Тамерлан глава 4

                Глава 4

     Ольга завернула в какой-то переулок, прошла по нему метров пятьдесят и вышла на большую улицу, с интенсивным движением транспорта. Прямо через дорогу она увидела магазин, возле которого был обменный пункт валюты. Вопрос с деньгами решился сам собой. Вначале Ольга хотела поменять долларов пятьдесят, но оказалось, что курс зависит от количества меняемых денежных средств. То есть если ты меняешь сто долларов, то получаешь Сом чуть ли не в два раза больше, чем если меняешь пятьдесят. Терять такую сумму не хотелось, поэтому Ольга поменяла сразу двести долларов. Почувствовав себя более уверенно с денежными средствами страны, в которой она сейчас находилась, она  спросила у сотрудницы обменного пункта о гостинице. Оказалось, что надо пройти совсем немного вниз по улице, завернуть направо, к старому аэропорту и будет одна из лучших гостиниц города, которая называется «Ак-Кеме».
    Ольга направилась к гостинице. Ей, было не важно, лучшая она или нет, главное,  получить комнату, принять душ, и подумать. Дорога, по которой она шла, оставляла желать лучшего. Асфальт был выкрошен, ноги то и дело попадали в ямы. Листва на деревьях, в отличие от Ташкента и Самарканда уже распустилась. Но прошлогодняя листва была не убрана,  кое-где валялся мусор, и поэтому улица выглядела неухоженной. Разглядывай дома, людей идущих на встречу, Ольга чуть было не упала в открытый люк. Посреди тротуара зияла дыра! Люди просто обходили ее стороной. Впереди, Ольга увидела точной такой же открытый люк. Никаких ограждений или знаков, указывающих на опасность, не было. Сейчас светло, а если идти ночью, не зная об этих открытых люках, это же можно сломать шею! Ольга уже старалась смотреть не по сторонам, а под ноги. Вскоре она дошла до третьего поворота и повернула направо. Пройдя метров сто, она увидела маленький послевоенной постройки здание с колоннами, старый, недействующий  аэропорт, а напротив него большое красивое здание с парком.
    Здание действительно впечатляло. Охранник показал ей, куда надо пройти и Ольга вошла на территорию отеля. Территория была ухожена. Всюду разбиты цветники, лужайки. Справа установлен большой шатер. В холле отеля было прохладно. Мягкие кожаные диваны, розовый мрамор, ковровые дорожки, журчание воды в фонтанчиках, услужливые сотрудники. Ольга была поражена. Номер она получила быстро и без проблем. Стоимость, конечно, была, чуть ли не в два с лишним раза выше, чем в Ташкенте, но Ольга решила, что лучше так, чем никак. Номер оказался небольшим, но уютным, чистым,  комфортным  и с балконом, выйдя на который Ольга увидела три бассейна, которые правда пока не работали, но маняще синели своей голубой плиткой. Приняв душ и почувствовав себя посвежевшей, она взяла меню и начала изучать национальные блюда. 
    Салаты. Такие странные смешные названия. Салат «Сусамыр». Интересно, что это за зверь и с чем его едят? Маринованная капуста и редька. Редька маринованная, это конечно прикольно. Но, лучше не рисковать.  Джусай. Это точно что-то экзотическое. Картофель отварной, зеленый горошек, яйца зелень, заправка. Нет, это слишком просто. Что еще? Салат «Нарын».   Что тут? Вареное мясо конины, опять редька! Лук, петрушка, заправка. Так, понятно. А, что на горячее?    Бешбармак по-киргизски. Тут сложнее. Ингредиентов нет. Ольга набрала телефон ресторана. Извинившись, она попросила рассказать ей, как и из чего готовят Бешбармак. Ей любезно разъяснили все в подробностях. Оказалось, что для приготовления этого блюда баранину варят крупными кусками в небольшом количестве воды с добавлением соли и красного перца. Готовое мясо нарезают тонкими ломтиками шириной 0,5 см и длиной 5 см. Раскатывают пресное тесто, нарезают его в виде продолговатых прямоугольников и отваривают в бульоне, затем их соединяют с бараниной и луком, нарезанным кольцами и припущенным в бульоне. Добавляют соль, перец. При подаче кладут в пиалы. Бульон подают отдельно.  После чего, Ольга поинтересовалась, а что такое Асип? Оказалось, что это уж совсем экзотическое блюдо.
Бараньи кишки выворачивают, тщательно обрабатывают и промывают. Печенку и сердце мелко нарезают, добавляют рубленый лук, перец, соль, сырой рис. Все перемешивают. Полученным фаршем начиняют кишки, причем количество фарша рассчитывают так, чтобы в кишки можно было влить примерно 150—200 г воды на порцию. Затем кишки завязывают, чтобы вода не вылилась из них, кладут в кипящую воду и варят 50—60 мин. Во время варки асип прокалывают иглой. Подают как в горячем, так и в холодном виде. Выслушав все это, она решила не рисковать и  заказала в номер форель с овощами в фольге, лепешку, чай, выпечку и включила телевизор.
    Шли почти все российские программы.  Ольга оставила новости. Диктор рассказывал о поездке Президента  куда-то на восток, о повышении цен на бензин, а Ольга просто смотрела, слушала и радовалась тому, что видит и слышит. Если сильно постараться, то можно представить, что она сидит дома и смотрит новости, после которых ляжет спать, а утром встанет, позавтракает и пойдет на работу. И не надо будет ехать на это проклятое озеро, искать там очередное послание, скрываться, бояться, обманывать.
    Раздался стук в дверь, официант принес ужин. Еда была горячей и вкусной.  Пирог с вишней восхитительным. Ольга поела с удовольствием. Главное то, что за все последнее время, это была привычная еда, что тоже сказалось на настроении Ольги. Разобрав кровать, Ольга легла. Надо было  продумать дальнейшие действия. Но, стоило ей закрыть глаза, как она снова увидела  дворец, Бабура, который держит в руках свиток.

      Бабур кричит:
     - Я знал, что отыщу Это! Я нашел его!  Матушка была хитрой, но я оказался хитрее ее! Что тут написано? Какой это язык? Ничего не понимаю! Проклятая! Она обманула меня!
     Бабур метался по комнате, как раненный зверь в клетке, руша все, что попадалось ему на пути. Взгляд его был безумным. Вот он упал на пол и стал рвать на себе волосы. Ольга наблюдала эту картину как бы сверху, с потолка. Вот он снова развернул свиток и поднес к глазам и через минуту раздался стон, а потом брань. Ольга попыталась заглянуть туда, куда смотрел Бабур, но у нее ничего не получилось. Вот он кинул его на пол и начал топтать ногами, изо рта  пошла пена, он начал задыхаться. В комнату вбежали слуги. Кто-то побежал за лекарем. Растерзанный свиток остался лежать на полу. Ольга зависла над ним. Она смотрела на свиток с разных ракурсов, но  тоже не поняла, что в нем написано и изображено. Какие-то цифры, палочки, точки, график. Хотя, она уже видела где-то что-то похожее. Но, где? Это же…

    Телефонный звонок ворвался в мозг и вонзился в него, как лезвие ножа в открытую рану. Ольга соскочила с кровати, зажав уши ладонями и пытаясь сообразить, где она и откуда идет такой звон. Когда ее взгляд приобрел осмысленное выражение и остановился на телефоне, она облегченно вздохнула. Она в гостинице.  В Киргизии. В комнате кроме нее никого. А шум от телефона, который уже перестал издавать громогласные звуки и теперь мирно стоял на тумбочке.
    Ольга села на кровать и посмотрела на часы. Время десять  часов вечера. Интересно, кто же мог звонить? Ее тут никто не знает и она никого не знает. Скорее всего, администрация или из ресторана. Может, сумму счета хотели сказать или оплату  потребовать. Не дали выспаться. И что теперь прикажете делать? Время  ложиться спать, а она только проснулась. Уснуть теперь снова вряд ли получится.  Хотя, последнее время она спит в любое время, в любом месте, и чуть ли не большую часть дня.
     Может, сходить погулять? Ну, конечно, город не знакомый, на улице темно, только и делать, что идти гулять. Мало проблем, еще хочется?
     Ольга взяла лежавшие на столике рекламные проспекты, журналы и начала перелистывать. Среди них оказалась маленькая папочка, в которой лежали листки, рассказывающие об отеле. Ольга узнала, что в отеле есть сауна, бассейн, тренажерный зал, кафе, ресторан, салон красоты. И все это работает до полуночи, а то и дольше. Повеселев, она быстренько оделась и спустилась вниз. Узнав, где находится сауна и бассейн, и что все это бесплатно, то есть входит в сумму оплаты за проживание, она тут же отправилась на нулевой этаж. Сауна была большая, горячая. Напротив небольшой бассейн с ледяной водой, душевые, комната отдыха с удобными кожаными диванами и телевизором. А чуть дальше по коридору большой бассейн и тренажерный зал. Был еще и массажный кабинет, но уже, правда, за отдельную плату.
     Получив большое махровое полотенце, она с удовольствием зашла в сауну. Сауна была пуста. Она легла на полку и закрыла глаза. Когда тело прогрелось основательно, Ольга выскочила, быстро обмылась под душем и направилась к большому бассейну. Вода в бассейне была освежающей, но не холодной. Плавать в нем  было одно удовольствие. Проплавав в нем минут десять, она снова направилась в сауну. В ней уже седели два молодых парня. Один из них был киргизом, второй славянской внешности. Они что-то громко обсуждали. Увидев Ольгу, оба на минуту замолчали, потом снова продолжили свой разговор. Ольга села и попыталась расслабиться. Но никак не получалось. Громкий говор парней мешал и отвлекал. Она прислушалась к разговору. Парни говорили о каком-то землетрясении. Через несколько минут, Ольга поняла, что сегодня ночью в городе ожидают сильное землетрясение, и народ спешно покидает свои дома. Эти двое парней решают, где и как им провести ночь. Ольга не выдержала и поинтересовалась, откуда они узнали о предстоящем ЧП. Оказалось, пока она спала, было объявление по телевидению и радио. Парни предложили ей пойти с ними в бар или на дискотеку, на всю ночь, но Ольга отказалась. Пить желания не было, тем более, неизвестно с кем, а танцевать, ожидая, что сейчас на тебя обрушится крыша, тоже как то не хотелось. Сидеть дольше в сауне, а тем более делать массаж,  смысла не было. Страх уже вполз змеей в сердце и сжимал его, заставляя холодеть тело, невзирая на окружающую жару.
    Быстро одевшись, Ольга подошла к администратору, который подтвердил ей информацию  ребят, но тут же  пытаясь успокоить, сказал, что отель построен с учетом сейсмологии и с ним ничего не случиться, она может совершенно ни о чем не беспокоиться.
     Ольга вернулась в номер. Этаж был пятый, не считая цокольного. Если действительно будет землетрясение, то перспектива на спасение ничтожна. Прыгать с пятого этажа, это все равно, что остаться в номере под сложившимися плитами, а спуститься, если трясти будет действительно так, как сказали ребята, не успеть. Вот тебе и отдохнула, пришла в себя перед дорогой на озеро. Может, ночь провести на улице иди в кресле на ресепшен?
    Ольга вышла на балкон. Порыв ветра заставил ее съежиться. Накрапывал дождь. Температура была где-то не выше 10-12 градусов. Нет, при такой погоде долго на улице не протянуть.
    Она уже совсем было решилась спуститься вниз и провести ночь в кресле у выхода, потом вдруг ей подумалось, что если каким-то образом кому-то из ее преследователей, все же, удалось узнать в какую, сторону она поехала, то искать ее будут именно по отелям.  Сидеть  у всех на виду, в ярко освещенном холе, под взглядами охранников и администрации?  Наверное, смешно. Хотя, когда вопрос стоит о жизни и смерти, ничего смешного в этом нет.
     Еще немного поразмышляв, Ольга решительно сняв с себя одежду,  забралась под одеяло. Чему быть, того не миновать. Чего она так запаниковала? Ведь отель не пустой, но паники не видно и не слышно. Никто не толпиться в холле.  Может, правда, все уже выехали?
     Ольга включила телевизор, нашла местный канал, но там вещание шло на национальном языке. Прыгая по кнопкам, она нашла старый советский фильм «Кубанские казаки» и с удовольствием окунулась в пятидесятые годы прошлого века, практически забыв о надвигающейся ночи и обещанных проблемах сопровождающих ее. 
    Утро встретило ее солнцем, заливающим комнату. Телевизор так и продолжал что-то вещать. То есть, она уснула и проспала всю ночь, невзирая на шум телевизора и пугающие прогнозы. А самое главное, она действительно спала!  И спала без сновидений. Ночные страхи показались ей такими ничтожными и смешными. Часы показывали восемь часов. Насколько она помнила, завтрак начинался с шести тридцати. Значит, можно идти завтракать и в дорогу.
    Ольга спустилась на первый этаж и вошла в ресторан. Изобилие предложенных блюд приятно шокировало. Три больших стола были заставлены едой. Чего тут только не было. Салаты, сыры, колбасы, овощи, фрукты, выпечка, торты, пирожные. Шесть горячих блюд! Соки, молоко, йогурты, кофе, чай. Это так разительно отличалось от того, что Ольга видела в Ташкенте в отеле. Такой завтрак походил на завтрак в Турции, в отеле, где все включено, когда она прошлый год отдыхала там. Глаза разбегались. Попробовать хотелось все. Но Ольга заставила себя успокоиться и подумать о долгой, не предсказуемой дороге. Поэтому завтрак ее состоял из геркулесовой каши, сыра, творожной запеканки со сметаной, апельсинового сока и чашки кофе. Правда, она все же не удержалась и к кофе взяла  эклер, а в номер с собой апельсин и яблоко. Кто знает, где и когда придется перекусить в следующий раз.
     Поговорив с администратором, она выяснила, что проблем добраться до озера, нет ни каких. Надо просто заказать машину и оплатить ее. Посчитав свои капиталы, Ольга поняла, что они тают с небывалой скоростью. Но решила, что взять машину из отеля все же, безопаснее и лучше, чем ловить на дороге частника, хоть это и дешевле.
     В девять часов Ольга  села в уютный «Форд» и бросив последний взгляд на  отель, поехала в сторону Иссык-Куля. Водитель попался молчун. Дорога была хорошей, и машина ехала со скоростью не менее ста километров в час. Мимо мелькали горные речки, горы, солнце щедро дарило свой свет и тепло. Водитель открыл окна, и свежий теплый ветер ворвался в салон. Он посмотрел на Ольгу.
     - Или закрыть?
     - Нет, нет. Так хорошо. Я не боюсь сквозняков.
     - Ехать часа три, может чуть больше. Часа через два будет по трассе кафе, там остановимся минут на пятнадцать – двадцать. Если что-то надо будет раньше, скажите.
     - Хорошо.
     Ольга расслабилась и закрыла глаза. Надо было подумать. Вспомнить план и место, где ей предстоит взять следующее послание. Значит так, озеро, половина которого окружено равниной, половина горами. Ей надо туда, где горы. В одной из них, ледяной, пещера, в этой пещере слева от входа углубление, в этом углублении железный ларец, в нем и лежит послание.
     - Вам в какой пансионат?
     - Что? – Ольга вздрогнула от внезапно прозвучавшего вопроса.
     - В какой пансионат едите? – повторил водитель. – Я, почему спрашиваю, мне надо знать, куда сворачивать налево или направо при подъезде.
    Ольга растерялась. Она не знала ни одного названия. Очередная ошибка. Надо было поинтересоваться у администратора, какие отели для отдыха есть на озере. Ну, что теперь отвечать? Еду туда не знаю куда? Куда глаза глядят?
    - Да, я еще не решила. На месте разберусь. Какой понравится, в том и остановлюсь.
    Водитель поглядел на Ольгу, как на ненормальную и покачал головой.
     - Их по побережью десятки и тянутся они тоже на десятки километров. Если все будем объезжать смотреть, дня не хватит, и боюсь ваших денег тоже. Вам цену сказали именно до одного из отелей.
    - Не волнуйтесь, доедем до озера, там и решим.
    - Как скажите. Только не в каждом пансионате места свободные будут. Сейчас хоть и не сезон, купаться нельзя, но отдыхать уже можно. Многие приезжают на выходные семьями. А сегодня пятница. Надо было заранее позаботиться о брони.
     - Надо. Но теперь уже поздно об этом говорить.
     По лицу водителя читалось, как по открытой книге, какого он о ней мнения и какие слова вертятся на его языке. Ну и бог с ним. Пусть думает, что хочет. Она его видит в первый и последний раз. Всю оставшуюся дорогу до кафе они ехали молча.
     Придорожное кафе расположилось  прямо на берегу небольшой, бурлящей горной реки. Воздух от воды был прохладным и свежим. Быстрое течение воды завораживало взгляд и звало за собой.  Есть не хотелось совсем. Завтрак был плотным и совсем недавним. Ольга отказалась от заказа, достала яблоко и спустилась к реке.
     - Уже разрешилась от бремени? А ты красотка, оказывается!
     Ольга резко обернулась. Рядом с ней стоял усмехающийся Михей.
     - Я сразу понял, что ты еще та штучка. Это ты Коляна могла обвести вокруг пальца, а меня не проведешь. Я воробей стреляный.
     - Вы меня с кем-то путаете. Я вас вижу впервые. Что вам надо?
     - Да, ладно тебе! Думаешь, платье сняла, живот вытащила, и платок скинула и тебя теперь не узнать? Наивняк! Лицо-то таким же  осталось. Паранджи  ведь  на тебе не было. Я тебя хорошо разглядел. Лицо у тебя особенное. И не русское и не азиатское. Смешанное. Оттого запоминающееся. Глаза опять же. Так, что девка, давай, рассказывай, что натворила и от кого скрываешься.
     - А вам какое дело?  Почему я должна перед вами отчитываться? Это мое дело, как одеваться, куда ехать и зачем. Я же вас не спрашиваю ни о чем. Вот и вы не лезьте ко мне со своими вопросами.    
     - Да, ладно, не хочешь и не надо, не говори. Только вот как ты посмотришь на то, что я сейчас скажу тебе? Спрашивают тут о тебе два мужика всех,  кого видят. Описывают тебя в деталях со всеми подробностями. Отсюда уехали минут двадцать назад. Догнать не сложно. Денег много за информацию обещали. Так, как ехать, или скажешь, чего за тобой эти псы гонятся? Чего натворила-то? Убила кого что ли?
    У Ольги остановилось дыхание.
    - Чего побелела-то, как стена? Эй, ты не вздумай в обморок падать. Знаю я эти ваши бабьи штучки!
    Ольга без сил опустилась на камни. Как же так? Откуда они могли узнать, куда она поехала? Может, этот Михей врет? Или ошибка какая-то и ищут ни ее? Нечего себя обманывать.  Она прекрасно знает, что ищут именно ее и даже знает, кто ищет. Скорее всего, Бабур с «дядюшкой». Значит, он все же ее увидел в кабине Коляна и узнал. И ехали они, по всей видимости, следом, потом только, когда она сбежала от больницы, потеряли ее. Но если они поехали сюда, значит, Колян им рассказал, куда собиралась его попутчица. Или Михей рассказал, а теперь заговаривает ей зубы? Нет, если бы Михей, то зачем бы он сейчас с ней разговаривал? Он бы просто рассказал о ней ее преследователям и все. Взял бы свои деньги и уехал. Хотя, нет. Пока бы он их нагонял, она бы могла уехать в другую сторону. А так, он сейчас предложит ей, поехать вместе и сдаст  из рук в руки. Если даже она откажется ехать с ним, он может поехать следом и результат будет тем же. Фени - та - ля комедия, как говорят французы. Сушите весла, девушка, приплыли.
     - Ну, чего молчишь? Да ты меня не бойся. Я тебя продавать не собираюсь. Я не такой уж и плохой, как ты обо мне думаешь. Это я тебя не хотел брать, когда думал, что ты с пузом. А такую-то чего же не взять под свое крыло? Я уже возвращаюсь назад. Хочешь, поехали со мной до Бишкека. Если эти двое нагонят, врежу так, что забудут, как маму звали. Тебе спокойнее и мне веселее. Да и понравилась ты мне. Поехали, не пожалеешь.
    - Спасибо. Мне в другую сторону.
    - О, смотри, ожила и снова зубки показывать стала. Ладно, не хочешь, как хочешь. Было бы предложено. Только ждут тебя там, куда ты  едешь. И как, я понимаю не с цветами.
     - Девушка, мы едем или как? – водитель стоял невдалеке от них, с тревогой поглядывая на обоих.
      - Конечно, едем.- Ольга быстро поднялась наверх, села в машину и захлопнула дверцу. Михей с издевкой, помахал ей рукой.
      - Чао, красотка!   Передумаешь, возвращайся.  Я еще часа два здесь отдыхать буду.   
      Ольга вжалась в сидение. Сейчас ей хотелось стать невидимкой, бесплотной тенью, но, к сожалению, это было не возможно. Знать бы, куда поехали ее преследователи у озера - направо или налево? Если поехали. А, может, ждут на перекрестке?
    Что делать, если они ее встретят? Почему она решила, что ей ничего не угрожает, если ей доверена эта миссия? Ведь Амир Темур говорил ей, вернее Мирзо, что несколько посланцев погибли. Амир говорил, что время, в которое  придет Мирзо, подходит для осуществления его планов. Что здесь никто никому не нужен. Легко затеряться. Вот тебе и легко! И помощников пока что-то тоже не видно из числа родственников. Где гарантия, что с ней ничего не может случиться? Такой гарантии нет. Она всего лишь слабая женщина. Если ее начнут пытать, она может не выдержать и сказать где лежит очередное послание. И больше она не нужна. Если все так, как она предполагает, то именно так и будет.
     А предполагает она, что и здесь не будет того, ради чего она отправилась в путь, а будет очередное указание куда пойти и что взять. А это они могут прочесть и без нее и отправиться дальше они тоже могут без нее.
     От этих мыслей стало зябко на душе. Снова умирать молодой?  Конечно, с возрастом Мирзо не сравнить, но все же! Ей что, так и суждено не доживать даже до тридцати лет и уходить в мир иной не познав счастья , материнства, любви, старости? Ну, ладно старости не так и хочется.  А вот стать матерью? Хотя, еще недавно она даже думать не хотела ни о какой любви и тем более о ребенке. Даже гордилась своей независимостью и свободой от всяческих условностей и уз. Смеялась и подтрунивала над приятельницами, считая их клушами и наседками. Она не понимала, этих сюсюканий и восторгов. «Ах, он сказал мама»! «Ах, у него прорезался первый зубик»! «Ах, он сделал первый шаг»! Все когда-то, в конце концов, говорят, конечно, кроме немых, и у всех вырастают зубы. Никто еще без зубов не остался.  И ходить умеют все. На четвереньках, как собаки не скачут. А если, кто скачет, то живет не среди людей, а заперт в Кащенко. Так чему же тут  восторгаться? И вот теперь ей до слез до дрожи захотелось иметь свой маленький теплый комочек в руках, который улыбался бы ей беззубой улыбкой, пускал пузыри, а она бы ждала его первый зубик и первое слово и потом рассказывала об этом всем как о самом главном событии в ее жизни.
     - Ну, что мы доехали. Вот она наша жемчужина.  Это самое большое озеро Киргизии, да и вообще в средней Азии.  Это наша гордость. Оно находится на высоте 1600 метров над уровнем моря между хребтами Терскей Ала-Тоо и Кунгей Ала-Тоо. Вода в озере прозрачно-голубая и кристально чистая, чуть солоноватая. Ее даже можно пить. Я пробовал, нормально. Я когда сюда приезжаю, смотрю на озеро, у меня создается ощущение, что кто-то перенес море в горы. Посмотрите, с одного берега озера, едва видно подернутые дымкой горы на другом берегу.
     Ольга огляделась по сторонам. Впереди синело бескрайнее,  море. На озеро это как-то действительно не походило. Озером в Ольгином понимании  было небольшое круглое или овальное болотце заросшее камышами. А здесь если внимательно приглядеться где-то далеко в дымке виднелись снежные пики гор, казавшиеся отсюда нереальными и вода, вода, куда не кинешь взор. Ей казалось, что они ехали буквально несколько минут, но оказалось почти час. Она так задумалась, замечталась, что не заметила, как пролетело время. Ей надо в горы. Но это так далеко. Как же туда добраться? Видимо, она заехала не с той стороны.
    - Куда прикажете поворачивать?
    - А как доехать до гор? Это долго? Я бы хотела туда. Отсюда они выглядят такими красивыми.
    - А там нет пансионатов. Там холодно даже летом. Альпинисты проводят восхождение, есть какая-то база, но где, я не знаю. Никого туда не возил. Давайте, вы выберете, куда вас подвезти, а на месте потом и разберетесь. Хорошо?
     - Хорошо. -   А, что еще ей оставалось делать?
     - Ну, так что, направо или налево? Куда поедем?
     Ольга посмотрела влево. Вдоль побережья виднелись три отеля. Берег был пустынным, нежилым. На правой стороне отелей было больше и машин больше. Бегали дети, ходили коровы. Вначале, она решила ехать туда, где безлюдно, но потом отказалась от этой идеи. Там, где много народу, легко затеряться, а там где мало, каждый виден, как на ладони.
      - Поехали направо.
      Бабура Ольга увидела сразу. Он стоял у машины и смотрел на озеро. Рядом с ним не было никого. «Дядюшка» видимо расспрашивал у администраторов о ней, а этот ждал у машины. Ольга резко сползла на пол.
      - Езжайте дальше, до последнего отеля, потом развернитесь и остановитесь здесь.
      Водитель ударил по тормозам и обернулся, пытаясь найти свою пассажирку.
      - Что с вами? Вам плохо? Вы, где?
      - Поезжайте, не останавливайтесь, прошу вас. Я потом все объясню.
      Ольга ругала себя последними словами. Нашла, когда говорить. Отъехали бы немного и сказала. А так привлекла внимание и больше ничего. Пустое такси всегда подозрительно. Бабур, конечно же, обратил внимание на странную реакцию таксиста. Ну почему она не поехала налево?
     - Вы меня только в свои проблемы не впутывайте.- Сердито произнес водитель. -  Странная вы какая-то. Я это сразу понял. Едите, не знаете куда. Вещей с собой нет. В бегах что ли? И зачем нам ехать дальше, если будем возвращаться снова сюда?
    - Я прошу вас, делайте, как я говорю. Я хорошо заплачу. Я не беглая. Просто прячусь от жениха. Родители хотят нас поженить, а я не хочу выходить за него замуж. Он плохой человек. Это он стоял у машины. Его отец проверяет отели. Этот они уже проверили. Поэтому мы в него и вернемся. Я все объяснила?
     Ничего нового в голову не пришло, поэтому снова пошел в действие вариант с побегом от жениха.
     Водитель рассмеялся. - Всё. Эх, молодость, молодость. Все любовь ищите. В любовь верите. Родителей не слушаете. А ведь родители никогда плохого не посоветуют. Но, к сожалению, это понимаешь только с годами. Любовь проходит, а жизнь продолжается. А в жизни что главное? Уважение, понимание, стабильность и моральная и материальная. У нас браки родители планируют. Невесту подбирают, чтобы из семьи хорошей, послушная была, все делать по дому умела. А жениха, чтобы достаток имел, мог жену содержать и будущих детей. А любовь только слезы да горе приносит таким как ты. А я смотрю на тебя, ненормальная думаю, или еще какая.
    - Он едет за нами?
    - Кто? Жених-то твой? Вроде нет. – он перешел на ты.
    - Что значит, вроде?
    - А то и значит, что какая-то машина едет, но за нами или просто сама по себе, я не знаю. Я твоего жениха не рассмотрел. Оно мне надо было? Да ты не бойся. Не захочешь, он тебя насильно не заберет. Если что, я заступлюсь. А лучше всего поговори с ним нормально, может, ты передумаешь, может, он.
    - Не хочу я с ним разговаривать. А можно проверить?
    - Чего?
    - Ну, он это или нет? Давайте проедем дальше, вдоль по побережью, мимо всех отелей. Если он, то за нами поедет, а если нет, то где-то остановиться.
    - Ну, давай. Чего не сделаешь, ради красивой девушки. Воли вам много дали, вот в чем беда. Раньше и подумать бы не смели, чтоб родителям отказать, да от женихов сбегать.
    Он что-то говорил еще, а Ольга думала, что делать и как поступить, если все же придется столкнуться лицом к лицу с «родственничками». Вести себя, как ни в чем, ни бывало не получиться. Теперь ясно и ей и им кто, куда и зачем едет и что ищет. Главное, быть на людях, чтобы обезопасить себя хоть как-то. Но это днем, а ночью? Иногда блага демократии оказываются не к месту. Раньше селили  в гостиницах, пансионатах, на курортах, всех вместе по пять-шесть человек и каждый  мечтал об отдельном номере, кляня храпящую или очень назойливую соседку. А сейчас каждый селится отдельно, с комфортом, тишиной.  Но Ольге  этот отдельный номер в настоящий момент совсем не нужен. Ей как раз бы   людей рядом, чем больше, тем лучше.
     - Ну, что свернула машина к отелю. Это последний отель по побережью с этой стороны. Дальше едем или возвращаемся?
   Ольга выпрямилась, села на сидение и огляделась. Слева дорога сворачивала к трехэтажному зданию, на котором лампочками мигала, переливалась надпись «Голубая лагуна». Прямо вдалеке виднелись какие-то дома. Справа поле.
    - А что там за дома виднеются?
    - А это дачи. Поселок дачный.
    - А можно туда проехать?
    - Так дачи там. Частные владения.
    - Может, кто сдает на время?
    - Так нет там сейчас почти никого. Не сезон. Дети еще учатся. Холодно. Днем-то прогревается немного, даже жарко, иногда, а к вечеру резко холодает, ночью может и до минусовой отметки опуститься.  Купаться нельзя. На выходные приезжают хозяева.
     - Но все равно кто-то же, есть. Охранники.
     - Какие здесь могут быть охранники? Ну, раз хочешь, поехали, посмотрим. Может сторож есть. Околеешь тут ночью. Горы не далеко. Температура до минусовой отметки опускается иногда, а печек нет. Дачи-то летние.
    Через пятнадцать минут они въехали в дачный поселок. Домики, конечно, были именно дачные, одноэтажные, деревянные  с большими садами. Это вам не  пафосные богатые каменные трех-четырех этажные дома заполонившие подмосковье. Хотя на окраине поселка виднелись несколько строящихся каменных особняков - уродцев. Значит, и здесь скоро они вытеснят  эти милые, уютные домики и фруктовые сады. Улицы были пустынны и безлюдны. Вдруг, слева Ольга увидела струйку дыма, поднимающуюся вверх из трубы.  Значит, в доме кто-то есть.
    - Здесь остановите, пожалуйста.
    Водитель остановил машину и, посмотрев на Ольгу, произнес:
    - Я с тобой пойду. Мало ли.
   Ольга не стала спрашивать, что мало ли. Она и сама понимала, что в доме могут быть как хозяева, так и сторож, а может быть и бомжи. Сейчас всего можно ожидать. Время такое. Поэтому, она с благодарностью посмотрела на водителя, который с некоторого времени стал принимать такое участие в ее судьбе, и вышла из машины.
    Забор был древний, ветхий, деревянный. Калитка была открыта и покачивалась при дуновении ветерка. Они зашли во двор. Территория была не большая, соток 10. После зимы еще не чистили, деревца не белили, поэтому все выглядело неухоженным, запущенным, но очаровательным. Домик был небольшим. Старый, но с открытой террасой, на которой стояли  круглый стол, покрытый клеенкой, несколько стульев и кресло-качалка. 
    Они поднимались по ступенькам, когда открылась входная дверь, и на пороге показался пожилой мужчина в теплом полосатом халате, с ружьем в руках. Это был киргиз с изрезанным морщинами лицом и узкими щелочками вместо глаз. Наставив на них ружье, он громким голосом произнес:
    - Каво надо? Чего пришел? Иди назад!
    - Не бойтесь, пожалуйста, - попыталась успокоить его Ольга, - мы ничего плохого не хотим вам сделать. Мы пришли спросить. Мы спросим и уйдем. Хорошо?
    - Ничего не знаю. Чего спрашивать? Я сторож. Хозяев нет. Не знаю ничего.
     - Мы хотели узнать, здесь в поселке никто жилье не сдает? Мне только на день-два максимум. Это водитель такси, - Ольга показала, на молча стоявшего рядом мужчину, - он меня оставит и уедет.
    Старик опустил ружье и молча начал разглядывать Ольгу. Взгляд его был цепким, напряженным. Глядел он вроде на Ольгу, но краем глаза не упускал, ни одного движения водителя и палец продолжал держать на спусковом крючке. Осмотр продолжался минуты три-четыре. После чего старик посмотрела за ограду, на одиноко стоявшую машину и кивнул Ольге
     - Ты заходи. А ты, - глянул на водителя, - ехай себе обратно.
     Ольга заколебалась. Она не рассчитывала, что старик пригласит ее к себе. Нет, она его не боялась, но как-то опасалась что ли. И потом, она ведь не знала, есть ли еще кто в доме или старик один. Водитель понял ее сомнения и ободряюще улыбнулся ей.
     - Дед, а ты ее не пристрелишь? Дай-ка я зайду, гляну на твое место жительства. Я ведь за нее в ответе. Чего случись, меня затаскают. Я ведь ее из отеля увез, с меня и спрос.
     - Неча тебе сюда ходить, - уперся дед, - или она остается, или идите оба отседова.
    Дед был настроен решительно. Ольга решилась.
     - Поезжайте, - кивнула она водителю, - все нормально, я остаюсь. Не бойтесь, я взрослая девочка. Только не говорите никому обо мне, ладно? Я Вас очень прошу.
    - Ну, как знаешь. Бывай тогда. Не скажу.
    Ольга смотрела ему вслед, пока машина не отъехала от забора и не скрылась из глаз.  Оставаться было страшно, но ехать обратно еще страшнее. Потом, здесь никто не спрашивает паспорта и отсюда легче уйти или уехать незаметно, чем из отеля.
    - Чего стоишь, не заходишь? Иди, давай, а то дверь запру.
   Ольга быстро, чтобы не передумать,   вошла в темные сени. Старик закрыл дверь, и наступила полная темнота. Ольга затаила дыхание. Нервы были напряжены до предела. Сердце бешено билось в груди. Ей, вдруг пришло в голову, а почему она не подумала о том, что здесь ее тоже могут ждать. Может, поэтому и печку затопили, чтобы именно в этот дом она и зашла? И дед этот странный. Водителя в дом не пустил. Почему? Неужели она попала в заготовленную мышеловку?
    - Тебе, что кажный раз приглашение требовается?
    Ольга вздрогнула и резко подняла руки, как бы защищаясь, но тут, же опустила их. Дед стоял в проеме открытой двери, через которую пробивался тусклый свет. Она быстро переступила порог и огляделась. Комната, в которую она вошла, была не большой, метров десяти, квадратной, с двумя тусклыми, немытыми окнами, выходившими в сад. Справа стояла небольшая печка – плита, дверца которой в данный момент была открыта. Внутри весело горели, потрескивая, дрова и именно их огонь освещал комнату. Прямо у стены стоял стол, возле него две табуретки. Слева расположился старый, потертый диван, на котором лежала подушка и одеяло. В правом углу была еще тумба, на которой стояла посуда и чайник. Вот и вся обстановка. Дверь в другую комнату была закрыта на висячий замок. 
    - Ну, жиличка, устраивает? Если да, проходь, садись к столу, чай пить будем. Если нет, то гуляй дальше.
    - Меня устраивает. И чаю я выпью с удовольствием. Очень пить хочется. А как Вас зовут?
    - Азамат Абдыкадыпович. Зови дедом Азаматом. Так легше. А тебя как кликать?
    - Ольгой.
    - Вот и знакомы теперь. Садись Ольга, рассказывай, чего тебе надо  здесь и кто такая. Чай пей с медом и говори.
     Он налил в большую кружку ароматного чая и поставил перед Ольгой банку с медом и лепешки.   Ольга покосилась на закрытую дверь. Дед заметил ее взгляд.
     - Нет никого там. Один я. Сторожу тут на несколько домов. Деньги плотят хорошие. Зиму, вёсну, осень сторожу, а летом отдыхаю. К детям езжу, подарки делаю. Они радуются. Богатый дед приехал. А куды мне деньги тут тратить? Ем я мало, не пью, не курю. Жена давно померла. Один я. Сыновей трое. Не хочу с имя жить. У их свои семьи. А тут мне хорошо. Раньше тут дед такой же, как я одинокий жил, с под Курска откуда-то, так мы с им в двух сторожили. Потом он помер, а я остался. Русский язык так хорошо от его выучил. Он шибко грамотный был. Вот и я теперь шибко грамотный через него.
       Ольга улыбнулась про себя, а слух спросила:
     - Как же один? А если заболеете? Купить чего надо?
     - Заболею, перележу, встал, да пошел. Травки в саду  всякой полно, мед есть, чего еще надо? Врач-то он меня не знает. Как болит, не знает, как же лечить будет? А я послушаю себя, поговорю с печенкой там или с сердцем, чай травяной заварю, медку туда кину и все, здоровый наутро. А еду осенью завезу и до весны хватает.  Мука есть, масла бутыль, соль, спички, мясо вяленое, меда банка вот и вся еда. Три курицы и петух живут со мной. Яйцо свежее всегда. Лепешку испеку, чай согрею и сыт. Ты-то чего сюды приехала? Говори.
    Ольга, вначале решила рассказать ту же, что и водителю,  историю про жениха, но потом передумала. Ей надо добраться до места, где лежит следующее послание. Чтобы туда добраться, надо спросить, как это сделать. А если она расскажет про жениха, что прячется от него, то зачем ей горы и дорога к ним? Может, довериться деду? Рассказывать все, ему не обязательно, а придумать правдоподобную историю, можно. Она отхлебнула  из кружки чаю,  в заварку которого точно входила мята и ромашка, остальные травы она не разобрала, отломила кусочек лепешки и произнесла:
    - Да мы с друзьями в горы собрались идти.
    - Так ты эта, забыл, как зовется, альписка что ли?
    - Альпинистка.
    Старик покачал головой, - зачем в горы лезть? Гибнут там кажный год, пачками. Чево людям не хватает? Живи, радуйся солнцу. Нет, лезут, а родителям горе.
     - Это преодоление себя. Понимаете, когда человек хочет понять, чего он стоит в этой жизни. На что он способен? Вот когда война, там сразу понятно, кто на что способен. Трус ты или герой. Кто   с тобой рядом? Друг или враг? На кого ты можешь положиться в трудную минуту? А в мирное время все равны. Вроде с тобой рядом хороший, добрый человек, всегда приветливый, услужливый, а окажись ты в беде, он сделает вид, что не видит этой беды, пройдет мимо с этой самой улыбкой и не оглянется. Или еще хуже того, сделает тебе еще больнее. Вот и проверяют себя и друзей. Но в первую очередь, себя. Ну и жизнь становиться более интересной что ли? Не пресной.
     - Вот, вот, все за антиресом гонитесь. Яркости ищите.
     Ольга пожала плечами.
      - Ну, и чево? Чево не пошла-то с имя?
      Ольга начала лихорадочно придумывать ответ. Родители не пустили? Нет, нельзя. Старик скажет, что правильно, и не покажет дорогу. С друзьями поругалась? Тоже не то. Тогда зачем иду туда? Тем более, как объяснить, почему скрываюсь и что обо мне нельзя никому говорить? Остается все тот же вариант.
     - Жених не захотел, чтобы я шла.
     - Правильный жених. Молодец. Мужа слушать надо, он плохо не скажет.
    - Вот когда будет мужем, пусть и командует. А пока, только жених. А жениха легко поменять.
     - Строптивая жена будешь. Плохо это. У меня внучка такая от среднего сына. Боюсь, никто в жены не возьмет. Плохой характер. В Ленинграде училась на доктора. Ну и чево ты?
     - Ну, вот я и опоздала с группой уехать. Сама добираюсь. Место знаю, ребята нарисовали, а как туда добраться не знаю.
     - Ну, дак позвони им. Счас у всех телефоны эти маленькие есть. Кнопку нажал и все. Мне внуки толкали, да я их не понимаю, чего-то заряжать надо, а электричества-то тут зимой нет.
     - Пробовала,  там антенна не берет.
     - А чево ко мне приехала? Ехала бы сразу туды, где друзья твои.
     - Жених за мной следом поехал. Хочет вернуть. Вот я и хочу переждать день другой. Пусть поищет и домой вернется, а я туда поеду. Я поэтому хочу вас попросить, не говорите никому, что я здесь, хорошо? Кто бы, не спрашивал. Он может попросить кого-нибудь или сам будет здесь разыскивать. Я из-за этого и в отеле не стала останавливаться. Там он меня быстро найдет. А здесь, если вы не скажите, то ни за что не разыщет.
     Дед задумался.
     - А случись с тобой чего в этих горах, я после виноватый буду. Не ходи ты в ети горы. Вертайся к жениху.
    Ольга поняла, что сказав про жениха, совершила ошибку. Она опять забыла про восточный менталитет. Тем более, дед, человек старой формации, с устоявшимися взглядами на жизнь и места в этой жизни женщины. Он может именно из добрых побуждений выдать ее Бабуру и ему подобным. Надо было срочно спасать ситуацию.
     - Понимаете, я друзей подведу. У меня все общие деньги группы. Если я не приду, они не смогут купить билеты обратно домой и за гостиницу заплатить.
     - А ты их у меня подожди, или в пансионате здесь рядом . И жениха уважишь и друзей не подведешь.
     - А проводнику они как заплатят?
    Ольга уже не знала, что придумать, чтобы убедить деда в своей правоте.
     - Понимаете, как я буду смотреть в глаза друзьям? Они же на меня рассчитывают. Я не хочу, чтобы они плохо думали обо мне.
     - Да, человеку надо платить за работу. Нехорошо когда не плотят. Мне вон хозяин дома напротив, обещал за работу заплатить и не дал денег. Плохой человек. Жадный. Сказал, все равно ты тут сидишь, и делать тебе нечего, дед. А я листву у его сгребал, снег чистил. Глядел, чтоб чужой не залез. Слушай, а ты не можешь с женихом деньги друзьям отвезти, а в горы не лазить?  И им хорошо и жениху уважение.
    Дед обрадовался, что нашел для нее выход, устраивающий всех.
    - Да, что вы! Он даже слышать о моих друзьях не хочет.
    Ей было неловко обманывать такого славного, доброго старика, но другого выхода она просто не видела.
     - И куды тебе надо идти?
    Ольга достала из сумки ручку, вырвал листок из записной книжки, и нарисовала по памяти место, куда она должна попасть, чтобы забрать то, ради чего она сюда приехала. Дед взял листок, посмотрел, потом быстро глянул на Ольгу и покачал головой.
     - Неправду говоришь. Обманула ты меня.
     - Почему не правду?
     - Туды скалалазы не ходют.
     - Почему?
     - Коргош гора ледник, там духи живут. Нельзя туды. Он даже  летом не тает.
     - А откуда вы взяли, что там духи живут?
     - Она дышит.   
     - Кто?!
     - Гора.
     Ольга изумилась, - как это?
     - Воздух вокруг нее за  километры дрожит. Видать, как дрожит. Дышит гора. Духи это дышат. Пробовали туда люди ходить, не вернулись. Духи не любят чужих. Проводник туды не пойдет и никого не поведет. Говори, зачем тебе туды надо? Только не ври.
    Ольга растерялась. Говорить правду нельзя, а путного ничего в голову не приходило, чтобы снять подозрения старика. Да и как теперь быть, она тоже не знала. Если к этой горе никто не ходит, как же она туда попадет? И если это ледник, то, как она заберется на него? Ни снаряжения, ни опыта скалолазания у нее не было. Спрятали, называется, документ. Нет, место хорошее выбрали, никто не пойдет на ледник, легенду видимо про дышащую гору сочинили и запустили, чтоб никто случайно на тайник не наткнулся. Но ей-то что делать? Это не библиотека с подземным ходом. Там тепло, сухо и безопасно. А здесь?
    - Я не могу сказать. Это не моя тайна.
    - Клад что ли ищешь?
    Ольга промолчала. Дед совсем сощурил свои узкие глаза
     - Я сразу понял,  неправду говоришь. Думала меня обмануть? Я много лет живу, человека наскрозь вижу, как рентген. Ладно, лягай спать. Утром дальше говорить будем. Час я тебе комнату открою. Там спать будешь.
    Ольга благодарно кивнула головой. Сил что-то придумывать уже не осталось. Спасибо, что дед дал ей время подумать до утра и не выгнал за обман на улицу. В комнате было прохладно и темно. Обстановка была чуть лучше, чем в кухне, но не намного. Две кровати, платяной шкаф, стол, два стула да на полу небольшой ковер. Дед дал ей два одеяла, занес ведро, кружку с чаем, лепешку и, закрывая дверь, сказал:
    - Я тебя закрою. Если придут кто за тобой, чтоб не сумлевались, что я один. По нужде в ведро иди. Если громко заговорю, затаись, как мыша и сиди. Войти, не войдут, скажу ключ у хозяев.
    Дверь закрылась и наступила полнейшая темнота. Ольга вначале даже не поняла, почему так темно? Окна же должны быть. А время пусть и позднее, но не так же, чтоб совсем, как в подземелье. Она на ощупь подошла к стене и провела по ней руками. Рука упала в пустоту, и наткнулась на стекло. То есть окна были, но они видимо были закрыты ставнями. Поэтому дед и разместил, ее здесь. То есть с улицы не видно есть кто в комнате или нет. Хотя, ставни можно открыть. Если они конечно не на замке и если сторож позволит. У деда есть ружье и вряд ли они в открытую полезут на рожон. А если дед специально закрыл ее, чтобы потом сдать «жениху»?  Нет,  вряд ли. Он уже понял, что никого жениха у нее нет. Ладно, завтра разберемся. А сейчас отдыхать.

