Листая Летопись
Никколо Паганини
Отрочество
Антонио Паганини был встревожен тем шумом, который поднялся вокруг концерта маленького скрипача. Вот теперь утром ранним младший Паганини с тростью, перекинытый через плечо и узелком за спиной, семенил ногами, стараясь поспеть за большими шагами отца. Задумка отца осуществилась, они к вечерюу добрались до дешевого трактира. Антонио неожиданно ласково сказал Никколо:
- Знаешь, я совсем разорён, теперь в твоих руках спасение семьи. Играй , играй всюду. Соберём деньги, тогда заживём хорошо.
Так он впервые играл в трактире.
Потом пошли концерты- в церквах, трактирах, гостиницах. Жажда наживы гнала старика из города в город. К отцу как бы вернулись юношеские силы, бодрость; он не давал сыну ни минуты отдыха не щадил и себя. Откуда-то взялась ловкость самого настоящего импрессарио. То, что не удавалось маклеру, вдруг удалось антрепренёру; заказывались афиши, скрываясь под маской дальнего родственника, Антонио Паганини отчаянно рекламировал сына. Таким образом, всё побережье Ривьеры ди Леванте сделалось ареной действий этого старого пирата.
Между выступлениями в больших городах старик не брезговал ничем, заставлял ребёнка играть на постоялых дворах, выпрашивая байокки, гантезии и сольди у погонщиков мулов, у бродячих артистов, семинаристов, сидевших за кружкой вина.
В городе Ливорно перед концертом старик выдал сыну серую куртку, панталоны, новые чулки и туфли, серую огромную шляпу с перьями. Всё это было неуклюже, не по росту, но сшито из дорогого материала.
После концерта, после сытного ужина старик позволил себе роскошь. В ливорнском ридотто сначала выиграл, а потом всё, что заработал проиграл и последнюю двадцатипятифранковую кредитку старик снёс в морской притон на берегу. А утром должен быть концерт, и здесь произошло непоправимое для Никколы, он обнаружил, что рукав у костюма был порван. Он хотел сам зашить,но в это время за окном раздались звуки и Никколо выглянул в окошко, держа в руке костюм. Порыв ветра ,вдруг ,подхватил несчастный костюмчик и он выпал из рук Никколо. За пропажу отец не простил и отправил сына на поиски. Никколо взял куртку мамы, которую она подарила. В курточке радостный Никколо нащупал зашитую пятифранковую монету "на счастье". Он решил поесть в трактире, где накануне был с отцом. За столом шла игра. Маленький Паганини поставил на карту свою драгоценную монету. Ему не разрешали, кричали: "где взял деньги". Никколо сказал, что надо купить одежду. Поздно ночью, выходя из притона, его сопровождал боцман, боясь, что мальчика ограбят. Когда вернулся домой, отец ещё спал, возле кровати лужа вина. Ночь Никколо не сомкнул глаз. Наутро мальчик тихо вышел из гостиницы со скрипкой под мышкоЙ, в руке узелок, в котором было всё его имущество: молитвенник, подарок матери и бантик из лент- красной, зелёной и чёрной, которую ему подарил синьор Ньекко.
Впервые за всё своё детство Никколо Паганини чувствовал себя легко и спокойно. Хотелось есть, он не ел два дня.
Приморская кофейная была первым местом, куда вошёл скрипач-оборванец. Паганини заказал обильный завтрак на удивление хозяина. Потом в магазине купил себе два костюма и даже не узнал себя в щёголе, которого увидел в зеркале. Выйдя из магазина и стоя на углу, забыв где он находится, он вянул скрипку из чехла. Охватившие его чувства, всё пережитое внезапно вылилось в урагане звуков, сбивающих всё на своём пути , всё покрывающих собой, рвущих нить, связывающую его с домом, с семьёй. Он шатался, его бросало в жар и озноб, но он играл, как одержимый, как безумный, и не понимал, где он и сколько времени играл. Никколо не чувствовал, что слёзы застилают ему глаза, и только когда зашатался, опустил смычок.У него тряслись колени, плечи. Он поднял голову и только тут он увидел людей, услышал, как вся площадь ему рукоплескала. Паганини с удивлением посмотрел на деньги, поднял шляпу, неуклюже набил карманы монетами и бумажками. И пошёл, не зная куда идти. Имея деньги можно нанять извозчика. Он сел в экипаж, доехал до почтового двора и оттуда мальпост до Милана. Старая жизнь кончилась. Первая игра в притоне оказалась куда интересней, чем игра на скрипке. "Но игра на скрипке, стоя на площади и он снова богат. Зачем мне возвращаться к отцу, который сосёт мою кровь?" - такие мысли возникли вдруг у мальчика.
