Жизнь – это чередование всяких комбинаций,
их нужно изучать, следить за ними, чтобы
всюду оставаться в выгодном положении.
О.Бальзак
1. Дачница
Иева Леяскална после окончания школы топ-моделей довольно легко вписалась в плотный график выходов на подиум и «оттрубила, - как любила говорить её мама Агния, - по полной». За год она побывала в Эстонии, Польше, Литве, Германии и даже Франции, правда, не в Париже. Устала очень, но впечатлений – масса.
Всю неделю по возвращении в Ригу её посещали всевозможные гости, но потом мама сказала: «Стоп! В конце концов, они мешают мне работать». А работала Агния в Национальном театре, но за двадцать лет так и не стала «примой»: роли ей давали неглавные, а чаще - просто эпизодические. Но так как близился критический возраст, приходилось держаться. Поэтому, а ещё и потому, что у неё появился новый друг, Эдмунд из агентства по страхованию недвижимости, она решила отправить Иеву на время её первого отпуска «на природу» - под этим имелась в виду дача на берегу Гауи неподалёку от Валмиеры. Иева подумала, подумала – и согласилась.
Девушка не была обременена ни постоянным парнем, ни, тем более, детьми, как это было уже у многих её одноклассниц, несмотря на двадцатилетний возраст, - так почему бы и нет? Конечно же, у топ-модели, красивой, утончённой, была масса поклонников, но ни один из них даже не приблизился к покорению её сердца. Сходить в ресторан или в ночной клуб на дискотеку она могла, пофлиртовать немного – тоже, но не более. А заниматься сексом с каждым из своих многочисленных друзей ради спортивного интереса, без любви, как это делало большинство её коллег, - фи! Это не для неё. Поэтому после каждого такого «клубного» сближения, очередному претенденту на её сердце или постель, давался отказ без права на апелляцию.
Приехав в семейный домик на живописном берегу самой живописной реки Латвии, Иева нашла его в хорошем состоянии. Дом был даже с террасой, на которой можно было отдыхать. Газоны, дорожки, садовые деревья были ухожены. Нанятый матерью год назад садовник с ближайшего хутора был, по-видимому, не только добросовестным работником, но и боялся потерять работу, о которой большинство сельских жителей и мечтать не могло за пределами Риги и пары других крупных городов.
Осмотрев окрестности, Иева ещё больше подняла себе настроение, зарядившись положительными эмоциями. Завтра спущусь к Гауе, искупаюсь в её бурливых водах, хотя это и не совсем безопасно - ни в одной реке Латвии не бывает столько утопленников. Потом она позвонила соседке, которая временами подрабатывала у них поваром, и договорилась, что та будет подъезжать к семи утра, а уезжать после обеда.
Утром Иева позавтракала на террасе, потом откинулась в шезлонге и подставила лицо солнцу. Она не любила посещать солярий, как большинство девушек её профессии, предпочитая натуральные ванны – солнечные, воздушные, морские. Особенно она любила плавать – и опять же не в бассейнах, а в естественных водоёмах. О непредсказуемом характере Гауи она знала, но девушка умела быть осторожной во всём, к тому же она была хорошей пловчихой.
Это всё повелось ещё с детства, когда мама, почти всегда отсутствовавшая дома, говорила ей:
- Будь бдительной, Иевиня, во всём исключительно. Ты должна взять себе за правило, что вся наша жизнь – бдительность.
Иева во многих вопросах не разделяла мнение матери, но в этом была полностью с ней согласна и взяла его себе за постулат.
Рядом прожужжал шмель – цветы же кругом! Какое счастье – так вот сидеть, не думая ни о каких проблемах, а наслаждаться только запахами и звуками вокруг тебя!
Неожиданно покой этого райского блаженства был нарушен окриком:
- Вы, кажется, Иева? Я ваш сосед по даче, Эдгар. Последний раз я видел вас лет пять-шесть назад. Вы были тогда длинноногим подростком.
Иева скосила глаза и увидела не старого ещё мужчину в шортах, сидящего на велосипеде. «Ах, этот дядя Эдгар! Всегда ему нужно сунуть нос в чужие дела!»
- Да, это я, дядя Эдгар. Мама отправила меня сюда в ссылку, а здесь оказалось лучше, чем я себе могла представить. Что вас привело сюда так рано?
- Мне вчера исполнилось полвека. По этому поводу вчера собрались гости. Всего-то и было человек двадцать пять, но погуляли на славу!
«К чему он мне всё это говорит?» - подумала Иева. Она решительно встала и сказала:
- Я поздравляю вас. Только вот солнышко стало сильно припекать. Я пойду, спущусь к реке.
- Одна? На Гаую? Да как я вашей маме в глаза потом посмотрю?
Иева поняла, что мать звонила всё-таки Эдгару и попросила его опекать дочку, тем более, что в прошлом году у неё, Агнии, был небольшой романчик с ним. А, впрочем, с кем у неё этих романчиков не было?! Разорвав связь со своим гражданским мужем, отцом Иевы, 15 лет назад, Агния провозгласила для себя полную свободу в личной жизни. Никаких браков или долгосрочных связей – только страсть и любовь должны двигать отношениями между мужчиной и женщиной! И она чётко следовала установке, данной самой себе.
- Подождите, Иева, я сейчас пришлю вам провожатого. Он из моих вчерашних гостей. Это сын одного моего друга, погибшего в автокатастрофе. Он каждое лето приезжает ко мне. Зовут его Стас, по матери он латыш, по отцу русский. Ему двадцать пять лет, хороший каратист, теннисист, яхтсмен. Владеет спортклубом в Юрмале. Неженат. Вот видите, сколько у него достоинств? И это ещё не все. Я думаю, и ему, и вам знакомство будет полезно. Посидите чуток на террасе, я сейчас!
- Хорошо, но не больше пятнадцати минут, - ответила нехотя Иева.
2. Стас, любовь моя!
Иева ждала, подогревая в себе скепсис: сейчас явится длинношее существо в шортах и застиранной майке, с татуировками на руках и испортит ей такое радужное настроение, наполнявшее её с утра.
Тихонько скрипнула калитка – кто-то шёл к ней на террасу довольно быстрым шагом. Но Иева не оглянулась; «Ничего, надо держать марку! Подойдёт - сам представится». В ожидании этого она прикрыла глаза.
- Здравствуйте, Иева, просыпайтесь. Я готов сопровождать вас хоть сейчас.
Обезоруженная таким простым и в то же время тонким обращением, девушка подняла глаза и не поверила тому, что увидела: перед ней стоял крепко сбитый, атлетически сложённый, со вкусом одетый, уверенный в себе молодой человек. Это был блондин с зелёными, как два изумруда, глазами – довольно редкое сочетание, особенно у мужчин, которое почему-то обрадовало её. Стас был красив, это точно, но какой-то необыкновенной, не приевшейся красотой, абсолютно новой для неё.
- Иева! – она подала ему руку.
- Очень приятно! Стас! – ответил он. – Ну, так пойдём? Я знаю пару хороших мест на нашем берегу.
В руках он держал волейбольный мяч.
- Там – как на морском пляже, - продолжал Стас, - песочек, сосны, но не море, а река, и река, сами знаете, какая - с водоворотами и неустойчивым руслом, - так что дядя Эдгар прав, считая, что вам не стоит к ней идти в одиночку.
Иева ничего пока не отвечала, потому что вслушивалась в его голос, который ласкал её, и нельзя сказать, что это ей было неприятно. Она уже начала осознавать, что интерес к этому парню растёт в ней с каждым его словом.
Стасу тоже понравилась Иева, но он не подавал виду, держась просто и естественно.
Вот они подошли к одному из мест, выбранному на вкус Стаса.
- Не бойся, Иева, река здесь наиболее спокойная во всей округе.
Скинув белые спортивные брюки и элегантную рубашку с короткими рукавами (и то, и другое явно не с базара), он с разбегу ринулся в воду.
- Не бойся, смелее, вода сегодня тёплая! – кричал он с середины реки.
Иева тоже сбросила платье и последовала примеру Стаса.
- Ну, как? – подплыл к ней он.