      Ей снится сон.
     Вокруг красота. Солнце, безоблачное небо, прозрачная, как стекло вода чуть зеленоватого цвета, горы в белоснежных шапках и сверкающие под солнечными лучами  ледники. Она стоит у кромки воды, и дышит чистым свежим горным воздухом. Тишина. Вокруг не души. И вдруг, голос Повелителя нарушает эту тишину.  Отчего-то возникает чувство, что Повелитель где-то рядом, но она его не видит. 
     - Ты видишь эту гору?
     - Вижу.
     - Смотри внимательно и запоминай. Тебе надо подъехать к этой горе со стороны озера. Видишь расщелину?
     - Да.
     - Входи туда смело, не бойся. Она через пять метров обрывается, но тебе не надо далеко идти. Справа под нависающим льдом лаз, тебе туда. Видишь пещеру?
    - Вижу.
    - Тебе сюда.
    - Ой, как красиво! Это озеро горячее?
    - Да. Здесь подземные источники.
    -  Где Вы? Я вас не вижу?
      
    Ольга проснулась от громкого голоса деда Азамата. Перед глазами еще стояла пещера, и зеленоватая вода в  озере с паром над ним. Она  еще ощущала тепло от этого озера, но мозг уже включил рецепторы опасности. Она начала приподниматься с постели, но тут же, вспомнила предостережение деда и замерла.
     - Почему хулюганишь? Нет никого здесь. Один я. Сторожу дом. Это частная собственность. Будешь лезть, выстрелю!
     - Дед, неужели на старости лет в тюрьму захотелось?
     Ольга узнала голос Бабура. Значит, нашел все же. Шустрый малый. Никуда от него не скроешься. Конечно, если человек, неважно в какой жизни в той или в этой, убил собственную мать, то это страшный человек, и он  ни перед чем не остановится. Теперь, Ольга была уже полностью уверена, что сны про Бабура были предостережением ей. Недаром она чувствовала от него какой-то холод, идущий изнутри. Братец. Избави Бог от такого брата. Лучше пригреть на груди змею и то будет безопаснее.
    - Зачем в тюрьму?
    - Так убьешь человека, посадят. Умирать в тюрьме не понятно за кого? Кто она тебе, дочь, сестра?
    - Нет никого, говорю тебе! Один я. А будешь рваться, убью, и не посодят меня.
    - Это почему это?
    - Сторож я. А ты на частную землю влез. Хозяин сказал, стреляй. Он заплатит за меня. Ничего не будет мне, понял? Иди парень, иди.
      - А чего это у тебя комната на замок закрыта? Прячешь кого?
      - Хозяева закрыли. Вещи их там. Я здесь живу, мне хватает места.
      - Ладно, ухожу. Скажи только, видел  сегодня  кого  чужых здесь?
      - Машину видел, проезжала.
      - А кто в машине сидел, видел?
      - Нет, А мне зачем?
      - А машина-то у дома стояла. Врешь ты дед.
      - И не стояла, а останавливалась. Мужик спросил про Курускановых, я сказал нет их, они и уехали.
     - Кто, они? Ты же говоришь, не видел никого?
     - Не видел. Сидел кто-то рядом с мужиком, а кто я и не глядел. Мне не надо.
     - А где живут эти Курускановы?
     - Так через три дома отсюда. Но они только летом здесь живут. Счас дом забит.
     - А где они зимой живут, знаешь?
     - А мне какая разница? Где-то живут. Много знаешь, плохо спать будешь. Все, иди парень, а то стрельну. Устал я от разгвору. Спать буду. Иди. -    Хлопнула дверь и в доме наступила тишина.
    Ольга хотела было постучать деду, чтоб открыл, но потом передумала. Бабур не дурак, сейчас, скорее всего, притаился у дома и наблюдает. Услышит разговор, шорох, стук и все пропало. Дед это понимает, поэтому и молчит.
   Да, плохо, что Бабур здесь. Вероятно, он проехал по всем отелям, не нашел ее и понял, что деваться ей, кроме этого поселка некуда. Сейчас он будет проверять все дома в поселке. А это значит, ей  и завтра носа высовывать из этой комнаты нельзя. А, может и не только завтра. Ольга расстроилась. Сидеть в темной комнате, взаперти, не очень радостная  перспектива. 
   Ладно, она пока подумает, как добраться до нужного места. И тут она вспомнила, что видела, перед тем, как ее разбудил голос Бабура. Раньше, у нее был просто план-чертеж, куда надо ехать и где лежит следующее послание. А тут она в буквальном смысле увидела, куда надо идти и как идти. Ольга повеселела. Ну и ладно, день – два отлежится, отдохнет от всех стрессов и погонь, наберется сил. Не будет же Бабур сидеть здесь неделю? Интересно, а где «дядюшка»? Дежурит на дороге? Да, послал Бог родственничков. Раньше не было,  и она переживала, завидовала тем, у кого большие семьи. Считала, что люди из больших семей защищены от всех ударов судьбы. Вернее, они защищены не от ударов, а тем, что всегда могут положиться на близкого человека в трудную минуту и все сообща быстро справятся с любой проблемой. Ну, она так думала.
    Ей всегда хотелось иметь сестру или брата, к которым она могла бы придти в трудную минуту, рассказать о своей беде или вообще ничего не рассказывать, а просто прийти и чтоб ее приняли ни о чем, не расспрашивая, не ругая, не упрекая, не уча жить. Просто приняли, пожалели, подбодрили и сказали, что все обязательно будет хорошо.
    Она вспомнила свою школьную подругу Нину. У Нины было три сестры, кроме нее самой. Они, конечно, как все дети что-то выясняли, дрались, ревновали друг друга к родительской любви, но если кому-то из них было плохо, становились друг за друга стеной. Где-то утешали, где-то помогали, где-то скрывали от взрослых, чтобы не расстраивать их или не получить нагоняй. Вот таких сестер, она всегда мечтала иметь.
    Но была еще и Зинка. У нее тоже были сестры. Две сестры. Но в этой семье было все наоборот. Любой промах Зинки сразу становился известен родителям. Все преподносилось с издевкой, ехидцей. Зинка рыдала. Сестры начинали успокаивать ее, фальшиво сочувствуя и говоря о том, что они вовсе не хотели, чтоб ее отругали. Но ведь обманывать родителей нельзя, поэтому они и сказали. Зинка покупалась на их обманчивую жалость и сочувствие и проговаривалась об очередном проступке или секрете, который снова становился достоянием всех. Они радовались ее промахам, ошибкам. Это поднимало их в их же глазах. Они умнее, красивее, удачливее. Когда Зинка нуждалась в их сочувствии или поддержке, они начинали указывать ей на ее ошибки, упрекали в недальновидности и простоте. Говорили, что простота, хуже воровства и надо быть хитрой, изворотливой, тогда можно в жизни добиться чего-то стоящего. А она дурачка - снегурочка, верящая в справедливость и честность, так и останется на обочине жизни. Зинка не хотела верить в такую «любовь» сестер и наступала на одни и те же грабли изо дня в день. Ей очень хотелось верить, что сестры ее любят и хотя ей добра. Это продолжалось долго, но однажды все же, наступил предел и ее терпению. Она росла болезненной девочкой, часто простужалась, а после каждой простуды начинался кашель, который заканчивался бронхитом. В конце концов, все вылилось в бронхиальную астму. В ее сумке всегда лежал «Венталин» или «Беродуал», но об этом знали лишь самые близкие.
    Хотя и говорят, что дети это цветы, но забывают добавить, что в этих цветах часто встречаются шипы. Дети по сути своей очень жестоки и порой не задумываясь, а порой и намеренно могут в буквальном смысле  убить себе подобного, чтобы доказать что-то кому-то или просто посмеяться.
    Зинке было четырнадцать, когда она влюбилась впервые и «до смерти».  Мальчик был старше на два года и учился вместе с Наташей, старшей сестрой Зинки. Зинка была в восторге, когда мальчик предложил ей дружить. Своим счастьем она решила поделиться с сестрами. Каково же было ее удивление, когда мальчик на следующем свидании сказал ей, что встречаться с больной, которая будет всю жизнь сидеть на ингаляторах, ему как-то не улыбается. Еще умрет, а ему отвечай. О ее болезни узнали и в классе и в школе. Кто-то стал бояться, с ней общаться. Мало ли, а вдруг болезнь заразная? Зинка была в шоке. А когда она узнала, что об этом мальчику рассказала Наташа, то плакала два дня и заработала нервный срыв. Она никак не могла поверить, что ее предала сестра, самый близкий человек. Она не собиралась замуж, чтобы сообщать о своей болезни, не собиралась рожать ребенка. Она хотела просто встречаться с понравившимся ей парнем. При чем же тут, болезнь? И когда задала этот вопрос сестре, то вначале не могла поверить в то, что услышала. «А кому ты нужна  страшилка? Никогда и никто не жениться на тебе. Кому нужна больная жена?  А если кто с сдуру  и жениться, то все равно бросит. Я о тебе, между прочим, заботилась. Знаю, что ты не от мира сего. Начала бы встречаться, влюбилась по уши,  еще соблазнил бы, да бросил, вот тогда горе бы было. А так, я тебе только услугу оказала, потому, что забочусь о тебе, как старшая сестра». Вот такая вот история о родственных отношениях.  Избави Боже от таких «заботливых» родственников. Лучше не иметь никаких.
      Время тянулось медленно. Дед Азамат признаков жизни не подавал. Видимо, лег спать. Наверное, правильно сделал. Если бы  засуетился, начал выглядывать на улицу, ходить туда-сюда, попытался заговорить с ней или открыть дверь, то Бабур, а Ольга более чем уверена, что он наблюдает за домом, сразу понял бы, что дед его обманул. Значит, надо ждать утра. Спать теперь совсем не хотелось. Читать было нельзя, ходить тоже. Оставалось лежать и думать. Мечтать тоже что-то желания не было. Да и какие мечты, когда она не знает, что с ней будет через минуту, не говоря уже о будущем. Значит, остается вспоминать.
    Ольга расслабилась и попыталась унестись мыслями в детство. Но как назло в голову лезли только плохие воспоминания. Какие-то обиды, нехорошие поступки, за которые ей и сейчас было стыдно и ничего приличного или веселого. Как-то заболела бабушка. Пришел врач, выписал лекарство и послал ее в аптеку, сказал, что надо срочно выкупить и дать бабушке. Ольга взяла деньги и побежала. Рядом с аптекой был кинотеатр. На афише Ольга увидела, что с сегодняшнего дня начался показ фильма «Сердца трех». Ольга обожала артиста Владимира Шевелькова. «Гардамарины» с его участием она смотрела раз десять не меньше. Очередь в кассу была огромная. И тут ее окликнула одноклассница. У нее был лишний билетик Кто-то не пришел, толи брат, толи ее друг. Ольга пошла в кино. Ну что может случиться за час – полтора? Лекарство в кармане. Бабушка просто выпьет его чуть позже. Когда  она после сеанса подбежала к дому, там стояла «Скорая помощь». Как оказалось, после ухода участкового врача, бабушке стало хуже, а дома никого не было и лекарства, чтобы снять приступ тоже.  Она сама вызвала «скорую». Бабушку забрали в больницу.  Ольга до сих пор помнит взгляд бабушки, когда ее увозили. Даже сейчас, спустя столько лет, когда она вспоминает этот случай, ее охватывает стыд, чувство вины и что-то еще, что заставляется сжиматься сердце.
    Почему-то снова вспомнилась история замужества и отъезда из страны матери. Как ни говори, а она ее, Ольгу, бросила. Свое личное счастье она поставила выше счастья и спокойствия дочери. Может, так и надо? Она дала ей жизнь. Почему она должна отказываться от любви? Молодость проходит очень быстро. А дальше, что? Одиночество? Даже если бы они жили вместе, это было бы уже не одно, а два одиночества. А так хотя бы она счастлива. Ольга еще долго уговаривала себя, стараясь изо всех сил оправдать мать. Вроде получалось, но обида так и не ушла.
     Проснулась она от звука отпирающейся двери. Луч солнца ворвался в темную комнату стремительно, заставив Ольгу зажмуриться.
    - Вставай дочка. Чай пить пора.
    - А, можно?
    - Почему нельзя? А, ты про жениха своего? Был, да сплыл. Слышала, поди, ночью-то? Настойчивый парень. Грозился на меня. Пришлось ружжом пугнуть. Уехал он. Сам видел. Уехал. Красивый парень, а не понравился мне.
     Ольга встала, умылась, расчесала волосы и села к столу. Завтрак ничем не отличался от ужина. Лепешка, горячий чай, мед. Правда на тарелке лежали еще ломтики вяленого мяса, и в небольшой пиале было налито   подсолнечное масло с покрошенным репчатым луком. Дед взял кусок лепешки, разделил пополам, в середину вложил несколько кусочков мяса, ложкой зачерпнул масло с луком, добавил к мясу, закрыл лепешку и протянул Ольге.
     - На, ешь. Вкусно и пользительно. Витаминов много.
    Ольга хотела отказаться, но постеснялась. Очень осторожно она откусила небольшой кусок. Прожевала, и через минуту своеобразного бутерброда уже не было. Это было необычно, вкусно, а главное сытно. Душистое масло, горчинка от лука, мягкая лепешка и мясо, все вместе создавали неповторимый вкус. Ольга взяла себе на заметку эту своеобразную шаурму.
    - Понравилось?
    - Угу. Очень.
    - Хорошо. Теперь пей чай и давай говорить.
    - О чем?
    - О тебе.
    - А чего обо мне говорить? – удивилась Ольга.
    - Ты думаешь, дед Азамат старый, ум высох, как он сам? Глаз зоркость потерял? Зря думаешь. Рассказ твой о друзьях и женихе хороший, но это рассказ. А правду ты скрываешь. А, правда, такая, тебе надо на священную гору. Зачем? Этот красивый парень тоже хочет туда, но не знает куда надо, места не знает, поэтому ищет тебя. Одной тебе туда никак не добраться. Дед Азамат ночь думал. С тобой пойду.
    - Почему? Это может быть опасным для вас.
   Дед внимательно посмотрел на Ольгу. Помолчал. Потом кивнул головой.
    - Значит, правильно подумал. Не совсем у Азамата мозг усох. Расскажу тебе одну историю, какую мне мой дед рассказывал, когда я маленький был еще.    Давно-давно, много мильенов лет назад, жили люди, народ, звались «атланты». Все у них было, как у нас, даже лучше. Многими знаниями владели, много чего могли. Навроде даже енергией управляли. Разговаривать могли без языка, мыслями. И перемещаться могли с одного места на другое тоже как-то без машины. В обчем много чего могли. Потом Земля столкнулась с кем-то из космоса и сильно повредилась. Сместилось у ее что-то. Вода из океанов хлынула на землю и смыла все. Потоп называется. Так вот наше озеро и образовалось. Когда Земля-то стукнулась, горы начали трястись, большая расщелина образовалась в земле.  Вот в нее вода-то и хлынула. Потом, конечно, успокоилась вода. Растеклась по земле снова реками, озерами, морями. Но народу много погибло. Но не все погибли-то. Кое-кто из атлантов этих спасся. Потому как владели они каким-то секретом. И говорят, что секрет этот и хранит священная гора. А где хранит, никто не знает. 
     - Дедушка, но это сказка. Про атлантов, я имею в виду. И про секреты. Потоп был, это все знают. И про Ноев ковчег я читала. Но это не здесь было, а на горе Арарат. Там останки Ноева ковчега вроде находили.
    - Ты мне зубы-то не заговаривай. Про Ноя я тоже слышал, но это другое. Атланты, это атланты. А Ной, это Ной. Я ж тебе сказал, не все потопли, остались люди. А иначе гляди, сколько нас счас на земле и все мы разные. Кто черный, кто белый, кто узкоглазый, как я, кто желтый, как китаец. Но секретом владели только атланты. Так вот, ты за этим секретом пришла.
     - С чего вы взяли?
     - А с того. Никогда и никто на эту гору не ходил и не пойдет. Проводники не пойдут и другим не позволят. Да и не для походов  она. Ледник это. Сплошной ледник. При том отвесный. С другой стороны тоже ледник.  Правда не такой крутой.. Не тает даже в самую жару. Так если чуток только. Чего ж туда лезть? А ты мне про ребят талдынишь, про восхождение. Сколь я живу на этом свете, никто туда не ходил и не собирался. А ты собираешься. Зачем?
    - Ну, кто-то же должен эту гору исследовать? Вот мы и решили.
    - Так, давай дочка так договоримся, или ты мне всю правду говоришь, или иди по добру по здорову  откуда пришла. «Жених» твой там тебя поджидает, все зенки проглядел.
    Ольга задумалась. Одной ей, конечно до горы не добраться. Помощник ей не помешает. Но что делать, когда она найдет  рукопись? И как себя поведет дед, когда узнает правду? Она ведь его совсем не знает. Возраст, подлости не помеха.
     - Боишься открыться? Правильно, молодец. Ты же меня вовсе не знаешь. Только вот я тебе чего скажу, дед мне говорил, что слышал еще от своего деда, что должен в новом столетии кто-то обязательно прийти за схоронкой атлантов. Дед мне завидовал, что доживу, может, я до этого дня. Увижу посланца. Вот я и увидел. Ты не бойся, мне ничего не надо. Помогу тебе, чем смогу и на том успокоюсь.
    Ольга решилась.
     - Вы правы, дедушка, мне действительно надо забрать там одну вещь. Но это не атланты ее туда положили. Я ничего об атлантах не знаю. Что за вещь, тоже сказать не могу, это не моя тайна. А вот, если поможете, буду очень благодарна. Мне, действительно, одной не справиться с этой задачей.
    Дед захихикал и довольно потер руки.
    - Я знал, что дождусь, знал. Ждал я. Дождался. Не боись, все сделаем, как надо. Дед Азамат надежный и крепкий пока. Теперь давай думать, как туда ехать будем, чтоб враги не узнали. Воронья на земле много и кажный норовит выклевать  у себе подобного чего-нибудь. Днем ехать нельзя. Видно сразу издалече. За поселком-то вдоль побережья в одну сторону пустырь, в другую энти, отели. Ночью поедем, как стемнеет, так и тронемся.
    - Так ночью наоборот все видно.
    - Как это?
    - Ну, фары же светят.
    - Так это ежели на машине. А у меня машины нету.
    - А на чем же мы тогда поедем?
    - На великах. У хозяев их аж три. Выбирай, не хочу.
    - Так темно же! Как мы поедем? Упадем в темноте и разобьемся. Дороги же не видно.
    - А луна на что? Чем тебе не освещение? С одной стороны дорогу видно, с другой стороны нас не видно. Выедем мы, как еще луна не взойдет. По первой темноте. Поведем велики. А как от поселка отойдем подальше, так и поедем. Ты умеешь на велсипеде ездить?
    - Умею.
    - Ну, вот и все. Вишь, как все просто. Сложные вопросы завсегда так либо просто решаются, либо никак. А теперь мне только одно скажи, захоронка, за какой едем, сурьезная или наркота какая-нибудь?
    - Серьезная.
    - Ну и все. Боле мне знать и не надо. Ешь, да снова в комнату иди, закрою. Береженого, Бог берегёт. Ниче, посидишь там, про жизнь подумаешь. Человеку, оно обязательно надо бывает остановиться, чтоб подумать, поразмыслить, правильно ли он идет и куды идет. В обед, открою, поешь снова и до вечера, а там и двинем.
    Ольга снова осталась одна и в темноте. Думать уже не хотелось ни о чем и ни о ком. Хотелось определенности, а ее не было. Будущее  виделось в тумане, если вообще виделось. Настоящее тоже было шатким и неопределенным. Как оказалось, у нее было только прошлое. Но о прошлом сегодня так же, не хотелось вспоминать. Сидеть в темноте было как-то неправильно, что ли? Смешно сидеть одной в темноте, на стуле. Поэтому, Ольга снова легла на кровать, накинула на себя одеяло и закрыла глаза. Да, если все ее приключения закончатся благополучно, и  она вернется домой живой, то обязательно прочтет все об Амире Темуре, а может быть что-то и о себе, вернее о Мирзо. И, конечно же, она побывает в мавзолее, где похоронен Амир Темур. Интересно, кто были его родители? Были ли они такими же великими, как их сын, или нет? Глаза закрываются и Ольга снова сетях  Морфея.

