Введение в лес или рассказ о лесных премудростях р

                ИВАН  КУДРЯВЦЕВ
               
                Введение в лес
                или
                рассказ о лесных премудростях
                (редакция 2015 года)

               
                Предисловие
«Бескрайни просторы России и лесные богатства ее неистощимы», – сколько раз мы слышали это выражение, начиная еще со школьной скамьи. Но все ли мы задумывались над смыслом последних слов, касающихся наших лесов? Да, много леса у нас, конца края ему не видно, особенно в Сибири. Но так ли уж неистощимо это зеленое богатство? Не чрезмерен ли наш оптимизм?
Громадное количество древесины заготавливаются в нашей стране ежегодно. Лесосеки вгрызаются все дальше и дальше в сердцевину наших лесов, оставляя после себя, в лучшем случае, молодой лес, которому до возраста зрелости еще расти да расти. По-прежнему собирают свою страшную дань с наших лесов пожары, шквальные ветра, насекомые-вредители и различные болезни. Не угрожает ли все это неистощимости наших  «зеленых кладовых»? Множество вопросов по этому поводу может возникнуть у каждого человека, мало-мальски беспокоящегося о собственном будущем, о будущем своей семьи, о будущем страны.
Говорят, что человек смотрит глазами, а видит разумом, и это абсолютно справедливо. Несведущему человеку все может показаться чрезвычайно простым, когда он смотрит на бегущую по дороге машину. Но глаза механика видят ее совсем по-иному. По звуку мотора он способен определить, доедет ли  эта машина до ближайшего города  или даже не сможет подняться на виднеющийся впереди небольшой взгорок.
Точно так же обстоят дела и с лесом. Для кого-то он – дело темное, а для иных – и дом родной, где каждое дерево способно поведать о многом. Именно для людей, которые захотят входить в лес «зрячими», и задумана эта книга. Она является, по сути дела, своеобразным введением в лес. Не претендуя на научность и полноту охвата всех сторон жизни леса, она написана, думаю, языком простым, доступным самому неискушенному в лесных науках читателю, что дает ему возможность взглянуть на «зеленого друга» совсем иными глазами. После прочтения этой книги тому, кто взял ее в руки, многое может увидеться совсем не таким, как это представлялось раньше. И миллионы гектаров наших лесов, возможно, обретут в нем своего верного друга, защитника и служителя одновременно. Пусть оно так и будет.
               
                Вступление
Прежде, чем вести разговор о лесе, нам следовало бы условиться, уважаемый читатель, что следует понимать под этим простым и таким привычным словом «ЛЕС». «Ну, насмешил, старик, – не выдержит кое-кто. – Что же здесь понимать? Много деревьев, птицы всякие, зверушки разные, ну и, конечно, ягоды с грибами – это и будет лес».
Все верно. Все вышеперечисленное имеется в лесу. Но все же это еще не совсем достаточный признак леса. Не согласны? Извольте тогда такой пример: вдоль бегущей по полям и лугам дороги выстроились в ряд вековые липы и березы, посаженные некогда нашими предками. Много их, и занимают они все вместе довольно большую территорию. Есть там и птицы, и зайчишка может затаиться, встречаются и грибы, и даже ягода-земляника. Одним словом, все, что было ранее сказано, в наличии, тем не менее, никто не назовет это множество деревьев лесом. По-видимому, чего-то не достает в первоначальном определении леса. Оказывается, не достает-то самого главного, что делает лес лесом – среды.
Что понимается под этим словом, думаю, понятно каждому. Это и наполненный ароматами зелени воздух, и прохладная сень под пологом леса даже в жаркий июльский день, и зеленый полумрак пихтачей и ельников, и влажное дыхание земли, укутанной мхами и травами, и будоражащий грибной дух, и ломкая хрусткость под ногами в сухих боринах, и многое, многое другое. Все это вместе взятое и создает в своем единстве лес, нечто уникальное, несравнимое ни с лугом или полем, ни с тундрой или степью. Как видите, ничего здесь действительно мудреного нет.

Такое уточнение нам понадобилось лишь для того, чтобы позже не заблудиться в трех соснах, когда мы попытаемся заглянуть в лес глубже. Между прочим, знаете, как будет выглядеть определение «лес», если его изложить научно-казенным языком? Если любопытствуете, то откройте «Лесной кодекс Российской Федерации» 1997 года издания, и в самом его начале найдете сформулированное там представление о лесе «как о совокупности лесной растительности, земли, животного мира и других компонентов окружающей природной среды». Здорово, да? Лес – это лесная растительность и всякое там прочее. Если двигаться в таком направлении и дальше, то можно смело утверждать, что воздух состоит из воздуха, а вода из воды.
Но Бог с ним, с тем лесным кодексом, тем более, что в действующим в настоящее время аналогичном документе определение леса отсутствует вообще. Нельзя же считать за таковое статью пятую, озаглавленную «Понятие леса», из которой следует, что лес – это всего лишь экологическая система или природный ресурс. Если читатель не возражает, я попробую сформулировать свое представление об этом уникальном явлении в жизни нашей планеты Земля. Лес –  это территориально обособленное единство земли, древесно-кустарниковой и иной, ей сопутствующей растительности, а также животного мира, образующих в своем единстве специфическую среду. На этом, пожалуй, можно закончить общие рассуждения и заглянуть на лесную опушку.

                Лесное сообщество               
И вот теперь, когда мы с вами зашли в лес, и в благостном умилении любуемся зелеными косами белоствольных берез или густыми зарослями молодого сосняка, дружно встающего вдоль обочины дороги, мне придется сказать вам нечто пренеприятнейшее: нет, по-видимому, на земле более жестокого сообщества, чем лес. Не на жизнь, а на смерть идет в нем невидимая для посторонних глаз борьба между деревьями. Десятки тысяч их погибают в этой схватке, и только немногие сотни доживают до зрелого возраста.
Если провести здесь аналогию с человеком, то можно смело утверждать, что стоят деревья «по колено в крови» своих собратьев. Немного жутковато, да? Но что поделаешь, таков сценарий жизнеутверждающей драмы, имя которой – борьба за существование. Чувствую, что не все читатели согласны с моим утверждением о «жестокости леса». Мол, каким-таким образом деревья могут убивать друг друга, когда  у них ни когтей, ни острых клыков не имеется? Оказывается, могут. Но об этом поговорим немного позже.
А теперь давайте попробуем сравнить жизнь человека в обществе и дерева в лесу. Есть ли в условиях жизни этих двух представителей живого мира нашей планеты что-либо похожее, чтобы не сказать общее? Про различия, естественно, мы говорить не станем, поскольку они очевидны. Начнем наш поиск-сравнение с наследственности. В обоих случаях для жизни она имеет решающее значение. В отношении растений, а дерево, как все мы знаем, является таковым, только уж больно крупным, так вот в отношении растений среди людей не зря бытует такая пословица: «От плохого семени не жди хорошего племени». Не теряет она своего смысла и при обратном прочтении: «От худого племени не жди  хорошего семени». Собственно говоря, это абсолютно справедливо и по отношению к человеку. Так что влияние наследственности в живом мире является определяющим фактором для всей дальнейшей жизни вся и всех.
Перейдем теперь ко второму и, на мой взгляд, наиболее существенному моменту в жизни как растений, так и человека. Называется он «господин случай». Именно он, «господин случай», расставляет всех по полочкам жизни, определяя дальнейшую судьбу каждого. И если человек еще может ему противостоять, то у растений дела обстоят совершенно иначе.
Ведь посудите сами. Кто-то из нас родился в благополучной семье ученого, а кто-то другой — в семье бомжей. Случайность? Для каждого из новорожденных – да. Не влезая в дебри психологии и социологии, и не рискуя давать определение человеческому «я», давайте согласимся с этим утверждением. Думаю, в душе каждый из нас хотел бы родиться в семье более чем благополучной. Но ведь родителей не выбирают. Сам факт рождения в той или иной степени определяет всю нашу дальнейшую жизнь. У человека, правда, есть возможность, наперекор такой случайности, прийти, как Ломоносов, в столицу и построить свою жизнь самому. Но это уже гены и четкое видение жизненной цели с самого детства. Растение же такой возможности лишено. Здесь «господин случай» правит деспотически: упало семечко на хорошую почву – жизнь будет продолжаться, упало на камень — там ему и погибнуть.
Теперь обратимся к взаимоотношениям родителей и детей. При этом условимся, что маленькие деревца, так называемый подрост, появившийся на свет божий из семян материнского дерева, и будут являться детишками того самого дерева. Так вот, среди людей в подавляющем числе случаев родители заботятся о своих детях, холят и лелеют их, продолжают опекать даже при их вполне самостоятельной жизни. Бывают, правда, из этого правила исключения, но мы с вами понимаем, что на то они и исключения, чтобы подтверждать правила.
А как же здесь обстоят дела у растений или в нашем случае – у деревьев? Возьмем в качестве примера сосну как самое широко известное для всех нас дерево. Проросло семечко в лесу под материнской кроной и что же происходит с ним дальше? Вначале все идет как у людей. Заботится «мамаша» вместе с другими деревьями о новорожденных сосенках, укрывает их от заморозков, дает попить вдоволь. Более того, делает малышам  подарок в виде микоризы, чтобы им легче было добывать пропитание. Но  на этом, пожалуй, вся забота взрослых деревьев о своем молодом поколении и заканчивается. А станут подрастать молодые сосенки, «мамаши» из заботливых родителей превратятся в тиранов, отнимающих у слабеньких подростков и свет, и воду, и питание. И до того доходит их «жестокосердие», что ведь  погубить могут малышей. Разве у людей так бывает? Впрочем, говорят, случается. Но это уже из области морального уродства.
На этом примере мы видим, какая существует громадная разница между обществом людей и сообществом растений. Так что, когда в дальнейшем при необходимости мы будем употреблять словосочетание – лесное сообщество, нам следует четко представлять  абсолютное отсутствие избирательности во взаимоотношениях между членами этого сообщества. Там действуют неумолимые жернова мельницы жизни. Кто бы в них ни попал, свой или чужой, результат будет приблизительно одинаковым.

                За место под солнцем
Но давайте снова вернемся в лес и попытаемся внимательно присмотреться к тому, что там происходит. Возможно, мы с вами увидим если и не сам процесс борьбы деревьев за место под солнцем, то хотя бы его результат. Внимательный читатель, наверно, подметил, что я только что назвал главную, но не единственную причину конкурентной борьбы деревьев между собой — за место под солнцем. Ведь что нужно дереву? Даже ученик начальных классов ответит не задумываясь:  «Солнце, воздух и вода да еще хорошая почва». И это абсолютно правильно. Солнце – это свет. Взаимодействие же света с зелеными хлорофиллоносными пластидами синтезирует органическое вещество, порождает саму жизнь. А что требуется еще для фотосинтеза? Воздух, вода и минеральное питание, ну и, само собой разумеется, тепло. Если всех этих жизненных благ достает всем растениям, то им и бороться-то незачем. Живи да радуйся солнышку. Но ведь так бывает очень редко, чтобы всем всего хватало. Да и потребности у деревьев сильно различаются, как и возможности их удовлетворения.
Вот на этой почве и возникают все коллизии жесточайшей борьбы как между деревьями разных пород, так и среди собратьев по виду. Естественно, что в чистом виде войны каждого против всех не бывает, и зачастую деревья различных пород вполне мирно  уживаются между собой и даже в какой-то мере помогают друг другу. Но жизнь отдельно взятого растения чрезвычайно сложна. Еще более запутанный характер она приобретает в сообществах, где взаимное переплетение интересов делает задачу — разложить все по полочкам – трудноосуществимой. Но как бы там ни было, сегодня мы вполне уверенно можем констатировать, что борьба в лесу между растениями идет в двух направлениях: за солнце, то есть свет, и за землю, то есть воду и минеральное питание. Про воздух мы говорить здесь не станем, поскольку его хватает для всех, пока хватает. А вот всего остального, из-за ограниченности территории проживания, явно для всех недостает. Нет, к сожалению, у деревьев ног, чтобы они могли разойтись и стать свободнее, чтобы не мешать друг другу.
А теперь попытаемся проникнуть взглядом в самый распространенный у нас лес – сосновый бор. «Э-э, брат, налицо тавтология, – заметит внимательный читатель. – Коль бор, значит сосняк по песку. Так что получается сосновый сосняк». И читатель будет совершенно прав. Но так уж сложилось у нас в обиходе, что мы очень часто говорим именно сосновый бор, а не просто бор. Так вот, если мы станем в этом сосновом сосняке и внимательно рассмотрим в нем каждое дерево вокруг себя, то увидим прелюбопытную картину. Оказывается, что нет вокруг нас ни одного дерева, абсолютно похожего на соседнее. Казалось бы, ну выпали два семечка из одной шишки и должны бы из них вырасти два абсолютно одинаковых дерева. Ан нет. Каждое их них имеет свое отличие. И получилось оно в результате воздействия окружающей обстановки, то бишь среды.
Если выбрать из общего числа деревьев, которые попадут в поле вашего зрения, одно самое толстое и высокое, с самой  большой и густой кроной, то, разумеется, отыщется и прямо ему противоположное – хилое, отставшее в росте, может быть, даже с полузасохшей кроной, дышащее, так сказать, на ладан. Так вот, первому дереву можно присвоить звание «господствующее», а второму – «угнетенное».
«Что я слышу, – возмутится чересчур либерально-демократически настроенный читатель. – Уже и в лесу начинают находить класс господ и класс угнетенных. Чего доброго,  так и классовую борьбу обнаружат. К этому ведет автор?». Прошу всех успокоиться. Ничего похожего в виду автор не имел. Ни о каком классовом сознании и, тем более, классовой борьбе речь здесь не идет. Ведь как-никак, а разговор мы ведем о деревьях, а у них пока что высшая нервная деятельность не обнаружена, следовательно, не может быть и речи не только о классовом сознании, но и о сознании вообще. Просто очень удобно, для более наглядного объяснения сути явления, разделить по вышеупомянутым признакам деревья на классы господствующих и угнетенных, что и сделал в свое время немецкий ученый Крафт. Только и всего.
Так вот, при осмотре деревьев мы можем с одного места увидеть, допустим, пять деревьев господствующих и с десяток угнетенных. Остальные же распределятся по своим внешним данным между этими двумя крайностями. Смотришь, а между двумя соснами с хорошо развитыми кронами тянется вверх, в просвет между ними, дерево потоньше и пониже, да и крону оно имеет худосочную, какую-то флагообразную, одним словом, явный в жизни неудачник. Отчего же так получилось? Ведь иногда смотришь, как по чистому месту высыплет маленьких сосенок видимо-невидимо. Стоят они все более-менее ровные, пушистые, загляденье, да и только. А получается со временем вот такая штука — одни выбиваются в класс господствующих, а другие попадают в угнетенные, и впоследствии неизбежно погибают, если только не вмешается «господин случай».
Немного позже мы попытаемся разобраться и с этой проблемой, а пока давайте вспомним, чем отличается дерево, выросшее на лесной опушке или вообще в поле, от дерева, выросшего в достаточно густом лесу. Кроной? Совершенно правильно! Именно кроной. Выросшая на свободе сосна стоит как толстая «коротышка-купчиха», разлохматившись от вершины до самой земли зелеными ветками. Что ей? Никаких забот! Всего-то у нее вдоволь, знай, радуйся жизни да толстей.
Совсем иная обстановка в лесу. Там зевать некогда. Не успеешь оглянуться, а уж соседи «руки-ветви» во все стороны протянули и перекрыли солнышко. Так что нужно поспешать, тянуться наперегонки вверх. Кто отстанет, тот проиграет жизнь. Главное — вверх и вверх. Вся жизнь дерева там подчинена именно этому. Не достает ни света, ни питания нижним ветвям, и остаются они все ниже и ниже под пологом леса и, в конце концов, отмирают. Вот в этом и заключается все различие жизни дерева в лесу и на свободе. Одни растут в высоту, другие же спокойно толстеют, не обременяя себя гонкой за солнцем.
Ну, а теперь как раз впору нам вернуться к нашему молоденькому соснячку. Стоят там маленькие сосенки по две или по три штуки на одном квадратном метре, барствуют. Всего-то им вдоволь. Да в их младенческом возрасте много ли им нужно? Но пройдет лет пять-шесть и станут наши деревца касаться друг друга веточками, сомкнутся, так сказать, в едином строю жизни. Это явление наступает у всякого подросткового леса, у одного раньше, у другого попозже. Все здесь зависит от первоначальных условий жизни, которая у них круто изменяется с наступлением возраста смыкания крон.
Затеняя своими кронами всю землю, молодой сосняк раз и навсегда завершает в свою пользу борьбу со всякого рода травами, до сих пор небезуспешно сражавшимися с молодыми деревцами за жизненные блага. Одна борьба завершилась, но началась куда более жестокая борьба молодых деревьев между собой. Тот, кто унаследовал от родителей большую энергию роста или, по воле все того же случая, попал в более благоприятные почвенные условия, начинает расти быстрее и выигрывает у своих соседей гонку за светом. Постепенно такие деревья превращаются  в «господ» и захватывают для себя все жизненное пространство, смыкая свои ветви над головами-вершинами своих менее удачливых товарищей, окончательно лишая их малейшего шанса на будущее.
Но на этом борьба между деревьями не заканчивается. Положение господствующих еще не дает никому из них гарантии, что они останутся в таковом качестве и далее. Между ними в свою очередь разворачивается борьба не на жизнь, а на смерть. Ведь нам не сложно подсчитать, что если первоначально на одном метре квадратном земли росли три маленьких деревца, то на одном гектаре их было тридцать тысяч штук. А подсчет числа деревьев на одном гектаре во взрослом лесу дает цифру всего лишь четыреста-семьсот штук. Оказывается, что в жестокой междоусобной борьбе должны погибнуть более двадцати девяти тысяч деревьев. Цифра впечатляет, не правда ли? Так что мое первоначальное утверждение о жестокости лесного сообщества, как видите, имеет под собой основание.
Между прочим, интересно отметить, что самого большого накала эта борьба достигает в юношеском, так сказать, возрасте. Невольно в голову вкрадывается мысль, когда слышишь о жестокости «разборок» между нашими подростками, – а не есть ли это результат исполнения всеобщего закона природы, не скорректированного воспитанием в сторону добра и неприятия зла?
В дальнейшем, с возраста шестидесяти-семидесяти лет, напряженность борьбы между уцелевшими деревьями спадает. Да и остается их к тому времени не так уж и много, в пределах пяти-восьми сотен штук на одном гектаре. Утверждать, что продолжающаяся гибель отдельных деревьев является результатом конкурентной борьбы между ними, становится невозможно, поскольку у любого растения имеется много врагов, способных погубить его. Самым опасным врагом дерева считаются  насекомые и грибы, хотя и прочие мелкие твари, вплоть до вирусов, способны причинить ему существенный вред.
К старости лес начинает редеть, теряя своих собратьев, загубленных болезнями, ветром и прочими напастями. В результате в верхнем пологе будут образовываться окна, и если в таком окне окажется жизнеспособное дерево из числа угнетенных, то оно может «проснуться» и тронуться в рост. Кроме того, кроны старых деревьев также изреживаются, и пропускают под полог леса все больше и больше света. Постепенно там начинается второй акт бесконечной жизнеутверждающей драмы — «борьбы за существование». В зависимости от почвенно-климатических условий, снизу постепенно начнет подниматься или молодой сосняк, или кедрово-пихтовый молодняк, или иной лес. Но об этом немного позже.

                Фотосинтез
А теперь как раз подошло время попытаться понять, что же собой представляет фотосинтез. Можно, конечно, ответить, что это процесс образования органического вещества из углекислого газа и воды при обязательном присутствии хлорофилла и под воздействием световой энергии солнца. Такой ответ по существу будет верным, но от этого данное явление не станет более понятным. Ну, а поскольку фотосинтез является краеугольным камнем современной жизни на земле, по-видимому, стоит вникнуть в его суть чуть-чуть глубже, но не настолько, чтобы заблудиться в сложностях всех биохимических процессов, протекающих при этом.
Что же происходит в этих самых хлоропластах, которые являются главными действующими лицами этого очень сложного процесса? Собственно говоря, сам этот  процесс  условно можно разбить на два. Суть первого из них заключается в преобразовании энергии солнечного света в энергию химических связей. Вторая же часть процесса, которая уже проходит без участия света, заключается в том, что при помощи накопленной энергии химических связей углекислый газ, полученный растением из атмосферы, восстанавливается до органического соединения, с использованием при этом водорода молекул воды и кислорода  углекислого газа. Кислород же воды оказывается свободным, являясь побочным продуктом этого процесса, и выделяется в атмосферу.
Погружаться глубже в тонкости этого очень сложного процесса здесь мы не станем, потому что наверняка утонем в дебрях физической химии, а вопрос для большинства из нас от этого яснее не станет. Примем вышеизложенное как факт и зафиксируем для себя, что образовавшиеся в результате фотосинтеза молекулы углеводов являются главными кирпичиками в грандиозной стройке жизни. В виде дисахаридов сахарозы они транспортируются из листьев к другим органам растений для употребления по потребностям. Часть углеводов остается в листьях и используется ими в окислительных процессах. Но фотосинтез дает в 20-30 раз больше органики, чем требуется листьям для своего дыхания.
На что может употребить растение полученные в результате фотосинтеза углеводы? На что угодно, в том числе и на строительство собственного организма, не говоря уже об удовлетворении энергетических потребностей живых клеток. Ведь стенки растительных клеток состоят из нескольких веществ, но главным среди них является, конечно, целлюлоза. А она не что иное, как гигантский полимер, состоящий из пучков глюкена, а глюкен, в свою очередь, является полимером глюкозы.
Таким образом, получается, что фотосинтез строит и питает энергией все растение от кончиков корней до зародыша семени. И как мы помним, основным действующим лицом в этом процессе является хлорофилл, содержащийся в хлоропластах зеленых клеток растений.
Собственно говоря, они и стали такими зелеными лишь из-за наличия в них большого количества этого самого хлорофилла. Но без помощников ему также не обойтись, и в хлоропластах содержатся еще некоторые вещества, как, допустим, каратиноиды, которые, скорее всего, защищают хлорофилл от разрушающего действия молекулярного кислорода. Между прочим, эти самые каратиноиды несут ответственность за разноцветье наших лесов осенью. Дело в том, что в сентябре концентрация хлорофилла в листьях снижается и на свет божий проступает яркая окраска каратиноидов, правда, не только их, поскольку в этом окрашивании листьев играют определенную роль и некоторые другие вещества, присутствующие в клеточных вакуолях.
Результаты работы хлоропластов впечатляют. Ведь благодаря именно их деятельности на земле ежегодно образуется около ста пятидесяти миллиардов тонн органического вещества и выделяется при этом в атмосферу земли около двухсот миллиардов тонн свободного кислорода. Еще раз следует подчеркнуть, что именно процессы фотосинтеза являются основой всей современной жизни на земле. Справедливости ради следует отметить, что некоторые бактерии также способны образовывать органику при окислении некоторых неорганических веществ типа двуокиси железа или соединений серы. Но именно процессы фотосинтеза являются определяющими в обогащении атмосферы земли кислородом и появлении на ней нас как носителей разумной жизни на органической основе. Вот такое громадное значение для всего живого имеет этот самый фотосинтез.
Между прочим, солнечный свет оказывает большое влияние на многие другие физиологические и биохимические процессы, протекающие в живом организме растения. На процессы фотосинтеза, собственно говоря, используется всего лишь каких-то два процента от всей, достигающей растения, энергии солнца. Основная же ее часть расходуется на нагревание всего, что имеется на земле, в том числе, разумеется, и растений.

