Интервью Л. Водолазова - Н. Тупоглупаго для ТВ Рос

Нестор Тупоглупай
ИНТЕРВЬЮЕР: -Я слышала по «Радио России» (в передаче= Алины Селикашвили «Водолазов- любимый драматург Эфроса»), что вы, доктор богословия, профессор Канад¬ского университета, автор 30 книг и 20 пьес, богословских трактатов и музыки на тексты Псалмов и Екклезиаста... У М ЕРЛ И! И она попросила знавших  вас собрать на Радио ваши многочисленные пьесы, киносценарии и романы, валяющиеся до сих пор по киностудиям, театрам, журна-
лам и квартирам наших «душелюбов и людоведов». Но, как я вижу, вы «воскресли». Какова причина вашего «вто¬рого пришествия» в Россию?
ВОДОЛАЗОВ: - А вот эта самая - что меня заживо похо¬ронили на Родине: сначала Ссылки, потом замалчивания, непубликации, вычёркивания из титров в моих фильмах и, наконец, вышвырнули за рубеж. И на десятилетия я дей¬ствительно «умер» для русских читателей. Например, сен¬сационный мой роман о голоде в Заволжье в 21 году «Царь Голод», опубликованный в журнале «Москва» в № 10 за 91 -ый год, не получил ни одного отклика в печати, а те, что пришли в сам журнал, тоже не были обнародова¬ны. Только в России возможен такой гоголевско-фантастический сюжет. И вот я прилетел засвидетельст¬вовать, что я жив. А чтоб читатель узнал об этом, я сдал в журнал «Континент» Виноградову (когда-то заключавше¬му со мной договор в «Новом мире» на книгу о моих ссылках «Возмездия - жажду я») последний мой роман о брежневской поре «Косой бес»; а в журнал «Октябрь» (Барметовой) - повесть «Как разрушалась сталь»; в Лен¬ком (М.Захарову) и в Малый театр (Ю.Соломину) драму «Я -меч! Я - пламя!» (о моём отце, известном математике, по¬гибшем рядом с П. Флоренским на Соловках); а 7-томную мою полилогию «Мы - советский народ, новая общность людей: 1905-2015 гг.» - в издательство «Терра» (Шурыгиной)и «Захарову».
ИИНТЕРВЬЮЭР.: -А где вы останавливаетесь в России?
ВОДОЛАЗОВ.: - У дочери,  известной актрисы – в Подмосковной  Бар¬вихе.  Вернее, в доме, где она жила, пока её (снявшуюся в 20 к/ф, с двумя высшими образованиями: Институт Кино - у Баталова и вокал-сопрано в Консерватории - по реко¬мендации И. Козловского, с самостоятельно освоенным английским языком) тоже не выгнали в... Штаты: «Такая семья, как ваша, - тут нам не нужна».
ИНТЕРВЬЮЭР.: - А как вы оказались в ссылках и изгнании?
ВОДОЛАЗОВ.: - Я родился уже в ссылке (моего отца, в Великом Устюге); учился и рос - во Владимирской и Кустанай-ской; как литератор созревал в Рязанской (рядом с Солже¬ницыным: дочь моя училась в школе, где он преподавал): тогда Эфрос в Ленкоме заключил со мной договор на пер¬вую мою пьесу «Враг народа» («Пионерское лето») - о
моём отце, но её сняли после «общественного просмотра», и началось замалчивание меня. А уж после выдворения в Штаты Солженицына и совсем житья не стало. О чём и читайте в моих книгах.
ИНТЕРВЬЮЭР.: - А что же драматург Виктор Розов, давший вам рекоменда¬цию тогда в Союз писателей? А  режиссёр Эфрос? А режиссёр  Пётр Фоменко, обещавший когда-то ставить ваши пьесы?