           Ольга видит какое-то  помещение, которое  освещается светом нескольких свечей. Ее взгляд никак не может сфокусироваться на чем-то одном. Поэтому ей  сложно рассмотреть, что находится в этом помещении. Наконец, глаза привыкают к полумраку.  Она видит, что это библиотека. Библиотека  во дворце Амира Темура.   На столе лежит раскрытая рукопись. Глаза Ольги устремляются к ней. На первой странице она читает:  Рукопись    писана летом 1406 года  о Властителе Счастливых Созвездий.
     В ее  голове мелькает мысль: - Интересно,  кто такой Властитель Счастливых Созвездий? Я хотела узнать об  Амире Темуре и его предках.
    Страница рукописи переворачивается сама собой, как будто кто-то стоит рядом с Ольгой  и смотрит на рукопись ее глазами. Это не вызывает удивления, а воспринимается, как само собой разумеющиеся. Она читает дальше:
     - В народе Амира Темура  называли – Властитель Счастливых Созвездий. Род Темура восходит к Амиру Бузанджиру. По линии матери в этом  роду был и Великий Чингисхан. У Тумана-хана были сыновья Качули и Кабул.  Родословная Чингизхана идет от Кабул-хана. А родословная матери Темура – Аланкувы от Качули-хана.  Аланкува происходила из очень знатного монгольского рода. На надгробной плите своей матери  Амир Темур написал: "Кто желает узнать дальше, да будет тому известно: мать последнего звали Аланкува, которая отличалась честностью и своей безукоризненной нравственностью. Она однажды забеременела от волка, который явился к ней в отверстие комнаты и, приняв образ человека, объявил, что он потомок повелителя правоверных Алия, сына Абу-Талиба. Это показание, данное ею, принято за истину. Достохвальные потомки её будут владеть миром вовеки".  Амир Темур очень гордился  родством с Великим Чингисханом
    Страницы начинают перелистываться с невероятной быстротой. Ольга пытается остановить их, но у нее ничего не получается. Руки не подчиняются ей.  На последней странице рукопись замирает. Ольга читает:
     - Великий   Правитель, Завоеватель, Несравненный Амир Темур  -   практически всю свою жизнь провел в походах, и умер во время похода на Китай, зимой 1405 года от простуды. Это произошло недалеко от города Чимкент. Он прожил долгую жизнь,  и умер в шестьдесят восемь лет от роду.   Его тело было забальзамировано, и перевезено  в Самарканд.  Мавзолей, предназначавшийся  для его внука Мухаммад - Султана, Гур-Эмир, строительство которого было практически закончено,  и стало местом упокоения    Великого Тамерлана – Амира Темура.

     Яркий свет ударил в глаза, и она услышала над собой голос деда Азамата.
     - Ты, чего, девочка? Чего испужалась? Это всего лишь я, дед Азамат. Сон, какой плохой приснился? Вставай, обедать будем.
     Ольга встала с кровати. Ноги не слушались, так и норовили подогнуться. Если бы она не схватилась за спинку кровати, то упала бы. Интересно, что это было? Она спала или не спала? Все  было настолько  реально.
    - Ну, чего ты встала? Стынет же. Пошли.
    - Да, да, иду.
   Ольга глубоко вздохнула несколько раз, пытаясь насытить тело кислородом. Почувствовала, как ногам, рукам  побежали мурашки, и оторвалась от кровати.
     - Сюды садись. Здесь тебя не видать будет. - Дед Азамат махнул ей рукой в угол комнаты. - А прямо насупротив окна сяду, чтоб ежеле чего, тебя сразу предупредить. Тады сразу хватай тарелку с ложкой, пиалу и в комнату и сиди, как мыша. Поняла?
    - Поняла.
    Ольга села к столу и улыбнулась. Обед был практически таким же, как и завтрак, за исключением того, что на столе стояла чашка с бульоном, в котором плавали все те же сушеные куски мяса с луком.
     - Раньше-то я рыбой промышлял. А счас к ей как-то равнодушен стал. Мороки много, костей много, а толку мало. Раз как-то так костью подавилси, в горле застряла и ни туды и ни сюды. Пришлось в село ехать, к врачу, чтоб достал. Рыбья кость самая неприятная. Загниет, все, конец. Так, что после того случая, я рыбой не промышляю. Мясо-то оно надежнее. Ты ешь, давай, ешь.
    - Спасибо, дедушка Азамат, да я еще и не проголодалась. Завтракали недавно. Делать ничего не делала.
     - Как недавно? – удивился дед, - время-то далеко за полдень перевалило, а ели с рассветом. Ешь, давай. Чтобы в гору идти, надо силу иметь, а какая сила без еды?
    Ольга похлебала воду с луком, ради приличия, съела кусок лепешки с медом, выпила пиалу чая и встала.
     - Все, больше не могу. Никого не видно? Все спокойно?
     - Да навроде, спокойно. Я по улице ходил, мусор мел, глядел во все глаза. Никого нет. А на душе муторно. Кажется, будто кто смотрит все время. Спиной чувствую, а глаза не видят. Поэтому, сиди до ночи. Я еще похожу по ограде, да на улицу выйду. Иди. Как можно будет, скажу тебе.
    - Хорошо, дедушка, как скажете.
    Ольга вошла в комнату, села на кровать, дед закрыл дверь, и она снова осталась в темноте, один на один со своими невеселыми мыслями. Значит, Амир Темур умер в Казахстане? Да, где он только не был. Неужели, ей придется ехать еще и в Казахстан? Хотя, вряд ли. Ведь он разговаривал с ней, вернее с Мирзо, до похода, до смерти, поэтому никак не мог оставить что-то там. Но, как теперь она убедилась, в жизни бывает и не такое. Ладно, ну и что делать в оставшиеся до ночи часы? Снова спать? Или грезить наяву? А как еще можно назвать беседу с голосом, ведь она не видела человека. Только грезы. Странная у нее теперь жизнь. Днем куда-то мчится, от кого-то прячется, что-то ищет. Ночью, куда-то летает, с кем-то общается, узнает что-то новое, по сути, учит историю. В общем, живет весело. Только, что то, от этого веселья совсем не весело,  а наоборот грустно и страшно.
    Почему так устроен мир? Так не справедливо. Человек, который честно, добросовестно делает свою работу, не шагая  по головам, никогда не добьется чего-то значительного в этой жизни. Он всегда будет лишь исполнителем. Он будет соблюдать все заповеди Христа, жить праведно, помогать, тем, кто нуждается в помощи, но так и умрет в нищете и безвестности. Он никогда не сможет заработать большие деньги, чтобы ни в чем не нуждаться и радоваться жизни. Он будет жить от зарплаты до зарплаты, считая гроши.
    А человек, беспринципный, жестокий, идущий к цели по трупам,  не опуская взгляд вниз, не оборачиваясь  на стенания тех, кого он топчет, призирающий все заповеди и нарушающий их ежедневно, получает в этой жизни все – власть, деньги, славу. Да, он, конечно, тоже боится в глубине души гнева Господнего, поэтому дает деньги на восстановление Храма или его строительство, после чего, успокоенный взяткой Всевышнему, грешит дальше. И как не странно, в этой жизни ему все сходит с рук.
    Такие люди ради адреналина в крови ищут себе приключения, рискуют жизнью и с ними ничего не случается. А хорошие, добрые люди уходят в расцвете лет, предварительно получив большую порцию испытаний и страданий на Земле.
    Вот этого, Ольга никак не могла понять. Может быть, Господь  забирает к себе лучших? Но нет. Сколько подонков и убийц  погибают в драках, разборках в молодом возрасте. Непонятно. Почему к одним деньги просто текут рекой, и они не знают, куда их девать. Покупают самолеты, яхты, замки во всех частях света, а деньги все не кончаются. А к другим не идут вовсе. Человек работает на трех работах, без выходных и проходных и еле-еле сводит концы с концами. Непонятно.
    Ольга вздохнула и попыталась переключиться на более веселые темы, но ничего не получалось. В голову лезли только мрачные мысли. Вот поедут они с дедом Азаматом на ледник. Доедут. А дальше, что? Не скажет же она ему, что, мол, все, проводил и езжай себе обратно, а я дальше пойду одна. А если пойдет с ним, то где гарантия, что он не заберет у нее то, что лежит в тайнике, а ее оставит на веки там, во льдах? Он всю жизнь, ждал, жил здесь, чтобы узнать о тайне атлантов, про которую ему рассказал дед.  И сейчас, он просто так откажется от своей мечты, узнать, что спрятано в леднике? Он обязательно захочет увидеть документ, за которым она сюда приехала. А, может, пока она тут сидит закрытая, он уже договорился с Бабуром? Чужая душа, потемки. Скорее бы вечер, уже нет сил сидеть, ждать и думать черт знает  о чем.
    В замке заворочался ключ, дверь приоткрылась, и в проеме показалось лицо деда Азамата чуть освещенное свечой.
     - Ну, что, выходи. Пора.
     Ольга кинула взгляд на часы. Вроде и сидела не долго, а пока размышляла, прошло более четырех часов. Стрелки часов показывали двадцать минут девятого вечера.
    - Так рано еще. Светло же на улице.
    - Где светло? У нас рано темнеет. Выглянь-ка в окно. Луны еще нет, так совсем темно, однако. Самое время ехать. Еду я взял, воду можно озерную пить, она чистая. Халат теплый стеганый надевай и пошли.
    - Зачем, халат? У меня ветровка и свитер.
    - Околеешь на леднике в своей кофте и ветродуйке. Надевай, говорю. Халат на вате. Ни ветер, ни холод не пускает. И на голову шапку вот возьми.
   Ольга не стала больше спорить. Действительно, у ледника, скорее всего не жарко, а ветровка-то летняя. Халат оказался очень мягким, теплым, удобным, а главное, не большим. Дед был ростом даже чуть ниже, поэтому длина халата была по щиколотку. А шапку дед дал обычную, вязаную, спортивную. Ольга представила себя во всем этом одеянии и рассмеялась.
    - Чему веселишься? Скажи, я с тобой порадуюсь. Одежка никак не глянется?
     - Да, нет, просто непривычно.
     - Оно ничего. Главное, чтоб тепло и удобно. Айда. Не, погоди. Я выйду, ты, ежели тихо, за мной минут через пять выходи. Я на дороге ждать буду.
     - А велосипеды где?
     - У ограды стоят. Я пошел. Дверь просто захлопнешь за собой и все.
     Свеча погасла, и в доме стало темно, как в склепе. Когда глаза привыкли к темноте, Ольга различила проем окон и только. На улице действительно было не видно ни зги. Выждав какое-то время, и не услышав шума, Ольга на ощупь нашла дверь и вышла на улицу. Вечер был тихим, но прохладным. Ни звезд, ни луны на небе не было. Толи тучи закрывали, толи просто время еще не пришло. Ольга порадовалась, что на ней теплый халат и шапка. Было всего градусов 8-10, не выше. Дорожка, ведущая к выходу, была еле видна. Осторожно ступая, она двинулась вперед и чуть не упала, наткнувшись на велосипед, который тихо и жалобно дзынькнул.
    - Тихо ты! – услышала он сердитый шепот деда Азамата, - глаз нету никак?
    - Извините, не увидела, - виновато отозвалась Ольга.
    - Бери его, токо осторожно. Пока на поводу поведем.
    Ольга улыбнулась про себя. Дед говорил про велосипед, как про лошадь. Не рядом, а на поводу.
     - Рядом иди. Я слева пойду, ты справа. Чтоб плечо друг дружки чувствовали. Велики сбоку. Поняла?
     - Поняла, - отозвалась Ольга, - а почему?
     - А говоришь, поняла, - крякнул дед, - ума-то ишо нет почти совсем, а такие дела доверяют. Об чем люди думают? Темно, не видать ничего. Натыкаться будем друг на дружку ежели пойдем кажный сам по себе. Шум будет. Нам шум не нужон. Поняла теперь?
    - Теперь, поняла.
    - Тода, пошли.
    Они медленно двинулись по дороге. Тишина стояла нереальная. Ни лая собак, ни пения птиц, ни людских разговоров, даже ветра и то не было слышно. Поэтому, Ольге казалось, что каждый их шаг и вздох слышен за версту. Она практически перестала дышать и старалась ступать тихо, высоко поднимая ноги, чтобы не шаркать по земле. Из-за этого не почувствовала ямку и попав в нее, споткнувшись, упала на колени, уронив велосипед, который тут же предательски загремел и зазвенел на все голоса.
    - Ох, тудыть твою через колено! – чертыхнулся дед Азамат. – Упала? Шибко зашиблась, ай нет?
    - Нет, - отозвалась Ольга, поднимаясь с колен и поднимая велосипед. – Ямку не заметила.
    - По земле идти надо, а ты ноги выше головы дерешь.
    - А откуда Вы знаете?
    - Вижу.
    - Как? Ничего же не видно. Темень вон какая.
    - Тебе не видно. Мне видно. Хорошо, собак нет, а то, сейчас вся округа бы знала, что идем. Ежели кто в поселке есть, то уже знает об нас. Пошли, теперь уж скрываться не получится.
    Ольга виновато засопела. Вот так всегда, хотела как лучше, чтоб не упасть, старалась изо всех сил, а получилось все наоборот. Да, конспиратор из нее никудышный.
     - Замри!
     Ольга резко остановилась и затаила дыхание.
     - Слышь?
      - Нет.
      Ольга действительно ничего не слышала. Стояла полнейшая тишина. Она подняла голову к небу. Небо уже не было таким черным,  кое-где начали появляться звезды. Но свет их был настолько слабым и тусклым, что  практически не менял окружающую картину. И вдруг, она услышала, как хлопнула дверца машины. Где-то совсем недалеко. И снова наступила тишина.
     - Тут они, не ушли, - услышала она на ухо шепот деда Азамата.- На выходе из поселка встали, чтоб нас, значит, не пропустить. Пока не уснут, двигать дальше нельзя. Шумим больно. Один бы я прошел, а с тобой не получится.
     Ольге ответить было нечего. Хорошо еще, что у деда такой слух, а так бы как раз попали прямо в руки к Бабуру и «дядюшке» или кто там еще охотится за ней.
     - А если они не спят, по очереди дежурят? – шепнула Ольга деду Азамату.
     - Тода плохо. Так сделаем, ты стой тут, с места ни на шаг. Я пройду чуток правее, оврагом, через кусты, за машину, свой велик там оставлю и за тобой приду. Твой отведу, а посля уж тебя.
    - Я и сама дойду, - попробовала обидеться Ольга.
    - Уже дошла. Токо не двигайся с места, а то ищи тебя посля.
    Ольга осталась одна. Дед исчез, как приведение, как будто испарился. А ведь он был с велосипедом. Но, ни шороха шин, ни скрипа, ни шагов, ни дыхания слышно не было. Как будто он по воздуху ушел. Ольге стало страшно. А если дед не вернется? Вдруг, они специально так спланировали с Бабуром? Сейчас фары ослепят ее, и она станет метаться, как бабочка на свету. Чужие руки схватят ее и …
    - Стоишь?
    Ольга чуть не заорала от неожиданности.
     - Велик давай.
     - Дедушка, нельзя же так!- попеняла она деду Азамату, - перепугали чуть не до смерти. Так и заикой стать недолго.
     - А чего ты вскинулась? Знала, что я должон вернуться. Стой дальше.
     Дед снова исчез. Ольга выругала себя. Дед прав. Нет, чтобы стоять, прислушиваться к шорохам, быть на чеку, начала снова думать, представлять черт знает что.  Хорошо еще, что хоть сдержалась, не закричала. А то вся конспирация была бы коту под хвост. Нет, ни чему ее жизнь не учит. Снова ведь стоит, рассуждает сама с собой, грызет себя, вместо того, чтобы слушать.
    - Дай руку и айда. Токо не шагаешь, а семенишь, поняла?
    - Почему? – она снова не услышала, как дед подошел к ней.
    - Землю щупаешь. Кажный сантиметр.  Все, тихо, молчи.
    Они медленно двинулись вперед. Дед крепко держал ее за руку. Его ладонь была теплой, шершавой и надежной. С теплом его ладони в нее с каждой минутой входили уверенность, сила и спокойствие. Она очень старалась идти бесшумно и поймала себя на том, что до боли закусила губу и почти не дышит.
    - Счас кусты будут, больно не шурши. Рукой отдвигай, - прошептал на ухо дед Азамат.
   Ольга вытянула свободную руку вперед и сразу же наткнулась на колючку, которая больно царапнула ладонь.
    - Укололось никак?
    Ольга удивилась. Она сдержала, готовый было вырваться вскрик, и ничем не показала свою боль.
    - Откуда вы знаете?
    Дед хмыкнул, - так шиповник же. Она наскрозь колючий. Только хотел тебе сказать, а ты уже успела сама, как Агаща попробовать.
     - Какая Агаша? – не поняла Ольга.
     - Которая, в кашу наступила.
     Ольга даже остановилась от недоумения. Нервы были напряжены до предела, а тут какая-то Агаша и каша.
    - Никак забыла детскую поговорку? Хотя, может и не знала. Это в наше время так говорили «Агаша, не наступи в кашу, а она уж ножки отряхает».
    - Отрясает, - механически поправила Ольга. Дед говорил так смешно. То почти правильно, то, как столетний дед из глухой деревни. Хотя, он и есть дед и из деревни. Мозги совсем не варят. От напряжения ли или от страха.
      - Не. Отряхает. Трясет, это когда трясучка, знобит когда. А человек, когда грязный он отряхивается.
    Ольга не стала спорить, тем более, что они остановились.
     - Ну, вот, теперь они нам нипочем. Далеко в стороне остались. Пусть сидят, ждут с моря погоды. Все одно старайся не шуметь. Говори токо на ухо, шепотом. Ночью тихо, шум далеко разносится. Присядь! Замри!
     Дед резко дернул Ольгу к земле. Ночную мглу разорвал свет фар. Заурчал мотор, и машина двинулась в сторону поселка. Ольга увидела, что они сидят в неглубоком овраге, недалеко от последнего дома. Густо растущие кусты, с пробивающимися маленькими листочками, надежно закрывают  их от дороги и соответственно от преследователей.
     - Эх, худо дело, - пригорюнился дед Азамат.
     - Почему? Они же уехали. Мы можем садиться на велосипеды и ехать.
     - Далеко не уедем. Они поехали к моему дому. Счас проверят, что меня нет и вдогонку кинуться. Толи почуяли чего, заподозрили, толи мы шумели шибко.
      - И, что делать теперь?
      - Думать надо. – Дед секунду помолчал, потом встал, - Сиди здесь. Никуда ни на шаг. Я бегом домой, отвлеку их и вернуся.
      Ольга снова осталась одна. Оказалось, что сидеть на земле не так страшно, как стоять. А кусты, под которыми она сидела, скрадывали пустоту и создавали видимость защиты. Думать о том, что дед может не вернуться, не хотелось. А если он действительно не вернется? Что тогда делать? Ольга вдруг рассердилась на себя. Еще вчера, она и знать не знала ни о каком деде Азамате и ничего, жила, и делала то, что надо было делать. Что изменилось? Почему она решила, что теперь будет только ведомой? Почему решила, что отныне дед будет решать ее вопросы за нее? Может, сейчас самое время  уходить? Дед все рассказал ей, дорогу, приблизительно, она теперь знает. Велосипед у нее есть. Луна вон выглянула, дорогу пусть и не совсем хорошо, но все, же видно. Деду потом надо будет что-то объяснять, рассказывать, а она не имеет на это права. Значит, надо ехать. Правда, дед настырный, знает, куда она направляется и может догнать. Ну, если догонит, тогда и будем думать, что говорить. Одной, конечно, не то, что вдвоем, но все же надо ехать.
    Ольга поднялась с земли, подняла велосипед, вывела его на дорогу, села и через минуту, уже крутила педали, с каждой секундой все дальше удаляясь от поселка. Дорога была грунтовая, но ровная и постепенно Ольга успокоилась. А минут через тридцать даже получать удовольствие от езды. Луна светила ярко. Озеро под его освещением выглядело огромным, загадочным и прекрасным. На мгновение Ольге показалось, что она одна в этом мире. Тишина вокруг стояла оглушающая. Ни встречных машин, ни гула самолетов, ни пения птиц. Даже шума прибоя и то не было слышно. Хотя, это же не море, а озеро, пусть и большое. И только шум шин велосипеда от соприкосновения их с дорогой нарушал эту нереальную, неестественную тишину.
    Она не поняла, что произошло, но вдруг все закружилось перед глазами, завертелось, и она оказалась на земле. Удар был настолько ощутимым, что на секунду сознание покинуло ее. В голове явственно прозвучал голос толи подсознания, толи внутреннего второго я.

     - Зачем ты это сделала?
     -Что?
     - Зачем ты поехала одна? Почему не дождалась деда?
     - Я  не уверена в нем.
     - Ну, что ж, это твое решение. Но, запомни – один в поле не воин.