                Свет
Органическая жизнь, как известно, способна функционировать в весьма ограниченном диапазоне температур – от нуля градусов до немногим более плюс пятидесяти. Так что избыток солнечной энергии в виде света может оказаться для растений в некоторых случаях смертельно опасным. Стоит только солнечным лучам нагреть зеленый лист немного выше пятидесяти двух градусов, как живые клетки начинают терять способность к дальнейшей жизнедеятельности. Приходится деревьям защищаться от перегрева при помощи самых различных приспособлений. Допустим, клетки камбия защищаются толстой, плохо проводящей тепло корой. Стволы берез с этой же целью приобрели белый цвет. Попутно можно отметить, что подобные защитные приспособления являются надежным признаком того, что таким деревьям приходится жить в условиях высокой освещенности, то есть такие деревья являются светолюбивыми. А вот  у таких деревьев, как ель и пихта, кора очень тонкая и не способна защитить стволы деревьев от перегрева. Но этого им и не требуется, так как эти породы образуют, как правило, густые, высокополнотные древостои. Под их полог лучу солнца проникнуть сложно, так что перегрев стволам этих деревьев не угрожает.
Листья и хвоя деревьев также имеют защиту от перегрева. Это и восковый налет на их поверхности, и опушенность  листовых пластинок, и их уклонение от солнечных лучей путем изменения угла своего наклона, и даже колебания листа в малейших токах воздуха, как, например, у осины. Но главным способом защиты листа от перегрева является транспирация, то есть испарение воды через крохотные специальные отверстия, так называемые устьица. Отсюда становится понятным, что недостаток воды в первую очередь ведет к гибели листа от перегрева.
Но возвратимся снова к процессу фотосинтеза, который, между прочим, происходит в основном под воздействием не прямых лучей солнца, а рассеянных. Это и понятно. Под прямыми лучами находится лишь незначительная часть листьев даже у господствующих деревьев. Поскольку солнце у нас светит с одной стороны и, невзирая на мозаичность расположения всех листьев на дереве, верхние листья затеняют собою нижние, последним приходится довольствоваться лишь отраженным светом. Тем не менее, под полог леса проникает достаточно много света, но не во всяком лесу в одинаковой степени.
 Вспомним густые пихтачи, где внизу даже в полдень довольно сумрачно, и не каждое дерево способно там выжить. На первый взгляд, такого не должно быть. Ведь в любом случае даже под заросли пихты все равно попадает больше двух процентов световой энергии солнца достигающей Земли. Казалось бы, синтезируй себе органику на здоровье и никаких проблем. Ан нет, не получается. Установлено, что у некоторых древесных пород фотосинтез начинается при достаточно большой  освещенности, у других же – при значительно меньшей. В зависимости от этого при одной и той же освещенности протекает он у разных видов деревьев с различной интенсивностью. Вот в этом-то и кроется главная способность древесных пород выживать в зависимости от величины освещенности.
Как нам известно, все живое должно дышать. При этом в организме растения происходит процесс, обратный фотосинтезу, в том числе и в листьях. Что это значит? А значит это то, что органическое вещество должно окислиться до исходного продукта фотосинтеза. Получается, что листья должны затратить часть вырабатываемых углеводов на собственное дыхание. Ну, а если нет света, как ночью, и фабрика органики не работает? Тогда придется брать углеводы из созданных для этих целей запасов. Путем хитроумных приемов ученые установили, что при определенной величине освещенности в листьях наступает баланс — сколько органики производится при фотосинтезе, столько же тратится на дыхание. Когда света достаточно, чтобы такой баланс нарушался в пользу накопления органического вещества, то тогда всем хорошо и жизнь хороша. Ну, а если наоборот? Попал лист в такие условия, что вместо того, чтобы работать на пользу всего растения, он лишь потребляет. Такого положения природа не терпит. Коль не способен работать на общее благо, значит, и жить ты не должен.
Вы, наверно, помните, что в сосновом лесу живые охвоенные ветви находятся высоко вверху, нижние же — сухие, погибшие. С ними произошло именно так, как только что было сказано. Тянутся деревья наперегонки вверх, и постепенно нижние ветви попадают в условия недостаточной освещенности и погибают. Вот такая жестокая целесообразность правит в живой природе.
Теперь нам становится понятным, почему существует такое разнообразие лесов: светлых и веселых, сумрачных и даже мрачных. Всему причиной оказывается наследственно закрепленная способность к началу фотосинтеза в зависимости от условий освещенности. Иными словами можно сказать, что природа предусмотрела решительно все, чтобы как можно полнее использовать возможности условий местопроизрастания.
По признаку теневыносливости самые распространенные у нас древесные породы  можно расположить в порядке ее убывания в следующий ряд: граб, ольха серая, пихта, кедр, ель, вяз, яблоня, рябина, клен остролистный, облепиха, береза пушистая, ольха черная, дуб черещатый, ясень, осина, сосна обыкновенная, береза бородавчатая, лиственница, тополь серебристый, ива ломкая.
Не все в этом ряду бесспорно и, тем более, он далеко не полон. Но для таежных условий Сибири, где, собственно говоря, и произрастают наши основные леса, можно составить более или менее точный ряд светолюбия, то есть обратный теневыносливости. Термин «светолюбие» неверен по своей сути, поскольку всем деревьям нужен свет, о чем уже говорилось несколько раньше. Но традиция есть традиция, и с учетом ее этот ряд светолюбия будет иметь, по степени его убывания, следующий вид: лиственница, береза бородавчатая (повислая), сосна, ель, кедр, пихта. На этом, пожалуй, мы на некоторое время закончим разговор об отношении деревьев к свету, и напомним себе, что не светом единым живо дерево.
Мы рассмотрели с вами лишь одну сторону жизни деревьев, представив ее к тому же в довольно упрощенном виде. Борьба за место под солнцем не может, разумеется, происходить без влияния на ее исход других, не менее важных факторов природной среды. Но все мы понимаем, что очень сложно, а порой и невозможно познать суть действия того или иного механизма, не раскидав его хотя бы мысленно по винтикам. Именно это мы и делали, когда рассматривали отношение деревьев к свету, оставив вне поля зрения основу, на которой держится в буквальном смысле этого слова каждое дерево. Вы, конечно, догадались, что речь должна пойти о почве.


                Во мраке подземелья
Борьба между деревьями за свет, происходящая на поверхности земли на наших глазах, имеет, так сказать, и свой антипод — не менее напряженную борьбу деревьев за землю, а точнее, за влагу и питательные вещества. Давно подмечено, что чем мощнее выглядит дерево снаружи, тем более разветвленную корневую систему оно имеет. И это вполне логично, поскольку более крупный организм требует и большего питания. А кто добывает пропитание из почвы? Естественно, корни, которые в своем хитросплетении образуют под землей целую систему, которая так и называется – корневой системой.
 Как вы думаете, какая общая длина всех корней и корешков, допустим, у двухлетней сосенки? Почему двухлетней, а не столетней? Можно, конечно, подсчитать их длину и у столетнего дерева, но лично я за это дело бы не взялся. Боюсь, что измерять и считать придется не меньше года. Ведь даже однолетняя малютка-сосенка имеет корни общей длиной около двадцати метров, в то время как высота ее надземной части составляет всего лишь десять-пятнадцать сантиметров. У двухлетней сосны суммарная длина корневой системы достигает уже тридцати восьми метров. Само собой понятно, что чем больший возраст дерева, тем мощнее будет его корневая система.
Каждое дерево старается захватить как можно больший объем земли, чтобы без помех извлекать оттуда все, что ему необходимо для жизни. Его корни-щупальцы проникают как вглубь земли, так и далеко в сторону от ствола, сталкиваясь с эскалацией соседей. И снова побеждает сильнейший, то есть тот, кто обладает большей энергией роста, более успешно синтезирует строительный материал для своих органов, то есть органическое вещество. Как происходит сам процесс борьбы за подземное пространство, нам представить значительно сложнее, поскольку там царит мрак, но в котором жизнь, как это ни странно, бьет ключом. Кроме того, корни разных древесных пород извлекают из почвы не только воду, но и азот, калий, фосфор и целый ряд других элементов, представляющих собой значительную часть таблицы Менделеева. Поэтому проследить весь процесс соперничества деревьев между собой за земные блага значительно сложнее, чем в случае со светом. Но ученые потому и называются учеными, что научились разгадывать хитрости природы. И чем глубже они погружаются в подземные лабиринты в поисках ответа на тот или иной вопрос, тем больше новых вопросов возникает перед ними. Собственно говоря, это вполне нормальное явление — чем больше познаешь, тем больше замечаешь вокруг себя непонятного, открывается этакая «бездна премудрости».
В конце концов стало известно, что не все деревья в одинаковой степени требовательны не только к влажности почвы, но и к содержанию в ней того или иного элемента питания. Возьмем, допустим, такое дерево, как пихта. Являясь довольно-таки требовательной к богатству почвы вообще, она вместе с тем является самым настоящим «спартанцем» в отношении потребности в трех основных элементах питания: в азоте, фосфоре и калии. Подкормится ими по весне, а потом как будто и нужды в них не испытывает. А вот ее ближайшая соседка по дому ель – та, наоборот, любительница покушать, особенно в начале лета. Не любит, между прочим, голодать и сосна, особенно в июле-августе. Здесь можно предвидеть возражения многих читателей. Уж сосну они никак не согласятся записать в категорию любительниц покушать. И аргумент у них будет вроде бы неотразимый. Ведь сосна растет даже по голым пескам, где и пропитания-то найти практически невозможно. С этим трудно не согласиться. Уж беднее песков могут быть лишь камни.
Но давайте попробуем сравнить одновозрастную сосну на песках и произрастающую на вполне приличной почве. Мы сразу же заметим, что на хорошем месте сосна и выше, и толще, чем та, которой господин случай определил под местожительство пески. Так что придется отбросить широко бытующее мнение, что сосна любит селиться по пескам. Отнюдь. Просто она терпит пески и, имея достаточно глубокую и разветвленную корневую систему, умудряется выживать на них лучше других лесообразующих пород. Потому-то и встречаются по пескам чистые сосняки без примеси других пород, что не могут эти самые «другие» породы там выжить.
Точно такая же любовь возникает у сосны и березы к сфагновым болотам. Хоть и плохо там живется и не выдерживают таких условий другие лесные породы, стоят по этим болотам березки и сосенки, чахлые, корявые, но живые.
Не все, по-видимому, знают, что такое сфагновое болото. Проще было бы сказать – моховое или клюквенное, но ученые назвали его именно сфагновым по наименованию мха, который устилает там все пространство толстой желтоватой подушкой. Бродить по ним — сущее наказание из-за их зыбкости. Ноги от этого устают чрезвычайно. Даже охотничьи тропы, как правило, обходят их стороной. Да и звери лесные не слишком-то жалуют эти болота.
Из всего только что сказанного легко сделать вывод, что требовательность к богатству почвы у древесных пород довольно сильно различается. Но зависит это не столько от их потребностей в тех или иных питательных веществах, сколько от способностей дерева извлекать эти вещества из почвы. А это, в свою очередь, зависит от индивидуальных качеств корневой системы того или иного дерева.
Можно расположить все древесные породы в единый ряд по их требовательности к богатству почвы по мере ее возрастания. Он будет выглядеть следующим образом: сосна обыкновенная, лиственница, ель, осина, липа, дуб, граб, клен, пихта, ясень. Снова-таки кое-кто может заметить в этом весьма условном ряду какую-то нестыковку со сказанным немного ранее. Мол, только что автор говорил о спартанском отношении пихты к таким главным элементам питания, как калий, фосфор и азот, и тут же ставит эту самую пихту в число древесных пород с самой высокой требовательностью к богатству почвы. Мол, не совсем вяжется одно с другим.
Спешу успокоить всех сомневающихся. Ранее уже говорилось, но не будет лишним напомнить еще раз, что способность деревьев добывать себе пропитание из почвы зависит от устройства их корневой системы, от ее способности к содружеству с некоторыми грибами-микоризообразователями, от кислотности почвы и от многого другого. По этой причине ранее приведенный ряд требовательности древесных пород к богатству почвы весьма и весьма условен, поскольку в зависимости от конкретных типов почвы он может претерпевать довольно значительные изменения. Допустим, такое дерево как пихта прекрасно себя чувствует на хорошо дренированных дерново-подзолистых почвах и не любит сильно оподзоленных, тем более с застойным увлажнением. Песков же она не переносит вообще. А вот сосна приспособилась к самому широкому диапазону почв. Каким образом? Благодаря своей очень пластичной, сильно развитой корневой системе, она оказывается даже достаточно терпимой к кислым почвам, на которых пальму первенства держат, несомненно, ель и кедр.
Имеет смысл посмотреть, как дерево добывает себе если и не хлеб насущный, то уж точно бульон из питательных веществ, которых в почве содержится достаточно много. Среди всех необходимых для жизни растения веществ имеются и такие, потребность в которых очень незначительна. Это так называемые микроэлементы. А вот потребность в азоте, фосфоре и калии у дерева достаточно большая. Вся проблема почвенного питания растений заключается в том, что не всякие соединения, в которых заключаются эти элементы, «по зубам» растению. Взять хотя бы азот, из которого в основном и состоит атмосфера земли. При хорошей воздухопроницаемости почвы газообразного азота в ней более чем достаточно. Казалось бы, что проще — бери да кушай на здоровье. Но не тут-то было. Оказывается, сначала необходимо перевести этот атмосферный азот в удобоусвояемое состояние. Специалистами по этой части являются особые, так называемые клубеньковые бактерии. В силу необходимости очень многим древесным породам приходится сотрудничать с ними к взаимной выгоде. Но этого вопроса мы коснемся немного позже.
А теперь, как мне кажется, напрашивается один чрезвычайно важный вопрос: а зачем вообще нужны растению эти самые минеральные вещества? Ну, углерод, водород и кислород — понятно, из них в процессе фотосинтеза образуются углеводы, которые служат для растений топливом жизни и строительным материалом одновременно. А зачем нужен азот или фосфор? Оказывается, также для строительства самых разных органов растения. Без азота, серы, фосфора и кальция живую растительную клетку не построить. Клеточные стенки, которые, собственно говоря, и определяют архитектуру всего растения, состоят в основном из углеводов и близких к ним по строению соединений углерода, водорода и кислорода. В строительстве же белков самое деятельное участие принимают азот, фосфор и сера. Кальций требуется растению для придания жесткости клеточным стенкам. Магний является центральным звеном хлорофилла, а также входит в состав жироподобных веществ клеточных мембран. А без этих самых мембран клетка, оказывается, вообще существовать не может. Калий в процессах строительства не задействован, но без него об осмотических процессах внутри клетки не может быть и речи. Такие элементы, как железо, марганец, медь, цинк, молибден, входят в состав многих ферментов. В принципе, по-видимому, если копнуть поглубже, то растению нужны все элементы таблицы Менделеева. И если сегодня мы роль некоторых из них недооцениваем, то завтра в свете новых знаний положение может измениться кардинальным образом.
По некоторым данным, если принять за единицу потребное для растения количество атомов марганца, то для остальных элементов их соотношение к марганцу будет выглядеть следующим образом: железа и бора — по два атома, хлора — три атома, серы — тридцать атомов, фосфора — шестьдесят, магния — восемьдесят, кальция — сто двадцать пять, калия — двести пятьдесят, азота — тысяча, кислорода — тридцать тысяч, углерода — тридцать пять тысяч, водорода — шестьдесят тысяч атомов. На основании этих данных можно приблизительно представить себе количество потребляемых растениями элементов, если, конечно, отвлечься от величины атомной массы каждого из них.
Между прочим, можно заметить, что в перечне столь необходимых для жизни растения элементов не содержится абсолютно никаких требований к поставке ему готовых органических веществ. Растение производит всю органику для себя самостоятельно. Представьте ему сбалансированное минеральное питание, и можете спокойно отдыхать. В этом ученые уже давно убедились, выращивая растения на кварцевом песке с внесением в него раствора всех необходимых элементов в сбалансированных количествах. Выходит, что растению никакие органические удобрения не нужны вообще. На первый взгляд, вроде бы действительно так, но…. Но попробуйте отыскать это сбалансированное удобрение,  да еще с учетом состава почвы конкретного участка. Хлопотное это дело. А если вспомнить о структуре почвы, которая должна быть мелко-комковатой и потому хорошо аэрируемой, то есть хорошо дышащей, то органические удобрения остаются по-прежнему незаменимыми. 
Но вернемся снова к  дереву и попытаемся рассмотреть его корневую систему внимательнее. Ни один орган растения не обладает таким множеством функций, как корень. Судите сами. Во-первых, он поилец и кормилец растения; во-вторых,  он закрепляет растение на почве, не давая ему упасть под напором ветра; в-третьих,  он способен в некотором роде к синтезу органического вещества, но только на совершенно иных принципах, чем это делает зеленый лист; в-четвертых,  он осуществляет самую тесную и постоянную связь с микроорганизмами почвы, и не бескорыстную для растения в целом; в-пятых, он служит в качестве своеобразной кладовой для растения; в-шестых, при необходимости он способен дать жизнь новому растению. Две его последние функции среди лесообразующих пород встречаются не столь уж и часто, но в природе они распространены довольно широко. Вот такой он, трудяга широкого профиля, этот корень.
Дерево, как уже отмечалось ранее, имеет не один корень, а великое их множество. Они пронизывают землю во всевозможных направлениях в поисках воды и корма, одновременно надежно закрепляя растение на почве. Можно себе представить, какой прочностью должны обладать корни, допустим, у взрослой лиственницы. Стоит этакая сорокаметровая махина, разлохматившись своей кроной на самом ветру. Представляете, какой громадный образуется рычаг, когда ветер наваливается на дерево, стремясь его опрокинуть? Корни выдерживают такой натиск, но не всегда. Им, оказывается, как и мышцам человека, также нужна тренировка. Если с детского возраста дерево стоит на открытом месте и чуть ли не ежедневно подвергается воздействию ветра, то вырастает оно ветроустойчивым, закаленным. Корневая система у него сильнее развивается со стороны господствующих ветров – это результат постоянных «тренировок». А попробуйте неожиданно выставить на простор дерево, выросшее в густом лесу. Не устоит оно. Рано или поздно, но ветер свалит его. Не было у такого дерева необходимости тренировать свои корни, потому что в лесу относительно тихо, и ветер там не буйствует так, как на лесной опушке или в поле.
Для того чтобы понять, каким образом корни питают растение, нам просто необходимо немного познакомиться с их строением. Принцип устройства активной части корней дерева, будь-то центральный корень или боковой, один и тот же. На самом кончике молодого растущего корня имеется зона роста протяженностью всего лишь около одного миллиметра. В этой зоне происходит активное деление клеток, в результате чего корни и растут в длину. «Работать» корню приходится в очень трудных условиях, встречая на своем пути сопротивление почвы и самых различных в нее включений. Для защиты зоны роста от механических повреждений на самом кончике корня имеется корневой чехлик — его своеобразная защитная броня. Она постоянно стирается от сопротивления почвы и ее отмирающие клетки наружного слоя, разлагаясь, образуют слизь – своеобразную смазку, облегчающую корню проникновение вглубь почвы. Изнутри эта броня постоянно пополняется вновь образующимися клетками, так что со временем ее прочность нисколько не снижается. За зоной роста идет зона растяжения, с еще не дифференцированными клетками, интенсивно растущими в длину. Протяженность этой зоны также невелика, всего два-три миллиметра. За зоной растяжения идет главная рабочая зона – зона всасывания протяженностью до пяти сантиметров, обильно покрытая корневыми волосками.
Корневые волоски длиной один – два миллиметра представляют собой трубчатые выросты наружных клеток корня. По сути дела, это громадные клетки с такими же громадными вакуолями. В вакуолях корневых волосков содержатся некоторые вещества в очень высокой концентрации, что и является главной причиной действия осмосного насоса корня, закачивающего воду из почвы вместе с содержащимися в ней питательными веществами в клетку корневого волоска. Происходит это приблизительно следующим образом. Оболочка растительной клетки выстлана изнутри полупроницаемой липопротеидной мембраной, сквозь которую вода вместе с растворенными элементами может более-менее свободно проникать в клетку. Следует отметить, что вся внутренняя структура клеток определяется именно такими мембранами, полупроницаемыми для тех или иных веществ, в зависимости от  назначения ограничиваемых ими внутриклеточных структур. Клеточная вакуоль не составляет в этом плане исключения. Вещества, растворенные в ней, не способны проникнуть наружу, поэтому внутри клетки образуется градиент высокой концентрации.
Как известно из школьной физики, растворитель, а вода таковым и является, стремится выровнять концентрацию растворов, проникая из зоны с низкой концентрацией в зону с более высокой. Это и есть явление осмоса. Таким образом, в силу действия явления осмоса, воды в клетку проникает больше, чем ее выходит обратно. Клеточная вакуоль постепенно раздувается, прижимаясь к стенкам клетки, и в результате этого в ней создается повышенное давление (тургорное давление). В конце концов, силы, вызвавшие явление осмоса и тургорное давление, уравновешиваются, и преимущественное поступление воды в клетку прекращается. Но в сильно «располневшей» клетке концентрация раствора стала ниже, чем в соседних клетках. В силу того же явления осмоса вода как бы перекачивается из корневых волосков во внутренние клетки корня, в его водопроводящие ткани и далее в стебель растения. При этом может развиваться осмосное давление до двух-трех атмосфер.
Многие, по-видимому, замечали рано утром на тротуарах под некоторыми деревьями, такими как яблони, как бы капли дождя. Это «плакали» листья деревьев. При закрытых на ночь устьицах и отсутствии испарения с поверхности листа в них возникает избыточное давление воды, развиваемое корнями, и она просачивается наружу в виде капель. Такое явление называется гуттацией.
Следует также отметить, что корни способны в некоторой степени поглощать из почвенного раствора элементы и против градиента концентрации, затрачивая для такого переноса энергию. Так что органическое вещество корням необходимо не только для строительства самих себя.
Из всего выше сказанного становится понятным, что ответственными за поставку влаги и элементов питания растению являются корневые волоски. Их количество достигает до полутора тысяч на одном квадратном миллиметре боковой поверхности корня. Ради справедливости следует отметить, что частично вода всасывается и через другие поверхностные клетки корня, но в количествах, не идущих ни в какое сравнение с тем, сколько ее поглощается корневыми волосками. Но корневые волоски – образования очень недолговечные, и на некотором расстоянии от зоны всасывания они теряют свою способность к активной работе из-за опробковения клеточных стенок.
Если все же очень внимательно присмотреться к корням некоторых древесных пород, то мы иной раз не сможем обнаружить на них этих самых корневых волосков вообще. В чем же дело? Почему вместо них мы увидим, что корни как бы опутаны каким-то белым войлоком? Оказывается, что это гифы грибов, сожительствующих с корнями деревьев. Подобное явление в природе имеет очень широкое распространение и называется симбиозом, а грибокорень получил название корневой микоризы.
Суть такого симбиоза заключается в том, что грибы-симбионты, выделяя особые ферменты, способны растворять многие вещества в почве, недоступные корням деревьев, и поставлять их вместе с почвенной влагой своему сожителю. Делая корням подобную услугу, грибы в свою очередь питаются за счет запасов питательных веществ клеток корня. Как видим, услуга за услугу – и надобность в корневых волосках отпала. С одним деревом таким образом могут сожительствовать многие грибы. Большинство наших широко известных съедобных грибов являются именно такими симбионтами. И белый гриб, и рыжик, и волнушка из их числа. А красный мухомор, так тот вообще неразборчив в связях и сожительствует с большинством наших древесных пород. Явление микоризы настолько широко распространено в растительном мире, что многие растения даже не способны развиваться без гриба-симбионта. Вот такие чудеса встречаются в подземном мире, наполненном жизнью и, следовательно, влагой, поскольку жизнь и вода связаны между собой неразрывными узами.