- Великолепно, нет слов! Вообще-то я сама люблю купаться в холодной воде и не в бассейне. А вы обманщик! – пожурила она нового приятеля, так как температура воды явно не дотягивала до 18 градусов, что естественно для Гауи.
Оба наслаждались купанием ещё минут десять, потом вместе вышли из воды. Берег был крутоват, и Стас подал Иеве руку, чтобы подтянуть её к себе. Не рассчитал – рывок оказался достаточно сильным, так что Иева уткнулась лицом в его грудь.
«Отстранить? – пронеслось в голове Стаса. – Ну, уж нет! Лучше прижать!» И он нежно, обхватив девушку за талию, прижал Иеву к себе. И тогда они оба разом очутились на гребне какой-то волны, которая возносила их всё выше и выше. Они стали какими-то невесомыми, не ощущающими себя вовсе, и только сбивчивое дыхание выдавало, что их двое.
- Ты прекрасна! – шептал Стас.
- Что это, Стас? Я чувствую биение твоего сердца, а сама себя – нет!
- Глупенькая! К нам пришло то, что называется слиянием душ.
Видно, они долго искали друг друга, а встретившись, растерялись.
- Да-да, это так, и я не могу оторваться от тебя! – с удивлением вторила Иева.
- А ты и не отрывайся, ты люби меня!
Они, не размыкая объятий, опустились на тёплый песочек. Она стыдливо прикрывала руками груди.
- Не надо закрывать то, что божественно.
Он приблизил свои губы к её. Всё остальное сделала за них мать-природа. Она прикрыла их невидимым глазу одеялом, и им сразу стало тепло. Напоила соками земли, и их больше не мучила жажда. Она метнула искру – и их глаза загорелись испепеляющей друг друга любовью.
Стояла удивительная тишина. Примолкли даже кузнечики. Все крики и стоны стихли: тишина усмирила их. Он гладил безупречную кожу любимой и говорил:
- Из какой сказки ты пришла ко мне, Иева?
Иева не воспринимала слов, произносимых им. Он был ещё в ней и жил там. Она только слышала звуки его голоса, и они были сладчайшей музыкой для неё.
Ночь они провели на даче Иевы. Никто ничего не знал и не заподозрил: Стас пришёл к ней после полуночи, когда все спали – не все гости Эдгара ещё разъехались, осталось человек семь-восемь. Они продолжали «гулять» и «любить» местных женщин.
В эту ночь Стас и Иева вернулись с высот на грешную землю. Акт любви был очень длительным, волнообразным. Когда им удалось оторваться друг от друга, они поняли, что по одиночке существовать уже не могут. Решено было поставить родных перед фактом и назначить свадьбу побыстрее.
- Откладывать смысла не имеет. Кроме тебя, мне уже никто не будет нужен, - подвёл черту Стас.
3. Испытание на прочность
«Мечты, мечты! где ваша сладость? Где вечная к ней рифма «младость»?» - с тонкой иронией уже давно сказал о состоянии влюблённости в её начале наш любимейший классик. Но ни Иева, ни Стас, конечно же, ни на секунду не сомневались, что все их мечты реализуются…
Позавтракав, они пошли играть в теннис на старом корте, на котором когда-то играли ещё влюблённые друг в друга отец и мать девушки, так и не создавшие семью, но родившие её, Иеву.
- Стас! – раздался голос из окна соседнего дома (дома стояли очень близко), - тебя к телефону, ты же его дома оставил, говорят, срочно!
- Я сейчас сбегаю и вернусь, дорогая! Что же так приспичило им? – отрываться от Иевы и любимой игры ему очень не хотелось.
Вернулся Стас минут через десять, весьма понурый. Иева с тревогой глядела на него.
- Я тебя огорчу, любимая, но мне надо срочно уехать. Пришло долгожданное спортивное оборудование по приемлемой цене. Это займёт не больше трёх дней. Связь по телефону. – И он скинул звонок на её номер, который она ему продиктовала. – Надеюсь, ты отсюда никуда не уедешь?
- О чём ты говоришь, Стасик? Ты же знаешь, я приехала сюда на весь отпуск, а о продлении контракта на новый сезон ещё и не думаю. В любом случае, это не проблема.
- А если предложат что-нибудь вкусненькое?
- Откажусь, причину найду.
- Это ради меня?
- Ради нас с тобой, миленький!
Стас уехал. Иева поднялась на террасу и села в кресло. То, что произошло с ней за последние сутки, напоминало волшебный сон. К тому же, всё произошло так стремительно! Да, тут воистину можно уверовать в то, что все встречи предрешены на небесах.
Она блаженно потянулась и улыбнулась, предвкушая новую близость со Стасом, которая была не за горами.
«Вот, оказывается, для кого я берегла себя! Как будто бы знала, что никого лучше не будет!» - подумала Иева и не торопясь перешла в свою комнату.
Вечером, прогуливаясь по саду, она услышала звуки музыки, доносившиеся из дома Эдгара. «А сосед всё ещё празднует. У него, кажется, ещё не все разъехались даже на четвёртый день». Не успела она подумать об этом, как услышала шаги совсем рядом – это и был лёгкий на помине Эдгар.
- Иевиня, Стас уехал. Мои друзья, некоторые с дамами, решили устроить прощальный ужин – завтра разъезжаются и они. Не откажи в моём приглашении, зайди на часок. Ты будешь украшением моего растянувшегося праздника. Не бойся, в обиду никому не дам.
- Ну, что же, дядя Эдгар, разве что из уважения к вам и вашему юбилею. Пойду, переоденусь и через минут двадцать приду сама.
Когда Иева вошла в гостиную соседской дачи, все взгляды перенаправились на неё. Ещё бы! Топ-модель, загорелая, свежая, в обтягивающем серебристом платье, очень выгодно подчёркивающем все прелести нестандартной для её профессии фигуры и безукоризненность форм груди, была ослепительна.
- Ну, и Эдгар! – раздались голоса, - где же ты отыскал такую конфетку? Не ожидали, что ты напоследок поднесёшь нам великолепный сюрприз!
Потом застолье вернулось в своё русло. Иева веселилась и угощалась вместе со всеми. И забыла Иева наказ матери о вечной бдительности, не увидела, как буравили её, просвечивали, как рентгеном, её тело два чёрных глаза сорокапятилетнего мужчины, сидящего в сторонке с сигарой и фужером дорогого французского вина, три бутылки которого он привёз своему старому другу Эдгару к его юбилею.
- Что, Владлен, не веселишься сегодня? – подошёл к нему хозяин.
- Познакомишь? – вопросом на вопрос ответил тот, указывая глазами на Иеву.
- А не молода она для тебя? Впрочем молчу, знаю, что ты у нас орёл. Но предупреждаю, занята она.
- Кем же? – быстро отреагировал Владлен.
- Стасом, который тоже был здесь, но вы с ним не встречались. Он владелец спортклуба. Вроде, что-то было у них уже.
- Было – это ничего. Возни меньше! – буркнул Владлен.
- Это ты о чём? – не понял Эдгар.
- Да так, о своём.
Не знал Эдгар, что приятель его, крупный предприниматель, уже не тот, с каким хлебнули они лиха в армии, в том числе и в Афгане. За последние годы Владлен резко изменился: успел поменять трёх жён, недавно прогнал четвёртую, гражданскую. Главной целью его жизни давно было только обогащение. Любил он также хорошо покутить и побаловаться с красивыми женщинами -чем моложе, тем лучше, - насладиться ароматом их тела, любуясь красивыми формами. Он любил женщин, был эстетом в этом отношении, но никогда не был зависим от них: превыше всего для него было его собственное «я». Даже боготворимая им на первых порах подруга становилась его собственностью без права на личную свободу. Всего этого Эдгар не знал. Откуда? Ведь последний раз они с Владленом виделись лет пятнадцать назад, да и то на бегу: посидели часок в баре, обменялись телефонами и разбежались – до вчерашнего дня.
Эдгар подошёл к Иеве, взял её за руку и подвёл к Владлену:
- Познакомься Иева, это Владлен, мой старый добрый друг.
Владлен притушил огоньки в своих глазах и хладнокровно представился.