     - «Воин! Воин! Воин!» - звенело в голове, когда Ольга пришла в себя.
     Рядом с лицом крутилось колесо. Ольга села и ощупала себя. Руки, ноги были целы, но очень болело правое плечо и рука. Она подняла велосипед и поняла, что дальше ехать на нем нельзя. Руль погнулся, и переднее колесо было изогнуто. Значит, дальше придется идти пешком. Ольга огляделась по сторонам и поняла, почему упала. Все оказалось очень просто. Закончилась дорога. То есть нормальная, утрамбованная дорога взяла и закончилась. Дальше была пустошь с ямками, оврагами, редкими кустарниками. Вот в такую ямку она и угодила. Хорошо хоть голову не сломала. Дед Азамат, конечно же, знал и о дороге и об оврагах, но его рядом не было. И в этом виновата она сама. Но теперь горевать об этом поздно, да и бесполезно. Не возвращаться же обратно? Пусть  чей-то голос, пока она была без сознания и сказал ей, что один в поле не воин, но она все попробует доказать, что и один человек что-то может сделать и если надо, может стать воином.
    Она решила не бросать велосипед на дороге, а оттащить его к ближайшим кустам. Кстати, по возвращении надо будет каким-то образом компенсировать деду Азамату сломанный велосипед. Она сидела в тени кустарника, растирая руку, когда услышала шум мотора и через секунду увидела свет фар. В ее сторону двигалась машина! Первым побуждением Ольги было выскочить на дорогу и помахать рукой. Но мозг уже дал сигнал опасности, и она вместе с велосипедом быстро перебралась за кусты, скрывавшие ее от дороги. Машина остановилась у края дороги. Значит, люди, сидевшие в ней, знали, что дальше ехать нельзя. Хлопнула дверца, и раздался мужской раздраженный голос.
    - Куда ты нас завез, старик? Если дальше нет дороги, то, как вы собирались ехать на велосипедах?  Ты обманул нас?! Где она, говори! 
    - Не знаю.
     Ольга узнала голос деда Азамата. Значит, он все рассказал преследователям о ней. Получается, он заодно с ними? Выходит, она была все же права, когда не стала ждать его? Вот так и верь людям. А если бы она осталась сидеть там, где он ее оставил, то сейчас бы уже была в руках…
     - Как это ты не знаешь?! А ну, вылезай!
     Размышления Ольги прервал окрик человека, стоявшего лицом к машине, в результате чего, Ольга не как не могла увидеть его и разглядеть. Кто-то вытолкнул деда Азамата из машины. Ольга машинально закрыла рот рукой, чтоб сдержать крик. Лицо деда Азамата было в кровоподтеках и ссадинах. Он еле держался на ногах. Мужчина схватил его за шиворот и начал трясти.
     - Даю тебе последний шанс остаться в живых! Говори, куда она поехала?!
     Дед замотал головой:- Не знаю. Должна была в эту сторону.
     - Ты врешь! Если бы она поехала в эту сторону, то сейчас бы валялась тут со сломанной шеей. Или ты сказал ей о дороге?
     - Не. Не успел. Она не знает дороги. Знать, пошла в другую сторону. Перепутала и заблукала. Впереди глянь, никого не видать.
     Ольга старалась не дышать и не шевелиться. Луна сияла, освещая и озеро и всю местность так ярко, что видно было даже горы, к которым она так стремилась. И, конечно же, если бы она сейчас шла или ехала, то была бы, как на ладони. Кусты пока хорошо прикрывали ее от глаз преследователей, но где гарантия, что они не захотят их проверить? Какой  может быть выход из этой ситуации?    Выход только один. Ждать и надеяться на чудо.
     И тут мужчина, кричавший на деда, повернулся к кустам, и Ольга узнала его. Абдулатиф! Сердце клещами сжал страх. От этого пощады не будет.
     -  Ладно, - услышала Ольга голос другого мужчины, показавшегося из-за машины, - поехали назад. Дальше, все равно не проедем, а ночью топать пешком, желания нет.
    Ольга узнала Бабура. Он подошел к деду и, постояв минуту другую, резко ударил его в живот. Дед охнул и стал оседать на землю.
     - Смотри, убьешь, - ухмыльнулся Абдулатиф.
     - Туда ему и дорога. Я не прощаю обмана. Она была у него, когда я приходил, а он скрыл. Сейчас бы не мотались ночью, черт знает где, а сидели бы в тепле и с девкой. А завтра бы уже все документы были на руках. А теперь, где искать эту «хранительницу тайны»?
    Последние слова Бабур произнес с издевкой.
     - У ледника. Дед же сказал, что она к леднику двинула.
     - Ледник большой. Она же не сказал ему, куда именно идти. Или сказала? -  Бабур наклонился к деду Азамату. - Ты нам все сказал? Эй, чего молчишь? Нечего приставляться!  Он схватил деда за одежду, приподнял и начал трясти.
     - Слушай, а он ведь точно окочурился. Дед, кончай прикидываться тряпкой! Нас не проведешь! Слушай, он не дышит. Валить надо быстро отсюда.
     - Да надо бы место осмотреть, кустарники. Вдруг она там прячется?
     - Никуда она теперь от нас не денется. А здесь с трупом, мало ли, еще засыплемся. Поехали.
     Хлопнули дверцы машины, заурчал мотор, и машина, развернувшись, быстро стала удаляться. Через несколько минут вокруг снова была тишина и спокойствие. Ольга не могла поверить, что вновь смогла избежать прямого столкновения с преследователями. Когда Абдулатиф сказал, что надо осмотреть кусты, она настолько испугалась, что практически впала в ступор. Жалко деда, неужели они, правда, его убили? Из-за нее! Если бы она не пришла в его дом, он и сейчас бы был жив, здоров и счастлив. Что же делать? Уйти, бросив его здесь одного лежать на холодной сырой земле? Невозможно. Остаться рядом с ним до утра, чтобы потом позвать кого-нибудь на помощь? Невозможно. Это все равно, что самой сдаться этим гадам. Да и страшно сидеть ночь рядом с покойником. Как же поступить?
     - Ты еще долго там сидеть будешь? Иди, помогай, давай.
    Ольга не сдержала крика, вырвавшегося из груди. Настолько резко и неожиданно прозвучал в тишине голос деда Азамата. Она бегом кинулась  к тому месту, где он лежал.
     - Вы живы? Слава Богу! Я так испугалась, думала, они вас убили.
     - Кишка у их тонка, чтоб со мной совладать. Повредили, конечно, кое - чего, но  не шибко. Жить буду.
     - Как же вы? Они же сказали, что не дышите, умерли.
     - А этому фокусу меня еще мальцом дед научил, - кряхтя и поднимаясь с земли, проговорил дед. – Вот и пригодился урок-то. Велик-то где?
     - Сломался, - виновато произнесла Ольга. – Упала я.
     - Сама виновата. Говорил, жди, нет, сорвалась и помчалась к черту на рога.
     - Так, если бы ждала, сейчас бы мы тут с Вами не одни разговаривали. Вы же им все рассказали, - попеняла она деду.
    - Дуреха. Я им про другой ледник сказал. Не туда они двинут. И повез их сюда, думая, что ты сидишь, там, где оставил тебя. А ты вон чего натворила Хорошо, я увидел, велик в кустах и понял, что ты здесь, а то бы худо было. Поэтому и изображал мертвого, от тебя отвлекал.
    Ольга не знала чему верить. Словам ли деда или тому, что она видела и слышала здесь недавно. С одной стороны вроде и, правда, дед ее спас вовремя «умерев». Иначе, эти двое пошли бы шарить по кустам, и нашли бы ее в два счета. С другой стороны, она слышала, как он говорил, что она должна была ехать в эту сторону и про ледник. Опять она на перепутье. Что делать, как поступить, чтобы не ошибиться? Поверить деду или нет? А есть ли у нее другой выход? Ну, не поверит она и что? Скажет  - иди дед домой, а я сама? А если он не отпустит ее? Или пойдет следом, что тогда делать? Если же поверить и взять  с собой, где гарантия, что он не сдаст ее у самого тайника или не убьет ее там? Куда не кинь, всюду клин.
     - Чего примолкла? Боишься меня? Не веришь? Правильно делаешь. Молодец. Я бы тоже боялся. Но деваться тебе девонька некуда. Придется мне поверить. Одна ты не справишься. Один в поле не воин.
    Так, где-то она уже это слышала. Ах, да, когда упала и потеряла сознание. Тогда ей голос тоже говорил что-то про воина. Значит, так тому и быть, они пойдут вместе.
    - Хорошо, пойдем вместе. А вы идти-то сможете?
    - Смогу. Однако, погоди, велик в озеро надо кинуть.
    - Зачем? – удивилась Ольга.
    Дед с укоризной посмотрел на нее и покачал головой. Ольга смутилась. 
     - Да, поняла. Улика и указатель. Конечно, давайте бросим.
    Через несколько минут они уже шагали, только не вокруг озера, а куда-то резко вправо. Дед Азамат шел резво, чуть прихрамывая на левую ногу.
     - А куда мы идем?
     - Идешь? Иди. Меньше знаешь, мне спокойнее. А то опять побежишь.
     Ольга остановилась.
     - Тогда я никуда не пойду.
     Дед, обреченно вздохнув,  и покачав головой, произнес:
     - Упертая девка. Ладно, скажу. Они ведь утром поедут  сюда, посмотреть валяюсь я тут или кто нашел. Проверить, не обронили ли чего в темноте.  Дорогу посмотреть.  Ну и о тебе поспрашивать, если кто попадется. А ежели нам вокруг озера счас идти, мы как на ладони будем. Вишь как все  просматривается кругом? Я другой путь знаю. Далёко правда будет, но зато спокойно. Уедем немного в сторону, потом вернемся.
     - А как же ваш дом, который без сторожа остался?  Может, я все же одна?  Расскажите мне куда идти и ехать и возвращайтесь.
     - Мне еще пожить чуток охота. Хоть и потоптал эту землю, а все мало. Вернусь живым, стану мертвым. Зачем им я живой-то? Они меня считают покойником, вот пусть и считают.
    Ольга поняла, что он прав. Она и так его подставила и снова толкает в ту же яму. Ей стало неловко.
    - Вы правы, извините. Я и так вас втравила в эту историю без вашего согласия. Жили себе спокойно, поживали и забот не знали. А тут я со своими проблемами и все у вас пошло наперекосяк.
     - Ну, не совсем так, дочка. Если бы я сам не захотел, никто бы меня не смог втравить никуда. Поняла? А потом, меня так отец воспитывал. Женщину одну в беде и в трудных случаях (в  слове - случаях, он сделал ударение на букву а, и Ольга чуть заметно улыбнулась, так  говорила ее бабушка.), настоящий мужчина никода не кинет. А я хоть и старый, а все ж еще мужчина.
     - Какой же вы старый? – польстила ему Ольга, - Вы еще мужчина хоть куда.
     - Ну, вот и лады. Хватит реверенсы друг другу раздавать. Идти надо и быстро идти.
     Ольга хотела поправить его, но потом не стала. Зачем? Обидится еще.
     - Хорошо, ведите.
     Они снова двинулись в путь. Дед шагал так быстро, что Ольга еле поспевала за ним. Они шли, молча минут тридцать. Ольге стало жарко, она распахнула халат и сняла шапку. Болело плечо и бедро, на которое она упала. С каждой минутой боль становилась все сильнее, и она стала отставать.
     - Притомилась? – дед остановился и заглянул Ольге в глаза.
     - Да, нет. Ногу больно. Вроде и не сильно ударилась, а болит все сильнее. И плечо.
     - Садись, глядеть буду.
     Дед ощупал плечо, потом ногу и облегченно произнес:
     - Ушиб просто. Переломов нет, вывиха тоже. Поболит малость и пройдет. Потерпеть придется. Ну, ты же женщина, боль должна уметь терпеть. Вам это по жизни положено. Чуток посиди, отдохни и пойдем.
     Ольга попыталась расслабиться, но боль стала еще сильнее.
     - Нет, пойдемте. Если дольше посижу, то вообще идти не смогу.
      - Вот и молодец. – Похвалил дед, - есть харахтер. Айда.
      Они снова двинулись в путь. Стало светлеть. Ольга огляделась по сторонам. Озера уже совсем не было видно. Впереди виднелась толи роща, толи лес. Дед поймал ее взгляд.
       - К деревьям идем. Там легше спрятаться. Там можем без боязни идти. Все одно к озеру выйдем, недалёко от ледника, правда, километров на пять крюк, но так спокойнее. Тут и поседеть, отдохнуть, как устанешь, можем  не пужаясь.
     Роща казалась совсем рядом, но дошли они до нее только через двадцать пять минут, уже совсем расцвело, и показались первые лучи солнца. Ольга глянула на часы, стрелки показывали четыре часа утра. Ольга охнула про себя. Ей казалось, что прошло не более двух, максимум трех часов, как они вышли из дома. А вышли они рано, около девяти часов вечера. С одной стороны время пролетело незаметно, а с другой стороны, сколько всего за это время случилось, что кажется, прошли не часы, а сутки.  Когда они вошли вглубь, и дороги уже не было видно, дед нашел большой пень и сел.
     - Вот теперь можно и отдохнуть спокойно. Садись. Еще раз тебя глядеть буду. Где больнее всего?
     - Вот тут. – Ольга показала на локоть и бедро.
     - Сымай халат и задери рукав и штанину. Ольга молча, выполнила все указания и закрыла глаза, готовясь к сильной боли. Дед стал медленно и осторожно кончиками пальцев бегать по руке, потом по ноге. Где-то что-то надавливал и резко отпускал, где-то гладил, где-то даже щекотал. Так продолжалось минут пятнадцать. Вдруг, Ольга поймала себя на  том, что глаза у нее открыты, и она следит за манипуляциями деда Азамата, а боль практически прошла.
    - Ну, вот и все. Легше стало?
    - Да, почти не болит, - протянула Ольга. – А что вы сделали?
    - Ты ж все видела.
    - Видела, - подтвердила Ольга, - но ничего не поняла. Как вам это удалось?
     - Человек странный объект природы. Сам себя не  знает. Силы свои не знает.  А главное и не хочет утруждаться. Пользуется только телом, да малость мозгом и все. А с организмой разговаривать надо. Спрашивать его, че болит дорогой, че тебе надо? Он ведь тоже и ласку, и внимание любит, как любая живность. Плохо ему, жалуется болью. Хорошо, аж звенит. Ты слушай себя всегда. Где кольнуло, больнуло, это тебе звоночек подается. Посмотри, обрати вниманье. С любым органом договориться можно. И сердце не биться какое-то время и не дышать. Ты видала, эти-то меня за мертвого приняли? Спросишь, почему? А потому, как я сердце попросил не биться, оно и замолкло. Так и спасся. Если ты к организму с просьбой да лаской, так и он расстарается для тебя, да и для себя тоже. Тебя не будет, так ведь и его не будет. Заодно надо с организмой быть. Этому меня дед научил. Он сказывал, что атланты эти никогда не болели и лекраствов никаких не знали. Сами себя лечили, до болезнев не допускали.
    - Ну, а как с ним, с организмом договариваться? Погладить да попросить что ли? – хихикнула Ольга. – Если бы так просто было, то каждый бы попросил, и больных не было. А больницы вон переполнены. Да и пробовала я как-то. Зуб разболелся в воскресенье. Я и корвалол на него капала, и уговаривала и заговаривала и таблетку пила, все напрасно, дергать пришлось.
    - Ты не просила, ты приказывала, да злилась, так было?
    - Ну, наверное. Болел же очень зуб.
    - Конечно, есть такие болячки, что не уговоришь. Их лечить надо. Ежели зуб пропал, так его уговаривай не уговаривай, а драть надо. Али чего сломал, так все одно сращивать надо, само сразу не срастется. Но облегчить боль можно. Вот я тебе и облегчил.
    - А научите, как это надо делать?
    - Научу. Перекур с дремотой окончен. Передохнули малость. Идти надо. 
    Ольга встала и почувствовала, что мало того, что боль прошла, так еще и силы вроде прибавилось. То есть усталость, тремор, головная боль и боль от ушибов просто исчезли. Это не дед, а какой-то волшебник.
     - Я готова!
     - Раз, готова, - улыбнулся дед Азамат, - то пошли.
     Они шли долго. Солнце уже поднялось довольно высоко, когда дед объявил следующий привал. Стало жарко. Ольга уже давно сняла теплый халат и даже куртку. Небо синело над головой без единого облачка. Слабый ветер еле-еле покачивал ветки деревьев, не принося прохлады. Щебетали какие-то птицы. Кроме их щебетания больше ничего не нарушало тишину. Ольга огляделась вокруг себя. Первые зеленые листочки на деревьях, такие бархатистые, клейкие, запашистые, вызвали чувство умиления и радости.  Абрикосовые, вишневые, яблоневые деревья, на которых буйным цветом цвели  розовые, кипенно белые, бледно оранжевые бутоны с их изумительным ароматом,   создавали иллюзию сказки, вызывали слезы на глазах. В этом Раю даже не верилось, что где-то есть подлость, злость, предательство и смерть. Вот так бы сесть, пивалиться к дереву спиной и сидеть, сидеть, не двигаться, ни думать, а просто дышать этим ароматом и любоваться этой красотой.
    - Нравиться? – прервал ее грезы наяву дед Азамат.
    - Что?
    - Вот это все, - мотнул головой дед, показывая на цветущие деревья.
    - Очень.
    - Хорошо. Некоторые не замечают рядом с собой ничего. Топчут, ломают, жгут. А ведь все живое. Живет, дышит, плачет, боится.
    - Кто плачет?
     - Как, кто? Деревья, земля, зверье. Ладно, идти надо. Скоро сторожка будет, там еда есть. Поди есть-то хочется?
     - Да не так чтобы очень, - Ольга глянула на ухмыляющегося деда, - по правде говоря, очень хочется.
     - Часок еще потерпеть надо. За час, я думаю, датопаем.
     Они снова двинулись в путь. Спустя полчаса, Ольга уже не любовалась красотами, а глядела себе под ноги, чтобы не упасть. Лес сменился перелеском с кустарниками, растущими так густо, что пройти через них было очень трудно. Рукава кофты постоянно цеплялись за колючки, солнце пекло, ноги то и дело натыкались на корни, торчавшие наружу. Хотелось пить, есть. Пить хотелось даже больше. Но Ольга упрямо шла вперед. Ныть и жаловаться было стыдно. На солнце синяки на лице деда стали багровыми, лицо опухло. Ольга понимала, что у деда болит все,  и его боль не сравнить с ее болью, но ведь он не жалуется, а идет. Хотя, мог этого бы и не делать. Уехал бы в город подальше от проблем и все. Правда у него  интерес в этом деле есть.  Он  же сказал, что ждал всю жизнь посланца, наслушавшись сказок своего деда об атлантах. А, может и не сказок. Почему это не может быть правдой? Ведь ее история намного неправдоподобней, чем его, но она ведь правдива. Что делать с дедом, когда они дойдут? Ольга рассердилась на себя. Опять начала думать о том, о чем думать пока рано. Вначале надо дойти. 
     - Иди сюда, - услышала она голос деда, - тут ручей. Пей. Вода вкуснее газировки. Холодная, зубы ломит.
     Ольга подошла к нему и увидела, как из-под земли, у куста шиповника бьет маленький фонтанчик воды. Она нагнулась и с жадность припала к живительному источнику, но тут- же отпрянула. Вода действительно была ледяной. Ольге на мгновение показалось, что она обожгла рот. И теперь она понимала выражение, которое слышала часто – «заломило зубы». Их действительно ломило.
     - Я тебе говорил холодная. Ниче. Это спервоначалу так, а второй глоток уже нормально будет. Пей.
    Ольга осторожно хлебнула еще и поняла, что дед прав. Вода была холодной, но уже не обжигала. Видимо, просто она перегрелась на солнце, во рту пересохло, поэтому и получился такой эффект от соприкосновения с холодной водой.
    - Родник, с ледника, живительный. Пошли, уже рядом почти.
    Это рядом растянулось еще минут на сорок. Ольга практически уже не шла, а тащилась, когда услышала голос деда.
    - Ну, вот, дошли.
    Ольга огляделась по сторонам и не увидела никакого дома. Они снова были в лесу или роще, трудно было понять, насколько далеко тянется лесополоса. Неужели дед пошутил? Она этого не вынесет.
     - А где сторожка?
     Дед довольно засмеялся.
     - Не видишь? Это хорошо. Много плохих людей ходит. Им не зачем знать. А те, кому надо, знают.
     - А кому, надо?
     - Охотникам, рыбакам и нам вот счас пригодилось. Видишь, на тополе домик? Да не туда смотри, правее. Он навроде для птичек сделан, как кормушка, а на самом деле знак. На одной стороне должна быть цифра. Во, видишь 300 нацарапано. Это означает, что 300 метров на восток и будет эта сторожка.
     - А как же эту кормушку увидеть, если не знаешь, где смотреть?
     - Это ты не знаешь. Кому надо, тот знает. У охотника, рыбака глаз зоркий, он все видит, все замечает. Пришли.
    Ольга удивленно посмотрела по сторонам.
    - Куда? Я ничего не вижу.
    - Смешная ты. Ждала, что дом будет стоять?
    - Конечно. Я в кино видела. В тайге такие дома для охотников стоят. Там спички, дрова, еда какая-то для заблудившихся, всегда есть.
    - Тут не тайга. Сразу разорят. – Дед нагнулся и за что-то дернул, отодвинул. Открылся круглый лаз где-то метр на полтора.
    - Спускайся. Там лестница есть. Спустишься, стой, не дергайся. Я свечу зажгу, потом сядешь. Здесь и заночуем. Сегодня к леднику не пойдем.
    - Почему?
    Дед с удивлением посмотрел на нее и покачал головой.
    - Глупая еще. Ладно, потом бары растабары вести будем. Лезь.
    Ольга с опаской, медленно начала спускаться вниз. Ощущение было не из приятных. Как будто в могилу спускалась. Пахло сырой землей, плесенью, прелыми листьями и еще чем-то терпким и горьковатым. Было холодно и промозгло. Ольга зябко передернула плечами и быстро натянула на себя вначале свитер, а потом халат. Да, долго тут не высидишь. Как же дед тут ночевать собирается?
     - Холодно? Ниче, сейчас оглядимся, найдем спички, затопим, сразу веселее станет.
     Дед начал шарить где-то сбоку от Ольги, бурча себе что-то под нос. Потом вспыхнул маленький огонек, от зажженной спички, и тут же замерцала, затрещала свеча.
     - Во и свет у нас теперича. Теперь можно лаз закрыть, а то мало ли кто набредет. Оно нам надо? Малую отдушину открою для воздуха, и хорошо будет.
    Дед быстро поднялся по лесенке наверх и задвинул крышку. Темнота сомкнулась со всех сторон. Не спасала даже мерцающая свеча. Наоборот, ее слабый свет отчего-то создавал видимость еще большей темноты. Ольге стало страшно. Захотелось на воздух, к солнцу, воздуху, жизни. Она даже сделала несколько шагов к лестнице, когда дед схватил ее за руку и прошептал на ухо:
     - Тихо. Замри.
     Ольга рассердилась, и попыталась было вырвать руку, но дед держал цепко, не давая сдвинуться с места.
     - Идет кто-то. Шаги слышу – снова прошептал дед.
     - Чего вы придумываете? Я ничего не слышу. Руку отпустите, больно, - прошипела в ответ Ольга. И тут она услышала голоса прямо над головой. Голоса были глухими, слабыми, но можно было разобрать отдельные слова.
     - Хорошо, отдушину открыл, а так бы проморгали незваных гостей, - снова прошептал на ухо Ольге дед Азамат. – Во время они. След в след однако шли. Чуток позже печку бы затопили и выдали себя сразу. А счас они нас потеряли. Искать будут, да не найдут.
     - А может, это просто туристы или охотники? А если они сейчас сюда полезут? – по спине Ольги поползли мурашки.
     - Может, и полезут, да не залезут. Я крышку на задвижку закрыл. Снаружи не открыть, только изнутри. Отдушина маленькая, в овраг выходит. Погодь, послушаю, че они там бормочут. Может, правда твоя, туристы, али еще кто. Пуганая ворона, любой ветки боится.
      Ольга хотела было поправить  деда, да сама вдруг забыла, как там говорится в пословице про пуганую ворону. Она  напрягла слух, даже закрыла глаза, чтобы лучше слышать, но смогла разобрать только несколько слов – провалились, достану, змея. Остальное разобрать не удалось.
     - Они это, - дед  обмяк. Его рука, державшая Ольгу, ослабла и задрожала.   
     - С чего вы взяли?
     - Ругаются они. Гадают куды мы счезли. Как провалились. Грозятся убить, как найдут. Змеей тебя обзывают.
     - Вы это додумали. Услышали несколько слов и додумали.
     - У меня слух, лучше, чем зрения. Охотник я. Старый, но охотник. Поняла?
     Ольга промолчала.
     - Где-то мы себя высветили. Где? Выходит, они почитай сразу вернулись. Спужались, хотели труп мой забрать, да в озеро кинуть. Глядь, а трупа-то и нет. Из-за  луны-то  далёко все видать, мы шли, не таясь, вот они нас и увидали. Кинулись следом, не раскрываясь, чтоб, значит, без проблем к месту выйти. Ежели не сторожка, то мы бы их проморгали. Плохо.
     - Почему? Они же нас потеряли.
     - Плохо, говорю. Мы почти уж дошли. Всего ничего осталось. Километров пять, не боле. Потом, они ж не дураки, поняли, поди, что мы где-то схоронились. Шли, шли на виду и пропали. Значит, будут искать. Наше счастье, если средь них охотника нет. А то нашу строжку вмиг вычислят.
     - Но вы же, сказали, что они не смогут ее открыть? – заволновалась Ольга.
     - Открыть-то не откроют. А вот закрыть могут.
     - Как это?
     - Просто. Законопатят отдушину и задохнемся здесь без воздуху. Тогда хошь не хошь, а вылезешь.
     - А если они ее не найдут?
     - Тогда полегшее будет. Но сидеть - же тут до конца света не будешь? И так плохо и так не хорошо.
     - А, может они уйдут сейчас? Мы же все равно тут ночевать собирались.
     - Собирались. Только я думал погони нет, огонь развесть, чай согреть. А теперь нельзя. Дым в отдушину пойдет. А без огня здесь околеем через час другой.
     Ольга без сил опустилась на топчан, стоявший в углу. Получается, они сами себя загнали в мышеловку. И что теперь делать? Она почувствовала, как холод стал пробираться сквозь одежду и обхватила себя руками, пытаясь удержать тепло. Стало трудно дышать. Захотелось вырваться из этого подземелья на улицу, к солнцу, свету и теплу. Ольга умом понимала, что это все нервы. Воздух никуда не делся, и дышать есть чем. Свеча, хоть и тускло, но светит, да и холод не такой уж и сильный, чтобы пробирать до костей. Это обычная психологическая атака на мозг. Но, одно дело понимать, другое чувствовать. И дед, зачем он это говорит? Нет, чтобы наоборот, успокоить как-то, настроить. Может, он специально пытается выбить ее из равновесия? Но, зачем? Так, опять пошли по десятому кругу. Снова  подозрения, неуверенность и страхи.
    - Слышите, голоса затихли. Никак ушли  дальше, искать? Значит, нет среди них охотника. Повезло нам. Уходить надо.
     - Куды? А если они не ушли, а просто сели отдохнуть и молчат? Нет, раз потеряли, искать будут. Отдыхать им не резон. Побегут, да вернутся.  Времени у нас чуток совсем.
     - Тогда, наоборот вылезать не надо.
     - Надоть. Обязательно надоть.  Токо по-умному. Они сбегают вперед, и вернуться. Если нас тама нет, значит, спрятались где-то тут,  где потеряли нас с виду. Вот тогда они будут носом землю рыть, пока не найдут нас здеся. Счас я чуток отодвину крышку, послушаю, ежели тихо, то выгляну.
     - И куда мы пойдем?
     - Назад, а потом чуток влево.
     - И, что там?
     - Там дорога. В Бишкек поедем. Там дня два-три отсидимся у меня дома, апосля вернемся сюды снова.
    - Нет. Я не согласна.
    Ольга замотала головой. Деда понять можно. Он боится за свою жизнь, поэтому и хочет вернуться домой. Потом его сюда ни за какие деньги не заманишь. Да и денег у нее таких нет. А она-то потом что делать будет? Снова ехать одной сюда, добираться ближний свет до ледника. Сейчас она уже почти у цели. Нет. Она никуда не поедет.
    - А твоего согласия мне и не надобно.
    - Вы идите, конечно. Я не в праве вас удерживать. Зачем вам мои проблемы? Я сама дойду. Посижу здесь до утра и пойду. Идите.
    - Глупая девчонка! Думашь, я испужался? Чего мне труситься? Я  жизнь прожил. А за тебя перживаю. У тебя-то она впереди.
    - Моя жизнь, мне и решать. Я не поеду обратно.
    - Вот упертая какая! Нельзя нам теперь к леднику идти. Нельзя! Знаешь, как мой дед говорил? «Торопись не спеша».
    Дед замолчал, прислушался к тишине,  прижал палец к губам. Ольга напрягла слух, но ничего не услышала. Она только открыла рот, собираясь задать очередной вопрос, как  глухой  раздраженный голос практически над головой произнес:
    - В какую сторону идти?  Куда они могли свернуть? Налево, направо?  Где теперь их искать?
     - Я тебе говорил, - ответил ему кто-то, - давай догоним. Так, нет, проследим, проследим. Проследили. Сейчас бы девка была у нас в руках, а головной боли не было.
     - Нет, они не могли никуда свернуть. Им к леднику надо. Зачем им сворачивать куда-то? Они нас заметили и спрятались. Где-то здесь спрятались. Мы их буквально на пять минут потеряли из виду. Надо здесь искать.
     Ольга обмерла от страха. А голоса все бубнили и бубнили прямо над головой. Почему их так хорошо слышно? Ведь в прошлый раз разобрать было практически не возможно ни одного слова.
    - Зря крышку приоткрыл-то, - прошептал ей на ухо дед. – Поторопился.
    - Как, открыли?
    - Ну, не совсем открыл, а чуток. Собиралися же в Бишкек возвращаться, вот я задвижку отодвинул.  Начал было крышку открывать, как они.
    - Это вы собирались! – Ольга чуть не плакала. – Так по-глупому попасться. Говорила же, не надо идти. Что теперь делать будем? Можно ее снова закрыть?
     - Закрыть-то можно, только слыхать все будет. А не закроем, найдут. Куды не кинь, всюду клин. Они прям рядом толкутся. Наступят ненароком и провалятся. Стой! Гаси свет.
    В голосе деда послышались веселые нотки. Ольга поняла, что дед что-то задумал. Она задула свечку и они, как казалось,  остались в полной темноте. Но, когда глаза привыкли к этой темноте, Ольга увидела полоску света, пробивающуюся через щель в потолке, там, где был выход. Значит, дед не обманул, он действительно начал открывать крышку, чтобы подняться наверх.
     - Стань за лестницей, - приказал дед, - я счас сильнее крышку столкну, чтоб либо кто шмякнулся сюда, либо увидал. Ежели упадет, конечно, лучше, но по любому стой, пока не скажу, чтоб наверх карабкалась. Уж тогда не медли, бегом на волю. Поняла?
    - Поняла. Только что это даст? Если бы он один был, а их двое. Один упадет, другой-то останется.
    - А это уже не твоего ума дело. Делай, как говорю.
     Ольга пожала плечами, потом только сообразила, что дед не видит ее недовольства на лице и дерганий.
     - Хорошо.
     Дед тихо начал взбираться по лестнице наверх. Потом чуть слышно скрипнула крышка, стало светлее. В просвет был виден кусочек неба и макушка дерева, медленно качавшаяся под порывами ветра. Голоса преследователей стали слышны четче.
     - Не могли же они сквозь землю провалиться?
     - Почему, не могли? Кстати, знаешь, я слышал, что киргизы не дома ставят для охотников, рыбаков, а землянки роют. Это у русских, расстояния большие, тайга, так они избушки ставят для заблудившихся людишек, для охотников. Там можно и зиму пережидать и жить. А здесь чего пережидать?  Да и леса нет. Охотники, рыбаки на случай непогоды делают землянки на сутки, двое укрыться.
     Голоса все приближались. Ольга сцепила руки в замок, стараясь сдержать дрожь. И вот они стали настолько близки, что ей показалось, они звучат прямо над ее головой. Дед еще чуть-чуть сдвинул крышку и быстро спустился на пол землянки.
    - Приготовься. Счас что-то будет.
    Он еще не успел договорить, как послышался шум, крик, ругань и кто-то кубарем скатился вниз.
    - Бабур! Бабур! Ты где? Куда пропал?
    В проеме показалась встревоженное лицо. Ольга узнала его, это был Абдулатиф.
     - Ты живой?
     Бабур молчал. Ольга испугалась, не сломал ли он шею, падая вниз? Она уже было хотела двинуться к нему, как дед схватил ее за руку и прошептал на ухо:
     - Стой! Куда ты, шебутная?
     Бабур застонал. Абдулатиф, услышав его стон, начал медленно спускаться вниз. Когда его нога коснулась пола, дед, толкнул  его в сторону, и крикнул Ольге.
     - Быстро наверх!
     Ольга сама не поняла, как выскочила из-под земелья. Толи страх так подействовал, толи окрик деда. Только спустя несколько секунд она уже стояла, щурясь от яркого солнца под деревом, а дед закрывал крышку люка.
    - Все, - он сел сверху и шумно выдохнул, - шабаш. Теперича никуда не денутся.
    - А если, откроют?
    - Не, не откроют. Я их наглухо законопатил. Пускай пока отдыхают.
    - А если они там задохнуться?
    - Так отдушина открыта. Не  задохнуться.
    Он снова сделал ударение на первый слог и Ольга невольно прыснула.
     - Ой, вы так смешно говорите.
     - Смешинка в рот попала? Ну, ну, говорю, как умею – обиделся дед. – Университетов в Москве не оканчивал. Пошли.
     - А как же они? Они же умрут там с голоду. И Бабур, вдруг сильно расшибся, медицинская помощь нужна. Я так не могу.
     - Не умрут, а похудеют. На пользу  только. За жизнь пусть подумают. А мы, свои дела сделаем,  а потом про них скажем кому ни то. Они не со мной ни с тобой цацкаться бы не стали. Слышь, как орут? Живы оба. Пошли. А еда там есть. Сухари, рыба сушеная. Жаль, взять не удосужился. Сплоховал. Хорошо, хотя спички успел в карман сунуть.
    Из-под земли глухо, не очень разборчиво, но были слышны крики, ругань, угрозы. Ольга двинулась за дедом, то  и дело, оглядываясь на ходу. Остаток пути до озера она шла, уже еле передвигая ногами. Очень хотелось: есть, пить, сесть, в конце концов. Ноги гудели, голова горела, во рту пересохло. Ведь им так и не удалось отдохнуть и что-нибудь перекусить, пока они были в землянке. Дед подбадривал ее.
    - Чуток осталось. Терпи. Дойдем, рыбу поймаю, зажарим на огне. Воду с ледника попьем. Хорошо будет.
     - Я не дойду. Весь день идем. Уже солнце садится вон.
     - А ты, как хотела? Думала раз и в дамках? Это мы счас токо до ледника дойдем. А он большой. Смотря куда тебе надо. А то, может еще идти придется незнамо сколько.
    Ольга застонала.
    - Ну, зачем сейчас об этом говорить? Я только обрадовалась.
    Она старалась не думать о тех, кто остался под землей, но все же, не как не могла избавиться от мысли, что возможно они бросили человека, которому нужна медицинская помощь. Да, он плохой человек, но человек! Скорее всего, он не пожалел бы ее, да и не пожалеет, если представится такая возможность. Но это его проблемы.
     - Давайте сделаем так: если сейчас встретим кого-нибудь, попросим, чтоб они вызвали врача и объясним, куда ехать.
     - Ага.Ага. – закивал головой дед.
     Ольга почему-то не поверила его быстрому согласию, но промолчала.
     - Ну, вот, дошли, – дед подошел к озеру, зачерпнул в ладони воды, вначале напился, а потом  умыл лицо.
     Ольга посмотрела на видневшуюся вдалеке ледяную глыбу и повернулась к деду.
     - Как дошли? До нее еще идти да идти. Я не могу больше.
     - Да, до горы еще километра четыре, а, то и больше, смотря куды, пойдем. Но главное, мы до нее дошли. Счас отдохнем, перекусим, а там и поглядим, - он засмеялся, довольный своим красноречием.
    - Я пить хочу.
    - Иди, пей, - махнул дед в сторону озера, - вон воды тьма тьмущая. Пей, не хочу.
    - Так разве ее можно пить? – удивилась Ольга.
    - А то! Это самая вкусная и целительная вода во всем белом свете! Она сама, как лекарства. Пей, не боись.
    Ольга с опаской подошла к воде. Дно было песчаным. Вода, чистой, прозрачной, как слеза. Она зачерпнула в ладони воду и попробовала ее на вкус. Вода действительно была изумительная, холодная до ломоты в зубах и какая-то даже сладкая. Ладно, была, ни была. Если будет расстройство желудка, пусть будет. Она все равно напьется досыта. Уж если умрет, то от истощения, а не от жажды. Дед в это время зашел в воду по колено и склонился над ней, вглядываясь в дно. Ольга сильно сомневалась, что он сможет что-то поймать. Если только рыба сама не прыгнет к нему в руки. Поэтому, не надеясь на еду, вышла на берег, легла на теплый песок и закрыла глаза. Попила, немного, теперь вздремнет и на этом спасибо.

    Мирзо стоит перед Амиром Темуром, который лежит на тахте,  склонив голову. Амир говорит жестко, сердито.
    - Ты должен быть сильным. Сильным и где-то даже жестоким. Запомни, люди всегда завидуют и боятся сильных. Сильных духом и телом. Завидуют их смелости, бесстрашию. Боятся их гнева. Сильный человек обречен быть жестоким. Он не может быть добреньким, мягким. Он должен быть твердым, как камень.
     - Почему, Повелитель?
     - Потому, что когда надо принимать решение, а путей несколько и все они не безупречны, и на каждом пути будут потери, слезы, кровь, мягкий человек своею жалостью и нерешительностью  причинит вреда больше, нежели пользы, а жестокий, сильный человек, не раздумывая, выберет наиболее выгодный для всех путь.
    Меня называют жестоким, кровожадным и бессердечным. Меня будут бояться даже после смерти много веков спустя. Да, я не ангел. Но завоевывая территории, страны, города, делая могущественной свою страну нельзя остаться чистым и безгрешным. Но я не только разрушаю, я еще и созидаю. Строю города, мечети. Мои города в садах и цветах. Мои мечети красивы и величественны. Мои подданные сыты и счастливы от того, что живут в могущественной Империи.
    Другое дело мои  приближенные. Они завистливы, подлы и ждут момента, когда и в чем я покажу свою слабину, чтобы воспользоваться этим. Они льстят мне, стелятся передо мной травой, но в любой момент могут воткнуть кинжал в спину. Знаешь, почему? Они видят, только одну строну медали. Они видят мое могущество, власть и хотят того же. Они думают, если у них будет власть и зелье для бессмертия (они считают, что у меня оно есть), они станут наместниками Бога. Но стать наместником Бога на земле дано не каждому. Груз ответственности, намного превышающий блага, дарованные властью, способен выдержать лишь очень сильный человек. Человек, который может принять решение о жизни или смерти тысяч людей. У каждого из этих людей есть семьи, дети. Жестокость и беспощадность, это тоже удел сильных людей. Ты можешь возразить мне, что мои приближенные как раз этим и отличаются. Они убьют любого, для достижения своей цели, для развлечения, от скуки, не задумываясь. И ты будешь прав. Но в том-то все и дело, что настоящий человек, сильный человек,  никогда не сделает необдуманной жестокости и если есть возможность достигнуть цели малой кровью, он ею обязательно воспользуется. А слабый человек, подлый  человек, думающий только о себе,  не заботится, о последствиях своих поступков. Жаль, что мир устроен так, что делая благо для одних, ты обязательно приносишь горе другим. Иногда надо сделать больно человеку, которому ты обязан всем, может даже своей жизнью. Но ради достижения цели и блага для большого количества людей необходимо жертвовать этими отношениями. Ты понял меня?
    - Я…

    - Просыпайся, соня! Будем есть.
    Ольга открыла глаза и резко села.
    - Ты че под солнцем легла? Вон лицо все красное, как помидор. Сейчас обгореть раз плюнуть. Солнце липнет шибко. На рыбу, бери, ешь.
    Ольга потрясла головой и потрогала ладонями лицо. Лицо действительно горело. Надо же, она уснула прямо на песке, при ярком свете солнца. Так устала, что просто ничего не соображала. Молодец, ничего не скажешь. Бери голыми руками, не хочу. Делай что хочешь. Дед всунул ей в руки что-то горячее, твердое. Она начала вертеть в руках, чтобы поглядеть, но дед остановил ее.
    - Ешь, чего глядеть?  Разбивай, да ешь.
    - Чего разбивать?
    - Рыба-то в глине. Я сушняк набрал, костерок организовал, рыбу глиной обмазал и в костер. Там она в собственном соку. Жаль, сольцы нет. Но, ничего, главное не сырая. Я-то и сырую съел бы, не поморщился, а тебе такая еда вряд ли бы поглянулась.
    Ольга осторожно постучала комок обожженной глины о камень.
    - Дай сюды! Счас всю вкусноту растеряешь.
    Дед как-то быстро стукнул голову, глина от нее отпала и рыба оказалась как будто в стакане. Запах шел такой, что у Ольги потекли слюнки.
    - А чем пахнет так вкусно?
    - Так я травки кое-какие туда положил для вкусу. Ешь. Токо аккуратно, там внутри юшка, прихлебывай. Не обожгись.
     Ольга набросилась на еду. Ей казалось, что она в жизни не ела ничего вкуснее этой рыбы, пахнущей травами и еще чем-то непонятным, толи глиной, толи тиной. Насытившись, она удовлетворенно вздохнула, вытерла губы и посмотрела на деда.
     - Спасибо. С вами не пропадешь с голоду. Как вы умудрились без удочки поймать?
     - Ничё мудреного нет. Сноровка нужна. Пошли однако. Нам до ночи надо дойти до ледника. Ночевку еще найти надо.
    Они снова двинулись в путь. Берег был пустынным, неухоженным. Видимо  сюда еще не дошел туристический бум. Ни домов, ни людей. Песок, вода, переплетенные кустарники шиповника и редкие чайки, парящие над гладью воды, выискивающие добычу. Странное ощущение. Словно они одни в этом мире, и больше нет никого на всем белом свете.
     Ольга шла и думала, как поступить с дедом. Ведь сон или ведение, в котором Повелитель говорил ей о силе, необходимой жестокости, наверное, был не просто так. Значит, она должна, не смотря на то, сколько для нее сделал дед Азамат, покинуть его, скрыться. Конечно, он будет обижен и оскорблен, но видимо, так надо. Он ждал разгадки, рассказанной ему дедом, про Атлантов всю жизнь. А она, не разубедив его, промолчав, дала ему надежду, которую сейчас отнимет. Да, это жестоко, несправедливо и подло. Но, разве у нее есть другой выход? Надо набраться силы и сделать это. Она никогда не была неблагодарной, по отношению к людям, делавшим ей добро. И вот теперь, вначале она бросила Зухру, не зная, что с нею будет. Теперь придется бросить деда Азамата. Вот о чем ей говорил Повелитель. Что ради высшей цели приходится жертвовать добрым именем, порядочностью, благодарностью, переступать через свои принципы.
     Ночь наступила как-то внезапно. Вроде только сейчас было светло, а уже темно, хоть глаз выколи. В Москве так не бывает. Там ночь подкрадывается медленно, да и ту скрадывают фонари, освещающие город круглосуточно. Ледник, казавшийся уже совсем рядом, исчез.
      - Не видно ничего.
      - Чуток, самую малость осталось пройти. Найдем подветренное место и заляжем спать до утра. Вишь, какой здесь ветродуй и холод? Это ото льда, и видно где-то рядом расщелина, раз так дует. Халаты теплые, не замерзнем. Скоро луна выглянет, да звезды, светло будет.
    Ольга старалась идти за дедом, чтобы не потеряться. Так они шли еще минут тридцать.
     - Все, почти  пришли.
     Ольга остановилась, прислушиваясь к звенящей тишине и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Ветра не было, но было холодно. Очень холодно. Она засунула руки под мышки, пытаясь согреться, и даже не заметила, пока шла, что луна уже высоко в небе и звезды мерцают, переливаются на все лады.
    - Давай устраиваться на ночлег.
    - Давайте.
    Дед взял ее за руку и повел куда-то вглубь скалы.
    - От воды завсегда холодно. А вот в расщелине должон быть закуток безветренный.
    Вскоре, они действительно нашли место, где было если не тепло, то, по крайней мере, не промозгло и не гулял ветер. Ольга долго копошилась, пытаясь закутаться в халат так, чтобы  спрятать и руки, и ноги. Теперь она даже жалела, что отказалась от длинного халата в пол. Но правильно говорят, что задним умом все хороши. Наконец она нашла более - менее удобное положение и затихла. Надо было выждать время, пока дед уснет и уходить. Уходить в любую сторону, лишь бы подальше от этого места. Страшно. Но ничего другого ей не остается. Надо будет где-то спрятаться, затаиться. Дед, конечно, будет ее искать. Хорошо, хоть он оставил ей еще одну рыбу на завтрак. Она будет, есть помаленьку. А вместо воды есть лед. Не пропадет. Так не хочется расставаться с дедом. С ним так надежно и спокойно. Почему так устроена жизнь? Почему она должна обманывать и обижать такого хорошего человека?
     -  «Потому, что так надо. Надо для дела», - услышала она прозвучавший в ее голове голос. Он прозвучал резко и так громко, что Ольга невольно дернулась.
    - Че ты?  Случилось чего?
    - Нет. Все нормально. Ногу судорогой свело. Села неудобно.
    - А, ну спи. Это с непривычки.
      Ну, у деда  и слух!  Дай Боже каждому. Да и спит он чутко. Как еще получится сбежать-то. В сон клонит, словно и не спала недавно. Это от усталости и стресса. Сколько интересно они сегодня за день прошли? Ольга как могла, боролась со сном. Пела про себя песни, читала стихи Есенина, мечтала о будущем, вспоминала прошлое, но все  же задремала.
    - Просыпайся!