                Вода – всему голова
Немыслимо представить себе живой организм без воды, которая присутствует в нем всегда в том или ином количестве. У растений эта зависимость прослеживается наиболее зримо. Вода нужна ему для осуществления процесса фотосинтеза и получения тем самым органического вещества, что в свою очередь позволяет растению создавать самого себя. Без воды не может быть и речи о жизнедеятельности плазмы клеток и поддержания внутриклеточного давления. Вода является единственным транспортным средством для перемещения внутри растения минеральных и органических веществ. Ну и, естественно, мы помним с вами о явлении транспирации, защищающей растение от теплового удара. Вот как важна для жизнедеятельности растения вода. Получает оно ее не только из земли, но также из воздуха, из росы и дождя. Но, разумеется, главным поставщиком влаги для большинства растений являются корни.
Древесные породы расходуют очень много воды и в основном на транспирацию. Такие влаголюбы, как, допустим, ольха черная или некоторые виды тополей, могут за один вегетационный сезон израсходовать до десяти тысяч кубических метров воды на гектар насаждений. Но часто деревья испытывают настоящую жажду, и им приходится расходовать воду весьма и весьма экономно. Бывает и такое, что стоит дерево на фактически влажном, но экологически сухом месте, и попить вволю не может. Близок локоток, да не укусишь. Почему? Причин тому бывает довольно много. Одной из них может быть высокая соленость или кислотность почвы. В обоих случаях корни не в силах запустить в действие свой осмосный насос, поскольку концентрация почвенного раствора сравнима или даже может быть выше концентрации раствора вакуолей корневых волосков. Сложно растению взять воду из-за низких температур из почвенных горизонтов вблизи зоны вечной мерзлоты. Кроме того, часть имеющейся в почве влаги является для растений физически недоступной, потому что удерживается почвенными частицами настолько прочно, что растение не в силах оторвать ее от них. В суглинках количество такой воды может достигать десяти процентов от общего ее содержания в почве.
Все древесные породы по их отношению к влаге можно разделить на сухолюбов и влаголюбов в буквальном смысле этих слов. Если по отношению к светолюбию растений мы несколько ранее условились, что точнее будет вести разговор об их теневыносливости, то по отношению к влаге дела обстоят как раз в строгом соответствии со смыслом слов. Дело в том, что вода нужна всем растениям, но в меру. Лишь ольха черная да некоторые виды ив способны жить «по колено в воде». Другие породы избыточное увлажнение или вообще не переносят, или переносят с трудом. Вся проблема заключается в том, что корням для их нормальной жизнедеятельности необходим воздух для дыхания. А для этого пористость почвы должна быть около двадцати процентов. Такое условие соблюдается лишь тогда, когда обеспечен гравитационный сток воды в нижележащие горизонты почвы.
При паводках, когда поймы рек подвергаются подтоплению, естественно, ни о каком гравитационном стоке воды из зоны деятельности корней речи идти не может. Тогда снова-таки напрашивается вопрос: отчего же ольха черная спокойно переносит затопление? Что, ее корни не дышат? Оказывается, природа позаботилась о ней, как и о некоторых других древесных породах, и снабдила их специальными чечевичками с небольшими отверстиями. Эти чечевички разбросаны по всей поверхности ствола и ветвей дерева. Их отверстия соединяются с межклеточным пространством в стволах деревьев и достигают, таким образом, корневой системы. Получается, что ольха черная, черемуха, некоторые ивы обзавелись, так сказать, дыхательными трубками и затопление им проблем не приносит.
Произошло подобное, скорее всего, в результате естественного отбора, поскольку ольха черная и все вышеперечисленные древесные породы произрастают по поймам рек и часто подвергаются подтоплению. Вот они-то и возглавляют список наших влаголюбов. Выглядит он в порядке убывания влаголюбия следующим образом: ольха черная, кустарниковые березы, ива серая, ольха серая, береза пушистая, остальные ивы (кроме шелюги),  черемуха, вяз, пихта, кедр, осина, береза бородавчатая, лиственница, ясень, граб, липа, яблоня, клен, дуб, ива-шелюга, вяз мелколистный, облепиха, сосна обыкновенная, можжевельник.
Как видим, сосна обыкновенная является одной из самых засухоустойчивых древесных пород. Вместе с тем ее потребность во влаге не многим меньше, чем, допустим, у ели. Снова получается как бы противоречие. Ответ на него заключается в особенностях устройства корневых систем обеих древесных пород. Сосна развивает мощные корни, уходящие до четырех метров вглубь земли и на десяток метров в горизонтальном направлении. Все это пространство земли объемом около тысячи кубических метров пронизывается ее корнями, удовлетворяющими потребность дерева в воде. У ели корневая система поверхностная, и хотя в горизонтальном направлении она  распространяется на несколько  метров дальше, чем у сосны, вглубь земли она далеко не проникает. Если принять за максимальную глубину проникновения корней ели один метр, то ее корневая система охватит  объем земли лишь около четырех сот метров кубических, то есть, в два с лишним раза меньше, чем у сосны. Отсюда становится понятной разная требовательность этих древесных пород к влажности почвы. Чемпионом среди древесных пород по глубине проникновения их корней вглубь земли в поисках «чего бы это попить» является, по-видимому, акация. Ее корни находили в песках на глубине около пятидесяти метров.

 
                Транспирация
Но пора нам покинуть мрак подземелий окончательно и подняться снова в крону дерева, чтобы посмотреть, как оно расходует воду, с таким трудом добываемую корнями. Почему все-таки ее нужно так много? Ведь для хода биохимических процессов внутри клеток растения воды столько не требуется. «Все дело в транспирации», — подскажет догадливый читатель и будет абсолютно прав. Каждый лист, а мы с вами условимся, что при этом мы имеем в виду и хвою, буквально испещрен отверстиями, через которые испаряется вода. Этих отверстий на каждом квадратном сантиметре листовой пластинки можно насчитать до тридцати тысяч штук. Каково? Это же не лист, а настоящее решето. Но оказывается, не настолько оно и дырявое это решето. Его отверстия настолько малы, что занимают все вместе всего лишь около одного процента площади листа. Вот через эти отверстия-устьица вода и уходит в атмосферу в виде пара, но … не совсем уж бесконтрольно.
У растений имеется механизм их закрытия, когда требуется уменьшить испарение воды в случае ее дефицита. Но закрыть устьица совсем нельзя, поскольку, как мы помним, всегда существует угроза перегрева листа. Кроме того, для фотосинтеза растению требуется углерод, и получает оно его из воздуха именно через устьица. Так что задраить люки наглухо растение может лишь на ночь. Днем же, в связи с необходимостью отвода излишнего тепла и тем самым предотвращения гибели живых клеток от перегрева, приходится держать устьица открытыми, затрачивая при этом воду в довольно больших объемах. Хочешь жить, умей транспирировать экономно, но достаточно! Это может служить девизом всей жизни для большинства растений.
Сколько воды может испариться через такие маленькие отверстия? Такой вопрос вполне может возникнуть у читателя. Ответ на него кроется как раз в величине этих самых отверстий-устьиц. Дело в том, что вода через них испаряется совершенно по другим законам, чем со свободной водной поверхности. Ответственно за это явление поверхностное натяжение жидкостей, которое у воды из всех природных жидкостей по своей величине уступает лишь ртути. Благодаря этому явлению вода поднимается вопреки закону гравитационного притяжения вверх по тонким капиллярам, разновидность которых представляют собой и устьица, и активно испаряется под воздействием тепловой энергии солнца, нагревающего листья до температуры значительно более высокой, чем водную поверхность.
Между прочим, если вспомнить, что корни развивают осмотическое давление всего лишь две-три атмосферы, то неплохо бы поинтересоваться, каким это образом вода умудряется подняться на высоту пятидесяти метров в крону, допустим, лиственницы? Мы уж не станем беспокоить американскую секвойю, высота которой бывает несколько больше ста метров. Интересный вопрос, не правда ли? Ответ на него заключен в совместных усилиях осмотического давления корней, капиллярного подъема воды в тканях растения, под влиянием присасывающего действия транспирации в связи с возникающим дефицитом влаги в листе и атмосферном воздухе. Результат последнего явления каждый из нас неоднократно наблюдал, подливая воду в вазу с цветами, которая убывает довольно быстро, пока растение сохраняет признаки жизни.
Как мы с вами поняли, недостаток влаги для растения рано или поздно заканчивается для него гибелью. Поэтому оно старается всеми возможными для него способами с одной стороны – экономить влагу, а с другой — получить к ней ничем не ограниченный доступ. Результатом «политики экономии» влаги является и толстая, грубая кора на стволах деревьев, и глянцевая поверхность листа, и уменьшение его листовой пластинки вплоть до игольчатой, и глубоко погруженные внутрь тканей устьицы, и развитие глубинных корней.
Ну, а если эти ухищрения не помогают и водный голод все же наступил? Тогда вступает в действие закон сохранения наиболее важных для жизни частей организма. Как правило, первыми в таком случае погибают старики. Дерево начинает подпитывать водой молодые листья в ущерб старым. Дневной дефицит влаги растение переносит без особого ущерба для себя, если он восстанавливается в течение ночи. Ну, а если нет? Тогда происходит нарастание этого дефицита, и процесс фотосинтеза прекращается. А коль это так, то лист становится ненужным и должен умереть. Происходит так называемый преждевременный летний сброс листьев. В зависимости от времени сброса листьев и породы дерева, оно или погибнет окончательно и бесповоротно, или возродится к жизни в следующем году при наступлении благоприятных условий.
Заканчивая наш разговор об основополагающей роли воды в жизни растений, никак невозможно пройти мимо такого явления, как движение березового сока. Ведь это все же вода, пусть и сладкая. Специфический вкус ей придают растворенные в ней сахара, органические кислоты, белки, минеральные вещества. Такой вот компот представляет собой березовый сок. Если его выпарить, то можно получить сахар к чаю, правда, не такой сладкий и белый, как в магазине, но все же. Невольно снова возникает вопрос: откуда берется этот самый сахар в дереве? Ведь древесина березы не скажешь, чтобы на вкус была сладкой. Оказывается, все дело в том, что дерево, готовясь к зимовке, начинает усиленно запасать сахара и некоторые органические вещества в своем стволе и корнях. Этим самым преследуются две цели. Во-первых, создание запаса органических веществ для будущего весеннего строительства новых листьев; во-вторых, повышение концентрации растворов в  живых клетках, что обеспечивает им возможность противостоять зимним холодам.
Суть последнего заключается в следующем: как бы тщательно ни проводилось предзимнее обезвоживание организма растения, вода в нем все же в том или ином количестве остается. При замерзании лед способен развить колоссальное давление, доходящее до двух тысяч атмосфер. Разве способно дерево противостоять такой силе? Конечно, нет. Многие из вас слышали в большие морозы, особенно в начале зимы, «пальбу» в лесу. Это лопаются стволы деревьев. Знать, вышла у некоторых из них где-то промашка при подготовке к зиме, и осталось в стволах слишком много воды.
Так вот, чтобы этого не происходило, растение, то есть дерево, коль оно не способно совсем избавиться от воды без ущерба для собственного здоровья, доводит ее содержание не только до минимума. Помимо того оно и насыщает остающуюся в организме воду таким количеством сахаров и некоторых белков, что при ее замерзании не образуется привычного для нас льда. Дело в том, что некоторые белки обладают большой способностью к гидратации. Гидратационная вода практически не замерзает, так как удерживается вблизи молекул белка силами, препятствующими образованию кристаллов льда.
Весной при наступлении положительных температур первыми просыпаются к жизни корни и начинают гнать воду в ствол дерева. Вода постепенно растворяет все зимние запасы и поднимает их «на- гора». Если в это время поранить ствол березы, то она начинает «плакать» березовым соком. В то же время в стволе дерева происходит гидролиз крахмала, отложенного про запас, с превращением его в сахар. С повышением температуры из раствора выделяется углекислый газ, создающий некоторое избыточное давление, способствующее более интенсивному выделению березового сока. Самый сладкий сок бывает в первые дни сокодвижения. Продолжительность этого процесса зависит от местоположения дерева и температурных условий года. Он может длиться целый месяц. Между прочим, березовый сок не самый сладкий. Его намного превосходит в этом отношении сок клена.
Для всех нас должно быть понятным, что любое ранение дерева с целью получения этого природного напитка не проходит для него бесследно. Кроме общего ослабления организма растения, оно может заболеть и даже погибнуть в результате попадания в полученную рану бактерий и спор грибов.


                Температура
Крупные неприятности подстерегают дерево очень часто. Летом его может погубить засуха, зимой — мороз. Как ни готовятся деревья к зиме, тем не менее, нередко происходит их гибель от вымерзания, особенно на южных опушках леса и открытых местах. Хорошо, когда зима бывает как зима: наступят холода и держатся до самой весны. Ну, а если неожиданно среди зимы нагрянет оттепель и плюсовые температуры продержатся достаточно долго? Плохо тогда приходится деревьям. Их стволы на солнечной стороне могут прогреться так, что нарушится состояние зимнего покоя клеток. Но за оттепелью снова приходят морозы, и проснувшиеся клетки оказываются перед ними беззащитными. Особенно опасно это явление в преддверии весны.
От подобного нарушения состояния покоя больше других страдают древесные породы, произрастающие на севере. Почему? У них к таким неожиданным перепадам температуры закалка явно недостаточная. Ведь на севере оттепели бывают довольно редко и та же лиственница или береза, обладая очень высокой морозоустойчивостью, может быть спровоцирована на нарушение состояния покоя. В этом-то и заключается для них вся опасность. А вот более южные породы на подобные провокации не поддаются. Они к этому делу привычные, и их зимостойкость, то есть глубина покоя, намного выше, чем у северных собратьев. Но зато южные породы обладают слабой морозостойкостью.
Можно легко запутаться между морозостойкостью и зимостойкостью, не правда ли? Но будем считать, что с данным вопросом мы разобрались достаточно хорошо, и потому попробуем перейти от морозов к … заморозкам.
Условимся, что заморозок — это маленький мороз, заплутавший к нам или слишком поздно весной, или, наоборот, слишком рано осенью. В первом случае он будет называться поздним, а во втором – ранним. Но как их ни называй, и тот, и другой представляют собой большую опасность для деревьев в их детском возрасте. Тронутся весной все почки в рост, выбросят нежные, сочные побеги и цветы и вдруг нагрянет мороз. Естественно, что он застает всех врасплох, и в первую очередь тех, кто пониже ростом и устроился на местожительство в пониженных элементах рельефа. Морозный, холодный воздух плотнее, а значит, и тяжелее более теплого воздуха, и, как жидкость, он стремится стечь вниз, накапливаясь при этом в пониженных элементах рельефа.
Мало кто выдерживает подобное испытание неожиданно наступившими холодами. Особенно от этого страдают цветы. Ну а без цветов, как известно, не бывает и плодов. Гибнут от заморозков и молодые побеги, и листья, и даже маленькие деревца. Но, слава Богу, не все древесные породы даже в юном возрасте страдают от поздних заморозков. Приспособились к ним лиственница и сосна, береза и осина. Не будь этого, наши леса, пожалуй, имели бы совершенно иной вид. Ведь такие древесные породы, как ель, бук, пихта, ясень, дуб,  сильно страдают от заморозков и практически не способны селиться по открытым местам. Им обязательно нужна сверху «шуба» из других деревьев, чтобы защищать их от весенних холодов.
А задавались ли вы когда-либо вопросом: отчего случаются заморозки? Как-никак, а зима, вроде бы, давно сдала свои позиции. Мороз бродит где-то по просторам Арктики. И вдруг, откуда ни возьмись, среди вполне благополучной территории с плюсовыми температурами, возникает зона холода. Причин тому несколько, но главная из них – ночное тепловое излучение почвы и ее растительного покрова при чистом, безоблачном небе. Этому также способствуют относительно невысокие плюсовые температуры всей территории, как это обычно бывает при подтекании на нее холодного арктического воздуха. В результате теплового излучения сильно охлаждается приземной слой воздуха толщиной от нескольких сантиметров до десятка метров. Любое уменьшение теплового излучения почвы, например, появление облачности или даже задымленности территории, снижает возможность появления заморозков. Под пологом леса, даже и не очень густым, температура в таких случаях может оказаться на градусов пять выше, чем на открытых местах.
Ранние заморозки также наносят вред растениям, в том числе и деревьям. Молодые зеленые побеги, не успевшие еще одревеснеть, погибают от них в первую очередь. Попробуйте вырастить такое неприхотливое дерево, как тополь, на морозобойном месте. Ежегодно в конце лета его молодые побеги станут побиваться морозом и растение будет, как говорят лесоводы, «сажаться на пень». Ему придется каждый последующий год начинать свой рост сначала. Это будет происходить до тех пор, пока не наступит несколько благоприятных лет без ранних заморозков, и дерево, наконец, сможет оторваться от земли, то есть, подняться на такую высоту, где заморозки его уже не достанут.
Приведенный ранее перечень древесных пород по их способности противостоять заморозкам, особенно поздним, действителен лишь в пределах их постоянного ареала распространения. Допустим, такое дерево, как лиственница сибирская, никогда не страдающая от поздних заморозков дома, то есть в Сибири, совершенно иначе чувствует себя в Западной Европе. Там она менее устойчива в этом отношении, чем местная лиственница европейская. И это абсолютно понятно, поскольку последняя постепенно  приспособилась  к особенностям местного климата. Поэтому необходимо помнить, что перенос любого дерева в другие, необычные  для него условия обитания, может доставить ему множество неприятных сюрпризов и даже привести к гибели.
Заканчивая разговор о влиянии низких температур на жизнь деревьев, думаю, нам следовало бы коснуться вопроса прямо противоположного – отношения деревьев к теплу. Это следует признать необходимым, так как в холоде лишь сохраняется то, что имеется. Развивается же растение при положительных температурах, которые для каждой древесной породы являются наиболее благоприятными в определенном диапазоне. И вообще любопытно бы узнать, как сказывается температура на интенсивность жизненных процессов, протекающих в растении в зависимости от его видовых особенностей. Само собой разумеется, что при этом имеется в виду лишь температура в интервале от нуля до плюс пятидесяти двух градусов, то есть та температура, при которой живые клетки способны таковыми и оставаться.
Рассмотреть при этом все стороны жизненных процессов, происходящих в растении, довольно сложно и трудоемко. Но лакмусовой бумажкой в данном случае могут послужить процессы фотосинтеза, что и было предметом многочисленных исследований. Оказалось, что оптимальной для этого является температура в интервале между плюс двадцатью и тридцатью градусами с небольшими отклонениями в ту или иную сторону в зависимости от индивидуальных качеств каждой отдельно взятой древесной породы. Но делать на этом основании выводы о теплолюбии той или иной породы довольно сложно, так как слишком много всяческих других факторов оказывают влияние на жизнь растения. Но если задаться такой целью, то «теплолюбивость» древесных пород можно определить визуально по фактическому распределению их по широтной и вертикальной зональностям. При этом следует помнить, что если исключить аномалии, то с поднятием вверх по горному склону, температура падает приблизительно на пять-семь десятых градуса через каждые сто метров вертикального подъема.
Теперь стоит только нам проследить распределение всех пород при движении снизу вверх и с юга на север, и нам станет понятным их отношение к теплу. Мы-то ведь знаем, что внизу теплее, чем вверху, а на юге северного полушария Земли теплее, чем на севере. Как видите, все очень просто и должно быть достаточно точно. Вооружившись такими данными, легко сделать вывод, что все наши основные лесообразующие породы располагаются по убыванию «теплолюбия» в нижеизложенной последовательности: тополь серебристый, дуб черещатый поздний, граб, клен, ильм, вяз, ясень, бук, липа, дуб черещатый ранний, ольха черная, осина, ольха серая, береза, ель, пихта, сосна обыкновенная, кедр, лиственница.
Как видно из этого списка, чемпионами по холодостойкости у нас являются деревья из рода лиственниц, что они и подтверждают постоянным своим местожительством даже вблизи полюса холода. Правда, имеются довольно веские основания утверждать, что лиственница также не очень-то любит якутские холода, она просто терпит их лучше, чем другие древесные породы. Принимая во внимание отношение деревьев к теплу, мы, скорее всего, не станем выращивать клен остролистный или граб в Сибири, если, конечно, нас не подвигнут на этот подвиг лавры Мичурина.