Но едва доехал до очередной станции как два жандарма арестовали маленького Паганини. Старик Антонио занял деньги и, не поскупившись на
расходы и обещания, поднял на ноги всю полицию Ливорно. Вопреки ожиданиям мальчика, отец держался ровно и спокойно, говорил мало, был задумчив.
Никколо вдруг почувствовал, какое огромное в его детской жизни имел этот побег от отца. Он почувствовал себя отрезанным от семьи. Даже обострённая боль разлуки с матерью исчезла по мере приближения дилижанса к родному дому. По молчаливому уговору, отец и сын вернулись домой, как богатые и счастливые путешественники.
Парма
В Генуе царило оживленье. Кто-то распространил слухи об успехах маленького Паганини, и маркиз ди Негро пригласил Никколо выступить на вечере с знаменитой певицей Северной Италии Терезой Бертинотти.
Паганини успешно выступил с тем спокойствием и уверенностью в себе,
которые дали ему первое большое жизненное испытание. Никколо чувствовал себя центром семьи.
После этих выступлений однажды господин Крейцер остановил свой экипаж около мрачных дверей дома в Пассо ди Гатта Моро, убежища. Богатый музыкант, артист с аристократическими манерами и внешностью французского маркиза, господин Крейцер внушал долго Антонио о дальнейшей учёбе Никколо,чтобы завершить музыкальное образование талантливого скрипача.
В Парме маэстро Александро Ролла болен, но выслушал игру Паганини. Потом говорит: "Я никогда не буду твоим учителем, мальчик. Я стар, мне нечему тебя учить. Но есть в Парме человек молодой и полный сил, он может быть тебе полезным. Синьор Паер директор музыкальной школы, да благословит тебя бог".
Так и было, благословил. Полгода в жизни в Парме пролетели как один день. Паер сам руководил музыкальными занятиями маленького синьора Никколо Паганини. Теория музыки давалась легко.
Проходили дни.Появились и соперники по учёбе, без них и жизни нет. Гарди и Нови так по жизни останутся соперниками и заклятыми врагами.
Коморка, где жил Паганини, никогда не закрывалась и часто видел перерытые вещи, письма и в завершении крыса на письменном столе с коркой хлеба, оставленной кем-то.
Ученик Нови был братом каноника старинной генуэзской церкви.Братья Нови писали друг другу сладкоречивые письма, исполненные преданностью к делам церкви. Старший передавал младшему сведения о семье и детских годах Паганини. Младший поручал старшему распространение сплетен о молодом скрипаче. И так всю жизнь.
Люди, склонные к лени, не могут понять, что человек, наметивший себе большую цель, могут достичь её упорным трудом во всех условиях, может долго и напряжённо работать тайком по ночам, и даже для вида притворяясь беседующим, и даже закрывши глаза, просто гуляя по улице. Поэтому лентяю и паразиту, живущему на теле общества, необходимо быть заключённым в одиночную камеру, чтобы понять творческую одинокость мысли человека, посреди всего городского шума остающегося наедине со своей творческой совестью.
В то время как Паганини, увлечённый работой, не щадя сил и здоровья, занимался по четырнадцать часов в сутки, в другом городе готовилось ему большое и суровое испытание.
Паганини прекрасно знал, в чём дело. Он играл пьесы своих товарищей, он доводил их до формы, в которой было много от его вдохновения,что-то новое,
и, естественно, отдельные его элементы повторялись в его собстванных произведениях. За что однажды назвали его"вором".
"Наедине с творчеством" - продолжение.Начало-"Гений Паганини"