    Ольга резко села и посмотрела на деда. Ответ уже был готов сорваться с губ, когда она поняла, что дед спит. Голос прозвучал у нее в голове.  Она, что, живет в теле не одна?   Или это все же игра ее второго я?  Ну, это, уже ни в какие ворота!  Ее тело, это ее тело и ни чье другое! Пусть она выполняет чью-то волю, едет, летит, идет. Но она, а не они!
    Ольга рассердилась. Лично она никому ничего не обещала. Ее жизнь, это ее жизнь. Она Ольга, а не Мирзо. Она девушка, а не юноша. И никому никаких клятв не давала.  Влезли в ее голову, мысли, еще  и командуют! Она не дрессированная собачка, чтобы выполнять все команды «свыше».
    Она снова опустилась на камни. Но, полежав минуты три, все же, посмотрела на часы. Четыре часа утра. Нормально! Получается, она  проспала не много ни мало часов пять. Молодец. Научилась спать в любых условиях. На улице, на камнях, неизвестно где и неизвестно с кем.  А совсем еще недавно, даже шум работающего холодильника вызывал раздражение.
    Небо на востоке было малиновым. Первые лучи солнца уже робко пробивались к земле, окрашивая снежные и ледяные вершины гор своим теплым оранжево-желтоватым светом. Скоро станет совсем светло.
     Ольга огляделась по сторонам. Они находились в узком ущелье, типа маленького грота. Что за ним не ясно. Вчера она видела, что они подошли не к тому леднику. Та гора, которая нужна ей, слева от этой. Она чуть меньше. Надо выбираться. Дед будет искать ее у этого ледника, а она постарается пробраться к своему.
    Ольга постаралась подняться бесшумно, но ноги за ночь занемели, стали ватными и не выдержали тяжести тела. Она шлепнулась на попу. Дед заворочался. Ольга замерла. Через минуту она повторила попытку. На это раз получилось лучше. С минуту она стояла, смотрела на спящего деда, потом медленно двинулась к выходу из грота.
     - Ты, куда?
     Ольга вздрогнула и резко обернулась. Дед смотрел на нее сонными глазами.
     - Мне надо. Ну, понимаете?
     - А, иди. Далеко не отходи.
     Дед снова закрыл глаза. Ольга быстро пошла вперед.  Да, дед. Начеку. Времени совсем мало. Минут десять, не больше. Дальше дед заволнуется, начнет звать, потом пойдет искать. Хотела скрыться незаметно. Как же! Дед охотник, рыбак, да еще и сторож. У него слух и чутье, как у собаки.
    Ольга практически бежала. Где-то надо найти укрытие. Камни, лед, снег, зеленая трава справа, безбрежная ширь озера, с шумом накатывающихся волн слева  все это в одном месте  создавало чувство нереальности происходящего. Взгляд наткнулся на какое-то черное пятно в скале на уровне максимум пятидесяти метров от подножья. Ольга устремилась к нему. Быстро взобралась по камням наверх. Отверстие неровное, небольшое, но пролезть можно. Главное, что там? А если змеи или летучие мыши? А может нора какого-нибудь зверя? Но выбора нет. Значит, надо рисковать. Дед, скорее всего уже ищет ее. Ольга нырнула в неизвестность и медленно на четвереньках поползла вглубь. Рука наткнулась на пустоту, она потеряла равновесие, ухватиться было не за что,  и она не удержавшись, полетела вниз. За быстрым полетом последовали: удар, боль и следом спасительная темнота.

     - Оля, сколько раз тебе можно говорить, чтобы ты не лазила куда попало? А если бы мы тебя не нашли? У бабушки сердечный приступ. Своим поведением ты сведешь меня в могилу раньше срока! Мне пришлось отменить свою поездку в город на спектакль. А я ждала этого дня целый месяц! 
    - Извини меня мамочка. Я не хотела. Мы играли с девочками в прятки. Я побежала прятаться за заброшенный дом и провалилась в яму. Мне больно ногу.
    - Она еще и жалуется?! Пожалейте ее. А кто меня пожалеет? Перестань ныть. Ты уже взрослая барышня. Учись сдерживать эмоции. Тебе уже почти девять лет!
    - Мамочка, смотри, она стала толстая, как бревно. Больно.
    - Ну, вот, не хватало еще перелома! Что теперь мне прикажешь с тобой в город тащиться в травму и сидеть там в такую жару? За что мне такое наказание? У всех дети, как дети. И только с тобой вечно что-то происходит. Из-за тебя я не могу устроить свою личную жизнь. Из-за тебя я не могу вести тот образ жизни, который хочу. Лучше бы аборт сделала!
    - Мамочка! Больно. Мне больно.

     Ольга застонала и пришла в себя. Где она? Почему тут так темно? Чуть заметный свет виднеется далеко впереди. Где-то капает вода. Она пошевелила руками, потом ногами. Вроде целы. Больно ранее ушибленное правое бедро, руку, кружится голова и немного подташнивает.
    Да! Она же упала в погреб. Мама за это ругала ее только сейчас. Она упала в погреб и потянула на правой ноге связки. У нее сотрясение мозга. Нет, если мама ругала ее только сейчас за падение, то почему она снова в погребе?  Так обидно. Она все время старается понравиться маме, делает все, чтобы получить от нее хоть малейшую похвалу и снова огорчила ее. Она действительно плохая дочка и ей не надо было рождаться на белый свет.    Ольга горько заплакала. Она никому не нужна, кроме бабушки. Бабушка!
     Она вскочила на ноги и тут вспомнила все. Бабушки давно нет. Она уже не ребенок. И она не в погребе, в который упала, когда они снимали дачу в деревне, а в Кыргызстане, в горах.
    Надо же, а она совсем забыла об этом случае с погребом, хотя вроде уже была и не маленькая. Мама. Неужели она действительно тяготилась дочкой и не любила ее? Почему? Ведь ребенок не виноват в проблемах взрослых. У мамы не сложилась семейная жизнь, но ведь не Ольга тому виной?  Или Ольга?
     Действительно, все комплексы идут из детства. Поэтому, ей  и не хочется заводить семейные отношения. Ей проще быть одной, чтобы никого не разочаровывать. Она боится нелюбви. Нелюбви и пренебрежения к себе. Господи, о чем она думает? Самое время думать и вспоминать о детских обидах.
     Куда же она упала? Ольга напрягла зрение, пытаясь разглядеть место, где находится. Лаз, в который она влезла и с которого свалилась, был не так уж и высоко над головой. Где-то метра три. Поэтому, Слава Богу, она и не расшиблась на смерть и не сломала себе ничего, а лишь получила ушибы. Спасибо еще ватному толстому халату, который смягчил ее падение и уберег от переломов и сильных ушибов. Главное, не паниковать, а искать выход из создавшегося положения. Ольга прощупала стену и поняла, что забраться вверх, не получится. Стена была мокрой, гладкой и отвесной. Этот вариант выхода отпадает. Если только дед пойдет искать ее, а она будет кричать без перерыва, чтобы он услышал и вытащил отсюда. Но у него нет веревки такой длины. Можно, конечно разорвать халат на ленты. Но как тогда она объяснит деду, как она сюда попала и почему сбежала? И потом, что дальше? Снова бежать от него при удобном случае? Нет. Это крайний вариант. Надо обследовать пещеру и посмотреть, откуда идет свет, еле видимый вдалеке. Может, там есть выход? Надо идти. А если там лабиринт и она заблудится? Тогда, конец.
    Она рассердилась на себя. «Если бы да кабы, во носу росли грибы»! Так говорила ее бабушка, когда Ольга начинала в чем-то сомневаться и метаться из стороны в сторону. Она медленно, но решительно направилась в ту сторону, где еле-еле брезжил свет. Она ступала медленно, проверяя почву под ногами на прочность. Упасть еще раз или провалиться куда-нибудь не хотелось. Так она шла довольно долго, но свет все не приближался, а оставался, как казалось на том же, уровне. Вначале она думала, что это пещера, потом поняла, что это какой-то длинный тоннель в скале и этот тоннель, скорее всего, не природный, а сделан руками людей. Интересно, зачем и кто его делал? Немцы во время Великой Отечественной войны вроде сюда не доходили? Или доходили? Историю учить надо, девушка, чтобы не гадать потом на кофейной гуще. В Гражданскую войну такие катакомбы не строили. Чтобы их построить, надо массу людей и не один год. Тогда, когда  и кто? А, может, это и есть то, о чем говорил дед? Может, это атланты?
    Ну, да, и их тайна, которую они оставили человечеству,  и о которой говорил дед, ждала именно ее, Ольгу. Когда она придет и откроет ее. Лучше под ноги себе смотреть, чем думать бог знает о чем. Надо передохнуть и немного съесть рыбки для успокоения недовольно бурчащего желудка и для поднятия тонуса. Вон, вроде какая-то ниша, углубление в скале, там она и сядет.
    Ольга добрела до углубления в скале и стала медленно садиться на пол. Послышался хруст, треск. Странно, она села на что-то мягкое. Соскочив, Ольга стала ощупывать то место, где седела. Какие-то тряпки, кости. Кости! Здесь лежит чей-то скелет, завернутый в тряпки! Это его кости захрустели, когда она на них села. Стало трудно дышать, кровь бросилась в голову, сердце застучало так, что казалось, сейчас вырвется из груди. Ольга побежала вперед что было сил, пока не закололо в боку. Согнувшись, она остановилась и тут увидела еще одну нишу. Света стало чуть больше, и поэтому, вглядевшись пристально в это углубление, она поняла, что там тоже кто-то лежит. Она постаралась успокоиться и начать мыслить трезво. Ничего страшного и необъяснимого. Это просто мумии. Скала выдолблена для захоронений. Она об этом много читала и даже сама видела, правда издали, когда была в Турции на отдыхе. Они ездили на экскурсию по какой-то реке и им показывали гору, в которой было много-много маленьких окон. Экскурсовод скала, что это захоронения в скале. Так раньше хоронили уважаемых или богатых людей. Да, что там Турция. В Киево-Печерской Лавре в земле тоже лежат мумии служителей церкви. Там даже экскурсии водят и показывают эти мумии. Тогда, все понятно, откуда этот тоннель в горе. И бояться тут нечего. Этим мумиям сотни лет. Они уже все истлели и ничего плохого ей не сделают. Отдыхать, конечно, рядом, удовольствие малоприятное, но не смертельное. Можно сесть просто, где стоит,  и отдохнуть здесь.
     Она опустилась на корточки и ощупала землю под ногами. Поверхность была гладкой, словно отполированной.  Странно. Поэтому она так легко и бежала, ни разу не споткнувшись. Но как такой ровности можно достичь под землей без специализированного оборудования? Ладно, все равно ответы на все вопросы ей никто не даст, надо поесть, передохнуть и идти дальше. Она села, вытянула ноги, достала рыбу и с удовольствием принялась за еду. Надо же, какое наслаждение может доставить кусок несоленой, пахнущей тиной рыбы, если ты голодна. Конечно, она бы съела всю эту рыбу за раз, в один присест, но надо было думать о будущем. Кто знает, когда ей еще раз выпадет возможность найти что-то съестное? Надо беречь продукты и силы.
     Посидев еще минут десять, она встала и двинулась дальше, вперед по тоннелю. Стал, виден источник света. Из горла Ольги вырвался вздох разочарования и растерянности. Это было узкое маленькое отверстие в стене, типа бойницы. И это отверстие было метра два от пола. То есть заглянуть в него, было невозможно. Ольга совсем было пала духом. Выхода из тоннеля не было. Она хотела привалиться к стене и только тут увидела, что тоннель перед бойницей разветвляется на два рукава. Левый и правый. Конечно, это не гарантия того, что там есть выход, но, по крайней мере, это шанс. Только вот надо решить куда идти: налево или направо.
    Она повернула направо. Свет становился все тусклее и тусклее. Вскоре, она  шла  уже в полной темноте, по стеночке, чтобы не упасть. Она думала о том, что  те, кто это строил,  как-то  должны были заходить сюда и выходить, отсюда. Да еще и мумии  заносить. Их же не бросали через это отверстие, через которое она сюда попала? Хотя, может, лет пятьсот назад или тысячу, а может и больше,  это было не отверстие, а вход, который потом при землетрясении или просто при обвале закрылся. Но, не будет думать о плохом. Если выхода нет, тогда будет много времени подумать обо всем и об этом в том числе.
     Что-то забрезжило впереди. Ольга ускорила шаг. Метров через пятьсот тоннель кончился, и она вошла в какое-то помещение овальной формы метров тридцати или чуть больше. Высоко вверху она насчитала три узких отверстия в стене, через которые и пробивался свет. Хотя видимость была не очень хорошая, но все же, в лучах рассеянного света можно было различить, что находится в этой так называемой комнате. Посредине был  большой каменный стол. Стол был четырехугольный. В ширину где-то метра полтора, а длину не менее трех метров. В правом углу стояли какие-то каменные ступы, ступки, небольшие чашки, что-то вроде корыта. На стенах она увидела много наскальных рисунков. Какие-то странные птицы с длинными клювами. Рыбы с большими головами. Животные. Толи собаки, толи гиены, трудно понять. Люди. Большие, высокие люди в юбках и туниках. Приглядевшись внимательно, Ольга поняла, что они что-то делают. И только пройдя всю комнату и рассмотрев все рисунки, ей стало ясно, для чего служила эта комната. Здесь мумифицировали умерших людей. На этом столе  лежали те, кому в скором времени предстояло законсервироваться на века. По телу Ольги пробежала дрожь. Перед глазами возникло ведение: в каменной ванной, в жидкости  лежит тело, которое множество людей, растирающих порошки в каменных ступках, вскоре начнут  покрывать  различными растворами, маслами, присыпками. Все это действо сопровождает заунывное пение. Ольга мотнула головой, отгоняя навязчивое ведение. Интересно, это люди были такого большого роста или просто стол такой большой для удобства? Но на стенах люди изображены тоже высокого роста, по сравнению с  животными. Интересно, что за народ жил и умирал здесь когда-то? В голову то и дело лезут эти Атланты, про которых говорил дед Азамат. Если бы она пришла сюда с исследовательской целью, как археолог, а не со своей, то можно было бы, вытащить сюда на свет, одну из мумий, и посмотреть, что она из себя представляет. Но у нее другие цели. Да к тому же, она не археолог и вряд ли что поймет. Надо искать выход.
    Она прошла, ощупывая руками стены по всему периметру комнаты, пытаясь найти дверь, но не нашла. Значит, надо возвращаться и идти в левое крыло. Может, там ей повезет больше? Она снова начала удаляться в темноту. Дошла до развилки и пошла налево. Минут десять она шла в темноте, потом снова забрезжил свет, и она увидела уже не два, а целых четыре разветвления. Вот это да! И что прикажете делать? Куда идти? Накопилась усталость. Хотелось пить. Кружилась голова, болело все тело, как будто его переехали катком, дергало руку. Слезы сами собой покатились по лицу. А если она не найдет выход? Что же ей здесь оставаться на веки вечные с этими мумиями? Хорошенькое соседство. Хотя, они-то пролежат высохшими еще не один век, а от нее останутся одни кости, да полуистлевший халат деда Азамата. Ольге стало так жалко себя, что она заревела в голос.
     Ей стало страшно, что  никто не узнает, где она закончила свои дни. Мама позвонит на день рождения, а телефон не ответит. Она подумает, что дочь уехала куда-нибудь, и до Нового года будет ждать ее звонка. И уже только после этого забеспокоится, когда на Новый год, не дождется, поздравления от дочки. Ей скажут, что дочь пропала без вести.  Улетела в Узбекистан и там пропала. Она погорюет немного и забудет о том, что у нее когда-то была дочь.  Приятельницы  и друзья тоже позвонят раз, другой и сотрут  ее номер из памяти мобильного телефона. Нет! Быть такого не может. У нее же миссия. Она не может погибнуть. Как же тогда завещание Амира Темура?
     Ольга повеселела, вытерла слезы и даже попыталась улыбнуться. Конечно. Она же не простой человек. Вернее, простой, смертный, но все же, не простой. Она обязательно найдет выход. Обязательно. Ну и что, тут четыре разветвления. Она пройдет по всем, если надо. Делать-то все равно больше нечего. Устанет. Сядет и будет отдыхать. Конечно, сильно задерживаться здесь не хочется, но выбора-то все равно нет. Есть только хочется и пить. Кусочек рыбы у нее еще есть, а вот с водой беда. Может где-то в этих коридорах есть вода. Хотя бы струйка по стене. Она села на пол, вытянула ноги и открыла сумку, чтобы достать расческу и расчесать волосы. Ей казалось, что она выглядит как огородное пугало, если не хуже. Ну и пусть здесь никого кроме нее да мумий нет, все равно, она же женщина. Она пошарила в сумке, пытаясь найти расческу, и наткнулась на что-то твердое и шуршащее. Вытащив находку на свет, она с удивлением обнаружила, что это целенький, нераспечатанный «Сникерс». Как же она забыла о нем? Конечно же. У нее всегда в сумке есть шоколадка, жевательная резинка и маленькая  пачка сока. Со всеми проблемами, свалившимися на нее, она об этом забыла напрочь! Это набор появился в ее сумке после того, как она один раз упала в метро в обморок, когда у нее закружилась голова от голода, потому, что она забыла пообедать и когда она пришла в себя на руках у какого-то незнакомого мужчины, тот лил ей в рот воду. Потом, отчитал, назвал безмозглой девицей, думающей о талии, а не о здоровье, и сказал, что в сумочке любой уважающей себя девушки должна быть шоколадка на такой случай, вода или сок, чтоб оклематься и жевательная резинка, на случай неожиданного, незапланированного свидания и такого же незапланированного при этом свидании поцелуя. 
    Ольга начала шарить по всем углам сумки и выудила маленькую пачку  апельсинового сока и мятный «Дирол». Это же целое богатство! Она доела рыбу, так как теперь  ее хранить  уже не было смысла. Запила четырьмя глотками сока, засунула в рот подушечку «Дирола» и почувствовала себя почти счастливой.  Привалившись к стене, она закрыла глаза, пытаясь расслабиться и отдохнуть. Вдруг она поняла, почему Правитель ей говорил о смелости. Утром она не правильно истолковала его слова. Она думала, он говорил ей о том, что она должна уйти, бросить деда Азамата, обмануть его ожидания. Для этого нужна смелость и жестокость. Теперь же, она знала точно, что он имел  в виду. Он предупреждал ее о ситуации, в которую она попала сейчас. Она одна, в замкнутом пространстве, с мумиями,  и чтобы не отчаяться и не потерять силу духа, нужна смелость, расчетливость и жестокость по отношению к себе.
     Проснулась она от какого-то шороха. Было темно. Ей показалось, что она уже не одна в этом замкнутом пространстве. Ольга замерла, вслушиваясь в эту темноту. По телу побежали мурашки. Но больше ничего не нарушало тишины. Видимо она уснула и проспала долго, так как перед тем, как она села отдохнуть, на ее часиках было четыре часа дня. Сколько времени сейчас, она не знала. Видимость была почти нулевая. Значит не меньше девяти-десяти вечера. Она постаралась успокоить себя. Конечно же, здесь нет никого. Кому здесь быть, кроме нее? А мумии? Вдруг вспомнился фильм, который она смотрела совсем недавно «Мумия возвращается» и Ольга чуть не заорала от страха. А если, это не сказки? А вдруг, они действительно ночью оживают? Бред! А если не бред? Что, если сейчас кто-то возьмет и схватит ее за горло? Снова послышался какой-то грохот и что-то зашелестело.
    Ольга соскочила на ноги и кинулась бежать. Куда она бежала и сколько времени, она потом никак не могла вспомнить. Страх гнал ее прочь. Она натыкалась на стены, ниши, падала, вставала и снова бежала, пока силы не покинули ее. Она опустилась на пол, положила голову на колени и закрыла глаза. Апатия и равнодушие  к собственной судьбе, это были единственные чувства, которые она испытывала в настоящий момент. Ей было все равно, что с ней сделают и кто - мумия ли, человек, или зверь. Всему когда-то наступает предел. Вот и у нее наступил предел силам, страху и неопределенности.
    Проходили минута за минутой, но ничего не происходило, и Ольга мал  помалу начала успокаиваться. Ничего не нарушало тишину, царившую вокруг. Только где-то вдалеке слышался еле различимый  ровный гул. Так обычно шумит вода. Вернее водопад. Значит, где-то там должен быть выход. Ольга даже не обрадовалась этому открытию, а восприняла это как должное. Страх ушел, словно испарился. Она вдруг осознала, что после этого спринта от неведомо чего, в ней что-то изменилось. Как будто тумблер переключился. Эмоции, воспаленное воображение, картины, нарисованные этим воображением, мысли о будущем и воспоминания о прошлом, перестали волновать ее.       
    Она решила, что чему быть, того не миновать, так чего же тогда изводить себя ненужными страхами и мыслями то и дело возникающими в воспаленном  мозгу? Ольга вспомнила, что таких людей называют фаталистами. Значит, она стала фаталисткой. Правда, фаталисты тоже бывают разными: пессимистами и оптимистами. Пессимисты принимают все, что уготовила им судьба с покорностью и смирением. Они слабы, беспомощны и ждут от жизни только подвоха. А оптимисты верят, что судьба уготовила им только хорошее и с улыбкой и достоинством идут вперед, закаляясь от каждого удара, становясь сильнее и мудрее, веря в свою звезду. Видимо об этом ей говорил Повелитель, когда рассказывал о сильных, и смелых духом людей, но она не поняла этого тогда.
    Ольга подняла с колен голову и с удивлением обнаружила, что наступило утро и проникающие откуда-то сверху лучи солнца осветили место, в которое она прибежала ночью. Это была большая квадратная комната с высоким потолком. Именно комната, а не пещера. Стены были выровнены, пусть и не так гладко, как в доме, но выровнены. Ни острых углов, ни шероховатостей. Потолок был сделан  в виде купола и в центре этого купола, было отверстие, через которое  проникал свет. Комната была пуста. Интересно, для чего она служила? Может, чем-то вроде Церкви? Здесь молились?
    Она встала и начала разглядывать стены. С удивлением  обнаружила, что все стены расписаны какими-то незнакомыми буквами, иероглифами, точечками, палочками. И только на одной стене был рисунок. На рисунке были изображены высокие люди. Ольга насчитала семь человек, которые стояли на вершине горы. Молнии стрелами разрывали небо над их головами. Внизу пенилась, бурлила вода. Правая рука, каждого из них была поднята к небу. Вернее, не к небу, а к тому, что было в небе. Приглядевшись, Ольга поняла, что они все указывают на какой-то шар, над их головами. Левая рука, шестерых  из них, указывала вниз, на подножье горы, где бесновалась река. И только у одного, который был в центре, ладонь левой руки была расположена на уровне солнечного сплетения и указывала налево. Ольга проследила взглядом за этой рукой и увидела все те же иероглифы. Скорее всего, это было письмо, обращение, или молитва, для того, кто войдет в эту комнату. Прочесть это, она, конечно не сможет. Ни одной знакомой буквы или цифры. Гадать, анализировать, сопоставлять, у нее нет времени. Наверное, для кого-то это представляло бы  очень большую ценность. Для историков, археологов, но у нее, Ольги, другая задача. Хотя, конечно, интересно было бы разобраться и понять, что эти люди показывают и на что указывают.
      Кстати, разобрать, мужчины это или женщины, сложно. Они высоки ростом, у них суровые черты лица, но в то - же время, у них длинные волосы и одеяние в виде балахона, не позволяющее  рассмотреть фигуру. Пальцы тонкие и длинные, но ладонь большая. Скорее, все - таки мужчины. Хотя, один из семи, меньше остальных ростом и с более мягкими чертами лица. Ладно, все это хорошо, но видимо, придется идти обратно и исследовать следующее разветвление. Здесь выхода нет.
    Ольга поплелась обратно. Еще два тоннеля тоже не привели ни к чему. Они вообще оканчивались тупиком. Кроме ниш с мумиями, там больше ничего не было. Присутствие духа начало покидать Ольгу. Остался последний не пройденный тоннель. Если и там тупик, то придется возвращаться к тому месту, где она упала и звать на помощь. Хотя, рассчитывать, скорее всего, не на кого. Вряд ли дед Азамат будет ходить вокруг горы двое суток, а тем более надеяться, что он окажется именно в этом месте, просто глупо.
    Съев еще кусочек шоколадки, и запив ее тремя глотками сока, Ольга направилась в последний тоннель. Темнота снова поглотила ее полностью. Ощущение было не из приятных.  Она вторые сутки бродит в  групповой многовековой могиле, или склепе, без разницы как назвать эти катакомбы.  Хотелось на воздух, к солнцу, небу и жизни. Видимо нервы расшатались не на шутку. Она вся была, как натянутая струна. Поэтому, когда ее руки, вытянутые вперед наткнулись на холодную, влажную стену, она закричала. Успокоившись и поняв, что это снова тупик, без сил опустилась на пол и заплакала. Значит, выбора нет, надо идти к тому месту, откуда пришла.
    Вернувшись к развилке, она вдруг снова повернула в ту сторону, где находилась эта комната под куполом и где были нарисованы люди. Она не знала, почему сделала это. Ноги сами повели ее туда. Может, просто из-за того, что там был свет и кусочек неба. А, может, потому, что там были, хоть и нарисованные, но люди. И, потом, ее что-то задело там, но она торопилась и не стала разбираться с этим. И вот теперь, она решила, что торопиться все равно некуда и поэтому она попробует понять, что же такое ей показалось там странным?   Но, когда она дошла до этой комнаты, снова стемнело, и вокруг было ничего не разобрать. Неужели, она пробегала целый день? Время здесь, как будто потеряло свои пределы. Оно, то растягивалось, то сжималось. Надо же, ей казалось, что она только что увидела рассвет, бродя по этой комнате, потом пошла в другие тоннели, а уже ночь. Делать нечего, надо спать. Хочется: есть и пить. Пить больше. Но нельзя. Питья осталось раза на два, а еды и того меньше. Ольга достала жевательную резинку и принялась жевать, пытаясь вызвать слюноотделение и имитировать влагу во рту. Но на этот раз получалось плохо. Видимо запасы воды в организме истощились основательно.
    Один глоток, всего один. Ничего страшного. В следующий раз просто на один глоток будет меньше,  уговаривала она сама себя.    На пять минут действительно стало легче. Но потом пить захотелось с еще большей силой. Ольга закрыла глаза и привалилась к стене. Что-то мешает думать. Что? Какой-то шум.   Что это за шум? Так это же шумит вода! Где-то рядом шумит вода! Точно, она же еще в первый раз решила, услышав этот шум, что где-то недалеко водопад. Но, потом, увидела рисунок, отвлеклась, а потом, не найдя выхода,  решила идти искать дальше. Вот, что беспокоило ее! В мозгу занозой засело, что она что-то упустила, но она не могла вспомнить, что. Значит, здесь за стеной, водопад. Как тяжело осознавать, что живительная влага почти рядом, а она не может до нее добраться. Ольга с трудом сглотнула и попробовала провести с собой аутотренинг.
     Как-то, года три назад, она даже ходила на занятия по аутотренингу. Но, потом, посчитала, что это пустая трата времени и забросила эти занятия. Она попыталась расслабиться и  представить  себя под водопадом. Вода, много воды, она захлебывается водой, тугие струи бьют со всех сторон, причиняя боль. Каждая клеточка тела пропиталась водой, как губка. Она пытается увернуться, выбраться на сушу, но ничего не получается. Ей не хочется больше воды. Она  ей противна. Она ей неприятна. Лучше, она умрет от жажды, чем от сырости… 
     Нет, ничего не получается. Пить захотелось еще больше. Перед глазами стояла прозрачная, чистая, как слеза, вода. Горло сжал спазм. Ольга достала сок и допила его до конца. Чего продлять агонию? Хоть на время, да жажда отступит. Действительно, стало легче, и она уснула.

      Дворец. Покои матушки. Мирзо лежит головой у нее на коленях.
      - Мама, почему братья не любят меня?
     - Потому, что ты иной, чем они. Ты, словно не мною рожден. Все твои братья похожи на отца. У отца грубые, жесткие черты лица. Он настоящий воин и не прочел за всю свою жизнь ни одной рукописи. Мои дочери похожи на меня. Они не уродливы, но и не красавицы. Они мечтают  и говорят только о богатом муже, украшениях, детях. Больше их не тревожит ничего. Ты же красив, нежен, умен. В тебе живет жалость к униженному и убогому. Ты любишь читать. Много знаешь. Ко многому стремишься.  Вместе с нежностью в тебе есть и характер и отвага. Ты был в бою и не струсил, а наоборот, поверг   врага Повелителя, чем заслужил его похвалу. Повелитель любит тебя, выделяет из многих детей и внуков. Вот они и завидуют. Ведь их он не помнит ни  по именам, а иных не знает даже в лицо. Я не уверена, что он вообще знает  обо всех  своих внуках. А тебя он выделяет изо всех.
    - Мама, а ты меня любишь?
    - Конечно. Ты мой самый любимый ребенок. Ты внимателен ко мне, ласков. Ты не пренебрегаешь мной, как другие сыновья. Я очень боюсь за тебя. Ты, как луч света в темноте. А темнота не любит солнечный свет. Захлопнуть дверь или закрыть окна, чтобы свет исчез, легко.
     - Мама, со мной ничего не случится. Не бойся за меня. Я всегда буду рядом с тобой. Ты можешь на меня рассчитывать. Я тебя тоже очень люблю.
     - Жаль моя.
     - Мама!