                Продолжение жизни
Перед тем, как мы с вами окончательно заберемся в лес, чтобы поближе познакомиться с некоторыми сторонами жизни уже леса, а не отдельно взятых деревьев, нам следует еще выяснить, каким все-таки образом деревья размножаются. «А что здесь выяснять? Ясное дело – семенами», – подскажет многоопытный читатель и будет прав, но … не совсем. Кроме широко известного способа появления на свет маленьких деревьев из семян существует еще несколько возможностей получения подобного же результата, а именно: отводками, черенками, корневыми отпрысками, порослью. В природе в естественных условиях лишь два последних способа играют существенную роль в возобновлении леса.
Многие из вас, должно быть, видели, как из пня срубленной березы на следующий год появляются ее новые, быстрорастущие побеги. Это после гибели дерева просыпаются и трогаются в рост почки, спавшие до сих пор в коре нижней части ствола дерева.  Из одного пня березы одновременно способны тронуться в рост несколько десятков таких почек, образуя так называемую поросль. Естественно, что такому большому количеству новых стволиков тесновато на столь ограниченном пространстве, какое им предоставляет пень. По этой причине новые деревья начинают вести борьбу за свет точно так же, как и отдельно стоящие. Вступать в схватку за воду и минеральное питание у них до определенного времени особой нужды нет, потому что вся корневая система погибшего дерева работает на них, и полностью обеспечивает их потребности. Но вот света для всех явно не достает, и стволики начинают отклоняться от центра, стремясь уйти от взаимного затенения. Многие из них, в конечном счете, погибают, а оставшиеся образуют характерную группу деревьев с сильно искривленными снизу стволами.
Таким способом размножаются далеко не все древесные породы. В частности, хвойным природа вообще отказала в этом. Из лиственных пород наиболее часто используют поросль для подобных целей береза, дуб, граб, липа и некоторые другие. Изредка дает поросль и осина, хотя она в основном приспособилась к иному способу размножения. После рубки осины на следующий год вся лесосека покрывается ее молодыми побегами с громадными сочными листьями. Это проснулись и пошли в рост придаточные почки корней, оставшихся в почве вполне живыми.
Оба эти способа размножения очень эффективны. Они дают возможность новым  деревцам расти в 10-15 раз быстрее, чем появившимся «законным путем» из семян, и тем самым легко побеждать конкурентов. Но, к сожалению, вместе с корневой системой своих  родителей новое поколение унаследует и их болезни. Поэтому такой энергичный их рост продолжается не так уж и долго и в целом по качеству древесины они сильно проигрывают деревьям семенного происхождения. Данный способ размножения называется вегетативным, а получившиеся в результате его насаждения – низкоствольными. С возрастом  деревья постепенно теряют способность к вегетативному размножению. Воспрепятствовать ему можно и искусственным путем, проведя заблаговременно окольцование стволов деревьев, определяемых в рубку. Окольцование, то есть снятие вкруговую полоски  коры дерева, делается с целью воспрепятствования поступлению органических веществ в нижнюю часть ствола, что, в конечном счете, не позволяет из-за недостатка питания тронуться в рост спящим почкам.
Но вегетативный способ размножения, несмотря на его высокую эффективность, не есть магистральный путь воспроизводства древесных пород. Скорее всего, это «проселок», идущий параллельно главной дороге и ведущий в тупик вырождения. Только семена способны обеспечить генетическую изменчивость вида и тем самым его способность к выживанию в этом постоянно меняющемся мире.
Но что же представляет собою семя любого растения, в том числе и дерева? Это не что иное, как запрятанный в оболочку зародыш нового растения, снабженный на первые дни жизни достаточным количеством питательных веществ. Зародыш обладает биополярным осевым строением, то есть на одном полюсе у него имеется точка роста корня, на другом – точка роста стебля. При попадании в благоприятные условия первым трогается в рост корешок. Но самое интересное при этом, что все пробуждающиеся к жизни клетки ростовых точек практически ничем не различаются между собой. Растение, если рассматривать его строение на клеточном уровне, представляет собой сообщество различных клеток, образованных, в конечном счете, из одной, путем ее деления и последующих многократных делений дочерних клеток. Со временем на каком-то этапе этого процесса они вдруг вступают на совершенно разные пути развития и образуют при этом все органы растения, абсолютно не схожие по своему строению и функциональному назначению.
Почему это происходит? Ведь набор хромосом, как правило, у них абсолютно одинаковый. Это подтверждается хотя бы тем, что в опытах человек может вырастить целое «нормальное» растение из одной-единственной клетки, взятой из стебля или листа. Из этого можно сделать вывод, что вся информация о растении записана на генном уровне и ею располагает каждая клетка. Выходит, что для строительства клеток стебля используется лишь часть этой информации, а для строительства листа – другая ее часть, то есть одновременно вся информация никаким образом не используется. Получается, что как будто кто-то включает в работу лишь определенную часть генов, а другую их часть держит выключенной. В руках какого диспетчера находится пульт управления постройкой всего организма растения? Это не совсем понятно, как не понятно и то, почему растения умирают.
Мы знаем, что при соответствующих условиях клетки растения способны жить как угодно долго, но не в организме. Ученые убедились в этом, выращивая в культуре, при выполнении определенных условий, клетки корня моркови. В результате этого опыта они практически добились бессмертия растительной клетки. А вот в организме как будто количественное накопление клеток приводит в действие этот самый «включатель» и они дифференцируются при дальнейшем делении на клетки стебля, корня, хвои и так далее. При этом соблюдается строгая последовательность во времени и пространстве. Клетки корня не образуются вместо клеток листа, а клетки листа раньше клеток побега, на котором крепится этот лист. Кроме команды клеткам  разойтись по разным углам квартиры, отдаваемой неведомым диспетчером, растение может получить от него команду  «умри». Очень многие травы погибают после того, как у них завершится плодоношение. Обо всех этих вещах есть много гипотез, почему и каким образом все это происходит, но тема эта неисчерпаема, как и сама жизнь, поэтому лучше будет нам вернуться к нашим семенам  и деревьям.
Семенами размножаются все известные у нас деревья. Видов семян, как и способов их распространения, существует великое множество. У хвойных деревьев семена образуются в шишках, из которых они потом, как правило, с помощью ветра разносятся на довольно значительные расстояния от материнского дерева. Но коль существуют правила, значит, должны быть и исключения. Кедровая шишка никогда не раскрывается прямо на дереве, как это происходит, допустим, у сосны или лиственницы. А семена кедра – орешки достаточно тяжелые и совершать путешествие вместе с ветром в горизонтальном направлении не способны. Но здесь им на помощь приходят птицы, которые разносят семена кедра иногда на километры.
Чтобы получить представление о том, как происходит образование и распространение семян древесных пород вообще, мы попытаемся рассмотреть это на примере таких видов, как сосна обыкновенная, береза и, естественно, кедр. При этом попутно мы попробуем научиться прогнозировать урожайность кедровых орехов, о чем уже упоминалось ранее.
Начнем с самой хозяйственно ценной и широко распространенной древесной породы, каковой является сосна обыкновенная. Что представляет собою это дерево, знает, конечно, даже каждый горожанин. Но все же, не лишним будет напомнить, что в высоту сосна может достигать сорока пяти метров и в диаметре более метра. Продолжительность ее жизни – до 600 лет. Плодоносить начинает рано, в зависимости от того, где произрастает. При свободном стоянии шишки появляются на ней уже к десяти годам жизни, но часто при этом семена не обладают всхожестью. Этим самым природа как бы напоминает лишний раз человеку о том, что для получения полноценного потомства необходимо достичь возраста зрелости и не спешить с ранними браками.
В насаждениях плодоношение сосны наступает между пятнадцатью и сорока годами. Опыляется она ветром в конце весны, как раз во время цветения рябины. Кстати, это легко узнается по появлению на лужах и у берегов водоемов желтого налета, что иногда вызывает недоумение у некоторых граждан, связывающих данное явление с экологическими проблемами городов. На самом деле это всего лишь пыльца сосны. Она обладает очень большой летучестью, поскольку специально для таких целей природа снабдила ее двумя воздушными мешочками. Стоит только немного потрясти небольшое, но уже плодоносящее дерево сосны, как над ее ветвями появятся желтые облачка пыльцы.
Зародыши будущих шишек, как правило, находятся у вершин молодых побегов и представляют собой мелкие красноватые шишечки длиной около миллиметра. После опыления к осени они приобретают зеленый цвет и увеличиваются в размерах почти в два   раза. Но оплодотворение яйцеклетки в озими, так называют эти маленькие шишечки, происходит лишь весной следующего года. И только к следующей осени семена созревают.
Как видим, весь этот процесс длится около восемнадцати месяцев. Зрелые шишки бурого цвета, длиной 3-7 сантиметров, висят на дереве, не раскрываясь, до конца зимы. С наступлением положительных температур они постепенно раскрываются и семена размером 3-4 миллиметра, снабженные длинным крылышком, разносятся ветром на десятки и сотни метров. Были случаи, когда в степях южной Сибири обнаруживали семена сосны за две сотни километров от ближайшего бора. Перенос семечка на такое большое расстояние произошел, по-видимому, посредством его скольжения под крылышком-парусом по насту, что в принципе возможно, но…. Достигая впоследствии вместе с талыми водами почвы семечко, прорастая при благоприятном стечении обстоятельств, способно дать жизнь новому дереву сосны. Здесь особенно следует подчеркнуть наличие благоприятных условий, определяемых, как мы помним, «господином случаем», поскольку шансов выжить у каждого отдельно взятого семечка не так уж и много. На этом мы временно расстанемся с  сосной и перейдем к березе бородавчатой или, как ее еще называют, березе повислой.
При благоприятных условиях местопроизрастания береза бородавчатая может быть очень крупным деревом высотой до тридцати пяти метров и диаметром около метра. Продолжительность ее жизни значительно меньше, чем у сосны, всего лишь 120-150 лет, и на это стоит обратить внимание, поскольку знание продолжительности жизни березы пригодится нам в последующем. О ее способности размножаться порослью мы уже знаем. Теперь самое время посмотреть, как это у нее получается при размножении семенами.
Береза является также ветроопыляемым растением. Цветет она весной одновременно с появлением листьев. Плоды появляются в середине того же лета. Но мужские тычиночные цветки закладываются в начале первой половины лета годом раньше и представляют собой мелкие сережки на концах побегов. Женские же цветки закладываются немного позже, во второй половине того же лета, но заметить их можно только в период цветения. И те, и другие цветки собраны в сережчатые соцветия. Во время цветения их довольно легко различить: мужские сережки пониклые, а женские стоят вертикально.
К моменту созревания плодовая сережка становится светло-коричневой или темно-желтой, имеет длину до 40 миллиметров и толщину – 5-10 миллиметров. Они досаждают запоздалым заготовителям банных веников, поскольку такой веник уподобляется своеобразной нагайке и «дерется» весьма больно. Созревшие сережки быстро разрушаются, освобождая при этом семена березы, а точнее – семянки и плодовые чешуйки. Последние смахивают на небольшие самолетики и многими людьми воспринимаются за сами семена. Семянки, или будем называть их семенами, имеют эллиптическую форму и размеры около 2,5-3,5 миллиметра. Они снабжены двумя светлыми крылышками. Одна плодовая сережка вмещает в себе до 700 штук семянок общим весом до двух десятых граммов. Несложно вычислить вес одного семечка. Благодаря своей, можно сказать, воздушной легкости, они разносятся ветром на очень большие расстояния. Отсюда становится понятной вездесущность березы. Если взять в руку это маленькое чудо, то трудно поверить, что из него может получиться такое громадное дерево.
Таким образом, мы с вами рассмотрели процесс образования семян у двух представителей наших основных лесообразующих пород. Теперь давайте попытаемся рассмотреть возможность прогнозирования урожая кедровых орехов с учетом особенностей плодоношения кедра. При этом мы, конечно, будем помнить, что правильное его название — сосна сибирская или сосна кедровая. Но для нас как-то стало привычнее название просто кедр или кедр сибирский. Это дерево  поистине уникальное. Его орешками любят лакомиться все таежные жители от птиц до медведя. Оценил их по достоинству и человек. Кедр обладает также и ценной древесиной, но говорить об этом совершенно не хочется, поскольку губить такое дерево ради древесины просто преступление перед самой жизнью.
Кедр очень крупное дерево, достигающее в высоту до сорока метров, а диаметром до полутора метра. Живет он долго, свыше пятисот лет. Плодоносить начинает при свободном стоянии в 20-30 лет, образуя при этом своеобразные кедровые сады. В достаточно густом лесу плодоношение у него наступает лет в пятьдесят. Пика же достигает лет в двести или около того. Продолжается плодоношение в течение трехсот лет и более.
Можно себе представить, сколько ореха дает одно только дерево за всю свою долгую жизнь, если за сезон с хорошо развитого взрослого кедра можно получить 10-20 килограммов этих исключительно питательных орешков. Разумеется, эта цифра не является абсолютной, так как урожайность зависит не только от возраста дерева, но и от условий его произрастания, а также соответствия погодных условий ближайших трех лет условиям максимального плодоношения. В литературе встречаются данные, что с одного дерева можно даже заполучить 80-100 килограммов орехов. Мне в это верится с трудом, поскольку сам я ничего подобного не встречал.
Процесс образования семян (орешков) у кедра довольно длителен и продолжается около трех лет. Самым ответственным временем в этом деле являются конец мая и начало июня. Именно в это время закладываются генеративные зачатки, определяющие урожай через два года. В это же время происходит процесс оплодотворения яйцеклетки, определяющей урожай текущего года. Так что желающие могут попытаться  даже по погодным условиям этого промежутка времени за последние три года предугадать урожай на кедровые орехи. Если погода будет достаточно теплая и влажная — урожай, можно считать, обеспечен при условии, что дерево не взяло тайм-аут для отдыха. Ведь процесс плодоношения требует от него большого расхода энергии и питательных веществ. В особенно урожайные годы у многих древесных пород даже прирост значительно снижается, что легко проследить по годичным кольцам.
Но все-таки, не выдержит настойчивый читатель, как конкретно определить, будет ли урожай на кедровый орех в этом или будущем году? Это сделать несложно. Нужно только осенью или весной проверить, имеется ли озимь и в каком количестве. Что это такое? Это светло-фиолетовые женские шишечки размером 10-12 миллиметров, сидящие в количестве от двух до шести штук на концах молодых побегов. Много их — можно рассчитывать на хороший урожай. Ну, а на нет и суда нет. При этом следует помнить, что на качество урожая сильно влияют погодные условия лета текущего года. Жаркая, засушливая погода не дает возможности орехам налиться как следует. Шишка к сентябрю может получиться мелкой и сухой, светло-коричневого цвета. С ней, еще не достигшей состояния спелости, легко расправляется кедровка. Совсем другой вид имеет шишка в достаточно теплое и влажное лето. Она получается крупной, сильно засмоленной, темно-фиолетового цвета. Орех в ней крупный, и держится она на ветке прочно, пока не пройдет  по тайге хороший морозец.
Урожайность на семена у хвойных пород бывает в разные годы различной, не в пример большинству лиственных, которые плодоносят ежегодно. Некоторые ученые предполагают в этом определенную закономерность. Так, для сосны и кедра, по их мнению, сроки повторяемости обильных урожаев – четыре года. Сложно сказать, насколько это соответствует действительности, поскольку случается обильное плодоношение и по два  года подряд. Иногда же, наоборот, урожаи отсутствуют в течение пяти-шести лет. Скорее всего, это зависит от конкретных погодных условий этих лет и состояния самого дерева, затрачивающего на плодоношение, как уже говорилось ранее, очень много энергии.
Но пора нам, наконец, заглянуть в лес и хорошенько в нем осмотреться. До настоящего времени мы знакомились с качественными характеристиками отдельно взятого дерева без учета всего богатства его взаимосвязей с окружающей средой, способной усилить или ослабить те или иные его характеристики и тем самым представить его перед нами в несколько ином, для нас не совсем привычном свете.
Прежде мы практически лишь один раз побывали в самом лесу, когда рассматривали социальное, так сказать, положение деревьев в чистом бору. Но мы же знаем, в том числе из самого определения понятия леса, что главное в нем, кроме наличия самих деревьев – специфическая лесная среда, которая, по-видимому, причастна каким-то образом к появлению всего существующего лесного многообразия. Откуда же оно взялось, это многообразие? Какие причины его поддерживают? Чтобы разобраться в этом, нужно, как минимум, заглянуть в лес.


                Напочвенный покров
Как вы думаете, с чем специфическим лесным столкнемся мы в первую очередь, сделав один-единственный шаг по лесу? Предварительно условимся, что деревья мы хорошо видим и сталкиваться с ними не будем. Догадались? Конечно, первый наш шаг будет сделан по лесной подстилке. Так называется слой растительных остатков, покрывающих землю в лесу буроватым ковром. Состоит он преимущественно из мертвых хвоинок, листьев, мелких веточек, шишек, семян, отпавшей коры. Все эти составные компоненты лесной подстилки или, как их иначе называют – «лесной отпад», играют громадную роль в жизни леса, поскольку оказывают определенное воздействие на почву и тем самым на все лесное сообщество. Даже от того, из каких листьев или хвоинок состоит лесная подстилка, во многом зависит направление почвообразовательных процессов. Некоторые читатели, по-видимому, скептически улыбнутся:  «Как может повлиять какая-то хвоинка на состав почвы?». Оказывается, может, и самым радикальным образом. Давайте попробуем сравнить хвою сосны и ели, и посмотрим, в каком положении и та и другая находятся на земле. Оказывается, хвоя сосны более длинная и при высыхании она скручивается определенным образом. Падая на землю, эти хвоинки образуют довольно рыхлый слой. Еловая же хвоя, короткая и жесткая, ложится на землю плотным слоем, плохо пропускающим сквозь себя воздух. Аналогичные наблюдения можно сделать, сравнивая листья березы и осины.
«Ну, хорошо, – согласится читатель, – все это так, но что из этого следует? Это же такая мелочь!». Оказывается, что эта «мелочь» во многом определяет пути развития лесного сообщества. Рыхло лежащая лесная подстилка хорошо пропускает сквозь себя не только воду, но и воздух. Поэтому она легко разлагается почвенными микроорганизмами, обогащая почву мягким гумусом. В такой почве создаются благоприятные условия для жизнедеятельности корневой системы деревьев. Совершенно иные процессы происходят в плотном слое погибшей хвои ели. Из-за недостатка воздуха для почвенных микроорганизмов разложение такой подстилки берут на себя грибы, еще более уплотняя ее своими гифами-нитями. В ней идет процесс не разложения, а гниения, при котором образуется большое количество гуминовых кислот, проникающих с водой в почву и выщелачивающих ее. Развивается подзолистый процесс. Если под такой подстилкой мы и обнаружим черную и, на первый взгляд, богатую почву, то она может оказаться настолько кислой, что не всякое растение способно на ней выжить.
Но не только в этом заключается вся важность воздействия лесной подстилки на жизнь леса. Ее значение очень велико и в балансе распределения влаги под пологом леса. Она способна впитать в себя, как промокашка, воды в два-три раза больше своего собственного веса. Если учесть, что на одном гектаре соснового насаждения имеется около 11000 кг подстилки, то несложно определить, сколько влаги она способна впитать. При этом лесная подстилка способствует переводу поверхностного стока воды в подземный, препятствует иссушению почвы, которая в лесу в поверхностных горизонтах всегда имеет большую влажность, чем почва открытых пространств. Этим немаловажным фактором  она создает благоприятные условия для жизнедеятельности корней подроста, который в этом слое почвы, как правило, не встречает особой конкуренции со стороны взрослых деревьев.
Обладая набором таких явно полезных качеств для лесовозобновления, лесная подстилка вместе с тем оказывает и довольно губительное воздействие на этот процесс. Устилая почву достаточно толстым покровом, она может воспрепятствовать укоренению попавших на нее семян не только из-за высокой сухости ее верхних слоев, но и просто не давая возможности развивающемуся корешку добраться до минерального слоя почвы. Есть у лесной подстилки еще одно отрицательное качество, доставляющее лесному сообществу много бед. Во время лесных пожаров она становится очень опасным для леса горючим материалом. Огонь бежит по ней довольно быстро и устойчиво. Высокая температура горения, при ее достаточно толстом слое, может погубить не только молодняк, но и взрослые деревья. Вот такая она многоликая, не приметная на первый взгляд, эта лесная подстилка, играющая в жизни леса довольно ответственную роль.
Но в чистом виде ее можно обнаружить далеко не во всяком лесу. Даже в сухом бору сквозь нее пробиваются травы и папоротники, ягодные кустарнички и мхи. В других местах она полностью покрыта растительностью или образует совместно с ней единый напочвенный покров. Естественно, что отмирающие части этого живого ковра, за исключением, пожалуй, мхов, также привносят свой вклад в образование лесной подстилки.
О мхах, как о самых распространенных обитателях наших лесов, говорить следует отдельно, и рассказывать о них можно много и долго, они того заслуживают. Но поскольку невозможно «объять необъятное», попробуем хотя бы слегка приподнять покров неизвестности над этими интересными лесными жителями.
Мхи среди растений стоят как-то обособленно. То ли они в своем развитии двигались от первобытного океана своим путем, то ли в процессе эволюции где-то уклонились в сторону от генеральной линии развития растений. Взять хотя бы такое их «чудачество», как отсутствие у них корней. Мы с вами в житейских вопросах люди достаточно опытные и знаем, что если любую травку потянуть из земли, то в ее нижней части мы обнаружим корни. Но только не у мхов. Вместо привычных для нас корешков они обзавелись какими-то ризоидами. Эта такая штуковина, которая выполняет у них ту же роль, что корни у всех прочих растений. Но их происхождение совершенно иное, и похожи они   скорее на какие-то нити, чем на «приличные» корни. Но даже и эти ризоиды не все мхи имеют. Некоторые из них, допустим, белые мхи или сфагнумы, обходятся и без такого подобия корней. Они впитывают воду всем стебельком и довольно часто лежа на боку. Стебелек у мхов, как и корень, абсолютно не похож по своему строению и, тем более, происхождению, на стебель прочих растений.
Шагая по лесу, мы обычно различаем всего лишь два вида мхов: зеленые и белые. На самом же деле внутри этих групп существуют многие тысячи видов. Но для нашего знакомства с лесом будет вполне достаточно и подобной классификации.
Под густым и толстым слоем мхов, которые, отмирая в своей нижней части и подрастая в верхней, постоянно увеличивают эту толщину, происходят почвообразующие процессы. Не очень плотные дернины некоторых зеленых мхов пропускают сквозь себя достаточно воздуха, чтобы под ними шло бактериальное разложение растительных останков с образованием вполне плодородной почвы. Под толстыми и плотными подушками сфагновых мхов, которые, как правило, обитают по довольно влажным местам, воздуха в почве очень мало, и в условиях недостатка кислорода накапливаются толстые горизонты торфа, который представляет собой полуразложившееся органическое вещество с кислой реакцией. Иногда толщина торфяных пластов может достигать десятка метров.
Живучесть мхов просто поразительна. В засушливое лето они могут практически полностью потерять влагу и стать хрупкими, как хорошо просушенное сено. Но стоит только пройти дождю, как они, впитав в себя неимоверное количество воды, снова оживут. Знаете, сколько способен вобрать в себя влаги высохший белый мох? В тридцать-сорок раз больше собственного веса.
Значение мхов в жизни леса очень велико. Они еще в большей степени, чем лесная подстилка, защищают землю от резких колебаний температур и способствуют переводу поверхностного стока воды в подземный. Вместе с тем некоторые виды мхов создают значительные затруднения естественному возобновлению леса. Семена древесных пород, попадая, допустим, на такой широко распространенный мох, как кукушкин лен, способны зависнуть среди его довольно высоких стебельков и, прорастая в условиях достаточности влаги, так и не смогут добраться корешками до грунта.
Аналогичное явление происходит при образовании на почве плотного войлока из погибшей прошлогодней травы. Но это в большей степени присуще открытым пространствам, чем лесу, поскольку лесная травянистая растительность в условиях недостаточной освещенности под пологом леса редко бывает такой буйной, как на открытых местах. Но вот разнообразие трав, ягодных кустарничков, лишайников, папоротников, произрастающих в лесу, бывает очень большим и зависит как от географического местоположения территории, так и от конкретных почвенно-растительных условий. Само собой разумеется, что состав древостоя вносит свой, можно сказать, определяющий вклад в это разнообразие. Напочвенный покров ельника абсолютно не схож с таковым в «листвиничниках» или сосняках. Между прочим, это может служить индикатором состава почвы, ее кислотности и увлажнения. По этим признакам можно все лесные сообщества классифицировать в определенном порядке, назвав их типами леса, что и делается на практике.
Из вышеперечисленных растений, проживающих под лесным пологом, далеко не все из нас знают лишайники, несмотря на их повсеместное и самое широкое распространение. В самом начале нашего разговора о лесе упоминалось о чистых сосняках, стоящих, как правило, по пескам. Вот в этих сухих местах мы можем зачастую обнаружить на земле обильные заросли невысокого беловатого мха, похожего на маленькие деревца. Но ботаники утверждают, что это никакой не мох, а самый обыкновенный лишайник из семейства кладониевых. Чем же интересно это  растение? Да тем, что это не одно растение, а целых два, замаскировавшихся под одно. Оказывается, что под именем лишайника сожительствуют грибы и водоросли. Так что явление симбиоза можно обнаружить не только под землей, но и на ее поверхности. И самое интересное при этом, что ни один из симбионтов по отдельности не обладает теми качествами, которыми обладает лишайник.
Встречаются лишайники повсюду и в виде бород, свисающих с деревьев, и в виде зеленых «нашлепок» на деревянных и шиферных кровлях домов, и в виде разноцветных пленок на камнях. В последнем случае принято говорить, что камни мхом поросли, что абсолютно не верно. Лишайников существует более двадцати тысяч видов и самая главная особенность заключается в том, что они существуют не внутри субстрата, как, допустим, грибы, а на его поверхности. Они вполне могут жить на стекле или металле. Ведь все, что им необходимо, они получают прямо из воздуха, не нуждаясь в почвенном питании.
Предполагается, что именно лишайники первыми из растений появились на суше, подготавливая ее для вторжения других растений. Живучесть у них еще более невероятная, чем даже у мхов. Они способны к фотосинтезу при небольших отрицательных температурах под снегом. Во время засухи выдерживают такое обезвоживание, какое ни одно «нормальное» растение выдержать не способно. При первой возможности они поглощают воды в два-три раза больше собственного веса, а некоторые «чемпионы» из числа слизистых лишайников – в тридцать раз. При этом они впитывают воду всем своим «телом» и очень быстро. Но не менее быстро они ее и теряют. Стоит после дождя выглянуть солнцу, как через час-другой они уже снова сухие. Эту их способность столь быстро терять влагу нам необходимо будет вспомнить, когда пойдет речь о лесных пожарах.