- Это он скромничает, Иева. Мой армейский друг ныне крупный бизнесмен, очень богатый и влиятельный человек.
Иева улыбнулась: этот богатый человек, наверно, понятия не имеет, сколько зарабатывает она сама на подиумах Европы. Счёт в банке у Иевы был для её возраста вполне приличный и имел тенденцию к продолжению быстрого роста.
Владлен пригласил Иеву на танец. Он был превосходным танцором, а Иева умела это оценить.
- Откуда у вас такая пластика? – поинтересовалась она.
Владлен сознался, что прошел хорошую танцевальную школу ещё в советское время. Он вызвался проводить девушку домой, а когда узнал, что она живёт в пяти шагах, предложил немного прогуляться по ночному посёлку. Иева согласилась.
- Присядем? – спросил он, когда они подошли к калитке маминой дачи, где стояла скамейка.
- Да, свежим воздухом подышать не откажусь, хотя уже и поздновато.
Резким движением Владлен привлёк Иеву к себе. На нём не было лица, он задыхался от долго сдерживаемой страсти. Иева поначалу оторопела, поэтому упустила инициативу, но потом принялась бить его кулачками по груди:
- Опомнитесь, Владлен, не то я сейчас буду кричать.
Такой отпор остудил пыл привыкшего к лёгким победам Владлена.
- Почему? Я вам не нравлюсь? – глухо спросил он.
- Дело не в этом. У меня уже есть любимый человек. И я буду принадлежать только ему! – выкрикнула Иева, убегая в дом.
Владлен с минуту постоял у калитки, мрачно глядя ей вслед, и медленно вернулся в особнячок Эдгара. «Ничего, девочка, ты всё же будешь моей, а со своим «любимым человеком» тебе придётся расстаться! Законы жизни жестоки – кто-то кого-то должен устранить, хоть в бизнесе, хоть в любви!» - и зловещая ухмылка появилась на его лице.
4. Незамужняя вдова
Прошло два дня. Гости Эдгара окончательно разъехались, и никто больше не беспокоил Иеву. На третий день она, позавтракав, включила телевизор. С утра шёл дождь и дул прохладный ветер, поэтому она решила переждать летнюю непогоду в гостиной, где садовник уже растопил по её просьбе камин.
Сразу стало тепло и уютно. Просмотрев новости, Иева хотела уже выключить телевизор, но тут начался обзор криминальной хроники, и она решила посмотреть её ещё минут пять. Раздался голос диктора, и Иева сразу насторожилась: «Вчера поздно вечером в Юрмале совершено дерзкое нападение на спортивный клуб «Олимпионик» на проспекту Дубулту. Владельцем клуба в последние три года был Станислав Артемьев. Незадолго до нападения хозяин и двое его сотрудников привезли новое оборудование для клуба. Непредсказуемое по своей жестокости и стремительности нападение прервало планы Артемьева: все трое были убиты выстрелами в упор, а чтобы замести следы, преступники подожгли клуб. Прибывшие на место преступления сначала пожарные, затем полицейские, обнаружили только два обгоревших тела, поиски третьего продолжаются. Полиция начала поиск преступников».
Иева встала с кресла, но силы оставили её, и она упала на пол, уронив стакан с соком. На шум прибежала домработница Линда. Она выключила телевизор и подняла Иеву, удобно уложив её на диван. Благодаря вовремя подоспевшей помощи, Иева пришла в себя:
- Они говорят, что Стаса убили, но я этому не верю.
Сказанное не было понятно Линде, а после этого девушка, напичканная успокоительными, погрузилась в глубокий сон.
Последующие дни ничего нового не принесли. Иева ездила в юрмальскую полицию, но узнала там то же, что и из новостей. Стаса не было, а два трупа подлежали генетической экспертизе, и результат ожидался очень не скоро.
Тем не менее, чёрное траурное платье Иева надевать не стала, но она с этого момента считала себя незамужней вдовой.
Он появился через две недели, элегантный подтянутый мужчина, на вид лет сорока. Владлен сначала заехал к Эдгару, где и оставил машину. Приятелю он сказал, что был в отъезде в Канаде, потом в Швеции, по приезду узнал о событиях в Юрмале и поинтересовался, как себя чувствует Иева.
- Проводи меня к ней, - попросил он Эдгара.
В жизни Иевы за эти полмесяца кое-что произошло. Оправившись от удара, она хотела было уехать в Ригу и досрочно выйти из отпуска, чтобы забыться в работе – в труде это всегда легче удаётся. Но через неделю с ней случился непонятный обморок, потом второй. Горничная Линда первой высказала мысль о возможной интоксикации организма, связанной с беременностью.
- Надо съездить к гинекологу в Валмиеру. Но ведь мы со Стасом были вместе только два раза.
- Ну, для этого иногда хватает и одного, - улыбаясь, возразила Линда, вырастившая трёх детей, - а к врачу ехать ещё рано. Вот через дней десять – в самый раз.
Эдгар с Владленом явились как раз в момент обсуждения женщинами этого деликатного вопроса. Владлен сразу обратил внимание, что Иева побледнела, краски исчезли с её лица, но почему-то именно такой она была ещё желаннее для него. Едва увидев её, он почувствовал, как всё в нём затрепетало. Боже, как он хотел эту молодую женщину!
Он наклонился и поцеловал ей руку. Иева удивлённо посмотрела на него.
- Я пришёл, чтобы выразить вам соболезнование в связи с утратой любимого человека.
- Какой утраты, Владлен? Третьего ведь не нашли! Я верю, что Стас жив!
- Но если он жив, почему же до сих пор он не объявился?
- Иева, Иева! Хватит тешить себя пустыми иллюзиями. Стаса нет – потому что он сгорел.
Она подняла глаза на него. В них было столько печали, тоски и боли, что Владлен вздрогнул.
- Иева! Я предлагаю вам руку и сердце. То, что я богат, вы знаете, но не знаете, насколько. Вы ни в чём не будете нуждаться. То, что и сердце моё в вашем распоряжении, вы уже поняли. Я не требую моментального ответа, а даю вам подумать в течение двух недель. Если вы и тогда скажете мне «нет», то я навсегда уеду из Латвии. Но я всё же умоляю вас принять разумное решение.
Он ушёл. Иева задыхалась. Господи, ну, почему же ей так неприятен этот человек! Всё при нём, он даже, кажется, и красив. Но он дерзок и зол, хотя пытается держать себя джентльменом.
Через неделю Иева, пригласив с собой Линду, съездила в Валмиеру к врачу.
- Могу вас поздравить, милочка: вы действительно беременны. Срок около месяца. О поле ребёнка говорить пока рано, узи покажет попозже.
Иева не знала, радоваться ей или огорчаться. Нет, она всё же будет радоваться – ведь это ребёнок Стаса! Он подарил ей частичку себя – и ушёл… Она горько заплакала, Линда долго утешала её, прежде чем девушка смогла сесть за руль.
Через полторы недели появился Владлен.
- Каково же будет ваше решение, Иева? – глаза его смотрели на Иеву с любовью.
- Хорошо, я попробую. Но сначала – без регистрации. И ещё одно «но»: вы возьмёте женщину с приплодом. Я беременна, Владлен!
- Это не смущает меня. Я люблю вас – значит, полюблю и вашего ребёнка. А что касается интима, то мне даже нравится заниматься любовью с беременной женщиной. Это придаёт самому процессу какой-то особый шарм.
- Вы говорите так, как будто уже имеете меня.
- А разве это не так?
- Я думаю, надо ещё потерпеть.
- Сколько можно? – повысил голос Владлен. – Вы сегодня же будете моей, и я разрушу ваш ложный статус незамужней вдовы.
5. Жена миллионера
Наконец-то всё как-то уложилось! Мама Агния завершила как свою театральную деятельность, так и отношения с последним из своих бой-френдов, после чего переехала к дочери, которая продолжала жить на даче. Она намеревалась до октября пробыть там, а потом, когда Иева подпишет новый контракт и возобновит свои турне, переехать в рижскую квартиру, где будет жить до весны.