     Ольга всхлипнула и проснулась. Яркий луч солнца светил прямо в лицо. Она зажмурилась, потом снова медленно открыла глаза. Луч солнца, проникал через отверстие в куполе, и падал прямо на то место, где она сидела.  Ольга потрогала лицо руками  и обнаружила, что оно все залито слезами. Она плакала во сне. Что же ей снилось? Мама! Нет, не ее мама, не Ольги, а мама Мирзо. Сердце сжала непонятная нежность и жалость к этим двум людям, так любившим друг друга и потерявшим друг друга так рано.
    А ведь он обещал заботиться о матери. Интересно, как она жила после смерти Мирзо? Наверное, долго горевала. А, может, и нет. Тогда и к жизни и к смерти относились по-другому. Проще что ли? Многие дети умирали в младенчестве от всяких болезней. Междоусобные войны сменяли одна другую, забирая и мужчин и женщин и детей и стариков. Целые города исчезали с лица земли, сожженные или разрушенные врагами.
      Ладно, философствовать  и размышлять она будет  потом, а сейчас наконец-то утро, светло и надо думать о том, как найти выход из этой горы.
      Ольга встала, потянулась, помахала руками, ногами, пытаясь размять затекшие за ночь мышцы и привести себя в более или менее нормальное состояние. Желудок недовольно заурчал, напоминая о себе, но Ольга несколько раз глубоко вздохнув, подавила его бунт. Остаток шоколадки, лежавший в сумке, давал какую-то, пусть и мизерную надежду на то, что она пусть несколько дней, но еще сможет продержаться, съедая ее по кусочку. Некоторые люди специально ложатся в больницы, для того, чтобы голодать. И голодают по две недели, а то и больше. Ничего, потом выглядят, как новенькие. Организм очищается от шлаков, токсинов, обновляется. А она еще и не голодала. Ест хоть и по чуть-чуть, но всего лишь третий день. Так, что это только на пользу. Хотя, нет. Там в больницах, они не едят, но зато пьют много воды и разных отваров. Токсины ведь выходят не сами по себе, а с чем-то еще. Как только она вспомнила о воде, во рту стало сухо и противно. Отругав себя еще раз последними словами за  неумение, о котором говорил дед Азамат, договориться со своим организмом, Ольга решила еще раз детально и внимательно осмотреть комнату, стены и купол.   
     Она медленно двинулась вдоль стены, ощупывая пальцами все выемки, шероховатости, бугорки. Дойдя до картины, нарисованной на стене, она снова обратила внимание на руку человека в центре композиции, ребро ладони, которого указывало, Ольга проследила взглядом, на противоположную сторону комнаты. Она пошла прямо к ней. Встала вплотную и стала внимательно ее осматривать. Вначале, она ничего не увидела. Вернее, увидела все те же иероглифы, палочки, черточки. Потом, ее взгляд наткнулся на какой-то квадрат в стене. Чуть выше уровня ее живота. Поэтому она его раньше и не заметила, так как смотрела вверх или на уровне глаз. Ольга села на корточки и внимательно осмотрела его. Квадрат был странный. Он вроде и не отличался от стены, но все, же выглядел на ней как бы заплаткой, а не цельным камнем. Размером он был метр на метр, не меньше. Ольга начала ощупывать его, простукивать, давить. Вдруг ее рука провалилась в пустоту, а сама она упала на колени, от толчка. Сердце ухнуло куда-то в пятки, дыхание перехватило, а голову как будто обдало кипятком. Первой мыслью было, что ее кто-то толкнул, поэтому она упала. Что она здесь не одна. Но когда спустя несколько мгновений к ней вернулась способность соображать и рассуждать трезво, она поняла, что никто ее не толкал, и никого здесь нет. Просто потеряла равновесие и упала. А  заплатка, это отверстие в стене, которое должно куда-то вести. Может в очередной тупик, а может, и нет. То есть, она не ошиблась, считая, что ладонь человека на картине на что-то указывает. Она указывала на этот лаз. Выбора нет. Надо нырять туда в эту темноту и неизвестность. Может, это и есть путь  к спасению? Видимо, это был тайный выход, для людей, которые  жили здесь, или приходили сюда на бальзамирование или молитву. Интересно, а что это за шар у них над головами? Почему они указывают на него? И никто из них не улыбается. Все серьезные, сосредоточенные и можно даже сказать сердитые. Да, загадок много, а отгадок, пока ни каких. Вернее, одна есть,  та, которую, ей  подкинул дед Азамат. Но уж больно она похожа на сказку. Теперь шум воды был настолько силен, что казалось, водопад рядом и стоит сделать шаг, как попадешь под его тугие и прохладные струи. Может, здесь подводная река? Стоит ступить шаг, и она унесет тебя за собой в подводное царство.
     Ольга поняла, что всеми своими вопросами, сомнениями и размышлениями, она просто пытается оттянуть момент, когда надо будет из солнечной и просторной комнаты идти в темноту и неизвестность. Противная мыслишка крутилась в голове, и она никак не могла от нее избавиться. Может, не ходить туда? Вернуться к выходу и попытаться выбраться там? Трусиха! Глубоко вздохнув несколько раз и кинув последний взгляд под купол на солнце, она осторожно опустила  правую ногу в отверстие. Нога опустилась с той стороны на твердую поверхность, на том же уровне, что и левая. То есть, это был не лаз, как она предполагала метр на метр. Теперь надо определить, сможет ли она там встать в полный рост. Согнувшись, Ольга переместилась внутрь  и медленно начала выпрямляться. Ничего не стеснило ее движения. Она стояла в полный рост и пока не могла определить как высоко и широко пространство, в которое она попала. Она развела руки в разные стороны, но вокруг была пустота. Так, и что теперь делать? Куда идти, в какую строну? Может, это просто пещера? Приехали, не начав движения.
     Ольга села на край лаза и задумалась.  Идти просто вперед, вытянув руки?  И, что? А если где-нибудь пропасть или подводное озеро?  Вода-то, вон как шумит. А если просто идти вдоль какой-нибудь стены - правой, или левой, без разницы. Если никуда не выйдет, то по этой стене и вернется назад. К тому же лаз будет открыт, а из него идет свет, значит, из темноты его хорошо будет видно. Она пойдет влево, так удобнее идти. Медленными шажками, она двинулась вперед. Когда глаза привыкли  к темноте, и она отошла уже от лаза на приличное расстояние, далеко впереди, она смогла различить еле видимый, но все, же свет. Повеселев, она уже более уверенно двинулась дальше. Шум воды становился все сильнее. Жажда заставляла Ольгу прибавлять шаг идти все быстрее и быстрее. Она уже не прощупывала почву под ногами, а практически бежала. Поэтому и пропустила обрыв. Она даже сразу и не поняла, что произошло. Просто она с головой ушла под воду. Поток закружил ее и понес куда-то, не давая возможности, зацепится за что-нибудь и остановиться. Как ни странно, вода была теплой, практически горячей. Видимо из недр горы бил какой-то источник. Пахло серой и болотом. Видимо сероводород. Ольга читала про такие ванны, которые очень полезны для здоровья. Но, сейчас было не до ванн и здоровья. Остаться бы живой. Она вынырнула на поверхность и с жадностью глотнула воздух. Если ее несет к водопаду, то, скорее всего с ним и выкинет. А кто знает, какая там высота и куда он падает этот водопад? Может, на острые скалы? Свет становился все ближе и ближе. Вскоре Ольга смогла различить, что от воды, в которой она находится, исходит пар, а сама она практически зеленого цвета. Воду действительно несет к выходу из пещеры. Но у пещеры есть что-то вроде уступов по бокам,  как будто специально сделанные, выдолбленные в камне. То есть вода не сплошная от края до края. Она отчаянно заработала руками и ногами, пытаясь выбраться из потока. Свет становился все ярче, а шум обрушивающейся вниз воды все громче, а она пока смогла отклониться от середины потока лишь на четверть. И тут Ольга больно ударилась обо что-то твердое. Руки самопроизвольно уцепились за препятствие, возникшее на пути. Это был торчащий из воды осколок скалы. По крайней мере, есть возможность отдышаться, передохнуть и сообразить, что делать дальше. Ольга набрала в рот воды, прополоскала и выплюнула, не рискнув проглотить. Вода была горьковатая с тухлым запахом, но не соленая. Как-то сразу стало легче, просветлело в глазах, в голове. И вообще, если бы не страх сорваться вместе с водопадом вниз, то она была бы просто счастлива, так как плескаться в теплой воде было  приятно.  Она только сейчас сообразила насколько промерзла и устала за эти дни. А эти несколько минут в воде и  стресс от испуга, прояснили сознание и сняли усталость. Тело согрелось, ожило. Но сколько не виси, а отрываться от спасительного камня надо  и надо попытаться выбраться на уступ или зацепиться за него. Страшно, но делать нечего. На всю жизнь ведь здесь не останешься.
     Ольга собралась с духом и резко оттолкнулась от камня в правую сторону. Течение потащило ее за собой. Она отчаянно махала руками, всем телом пытаясь прибиться к правому краю.  Обрыв неумолимо приближался,  а до края скалы было еще метров десять. Ольга сделала последний рывок и левой рукой сумела ухватиться за выступающий край скалы, а ноги болтало водой уже над обрывом.   С трудом перевернувшись в воде, так как намокший халат стал тяжелым и сковывал движение, она уцепилась правой рукой за какой-то выступ, наткнувшись на него  под водой. Она попыталась подтянуть ноги к стене, но ничего не получалось. На ногах кирпичом висел халат. Ольга поняла, что от него надо как-то избавляться, иначе последствия будут плачевными. Узел на поясе никак не хотел      развязываться     одной          рукой.         Вторая начала слабеть. Ольга испугалась
по-настоящему. Но рука уже соскользнула с выступа, и она полетела вниз.
    Приготовившись к удару и смерти, она крепко зажмурила глаза, мысленно прощаясь со всеми, но тут же, ощутила удар по ногам, упав в озеро. Халат сыграл роль парашюта и тормоза, не дав уйти под воду глубоко. Ольга не могла поверить в свое спасение. Над головой сияло солнце. На небе не было ни облачка только синь от края до края.  Озеро находилось метрах в пятнадцати оттуда, откуда Ольга угодила сюда. Поэтому удар был таким слабым. Это была небольшая впадина в центре горы. С трех сторон его окружал ледник, а с одной стороны земля, на которой буйно зеленела какая-то растительность.
     Ольга поплыла к берегу. Выбравшись на траву, она упала на спину, раскинула руки и от счастья расплакалась. Солнце припекало, и от халата пошел пар. Ольгу разобрал истеричный смех. Она представила картину в цвете. Лежит на траве что-то непонятное с грязными,  спутанными волосами,  в джинсах, кроссовках, свитере, ветровке, толстом ватном мокром халате, на боку сумка и от всего этого  великолепия идет пар, как от включенного утюга.
    Она каталась по траве, поджав колени к животу, и никак не могла остановиться, пока не захлебнулась своим же собственным смехом и не закашлялась. Сняв с себя всю одежду, вытряхнув все из сумки, она разбросила все это  на траве, чтоб подсохло, вначале внимательно осмотрела себя, а потом окрестности. Все тело было в синяках и ссадинах от падений, зато похудевшее и постройневшее.  Стройность, это, конечно хорошо, но есть хотелось очень. Рядом никакой еды не предвиделось. Время ягод и фруктов еще не наступило, а рыбу ловить она не умеет, да и вряд ли в этом озере она есть. Надежда только на то, что она наконец-то на воле, что называется, поэтому, быстро возьмет, то зачем пришла и вернется к людям и цивилизации. А там ей умереть с голоду не дадут. Хорошо хоть, что у нее хватил ума перед отъездом из Москвы купить водонепроницаемый пакет и положить туда деньги и документы, а иначе сейчас, после купания в воде от них ничего бы не осталось. И как тогда она  бы выехала из страны и вернулась домой? 
    Ольга пошла, исследовать близлежащую местность. Она чувствовала себя здесь первооткрывателем. Единственным в мире человеком, нога которого впервые ступила на эту землю. Рядом, где-то в траве она услышала журчание. Раздвинув траву, она увидела маленький родничок, бьющий из-под земли. Вода была чистой прозрачной, без какого либо запаха. Ольга попробовала ее на вкус, и надолго припала к живительной влаге. Утолив жажду, она довольно улыбнулась. Теперь можно было жить дальше. Пусть на время, но желудок был полон. А еда или вода, это еще надо доказать, что важнее.
    Она пошла дальше, внимательно смотря по сторонам. Красота вокруг была необыкновенная. Она шла по зеленой мягкой траве, ярко светило солнце, небо было нереально голубым, температура воздуха  никак не меньше двадцати пяти градусов с плюсом, а кругом стояли горы с ледяными шапками. Вдруг, взгляд наткнулся на что-то смутно знакомое. Ольга остановилась и начала пристально вглядываться в зацепившее ее место. Она его уже где-то видела. Нет, такого не может быть. Она никогда не была здесь раньше, поэтому и не могла видеть ничего. Она отвернулась. Но ее словно магнитом тянуло посмотреть туда снова. Ольга упрямо мотнула головой. Глюки начинаются. Это от голода и переживаний. И вдруг яркой вспышкой мелькнула картина – ледник, водопад, лаз, свиток, которые она видела во сне. Это именно то место, к которому она и стремилась!
     Ольга бегом кинулась назад, к тому месту, где сушилась ее одежда. Быстро одевшись, в чуть влажные джинсы и свитер, взяв сумку и мокрый халат, она быстрым шагом направилась к расщелине четко видневшийся впереди. Ей казалось, что это совсем рядом, не более десяти минут ходу, но оказалось что все не так просто. Надо было идти вокруг озера, и путь растянулся на часы. Одежда высохла, снова захотелось пить. Ольга решила сделать небольшой привал. Силы были на исходе. Искупавшись и прополоскав рот, она легла на траву и задремала.

    Дворец. Покои матушки Мирзо. Матушка гладит его по голове и шепчет:
- Знаешь, сынок, я не хочу тебя пугать, но ты должен знать, что жизнь, это  очень сложная, непонятная, необъяснимая, а зачастую просто страшная действительность. Каждый день, открывая глаза,  ты со страхом ждешь  какой-то каверзы от окружающих тебя людей,  неприятностей, болезни или внезапной насильственной смерти. Каждое утро встречаешь с надеждой, что сегодня судьба будет к тебе благосклонна и подарит  еще хотя бы  один более или менее спокойный день. А иногда, когда становится уже совсем  невмоготу, наоборот думаешь, хоть бы скорее закрыть глаза и уйти в небытие.
    - Мама, почему ты так говоришь? Ведь жизнь прекрасна! Я жду от каждого последующего дня только нового, радостного. Мне так нравится жить! Я столько узнаю. А сколько еще хочется узнать! Мир так огромен. А я еще нигде не был. Я хочу вместе с Повелителем завоевать весь мир! Чего ты боишься? Ведь ты здорова. У тебя есть семья. Отец, браться,  я. Мы всегда защитим тебя и сестер. Мы богаты и нам не надо,  думать  о куске хлеба, чтоб не умереть с голоду. У нас красивый дворец. Много слуг.
     - Да, мой мальчик, ты прав. Мне не на что жаловаться. Прости меня. Это видимо от того, что меня тревожат какие-то нехорошие предчувствия. Тяжесть легла могильным камнем на  грудь и не дает вздохнуть свободно. Мне кажется, что я скоро покину эту землю.
    - Мама!
    - Не спорь со мной, а выслушай, что я хочу тебе сказать. Если ты останешься один, то запомни. Никогда и никому не показывай свой страх, как бы тебе не было страшно. Научись надевать на лицо маску равнодушия и невозмутимости, как это делает Повелитель или твой отец. Только тогда ты будешь неуязвим для недругов и завистников. Поверь, стоит только кому-то показать,  свое слабое место и ты пропал. Люди любят пользоваться слабостями других. А у нас во дворце все завидуют и ненавидят друг друга. Еще одно. Никогда не полагайся на дружбу и помощь родственников. Каждый из мужчин нашего рода мечтает стать приемником либо приближенным Правителя. Они убьют, отравят, подставят даже родного отца, лишь бы достичь желаемого. В самом крайнем случае ты можешь обратиться только к Правителю. Ему ничего не надо от тебя, поэтому он даст совет и окажет помощь, если захочет.
    - А отец?
    - Отец – мужчина и сын. Но он обласкан своим отцом меньше, чем ты дедом. Он считает это неправильным и несправедливым. Остальные его сыновья,  твои братья, его копия. Они живут по его образу и подобию. Ты другой. Ты непонятен ему. От этого подозрителен. Это не значит, что он не любит тебя. Ты его плоть и кровь. Но обращаться к нему за помощью не следует.
     - Почему?
     - Он сломает тебя. Сделает таким, как он сам и остальные сыновья. А это погубит тебя. 
    - Хорошо мама, я понял. А если Повелителя и тебя не будет рядом? На кого я могу положиться в трудную минуту?
    - Только на себя. Будь мужественным сын мой. И потом, знаешь,  я поняла это совсем недавно. Что может в этой жизни с каждым из нас случиться самое страшное и непоправимое? Чего мы все так боимся?  Смерти. Но она ведь неизбежна в любом случае. Только за одним она приходит раньше, за другим позже. Но избежать ее невозможно. Не удалось еще никому.  Поэтому я тебе и говорю, никогда и ничего не бойся. Даже из самой безвыходной ситуации всегда найдется выход. А если нет, то прими неизбежное, как данность. Это позволит тебе прожить жизнь спокойно, с удовольствием и радостью. Каждый из нас пришел в этот мир ненадолго. Поэтому каждый день должен быть особенным и неповторимым. И уход не должен приносить огорчений. Поэтому, не горюй обо мне, когда я покину этот мир. Значит, просто пришло мое время.
    - Мама, ты будешь жить долго. Я буду рядом. Я никому не дам тебя в обиду!

     Почему так холодно? И что так грохочет рядом? Ольга открыла глаза и поежилась. Солнце садилось, уходило за горизонт, забирая с собой тепло. В животе урчало так, что казалось этот грохот слышно за километр.
    Так, она проспала остаток дня, вместо того, чтобы дойти до нужного ей места. И что теперь делать ночью, без еды и тепла? Молодец, ничего не скажешь. Ну, замерзнуть, она, пожалуй, не замерзнет. Есть халат и он высох, хотя уменьшился в размерах и стал какой-то кособокий. Видимо вата скаталась и засохла комками. А что делать с голодным желудком? Еды не осталось совсем. Ольга встала и тут же села обратно. Закружилась голова. Сейчас она немного посидит и снова попробует встать. Надо быть сильной. Нельзя никому показывать свою слабость. Это ей сказала мама. Нет, это не ей. Это Мирзе говорила мама. Бедная, она думала, что умрет сама, а умер ее любимый сын. Как же она пережила еще этот удар судьбы? Видимо муж и другие сыновья были грубыми, жесткими людьми, а маленький Мирза был ее отрадой и утешением. Он обещал никому не дать ее в обиду. Да, жизнь действительно непредсказуема. 
     - Девушка, с вами все в порядке?
    Голос прямо над ухом раздался так громко и неожиданно, что Ольга закричала и бросилась бежать, не понимая, куда и не разбирая дороги. Чья-то рука с силой схватила ее за плечо и заставила остановиться.
     - Я вас испугал. Извините. Тихо. Тихо. Не бойтесь. Я не причиню вам вреда. Посмотрите на меня.
     Ольга осторожно повернула голову, подняла глаза и наткнулась на внимательный, сочувствующий взгляд мужчины. На вид ему было лет тридцать, может чуть больше или чуть меньше. Черная  борода, усы и густая шапка вьющихся волос не давали возможность определить его возраст более точно. Он был больше чем на голову выше Ольги. Кряжистый, плотный, но не толстый,  в толстовке и ветровке, накинутой на плечи. От него  в буквальном смысле этого слова исходила сила, мощь  и какая-то надежность. Агрессии ни в его словах, ни в глазах, ни в том, как он держал Ольгу, не было, это точно.   
     - Ну, вот, успокоились? Чего вы так испугались? Вы здесь одна?
     Ольга сразу напряглась. Интуиция интуицией, но береженого, Бог бережет. Если она скажет, что одна, мало ли что взбредет ему в голову? Маньяки тоже бывают милыми и нежными. Мужчина видимо понял ее растерянность и страхи и успокаивающе погладил по плечу.
     - Мы здесь неподалеку расположились лагерем, - он махнул рукой куда-то в сторону озера. - Мы археологи. Уже вторую неделю здесь работаем. В этих местах  никого нет. Ледники. А местные жители сюда не ходят, бояться гнева Богов. Поэтому я очень удивился, увидев вас, тем более одну. Подумал, не заблудились ли? Пойдемте к  нам. Там и расскажите все.
    У Ольги снова закружилась голова. Она покачнулась   и закрыла глаза.
    - О-о, да  Вы видимо больны? Или голодны?
     Он взял ее на руки. Ольга запротестовала, пытаясь вырваться и встать на ноги. Мужчина нехотя опустил ее.
    - Там вещи мои, - Ольга показала на место, где спала, - надо забрать. Спасибо, я дойду сама.
     Мужчина пожал плечами, - как хотите.
     Ольга вернулась назад, взяла сумку, халат, накинула его на себя   и вернулась обратно.
     - Давайте хоть познакомимся, - мужчина протянул ей руку, - меня зовут Сергеем, а вас?
     - А меня Ольгой.
     - Очень приятно, - он улыбнулся, - действительно приятно. Пойдемте. Сейчас наша повариха вас накормит, чаем горячим напоит, а когда придете в себя, тогда и поговорим. Хорошо?
     - Да, - кивнула Ольга.
     - Ну, тогда, пошли.
     Пока они шли, Ольга украдкой старалась разглядеть так неожиданно появившегося попутчика. Росту он был где-то метр  девяносто. Вес килограмм сто. Ноги в сапогах размера 45 не меньше. Но ступал он легко, был так стремителен, что  это  никак не вязалось с его комплекцией. Из-за густой бороды и длинных спутанных волос возраст определить все же было трудно. Можно было дать и тридцать и пятьдесят. Да, странный мужчина. Как только он ее заметил? Ведь она-то никого не увидела, хотя и смотрела во все стороны. И тут ее бросило в краску. Лицо стало пунцовым. Она вспомнила, как бегала у озера практически голышом. Вот тогда, наверное, он ее и заметил. Хотя, если заметил тогда, то почему пришел, только после того, как она проснулась? Спящую он ее увидеть не мог. Сомнения роем закружились в мозгу. Почему она ему сразу поверила? Они идут уже минут пять, а лагеря пока не видно. Может, он из этих, которые охотятся за ней? Или того хуже? Какая же она все-таки дурочка!
     - Так, что опять произошло? Почему вы замедлили шаг? Вам снова плохо? – Сергей остановился и внимательно посмотрел на Ольгу.
     - А где ваш лагерь?
     - Да вон же он. Видите, за кустарниками палатки? Так, вы решили, что я вас обманул, да? То-то я смотрю, красная, как рак стали, а потом побледнели резко. Да, девушка, видимо жизнь вас не баловала. Людям верить надо. Правда, не всем, - он снова улыбнулся, -  мне, можно.
     Ольга только теперь поняла, что издалека, когда она смотрела в эту сторону,  эти зеленые кустарники, сливаясь с горизонтом, показались ей высокой травой.
     - Валя, иди сюда!
     Сергей, взяв Ольгу за руку, потащил ее к одной из палаток. Это была самая большая палатка. Из нее, вытирая руки о полотенце, вышла невысокая, полненькая девушка лет двадцати трех.
     - Что случилось? Чего так кричишь?
     Увидев Ольгу, она приподняла удивленно брови и с ехидцей, спросила Сергея:
      - Ты ее, что из озера выловил? А говорил, что в нем ни какой живности не водится.
      - Ладно, кончай прикалываться. Видишь, девушка еле живая от голода и усталости. Быстренько накорми ее, и спать определи в свою палатку.
      - Слушаюсь, товарищ командир! – отрапортовала Валентина, шутливо откозыряв ладонью. – Пошли, русалка.
      - Ее Ольгой зовут!
      - Примем к сведению.
      У Ольги уже не было сил что-то говорить или вникать в их беседу. Голова кружилась, все плыло перед глазами, тошнило. Она изо всех сил старалась держаться, чтобы не потерять сознание, но все же, не смогла. Земля завертелась под ногами с невероятной скоростью, в ушах зазвенело, и она провалилась в темноту.

      Дворец. Вечер. Тенистый двор во дворце Амира Темура.  В саду съежившись, и опустив голову,  стоит Мирзо, рядом с ним отец. Он кричит:
     - Хлюпик, размазня! Я не знаю, почему мой отец так благосклонен к тебе! Я его сын! Но он не замечает меня, смотрит и не видит. Все остальные мои сыновья воины с рождения. Еще не умея ходить, они умели держать в руках оружие, но он не знает и не хочет знать даже их имен. А ты в своих тонких, изнеженных ручонках можешь удержать только фолиант. Все время шепчешься со своей матерью. Она так же ненормальна, как и ты.
    - Отец, как Вы смеете оскорблять мою мать и Вашу жену!?
    - Если бы она все время не была на моих глазах, и ты бы не был так похож на меня, чертами лица, я бы посчитал, что  ты бастард! Старайся реже появляться на моем пути. Ты понял меня?
    - Но, почему, отец? Я тоже показал себя в бою не хуже братьев. Именно я убил врага Повелителя. 
    - Самонадеянный щенок! Он позволил тебе это сделать! И пока ты убивал его врага, тебя охраняли не менее пяти человек.
    - Как? Но зачем он это сделал?
    - Чтобы ты уверовал в свои силы. И другие уверовали в твои силы.  На самом деле ты ничтожество!
    - Нет! Нет!