                Разнообразие – результат и причина
А теперь пора нам оторвать свой взгляд от того, что мы видим под ногами, и посмотреть на деревья в их совокупности, поскольку, в конечном счете, именно они делают лес лесом.
Побродив по разным лесным уголкам, мы сможем повстречать самые разнообразные насаждения: простые и сложные, состоящие из одной древесной породы и из многих пород, одновозрастные и разновозрастные. Сам собой напрашивается вопрос — отчего же возникает подобное многообразие лесов? Вот для того, чтобы ответить на него, мы и познакомились с некоторыми сторонами жизни отдельно взятого дерева, особенностями устройства его некоторых органов.
 Разнообразие видов древесных пород предполагает разнообразие их индивидуальных характеристик в требовательности к условиям местопроизрастания. А они в свою очередь зависят от географического положения и особенностей каждого участка земли, на котором произрастает лес. Даже на абсолютно ровном месте не обязательно могут быть одинаковые условия для роста деревьев. Иногда в суглинистые почвы вклинивается супесь или наоборот. Иногда водоносный горизонт может резко уйти вниз или, наоборот, приподняться выше. В зависимости от этих обстоятельств изменяется богатство почвы, ее влажность. Напомню, что мы говорим о ровном месте. А если учесть, что рельеф местности сплошь и рядом имеет пересеченный характер, и что в зависимости от этого в его различных местах может создаваться свой микроклимат, то становится абсолютно понятным, почему встречаются в таком множестве самые различные насаждения. Они фактически являются порождением разнообразия, присущего как условиям произрастания, так и видовым особенностям древесных пород. Само собой разумеется, что все эти рассуждения действительны лишь применительно к лесам, жизнь которых начиналась и продолжается без вмешательства человека.
В отношении условий местопроизрастания можно говорить, что этот фактор является более-менее стабильным, а вот по отношению к древесным породам подобное утверждение может оказаться несколько преждевременным. В зависимости от условий жизни и возраста они способны изменять отдельные свои качества, что и демонстрируют нам самым наглядным образом. Так, подрост пихты и кедра, выросший под пологом березового древостоя, развивается без особых для себя «потрясений» при уборке верхнего полога. Подобного не скажешь о нем, если первоначальное его развитие происходило под пологом темнохвойного леса. Ель оказывается вполне ветроустойчивой породой при первоначальном ее произрастании на достаточно открытых, доступных ветру местах.
Это все несложно заметить, если только внимательнее посмотреть на лес и немного порассуждать с учетом тех сведений, которые были приведены ранее. При этом мы легко различим насаждения одновозрастные и разновозрастные, состоящие из одной или нескольких древесных пород, поднимающихся вверх одним этажом-ярусом или двумя и более. И если мы при этом зададим сами себе вопрос: отчего же так произошло, то вполне уверенно сможем на него и ответить.
Рассмотрим такой пример: допустим, в каком-то месте лес погиб от пожара или его вырубил человек. Условимся, что почвы на этом месте были песчаными. Первыми освободившуюся территорию, как всегда, пытаются захватить травы, но на песках создать мощную дернину они не способны. Не дремлют и случайно оставшиеся в живых после пожара или специально оставленные человеком сосны. Они забрасывают с ветром на эту же территорию свои семена. Сосна не боится ни жаркого солнца, ни заморозков, и уже через год вся лесосека может быть покрыта всходами маленьких сосенок. Пройдет много лет, они вырастут, и получится на этом месте чистый одновозрастной сосняк. Другие-то породы к пескам, как мы знаем, не больно охочи. Если вновь появившийся сосняк не слишком смыкается своими кронами, то под его пологом вполне может появиться второй ярус из этой же породы. Но мы с вами помним об угнетающем воздействии материнского полога на молодое поколение, поэтому благополучный его выход во второй ярус может оказаться не совсем и простым делом.
Но представим себе, что выгоревшая территория достаточно большая, а обильных урожаев семян по какой-то причине долго не было. Отсюда следует, что обсеменение всей площади растянется на достаточно большой срок. В результате этого может получиться уже не такой одновозрастной древостой, как в первом случае. К еще большему различию в возрасте приводит постепенный распад перестойного насаждения. Деревья в нем будут погибать от разных болезней не все сразу, а постепенно. Упало старое дерево, и на его месте, под образовавшимся в лесном пологе окном, появятся всходы нового поколения и начнут тянуться вверх. Упадет через десяток-другой лет соседнее дерево, и этот процесс повторится. Так постепенно начнется смена поколений. В таком лесу можно встретить деревья самых разных возрастов.
Стоит взять в качестве примера также сосновое насаждение, но только по более богатым почвам, с достаточным  увлажнением, как картина получится совершенно иной. Под пологом соснового древостоя будет расти молодняк не только сосны, но и других древесных пород, таких, как кедр, пихта или ель. Естественно, что в соревновании молодых победят темнохвойные породы как более теневыносливые, и подросту сосны в данном случае будущее не светит в буквальном смысле этого слова. А вот кедр и ель  неизбежно сменят со временем сосну и образуют темнохвойный лес. Но вначале сосна как достаточно долговечная порода будет входить в верхний полог, но во все уменьшающемся количестве. В данном случае образуется насаждение не только разновозрастное, но и смешанное по составу.
В темнохвойных лесах, состоящих из ели, пихты и кедра, в подобных случаях смены пород не происходит, поскольку под их пологом способно выжить только их же потомство. В итоге там могут образоваться более или менее чистые древостои, состоящие  из наиболее долговечной породы, каковой в данном случае является кедр. Вместе с тем, такие теневыносливые породы, как ель и пихта, не способны заселять свободные пространства в силу своей малой устойчивости против заморозков. Они могут там селиться только под укрытием других деревьев. Как правило, в роли таких пионеров освоения лесом нового жизненного пространства выступают береза, осина и сосна. Правда, в этом случае сосна не всегда может конкурировать с березой и осиной в силу большей тяжести ее семян, не способных к дальним перелетам. Кроме того, на открытых местах во многих случаях правят бал травы, образуя при этом мощную дернину. Мало того, что семечко сосны может просто зависнуть на дернине, отставая в росте от некоторых трав, особенно вейниковых, молодые сосенки могут, в конечном счете, оказаться под войлоком отмершей прошлогодней травы. При этом придавленные снегом крохотные деревца или погибнут от выпревания, или их побеги окажутся сильно искривленными, что также отразится на их дальнейшей жизни не лучшим образом.
Осина и береза, обладая очень летучими семенами, распространяют их как угодно далеко. К тому же они относятся к достаточно быстро растущим породам и легко выигрывают конкурентную борьбу с травами. Под пологом лиственного молодняка постепенно образуется лесная среда, и под этой «шубой» вполне успешно могут начинать освоение новой территории темнохвойные породы.
К сожалению, в последнее время человек своей деятельностью вносит существенные изменения в жизнь лесных сообществ. При рубке темнохвойников с достаточно высокой полнотой происходит резкое выставление на свет имеющегося под его пологом подроста ели, пихты и кедра, что очень часто приводит к его гибели. Выросшие в условиях затенения и отсутствия ветра молодые деревца высотой три метра и более, выставленные на простор, сильно страдают от ветровала. Кроме того, у них нередко происходит солнечный ожог хвои и физиологическое иссушение всего растения.
Природа этого явления заключается в особом строении хвои на нижних ветвях теневыносливых пород. Так как подрост темнохвойных пород находится в самых неблагоприятных по освещенности условиях, то у него вся хвоя именно «теневая». Непривычные условия освещенности от прямых лучей солнца приводят к перегреву хлоропластов и их разрушению. Кроме того, усиленная транспирация в результате перегрева и более сильного движения воздуха на открытых пространствах приводит к очень большой потере влаги растением. Его корневая система не успевает перестроиться для работы в новых условиях и может наступить простое физиологическое иссушение подроста при вполне влажном местообитании. Если подобное выставление на свет произойдет во влажный год, то все может закончиться для молодых деревьев хоть и болезненно, но благополучно. С течением времени на них появится более световыносливая хвоя, такая, как и на верхних ветвях взрослых деревьев, и молодняк сможет в дальнейшем перенести без особого для себя ущерба это суровое испытание.
Из всего только что сказанного можно сделать абсолютно неверное заключение.  Мол, если теневыносливые породы, устраиваясь на жительство под пологом светолюбивых, приходят в естественных условиях им на смену, то они и должны, рано или поздно, захватить все лесное пространство с приемлемыми для себя условиями местопроизрастания. Исходя из подобных рассуждений, можно предположить, что в природе те же сосняки должны остаться лишь по пескам и верховым болотам, где темнохвойные породы, из-за их привередливости к богатству и влажности почвы, произрастать не способны. На самом же деле мы видим вокруг себя самые разнообразные леса, среди которых лиственница и сосна, светолюбивые породы занимают громадные пространства, образуя как чистые, так и смешанные насаждения. Коль это так, значит, что-то в наших рассуждениях не совсем верно. А не верно в них то, что мы рассмотрели этот процесс смены светолюбивых пород теневыносливыми в его оторванности от следующих факторов: во-первых, от географического местоположения территории, во-вторых, от конкретных почвенно-климатических условий и в-третьих, от взаимодействия древесных пород между собой и лесной средой, налагающей на качественные характеристики каждой породы свой отпечаток, о чем мы уже говорили ранее. Кроме того, как это ни странно, но деревья не только борются между собой за жизненное пространство, но они способны и помогать друг другу выживать в обстановке иногда не совсем благоприятной.
Ранее уже говорилось, что ель обыкновенная, ветроустойчивость которой оставляет желать много большего, прекрасно себя чувствует среди ветроустойчивых сосен. Со своей стороны, ель помогает соснам выживать в условиях переизбыточного увлажнения, усиленно транспирируя влагу и снижая тем самым уровень грунтовых вод. Такие вот взаимосвязи между различными древесными породами встречаются сплошь и рядом. Поэтому жизнь лесных сообществ необходимо рассматривать во всем комплексе взаимоотношений. При этом не следует упускать из виду фактор времени. Долговечность разных древесных пород значительно различается не только друг от друга, но и от тех цифр, которые приводились ранее и являются довольно усредненными. Для лиственницы сибирской указывается срок ее жизни в 300-450 лет. Вместе с тем встречаются далеко не единичные экземпляры, возраст которых около тысячи и более лет.
Точно также невозможно измерить в абсолютных цифрах теневыносливость или влаголюбие конкретной древесной породы в тех или иных условиях жизни. И невозможно это по одной единственной причине — нет идентичных условий местопроизрастания. А коль это так, то в одних условиях дерево может оказаться более теневыносливым, а в других – менее. Другая же порода в тех же условиях может повести себя как раз наоборот. Кроме того, не следует забывать о врагах деревьев, таких, как грибы и насекомые. Среди них имеется множество смертельных врагов одних видов деревьев, являясь в то же время  абсолютно безвредными для других видов. В случаях с чистыми древостоями из одной породы это может оказаться решающим фактором для массового распространения какого-то вида вредителя из числа насекомых или дереворазрушающих грибов.
Разнообразие взаимодействий между деревьями, естественно, предполагает ограниченность наших знаний о жизни лесных сообществ. В качестве примера можно взять фитонциды. О том, что они существуют, знают, по-видимому, все. Но что это такое, имеют представление далеко немногие. Мы знаем, что в сосновом лесу очень мало болезнетворных микроорганизмов из-за того, что их убивают биологически активные вещества, выделяемые растениями. А вот каким образом это происходит, однозначно ответить трудно. Но факт есть факт — эти вещества существуют и оказывают колоссальное воздействие на микрофлору лесов. А каково воздействие фитонцидов, выделяемых сосной, на лиственницу или ель? А наоборот? Вопрос остается открытым. Какова в целом роль такого взаимодействия в жизни леса? Подобных вопросов может возникнуть множество, настолько сложна и многообразна жизнь лесных сообществ.
И вот, наконец, мы подошли к главному – к рассмотрению леса в качестве одного из наиважнейших компонентов окружающей среды.


                Лес и среда
Воздействие леса на всю экосистему земли неоспоримо. Для подтверждения можно привести один пример. Внимательный читатель, по-видимому, заметил, что несколько ранее говорилось о большей влажности верхних горизонтов почвы в лесу, чем на открытых пространствах. Из этих слов легко сделать вывод, что с более глубокими горизонтами почвы дела обстоят несколько иначе. И такой вывод будет абсолютно верным. Дело в том, что лес, укрывая землю от солнца и ветра, способствует сохранению влаги в почве. Таяние снега в лесу происходит несравненно медленнее, чем на открытых пространствах. А это дает возможность большему количеству воды впитываться в почву, а не скатываться весенними паводками в реки и моря. Следовательно, в целом влаги в земле, покрытой лесом, накапливается значительно больше, чем под полями или степями. Но как долго способна сохраняться повышенная влажность лесных почв по сравнению с таковой на открытых пространствах? Ответ на такой вопрос зависит от конкретных погодных условий сезона. При отсутствии  дождей эта разница начнет довольно быстро уменьшаться за счет большей транспирации влаги деревьями в сравнении с растениями открытых пространств.
Деревья своими корнями извлекают влагу из глубинных горизонтов почвы в громадных количествах. Интенсивность этого процесса легко себе представить, если вспомнить, что гектар насаждений ольхи черной способен «выпить» за сезон до 10000 кубических метров воды. Конечно, ни сосновые, ни еловые насаждения так много воды не потребляют, но все же расход ее древесно-кустарниковой растительностью не идет ни в какое сравнение с таковым у сельскохозяйственных культур. В лесу он в два раза выше, чем на полях, занятых многолетними травами. Многим из нас приходилось, по-видимому, наблюдать, как после рубки леса некоторые лесные территории подвергались заболачиванию, поскольку расход влаги на транспирацию после уборки древостоя уменьшался настолько, что травянистая напочвенная растительность оказывалась не способной поддерживать существовавший ранее баланс влаги.
Тем не менее, возвращаясь к сравнению количества почвенной влаги в лесу и на полях, мы обнаружим, что в лесных почвах ее окажется на четверть больше. Снова возникает вопрос:  как же так, лес расходует влаги в два раза больше и, тем не менее, ее баланс остается в пользу леса? Ответ на этот вопрос лежит на поверхности земли, поскольку именно благодаря поверхностному стоку поля запасают под собой влаги в три раза меньше, чем почвы лесные. При этом следует учесть, что сельскохозяйственные растения извлекают для себя воду из глубины не более полутора метров, в то время как лес запускает свои корни на глубину трех-четырех метров. Получается, что поля сильнее обезвоживают доступные им горизонты почвы, чем лес. Это легко подтверждается простыми арифметическими подсчетами.
Из всех этих рассуждений становится понятной роль леса в регулировании водного баланса территории. Лишь благодаря ему наши реки не пересыхают в летний зной, а воздух не уподобляется знойному воздуху пустынь. Можно утверждать, что лес служит для окружающей среды своеобразным буфером, сглаживающим максимумы и минимумы. Залесенная территория, пребывавшая ранее в виде, допустим, степи, благодаря влиянию леса на микроклимат как бы передвигается со своего прежнего места на северо-запад, становится несколько прохладнее и влажнее. И если в отношении повышения влажности территории, занимаемой лесом, учитывая вышеизложенное, нам легко согласиться, то в похолодании ее в целом нам верится с трудом. И, тем не менее, это так, поскольку значительная часть солнечной энергии отражается зеленым пологом леса. Естественно, что земля под ним не может нагреться в такой степени, как в поле. Это особенно заметно в бесснежный период. Зимой же разница температур практически не ощутима.
В дополнение следует добавить, что и условия освещенности под пологом леса совершенно иные, чем на открытых пространствах, что влечет за собою изменения состава растительного покрова. Кроме того, мы не должны забывать о движении воздушных масс, которое в густом лесу практически не ощущается, что в свою очередь сказывается определенным образом на температуре и влажности воздуха под пологом леса. Все это вместе взятое дает нам возможность говорить о существовании в лесу особого микроклимата.
Учитывая громадность лесных пространств не только у нас в России, но и в целом на земном шаре, несложно сделать вывод о следующем воздействии леса на экосистему земли в целом:
– лес сглаживает в бесснежный период колебания температур;
– лес, транспирируя в процессе своей жизнедеятельности воду, повышает влажность воздуха не только в пределах своего местообитания, но и в планетарном масштабе;
– лес творит, в буквальном смысле этого слова, почву;
– лес регулирует водотоки как подземные, так и поверхностные;
– лес оказывает значительное воздействие на баланс распределения световой энергии солнца, попадающей на землю, и тем самым влияет на температурный режим всей земли;
– лес снижает скорость движения воздушных масс в приземном слое;
– лес защищает занимаемую им территорию от водной и ветровой эрозии почв;
– лес озонирует воздух и является одним из основных поставщиков кислорода в земную атмосферу;
– лес защищает атмосферу земли от запыленности и загазованности и поглощает громадное количество углекислого газа;
– лес питает и защищает многочисленных представителей фауны земли, в том числе и человека.
Данный перечень, скорее всего, можно бы продолжить, но и вышесказанного достаточно, чтобы понять, какое неоценимое значение имеет лес для всей жизни на планете Земля, понять и стать на его защиту от многочисленных врагов, и в первую очередь от человеческой беспечности.


                Лес и его враги
По-видимому, не существует на земле ни одного объекта живой природы, у которого не имелись бы враги. И это вполне закономерно, поскольку полностью соответствует «замыслам» самой матушки-природы. Ведь недолговечность существования живых объектов в сравнении с горами или, допустим,  космическими телами позволяет природе совершенствовать их на пути восхождения от простого к сложному. Представим себе, что у древовидных папоротников не было бы врагов, и они существовали бы вечно, не претерпевая никаких изменений. Откуда бы тогда взяться нашим березам и кленам?  Если бы древние ящеры были неуязвимыми, то разве появились бы предки млекопитающих животных, более пластичные в отношении приспособляемости к климатическим изменениям? Конечно, нет. Не будь у «жизни» врагов, не было бы того многообразия живых организмов, которое мы имеем сегодня. А это в свою очередь поставило бы под вопрос и саму жизнь на планете Земля.
У деревьев, как и прочих живых организмов, также имеется множество врагов. Главные из них – грибы, насекомые, простейшие и вирусы. В процессе эволюции, для защиты от них, древесные породы выработали различные приспособления. Одним из наиболее известных таких приспособлений является способность наших хвойных древесных пород выделять на месте повреждения смолу. Кроме этого, для подобных же целей деревья используют и еще некоторые химические вещества. Но для того, чтобы понять, каким образом дерево организует свою  собственную защиту, нам следует немного познакомиться со строением его ствола, о котором многие из нас знают только то, что он состоит из древесины. Это тем более необходимо, поскольку ствол является самым крупным и постоянно действующим органом растения, и именно в нем сосредоточены многие средства самозащиты дерева.
Для таких целей мы возьмем спил дерева в его поперечном сечении и, вооружившись лупой, проследим за площадью полученного круга, двигаясь от его периферийной части к центру. Первое, что мы увидим, будет кора, состоящая из мертвых, опробковевших клеток снаружи и живых внутренних. Она способна расти в толщину при делении клеток феллогена. Вслед за корой мы встретим луб, состоящий также из живых клеток и ситовидных трубок, по которым транспортируются нисходящим потоком органические вещества из кроны дерева. Далее следует слой камбия толщиной всего лишь от восьми до сорока клеток. Он представляет собой своеобразный цилиндр или конус, простирающийся по всему дереву и его ветвям. За счет камбия дерево, по сути дела, и растет в толщину. При делении его клеток наружу откладываются клетки луба, а внутрь — клетки древесины. Причем на древесину камбий «работает» значительно больше, чем на луб, поэтому ствол дерева и состоит в основном из древесины. В самом центре ствола мы обнаружим на срезе небольшое, как правило, коричневое пятнышко, размером всего лишь 2-5 миллиметров — эта сердцевина. Она окружена первичной древесиной, иногда отслаивающейся в виде сердцевинной трубки. Вот и все основные элементы, из которых состоит  ствол дерева. На срезе еще можно различить сердцевинные лучи, ядровую и заболонную части древесины, ложное ядро и самое главное — годичные кольца, по которым легко подсчитать возраст каждого дерева.
Дело в том, что камбий ежегодно приращивает определенное количество заболонной древесины, смотрящейся на срезе кольцом шириной от одного миллиметра до одного сантиметра. Ширина кольца зависит от древесной породы, погодных условий года и от условий местопроизрастания дерева. При наборе плохих условий для жизни кольцо окажется узким и наоборот. Эти кольца хорошо видны на срезе, поскольку более поздняя древесина имеет более темную окраску, но не у всех пород в одинаковой степени.
При более тщательном рассмотрении строения древесины можно обнаружить еще целый ряд ее составных элементов на клеточном уровне. Но для наших целей достаточно запомнить, что по заболонной части древесины идет восходящий ток воды с растворенными в ней минеральными веществами. У заболонных, то есть безъядровых пород он может осуществляться по всей древесине ствола. Но у некоторых древесных пород содержание воды в центральной части ствола значительно ниже, чем в периферийной. Такую древесину условно называют спелой. У ядровых пород, к которым относятся все наши хвойные, за исключением пихты и ели, в центре ствола древесина становится непроницаемой для воды из-за накапливания в ней выделений смолы и некоторых минеральных веществ. Такая древесина по цвету становится темнее заболонной части и это является основным признаком ядровой древесины. Но потемнение центральной части ствола могут иметь и не ядровые породы. Возможно, причиной подобного изменения окраски являются некоторые грибы, проникающие вглубь древесины. Особенно наглядно это прослеживается на примере березы, имеющей в большинстве случаев ложное ядро в виде центрального пятна неправильной формы.
Сама древесина состоит из растительных клеток различного назначения и разной формы, жизнеспособных только в молодых слоях заболони. В основной части древесины они подвергаются инкрустации лигнином и выполняют чисто механические функции. Основным строительным материалом клеточных оболочек являются, как уже говорилось ранее, целлюлоза, гемицеллюлоза, лигнин и еще некоторые вещества. За одревеснение клеток несет ответственность именно лигнин. Этих сведений по строению ствола дерева нам пока что достаточно для того, чтобы немного познакомиться с некоторыми его защитными приспособлениями против своих самых опасных своих врагов – насекомых и грибов.
Возвращаясь к способности хвойных пород выделять смолу в случае повреждения какого-либо органа, мы отметим, что из общего ряда смолоносных пород несколько особняком стоит пихта. У сосны, лиственницы, ели и кедра живая часть коры и древесины пронизана так называемыми смоляными ходами, идущими в вертикальном и несколько меньше – в горизонтальном направлениях. Они представляют собой межклеточные пространства, в которых накапливаются смолы и эфирные масла. Все смоляные ходы дерева соединены между собой в целостную систему, позволяющую ему в случае поранения какой-либо части изливать на поврежденное место достаточно большее количество смолы и  тем самым защититься от проникновения сквозь рану врага. Смоляные ходы имеются в шишках и хвое деревьев, но они не соединяются с общей смолоносной системой растения.
Назначение, как и появление в дереве смолы, имеет двоякое толкование. Одно из них – смола является просто отходами жизнедеятельности дерева, и накапливаются они внутри него только потому, что дерево не может от них избавиться из-за отсутствия для этих целей специальных биологических устройств. При этом подразумевается, что защитные функции смолы являются простой случайностью, никаким  образом природой не предусмотренные заранее.
 Другое толкование, которое выглядит, пожалуй, более убедительным, заключается в следующем: запас смолистого вещества создается специально как для защитных целей, так и для использования в случае необходимости поддержания энергетики некоторых процессов, происходящих в клетках растения. На первое объяснение работает большое количество вновь обнаруживаемых веществ, являющихся именно вторичными продуктами метаболизма (жизнедеятельности) клеток, выполняющих, так сказать, попутно и защитные функции. Второе же объяснение этого феномена кажется предпочтительнее по следующим соображениям: природа за двести миллионов лет существования «сосновых» должна бы «придумать» способ избавляться от отходов. А если учесть, что имеется целый ряд доказательств, подтверждающих неизменность основных родовых признаков «сосновых» в течение, по крайней мере, последних 135 миллионов лет, то подобная консервативность природы может показаться более чем странной.
Смола является не только средством физической защиты поврежденных мест, но и довольно сильным биологически активным веществом, способным убивать микроорганизмы не только при непосредственном контакте, но и на расстоянии при помощи летучих соединений.
Как уже было замечено ранее, пихта стоит несколько особняком в этом ряду смолоносных пород, поскольку в ее древесине смоляные ходы отсутствуют. Но зато ее кора пропитана смолой настолько обильно, что даже вздувается маленькими желваками. Люди уже давно по достоинству оценили пихтовую смолу и нашли ей чрезвычайно широкое применение как  в технике, так и в медицине. Любой человек, попав в тайгу, не застрахован оттого, что какой-нибудь острый сучок не нанесет ему кровоточащую ранку, пусть и не смертельную, но способную причинить много неприятностей при попадании в нее инфекции. Вот в таком случае и приходит на помощь тонкий пластик смолистой пихтовой коры. Стоит наложить его на рану и прибинтовать подручным средством, как всякая опасность попадания в нее инфекции будет устранена. Для этой же цели можно использовать и «еловые слезки» — так называют в народе капли застывшей еловой смолы на стволах дерева. Смола ели более вязкая, чем пихтовая, и, если ею заклеить ранку, а поверх приклеить еще пластиночку бересты, то никакой бинт вам не понадобится и стерильность будет обеспечена.
Защитными приспособлениями в том или ином виде обладают практически все древесные породы. Не будь этого, они вряд ли смогли бы выжить в условиях постоянного натиска своих многочисленных врагов. И главным оружием растений в  «стратегии сдерживания» являются, конечно, химические вещества, вырабатываемые растениями или специально, в качестве промежуточных веществ метаболических процессов или являющихся, как уже упоминалось ранее, их побочным продуктом.
К первым можно отнести сапонин, содержащийся внутри клеток многих растений и являющийся сильнейшим патогенным веществом для грибов. При проникновении гифа гриба внутрь клетки происходит разрыв вакуоли, и сапонин вступает в схватку с агрессором. К веществам вторичного происхождения относятся танины, алкалоиды, цианогенные глюкозиды и некоторые необычные аминокислоты. Все они делают листья дерева горькими, то есть невкусными для того или иного вредителя или даже придают им ядовитость. Но, естественно, на всякий яд есть противоядие, и появляются насекомые, способные с особым аппетитом поедать именно такие защищенные листья. Все это подтверждается наличием вредителей, специализирующихся на каком-то одном виде растений.
Повреждение любого органа растения, ведущее к его ослаблению, может стать прелюдией к его окончательной гибели, поскольку враги не дремлют и моментально набрасываются на слабого. Особенно часто это можно наблюдать при повреждении леса пожарами. В таком поврежденном лесу в больших количествах размножаются насекомые – стволовые вредители, особенно усачи, которые способны окончательно погубить ослабленные деревья. При этом в силу сложившихся благоприятных условий питания, возможна массовая вспышка размножения стволовых вредителей, которая позволит им за счет численности преодолеть защитные барьеры и у вполне здоровых деревьев.
Но самым страшным для леса является нашествие листо- и хвоегрызущих насекомых, представленных гусеницами довольно безобидных бабочек. Наиболее опасными из них считаются походный, непарный и сибирский шелкопряды. И все-таки самым «известным» по катастрофичности своих набегов является, пожалуй, сибирский шелкопряд. У современных лесных пород практически нет никакой защиты от этого страшного врага, кроме человека. Именно с целью оказания помощи лесу в структуре управления нашим лесным хозяйством создано государственное учреждение «Рослесозащита», имеющая филиалы во многих регионах страны. Работники этой организации осуществляют мониторинг наших лесов, обращая при этом первостепеннейшее  внимание на состояние популяций хвое- и листогрызущих насекомых. Если численность опасных насекомых начинает возрастать и ожидается вспышка массового размножения, лесные доктора бьют тревогу.
Ведь при вспышках массового размножения «сибиряка» на деревьях одновременно появляются сотни и тысячи громадных мохнатых гусениц, сгрызающих начисто хвою на них. Лишенные ассимиляционного аппарата хвойные деревья, за исключением лиственницы, как правило, погибают. Когда идешь по кедрачу, подвергшемуся нашествию сибирского шелкопряда, в тихую погоду, то повсюду вокруг себя слышишь шорох – это одновременно работают десятки и сотни тысяч хитиновых жвал гусениц и непрерывно ссыпаются вниз их экскременты. Этот звук напоминает шорох мелкого дождя – монотонный и постоянный. Десятки тысяч гектаров леса могут быть обглоданы этими прожорливыми тварями. Гусеницы сибирского шелкопряда поедают все: и кедр, и пихту, и лиственницу, и даже сосну. В зависимости от вкусового пристрастия ученые разделяют их даже по расам. Но все же свое предпочтение сибирский шелкопряд отдает хвое кедра.
Вспышка размножения шелкопряда может длиться несколько лет, постоянно расширяя границы погубленного леса на десятки тысяч гектаров. В естественных условиях она прекращается только при наступлении неблагоприятных условий для развития гусениц вредителя и его яйцекладок и, как следствие, возникновении среди них болезней или паразитов, прекращающих дальнейший рост популяции. Быстро помочь лесу в подобных случаях по силам лишь человеку. Именно работники «Рослесозащиты» отслеживают состояние очагов вредителей, определяют вероятность вспышки его размножения, намечают способы борьбы.
Против этих прожорливых гусениц люди разрешили себе применение бактериологического и химического оружия. Биологические или химические препараты распыляются над лесными массивами – очагами массового размножения вредителей, и губят их, заражая болезнями или непосредственным воздействием ядохимикатов. В последнем случае, как правило, погибают не только вредители, но и множество других представителей фауны. К сожалению, человеку в этом случае приходится выбирать из двух зол меньшее.
Кроме вышеперечисленных имеется еще множество различных насекомых, наносящих серьезный вред нашим лесам. И здесь зачастую нашему «зеленому другу» на помощь приходят сами обитатели леса, которым он предоставил и дом, и пищу. Среди них можно встретить и птиц, таких, как дятлы, синички, кукушки, а также насекомых — муравьи, мухи тахины, наездники и других. Оберегая этих животных, мы тем самым оберегаем лес. Так что, уважаемый читатель, не следует ради праздного любопытства разорять муравейники или гнездовья птиц – они самые первые и самые верные защитники леса.
  Большой вред деревьям наносят дереворазрушающие грибы, присутствующие в том или ином количестве в любом насаждении. Их плодовые тела часто можно видеть на стволах обреченных деревьев в виде твердых копытообразных наростов. Бывают, правда, они и другого вида, но вот эти «копыта» бросаются в глаза каждому, кто хоть раз побывал в лесу. Наличие плодового тела говорит о том, что дерево внутри уже гнилое. Когда-то споры гриба попали на него в такое место, что, прорастая, смогли проникнуть сквозь кору внутрь ствола. Гифы гриба-паразита, распространяясь в древесине, разрушают ее, используя себе на питание или целлюлозу, или лигнин, или и то и другое. В зависимости от вкусового предпочтения гриба будет образовываться или бурая гниль, или белая, но может быть и смешанная. Чем старше дерево, тем больше у него шансов заполучить подобное заболевание ствола или корней. Источников грибной инфекции в лесу всегда предостаточно, поскольку даже одно плодовое тело гриба способно высыпать из себя миллионы спор. Кроме того, такое заболевание, как корневая губка, вполне может передаваться через зараженную почву.
Как видите, множество всяких неприятностей поджидают деревья в лесу в течение их долгой жизни. Но все же нужно признать, что и средства их самозащиты достаточно надежны, коль позволяют древесным породам существовать уже сотни миллионов лет. Об их устойчивости к жизненным невзгодам можно судить хотя бы по долголетию отдельных деревьев, встречающихся в разных уголках земного шара. В США в штате Невада имеются экземпляры сосны долговечной возрастом 4900 лет. Получается, что они были свидетелями времен строительства египетских пирамид. Даже одна сотая их возраста в масштабах жизни одного человека представляется величиной значительной.
Коль зашел разговор о рекордсменах, то как нам не вспомнить самые высокие и самые толстые деревья на земле. Американская секвойя вечнозеленая достигает в высоту до ста двенадцати метров, а в диаметре до одиннадцати метров. Она – чемпион-высотник. А вот по толщине ее превосходит мамонтовое дерево, диаметр которого достигает двенадцати метров. Но абсолютным рекордсменом здесь является таксодиум мексиканский. Его ствол бывает толщиной до шестнадцати метров. Так что наши многовековые дубы и лиственницы выглядят на этом фоне весьма и весьма скромно.