Но когда Агния узнала, что произошло с дочерью этим летом, пока она разбиралась в отношениях с последним представителем мужского пола в своей жизни – так, по крайней мере, она провозгласила, – она растерялась. Как это? Её юная красавица-дочь находится в роли незамужней вдовы? Это же совершенно не вяжется ни с её обликом, ни с образом жизни, который ведёт Иева. Да, конечно, она уже созрела для интимной жизни, но её спутником должен стать человек богатый, с приятными манерами, и дочка должна быть за ним, как за каменной стеной.
Поэтому когда на следующий день по приезду на берег Гауи перед ней предстал Владлен с огромным букетом роз для актрисы, у неё на глаза навернулись слёзы как от шарма, исходившего от него, так и от почтения ей, им оказанного.
Когда Владлен переместился поближе к Иеве, почему-то стоявшей перед ним с опущенной головой, Агния узнала от подошедшего Эдгара, что Владлен – крупный бизнесмен, что состояние его переваливает за миллион, а, может, и за несколько миллионов латов, что он намерен и впредь приумножать его, а в данный момент уже считает себя женихом Иевы и только просит окончательного согласия на это, хотя дело почти решённое.
- Неужели? – с радостным придыханием произнесла Агния.
- Да, но Иева колеблется, потому что никак не может забыть погибшего Стаса и своим молчанием доводит Владлена до исступления. Похоже, он питает к ней нешуточную страсть. Мне он говорил, что готов положить к её ногам всё, что имеет, только бы она согласилась стать его женой.
- И что же Иева?
- А она, кажется, совершенно равнодушна к его деньгам. Она подходит к человеку со своими собственными мерками, и я её прекрасно понимаю.
- Да, моя девочка зарабатывает прилично, но не столько же! Упустить такого мужчину – да кто ей позволит такое! Завтра же она даст согласие, не будь я Агнией Леяскалной!
Полночи проговорила Агния с дочерью. Она внушала ей, что в её положении – а о своей беременности Иев сама ей уже рассказала – было бы преступлением остаться матерью-одиночкой, потерявшей даже свою весьма доходную профессию, и при этом не принять предложение солидного и богатого мужчины, к тому же не старого ещё и довольно привлекательного.
- Пойми, что жизнь – это чередование множества комбинаций, но их нужно повернуть себе во благо, чтобы не остаться на обочине жизни. Да, он значительно старше тебя. Но твои сверстники очень редко способны содержать даже себя, и поэтому большинство не женится до тридцати, а то и больше, лет. И это, доченька, тоже надо учитывать.
- Мама, но я же не люблю Владлена, каким бы идеальным, с твоей точки зрения, он ни был! Я любила и люблю Стаса и ничего не могу с собой поделать. К тому же, он тоже не бедный, и представь себе, - он всего лишь на три года старше меня.
- Девочка моя, ну, кто в наше время выходит замуж по любви! А ты ещё и должна осознать, что Стаса нет и, увы, не будет. Ну, скажи на милость, кому ты будешь нужна года через четыре?
- Мамочка, но ты же поможешь мне с ребёнком!
- Я-то помогу, но ты сама не захочешь этого, Иева. Ты пока не знаешь, что чувство матери глубоко и всеобъемлюще. Ты долго будешь привязана к малышу. А о прерывании беременности ты, я вижу, не хочешь и слышать?
- Ну, что ты такое говоришь, мамочка! Это же частица Стаса!
- Ну, вот видишь! А в доме Владлена ты будешь иметь всё, в том числе и квалифицированную няню, а то и двух. Соглашайся, дочка, когда ещё представится такой случай? К тому же, он тебя любит.
На следующий день представшему перед ней Владлену Иева сказала:
- Да, да!
Он поднял её на руки и закружил на лужайке перед домом.
«Ну, кажется, сладилось!» - с удовлетворением подумала наблюдавшая за этой сценой из окна Агния.
Несказанной стремительности Владлена многие завидовали. Он всё организовал в кратчайшие сроки. И вот уже кортеж машин отъезжает от центрального рижского ЗАГСа и мчится к Собору Рождества Христова (мы забыли упомянуть, что Иева была православной). Иева утопает в великолепии своего свадебного убранства. Её ведёт под руку сияющий Владлен, тоже безупречно одетый. Обряд венчания начинается.
- Согласны ли вы быть мужем и женой перед людьми и Богом?
- Согласен! - громко звучит твёрдый ответ.
- Согласна, - шепчет Иева и теряет сознание.
«Нехорошая примета!» - слышится поблизости. К Иеве подбегает мать:
_ Девочка моя, что с тобой?
- Мама, мне показалось, что он шевельнулся.
- Кто?
- Сын.
- Не может быть! Он ещё слишком маленький. Тебе просто стало плохо. Это бывает. Возьми себя в руки.
Шокированный таким ходом церемонии Владлен берёт невесту на руки и выносит из храма.
6. Рождение сына
После венчания Владлен перенаправил кортеж в свой загородный дом, где и продолжилось свадебное торжество. Агнии он сказал:
- Вам лучше уехать в Ригу. Я знаю, пенсия актрисы невелика. Я ежемесячно буду перечислять на ваш счёт столько же.
Агнии стало как-то не по себе, даже унизительно. Она начинала понимать, что за человек этот бизнесмен, но свои банковские данные она, тем не менее, ему передала сразу: только на деньги зятя в дополнение к скудной пенсии она и могла выжить в столице.
- Я не хотел бы, чтобы вы слишком часто вмешивались в нашу с Иевой жизнь, - добавил Владлен, получив номер счёта Агнии. – Когда родится ребёнок и Иева захочет видеть вас в нашем доме, тогда пожалуйста – можете приехать и поддержать её.
И, нагнувшись ближе к уху, он тихо сказал ей:
- Я всегда недолюбливал актрис. Они все – дешёвки.
- Хам! – кинула Агния ему вдогонку, но недостаточно громко, чтобы Владлен услышал это.
Иева была восхищена домом мужа и самим свадебным ужином. Камины, цветы, свечи в канделябрах во всех помещениях и на всех этажах… Была воссоздана обстановка немецкого баронского замка начала 19 века, дом и был им на самом деле, как она позже узнала, но перестроенный и модернизированный. Владлен ещё на даче сказал ей, что мать его, хоть и русская, но правнучка немецкого предпринимателя, при этом имевшего и титул в Российской империи.
Вечер закончился, гости стали разъезжаться. Владлен вызвал горничную, девушку лет восемнадцати, и стал давать ей указания. Горничная подошла к Иеве и сказала:
- Пойдёмте со мной, госпожа, я отведу вас в спальню.
Спальня находилась на втором этаже, точнее, их, спален, было две – мужа и жены, - и они зашли в одну из них. Служанка помогла Иеве разоблачиться, натёрла её тело каким-то экзотическим ароматным кремом и подала роскошный пеньюар. Иева распустила волосы и причесала их. Утомление дня сказалось, и она, выпив глотка три сока, прилегла на кровать. Кровать была такая широкая, что на ней без проблем разместились бы и четверо. Она слегка задремала, хотя и боролась со сном: знала, что муж придёт обязательно, и ждала его со спокойствием. Волнение улеглось, уступив место равнодушию. «Спать, спать, спать!» - молоточком стучало в голове утомлённой Иевы. Раздались тихие шаги, дверь распахнулась, и вошёл Владлен в белом мини-халате. Он подошёл к ней и сказал:
- Любовь моя! Ты прекрасна в этом одеянии, но ещё лучше без него.
Ловким движением рук он сбросил с неё пеньюар и обнажился сам. Он приблизил своё тело к её, и его словно током ударило – такова была реакция на молодую и столь желанную плоть. Иева плотно закрыла глаза и постаралась не дышать. Он вошёл в неё нежно и почти незаметно и только тогда, когда достиг апогея своей страсти, негромко вскрикнул. В этот, первый раз ему не удалось разжечь ответный огонь в Иеве.
Он долго ласкал её и шептал красивые слова, не обратив внимание на то, что его молодая жена уже спит.
В этот вечер он не коснулся её огня, не причастился её души.
Дни шли за днями. С утра, а также зачастую и по вечерам, Владлен уезжал по делам. Иеве было любопытно, чем занимается её муж, но любые попытки поговорить с ним на эту тему завершались уклончивыми ответами, из которых не было ясно ничего.