    - Что нет? Ольга, очнитесь. Эй, вы меня видите?
    Что-то маячило перед ее глазами. Потом, боль обожгла щеки. Ольга попыталась увернуться, начала что-то бормотать и пришла в себя. Открыв глаза, она увидела, что над ней склонились несколько человек и встревожено наблюдают за ее поведением.
     - Что случилось? Где я?
     - Ничего страшного, вы упали в обморок. Вы меня помните? Я Сергей. Мы археологи.
     - Ах, да, конечно, помню. Сейчас я встану.
     - Не надо. Сейчас вы выпьете немного куриного бульона, а потом сладкого горячего чая и съедите большой бутерброд с сыром и колбасой. А после этого будите спать. Спать, пока не почувствуете себя отдохнувшей. Договорились?
     Ольга благодарно кивнула. Бульон был наваристым, горячим и вкусным невероятно. Она в жизни не ела ничего вкуснее. Бутерброд просто таял во рту и кончился так быстро.      
     Но Сергей покачал головой.
     - Нет, больше пока нельзя. Будут проблемы с желудком. Лучше часа через три, хорошо?
     Ольге не оставалось ничего другого, как кивнуть в ответ и закрыть глаза. Ей казалось, что она спала всего лишь минут пять, а как выяснилось, когда она вышла из палатки, что она  проспала 11 часов. Целых одиннадцать часов! И на этот раз она не видела во сне ничего. Вообще, ничего. Так как это был вечер, восемь часов, то все археологи были в сборе. Ольга познакомилась с каждым из них. Всего,  вместе с поварихой Валей их было семь человек. Три женщины и четверо мужчин. Сергей, как, оказалось, был их руководителем. Они искали здесь, как поняла Ольга из их разговора, именно ту пещеру, в которой она провела целых три дня! Она пока промолчала о том, что была именно там. Она только спросила, не видели ли они здесь старика киргиза?  Археологи ответили, что не видели. Это показалось Ольге странным.  Неужели дед не искал ее? Не может такого быть. А если искал, то не мог не столкнуться с археологами. Что-то тут не вязалось. Но думать, что эти люди обманывают ее и тоже являются ее преследователями, было бы, по крайней мере, нелепо. Их слишком много, видно по вещам в палатке и оборудованию, что они здесь давно. Да и не похожи они на… .  Хотя, это вопрос спорный, кто на кого может быть похож.
     - Так ты была здесь не одна? Этот старик был твоим проводником и  бросил тебя?
     - Вот, гад, - сморщилась Валя, - бросить одну без еды и воды девчонку в кратере. Отсюда, не зная карты, дорогу к цивилизации не найти. Если бы не мы, она умерла бы с голоду. Ты зачем сюда пошла-то?
     Ольга, бросив на нее настороженный взгляд, пожала плечами.
     -  Экзотики захотелось.
     - Ты из этих, что ли? Дочек или жен олигархов?
     - Да, нет. Я обычная. Просто отпуск так решила провести.
     - Ну, ну. Но ведь сюда только на вертолете можно добраться. А что-то мы вертолета не видели.
     Все вопросительно посмотрели на нее.
     - Почему на вертолете? Мы так пришли.
     Сергей покачал головой, - так сюда прийти не возможно. Это потухший кратер вулкана. Он со всех сторон окружен ледниками. Они не проходимы. Это здесь, на дне кратера горячее озеро и тепло, а чем ближе к леднику, тем холоднее. Я знаю, кое-кто из моих знакомых, пытался пройти через ледники, но ничего не получилось. Нас сюда вертолетом забросили.
     - Получается, - вмешался в разговор молодой мужчина, которого звали Митей,- этот старик киргиз, знает сюда дорогу, раз она здесь.
    Ольга начала кое-что понимать.  Когда она убежала от деда Азамата, она влезла в расщелину и упала. Но эта расщелина была с той стороны ледника. А теперь она находится где-то внутри, поэтому они деда и не могли видеть. Она-то попала сюда из водопада. Да, весело. И как же теперь попасть обратно к озеру? И что она скажет этим ребятам?
     - Ты чего молчишь, подруга?
     Ольга повернулась к крупной, высокой женщине, лет тридцати пяти, которая назвалась Светланой.
     - А, что я должна говорить?
     - Вот тебе раз! Свалилась, как снег на голову и сказать ей нечего. Может, ты вообще инопланетянка, а?
     Она хлопнула себя по крутым бокам и весело рассмеялась. Сергей все это время внимательно смотрел на Ольгу, потом прищурив глаза, недоверчиво покачал головой.
     - Неужели правда из озера? Вернее, с ледника, где водопад? Точно! Я тебя увидел у озера. Ты сушила одежду. Зачем ее сушить, если она не намокла? Значит, она была мокрая. Но не могла, же ты в такую жару купаться в одежде и в обуви? Кроссовки у тебя до сих пор не просохли, между прочим. Ну, что, расскажешь нам или нет, кто ты и откуда взялась?
    Ольга молчала. Она никак не могла решить, что говорить.
     - Понимаешь, это не праздное любопытство. Если отсюда действительно есть выход, то мы должны о нем знать. Вертолет, это хорошо, но бывает нелетная погода или еще какие-то экстренные обстоятельства. В этом случае запасной выход, это для нас спасение. Я понимаю, может ты дала слово деду не говорить об этом пути, но… . - Он замолчал и развел руками.
     - Мы ее, понимаешь, от смерти, можно сказать, спасли, а она ломается!
     Это был самый молодой из группы, практически мальчик. Он представился Славой. Вихрастый, лопоухий, конопатый. Глядя на него, сразу хотелось улыбаться.  Но сейчас Ольге было не до улыбок.
     - Я не ломаюсь. Я думаю, как  рассказывать и с чего начать.
     Ольга решилась. Ей надо остаться здесь еще на несколько дней, прийти в себя, восстановить силы, дойти туда, куда она так стремится, забрать послание и потом выбираться отсюда. Но, одной ей отсюда не выбраться. Значит, без помощи археологов не обойтись. А зачем они ей будут помогать, если она им не желает помочь? Все выжидающе уставились на нее. Никто не проронил ни слова. Ждали.
    - Я действительно попала в озеро из водопада. Живу я в России, в Москве. Сейчас в отпуске. Решила посмотреть озеро Иссык-Куль. Много про него слышала и читала. Приехала в Бишкек, потом на такси сюда. Остановилась в поселке у деда Азамата. Он вызвался быть проводником. Рассказывал о леднике и священной горе. Об атлантах. Мне захотелось увидеть эту священную гору. Мы пришли к горе. Рано утром, пока дед спал, я решила исследовать окрестности. Увидела расщелину, полезла в нее и упала в пещеру. Назад выбраться не смогла. Там высоко и зацепиться не за что. Я пошла, искать выход.
     - Вот дурашка! – воскликнул Слава – надо было кричать, дед бы тебя услышал и вытащил.
     - Я испугалась. И потом, я думала, что быстро найду выход. Раз есть пещера, должен быть выход.
     - И, что?
     - Я не нашла выхода. Там коридоры, разветвления и тупики. Я провела там более трех дней, когда наткнулась…
     - На что? – Славик подался вперед и затаил дыхание.
     -  Не перебивай! – одернул его Сергей. – Любопытной Варваре, знаешь что сделали?
     - Знаю, - Славик обиженно поджал губы.
     - Я наткнулась на комнату. Ну, что-то вроде церкви, с куполом и отверстием наверху. Через это отверстие  проникало солнце, и поэтому можно было рассмотреть, что там внутри.
     Славик, было, открыл рот, но наткнувшись на предостерегающий взгляд Сергея, снова его закрыл. Ольга еле заметно улыбнулась. Ей было легко среди этих простых, чутких и таких непосредственных людей. Она за последнее время уже забыла, как это хорошо, когда ты никого не подозреваешь, не боишься. И все же, она не могла им рассказать всего.
     - Обследуя стены, я услышала шум воды, потом наткнулась на дверцу в стене, открыла ее и пошла на этот шум, там было темно. Потом я увидела свет, побежала и упала в воду. Вода понесла меня к выходу. Я пыталась зацепиться, но у меня не получилось. Вместе с водопадом меня выбросило в озеро. Вот и весь рассказ. За все три дня я съела только «Сникерс» и выпила маленькую пачку сока. Вот поэтому и упала в обморок.
      Минут на пять в палатке установилась мертвая тишина. Видимо, каждый переосмысливал сказанное Ольгой. Потом, Валентина не выдержав такой длительной паузы, протянула:
    - Да, прямо ужастики какие-то. Отдохнула, называется. Живая хоть осталась и то, слава Богу! Ладно, не переживай, все плохое уже позади. Я тебя откормлю. Отоспишься денька два, и как раз вертолет будет. Вернешься домой и забудешь все свои приключения или будешь вспоминать со смехом, да друзьям рассказывать.
      - Погоди, Валя, - остановил ее Сергей, - мне не очень понятно вот что. Ты ходила три  дня в темноте? Почему ты не вернулась обратно,  к тому месту, где упала, заблудилась? И что это за комната? Что в ней?
     Ольга поняла, что простым объяснением он не удовлетворился. И не отстанет от нее, пока не добьется своего. Но ей надо все же, продумать все ответы, чтобы не выдать себя. А для этого нужен хоть не большой, но перерыв и одиночество, чтоб никто не мешал. Она приложила руку ко лбу и сделала вид, что ей стало нехорошо.
     - Что случилось? Тебе плохо? – кинулась к ней Валя. – Отстаньте от девчонки, видите, она не в себе. Человек, можно сказать с того света вернулся, а вы на нее навалились все скопом, расскажи, да расскажи. Я ей сейчас дам пирожок, бульончик и ватрушку с чаем. Поест  и спать. А потом, продолжите свои расспросы.
     Ольге было неловко за обман, но другого выхода не было. Она с благодарностью посмотрела на Валентину. Через пятнадцать минут она была одна в палатке, лежала на раскладушке под одеялом с закрытыми глазами и думала.
     Улететь на вертолете в Бишкек, не взяв то, зачем сюда приехала, она не может. Но и отказаться лететь, тоже не может. Какие причины  у нее могут быть для отказа? Просто не хочу? Слишком как-то по детски. А другой причины в ее положении,  просто нет.   Но, предположим, если  даже  она и останется, то не без присмотра, это точно. Поэтому сбежать вряд ли получится.   А если и сбежит, то далеко не уйдет, все просматривается как на ладони. Как же быть?  Сейчас вечер. Темнеет здесь быстро.  Уходить надо ночью, пока все спят. Но не сегодня. Хотя бы день ей надо отдохнуть и набраться сил. Из еды что-то отложить. Больше  голодать что-то не хочется. Да и теплое что-то взять. Халат после стольких купаний в воде стал твердым, как-то сжался. Толку теперь от него никакого. Стыдно красть? Конечно, стыдно. Но другого выхода-то нет! Потом вернет, если сможет. Надо у Валентины адрес спросить. Туда и вышлет.
    Приняв решение, Ольга как-то сразу успокоилась и сама не заметила, как заснула. На этот раз ей снились люди, нарисованные на стене в пещере. Они ходили, говорили громкими голосами, смеялись. Их голоса гулом отдавались в голове. Ольга хотела попросить их говорить по тише, но голоса почему-то не было. Рот открывался, но как у рыбы, без звука. Она пыталась напрячь связки, крикнуть, но ничего не получалось. А голоса звучали все сильнее и сильнее. Она решила обратить на себя внимание этих людей жестами. Но руки почему-то тоже не поднимались. Что с ней? Почему она не может ни двигаться, ни говорить? Ужас охватил ее всю с ног до головы. Сердце вначале похолодело, потом забилось в груди со страшной силой. Стало жарко. Ольга дернулась и проснулась.
    Дышать было нечем. Темно. Где она? В пещере? Она резко села и с облегчением поняла, что это был только сон. Она жива, здорова. Руки двигаются. Просто, она как лежала, укрывшись с головой одеялом, так и уснула. Ворочалась и подоткнула одеяло под себя со всех сторон. Поэтому и не могла пошевелиться. Одеяло ватное, оттого и  дышать было трудно,  и жарко. В левом углу палатки сидели  все семь человек и что-то бурно обсуждали. Громче всех кричал Славик. Вот и последнее объяснение громких голосов во сне. Ольга прислушалась. Оказалось, они говорят о водопаде, пещере и о ней. Нормально. Она спит, а они обсуждают ее – без нее. Ольга кашлянула. Но никто даже не повернулся. Как быть? Лечь снова и притвориться спящей до утра или встать и подойти к ним? Спать не хотелось, но и идти разговаривать тоже. Пока она думала, Валентина увидела, что она сидит, и задергала Сергея за рукав.
    - Сергей, она проснулась.
      - Странно было, если бы не проснулась, - отозвался, поворачивая голову в сторону Ольги Сергей, - мы так орем, что и мертвого разбудить можно. Иди к нам. Мы как раз тут о тебе говорим. Много вопросов есть. Многое не понятно.
     Ольга нехотя поднялась и медленно поплелась к столу, вокруг которого и расположилась вся «теплая» компания. Ей пододвинули табурет и даже смахнули с него полотенцем пыль. Ольга села. За столом установилась полная тишина. Все изучающее смотрели на Ольгу.
     - Ну, тебе лучше? – нарушила тишину неугомонная Валентина. – Не дали тебе поспать? Говорила этим охламонам не орите, так не умеют тихо разговаривать. Привыкли орать друг другу за километр слышно, совсем разучились нормально разговаривать.
     - Зато ты у нас тихо говоришь, но без перерыва, - поддела ее высокая худая женщина лет тридцати. Сергей представил ее как инженера. А вот как зовут? Вроде Юля. Точно Юля.
      - Ой, оказывается и мумии могут говорить, - не растерялась Валентина.
      - Все, - остановил их Сергей, - взаимные колкости оставьте на потом. Оля, действительно, как ты себя чувствуешь?
      - Нормально.
      - Вот и ладненько. Значит, мы можем продолжить наш разговор. Мы вот тут сидели, пока ты спала, и обсуждали твою ситуацию. И все пришли к одному мнению, что дело ясное, что дело темное.
      - Почему?
      - Потому, что много вопросов возникает. Мы ведь перед приездом сюда наводили справки и о проводниках и о тропах, чтобы не арендовать вертолет. Ответ был один – проводников нет, так как гора священная, и никто не пойдет к ней. Тропы нет. А мы государственное предприятие и связывались с государственными инстанциями. А ты приехала просто в отпуск и сразу нашла проводника и тропу. Почему он не искал тебя, когда ты пропала? Почему не сообщил властям о твоем исчезновении? У нас ведь есть рация, и мы постоянно слушаем все сообщения. За последние два дня было только одно  о студентах, которые пошли на восхождение и у одного из них случился приступ аппендицита.
     Он замолчал и выжидающе уставился на Ольгу. Ольга пожала плечами. Она приняла решение «косить под дурочку» и  теперь надо, чтобы они поверили в ее небылицы. А завтра вечером ее здесь уже не будет.
     - Откуда я знаю? Может, испугался.
     - Чего?
     - Ну, он же взялся меня вести и потерял. Если заявит об этом, его начнут таскать везде, допрашивать, подозревать. Оно ему надо?
     - А как поселок называется, в котором ты его нашла?
     - Не знаю.
     - Как это?
     Изумление всех присутствующих было так очевидно, что Ольга чуть не рассмеялась, глядя на их вытянутые лица.
     - А зачем мне название поселка?
     - Но ты, же ехала к проводнику, значит, именно в конкретное место.
     - Ничего подобного. Я ехала на Иссык- Куль. Я про него столько слышала и читала, что захотелось увидеть собственными глазами. Приехала на такси. Таксист завез меня в ближайший поселок, увидели дым из трубы, зашли в дом, там дед. Я осталась, таксист уехал. Начали с дедом разговаривать, он рассказал мне о священной горе, я захотела посмотреть, он и повел. Весь рассказ.
     Сергей недоверчиво прищурился.
     - Верится с трудом. Вот так запросто взял и повел.
     - А чего сложного? Я ему деньги предложила. Он такие, за полгода не заработает. А тут за два – три дня.
     - А мы, думаешь, маленькие деньги предлагали, но что-то никто не повел.
     - Так вы через государство вопрос решали, а я с простым человеком. Государству всегда проще отказать, чем искать кого-то.
     - Может быть. Может быть.
     - Ничего не может быть! – вмешался Славик, - врет она все. Мы с Борькой, - он кивнул в сторону бородатого мужчины, неопределенного возраста, угрюмо взирающего на всех, голоса которого Ольга еще не слышала, - все окрестности прочесали в поисках проводника. Везде отказ получили. Только после этого вы вертолет заказали, помните?
     - Помню, - кивнул Сергей. – Но раз она здесь, значит, проводник все же, был. Не одна же, она сюда пришла?
     - Да она же ненормальная. С приветом! – горячился Славик, - Вы же видите. С водопада свалилась, в пещере блуждала. Может, она вообще с Марса свалилась? Слушай, - он повернулся к Ольге, - ты случаем не инопланетянка?
     - Ага. Только не с Марса, а с Луны. Холодно там. Вот и решила погреться.
     - Ладно, с проводником разобрались, - кивнул Сергей, - теперь расскажи нам, что ты там про комнату говорила? Что в ней? И вообще, что это за пещера?
     -  Пещера, как пещера. Там темно, ничего не видно. Я на ощупь шла. Не знаю, что в ней. А комната, я же говорила, что-то вроде Церкви. Купол, через него свет. На стенах рисунки. Вот и все. Больше ничего сказать не могу, не знаю, что говорить.
    Сергей помолчал, потом махнул рукой, -
    - Ладно, нет, так нет. Спать пора. Утро вечера мудренее. Завтра еще поговорим. Отбой!
    Славик, было, попробовал возражать, но не поучил поддержки и замолк. Вскоре в палатке остались только Ольга и Валентина, остальные разошлись по своим местам.
    - Есть еще хочешь? – спросила Валентина.
    - Хочу.
    - Сейчас принесу. Это после голода всегда так. Кажется все время, что есть хочется.
     Она вышла и через минут пять вернулась с чашкой, в которой лежали пирожки, яйца, холодное мясо и хлеб. Чайник с чаем стоял на столе. Она налила  большую кружку чая, кинула туда куска четыре сахара и протянула Ольге.
     - Заправляйся. Только не переборщи. Лучше, меньше, да чаще.
     - Хорошо. Спасибо. Если можно, я тогда чашку с едой возле себя поставлю, ладно? Чтоб тебя ночью не беспокоить.
     - Да я сплю, хоть из пушки пали, не услышу. За день-то набегаешься, намаешься, потом падаешь без рук и ног и в отключке до утра.
     Ольга порадовалась, услышав эти слова. Она боялась, что завтра, когда будет уходить, Валентина может услышать и задержать ее. Многие ведь спят чутко и просыпаются от каждого шороха. Она для вида пожевала пирожок, хотя есть не хотелось совсем, выпила немного чая и легла. Когда Валентина засопела, она тихо встала, нашла полиэтиленовый пакет, сложила туда практически всю еду, оставив только кусочек мяса и одно яйцо. Хорошо бы еще найти бутылку с водой. Теперь она знала точно, что без еды обойтись можно, а вот без воды никак. Ладно, завтра есть еще целый день в запасе, что-нибудь придумается.
     Она легла и попробовала заснуть, но сон никак не приходил. Видимо, организм отдохнул, пришел в себя полностью. Лежать просто так было скучно, поэтому Ольга начала снова анализировать свою жизнь и жизнь Мирзо, сравнивать эти две жизни. Получалось, что и у него и у нее сложностей, разочарований  и переживаний в жизни было больше, чем радости и счастья. Мирзо любила мать,  выделял из всех дед, но не любил отец, братья, и, по-видимому, все родственники. Завидовали его уму и приближенности к Повелителю. Прожил он совсем мало. Ее жизнь, конечно, не сравнить с жизнью Мирзо, но все же, ее тоже не назовешь безоблачной и счастливой. Бабушка, конечно, любила ее и по-своему баловала, но ей хотелось любви материнской и отцовской, а этой любви она была лишена. Отец вообще в ее жизни понятие абстрактное. Странно, она только сейчас поняла, что и бабушка и мать  (до последнего времени, пока не вышла замуж за своего австралийца) и она сама,  были лишены мужской заботы, защиты. У них не было широкого плеча, на которое можно опереться и широкой груди, в которую можно поплакаться. Они всегда могли рассчитывать только на себя. Теперь-то она понимает, что все рассказы о заботливом дедушке, это все сказки. Если бы он действительно любил бабушку и помогал им, то хоть изредка, но приезжал бы. Если он такой уважаемый человек в своей стране и такой «крутой», держит в страхе и под своим диктатом всю семью, то не побоялся бы никого и ничего. Но он не навещал: ни дочь, ни внучку, да и скорее всего бабушку тоже. Про отца вообще нечего говорить. Она не была ему нужна ни маленькой, ни взрослой. Ее для него просто не существует. И со своей личной жизнью у нее все плохо. Тех, кто готов поддерживать легкие, ни к чему не обязывающие отношения полно, а человека, которому бы она была нужна на всю оставшуюся жизнь со всеми ее проблемами, страхами, болезнями и заморочками нет и не предвидится. Хотя, наверное, таких мужчин и нет. Толи они перевелись. Толи их никогда и не было. Мужчины живут на этой земле легче, чем женщины. Они не обременяют себя заботами о детях, женах, проблемах. Легко меняют сексуальных партнерш. Легко изменяют женам. Легко бросают детей на этих жен, не вспоминая о них потом и не помогая ни морально, ни материально. Для них серьезны только глобальные проблемы, типа мировой экономики или футбола. Эти две темы они готовы обсуждать круглосуточно под пиво или водочку. Они как мотыльки, перелетают с одного красивого цветка на другой, не задумываясь о прошлом и живя только настоящим и будущим. Не думая о боли, которую они причиняют близким людям. Ведь мир так велик и в нем так много красивых женщин. Зачем же останавливаться на одной?
    Так, может и не нужны они? Зачем? Чтобы потом остаться у разбитого корыта  с ребенком или в одиночестве с кровоточащим  сердцем и рухнувшими мечтами? Хорошо, если в молодом возрасте. А если тогда, когда большая часть жизни уже прожита и впереди только пенсия и внуки? Как и чем жить тогда? Болью? Злостью? Воспоминаниями? Нет, она правильно делала, что не подпускала к себе близко никого. Мать при последнем разговоре была раздражительной и плаксивой. Видимо с австралийцем у нее тоже не все гладко. Только она не говорит, потому, что у них не такие близкие отношения, чтобы жаловаться и плакаться дочери в жилетку.
    Ольга подумала, что если бы кто-то услышал ее мысли, то обязательно принял бы за феминистку. Нет, она не мужененавистница. Ни в коей мере. И власти и богатства и карьерного роста заоблачного, как мужчинам, ей не надо. Но и домострой, это тоже не для нее. Чтобы поверить мужчине, надо либо влюбиться так, чтобы потерять голову, либо быть слепой, глухой, глупой блондинкой. Ни к одной из этих двух категорий она себя не причисляла.  Она вдруг поняла, что их надо использовать так же, как они используют женщин. Брать от них то, что нужно и уходить. Может, тогда они задумаются над своим поведением. Кто и когда придумал двойные стандарты поведения для мужчин и женщин? Почему, если муж изменяет жене налево и направо, а она закрывает на это глаза, то ее называют мудрой женщиной и хвалят, что она, терпя такое хамское отношение к себе сохраняет семью? А если жена изменила мужу,  то она развратная, продажная женщина и ее призирают все от мала, до велика и чуть ли не забрасывают камнями? Измена – это боль  для любого сердца и мужского и женского. Расставание, это двойная боль.  Так почему же люди так мучают друг друга? Почему так несправедливо устроена жизнь? Почему люди не живут в счастье и радости, любя друг друга до старости, растя детей, внуков,  правнуков? Почему в этом мире столько грязи, боли, болезней, и так мало радости? Почему все так сложно? Она так хочет любви, тепла, счастья и надежного друга рядом. Неужели она так много хочет? Почему она одна?
     Ольге стало так плохо от всех этих мыслей, что слезы покатились из глаз сами собой. Она захлюпала носом.
      - Тебе, что,  плохо? Ты чего ревешь? Эй! – кто-то потряс ее за плечо.
      Ольга от неожиданности подскочила и стукнулась лбом с кем-то, кто склонился над ней.
      - Кто здесь?
      - Это, я Юля. Меня Сергей послал. Иди, говорит, а то Валька спит, как сурок, пушкой не разбудишь. А вдруг Ольге чего понадобиться? Видишь, прав оказался. Чего тебе, водички или капель накапать успокоительных?
     - Спасибо, не надо ничего.
     - А чего ревешь-то? Расскажи, вместе поплачем. Одной плакать, это все равно, что пить в одиночку. Не интересно.
     Ольга улыбнулась.
      - Ну, вот, видишь, все не так страшно, как кажется. Сейчас ночь. Надо до утра дожить, на солнышко поглядеть и все страхи и неприятности покажутся такими мелкими и незначительными. Я тебе точно говорю. Если не хочешь спать, можем выйти на улицу, на звезды посмотреть, поболтать. Пойдем?
     - Пошли, - кивнула Ольга, вставая.
     С одной стороны ей не хотелось лежать одной со своими невеселыми мыслями, с другой, она боялась сказать что-нибудь лишнее. Сейчас она была очень уязвима. И потом, она расстроилась. Если Юля будет ночевать в их палатке и завтра, то уйти незамеченной вряд ли получится. Сергей не так прост, оказывается. Он просчитал и такой вариант. Значит, он ей не верит. Хотя, почему он должен ей верить? Она, что его близкая подруга или знакомя? Ладно, будет день, будет и пища.
     Они вышли на воздух. Ночь была тихой, прохладной и звездной. Звезд было столько, что казалось им, нет числа. Одни мерцали холодным, голубоватым светом, другие желтым, третьи даже с каким-то фиолетовым оттенком. А луна вообще казалась нереальной. Большая, ярко желтая, она практически лежала на вершине горы. Картинка из фантастического фильма. Юля кинула на землю прихваченное ей покрывало, села и похлопала ладошкой рядом с собой.
      - Садись.
      Ольга опустилась рядом.
      - Красиво, правда? – Юля заглянула Ольге в лицо. – Я уже, которую ночь подряд вот так сижу и любуюсь. Пробовала наших разбудить, чтоб посмотрели, да куда там! Сергей говорит, что по ночам нормальные люди спят, чтобы потом день хорошо работать. Приземленные люди, что с них взять?
      - Юля. А ты почему решила археологом стать?
      - Так интересно же! Понимаешь, жили, допустим, люди лет пятьсот назад, а может, и больше, их уже нет, все о них забыли, а мы нашли, раскопали, увидели, как они жили, что носили, из чего ели, и вроде у них вторая жизнь началась. Сейчас на компьютере по черепу и лицо можно восстановить. И вот все видят, каким был человек прошлого и в этом наша заслуга. Понимаешь, что будет в будущем, можно только предполагать, а вот то, что было в прошлом, можно установить с точностью до 90 процентов. Книги находим, их расшифровывают, переводят, и мы узнаем о проблемах, войнах, рождениях тех людей их радостях и горестях. Нет, мне моя работа очень нравится. Такие места видишь, как теперь вот. Где в городе такое увидишь? Там коробки бетонные, смог, толпа раздраженных людей, тьма машин и больше ничего. Город высасывает из души  и тела всю энергию. А здесь природа заряжает своей энергией. Небо, звезды или солнце, простор и больше ничего.
     - А Валя? – усмехнулась Ольга.
     - Да, это так, - рассмеялась Юля, - не по злобе. Пикируемся время от времени, чтоб совсем белыми и пушистыми не стать. А вообще у нас группа хорошая, не конфликтная. Мы таким составом уже в третью экспедицию идем.
      - А ты замужем?
      - Нет. Собиралась как-то по молодости, да не собралась. А теперь уже и не хочется. Выйти замуж, это значит, оставить эту работу, а я не хочу.
      - Почему, оставить?
      - А какому мужу понравится, если жена в году месяца три будет дома жить?  Нет, видимо мне век одной куковать.
     - А если просто ребеночка родить, для себя?
     - И как ты это представляешь? Рожу, брошу и в экспедицию? Зачем тогда рожать? Родители у меня каждый своей семьей живет, им мой ребенок не нужен, а одной мне не потянуть. Вот так вот. Не весело. Хотя, я на свою жизнь не жалуюсь. Мне нравится. Может, в старости и пожалею, но до этого дожить надо. А ты замужем?
      - Нет.
      - А была?
      - Нет.
      - Странно.
      - Почему?
      - Ты красивая. А красивые, долго в девках не сидят. Тебе лет двадцать шесть?
      - Чуть больше.
      Ольга напряглась. Начались расспросы, надо быть начеку.
       - Гражданским браком жила что ли?
       - Нет. Как-то не сложилось. Не встретился на пути тот, с кем хотелось бы строить отношения. Так, что мы с тобой в одинаковом положении.
      - А родители?
      - Тоже развелись.
      - Да – а-а, проблема. Выходит и ты никому не нужна, кроме себя самой?
       - Выходит так.
      Юля надолго замолчала, думая о чем-то, о своем, видимо наболевшем. Ольга ей не мешала.
     - А с чего ты вдруг в Киргизию-то рванула? Сейчас столько мест красивых можно посмотреть, были бы деньги. А Иссык-Куль озеро конечно красивое, но с другой стороны просто озеро. Тем более весна, холодно еще и фруктов нет. Сейчас надо на Мальдивы ехать или в Тайланд. Деньги те же, а удовольствий  раз в десять больше. Или ты фанатка такого образа отдыха?
     - Можно сказать и так. Лежать на лежаке у моря, это не мое.
     - Слушай, я бы с ума сошла, если бы оказалась одна в темноте в пещере три дня. Ты молодец. А что ты говорила, в этой комнате есть?
    Ольга про себя усмехнулась. Вот и дошли до нужной темы.
    - Юль, извини, я замерзла и спать хочу. Я пойду, хорошо?
     Лицо Юлии вытянулось, и на нем было написано такое разочарование, что Ольге даже стало на миг, ее жаль. Задушевного разговора не получилось. Задание Сергея не выполнено. Но это уже не ее проблемы, не Ольги.
     - Да, конечно, иди. Я тебя заговорила, а ты еще очень слаба. Завтра поговорим. Я еще немного посижу.
    Ольга вернулась в палатку, и легла. Надо было подумать, как теперь быть дальше. Как уйти незамеченной? Днем. Значит, надо уходить днем. Все пойдут к водопаду, это Сергей говорил, она слышала. В лагере останется только Валентина. Она, правда, прилипчивая, но можно сказать, что пошла, погулять, посмотреть окрестности, так как не хочется сидеть. Хотя она вот что не продумала. А если Сергей завтра скажет идти с ними? Показать, где падала и прочее? Тогда она только может сказать, что плохо себя чувствует, и будет лежать. В этом случае уже гулять не пойдешь.
     Мысли крутились  в мозгу, перебивая друг друга и не давая сосредоточиться. Ольга даже хлопнула себя по лбу, пытаясь, таким образом, немного прийти в себя и успокоиться, но тщетно. Так она промучилась почти до утра, так и не придя ни к чему определенному. Она слышала, как вернулась Юля, как она подходила к ней, и слушала ее дыхание, как она легла спать, как встала Валентина и только после этого уснула.

     Охотничий домик. Мирзо   мечется на постели и даже во сне понимает, что жарко. Жарко. Почему так невыносимо жарко? Ах, да, лето, июль. Горит степь. Дым забивает нос, рот. Трудно дышать. Наверное, это враги подожгли сухостой, чтобы взять их в кольцо. А где же воины Повелителя? Почему он один? Один?! Нет, он не хочет сгореть заживо. Что же делать? Если бы у него были крылья. Он взлетел бы высоко- высоко к небу, и полетел бы над пылающей землей. Но у него нет крыльев. Если бы он был кротом, он зарылся бы в прохладную землю глубоко-глубоко и ему не страшен был бы огонь и дым. Но он не крот. А для человека из пылающего кольца выхода нет. Выхода нет. Выхода нет! Нет! Нет!

     - Опять орет. Вот бедолага. Давай, выгоняй дым.
     - Еще бы ей не кричать. Эх, Валька и о чем ты только думаешь? Сожгла мясо, вонь неимоверная стоит. Давай, буди ее скорее и на воздух, а то еще задохнется ненароком.
      Ольга открыла глаза и резко села. В палатке стоял дым, и резко пахло гарью.  Валя металась из угла в угол, причитала и махала тряпкой, пытаясь выгнать из палатки дым. Славик, зажав нос рукой, кашлял и кричал на нее. Больше никого в палатке не было.
     - Что случилось?
     Славик подбежал к Ольге и, схватив за рукав, стал стаскивать ее с постели.
     - Чего, чего, вон чего, - он, махнув сторону Вали, - поставила мясо на газовую горелку вариться, а сама ушла. Оно и сгорело. Вон, кастрюля, видишь плавиться начала. Еще бы чуть-чуть и полыхнуло все. Полотенце занялось уже.
     - Я, что, гулять ушла? Я  ребятам собирать в дорогу еду ушла. А ты чем занимался, что не увидел, что вода выкипела?
     - Я, между прочим, делом занимался.
     - Каким, если не секрет? На Ольгу спящую пялился? Втюрился мальчик!
     - Дура!
     - Сам дурак!
     Ольгу затошнило. Она быстро побежала к выходу. Славик кинулся следом. Выбежав на воздух, Ольга зажмурила глаза и покачнулась. Славик удержал ее, не дав упасть. Солнце было таким ярким, слепящим, что в глазах сразу потемнело. Ольга начала с жадностью хватать свежий воздух, пытаясь очистить легкие от дыма. Когда глаза немного привыкли к свету, она осторожно приоткрыла их и поняла, что уже давно наступил полдень. Ну, если не полдень, то не менее одиннадцати часов. В лагере было тихо. Видимо все остальные уже ушли. Получается, Сергей не стал оставлять Юлю, после ночного конфуза и побоялся оставить с ней одну Валентину. А Славик, толку от него видимо мало в работе, а в этом случае, лучше не придумаешь. Он от нее не отстанет ни на минуту. Хвостиком будет ходить. Ну, ничего, посмотрим, кто кого.
     - Ну, че, легче?
     - Да, спасибо. А почему мясо в палатке поставили вариться? У Вали же печь на улице.
     - Ну, да. Но сегодня день стирки. Меня помогать оставили. Она на плиту ведра с полотенцами, простынями кипятиться поставила, а на горелку мясо тушиться к вечеру. Мы горелку всегда с собой возим, чай согреть, когда быстро надо, или подогреть чего. Вечером вместо лампы хорошо светит.
     - Конечно, - встряла в разговор вышедшая Валя, - я-то ребят пока провожала, потом белье ставила, а ты чем занимался? Я сама ведра тягала. Помощник. 
     - Чем, чем? Сам уснул, вот чем.
     - А ночью, что делал?
     - На луну смотрел.
     Сказав это, он покраснел и кинул быстрый взгляд на Ольгу.  Ольга поняла, что ночью, он видимо подглядывал и подслушивал их разговор с Юлей. Да, с этими археологами не соскучишься. Конечно спасибо им, спасли от голодной смерти, но с другой стороны проблем от них.
     - Хорошо, хоть не выл, - захохотала Валентина, но тут же, нахмурилась. -  Вот чем я теперь ребят кормить буду? Мясо-то последнее было. Завтра только вертолет прилетит утром. И картошка кончилась. Одна гречка да пшено остались.
     - А тушенка? – возмутился Славик.
     - Ты еще мне указывать будешь, - замахнулась на него полотенцем Валентина, - это НЗ, понял? Это если нелетная погода, вертолет не сможет прилететь, да мало ли что. Короче, на крайний случай. Так, что сегодня будет гречневая каша с порошковым молоком и пирожки с курагой.
     - А рыбные консервы тоже НЗ?
     - Тоже! – отрезала Валентина. – Все консервы – НЗ. Иди, давай, воду  наноси. Мне полоскать скоро.
     Славик нехотя поплелся к ведрам, то и дело, оглядываясь на Ольгу, и бросая на нее жалостливые взгляды. Значит, Сергей действительно оставил Славика, чтобы тот помогал Валентине. Может, и Юлю, он не отправлял следить за ней? Получается, у нее паранойя? Правильно говорят «пуганая ворона любого куста боится».
     - Если хочешь, есть, пошли, покормлю, чайку попьешь, и легче станет. - Валентина обеспокоенно посмотрела на Ольгу, - что-то ты бледная, как смерть. Сильно надышалась?  Вот поросенок, чуть тебя и себя не уморил и палатку не сжег.
     На Ольгу вдруг снова накатила волна паники. Она вспомнила пожар в доме Бабадула. Здесь тоже случился пожар. Два пожара за несколько дней, это перебор. Или просто совпадение? Но, если бы не Валентина, они могли бы со Славиком задохнуться от дыма, или сгореть. Если это Валентина хотела сделать пожар, то зачем ей было тушить его? Если Славик, то он сам наглотался дыма? Или изображал, что наглотался? Он так смотрел на нее, когда уходил сейчас. Кроме этих двоих никого больше в лагере нет. А если это кто-то другой, из тех, кто ушел? Мог зайти, увидеть, что она спит и Славик спит, включить горелку на всю мощность и уйти, зная, что Валентина занята стиркой. Нет, нет, это просто совпадение. Здесь, не может быть ее преследователей. Они прилетели сюда, как сказал Сергей, уже больше недели назад. А еще неделю назад,  она не знала, что поедет в Киргизию. И вообще ничего не знала об Иссык-Куле и священной горе. Поэтому, надо успокоиться, расслабиться и попить чайку, который предлагает Валя.
     - Да, пошли. Есть не хочу, а от чая не откажусь.
     - Ну, вот и молодец. И я с тобой попью, а то сердце заходится от испуга, да дыма.
     Они сели на улице к столу, Валя налила в кружки чай и достала банку сгущенки.
     - Страсть как люблю сгущенку. Банками могу есть. Сейчас мы ее откроем и с хлебушком да чаем так навернем!
     - А это не НЗ? – рассмеялась Ольга.
     - НЗ, конечно, но нам можно. Я вечером, конечно  гречку  с тушенкой сделаю, это я для Славика так сказала. Позлить его. Надоел уже. Все время есть хочет. Растет. Ему ведь всего восемнадцать. Осенью в армию пойдет. А сейчас, чтоб не болтался отец его,   к нам пристроил. Его отец у нас в конторе главным инженером работает.
     - Так вы же археологи? При чем здесь главный инженер?
     Валя всплеснула руками, - как при чем? А кто нам расчеты делает, где копать, как копать, и так далее. Я-то, правда, не очень в этом понимаю, я хозяйственный работник. А ребята вот тебе могут все разъяснить подробно и обстоятельно. Вернуться, можешь спросить, если интересно. 
     - Хорошо, спрошу. А ты как сюда попала?
     Валентина махнула рукой и рассмеялась.
     - Из-за большой и страстной любви. Любовь, правда, потом ушла, а я  осталась. Знаешь, у меня с детства была мечта стать художником. Сколько себя помню, все время что-то рисовала или лепила из пластилина. Семья у меня простая. Графьев в роду не было. Мать швея, отец водитель. Брат тоже курсы закончил и водителем троллейбуса сейчас работает. Видишь, я какая? Маленькая, полненькая. Ни ног длинных, ни осиной талии, ни волос до попы. Короче для подиума никак не подхожу. Мальчишки никогда мной не интересовались. Вот так и получалось, подружки на танцы да свидания, а я в парк с карандашами да тетрадкой.  Учитель рисования в школе увидел мои «шедевры» и отправил меня   в Дом творчества с моими рисунками.  Там конкурс, но я прошла к моему великому удивлению. Вот там я и познакомилась с Митей.  Высокий, стройный, красивый, с юмором. Он старше меня на три года. Мне шестнадцать, ему девятнадцать. Почему он меня заметил, не знаю, но взял надо мной шефство. Он уже тогда поступил и учился в Университете на историка. Вот он меня и «заразил» археологией. Рассказывал о татаро-монгольском иге, о викингах, сражениях, о жизни и быте людей тысячу, а  то и больше лет назад. Я слушала его, открыв рот. Забросила все и учебу и рисование.  Ходила за ним хвостиком, выполняла все его поручения, исполняла все желания. Короче, растворилась в нем. Меня, как личности просто не стало. С тем аттестатом, который я получила, делать в Университете было нечего, а учиться на платном отделении не было средств. В Художественную академию тем более мне ходу не было. Ни картин для показа, ни набросков. Я считала, что самое главное, это его дела и его проблемы. Он к тому времени заканчивал университет. Летом ездил в экспедиции. Я естественно следом за ним. Сначала разнорабочей, потом поваром. Окончила трехмесячные курсы  поваров прошлой зимой и снова за ним. А этой зимой он женился. Жена у него красавица, умница, длинноногая, стройная, а главное из хорошей обеспеченной семьи. Папа профессор в Университете. А Митя собрался писать кандидатскую диссертацию. Материала-то много набрал. Я этот материал обрабатывала ночами, да в свободное время. Но кому это интересно?
     - Вот, гад!
     - Обидно, конечно, но не ново. Тесть, научный руководитель. В последующем обеспечено место на кафедре. Спокойная, теплая работа. По вечерам рисование для души – хобби, театры, выставки, высшее общество. А я кто такая? Маленькая, толстенькая, без образования и главное, кроме любви, верности и обожания,  ничего больше предложить не могу. Вот он теперь в Университете, а я  по экспедициям так и езжу. А, что мне нравится. Столько новых мест можно увидеть и за это еще и деньги платят. Работа, тяжелая, конечно, но терпимая.  Люди опять же рядом. Да и легче так. Вначале, когда он о своей женитьбе сообщил, чуть руки на себя не наложила. Жить не хотелось. А в одну экспедицию съездила, сейчас вот эта и вроде легче становится потихоньку.  Время лечит, говорят.  Буду надеяться на это. А, что еще остается?
    - А как он объяснил свою женитьбу?
    - Как все мужчины в таких случаях. Безумная любовь. Потерял голову. Жизни без нее не представляет. Боялся меня огорчить, поэтому не говорил до последнего.
    - Ах, какая забота! Знаешь, Валь, чем я больше узнаю о мужчинах, тем меньше желание доверяться им и, тем более, связывать с ними жизнь. Лучше жить без любви, чем с разбитым сердцем и загубленными мечтами.
    - Нет, подруга, ты не права. Жить без любви, это все равно, что жевать одну корочку хлеба, отказываясь от бутербродов с маслом, икрой, или вон, сгущенкой. Серо, скучно, пресно.
     Ольга рассмеялась, - ты и тут рассуждаешь, как повар.
     - А как же!
     - А ты учиться дальше не думаешь?
     - Думаю, конечно. Вернее уже учусь на заочном. Осенью поступила.
     - На археолога? Или на художника?
     Валя покачала головой, - нет. Археологом все же надо быть, если не можешь им не быть. Они ведь живут не настоящим и не будущим, а прошлым. А я живу сегодняшним днем и мечтаю о будущем. А прошлое, оно уже прошло. Его надо отпустить и забыть. Можно оставить только самое-самое хорошее и все. Художником?  С возрастом я тоже поняла, что рисовать умеют многие, но знают единиц. Я трезво отношусь к своему таланту и понимаю, что я в число этих единиц не вхожу, а быть одним из многих, раскрашивающих фасады домов не хочется. Буду рисовать для себя, для души. Поэтому я поступила в Университет на факультет менеджмента. Буду менеджером, а где, жизнь покажет.
     Ольга пожалела, что  у нее нет такой подруги. Ей с Валей было легко и интересно общаться. Про таких, как Валя, говорят, что она позитивна. Хотя она и переживает сейчас не лучшие времена, но не озлобилась, не стала язвительной и желчной. Дурак этот Митя. Погнался за внешней красотой и материальным благополучием и потерял такого светлого и преданного человека. Ольге подумалось, что он не раз еще вспомнит свою преданную им подругу и горько пожалеет о содеянном. Хотя, все зависит от человека. Может, через месяц другой не только не вспомнит, но и забудет, как ее звали. Есть такие люди, которые идут по жизни, перешагивая через головы близких, не оглядываясь и не думая о боли тех, через которых они переступили. Главное свое благополучие и спокойствие. Главное, чтобы им было хорошо и комфортно, а на остальных наплевать. Ольга ненавидела таких людей. Это именно из-за них в мире столько горя, слез и несчастий. Но, к сожалению, таких, на этой земле большинство.  Может, это она ненормальна, а не они?
     - А ты где работаешь?
     Ольга улыбнулась, - менеджером в одной шарашкиной конторе. Ничего интересного. У меня, к сожалению, никаких особых талантов нет, стремлений тоже. Я и в детстве никогда не мечтала стать там врачом или учителем или актрисой до такой степени, чтобы этого добиваться. Я обычная серая мышка.
     - Это ты-то? – изумилась Валентина, - ладно тебе! Мимо тебя ни один мужик не пройдет, чтобы не оглянуться. Ты такая яркая. У тебя внешность не стандартная. Все наши мужики от тебя без ума. Даже Сергей.  Ты, наверное, метиска?
     - Есть такое. Кровей много намешано.
     - Ну, вот, а есть такое мнение, что самые красивые люди на земле, это метисы. Правда, могут быть исключения. Я как-то познакомилась с парнем, когда мы на раскопках в Бурятии были, так вот, он был метис. Его матерью была бурятка, а отцом нигериец. Представляешь, черный бурят с кудрявыми волосами, толстым носом и глазами щелочками? Ростом с меня, с кривыми ногами. И он в меня влюбился.
     Они посмотрели друг на друга и весло рассмеялись.
     - Ну, вот и ладно, попили с тобой чайку, отдохнули, пора и честь знать. Я пошла, работать, а ты отдыхай, набирайся сил и завтра в путь. В палатке уже не пахнет, проветрилось. Если нет, то иди в любую палатку и ложись.
     Ольга не стала спорить. Пока нет ребят, и Валя со Славиком  заняты, надо уходить. Жаль, конечно, доставлять Вале неприятности, но придется.
     - Хорошо. Я пойду, полежу немного, а если  уснуть не смогу, то  погуляю тут рядышком.
     - Только далеко не уходи.
     - Не уйду. А уйду, тут же выхода нет, как Сергей сказал, все равно найдете.
     Валя, погрозила пальчиком, - не шути так.
     Ольга зашла в палатку. Действительно дым выветрился и практически гарью не пахло. Она села на постель и минут пять просто сидела. Мало ли, вдруг Валя решит заглянуть или Славик, тогда она сразу ляжет. Но никого не было. Ольга достала пакет с едой, засунула туда литровую бутылку с водой, которая стояла на столе и осторожно выглянула из палатки. Валя полоскала белье, а Славик развешивал его на веревку, растянутую между крайними палатками. Ольга выскользнула наружу и быстро забежала за палатку к кустам. Через пять минут она уже была далеко. В течение целого часа она шла вперед, не останавливаясь и стараясь придерживаться кустов или высокой травы. Цель казалось рядом, Ольга уже видела место, куда она должна войти, но время шло, а цель все оставалась целью. Ольга решила отдохнуть. Она выбрала место, скрытое от глаз небольшим углублением в земле и закрытое кустарником. Опустившись на теплую траву и вытянув ноги, она поняла, какое это блаженство. Сразу захотелось есть. Холодное мясо с хлебом и водой показались ей божественной едой. Солнце пекло, воздух дрожал и его дрожание, было видно невооруженным глазом. Ольгу так разморило от жары и усталости, но она не позволила себе вздремнуть. Надо было идти. Валя со Славиком, конечно еще не забили тревогу, так как Валя в курсе, что она хотела пойти погулять, но через час – полтора, она забеспокоится, а там и ребята вернутся. Поэтому надо торопиться. Стыдно, конечно, что после трудового дня, они не лягут отдыхать, а будут искать ее, переживать, но выбора нет.
     Она встала и снова отправилась в путь. Желанной цели она достигла только через два часа. Вот он  ледник, вот расщелина, все, как надо. Она прошла пять метров и увидела нависшие над пустотой ледяные глыбы и нырнула под них. Отверстие в горе она увидела сразу. Оно было небольшим, но достаточным, чтобы пролезть  внутрь. Влезать в темноту и неизвестность было страшно, но как говорят «назвался груздем, полезай в кузов».
     Ольга несколько раз глубоко вдохнула и нырнула в темноту. Когда глаза привыкли к темноте, она поняла, что внутри не так и темно, как казалось снаружи. Во-первых, тут было тепло и влажно. Прямо у ног плескалась вода. Небольшое озеро парило, видимо это был горячий источник, бьющий из глубин земли. Во-вторых, свет шел не только из отверстия, в которое она проникла, но и откуда-то из глубины пещеры.  Место, где должна лежать рукопись, она увидела сразу. Через несколько минут, она уже держала в руках старинный ветхий свиток, который отсырел от влажности. Вглядевшись в него, Ольга простонала, - нет, только не это! Снова какие-то иероглифы, палочки, чертежи. Но, как, ни странно, через секунду она уже снова понимала, что  там было написано. Ольга жадно вглядывалась  в послание. Перечитав его несколько раз, она бессильно опустила руки и села прямо на камни.
     Теперь ей предписывалось ехать в Казахстан, на гору, которая называется Чимбулак. На самой вершине горы встать лицом к солнцу и посмотреть вниз, там она увидит большие каменные плиты, наползающие друг на друга. Между четвертой и пятой плитой есть расщелина. Надо зайти в эту расщелину. Справа  на высоте вытянутой руки ниша. В ней, под камнем будет  следующее указание. Рукопись предписывалось порвать и утопить в озере. Ольга последний раз бросила взгляд на свиток, и, разорвав его на мелкие кусочки, выбросила в дымящееся озеро. Она подошла к выходу и выглянула наружу. Солнце садилось. Идти ночью незнамо куда не хотелось. Поэтому, Ольга приняла решение переночевать здесь, а на рассвете двинуться в путь. Тут должен быть выход с обратной стороны горы, у Иссык-Куля, она это знала наверняка. Можно, конечно, было вернуться к ребятам и сказать, что заблудилась, но она не спросила, откуда прилетит вертолет и куда он вернется. А если в Россию? Даже если в Бишкек. Ей-то надо в Казахстан. Через перевал. По карте, которую она сейчас смотрела, это недалеко отсюда, часов шесть езды, не больше. Значит, надо ночевать, а завтра будет видно. Еды достаточно. В пещере тепло. Можно даже помыться. Вода в озере дымит, горячая видимо. А самое главное, то, что выход рядом. Всегда можно выйти на воздух. То есть, нет страха замкнутого пространства. Перед ребятами неудобно, но тут уж ничего не попишешь. И тут она услышала голоса. Ольга осторожно подошла к выходу и прислушалась. Где-то вдалеке раздавались голоса ребят, которые наперебой кричали ее имя. В какой-то момент нервы Ольги не выдержали, и она чуть было не выскочила из своего укрытия, но в последний момент разум все же, пересилил эмоции. Минут через десять все затихло. Ольга вернулась к озеру и опустила руки в воду. Вода на ощупь была шелковой и теплой. Градусов пятидесяти, не меньше. Ольга разделась и осторожно опустилась в воду. Блаженство. Хотелось закрыть глаза и отдаться этому теплу и ласке. В воде она провела никак не меньше получаса. Выбравшись на сушу, она растерла себя футболкой, оделась, с удовольствием покушала и легла. Либо из-за того, что не было страха, так мучавшего ее там, в темноте в замкнутом пространстве или от усталости, она быстро  и без проблем уснула.