               
                Лесные пожары

Продолжая тему врагов леса, мы подошли к самому страшному явлению, приносящему лесу неисчислимые бедствия, каковым являются лесные пожары. Ежегодно они возникают в наших лесах в огромных количествах. С начала 1992 года по год 2014 включительно в России произошло 589768 лесных пожаров. В 2002 году их случилось 43418, в 2011 – 21074, в 2014 – 16865 штук. Выгоревшая площадь исчисляется миллионами гектаров. Ежегодный ущерб от буйства огненной стихии составляет порядка 20 миллиардов рублей. Потери только за счет погибшей древесины варьируют от 3 до 7 миллиардов рублей. Вот такая практически ежегодная наша дань огню.  Но при этом следует отметить, что не всякий пожар губит лес. Поэтому не следует отождествлять цифры, гласящие о миллионах гектаров лесных угодий, пройденных огнем, с теми же миллионами гектаров погибших лесных насаждений.
Окончательно и безвозвратно лес погибает только при верховых пожарах, когда полностью сгорают кроны деревьев. Но верховых пожаров в общем количестве случаев загорания лесов бывает не так уж и много. Все зависит от того, какие насаждения и в какое время года подверглись воздействию огненной стихии. Чаще всего от верховых пожаров страдают хвойные молодняки. Затем в этом опасном ряду следуют темнохвойные, елово-пихтовый насаждения и только потом уже – кедрово-сосновые древостои. В конце этого ряда можно поставить насаждения лиственницы, а также древостои лиственных пород.
Самое широкое распространение имеют низовые пожары, которые в свою очередь подразделяются на беглые и устойчивые. Беглые лесные пожары случаются, как правило, весной, когда почва еще не совсем оттаяла, и лесная подстилка просохла недостаточно для интенсивного горения. Такой пожар особого ущерба спелым и приспевающим деревьям не наносит. От него погибают тонкокорые молодняки, кустарники и, само собой разумеется, ягодники. Но если учесть, что нашим основным ягодным полукустарничкам, таким как черничник, голубика, брусника, нужно жить и развиваться около двадцати-тридцати лет, чтобы дожить до возраста плодоношения, то утверждение о незначительности ущерба от беглых лесных пожаров становится весьма и весьма спорным.
Наибольший вред нашим лесам наносят устойчивые низовые пожары, которые случаются в разгар лета, когда поверхностный слой почвы в лесу уже просох, а вместе с ним и вся органика, которая находится там. Усиливает негативное воздействие пожара на насаждения и высокая их захламленность, которая при соответствующих погодных условиях способна поднять пламя на такую высоту, что оно достигнет кроны деревьев. В засушливое и жаркое лето, при достаточно сильных ветрах, такой низовой пожар способен перерасти в верховой, остановить который дело трудное и чрезвычайно опасное. Помимо этого, устойчивый низовой пожар и сам способен нанести непоправимый ущерб любым древесным породам, обжигая или прогревая стволы деревьев  до такой температуры, что погибают живые клетки камбия. Если это произойдет по всей окружности ствола, то гибель дерева неминуема. Если же дерево получит сильный ожог лишь с одной стороны ствола, то оно выживет, но на пострадавшей стороне образуется сухобочина. А это уже своеобразные ворота для проникновения в ствол дерева как насекомых-вредителей, так и грибной инфекции.
 «Ну что поделаешь, – может пожать плечами несведущий читатель, – стихия». И будет он глубоко не прав. Не стихия виновна в том, что возникают в таком количестве лесные пожары, а мы с вами. Статистика, в зависимости от того, кто поставляет ей данные, показывает, что в восьмидесяти процентов случаев лесные пожары возникают из-за неосторожного обращения с огнем человека, то есть нас с вами. Более того, исходя из собственного опыта, автор глубоко убежден, что этот процент значительно выше и составляет порядка девяносто пяти.
Бороться с лесными пожарами дело нелегкое и дорогостоящее. Раньше даже обнаружить лесной пожар на громадных таежных просторах Сибири было делом далеко не  простым. Сегодня, с появлением возможности спутникового мониторинга наших лесов, задача значительно упростилась.  Но обнаружить лесной пожар – это только полдела. Забросить на его тушение людей, особенно в таежную глубинку, достаточно сложно. А вот с доставкой туда техники могут возникнуть большие трудности из-за отсутствия дорог и  «присутствия» на пути к пожару болот и скальных барьеров.
Все знают, что чем раньше приступишь к тушению лесного пожара, тем легче с ним справиться. Если упущено время, то при определенных погодных условиях в зависимости от характера насаждения и местности, пожар может стать неуправляемым, и сколько бы потом мы ни бросали на его тушение техники и людей, все может оказаться напрасным. Так что оперативность прохождения информации о лесном пожаре и своевременность доставки на него средств тушения огня предопределяют успех всей работы.
А кто у нас способен быстрее всех добраться в лесную глубинку и вступить в схватку с огнем? Конечно, лесные пожарные, обеспеченные «малой авиацией». Получается, что спутник спутником, а авиация авиацией, и развитие космического наблюдения за лесными пожарами не должно отменять существования «сил быстрого реагирования» в виде лесной авиации. К сожалению, в настоящее время будущее авиационной охраны лесов поставлено под вопросом. И создана такая проблема не столько экономическими трудностями государства, сколько неоднозначным отношением к ней отдельных людей во властных структурах.
Для лесных пожарных, вступающих в схватку с огнем, необходимо, кроме безукоризненного владения всеми приемами тушения пожара, притом именно лесного пожара, еще уметь не просто хорошо, а очень хорошо ориентироваться в условиях глухой тайги. От этого зависит не только успех дела, но и очень часто жизнь людей. Применение же для борьбы с огнем летающих «водовозов» – самолетов-амфибий и вертолетов,  не исключает из борьбы с огнем человека и наземных средств тушения огня. Без патрулирования человеком затушенной кромки пожара, всегда отыщется место, где огонь только затаился на время в старом пне или трухлявой валежине, чтобы спустя час-другой снова поднять свою рыжую голову и выползти за пределы, казалось бы, ликвидированного очага лесного пожара.
Дело в том, что использование авиации для сброса воды на кромку лесного пожара не только «удовольствие» очень дорогое, но и не всегда результативное. Практика показала, что для эффективной борьбы с огнем воздушные водовозы должны загружаться водой на расстоянии десяти-пятнадцати минут полетного времени от кромки пожара или работать в паре, чтобы интервалы между сбросами воды были как можно короче. Выяснилось также много других тонкостей, от которых зависит успешность их использования на тушении лесных пожаров. Определяющие из них – точность попадания и высота сброса воды. И если первое понятно для всех, ведь тушить необходимо не весь пожар, а лишь его действующую кромку, то в отношении высоты сброса воды дело обстоит намного сложнее.
  Падая с большой высоты, вода раздробляется  встречным потоком воздуха в мелкую пыль и рассеивается по большой площади, что резко снижает ее способность подавлять огонь. Слишком малая высота сброса наоборот, ведет к падению воды более-менее компактной массой. В этом случае огонь глушится «намертво», но на очень небольшой площади. Помимо того появляются и побочные, довольно неприятные свойства падающей водной массы: она иногда ломает вершины деревьев и валит наземь сушины. На легких и слабых почвах, а также в пихтово-еловых лесах удара падающей воды достаточно, чтобы с корнем вывалить деревья на десятках квадратных метров. Помимо того, при компактном падении воды над землей может образоваться воздушная волна, способная при недостаточно точном попадании на кромку пожара, отбросить горящую мелочь на несколько метров в сторону, что может послужить новым источникам огня за пределами действующего очага.

 Все вышеизложенное требует от пилотов и летнабов определенных навыков в тушении лесных пожаров. Трудности многократно возрастают при работе над пересеченной местностью, где приходиться дополнительно учитывать крутизну склонов, направление ветра в распадках, не всегда совпадающее с основным. Но самое главное – обеспечить безопасность полета. Отдельные, выступающие над пологом леса деревья,
особенно в условиях высокого задымления, способны прервать полет раз и навсегда. При этом, само собой понятно, что связь между «воздухом» и землей должна быть абсолютно надежной. Не дай Бог случайному человеку очутиться в месте сброса воды – сделаться на некоторое время заикой, может оказаться для него не самым худшим вариантом.

При тушении лесного пожара, если его невозможно сразу ликвидировать, самое главное – не дать огню низового пожара войти в хвойные молодняки или сильно захламленные участки темнохвойного леса, с низкоопушенными кронами и большим количеством подроста. В таких местах огонь «выпрыгивает» наверх и дальше уже распространяется верховой пожар, с которым, как уже говорилось ранее, справиться очень и очень сложно, а иногда и невозможно. Пускать встречный пал, чтобы сбить огонь огнем, как это зачастую описывают в художественной литературе, дело чрезвычайно трудное и опасное.
Практика давно выработала стратегию и тактику тушения лесных пожаров в их взаимосвязи с конкретными условиями действующего очага возгорания. Но существует один способ, который вначале не каждый человек способен воспринимать именно в качестве  способа борьбы с лесным пожаром. Называется  он отжигом и суть его заключается в том, что к моменту подхода фронта огня к определенному месту, следует зачистить это место от горючего материала. И тогда огонь пожара, лишенный пищи, угаснет сам собой.
Каким же образом проще всего убрать горючий материал с пути надвигающегося пожара, если нет у вас под рукой такой техники, которая смогла бы быстро и качественно проделать эту трудную операцию?  Именно в таких ситуациях лесные пожарники и используют отжиг, то есть специально пускают навстречу надвигающемуся пожару огонь.  Главное при этом достаточно сложном мероприятии создать надежную противопожарную полосу, через которую вновь разжигаемый, и пока еще слабый огонь, перебраться не должен. А что может послужить достаточно надежным барьером распространению огня? Конечно, очищенный от горючего материала слой почвы. Отсюда становятся понятными необходимые действия людей, вступивших в схватку с огнем. Любыми подручным средствами, используя даже обыкновенные лопаты, они должны создать минерализованную полосу, от которой  и начнут пускать огонь навстречу надвигающемуся пожару. Если опорная полоса в виде открытого грунта окажется не совсем надежной, и огонь встречного пала сможет перебраться через  нее, то никакого отжига у нас не получится, а своими неумелыми действиями мы только усугубим положение.
Для чего автор потратил столько времени для разъяснения способа борьбы с пожаром посредством отжига? Дело в том, что были случаи, когда работники полиции задерживали лесников, занимающихся профилактическим отжигом обочин дорог общего пользования,  целью которого являлось предотвращение возможного возгорания прошлогодней травы от случайно выброшенного из окна машины окурка или спички.  В данном случае, отжиг – это управляемый процесс сжигания сухой растительности на территориях наиболее часто посещаемых людьми, проводимый специалистами в безветренную погоду, при еще не оттаявшей почве. При этом у людей, занимающихся отжигом, всегда должны быть наготове средства пожаротушения на случай угрозы выхода огня из-под контроля или его перехода за границу территории, подлежащей отжигу.
Все мы не единожды уже слышали о лесных и степных пожарах, в результате которых в малых поселениях не только уничтожались жилые строения, но даже погибали люди. А ведь предотвратить эти бедствия, по мнению автора, не так уж и сложно, если придерживаться простых правил по противопожарному обустройству малых населенных пунктов, расположенных возле или внутри лесных массивов.
Во-первых, кромка леса должна находиться от поселковых строений на расстоянии не ближе двухсот метров для высокоствольных чистых лиственных, сосновых и лиственничных насаждений, и не ближе 300 метров от тех же самых насаждений, но сильно захламленных или имеющих густой подлесок, а также всех пихтово-еловых насаждений и хвойных молодняков.
Во-вторых, каждый поселок должен быть опахан двумя минерализованными полосами. Одна из них должна проходить непосредственно вблизи строений или по внешней кромке пахотных земель, если таковые непосредственно примыкают к поселениям, вторая – вблизи кромки лесных насаждений. При этом следует учесть, что деревянные изгороди, разделяющие земельные наделы селян, представляют собой при чрезвычайных ситуациях определенную опасность, поскольку способны послужить своеобразным бикфордовым шнуром, передающим огонь от надвигающегося лесного пожара к поселковым строениям.  Возможно, в некоторых случаях понадобится еще и третья минерализованная полоса между двумя перечисленными, чтобы площадь будущего отжига не оказалась слишком большой, что создаст определенные трудности при контроле за распространением огня отжига.
В-третьих, все пространство между минерализованными полосами должно быть вначале пожароопасного периода отожжено в безветренную погоду и под контролем поселковой администрации, с привлечением общественности или рабочих предприятий, базирующихся в поселках. Отжиг должен вестись от опорной минерализованной полосы у границы поселковых строений в сторону кромки леса. При этом особое внимание должно быть обращено на состояние почвы. При сухой почве делать отжиг в высшей степени рискованно.
Думается, что аналогичные мероприятия могут быть рекомендованы и для степных поселков. Главное – ежегодно подновлять минерализованные полосы, очищать их от выросшей за лето растительности, а так же мусора, исключить возможность захламления пространства между минерализованными полосами. Затраты на устройства таких полос минимальны: один бульдозер, при пологом рельефе, вполне способен «опахать» за восьмичасовый рабочий день даже лесной поселок средних размеров, не говоря уже о степных поселках. И если затраты окажутся несколько больше предполагаемых, предотвращение стихийного бедствия того стоит.

Следует заметить, что так называемые природные пожары представляют собой опасность не только для наших лесов, но и для людей. И если человеку от огня еще можно каким-то образом уберечься, то с дымом все обстоит намного сложнее. В безветренную погоду, при интенсивном развитии лесных пожаров, задымлению могут подвергнуться огромные территории, в том числе и расположенные на них города и поселки, что и произошло в сентябре месяце 2016 года на значительной территории Восточной Сибири.
Даже ликвидированный, в соответствии с рапортами служб лесной охраны и МЧС, лесной пожар способен еще долгое время оставаться источником задымления прилегающей местности. Ведь при борьбе с огнем в лесу «пожарники» тушат лишь действующую кромку пожара, не давая ему возможности расползтись по прилегающим лесным насаждениям. Внутри же «ликвидированного пожара» остается еще множество горящих или тлеющих пней и валежин, исторгающих клубы дыма. И это может продолжаться неделями, пока дождь окончательно не загасит все очаги горения.

 Много можно говорить о технике тушения лесных пожаров и всех перипетиях, возникающих при этом, но не лучше ли будет позаботиться нам с вами о том, чтобы пожаров, случающихся  по вине человека, не было вообще. И если все мы при посещении леса будем вести себя с огнем осторожно, то не будет и пожаров в таких количествах. Ведь молнии или какие-нибудь «летающие тарелки» поджигают наши леса не так уж часто. Так что, уважаемые друзья, давайте запомним несколько несложных правил, выполняя которые, мы никогда не станем виновниками лесной трагедии. А эти правила-заповеди таковы:
первое – не бросай не загашенные спички или окурки из окна поезда или машины;
 второе – не разводи костер в лесу среди прошлогодней сухой травы; побежит огонь по ней – не удержишь;
третье – не разводи костер на торфяниках даже во влажной пойме рек, поскольку торф способен гореть, имея влажность 170%, а по некоторым сведениям – даже и 500%; уйдет огонь в землю – не загасишь;
четвертое – не разводи костер в хвойных молодняках; вспыхнет крона близстоящего деревца, и «загуляет» верховой пожар; погибнет не только лес, но может пострадать и сам виновник поджога;
пятое – не разводи костер под кроной даже взрослого дерева, этим ты можешь погубить его; хуже того, при определенных погодных условиях его крона может вспыхнуть;
шестое – не разводи костер вблизи трухлявых стволов упавших деревьев, поскольку они способны затлеть от случайной искры, а загасить их очень и очень трудно;
седьмое – не разводи вообще костер в лесу при устойчивой засушливой погоде, потому что в пересохшей почве могут оказаться старые корни деревьев, по которым огонь способен «уйти» вглубь земли, чтобы вынырнуть через некоторое время на значительном расстоянии от костра;
восьмое – прежде чем развести костер на хорошо подобранном, безопасном месте, окопай будущее кострище, сделай преграду распространению огня в виде минерализованного слоя почвы;
девятое и последнее – прежде, чем покинуть место лагеря, надежно затуши костер водой или землей вне зависимости от условий погоды – неожиданно начавшийся дождь может также внезапно и закончиться, не загасив оставленный костер.
Теперь, когда мы с вами знаем правила обращения с огнем в лесу и станем их строго выполнять, лесные пожары будут достаточно редким явлением, и солнце не будет краснеть за нас с вами, скрываясь в дыму на целые недели.