Иеву тяготило повседневное общение с мужем. В его присутствии она была сдержанной и грустной, но, стоило ему уехать, превращалась в жизнерадостную девушку. В постели их интимные отношения тоже оставались сдержанными из-за неё. Обладая ярким темпераментом, будучи женщиной на самом деле страстной, Иева всячески сдерживала себя. Владлен делал вид, что не замечает её холодности, но в безграничных возможностях жены как любовницы он не сомневался. Надо было только добиться того, чтобы она растаяла, раскрепостилась. Ожидая этого, он брал от интимных встреч с нею всё, что было возможным, не настаивая на большем. Владлен приходил в спальню Иевы вначале три раза в неделю, но на шестом месяце беременности Иева отказала ему в столь частых визитах. Она чувствовала в себе зарождение новой жизни, прислушивалась к ней, её умиляли толчки ребёнка – аж дух захватывало. Теперь она допускала Владлена не больше двух раз в неделю, а чаще даже один. Ей этого было вполне достаточно, но явно недостаточно ему.
Однажды он пришёл к ней какой-то взволнованный.
- Люби меня, Евочка! – так он называл её по имени прародительницы рода человеческого, хотя латышское имя Иева означает «Ива» по-русски, а Еве соответствует Эва или Эвия.
- Но ты же видишь моё положение, Владлен.
- Я буду очень аккуратен. Как же может быть иначе, если я уже считаю этого ребёнка своим?
Последние слова тронули сердце Иевы, и она отдалась ему в этот раз с душою. Она же не могла себя сдерживать так долго! Как только Владлен почувствовал это, он превзошёл самого себя. Даже прикосновение к ней дарили ему несказанную радость. Иева поняла, что на этот раз Владлену удалось на какой-то миг сделать её счастливой супругой, ну, а о восторге его самого не стоит и говорить.
На следующий день он повёз её на шопинг в самые лучшие торговые центры Риги. Много нужного купили и для ребёнка.
Через неделю Владлен отправлялся в Сочи по каким-то важным делам. Насколько поняла Иева, одна из его фирм каким-то образом была задействована в строительстве какого-то олимпийского объекта.
- Не знаю точно, когда вернусь, наверно, недели через две. Будь умницей, береги себя и готовься к родам.
- Но ещё два месяца! – отшутилась Иева. Она была рада, что Владлен так долго не будет досаждать ей своими посещениями.
Ночью Иеве стало не по себе. Она спустилась в гостиную, чтобы налить сока – тот, что был приготовлен прислугой, она уже выпила. Из гостевой комнаты доносились весёлые голоса. «Неужели приехала мама? Как было бы хорошо!» - и она легонько приоткрыла дверь, ведущую туда.
В комнате она увидела лежащих на ковре Владлена и вторую горничную Лизаньку.
- Сколько же лет мы с тобою вместе? – спрашивал Владлен.
- Да вот уже три года, Владлен Игоревич. Тогда мне и шестнадцати не было.
- Какой же ты очаровашкой была! Ну-ка, давай ещё разок!
Иева с омерзением прикрыла дверь. Ей стало душно, она вышла во двор, забыв о соке. Пройдя несколько шагов, она споткнулась о камень и упала. Ей стало больно внизу живота.
- На помощь! – закричала она.
И помощь прибыла немедленно в лице садовника, чьё окно оказалось ближе всех. Он поднял её, перенёс в свою комнату, вызвав скорую помощь по мобильнику. Приехавшие медики оказали первую помощь на месте, а затем отвезли Иеву в главный рижский роддом. Стресс, видимо, был достаточно силён, и этой же ночью у неё начались схватки. К утру она произвела на свет сына весом почти в три килограмма, оказавшегося, несмотря на недоношенность, здоровеньким мальчиком, похожим на Стаса.
Позвонили домой, но Владлен уже уехал в аэропорт и на этот раз реально вылетел в Москву. Он так ничего и не узнал до своего прилёта в Адлер.
На следующий день к ней в роддом пришла Лиза. Вид у неё был помятый. Она принесла всё необходимое на ближайшие дни в стационаре, включая телефон, и сказала, что маме уже позвонили и она скоро будет здесь, а мужу дозвониться не могут, так как он в полёте, но на эту информацию Иева никак не прореагировала.
7. Побег
Через три часа в палате появилась Агния, чтобы помочь ей здесь, в роддоме, а потом и перевезти её домой.
Когда это произошло и обе женщины с сыном и внуком перебрались в городские апартаменты Агнии, Иева рассказала матери обо всём, что случилось накануне. На этот раз Агния оказалась на стороне дочери. Иева заявила, что после случившегося жить с Владленом она не будет, тем более что никогда его и не любила.
- Ну, если ты решишься на что-то серьёзное, то нам обеим придётся бежать отсюда, детка.
Когда до возвращения Владлена домой оставалось дня три-четыре, они стали собираться.
- Ты не стесняйся забрать дорогие подарки своего мужа, - говорила Агния, – расплатилась за них ты сполна. В Ригу переезжать нам обеим не с руки – здесь он нас найдёт без труда, даже если поселимся на съёмной квартире.
Тут в разговор вмешалась Лиза:
- Мне тоже надоело быть в полном подчинении Владлена Игоревича. А у моей бабушки в России, под Смоленском, есть дом. Хотите, переедем туда. Я могу прямо сейчас позвонить ей, она нас примет – не сомневайтесь. Дом с виду неказистый, но в нём три комнаты и веранда. Первое время можно пожить там, а после видно будет. Ну, что, звонить?
- Да, - посовещавшись с матерью, твёрдо сказала Иева. - Но до прилёта Владлена остались считанные дни, и мы не успеем оформить даже срочные визы в Россию. Поэтому придётся какое-то время пожить всё-таки в Риге. Ты с нами, Лиза?
- Конечно, с вами.
В Риге они поселились у двоюродной сестры Агнии, которая имела свой дом почти за чертой города, в Дарзини. Фамилия кузины была, разумеется, не Леяскална, поэтому запас времени у них был.
Судя по тому, что Владлен не проявлял активность по поискам жены и, похоже, не обращался в полицию, он явно был не в ладах с законом. Это выяснилось уже тогда, когда Лиза покупала билеты на автобус Рига – Москва.
Владлен, между тем, очень тяжело переживал побег Иевы. Он даже начал попивать. По ночам он ходил по комнатам, часто останавливаясь перед портретом жены работы не самого последнего живописца Латвии, и заговаривал с ним:
- Ну, чего тебе не хватало, Иева? Жила бы жизнью принцессы, а так неизвестно, где ты приютилась. И всё-таки я люблю тебя, тебя одну, - кричал он в пустом доме.
Глава подпольного фармацевтического сообщества и партнёр Владлена по бизнесу, дававшему основную часть его доходов, предупредил его, что надо либо приходить в себя, либо выходить из игры с большими потерями.
Дома Владлен вылил всё спиртное в раковину и дал себе слово вычеркнуть беглянку из памяти. Но дать-то слово можно, а как его выполнить, если тебя тянет к женщине, которая раз, только раз по-настоящему и принадлежала тебе? (О, как он был счастлив, ощущая в ней ответный огонь, её страсть к нему!). И пусть это был только один раз, но он запомнился ему на всю жизнь. «Если бы это было возможно повторить! – сказал сам себе Владлен, не подозревавший, что за ним уже установлена слежка: он был слабым звеном, через него можно было прорвать цепь. – Я найду её во что бы то ни стало, в конце концов, она моя жена, мы обвенчаны! Кто дерзнёт соблазнить мою женщину – тому не жить!»
Он всё-таки нашёл одну заветную бутылочку – остаток уничтоженного собственными руками запаса – и, прижавшись к ней, успокоился.
Он спал тревожно, вскакивал, звал Иеву, но в огромном доме царила зловещая тишина. А поодаль от дома, в машине, сидели двое. Эти наблюдатели были на сутки приставлены к нему.
Утром они позвонили своему начальнику и доложили, что объект в порядке и выезжает на работу. Они тихонько двинулись за ним, но тут наперерез выехал мальчик на велосипеде и остановился на «зебре» посередине шоссе.
