от коры. Это как если бы он бил воду, то есть - меня. Воде не больно, она скорее недоумевает, почему кто-то молотит по ней кулаками так, как будто она человек, которому это может причинить вред.
Буду ждать твоего ответа, не ожидая его. Пока ещё твой, пока ещё немного Антон.
***
Здравствуй. Антон. Пишет тебе Муза по имени Муза, из чистого бытия.
Как ты верно подметил, мы едим запретные плоды в райском саду напосошок, только на самом деле это не плоды, и они не запретные. Потому что плод - это пища, в нём - семена древа. Только когда живые существа едят плоды, внутри у них ничего не прорастает, а просто разбирается на химию и разносится по сосудам.
А внутри меня от каждого семечка прорастают древа. Из меня от каждого посошка вырастает ещё одна рука. Во мне живёт Настоящее, которое ты потерял. Если бы ты его нашёл, то не умер бы, а понял, что ты всегда был ничем.
Милый Антон, пиши нам почаще, по тебе здесь все скучают и спрашивают, когда ты вернёшься из своего небытия, когда ты выйдешь из кинотеатра и перестанешь смотреть кино, в котором ты - главный герой, который ненавидит смотреть кино. Только знаешь, режиссер какой-то очень плохой юморист.
Почему, Антон, когда тебя бьют палкой, ты хватаешься за неё и вцепляешься так, что из ладоней твоих проступает кровь? Пугаешься от каждого шороха, но не слышишь грома?
Ты и правда - дурачок, но мы тебя любим всё равно.
И очень ждём. Возвращайся, или хотя бы, пиши нам почаще.
Вечно твоя, Муза, всегда, отныне и во веки веков, архыз.