ВОДОЛАЗОВ.: - А они сами всегда были «под присмотром». Хотя вот что писал обо мне тогда Эфрос в «Моск Комсомольце»: «Я считаю Водолазова самым одарённым из наших драматургов. Но мы (режиссёры) ничего не делаем для постановки его пьес. И только когда его выгонят из России или он умрёт затравленный, - вспоминаем: «Да вот же, его пьесы валя¬лись по нашим театрам, а что мы сделали? И извините: все наши разговоры, что ждём «таких пьес», - одна тре-по-тня! Или оправдываемся: «Мы хотели, но нам не да¬ли». И действительно: 12 театров тогда пытались ставить «Пионерское лето» (Арнольд Шапиро в Риге, Лев Дуров в Ленкоме, Карагодский в Ленинграде, Селимжанов в Каза¬ни...), но...
ИИНТЕРВЬЮЭР.: - Может, в этом сыграли свою роль и ваши религи¬озные взгляды?
ВОДОЛАЗОВ.: - Возможно. Потому что я толстовец: не пил нико¬гда, не курил и не брал деньги за свой духовный труд. Ибо Толстой говорил: книги писателя - это письма Любви к людям. А как же: за Любовь - и деньги?! Я же не прости¬тутка.
По каковому поводу (после публикации моего «Царь Голода» в журнале «Москва») встретившийся мне как-то в туалете известный «член Союза Писателей» и не менее известный алкаш, тщетно (по пьянке) пытавшийся застег¬нуть ширинку (всегда расстёгнутую) - выговорил мне со злым упрёком: «Чего ты выпендриваешься?! Водка - по¬дорожала! А курево! Да даром никто и писать-то не станет -дуррак!»
И.: - И что же  вы ему ответили? Ведь водка-то дейст¬вительно подорожала.
ВОДОЛАЗОВ: - И я (бестактно, наверно) ответил ему: «И очень хорошо, что не станут писать такие, как ты! Тогда в Рос¬сии останется не 10 тысяч писательских членов, а едини¬цы! Которые «не могут не писать», даже если им «за это»
платят только плевками и ссылками. Ибо писательство -не способ зарабатывать на пропой, а некий «приём», что ли, «оглядываться» на дела рук наших. И других увлекать на это. И тогда слово «писатель» - будут почитать в Рос¬сии и произносить с почтением. Как это было в XIX веке. При Толстом».
ИНТЕРВЬЮЕР.: - И это для вас означает - «быть толстовцем»?
     ВОДОЛАЗОВ.: - Не только. Если вольно изложить суть учения Толстого, это значит: отказаться от именования богов (Аллахом, Христом, Иеговой, Кришной...), ибо по сущест¬ву Бог - един. И это - Дух! Без лица и без имени. Ему не нужны: никакой «сын», ни жена. И тогда (отказавшись от разных названий Его и вражды по этому поводу, да и пус¬той обрядности: щепотью креститься или ладонью; слева направо или наоборот; в синагогах или мечетях...)-люди из разных углов Вселенского Храма Жизни сойдутся по центру Храма (идя друг другу навстречу) во имя общей Любви к Нему и друг к другу. Ибо духовный Бог имеет лишь одно имя: Любовь. И воцарится тогда, наконец, на Земле долгожданный мир! Это и твердили нам всегда пророки Бога-Духа. И в особенности лучший из них -Толстой!
ИНТЕРВЬЮЭР.: - Но ведь чем заканчивались пути таких пророков? Анафемой! И изгнанием!
ВОДОЛАЗОВ: - Да, вы правы. В «Пророке» Лермонтова говорится:

Смотрите: вот «пример» для вас:                Смотрите ж, люди, на него:
ОН горд был, не ужился с нами.                как он угрюм !
Глупец!                и худ! и бледен!
Хотел уверить нас,                Смотрите, как он НАГ!
Что Бох! гласит!                и БЕДЕН!
Его!                Как пре-зи-рра-ют
устами...                ВСЕ! ЕГО!

ИНТЕРВЬЮЭР.: - Ну, а вдруг все писатели, хе-хе, захотят «работать пророками»?
ВОДОЛАЗОВ.: - Да? «Все»?.. Ну, тогда пусть бегут подавать заявления:
                МЕСТО (пока!) - СВОБОДНОЕ!
                И ССЫЛКИ - ТОЖЕ!