- Давай, проезжай скорее, задерживаешь! – крикнули они ему, потеряв бдительность.
Владлен, проехавший это место раньше мальчика, притормозил у обочины и посмотрел назад. Он узнал высунувшихся из машины людей своего старшего партнёра – по крайней мере, с одним он встречался у того в приёмной, а память на лица у него была отменнейшая. Он всё понял и дал полный газ. «Так вот оно что! Уже всю ночь они, как видно, следили за мной. Остаётся одно: либо стать законопослушным в их понимании – забыть Иеву и снова стать надёжным помощником своего босса, - либо оторваться от них прямо сейчас, выйти из игры и искать жену».
Но он знал, что разорвать такую цепь практически невозможно. Однако это «почти» всё же есть - за него он и зацепится. Отказаться от Иевы он был не в состоянии.
Между тем Иева с матерью, сыночком Марисом и Лизой добрались до окрестностей Смоленска, где жила Лизина бабушка. Визу все четверо получили на полгода с правом продления.
Дом, неказистый снаружи, внутри был ещё крепок и довольно уютен. В нём была просторная горница, спальня и маленькая комнатка для гостей.
Запасов в доме не было почти никаких, так что с самого утра Лиза пошла по деревенским дворам: кто-то продал мешок картошки и помог её довезти домой, кто-то – огурчиков и капусты, кто-то подарил две курочки-несушки, а сердобольный дед Матвей, у которого недавно появились двое козлят, одну козочку привёл на двор к бабе Маше, чтобы у мальчонки, когда подрастёт, было козье молоко: «Пусть растёт здоровеньким мужичком!» Так и собрали на первое время, пока не съездят в Смоленск.
Деньги у них были, правда, на карточках, были и подаренные Владленом дорогие украшения Иевы («на чёрный день»). Лиза всё запаковала и спрятала в подпол за печью.
И началась для них простая крестьянская жизнь.
Марис подрастал. Ему было уже три месяца.
- К весне, глядишь, и пойдёт, ведь сейчас только октябрь, - сказала Лиза, а Иева ей в ответ:
- Нет, Лизонька, только летом.
Жили скромно. Пока хватало того, что люди дали. Мясо покупали, если кто-то из соседей забивал скотину, молоко – тоже, а хлеб и что-нибудь по мелочам – в сельмаге.
Иева категорически запретила матери переводить сюда пенсию: «Мама, ты сама когда-то учила меня бдительности. Перевод пенсии – это ниточка, которая может вывести на нас Владлена. Пусть в Латвии накапливается, целее будет! Вернёмся – оденем тебя получше, волосы перекрасим, опять молодой станешь, никто и не узнает!» Все вместе они дружно рассмеялись.
8. Ситуация выходит из-под контроля
Худо-бедно, но четверо латвийцев – две латышки и двое русских – дожили в смоленской деревушке до весны. Марис, вскормлённый сначала молоком матери, затем козьим, был крепким карапузиком. Он давно сидел самостоятельно, а в мае стал вставать в кроватке. Все трое в нём души не чаяли, Иева же всматривалась в его черты и тихонько плакала: «До чего же сыночка похож на своего отца, а от меня как будто бы и не взял ничего».
Когда настало лето, собралась в путь Агния:
- Проверю, как там обстановка и тогда дам знать, можно ли возвращаться в Ригу.
- Нет, мама, мы уже прижились здесь, надо бы ещё год пересидеть, бережёного Бог бережёт.
- А кого мне бояться? Уж не твоего ли муженька? Он, наверно, и забыть забыл о нашем существовании.
Не знала она, что Владлен в тот же злополучный день, когда обнаружил за собой слежку, рванул на поезд «Рига – Зилупе». В Зилупе прошло его детство, и он там многих помнил, хотя его – вряд ли. Но не в этом городке, последнем в Латвии перед границей с Россией, собирался останавливаться бизнесмен и криминальный деятель Владлен Богданов. Он собирался заехать к старому Язепу Анчупансу, старому другу своего отца.
По отцу Язеп был латгалом, но матерью была русская женщина, сбежавшая от мужа сразу после рождения сына. Старый Анчупанс знал все тропки в лесах и болотах своего края и мог вывести Владлена в Себеж, миновав как латвийских, так и российских пограничников. Российским паспортом Владлен обладал издавна, хотя официально числился гражданином Латвии, в которой нельзя быть гражданином одновременно Латвии и России (а вот Латвии и Канады, Латвии и США – пожалуйста!). В этом ему подсобила в своё время дочь Язепа, ещё с советских времён жившая в Великих Луках.
Поезд в Зилупе пришёл около 22 часов. Было уже темно. Устроившись у стога сена на поляне неподалёку от станции, Владлен перекусил и собрался с духом, а потом и с мыслями: «А что если старого Язепа нет уже в живых? Одному ему до Себежа было не добраться, прошло ведь 35 лет с тех пор, как он последний раз был в этих краях. Густые некогда леса за годы независимости поредели, даже аистов стало меньше на полях, избы покривились».
Следом резанула и другая мысль (он вообще славился своей интуицией), что Иева и её мать могут находиться именно в России: «Ну, да, конечно, в Ригу они вряд ли поехали». Он мучительно стал вспоминать свои хмельные ночи с горничной Лизой: «А откуда родом была её мать, ведь что-то такое она ему, кажется, рассказывала? Точно: из-под Смоленска! И девушка с мамой частенько туда ездили. Он ещё деньги на визы им давал!» И Владлен на радостях рассмеялся.
Когда совсем стемнело, он подошёл к дому Язепа и постучал в окно.
- Кто? – раздался глухой голос.
- Это я, Владлен Богданов. Не забыл ещё моего отца?
Послышались шаркающие шаги, заскрежетал засов.
- Проходи, Владлен, ишь, рослым каким стал!
- Я к тебе не надолго. Выручишь?
Он достал из рюкзака продукты и бутылку «Абсолюта» - знал: здесь пьют в основном самогон, а в магазин за водкой ходят только по праздникам. Затем полез в потайной карман жилета и достал пачку крупных евро-купюр.
- Здесь две тысячи, на наши – тысяча четыреста латов. Поможешь – дам столько же.
У Язепа загорелись глаза: старый бездельник и пьянчуга ни разу не держал в руках и половины этой суммы. А тут светит вчетверо больше!
- Да ты садись, поговорим. – Язеп принёс миску солёных грибов и холодной картошки в мундирах, поставил два стакана. Под водочку проблема была уяснена, а охотное согласие на переход границы получено.
- Водку сам потом допьёшь, небось никогда не пробовал такой. Три часа поспим и ровно в четыре – в путь. В Себеж попадём к десяти?
- Попадём, но после границы – на попутке. В путь – так в путь. А что, важное дело?
- Очень важное, - зевая, пробормотал Владлен.
Всё прошло по задумке: уже через пять часов после выхода из дома они были уже в России, где остановили на просёлке молоковоз, спешащий с какой-то глухой фермы в Себеж. Язеп получил вторую часть денег и повернул назад, шофёр тоже не был обижен за предстоящее молчание.
Отдохнув три дня у дочери Язепа в Великих Луках, где он давно был прописан, согласно паспорту на имя Сергея Пашкова, Владлен на рейсовом автобусе выехал в Смоленск.
Ему повезло, как же ему повезло! Приехав в Смоленск, он поселился в одной из лучших гостиниц, но ежедневно посещал железнодорожный и, особенно, автобусный вокзал, уделяя пристальное внимание рейсам на Псковскую область, откуда прибыл сам, а также поездам московского направления. И как раз на третий день Владлен увидел Агнию, стоявшую у билетной кассы на автовокзале. Он бы не обратил на неё внимания, если бы не услышал её речь с явным латышским акцентом, когда она покупала билет на Великие Луки. «Там же она на скорый «Москва – Рига» сядет!» - сообразил Владлен.