                Лес и человек

К сожалению, не только лесные пожары являются результатом нашего «отдыха» на лоне природы, причиняя лесу непоправимый ущерб. Само отношение человека к нему оставляет желать много лучшего. Сложность и даже таинственность взаимоотношений в живой природе не идет ни в какое сравнение с взаимосвязанностью процессов в мире, сконструированном разумом человека. Поэтому любое наше вмешательство в живую ткань природы по своим последствиям во времени и пространстве трудно предсказуемо. Здесь человек должен проявлять величайшую осторожность, дабы не оказаться, в конечном счете, у «разбитого корыта» своего собственного существования.
Но мало кто из нас задумывается об этом в круговерти повседневных забот. Бежим мы по жизни, торопясь неизвестно куда, не замечая, что впопыхах что-то опрокинули, сожгли, превратили в небытие нечто исключительно важное для самих же себя. Особенно наглядно это проявляется в нашем отношении к лесу. Из-за сиюминутной выгоды мы уничтожаем его железными монстрами с такой беспощадностью, что это скорее походит на «военные действия по уничтожению противника», чем на разумное хозяйствование человека на собственной земле.
Чем за это воздастся нам? Сложно ответить. Но одно определенно ясно — оскудение природы отразится и на душах людей. Не встрепенется гений новых Левитанов и Шишкиных при виде искореженного, почернелого уголка леса. Скорее новый Верещагин найдет здесь простор своему воображению и создаст новый «Апофеоз» в предостережение человечеству.
До сих пор, уважаемый читатель, мы говорили с вами о лесе достаточно отвлеченно. Вооружившись полученными знаниями, мы вполне успешно можем ориентироваться в лесу, как в некотором живом сообществе. Но это вряд ли поможет нам не заблудиться в тайге в буквальном смысле этого слова. Задумывались ли вы, каким образом человек умудряется хозяйствовать в лесу, пускай даже и не самым лучшим образом, но, тем не менее, придерживаясь определенных правил? Ведь для этого необходимо знать, где и в каком количестве растет та или иная древесная порода, ее возраст и условия местопроизрастания.
Легко хозяйствовать на складе, пусть даже и большом. Там всякая вещь лежит на той полке, куда ее определил человек. А делает это он, в большинстве случаев, по определенной системе, чтобы в случае необходимости можно было легко отыскать то, что ему требуется. А нельзя ли подобным же образом поступать и в лесу? Мы, разумеется, понимаем, что господь Бог не учел эти наши пожелания, и лес по полочкам для нас не расставил. Ну, а если попытаться привнести этот порядок «складских полочек» в лес самим? Для этого лишь необходимо выделить места проживания тех или иных групп деревьев и присвоить этим местам определенный порядковый номер, как домам в городе. При этом все лесное многообразие должно быть сгруппировано по каким-то признакам в более-менее однородные блоки будь то возрастные, породные или какие-либо еще. Но подобное мероприятие следует, по-видимому, делать в пределах определенной территории, достаточно ограниченной по площади, чтобы лесной склад не получился слишком большим.
Воплощая такую идею в жизнь, ученые люди поступили следующим образом. Они отделили территорию с произрастающим на ней лесом границами от других лесных массивов. При этом руководствовались в основном экономической целесообразностью подобного разделения и административной управляемостью территории. Границами подобного разделения могут быть как естественные, в виде дорог, полей, рек, так и искусственно устроенные, путем прорубки специальных просек. Эта территория ранее объявлялись предприятием лесного хозяйства или сокращенно – лесхозом. Но лесхоз все же занимал довольно большую территорию, поэтому и она в свою очередь точно таким же образом разделялась на еще более мелкие участки – лесничества, имевшие, как и лесхоз, собственные имена. В связи с введением в 2007 году нового «Лесного кодекса Российской Федерации» как раз лесничества и стали основным структурным подразделением всей системы управления нашими лесами. Но и площадь лесничества достаточно большая и достигает на просторах Сибири до сотни тысяч гектаров, поэтому она в свою очередь разбивается просеками на более-менее прямоугольные участки, с длинными западными и восточными сторонами, и более короткими северными и южными. Такие участки леса называются лесными кварталами. Размеры их бывают самые разные – от 500 х 1000 метров в европейской части России и до 2000 х 4000 метров в Сибири. Само собой понятно, что разлиновать лес на абсолютно ровные кварталы никто никогда не пытался. Размеры их бывают немного большими, немного меньшими, иногда и не совсем прямоугольной формы, что очень часто зависит от рельефа местности и его естественных границ. Вышеуказанные размеры кварталов являются желательными, но отнюдь не догмой, которую преступать категорически запрещается.
По углам этих участков-кварталов, на пересечении просек, устанавливаются квартальные столбы. На них внутрь квартала, перпендикулярно диагоналям, делаются щеки-затесы, на которых несмываемой краской пишется номер квартала. На одном столбе может оказаться четыре номера соседних кварталов. Так случается лишь тогда, когда границы кварталов образуются пересечением двух просек: север-юг и запад-восток. Но так бывает далеко не всегда, поэтому на квартальном столбе может оказаться от одной цифры до четырех, но при этом не следует забывать об исключении из правил.
Номера кварталам, на которые разбивается вся территория лесничества, присваиваются по порядку с северо-запада на юго-восток. Таким образом получается, что первый номер всегда бывает в северо-западном углу лесничества, а последний – в юго-восточном. Нумеруются они, естественно, слева направо. Следует помнить, что все это справедливо лишь в границах одного лесничества. Поэтому очень даже просто может оказаться, что большой номер квартала одного лесничества соседствует с малым номером квартала другого лесничества.
Вот таким образом указывается адрес отдельного участка леса. Но чтобы он был как можно более точным, расстояние между всеми соседними столбами, снова-таки в границах одного лесничества, промеряют с помощью специальных мерных лент и через каждые сто или двести метров ставят особые колышки-пикеты, на которых зарубками указывают расстояние от точки промера. Стоят такие колышки-пикеты на просеке, и если смотрят своими зарубками навстречу идущему человеку, то он знает, что промер линии производился именно в том направлении, в каком он идет. Цена каждой такой поперечной зарубки на пикете сто метров. Имеются две зарубки, значит, отмерено двести метров. Но если на пикете имеется одна косая зарубка – цена ей пятьсот метров. Добавим к ней сверху еще одну прямую зарубку – получим шестьсот метров. Через каждый километр промера ставится колышек более внушительного размера и на нем несмываемой краской пишется, сколько этих самых километров отмерено. Раньше для этих целей на пикете делали крестообразную зарубку наподобие знака умножения: один крестик — один километр, два крестика – два километра и так далее.
Кроме квартальных просек через каждый квартал с севера на юг может проходить несколько таксационных визиров. В начале и в конце их также устанавливают столбы и на них делают щеки с надписями. Но смотрят эти щеки только вдоль длинных сторон, то есть на юг или на север. В надписях указывают сверху номер квартала (не всегда), а под ним проставляют римскими цифрами  порядковый номер таксационного визира. Счет ведется также с запада на восток. Номера таксационных визиров больше трех-четырех бывают очень редко. Естественно, что каждый квартал имеет свои таксационные визиры и номера их будут повторяться: сколько кварталов в лесничестве, столько может быть и первых таксационных визиров.
Вот эти хитрости и позволяют людям достаточно быстро разыскать в лесу нужное им место. Но помимо этого лес имеет еще много собственных различий, которые бросаются в глаза любому человеку и позволяют ему безошибочно отыскать тот уголок, который требуется.
Первое самое броское различие дает породный состав леса. Ну, кто из нас не сможет отличить сосну от березы, лиственницу от кедра? Несколько сложнее установить такое различие между пихтой и елкой, но это лишь на первый взгляд. Стоит только взяться рукою за ветку ели, как она сразу же заявит о себе колючими иглами. Хвоя у нее острая и, в связи с ромбическим строением, довольно жесткая, способна уколоть до крови. У пихты же хвоинки притупленные и имеют узкоэллиптическое строение. По этой причине они несравненно мягче и из ее веток вполне можно изготовить веник для бани.
Различие в породном составе бывает настолько велико, что его не заметить просто невозможно. Но бывает и по-другому. Если взять и пересчитать все деревья на каком-нибудь участке леса, то может оказаться, что из каждых десяти деревьев будет, допустим, три сосны, две лиственницы, две ели и три березы. Все это можно свести к простой формуле, если обозначить древесную породу первой буквой из ее названия, а частоту встречаемости среди каждых десяти деревьев цифрой, отражающей ее участие в этой десятке. Тогда вышеуказанный состав участка леса можно записать следующим образом: 3С2Л2Е3Б. Смотрится хорошо, но могут возникнуть сомнения: дерево дереву рознь. Одно дело громадная лиственница с толщиной ствола более метра и совсем другое — береза диаметром сантиметров двадцать. Ведь поштучно каждое из них представляет собой единицу, а по значению в жизни леса цена у них будет совершенно разная. Разрешается такая проблема очень легко, если считать древесные породы не штуками, а кубометрами древесины, из которой и состоят стволы тех самых лиственниц и берез. Тогда получится, что удельный вес лиственницы в общем запасе древесины на данном участке леса окажется значительно большим, чем березы. В результате формула породного состава леса изменится за счет уменьшения доли березы и увеличения доли лиственницы. Она приобретет приблизительно следующий вид: 4Л3С2Е1Б. Состав древостоя – это еще один адрес, который природа предоставляет человеку.
Очевидно, что в глаза бросается еще одно различие, на которое не обратить внимание просто невозможно. Таковым является возраст деревьев. Возрастные различия бывают настолько разнообразны, что появилась потребность каким-то образом сгруппировать их и тем самым упростить это многообразие. Поскольку каждому дереву выдать паспорт невозможно, да и не нужно, решили записывать возраст всего участка леса, разумеется, усредненный. Ну а как быть, если один участок леса прожил 60 лет, а другой 67? Не разделять же нам весь лес на сто участков только по возрасту? Оказывается, и эта задача легко разрешима, если сгруппировать возрастные различия в классы, внутри которых вмещалось бы двадцать лет. Тогда получается следующая картина: от одного года до двадцати лет – первоклашки, совсем молодняк; от 21 года до 40 лет – второй класс, также еще молодняк; от 41 года до 60 лет – третий класс, средневозрастные; от 61 года до 80 лет – четвертый класс, также средневозрастные; от 81года до 100 лет – пятый класс, почти взрослые, приспевающие; ну и более 100 лет – это уже взрослые, то есть спелые деревья, но … не всегда и не везде. Таким вот образом можно дойти и до перезрелых или, как называют их лесники, перестойных деревьев. Но может снова-таки возникнуть проблема — если установить подобный возрастной ценз на названия, то, допустим, такое дерево, как осина, никогда не доживет до звания спелой и погибнет раньше, поскольку к числу долгожителей ее никак не отнесешь.  Но коль так, то можно для нее и ей подобных лиственных пород сделать исключение и снизить им возрастной ценз в два раза. Для них в каждом классе пусть будет не двадцать, а лишь десять лет, с сохранением для каждого класса прежнего наименования. Вот и вся проблема. Имеет, допустим, осина возраст пятьдесят два года — пускай называется взрослой, то есть спелой.
Учитывая сказанное ранее, само собой напрашивается одна мысль: а что если каждую древесную породу обозначить отдельным цветом, а его интенсивность поставить в зависимость от возраста? Ведь тогда можно составить цветную карту лесов. Стоит, допустим, на каком-то участке леса больше сосны, чем прочих древесных пород – закрасим весь участок цветом сосны. Чем больший возраст насаждения, тем интенсивнее цвет. Именно таким образом и составляется цветной план лесонасаждений. Но тогда возникает другой вопрос: как установить границы каждого лесного участка, как их выделить? Вот для таких целей и пригодятся нам квартальные просеки и таксационные визиры с колышками-пикетами. По ним специалисты-таксаторы и будут ориентироваться при устройстве леса, то есть, приведении в известность всех его тайных и явных качеств с одновременным планированием необходимых мероприятий по использованию леса на благо людям. В результате такой работы каждый участок леса, отличающийся от других, получает на карте свои границы и порядковый номер в пределах квартала. Впредь он уже будет называться не участком леса, а «выделом».
Выдела отличаются друг от друга не только составом и возрастом. Имеется еще целый ряд показателей, так называемых таксационных характеристик, которые и определяют отличия одних выделов от других. К ним относятся: средняя высота древостоя, средняя толщина (диаметр) деревьев в нем. Очень важным показателем является и густота леса, которую лесоводы называют полнотой. Но в данном случае смысл этого слова несколько иной, чем тот, который мы подразумеваем при виде толстого человека. В высокополнотном лесу даже небо не видно из-за того, что кроны деревьев смыкаются между собой, так близко они расположены друг от друга. Если сделать проекции крон на землю, то может оказаться, что вся земля под пологом леса занята этими проекциями. В таких случаях лесоводы говорят, что полнота равняется единице. Но так бывает лишь в молодом лесу. Как правило, с возрастом некоторые деревья умирают от болезней, и в пологе леса образуются «окна», уменьшая тем самым полноту древостоя в целом. Более того, кроны старых деревьев могут изреживаться, лысеть, так сказать, с возрастом. В этом случае на землю также падает уже больше света. Получается, что и в данном случае полнота как бы уменьшается, несмотря на то, что количество деревьев на одном гектаре осталось прежним.
Чтобы исключить подобную ошибку, лесоводы схитрили и стали определять полноту не по сомкнутости крон, а по сумме площадей сечений деревьев. Что это такое? Давайте посмотрим на спил дерева. Он представляет собой не совсем правильный, но все же круг, площадь которого легко определяется по всем известной формуле. Вот эту площадь круга и называют площадью сечения. Срезы всех деревьев на каком-нибудь участке и дадут нам сумму площадей сечений. Если теперь избрать какой-либо древостой за эталон и принять сумму его площадей сечений за единицу, то все остальные древостои в своем соотношении с эталоном дадут величину, равную или несколько меньшую, чем единица. И когда говорят, что древостой имеет полноту ноль восемь, это значит, что он использует подаренный ему природой земельный участок на двадцать процентов хуже, чем это делает древостой-эталон. Как видите, все не так уж и сложно. Правда, иногда встречаются насаждения с полнотой немного большей, чем единица, но это бывает достаточно редко и в молодом возрасте. Само собой понятно, что при определении полноты никто не спиливает все деревья на участке, поскольку есть достаточно много других способов для вычисления такого показателя.
Имеется еще одна очень важная характеристика древостоя – его бонитет, что в переводе с латыни означает доброкачественность. Снова напрашивается вопрос:  доброкачественность чего? Разумеется, древостоя, ответит неискушенный читатель и окажется неправ. Хороший древостой является результатом жизни в хороших условиях. Поэтому  характеристика добротности относится к условиям местопроизрастания растений. Но так уж повелось у нас, что очень часто мы забываем о первопричине и видим лишь следствие. Действительно такое утверждение и в данном случае. Даже лесоводы при упоминании о высокобонитетных насаждениях сразу же делают вывод, что деревья там очень высокие. Ведь бонитет определяется по соотношению высоты дерева к его возрасту. Для этих целей используют специально разработанные таблицы. Чем выше класс бонитета, тем лучше условия местопроизрастания, и тем добротнее насаждение. Можно спросить:  «А зачем все это нужно?». Коль есть вопрос, то должен быть и ответ:  «Затем, чтобы знать, что можно ожидать от каждого конкретного насаждения и всячески способствовать тому, чтобы эти ожидания не оказались обманутыми».
Нельзя, на мой взгляд, обойти вниманием и такой важный лесоводственный термин, как тип леса, характеризующий насаждение по условиям произрастания и объединяющий в единое целое все остальные характеристики насаждений, которые рассматриваются как следствие, необходимо вытекающее из своей первопричины. «Ну, нагородил забор, – заметит нетерпеливый читатель, – бонитет характеризует условия местопроизрастания и тип леса туда же. В чем же тогда разница?» Оказывается, разница есть, и притом – громадная. Бонитет, если вдуматься, говорит лишь о производительной силе земли, и не более того. Но без леса нет и бонитета. Тип леса же говорит в целом обо всем спектре возможностей земли, то есть не только, как здесь будет расти та или другая древесная порода, но и характеризует саму возможность ее произрастания на данном месте, классифицируя ее с учетом самого широкого диапазона биологических особенностей древесных пород и географических условий. Если говорят: «сосняк черничниковый», то лесоводы, исходя из одного этого наименования, знают очень многое о богатстве и влажности почвы, о сопутствующих древесных породах и другой растительности, характерной именно для этого типа леса. Более того, по одному этому признаку, подкрепленному возрастными данными, можно достаточно точно предсказать поведение в нем лесного пожара при определенных погодных условиях.



                Еще немного о терминах, и не только

Лесоводы, как и люди других профессий, очень часто в разговоре между собой употребляют слова, смысл которых понятен лишь им одним. Более того, иногда у них встречаются вроде бы общеизвестные слова, но значение у них несколько иное, чем общепринятое. Вот и попробуй тут разберись, о чем это они говорят. К таким словам-терминам вполне можно отнести и слово «культуры». Услышав его, нормальный человек подумает, что речь идет о человеческой культуре различных эпох или что-то в этом роде. На худой конец, на ум может прийти понимание этого слова применительно к сельскому хозяйству. Но оказывается, что лесоводы вкладывают в слово «культуры» совсем иной смысл: так они называют лес, посаженный руками человека, выделяя его тем самым из лесов естественного происхождения.
Вопросами лесоразведения человек интересуется достаточно давно. И вызван такой интерес был не столько желанием получить как можно больше древесины, сколько необходимостью защитить себя, свои поля и дороги от вредного воздействия ветра, снежных заносов, подвижных песков и прочих неблагоприятных явлений матушки-природы.
Ведь действительно, каким еще образом можно остановить разрастание оврагов на пахотных землях, если процесс уже пошел? Ну недосмотрели агрономы, нарушили технологию возделывания какой-то культуры, и весенние или ливневые потоки принялись год за годом углублять и удлинять промоину, превращая ее в глубокий овраг. Искусственные сооружения помогут снять остроту момента, но окончательно прекратить этот губительный для пахотных земель процесс можно лишь посредством высаживания в местах водной эрозии почвы древесно-кустарниковых пород. Пронизывая своими многочисленными корнями грунт, они укрепят его, создадут дальнейшую возможность заращивания склонов оврага кустарниками и травами, тем самым создавая условия для превращения оврага в балку.
Точно таким же образом человек с помощью лесных пионеров останавливает и самодвижущиеся пески, барханы. Но посадить молоденький лес недостаточно, за ним необходимо ухаживать, особенно в первые годы его жизни. Ведь мы помним, что густая и высокая трава вполне способна заглушить и даже погубить маленькие деревца. Чтобы  обезопасить лесные культуры от возможных бед, человек приходит им на помощь, уничтожая чрезмерно разрастающуюся траву прополкой или обработкой междурядий. Вот и еще одно специфическое слово вынырнуло само собой. Коль зашла речь о междурядьях, то становится абсолютно понятным, что лесные культуры в основной своей массе создаются рядами, как и многие сельскохозяйственные. Это значительно облегчает и подготовку почвы для них, и последующий уход за ними.
В основной своей массе почва под лесные культуры готовится посредством прокладки  минерализованных полос по отработанным лесосекам. Пройдет по такой лесосеке бульдозер или трактор с лесным плугом, и после них остается широкая полоса обнаженной земли. Вот по этой полосе потом и будут высаживаться выращенные в лесных питомниках маленькие деревца возрастом не более трех лет. Кое-кто может спросить, мол, почему не пятилетние или даже большего возраста? Им-то трава уже будет совсем не опасна.
Все верно, таким рослым саженцам трава конкуренции не составит. Но каким образом расправить все корешки пятилетней сосны в посадочной лунке, чтобы не загнулись они кверху? Если этого не сделать, зачахнет саженец, отомрет у него верхушечная почка. И если он не погибнет совсем, то надолго отстанет в росте от прочих своих собратьев, у которых корешки «смотрели вниз», как им и положено. Сложное это дело, чтобы не сказать – невозможное. Конечно, при штучных посадках это вполне осуществимо. Но вот при высаживании четырех тысяч саженцев на одном гектаре подобная задача становится нереальной. Это же сколько труда и средств понадобится для создания одного гектара лесных культур? А ведь в масштабах страны ежегодно требуется высаживать лес на десятках тысяч гектаров. Непосильная эта ноша для бюджета лесного хозяйства страны. Да и нет в том никакой необходимости. Лесоводы уже давно успешно справляются с посадкой искусственных лесов. Даже изобрели для этого специальные лесопосадочные машины.
Цепляется такая машина за трактор, загружаются в специальный отсек приготовленные для посадки сеянцы, забираются на сиденья машины двое рабочих, и трогается этот агрегат вперед по заранее подготовленной полосе. Правда, людям на нем работать не совсем комфортно, не по асфальту ведь двигается техника, а по лесным буеракам, где полно пней и колодника. А иногда и каменюга многотонная встречается. Вот в таких условиях приходится людям извлекать из отсека-хранилища ранее загруженные сеянцы, расправлять у каждого из них корневую систему и вкладывать эти крохотные деревца в зажимы высаживающего аппарата. Крутится большое колесо и утаскивает малюток вниз, под машину, где их корешки оказываются в щели, проделанные этой машиной в почве. Специальное устройство слегка зажмет корневую систему саженца грунтом и останется он там стоять после прохода агрегата на всю оставшуюся жизнь, возможно, на столетия. После работы такой машины остаются по отработанным лесосекам ровные рядки  будущего леса, который станет теперь называться лесными культурами.
Но не везде и не всегда можно применить лесопосадочную машину. На малых участках или крутых склонах с ней не развернешься. Там проще и надежнее посадить лес по старинке при помощи лопаты или «меча Колесова». И если принцип действия лопатой нам понятен, то что за зверь такой «меч Колесова», мало кто знает. А устройство это совсем простое. Представьте себе сильно вытянутый металлический ромб, к одному из острых углов которого приварен железный стержень с поперечиной-ручкой. За эту ручку и держит человек сие устройство. Нижняя часть ромба несколько заострена. В поперечном сечении данное приспособление также выглядит сильно сжатым по одной диагонали ромбом, уменьшаясь в своих размерах книзу. Вот и все устройство. Оно достаточно тяжелое и прочное. Подняв на высоту полуметра этот меч над землей, человек с силой вонзает его в почву. Движение  на себя - от себя, и меч извлекается наружу. В почве остается достаточно широкая щель, в которую нормально входит корневая система саженца-двухлетки. Остается прижать грунтом корни саженца и посадка завершена. Просто и сердито. Ну, а если почва представлена тяжелым суглинком или глиной? Да еще подсохшими? Работа по плечу лишь Геркулесу.
Между прочим, все приспособления и машины, которые работают в лесу, должны обладать запасом прочности значительно большим, чем сельскохозяйственные орудия. Если в порядке эксперимента запустить на подготовку почвы под лесные культуры сельскохозяйственный трактор с таким же сельскохозяйственным плугом, то вряд ли такой агрегат продержится больше сотни метров. Дальше ему будет лишь одна дорога – на металлолом.
Кстати, чтобы закрыть тему лесных культур, хотим мы того или не хотим, нам придется заглянуть на лесопитомник – место, где выращиваются сеянцы, которые используются при посадках леса. Без лесопитомников культурное лесоразведение практически невозможно. Кто-то возразит, мол, зачем еще какие-то лесопитомники нужны? Заготавливай семена лесных пород да и высевай их по заранее подготовленной почве или даже просто так разбрасывая по лесосекам, как это делает матушка-природа. В принципе можно поступать и так. Только вот какой лес мы создадим при этом? Ведь семена при их сборе и обработке получаются разные. Не все они прорастут и в хорошо подготовленной почве. Но даже из семян, благополучно проросших, не всегда получается здоровое потомство. Сделают свое черное дело болезни и некоторые любители полакомиться нежной зеленью из мира животных. А если учесть, что очень много семян погибнет, так и не достигнув корешками почвы, то перспективы такого искусственного леса делаются весьма проблематичными. Вполне может получиться, что где-то густо, а где-то пусто.
Лесные питомники полностью снимают такую проблему. Лесоводы при уходе за посевами в лесопитомнике и при выкопке посадочного материала имеют возможность отбраковать непригодные к дальнейшему использованию сеянцы. Для посадок используется только первосортный посадочный материал. Кстати, снова о терминах. Маленькая сосенка, пока она произрастает на питомнике, называется сеянцем. Но как только мы переместим ее за пределы этого питомника, высадим на заранее подготовленное место, она сразу же станет называться саженцем. Как видим, обыкновенные условности.
Немаловажным является и возможность дальнейшего ухода за искусственными лесами. Затраты человеческого труда в случае создания лесных культур посадкой несравненно ниже, чем его потребуется при уходе за культурами, созданными методом посева. Особенно большую роль в этом деле играет возможность механизированного ухода за искусственными лесами на всех этапах его жизни. А с определенного возраста культур эта процедура становится уже самоокупаемой за счет получения при уходе за ними мелкотоварной древесины. Правда, подобная самоокупаемость бывает не везде и не всегда.
Существуют и другие методы создания культур. Дело здесь зависит от их назначения и культивируемой породы, а также от экономической целесообразности. Если говорить о заращивании песков, то здесь приоритет имеют травы, обладающие длинными корневищами и способные извлекать влагу из больших глубин. Но вот сам процесс такого закрепления песков растягивается на довольно длительный период. И если нам необходимо решить этот вопрос как можно быстрее, то придется обратиться за помощью к некоторым кустарниковым породам.
Одной из таких пород является шелюга или краснотал. Вот ее-то высаживают в основном черенками длиной около сорока сантиметров каждый. И способов высаживания шелюги имеется множество, притом иногда довольно экзотичных. Ведь мы привыкли видеть, что деревья и кустарники обычно сажают в подготовленную почву вертикально вверх. Но оказывается, что можно делать посадки, раскладывая черенки или побеги, очищенные от веточек и верхушечной почки, по бороздам, горизонтальными рядами, располагая ряды перпендикулярно господствующим ветрам. Присыпанный почвой черенок при достаточной влажности субстрата способен образовать корневую систему из «ничего». И такой способностью обладает не только шелюга. Если кто бывал в деревне и видел там изгороди-плетни, то он мог заметить, что среди такой изгороди стоят иногда довольно толстые живые столбы-ивы. Это когда-то хозяин для укрепления плетня забил в землю ивовый кол. А он пустил корни и зазеленел. Точно таким образом можно создавать и посадки из тополя, осокоря и некоторых других пород.
Со словами «лесные культуры», будем считать, мы разобрались. А вот как вы отнесетесь к часто употребляемым лесоводами таким словам, как дендрология, интродукция, разряд высот, перечетная ведомость, материально-денежная оценка и тому подобное? Думаю, что многие из вас, уважаемые читатели, безразлично пожмут плечами,  мол, мало ли чего напридумывали лесники. А зря. Ведь, допустим, слово интродукция означает действие, которое постоянно совершает большое количество людей, имеющих садовые участки или даже просто любители разводить цветы в домашних условиях. Стоит у вас на подоконнике в горшке кактус или деревце лимона – это уже и есть результат интродукции. Ведь родиной этих растений ни Сибирь, ни даже Воронежская область никогда не являлись. Завезли к нам сюда этих «чужаков» из дальних стран. Это и есть интродукция в действии.
Множество представителей растительного мира расширяет свой ареал благодаря человеку. И это прекрасно. Трудно себе представить, как бы выглядели, допустим, улицы многих городов Сибири, если бы для их озеленения не использовался вяз мелколистный, который в естественных условиях произрастает лишь в южном Приморье и Даурии. А если вспомнить «королеву полей» кукурузу или второй хлеб россиян – картошку, так вообще стоило бы поставить памятник из чистого золота в честь людей, занимающихся интродукцией растений. А дело это далеко не простое. Ведь нечаянно можно поселить в своем доме такого чужака, который потом начнет сживать со света местных представителей растительного мира и от которого потом не так-то просто будет избавиться.
В силу своей природной любознательности, а также с целью использования кладовых природы человек еще на заре своей истории начал изучать мир живых существ. Постепенно сформировалась наука о жизни на земле, имя которой биология. Ее две ветви представляют собой зоологию и ботанику. Объектом зоологии является мир животных, представленный более чем миллионом видов живых существ. Мир растительных организмов немного беднее и состоит примерно из пятисот тысяч видов. Некоторые формы живых организмов вполне можно отнести как к животным, так и к растениям. Но вот это «немного беднее» трудно себе вообразить, настолько многочисленно растительное сообщество. Чтобы не плутать среди трав, деревьев или грибов, ученым пришлось распределить их по разным полкам, взяв за основу разделения группы достаточно хорошо различимых признаков. Таким вот образом из ботаники выделилась отдельная наука – дендрология – наука о деревьях. И если вас, уважаемый читатель, заинтересует какое-то дерево, не произрастающее за околицей вашего города или поселка, возьмите в руки «Дендрологию» и там вы найдете о нем достаточно полные сведения.
Поговорим теперь немного о таком простом и часто употребляемом лесоводами  слове как «перечет». Если мы говорим, что знаем что-то наперечет, то под этим подразумеваем, что речь идет о чем-то нам известном, не единожды пересчитанном, и для нас ничего нового там быть не может. Следовательно, слово «перечет» ассоциируется в нашем сознании со словами «приводить в известность». Именно в таком качестве и употребляют это слово лесоводы в своей практической деятельности.
Для выдачи разрешения на рубку леса нужно знать, сколько и какого качества этого леса находится на том или ином участке. А лес, как нам известно, состоит из деревьев. Получается, что для выполнения поставленной задачи необходимо пересчитать деревья. А ведь дерево дереву, как уже ранее говорилось, рознь. Они могут различаться между собой не только по породам, но и по диаметру и качеству древесины. Это и определяет требования к ведению перечета. Как правило, деревья тачкуют (пересчитывают) два человека. Один замеряет специальной мерной вилкой диаметр, а второй записывает результат в специальную тачковочную ведомость. А записывает он результаты не просто цифирью, а рисуя специальные конвертики, в которых каждая точка или черточка соответствуют одному дереву. Четыре точки, соединенные четырьмя черточками и двумя диагоналями, дают цифру десять. Просто и удобно.
Есть, правда, и иной метод подсчета количества деревьев с использованием специальной мерной вилки со счетчиком. Получил при замере дерева диаметр, допустим, двадцать сантиметров, нажимай кнопку счетчика напротив цифры двадцать, получил сорок – жми кнопку, соответствующую сорока. Но подобная метода перечета широкого распространения среди лесоводов не получила по одной простой причине – уж больно много у нас смешанных лесов. Не хватит на мерной вилке отдельных кнопок для каждой из пород, если не применять компьютерные технологии. А что они будут применяться, в том нет ни малейшего сомнения. Но тогда простая мерная вилка превратится в сложное, дорогостоящее устройство, которое трудно будет уберечь от воздействия дождя, мороза и пыли, так часто портящих жизнь людям в условиях не только тайги, но и пригородных лесов. 
Сегодня же обыкновенная мерная вилка представляет собой деревянную или пластиковую г-образную линейку, по которой можно передвигать еще одну поперечину. Зажимая ствол дерева между «рогами» линейки, мы видим у основания подвижной ее части  цифру, которая и соответствует диаметру дерева. Как видите, просто и удобно. Но в этой простоте кроется одна хитрость. Если измерять диаметр дерева на разной высоте ствола, то мы будем получать и различные результаты. Ведь диаметр дерева с высотой убывает. К тому же у самого основания ствола у деревьев имеются утолщения-наплывы, именуемые корневыми лапами. Их величина во многом зависит от породы дерева и от условий местопроизрастания. Чтобы перешагнуть это препятствие, лесоводы договорились замерять диаметры на высоте груди человека среднего роста, что соответствует одному метру тридцати сантиметрам. Но измерения ведет ведь конкретный человек и его рост не всегда соответствует установленному стандарту. Если мерить будет лесозаготовитель, то он постарается поставить на это дело Гулливера, а если за дело возьмется представитель министерства финансов, то ему выгоднее будет призвать в помощники лилипута. Как тут быть?
«А никак», – улыбнется лесник.  И действительно, погрешность в определении диаметра, накладываемая ростом человека, настолько незначительна, что ее просто не принимают во внимание, поскольку она нивелируется другими неточностями измерений, как, допустим, несоответствием ствола дерева в поперечном сечении кругу, различием в  «сбежистости» стволов и прочее. По этой причине и требования у лесоводов к точности измерений достаточно вольготные. Они группируют полученные результаты по ступеням толщины, отличающихся одна от другой на два или четыре сантиметра, что с лихвой покрывает погрешности, вызываемые разницей в росте людей, производящих замеры. Более высокая точность и не требуется, поскольку для определения объема каждого дерева необходимо еще знать его высоту. А с ней не все так просто, как с измерением диаметра. В ином лесу даже вершину дерева сложно увидеть, а не то что его высоту замерить. Вот и приходится лесоводам пользоваться усредненной высотой для всех деревьев однородного участка. Замеряют ее с помощью специального прибора – высотомера, для ряда средних деревьев, тем самым как бы распространяя полученный результат и на все остальные.
«Тоже какая-то ерунда получается, – заметит особенно дотошный читатель. – Если взять деревья, диаметр которых будет различаться в два раза, то и высота у них будет совершенно разная. Разве можно их под одну гребенку грести?». Совершенно верно, нельзя так поступать. Но так никто и не поступает. Лесоводы никогда не вычисляют диаметры при помощи формул, определяющих объем конуса с учетом коэффициента формы ствола. За них это уже давно сделали ученые, разработав специальные таблицы, в которых указан объем одного или большого количества деревьев для каждого диаметра. В лесу лесникам следует лишь сделать перечет деревьев и определить среднюю высоту. В зависимости от полученного разряда высот лесоводы применяют для определения объема древесины на будущей лесосеке специальные таблицы. А при разработке таких таблиц были учтены все особенности произрастания насаждений в данном регионе, а также различия в высоте деревьев в зависимости от их диаметров. Как видите, все чрезвычайно просто, тем более при использовании для подобных вычислений компьютеров.
Для определения больших объемов отпускаемой на корню древесины лесоводами используется и другой метод, ничего не имеющий общего с перечетом. Как, наверно, помнит читатель, на каждый участок леса, то есть выдел, в материалах лесоустройства, в специальной книге, которая именуется «Таксационное описание…»,  имеется запись, в которой указывается площадь выдела, его породный состав, средний диаметр и высота преобладающей породы, полнота насаждения и  запас древесины на выделе. Этими данными вполне можно воспользоваться при необходимости определения величины отпускаемой древесины…, но только при условии, что натурные данные полностью соответствуют данным «Таксационного описания». Отсюда несложно сделать вывод, что без уточнения таксационных характеристик древостоя в натуре пользоваться «Таксационными описаниями» для вышеуказанных целей нельзя.
Теперь, надеюсь, читатель  и сам догадался, что означает словосочетание «материально-денежная оценка лесосек». Все чрезвычайно просто: если лесозаготовитель желает знать, сколько древесины имеется на определенном участке леса, который он собирается вырубить, то он просто обязан знать, сколько же ему придется выложить денежек за подобное приобретение. Ведомость материально-денежной оценки будущей лесосеки и дает ему ответ на подобные вопросы.
Ну, а теперь, когда мы узнали кое-что о некоторых лесных терминах и причинах, побудивших человека их придумать, в самый раз попробовать применить полученные знания на практике в лесу. Но следует помнить, что в последнее время в связи с резким снижением секретности многих районов нашей страны лесоустроители все шире стали использовать в своей работе фотоснимки леса, сделанные с самолетов. При этом уменьшается потребность в таксационных визирах и, естественно, что устраивать их стали довольно редко. Более того, из-за хронического отсутствия у государства средств даже квартальные просеки, прорубленные десятки лет тому назад, в последние годы подновляются не так хорошо, как того хотелось бы. И если учесть, что лесоустроители даже в прежние времена работали на территории каждого лесхоза лишь один раз в десять лет, то становится понятным, как далека реальная картина от той, которую может вообразить себе читатель, прочитав все вышеизложенное. Поэтому будьте осмотрительными и не переоценивайте свои силы при вылазках на природу. Комар — это не самый страшный «зверь» в тайге и плутать по ней лучше все-таки на страницах книг. Ну, а что делать, если  все же случилось самое неприятное и вы заблудились? Читайте дальше и, может быть, вам удастся извлечь нечто для себя полезное.