Он стал следить за ней. И переборщил: она увидела его отражение в стекле газетного киоска. Внимательные, напряжённые глаза Владлена буквально буравили её. Агния посмотрела по сторонам. Надо оторваться от нежданного шпика, чтобы предупредить по телефону Иеву, пока он не догадался, что замечен. Для этого подойдёт вон та подворотня на другом конце привокзальной площади. Она решительным быстрым шагом направилась туда. Владлен тоже прибавил шаг. Агния побежала. Он огляделся: народ на площади был, но каждый был занят своими делами. И тогда он тоже побежал за ней.
Она забежала в подворотню, открыла дверь в какой-то подъезд, позвонила в первую попавшуюся квартиру, откуда выглянула заспанная женщина. Агния пыталась что-то рассказать о ситуации, в которую попала, но тут внизу раздался скрип двери. Она оттолкнула женщину и проскочила в дом. Не успела хозяйка запереть дверь, как Владлен был уже на площадке.
- Ради Бога, не отпирайте, - зашептала Агния, когда в дверь позвонили, - я позже вам всё расскажу.
Перепуганная хозяйка опустилась на стул. Агния подошла к окну и стала наблюдать. Через несколько минут сквозь ажурную занавеску она увидела Владлена, прохаживающегося по площади неподалёку от дома. Потом она увидела, как он пересёк площадь и скрылся в неизвестном направлении.
9. Смерть матери
Агния встала в три часа ночи и разбудила хозяйку квартиры.
- Вы простите меня, Светлана, но я, наверно, пойду. Я думаю, что мой преследователь обязательно вернётся сюда утром. Ему нужна не я, а моя дочь, я вам рассказывала вчера, не так ли?
- Смотрите сами, но я не советовала бы вам куда-нибудь отправляться ночью.
- Кто знает, когда опаснее. А я до сих пор не успела предупредить дочь.
- Но ведь у вас есть же мобильный телефон!
- Есть-то он есть, только вот зоны покрытия в нашей деревне нет. Мне нужно купить телекарту и позвонить с таксофона. На автовокзале я найду и то, и другое даже ночью. Заодно и билет свой автобусный сдам.
И она, поблагодарив гостеприимную хозяйку, которой вчера в добавление к своему рассказу приложила солидный банковский билет европейского происхождения, вышла в ночь.
Агния пересекла площадь и направилась к зданию автовокзала. Она сдала свой билет в кассу, купила телекарту и стала искать глазами таксофонную будку. На автовокзале даже ночью не было безлюдно, поэтому она не заметила, как к соседней кассе подошёл мужчина в тёмной куртке с надвинутым на лоб капюшоном. Конечно же, это был Владлен.
Агния тем временем нашла таксофон и зашла в кабину, откуда позвонила бабе Маше, благо не забыла записать её телефонный номер. Когда баба Маша разбудила Иеву, та очень удивилась, что мать ещё в Смоленске и, естественно, встревожилась, узнав что её благоверный тоже там. Мать уговорила дочку принять максимальные меры безопасности на случай появления в деревне Владлена и, удовлетворённая, вышла из будки.
- Ну, а теперь, старая, - раздался рядом с ней знакомый голос, - садимся в машину и едем к моей законной супруге. Сейчас ты скажешь бомбиле нужный адрес, и мы выезжаем. Я бы отпустил тебя прямо здесь, и ты спокойненько уехала в нашу благословенную столицу, только вот не уверен я в твоей искренности, поэтому придётся ехать вдвоём. Прошу! – и он распахнул перед ней дверь машины нанятого им заранее частника, усаживаясь на заднее сиденье вслед за тёщей.
«Что же делать?» - врассыпную разбегались мысли Агнии. Но старая актриса умела собраться – профессиональная привычка – и минут через двадцать заохала, заёрзала на сиденье.
- Чего тебе? – спросил Владлен.
- Да в туалет на вокзале сходить не успела.
- Ладно, Петя, тормозни вон у тех кустов.
Агния, охая, вылезла из машины и поплелась к кустам. «Главное сейчас – время потянуть. Ведь Иева и Лизонька предупреждены. Должны ведь догадаться какие-то меры принять, она же у меня неглупая, сообразит!»
- Чего так долго? – послышался раздражённый голос Владлена. – Выходи быстрее!
Агния нехотя вернулась назад и вновь уселась в старые «жигули».
- Далеко ли ехать ещё? – спросил Владлен, - село большое?
- В России все деревни большие, не то, что наши хутора.
- Ну-ну, ты мне зубы не заговаривай, сам знаю, не лыком шит. Ты своё дело знай, говори, где сворачивать, а то уже от Смоленска полста километров отъехали.
Повинуясь, Анна, скрепя сердце, назвала место, где должен был вот-вот появиться указатель на просёлок, и через секунд пятнадцать он действительно возник в свете фар.
«Минут сорок я уже выгадала. Надеюсь, им этого хватило».
Машина тем временем уже вкатывалась на единственную улицу деревни. Уже светало, но был сильный туман.
- Вот к этому дому подъезжайте, - обратилась она к Пете.
Зять и тёща вышли из машины, а Петя немного отогнал машину и развернулся в обратную сторону, оставшись в машине. Агния открыла дверь избы, включила свет в сенцах. Владлен ворвался в горницу.
- Никого нет! – заорал он. – Ты успела их предупредить!
Он стал обшаривать её карманы, но ничего интересного там не нашёл: ненужный ей здесь мобильник она положила в сумку, которая осталась в камере хранения на автовокзале.
- Что ж, видно, куда-то поехали, дело молодое, а мальчонку у кого-то оставили. Да и с собой взять могли.
- Ты намекаешь на то, старая, что Иева при живом муже завела интрижку на стороне?
- Типун тебе на язык. Если и поехали, то по делам. Я об этом ничего не знаю, потому что уехала отсюда ещё позавчера. А вдвоём с Лизой – веселее.
- Крутишь ты, тёщенька, крутишь! – с угрозой в голосе проговорил Владлен, - всё село обойду, но на след выйду!
И он с силой оттолкнул Агнию. Усталая, она не устояла и повалилась на пол спиной к двери, а голова при падении ударилась о дверной косяк. Владлен, не взглянув на неё, выскочил из дому.
В избе наступила тишина.
Через некоторое время раздался крик:
- Мама! Мамочка! – трясла Иева бесчувственную Агнию. Они с Лизой и спящим Марисом на руках только что вылезли из довольно комфортабельного подвала, который был замаскирован ковриком, столом и стульями – это всё проделала баба Маша, ушедшая ночевать к соседке.
- Лиза, звони в скорую, а я ещё раз попробую её разбудить.
- Пробовать тут нечего, Иева. Мама твоя умерла, разве не видишь? Он её толкнул, и она разбила затылок о дверной косяк. Вон сколько крови вытекло!.. А скорую и участкового я сейчас вызову.
Так в маленькой деревне под Смоленском оборвалась жизнь бывшей актрисы Латвийского Национального театра Агнии Леяскалны.
- Не уйти ему от расплаты! – сказала Иева. – Хищных зверей загоняют, а этот загонит сам себя.
10. Возвращение
Поняв, что путь в Латвию для Владлена отрезан, так как, по всей видимости, он оторвался от мафиозной группировки, Иева стала собираться домой.
- Лиза, если ты хочешь, поехали с нами. Ты можешь навсегда остаться со мной. Уже весна, мы поедем на берег Гауи, у нас там дача, а оттуда к осени переберёмся в Ригу, квартира большая, места нам троим хватит.
Лиза с удовольствием согласилась, так как сама считала себя латвийкой, несмотря на фиолетовый «негражданский» паспорт.
На следующий день они выехали в Смоленск, решив добираться до Риги поездом через Москву. Маленький Марис в дороге приболел. Иева страшно испугалась за него, но сказалась закалка первых двух лет его жизни, так что болезнь скоро отступила.
Когда они приехали в дачный посёлок под Валмиерой, был уже вечер. Солнце садилось, освещая красным светом верхушки деревьев, отражаясь в окнах и на их утомлённых лицах. Лиза пошла укладывать Мариса, так как они успели перекусить на автовокзале в Валмиере, а Иева погрузилась в своё любимое кресло на террасе.
Она наблюдала заход солнца, как некогда – в те времена, когда была ещё девочкой-подростком и молоденькой девушкой. И сейчас, и тогда это зрелище завораживало её, приводило в восхищение, но никогда она не радовалось его уходу за холмы:
- Не уходи, солнышко, переспи недолго за горочкой и возвращайся.
Но лик солнца всегда оставался сдержан и беспристрастен. Отправляясь на покой, оно не улыбалось, но зато озарялось улыбкой с раннего утра и, если день был ясным, - до самого вечера. Иева сидела не шевелясь. Она вспоминала детство, выступления на европейских подиумах, маму, Стаса, Владлена, склонившего её к замужеству. Кто даст ей гарантию, что он не появится в её жизни снова? От этой мысли ей стало не по себе, и она заплакала.
Пришла Лиза:
- Не плачь, Иевушка! Не думай об этом человеке. Я тут звонила одной из его бывших подруг, и она мне сказала, что Владлен вынужден был выйти из криминального бизнеса, иначе его не оставили бы в живых. Он «разорвал цепочку», как у них это называется. Да и перед российским правосудием ему придётся отвечать. Наверняка его без труда там задержат, так что в Латвии он окажется очень нескоро, и вряд ли свободным человеком. Так что спать мы можем совершенно спокойно.
Утром они довольно рано встали и накрыли себе завтрак на террасе.
- Странно, - сказала Иева, наливая вторую чашку кофе, - что-то дядя Эдгар не показывается. Может, приболел?
- А кто это такой?
- Наш сосед, мамин друг и армейский товарищ Владлена. Мы с ним через Эдгара-то и познакомились на мою голову.
После завтрака Иева решила сходить к соседу, поведать ему трагические и прочие новости о себе и маме. Но по дороге её встретила жена Эдгара, собравшаяся на рынок в Валмиеру.
- Эдгара вот уже три дня нет дома. Поехал в Ригу по делам да и застрял там.
«Какие же дела могут быть у него в Риге? – подумала Иева. - Разве что проинспектировать свои торговые точки?»
Следующим утром, догадавшись, что Эдгар так и не возвратился – иначе он бы обязательно нарисовался у неё – она заволновалась немного. «Надо будет вечером спросить у его жены номер мобильного и позвонить ему» - успокоившись на этой мысли, Иева взяла за руку Мариса и вместе с Лизой отправилась на тот пляжик, который ей когда-то открыл Стас.
Несмотря на то, что стояла ещё вторая половина мая, день обещал быть жарким. Они расположились на песочке. Марис стал лопаткой ковыряться в песке, а молодые женщины поочерёдно искупались в студёной воде, после чего настроение у них резко пошло вверх.
- Иева, иди-ка сюда! Я сморчки нашла, целое семейство! – раздался голос Лизы из перелеска.
- Я не могу оставить Мариса одного. Собирай пока сама, потом приходи сюда, а я – на твоё место.
Действительно, майский лесок щедро поделился с женщинами своими редкими грибами.
Иева вернулась на песок, но то, что она там увидела, повергло её в шок: Марис подполз к обрывчику над рекой, зацепился за какой-то торчащий из песка корень и, сидя на нём, качался над водой.
Да, в последние годы Иева привыкла ко всему, но увидеть своё дитя в таком положении было очень страшно: ребёнок мог в любое мгновение сорваться в коварную реку, где водовороты на каждом шагу, или разбиться о валуны, которых здесь тоже было немало. Они же сидели в совершенно безопасном месте! Как же он быстро туда дополз?!
11. Снова вместе!
Что же делать? Кричать? – Испугаешь его и сделаешь только хуже. Звать Лизу? – Испугаешь и её, и ребёнка, начнётся суета, паника!
Иева стала молча, тихонько продвигаться в сторону нависшего над водой злополучного корня. И вдруг она увидела, как какой-то парень спортивного типа подкрался сбоку и на прогнутой им же гибкой ветке перелетел, как Тарзан, на корень, где резвился малыш, тут же обняв его. Потом оба исчезли из виду, Иева в ужасе закричала, но буквально через пять секунд «спортсмен» вынес ничего не понявшего ребёнка откуда-то снизу, из-под обрыва. Иева прикрыла рукой рот, останавливая свой крик, на смену которому пришёл глупый восторг: «Вот это циркач! Самый лучший каскадёр не выполнил бы такой трюк!» Она подбежала к кромке обрыва, на который уже поднялся незнакомец с Марисом на руках.
- Прошу вас, вот ваше сокровище! – и незнакомец, протягивая мальчика его матери, поднял на неё глаза.
И вот тут-то Иеве пришлось закричать во второй раз: в незнакомом акробате она узнала Стаса…
- Стас, дорогой! – успела прошептать она, сползая на песок.
На крики Иевы подбежала Лиза. Бросив пластиковый пакет со сморчками, она стала приводить в чувство свою подругу, потому что Стас – а это был действительно он! – и сам был в оцепенении. Он только крепко прижимал к груди Мариса. Он только теперь начинал неясно догадываться, кого только что спас. И как было не понять, если ничего не понявший улыбающийся карапуз был очень похож на своего папу?!
А вот и Иева, облитая водой из реки, начала проявлять признаки жизни. Привстав и держась за Лизу, она подошла к Стасу.
- Стас, милый, ты не дал погибнуть собственному сыну. И мне тоже. Почему ты так долго не объявлялся? Целых три года!
- Пойдём к тебе, Иева! Я всё расскажу.
- Я уже приезжал к Эдгару неделю назад. Он, кстати, помог полиции раскрыть теневой фармацевтический бизнес, в котором был замешан и Владлен. Все главные лица уже сидят в Латвии, кроме твоего мужа, который тоже сидит, но в России.
- Я тебе тоже всё расскажу, дорогой.
- Хорошо, хорошо! Но сначала Мариса покормить и уложить.
Когда они снова остались вдвоём, Стас рассказал ей, как он спасся во время налёта на его спортивную фирму:
- Последние дни перед этим интуиция мне подсказала носить бронежилет. Когда бандиты подожгли здание, мы спастись все вместе не смогли, всё было забито привезённым оборудованием. Но я вспомнил о канализационном люке, который был рядом с туалетом. Преодолевая отвращение, я приподнял тяжёлую крышку в одиночку – друзья были прошиты очередями насквозь и уже мертвы. Я тоже был ранен в ногу, но легко. Ещё до приезда пожарных я выбрался из канализации метрах в двухстах от горящего клуба и пошёл в сторону Лиелупе. У меня там катер для поездок на другой берег с полным баком бензина и мотором в гараже, ключи от которого всегда при мне. Я переплыл на нём реку и пешком двинулся в Бабитскую волость, где живёт брат Эдгара Эйжен, с которым мы давно вместе рыбачили, к тому же я устроил его подсобником в моей фирме.
На хуторе Эйжена я прожил более шести месяцев, прячась даже от Эдгара, когда тот туда приезжал. Скопив денег – Эйжен платил мне за работу, как я раньше платил ему, - я купил дешёвую машину и переехал под Дундагу, где работал на лесопилке, хозяин которой платил «в конверте», не интересуясь документами.
О тебе я думал всё время, но почти ничего не знал. Только тогда, когда Эйжен позвонил мне и передал просьбу Эдгара о встрече, я приехал тайком в Ригу, где и узнал о тебе и о Владлене. Тогда-то я узнал и о том, что у тебя родился сын, а за Владлена ты вышла от безысходности.
- Не совсем так, милый. Я всегда, особенно в первые месяцы, была уверена, что ты не погиб, а где-то живёшь, не имея возможности объявиться. Я и другим это говорила.
- Ты всегда была чувствительной, Иева. И интуиция на высоте, как и у меня.
- Только вот о подиуме пришлось забыть, - улыбаясь, произнесла Иева, - какая уж из меня теперь модель?
- А зачем тебе это? У тебя квартира и дача, работу ты найдёшь и другую, пусть менее оплачиваемую. Эйжен отписал мне хутор, а сам он долго не проживёт – старые раны дают знать о себе. Я вновь в спортивном бизнесе и, получив большую страховку, создаю новый клуб. А здесь, у Гауи, я построю летний спортивный лагерь для студентов. Вот будет весело!
- И мы будем счастливы?
- Конечно. И до конца пройдём по жизни вместе.
Октябрь 2013