                Если вы заплутали

Как уже неоднократно говорилось, лес может таить в себе много неожиданностей.  И самой неприятной из них, не считая встречи с медведем, является возможность потерять ориентировку, или, попросту говоря, заблудиться. Кстати, если уж вам выпало «счастье» повстречаться с «хозяином» тайги, то не пытайтесь от него убегать, он бегает значительно быстрее даже олимпийских чемпионов. Оставайтесь на месте и постарайтесь не вибрировать  от страха, медведь это хорошо чувствует. Главное в таком случае не смотреть ему в глаза – не любят этого дела все звери, поскольку воспринимают они подобный взгляд как вызов себе. Скорее всего, мишка не станет нападать на человека, если, разумеется, встреча с ним произошла не ранней весной, когда он из-за недостатка пищи делается довольно агрессивным.
Но вот пережив подобную встречу и немного придя в себя, вы обнаруживаете, что даже не представляете, в какую сторону вам идти, чтобы выбраться к оставленной в укромном месте машине или лодке. Глаза у вас сразу же становятся «квадратными» и вы начинаете делать «глупости», и притом со скоростью прямо пропорциональной величине вашего желания как можно быстрее выбраться из леса. В такой момент следует себя одернуть, заставить оставаться некоторое время на том же месте. Можно, если вы имеете зловредную привычку дымить сигаретой, перекурить. Ну, а если вы таким пороком не страдаете, присядьте на валежину и попытайтесь сосчитать до сотни или даже больше, дабы прийти в себя и успокоиться. После того, как ваше дыхание придет в норму, а сердце вернется на положенное ему место, начните соображать, где бы вы могли оказаться на данный момент. Для того чтобы это занятие принесло положительный результат, необходимо перед выходом в лес выполнить несколько очень важных условий.
Во-первых, всегда берите с собой в подобные походы компас. Но, как известно, данный прибор показывает своей стрелкой лишь направление север-юг, но никак не на ваш дом или оставленную где-то машину. При этом не лишним будет напомнить, что та часть стрелки, на которой нанесена светящаяся в темноте метка, всегда указывает на север, если, разумеется, ее не уводит в сторону имеющийся у вас железный предмет типа ружья или вы не оказались в районе действия магнитной аномалии местного значения. Они, то есть аномалии, иногда встречаются, хотя и не так уж часто.
Во-вторых, уходя от дороги в лес, нужно хорошо запомнить, куда вы идете: на восток, северо-запад или в ином направлении. Без этого компас окажется для вас не слишком надежным помощником.
Но что делать, если поспешая за белыми грибами или за самой крупной ягодой, вы все же забыли отметить для себя, в направлении востока или запада, севера или юга направили свои стопы? Помните лишь, что ушли от дороги направо или налево, и не более того. В таком случае вам способно помочь лишь знание общего плана местности: в каком направлении идут дороги, течет ближайшая река, тянется горная гряда. Если общий план местности у вас в голове, то особых проблем с поиском обратного пути у вас быть не должно. Выбирайте по компасу направление прямо на дорогу, и, придерживаясь его достаточно длительное время, вы рано или поздно выйдете на нее. Ну, а добраться по ней до того места, где вас поджидает оставленная машина, будет уже проще простого.
Точно также вам поможет и река, если вы знаете, откуда и куда она течет, пересекают ли ее какие-либо дороги или линии электропередач. Кстати, знание таких подробностей может вам пригодится и в том случае, если вы оказались вдруг на незнакомой лесной дороге. Ведь во многих случаях они на первый взгляд ничем не отличаются друг от друга. Поэтому знание общего плана местности, его крупных или чем-то приметных элементов рельефа есть первое и обязательное условие, дающее возможность чувствовать себя в лесу достаточно уверенно в любую погоду. При этом не нужно забывать, что солнце и звезды не всегда оказываются надежными помощниками в поисках выхода из лесной чащи. Облака могут скрыть их в любой момент и не на один день. Солнце же за плотными облаками скорее поможет вам заплутать еще надежнее. Ведь любой мало-мальски просвет среди туч может убедить вас, что именно в том направлении находится солнце, что, в конечном счете, приведет вас к неверному определению сторон света и выбору своего дальнейшего маршрута.
Но, допустим, вы оказались в самом незавидном положении: компас вы второпях оставили дома, облака плотной пеленой совершенно неожиданно для вас затянули небосвод и вы даже не представляете себе, в каком направлении нужно идти, чтобы выбраться из леса. В подобном случае большинство людей начинают с надеждой «узнавать» знакомые места, мимо которых, как им кажется, они совсем недавно проходили. Ускоряя шаг,  грибник или сборщик ягод устремляется в «знакомом» направлении. Но вот незадача, преодолев какое-то расстояние, он вдруг снова «узнает» уже другое место, заставляющее  его сменить курс своего маршрута. Подобное метание может продолжаться очень долго. В  итоге наш путешественник или будет бродить по кругу или далеко уйдет в каком-то направлении. И хорошо, если случайно оно окажется верным и выведет его в действительно знакомые ему места, случается и такое. Но вероятнее всего, что через какое-то время незадачливый грибник поймет окончательно, что заблудился. Его охватит настоящая паника   и он станет метаться во все стороны, напрасно теряя при этом и время, и силы.
Коль уж вам так не повезло, что вы заблудились в тайге, то главное – успокоиться и попытаться все-таки определить, где у вас север, а где юг. Сделать это вполне возможно и без компаса и тем более в настоящее время, когда практически повсюду, даже в сибирской тайге, встречаются следы хозяйственной деятельности человека.
Для определения сторон света нужно присмотреться к стволам деревьев — у них на  коре с северной стороны беловатого мха (лишайника) всегда находится больше, чем с  других сторон. При этом не стоит ограничиваться одним или двумя деревьями. Следует также проанализировать расположение муравейников по отношению к ближайшим деревьям. Муравьи всегда строят свои жилища с более солнечной стороны, то есть южной.  Существует мнение, что направление сторон света легко определить по форме кроны  дерева, мол, она с южной стороны всегда более развита. В данном случае не стоит слишком  обольщаться, поскольку на форму кроны очень большое влияние оказывают господствующие ветра, направление которых  может в значительной степени зависеть от особенностей рельефа местности. Но в целом при более или  менее равнинном рельефе, крона  отдельностоящей сосны будет развита больше в юго-восточном направлении.
Самый простой и вместе с тем самый надежный способ определить, где у вас юг, а где север – пойти по первым встретившимся вам трехсторонним затескам на деревьях, ограничивающих квартальные визиры. Они обязательно приведут вас к квартальному столбу. Ну, а здесь уж определить где что проще простого, стоит лишь посмотреть, как располагаются на столбе цифры, которыми обозначают номера лесных кварталов. Если вы обнаружите четыре цифры, то две меньшие разделяющей их гранью показывают на север. При ином количестве этих цифр подобная метода неприменима и следует попытаться пройти по визиру дальше в том же направлении или повернув на девяносто градусов. Через 2 или 4 километра, смотря в какую сторону пойдете, вы повстречаете очередной столб  и операцию по определению сторон света можно будет повторить.
Если во время ваших скитаний по лесу вам повстречается лесосека достаточно прямоугольной формы, то, как правило, ее длинная сторона тянется с севера на юг. То же направление указывают и длинные узкие полосы старого леса, просматривающиеся среди молодняков или лесосек. Само собой разумеется, что если вам повстречалась лесосека  пусть даже и очень давняя, то там должна быть и дорога, по которой когда-то возили лес. И если только она не ведет к местам сброски древесины на сплав, то, шагая по ней, вы рано или поздно выйдете к людям. Но при этом следует внимательно следить за примыканием или пересечением других лесовозных дорог, которые способны увести вас обратно вглубь леса.
Но что делать, если все эти ухищрения вам не помогли? Выбрали направление, идете по нему, идете, а лесу конца и края нет? Тогда остается лишь одно — идти к людям  вдоль реки. В большинстве случаев любая таежная речка рано или поздно приведет вас к  человеческому жилью. Становитесь на первый встречный ключик и идите вдоль него вниз  по течению. Он выведет вас к речке, а та к большой реке, по которой можно выйти к дороге или поселку. Можно, пожалуй, очутиться и у водохранилища, что не самый лучший вариант из-за сильной изрезанности его берегов. Но в этом случае можно надеяться на встречу с рыбаками.
При скитании вдоль речек следует помнить, что возле них, как правило, имеются охотничьи или зверовые тропы, идти которыми, естественно, намного легче, чем напрямую по пойме. Тропы обычно прокладываются или вдоль закрайка самой поймы, или  немного выше, по ее борту. Между прочим, если вам повстречалась охотничья тропа, то значит, где-то недалеко должно быть и зимовье, в котором могут оставаться кое-какие продукты. В прежние времена их оставляли на лабазах прямо возле зимовий, но теперь в  связи с распространением таежного мародерства охотники прячут их по более укромным  местам.
Но если вам уж так не повезло, что и тропы вдоль речки не оказалось, то не следует  идти возле самого русла. Во-первых, вдоль него можно напетлять так, что за день хода не  продвинешься в прямом направлении и на километр, а во-вторых, идти в пойме реки очень тяжело из-за большой ее захламленности. Лучше всего подняться, если это возможно, на более высокий борт поймы и идти по нему, прослеживая сверху за всевозможными изгибами русла реки и спрямляя свой путь. При этом важно не уйти вверх по какому-либо встреченному притоку главной реки, для чего в сомнительных случаях необходимо будет спускаться к воде и идти какое-то время вниз по ее течению.
Сегодня, в век стремительного развития новых технологий, заблудиться в тайге можно, если только очень постараться. Спутниковые системы навигации дают возможность каждому человеку, будь он даже закоренелый горожанин, чувствовать себя в лесу  как дома. Имея в кармане такой необременительный прибор как спутниковый навигатор, вы можете спокойно, если хватит силенок, пройти сквозь всю сибирскую тайгу по заранее выбранному маршруту. И нужно для этого совсем немного – иметь сам прибор, стоимость которого немногим более десяти тысяч (есть, разумеется, и по двадцать – тридцать тысяч), изучить  как «Отче наш», прилагаемую к нему инструкцию, ввести в него карту местности, по которой вы собираетесь путешествовать. Если карты у вас нет, то следует внедрить в прибор свои собственные точки, в виде отметок городов, мостов или иных примечательных объектов, которые и послужат вам в дальнейшем своеобразными реперами при определении своего местоположения на местности. Но при этом следует помнить, что чем сложнее техническое устройство, тем выше вероятность его отказа в самый неподходящий момент, и с компасом, как самым простым и надежным прибором, в своих походах по лесам и долам вы расставаться не должны.
При скитаниях по лесу хорошо бы иметь при себе запас продуктов, спички и котелок. Но, как правило, те, кто блудят, имеют с собой в лучшем случае лишь кусок хлеба с колбасой, но может не оказаться и того. Воду в любом лесу рано или поздно отыскать можно, а вот долго ли протянешь без пищи? Как в таком случае быть?
Опытные люди говорят, что в лесу от голода не умрешь даже весной, когда еще ни ягод, ни рыжиков нет и в помине. И ведь верно говорят. Много можно отыскать в нем съедобных растений, но встречаются и такие, попробовав которые недолго и помереть. Чтобы подобного не произошло, следует знать, чем можно в лесу заглушить голод, а к чему лучше и не прикасаться. Чтобы воспользоваться в таком случае лесной кладовой, думается, небесполезно будет познакомиться с перечнем некоторых растений, представляющих гастрономический интерес для таежных робинзонов. Начнем его, как и принято везде, в алфавитном порядке их названий.
Бадан толстолистный – съедобным у него является толстое ползучее корневище, полное крахмала.
Бор развесистый, просянник – семена съедобны.
Борщевик сибирский (не путать с борщевиком Сосновского)– съедобны стебель и листья в сыром виде и только в нежном возрасте. Корневище почти такое же вкусное, как морковь (о вкусах не спорят).
Дудник лесной – съедобны стебель и листья, но не корневище.
Кислица обыкновенная, лесной щавель – хоть и маленькое растеньице, но надземная часть вполне съедобная.
Клевер – головки-соцветия съедобны.
Кипрей, иван-чай – съедобно все растение.
Камыш обыкновенный – съедобны молодые побеги и корневище.
Кровохлебка – молодые листья съедобны.
Марьин корень – клубневидный корень в вареном виде съедобен и даже вкусен.
Рогоз – весной или осенью корни можно испечь на костре вместо картошки.
Чистец болотный – корни по вкусу напоминают картошку.
Съедобных растений имеется достаточно много, и запомнить их все способен, по-видимому, лишь ботаник. Поэтому стоит выбрать лишь несколько наиболее распространенных  в той или иной местности растений и хорошо изучить их, чтобы не спутать, не дай Бог, с ядовитой травкой. Помимо травянистых деликатесов съедобен также луб у большинства деревьев, но только не у тополя дрожащего, то бишь осины. Кроме того, при необходимости  можно подкрепиться и молодыми побегами сосны, пока они не приобрели деревянистую консистенцию. Самое главное в этом деле не столько знать, съедобно ли то или иное растение, сколько запомнить ядовитых представителей растительного мира, обитающих в наших краях, употребление которых в пищу может закончиться, как говорят врачи, летальным исходом. Самые известные из них следующие: белена черная, вех ядовитый, или цикута, волчье лыко, вороний глаз, чемерица Лобеля, или кукольник, багульник болотный.


                Вместо эпилога

Из исторического опыта людей давно известно, что чем меньше человек знает о предмете, тем с большей легкостью он выносит о нем суждения. Зачастую эти некомпетентные суждения, и тем более эксперименты людей, облеченных властными полномочиями, наносят нашей природе  невосполнимый ущерб. Все это как нельзя более наглядно и уже много лет демонстрируется на наших русских лесах. Бесконечные реорганизации структур управления лесным хозяйством страны нанесли нашему «зеленому золоту» такой ущерб, который вполне можно сравнивать с ущербом от лесных пожаров за десяток лет. Правда, это сравнение не совсем корректное, поскольку во времена хозяйственной неразберихи лесные пожары как раз и получают самое широкое распространение.
Именно с учетом таких соображений, желанием показать, насколько сложна и многообразна жизнь леса, руководствовался автор при написании данной повести. Ведь не исключено, что  кто-то из настоящих читателей, будучи сегодня школьником или студентом, завтра окажется на командных высотах нашего государства, и именно от него будет зависеть судьба наших лесов. Может, тогда он вспомнит эти строки и не станет принимать поспешных решений, касающихся лесного комплекса нашей страны.
На этом можно и завершить нашу небольшую экскурсию по лесу. Ее целью не было постижение всех лесных таинств, поскольку для этого существует достаточно много хороших и толстых книг по биохимии и физиологии растений, ботанике, почвоведению, лесоводству. Но для того, чтобы приступить к чтению этих книг, у человека должен как минимум пробудиться к ним интерес, так как книги-учебники к числу «легкого чтива» никак  не отнесешь. Кроме того, автор пытался привлечь внимание читателей к лесу как таковому, а не к отдельным сторонам его жизни, которые описываются достаточно подробно многими научными изданиями.
Проявление интереса со стороны людей к любому природному объекту, как правило, влечет за собой двоякие последствия. Одно из них – извлечение выгоды из его эксплуатации, в чем человек уже давно преуспел. Второе – необходимость защиты природного объекта от неразумных действий самого человека, ослепленного безразличием незнания или сиюминутной корыстью. Вот это «второе», как, надеюсь, уже понял читатель, и является конечной целью данного рассказа о лесе.
Его основа – «Учение о лесе» Георгия Федоровича Морозова, основоположника отечественного лесоводства. При сравнении качественных характеристик древесных пород использовались данные Петра Степановича Погребняка. Все остальное почерпнуто автором из различных литературных источников и личного опыта работы в лесном хозяйстве страны.
               
                Оглавление         

   Предисловие  - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -  -1
   Вступление  - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -  2
   Лесное сообщество - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -  2
   За место под солнцем  - - - - -  - - - - - - - - - - - - - - - - 4
   Фотосинтез - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 7
   Свет  - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -  8
   Во мраке подземелий - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -  11
   Вода всему голова  - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 16
   Транспирация - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 18
   Температура - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -  21
   Продолжение жизни - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -  23
   Напочвенный покров - - - - - -  - - - - - - - - - - - - - - - -  29
   Разнообразие – результат и причина  - - - - - - - - - - - - - -  32
   Лес и среда - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -  36
   Лес и его враги - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -  38
   Лесные пожары - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -  43
   Лес и человек - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -  49
   Еще немного о терминах и не только - - - - - - - - - - - - - - - 54
   Если вы немного заплутали - - - - - - - - - - - - - - - - - - -  60
   Вместо эпилога - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 65