       Ольга летит, широко раскинув руки.  В голове звучит голос Повелителя:
       - Ты видишь, какая вокруг красота? Это благословенный край, обласканный Богами. Ты видишь, какое здесь небо? Высокое, бездонное, бескрайнее. А солнце? Всеобъемлющее, яркое, живое, ласковое. Горы? Могущественные, величественные. А реки? Быстрые, с живительной влагой и энергией. А цветы? Ты видишь эти маки? Поляны маков. От них земля будто залита кровью. Но кровь, это жизнь. Цветущие сады радуют глаз своим великолепием и услаждают обоняние своим ароматом. Вот именно сюда тебе  и надо.
    Ольга смотрит на землю с высоты птичьего полета, и у нее захватывает дух от красоты, которая предстает перед ее глазами. Высоко в небе над ней парят орлы. Внизу шумит бурная горная река. Ярко красные маки кивают своими головками, как будто разговаривают с ней. Солнце заливает землю от горизонта до горизонта, окрашивая ее в необычайно яркие цвета. Рай. Да, наверное, так и выглядит Рай. Она, что умерла? Почему она в Раю? Ей ведь надо…

      Ольга открыла глаза и в очередной раз облегченно вздохнула. Сон! Это просто сон. Сейчас даже не понятно, что реальнее ее сны или явь? Она живет как бы в двух измерениях параллельно. Интересно, неужели то место, куда она собирается, выглядит именно так? Одно хорошо в ее теперешней жизни, она видит столько красивых и необычных мест, которые бы никогда не увидела в той, ее совсем еще недавней спокойной и размеренной московской жизни. Она глянула на часы и с удивлением поняла, что проспала весь вечер и всю ночь. А казалось, что только закрыла глаза.
     Она встала, потянулась и почувствовала себя полной сил, отдохнувшей и готовой к дальнейшим приключениям. Да,  именно приключениям. А как еще можно назвать все то, что с ней происходит в последний месяц? Умывшись, расчесав, спутанные волосы и съев пирожок, Ольга почувствовала себя практически счастливой. Она была практически уверена, что Чимбулак, это последняя закладка рукописи, которую она должна найти. Во всех сказках, былинах, легендах, всегда дается три попытки, если что-то не получается с первого раза. Вернее не так. Если не получилось с первого раза, а потом и со второго, то на  третий раз получится обязательно. На цифру три много разных пословиц и присказок.  «Бог любит троицу», «Без троицы – дом не строится» и другие. Поэтому, и у нее будет так же. Она выполнит предначертанное ей судьбой задание и с чувством выполненного долга отправится домой. Ее «Мальчик» уже застоялся без нее. Ее квартирка оглохла от тишины и устала от одиночества. Ее приятели и приятельницы будут рады ее возвращению. Ее коллеги будут рады свалить на нее воз скопившейся, за время ее отсутствия работы. А она будет рада снова окунуться в шум, гам, толчею родного города, услышать голос матери из далекой Австралии, посидеть в любимом кафе, и просто пройтись по улицам Москвы. Как же хорошо она жила, оказывается. Правильно говорят, что все познается в сравнении. Раньше, ее жизнь казалась ей пресной, однообразной, неинтересной и серой. Сейчас, когда она прошла, как в сказке «огонь и воду», пережила столько потрясений, ее бывшая жизнь казалась ей, чуть ли не раем на земле. Значит, надо сделать последний рывок, чтобы скорее вернуться в свой Рай.
     Окинув последним взглядом пещеру, Ольга направилась в сторону, противоположную той, откуда пришла и туда, откуда  еле пробивался  рассеянный свет. Проход в горе был довольно широким и даже пригибаться не приходилось. Правда под ногами было много камней, неровностей, выбоин, поэтому, раза два, чуть было не упав, Ольга сбавила темп, и пошла медленнее. Вскоре, она дошла до источника света. Это была расщелина высоко вверху. Сквозь нее пробивались лучи солнца, которые согревали лед, превращая его в ручейки воды, стекающие вниз маленьким водопадом. Но, как, ни странно, ни лужи, ни озера вместе падения не было. Вода убегала куда-то вбок пещеры и исчезала. Ольга залюбовалась представшим перед ее взглядом зрелищем. Падающие капли воды в лучах солнца выглядели маленькими алмазами, переливающимися всеми цветами радуги.
     Теперь надо было решать, куда идти дальше. А дальше был вопрос, потому, что пещера расходилась двумя рукавами налево и направо. Опять, как в сказке: «Направо пойдешь, налево пойдешь». В правом крыле было темно, а  в левом свет еле брезжил, но все же, был. Ольга напрягла память. Идти надо было налево. Больше экспериментировать  она не будет.  В этой пещере не было ни мумий, ни комнат, ни следов пребывания человека. Обычная гора. Хотя, а как же эти проходы в ней? Может, это не дело рук человека, а природы? Хотя, зачем природе делать проходы в горе, подстраиваясь под рост человека? Высота, как прикинула Ольга не более трех метров, а вот ширина метров пять, это точно. Да, скорее всего, ко всему этому все же причастна не природа, а именно человек. И сделано это достаточно давно, раз Повелитель знал об этом леднике и проходах в нем, и именно поэтому он оставил здесь свои распоряжения.
      Так она рассуждала, а ноги шаг за шагом вели ее туда, куда она пока сама не знала. Часа через два она почувствовала усталость, но решила не останавливаться, так как свет становился все ярче, и ей хотелось дойти к выходу, а там уж отдохнуть. Но, каково, же было ее разочарование, когда она  впереди  снова увидела расширившееся пространство пещеры, а не выход. Здесь уже свет просачивался не через расщелину, а большое отверстие вверху, и вода, стекающая с краев этого отверстия, образовывала небольшое озеро цвета бутылочного стекла.
     - Здрасьте, приехали! Мыло, мочало, начинай сначала!
    Ольга села на большой валун, возле озерца и вытянула ноги. Потрогав воду рукой, она тут же отдернула ее. Вода была ледяной. Да, тут не искупаешься. Разве, что напьешься. Пошарив в своей сумке, Ольга обнаружила, что еды осталось не так и много. Она ведь не рассчитывал на длительный переход. Ей, почему-то казалось, что все расстояние до выхода из горы  к Иссык-Кулю она пройдет часа за два, максимум за три. Но часы показывали, что она идет уже более пяти часов, но выхода, пока даже и не видно. Она вчера поужинала, сегодня позавтракала, потом съела на привале мясо, и теперь вот обнаружила, что провианту осталось впритык. Два пирожка, кусок мяса, и яйцо. Вот и все продукты. Значит, надо снова начинать экономию. Ведь неизвестно, когда она выберется отсюда. Даже если и выберется, то неизвестно, когда и где найдет кафе или магазин, чтобы пополнить свои запасы. Пирожку ничего не сделается, значит, он будет последним, яйцо вареное, тоже может прожить дольше, чем мясо.  Выбор был сделан. Перекусив, она снова двинулась в путь. Хорошо, что здесь не было никаких разветвлений. Из пещеры дальше вперед было только одно направление.  Но чем дальше она шла, тем становилось темнее. А если там тупик? Нет, там не может быть тупика, ведь  она должна была зайти,  а со стороны Иссык-Куля в эту пещеру. Да, это так, но ведь было два пути. Может, она повернула не туда?  Нет, идти надо было именно влево. Но теперь в любом случае надо идти до конца, и если там тупик, то придется поворачивать обратно и пробовать идти по второму пути.
     Она шла еще какое-то время, когда впереди забрезжил свет. Ольга с облегчением вздохнула. Слава Богу!  К выходу она уже практически бежала. И вдруг до ее слуха донеслись голоса. Ольга резко остановилась и даже присела от неожиданности. Разговаривали двое мужчин. Их голоса, увеличенные эхом, гулко разносились по всему пространству пещеры. Ольга прислушалась, но разобрать что-либо было невозможно. Значит, они еще далеко от того места, где они находятся. Что же делать? Что это за люди? Может, просто туристы?   Маловероятно. Археологи говорили, что туристы сюда не ходят. А если уголовники сбежавшие прячутся?  Тогда плохо. Они никуда не уйдут, а другого выхода нет. Но вход в пещеру закрыт ледовыми наростами и, не зная о нем, найти его невозможно. Но ведь нашли. Но хуже всего, если это ее преследователи. Если они каким-то образом узнали о месте хранения рукописи, то они пойдут вперед и наткнуться на нее. Голоса приближались. Люди шли именно в ее сторону. Ольга сняв кроссовки, стараясь не шуметь, бросилась назад. Она тут же сбила пальцы на ногах в кровь, но сжав зубы, продолжила свой путь.  Вбежав туда, где она отдыхала еще совсем недавно, и быстро промыв ноги в ледяной воде, от которой захватило дыхание, она обулась и огляделась. Хорошо, что время заката было  не за горами и лучи солнца практически уже не проникали сквозь щели и отверстия. Полумрак, царивший в пещере, был ей сейчас на руку. Большие валуны, заполнявшие пещеру, могут послужить хорошим укрытием. Только надо правильно выбрать это укрытие. Голоса вновь стали слышны. Значит, они скоро буду здесь.
     Ольга заметалась от одного камня к другому, и вдруг увидела расщелину в скале довольно вместительную, а самое главное удаленную от центра и источника света. Она быстро втиснулась внутрь. Голоса были уже практически рядом.
     - О, смотри, пещера! Большая какая! И озеро есть. А вода холоднющая! Бр-р-р. Давай осмотрим ее? Вдруг, клад, какой спрятан?
     - Да,  лежит тысячу лет,  и ждет именно тебя.
     Отвечающий голос был насмешливым, но не злым и не грубым.
     - А почему бы и нет? Ты, как хочешь, а я поищу.
     - Темно уже, ничего не увидишь.
     - А фонарик на что?
     - Ну, раз неймется, то дерзай. А я передохну немного. Ноги устали. Целый день лазим по этим горам, ледникам. Слушай, а может, здесь заночуем? Серьезно. Тихо, тепло, крыша над головой. Живности, вроде никакой нет. А завтра дальше двинем. Давай?
    - Я, согласен. Только я пока спать не хочу. Буду исследовать пещеру Алладина.
    - Главное, дальше пещеры никуда не уйди. А то, потом, ищи тебя.
    - Не боись. Я хоть и дурак, но не совсем. Мне еще пожить охота.
     - Это радует. Ладно, если, что, толкай.
     Ольга стояла ни жива, ни мертва. Вот это влипла, так влипла. Даже если этот с фонариком ее не найдет, то стоять всю ночь, не имея возможности сесть или лечь перспектива не из приятных. Ждать, когда они уснут и попытаться уйти, вряд ли получится. Под ногами камни, ямки, выступы, она обязательно обо что-нибудь споткнется и наделает шума. А этот неугомонный,  метался по пещере, пыхтел, заглядывал во все углы, так как было видно, что свет фонарика метался из стороны в сторону, и чертыхался, так как ничего интересного, кроме камней не находил. Звук шагов был все ближе и ближе, и вот свет фонаря, попрыгав какое-то время над головой Ольги, опустился на ее лицо, ослепив глаза ярким светом. Ольга зажмурилась, а парень выронил фонарик и заорал так, что у нее зазвенело в ушах.
      - А-а-а-а! Тут мумия! Сашка-а-а!
      - Ты чего орешь дурниной? – послышался сердитый голос, - только уснул. Какая мумия, где?
      - Там труп стоит, - голос парня дрожал и срывался.
      - Труп? И он стоит? Фантастика! Кто ж его поставил? Или он памятник? Так, по-моему, говорил персонаж Крамарова в небезызвестном тебе фильме. Ладно, давай, показывай свой труп.
     - Не, я туда больше не пойду. Иди, смотри сам. Меня и так чуть кандратий не хватил.
     - Ну, давай фонарик, трус несчастный.
     Пока они так шумели и переговаривались, Ольга,   тихо выскользнула из своего убежища, и быстро перебежала к выходу из пещеры. Так как мужчины шумели, кричали и топали, как стадо буйволов, ей особо и не пришлось осторожничать. Хорошо, что она за время пребывания здесь детально изучила обстановку и теперь даже в темноте хорошо ориентировалась. Она бежала к выходу, не останавливаясь, пока в пещере был шум, разговор и ее бег терялся в этом шуме. Она слышала, как Сашка, ругался на своего непутевого друга, когда заглянув в расщелину, естественно ничего и никого не увидел. Он обзывал его алкоголиком, параноиком, и еще разными малоприятными словами. Тот в ответ что-то возражал, доказывал, оправдывался. Когда голоса стали почти не слышны, Ольга остановилась перевести дух. Она села на корточки, привалившись спиной к стене, и закрыла глаза. Теперь можно было не бояться. Ночью обратно на выход они не пойдут. Поэтому, сейчас она, немного передохнет и направиться к выходу. Там, она подремлет до восхода солнца и двинется в путь. У выхода было прохладно, видимо от нависающих над входом льдин. Но выбираться наружу она все же, не стала. Здесь спокойнее и теплее.
     - Я тебе говорил, а ты не верил! Видишь, сидит, спит, как ни в чем, ни бывало, А ты меня в сумасшедшие записал!
     Громкий голос раздался прямо над ухом Ольги. Она вскочила, но тут же, села снова. Ноги затекли за ночь и отказывались держать дрожащее от испуга и холода тело.
     - Да, вижу. Но это явно не труп. Видишь, как прыгает?
     Напротив Ольги стояли двое молодых мужчин. Одному на вид было лет тридцать пять, другому двадцать пять. Они рассматривали ее в упор, и от их взглядов Ольга почувствовала себя маленькой ничтожной бактерией под микроскопом.
    - Ну, что беглянка, будем знакомиться?
    - Почему, беглянка? – Ольга все же встала, выпрямилась и вызывающе посмотрела на мужчин.
    - Ну, наверное, потому, что вы вчера сбежали от нас. Заставили меня думать, что у Витьки «крыша поехала». Меня зовут Александром, его - он кивнул в сторону молодого, - Виктором. А вас?
    - Ольгой.
    - Прекрасное имя. Очень вам подходит. И так, Ольга, что вы тут одна делали? Я не спрашиваю, почему убежали, так как очевидно, что испугались. И это нормально. Молодая девушка, а тут двое мужчин. Я на вашем месте сделал точно так же. Вы заблудились?
    Ольга поняла, что своим вопросом, он дал ей прекрасный ответ.
    - Да. Я заблудилась. Мы были тут с ребятами. Потом я куда-то свернула и потеряла их.
    - Ну, да, - недоверчиво протянул Виктор, - мы тут никого не видели. А мы тут уже три дня лазим по горам да ледникам.
    - А мы с другой стороны шли.
    - Это с какой же? 
    Ольга не успела ответить, как Александр, как будто припомнив что-то, произнес:
   - Слушай, Вить, а помнишь, дня три-четыре назад дед киргиз бегал какую-то девчонку искал. Это не ты случайно?
   - Какой киргиз? – изобразила изумление Ольга. – Я, что похожа на пропавшую недельной давности? Я бы уже от голода умерла и от страха. Нет, я вчера потерялась. А сейчас вот выход нашла и рада. Домой поеду.
    - А где ваш дом?
    - В Алма-Ате.
    Она решила назвать именно этот город, так как ей надо было в ту сторону. А вдруг они привяжутся сопровождать ее, и что потом говорить, если скажет, что москвичка?
     - Да, нас уверяли, что к этим ледникам никто не ходит. Мы думали, что мы первооткрыватели. А тут народу, больше чем людей. Слушайте, а ваши друзья? Они ведь будут вас искать, беспокоиться? Наверное, надо их найти, а потом уж домой ехать?
    Ольга растерялась. Об этом она не подумала. Надо было как-то выпутываться.
    - А где я их искать буду?  Мы собирались найти выход из этого ледника на другой стороне. Там, говорят, есть горячее озеро и гейзеры. Нет, их не найти сейчас. Я, думаю, как раз домой ехать правильнее будет. Они  будут с моими  родителями обязательно связываться, чтобы предупредить, или спросить обо мне,  и узнают, что я вернулась.
    - Так вы позвоните сейчас и сообщите, - вклинился в разговор Виктор.
   - А у меня телефона нет.
   - У тебя нет мобильника? – изумился Виктор, - сейчас, по-моему, таких людей нет. Тем более в горы шли. Странно.
     - Ничего странного. В горах он не берет. Зачем таскать?
     - Резонно, - протянул Александр, - но это в горах, а чуть отошли и связь есть. Мало ли что произойти может.
     - А у нас у Славика телефон был, - Ольга пожала плечами, - если надо, с его телефона позвонила бы.
     - Ну, ладно, пойдемте отсюда, - Александр решительно взял Ольгу за руку и потащил к выходу.
    Они выбрались наружу, и Ольга зажмурилась от яркого, слепящего солнца. Как хорошо было снова стоять на земле, вдыхать полной грудью свежий теплый воздух.   Над головой не висел и не давил каменный свод, не пахло сыростью и тленом, а главное, она не в замкнутом пространстве с двумя незнакомыми молодыми мужчинами. В любой момент можно попытаться сбежать.
     - На, - Александр достал мобильный телефон, и протянул ей, - звони домой или другу своему, скажи, что жива  и здорова.
     Ольга взяла мобильный телефон,  и отошла в сторону. Надо было быстро что-то придумывать. Звонить ей было некому. Набирать московский номер, после того, что сказала, было бы неразумно, а других номеров у нее не было. Не в Австралию же матери звонить? Вот влипла. Знать хотя бы казахский код на мобильные телефоны, тогда можно было бы набрать любой номер, который пришел бы на ум
     - Что-то случилось?
     - Да.  Я забыла номер.
     - Как это? – изумились оба друга.
     - У меня вообще на цифры память плохая. В телефоне кнопочку ткнул и все, разговариваешь, - она решила «включить блондинку». – А так разве запомнишь?
     -  Домашний не помнишь? – усомнился Виктор.
     - А дома никого нет. Родители на даче с марта живут.
     Мужчины переглянулись. По их лицам явно читалось: « как такие дуры на свет рождаются и еще и живут?».
     - Ясненько. – Александр задумался, - Давайте так, мы все равно уже должны были через день-два возвращаться домой, поэтому мы вас проводим до Бишкека, а дальше вы сами на маршрутке, домой.
     - Зачем мне в Бишкек ехать, если здесь через перевал совсем рядом до дома?  Вы не волнуйтесь, я сама теперь. Не заблужусь, большенькая уже.
     - Мы видим, - протянул Александр. – Вить, - он повернулся к другу, - слушай, может, на Медео съездим? И из Алма - Аты улетим в Питер? Мы же все равно еще билеты не брали. А то эту «большенькую» что-то стрёмно одну тут оставлять.
     - Давай, - согласился Виктор – хотя из-за нее я и пещеру как следует, не исследовал. Но, раз тут народу тьма, то мне уже это и не интересно. Зато трепу было. Духи, священная гора. Никто не рискует сюда идти. Поехали, конечно.
     - А. может, меня кто спросит?
     - О чем? – в два голоса  спросили друзья. На их лицах читались недоумение и интерес.
     - Да все о том же. Нужны вы мне или нет. Хочу ли я ехать с вами?
     Глядя на их удивленные лица, Ольга чуть было не рассмеялась, но вовремя спохватилась. Играть «блондинку» надо было до конца. И поэтому, она надула губки и капризным голосом произнесла:
     - Чего вы ко мне прилипли? Понравилась, что ли? Так у меня жених есть. Ревнивый очень. Сразу голову открутит, если что.
     - И где же ваш жених был, когда вы не в ту сторону в пещере пошли? – ехидно поинтересовался Виктор.
      - А он сейчас…, - Ольга замялась. Если сказать, что его не было с ней, то значит, он дома. А если дома, то ему можно позвонить по мобильному телефону. Что она не помнит телефон жениха, тут уж никто не поверит. Как оказывается тяжело врать. Если не умеешь, то быстро запутаешься. Но  надо как-то выкручиваться. – Он сейчас в командировке, в Штатах. А так бы он меня в поход не пустил.
     - И правильно бы сделал! – покачал головой Александр. – Его телефон вы конечно тоже не помните?
     - У него симка местная. Там столько цифр. Нет, не помню. Есть вроде 7, 9, 2 и еще какие-то цифры.
     - Ну, и как вас тут одну оставлять? – Александр решительно взял ее за локоть и повел за собой. – Все, разговоры закончили, поедите с нами. Сдадим вас родителям из рук в руки и тогда будем спокойны за вашу жизнь и  за спокойствие вашего жениха. Вы нас не бойтесь. Мы ничего плохого вам не сделаем. У меня жена красивая, я ее люблю. А у него, - он кивнул в сторону Виктора, - кстати, он мой племянник, невеста. Через месяц свадьба. Так, что вы в полной безопасности.
     Ольга сделала радостное лицо. А, что ей оставалось делать? Мужчины прицепились, как репей. Может, даже и не плохо, что в Казахстан она будет добираться не одна, а в таком сопровождении. В пути всякое может случиться. А уж на месте она найдет возможность сбежать от них, это у нее скоро войдет в привычку. В последние дни она все время от кого-то бежит.
    - Да? Супер! Ну, тогда  я не против. Поехали.
    - Ну, в начале, пешком пойдем, а потом уж поедем, - усмехнулся Александр.
    - А на чем поедем? – Ольга изобразила на лице заинтересованность, восторг и даже начала немного подпрыгивать.
    - На чем? На попутке. Частника какого-нибудь поймаем и поедем. Такси дорого.  Или на маршрутке. А до Бишкека на машине. Мы брали в агентстве  машину напрокат. Она тут рядом стоит, не далеко.
    Ольга обрадовалась. Ведь сначала, она испугалась, что придется до поселка или пансионата идти пешком. А ей совсем не хотелось светиться ни перед преследователями, ни перед дедом Азаматом, ни перед геологами. А последние, скорее всего дали данные о ее исчезновении властям. А так, все выходило совсем не так уж плохо, как казалось вначале.
     Машина стояла совсем рядом, метрах в ста пятидесяти от того места, где они вышли.  Старые «Жигули» «Семерка», синего цвета, видимо еще советских времен производства.
    Александр открыл машину. Из нее пахнуло таким жаром, что Ольга отпрянула. За время отсутствия мужчин, корпус нагрелся  под солнечными лучами так, что внутри салона была настоящая парилка. Кондиционера в машине, конечно не было. В советское время над этими проблемами сильно не задумывались. В стране, где 9 месяцев из 12 холод, он как-то и не особо нужен. Вот печка, это другое дело. Печка была во всех машинах.
     - Ничего, сейчас дверцы откроем, немного проветрит и будет терпимо, - произнес Александр. – А когда поедем, с открытыми окнами, совсем хорошо.
     Ольга кивнула. Через пять минут они уже ехали. Самое хорошее, что было во всем  этом, то, что она сидела на заднем сидении, и при любой опасности, могла лечь на сидение, сказав, что устала. Мужчины разговаривали между собой. Обсуждали поездку, на Иссык-Куль, делились впечатлениями. Виктор смотрел фотографии на фотоаппарате, смеялся, что-то показывал Александру. Ольгу они не «доставали», поэтому, она смотрела по сторонам, стараясь не упустить какую-нибудь неожиданность, которая может поджидать ее за любым поворотом. Красота была просто открыточная. Синее озеро, горы в белых шапках, яркая зелень кустарников и деревьев, ослепительное солнце, голубое, безоблачное небо, изумрудная трава. Нереальная какая-то красота. Дорога была пустой, безлюдной. Ни машин, ни людей, ни животных. Только птицы парили высоко в небе. Создавалось впечатление, что они одни на этой планете. Они и птицы. Но, к глубокому сожалению Ольги, эта идиллия продолжалась не долго. Это пешком они с дедом Азаматом шли да шли, а на машине весь путь до поселка,  занял чуть более часа.   
     - Останавливаться не надо? – повернулся к ней Александр.
     - Зачем?
     - Ну, мало ли. Может, носик припудрить надо или еще чего.
     - Не надо.
     - Как скажете.
     Ольга чуть сползла с сиденья вниз, чтобы ее не так было видно. Мало ли, а вдруг дед Азамат на улице стоит или Бабур с Абдулатифом. Но все обошлось. Они  быстро проехали поселок, потом  пансионаты, и свернули на трассу. Ольга облегченно вздохнула. Здесь уже поток машин был приличным, движение плотным и они быстро затерялись среди  быстро идущего транспорта.
     Неужели пронесло? Неужели ей удалось избавиться от них? Как теперь они смогут узнать, куда она поедет дальше? Хотя, рано радоваться. Если они поедут маршрутным такси, то, значит, обязательно будут на автобусной остановке. А там могут «дежурить» ее недруги. Значит,  ехать маршрутным такси нельзя. Надо каким-то образом уговорить мужчин, ехать на частнике и искать его надо тоже подальше от всяких остановок и вокзалов. Ветер продувал машину насквозь и Ольгу, вдруг охватил озноб. Она закрыла окна и достала из сумки ветровку.
    - Замерзли? – Александр, кинул на нее быстрый  и внимательный взгляд .
    - Немного. Знобит что-то.
    - Это, от резкой смены температур и от переживаний. В пещере ведь было градусов семнадцать, не больше. На улице все тридцать. А в машине, когда сели около сорока.  Да и   ветром продуло хорошо. Плюс нервный стресс. Вот организм и не выдержал. Нам ехать еще час два, так, что ложитесь на сидение, укройтесь пледом, там в углу в сумке возьмите и поспите. Как приедем, мы вас разбудим. Хорошо?
    - Хорошо, - кивнула Ольга. Она что-то действительно начала стремительно «расклеиваться». Не дай Бог  разболеться. Что тогда делать? Ей сейчас никак нельзя болеть. Она легла, подложив под голову ветровку и укрывшись пледом, закрыла глаза и начала уговаривать свой организм не болеть. Она говорила с ним, как с живым человеком. Просила, уговаривала, «стращала», и не заметила, как уснула.

       Ночь. Степь. Ярко горит костер недалеко от охотничьего домика.  У костра сидят Амир Темур  и Мирзо.  Охрана расположилась по кругу, но ее не видно. Днем была охота, но после нее большая часть охотников вернулась в город, кто-то ушел отдыхать, а Амир Темур и Мирзо засиделись у костра. Они ведут неспешный разговор.
      - Повелитель, расскажите мне об атлантах. Я вчера прочел рукопись, где написано, что они все исчезли с лица Земли. Почему?
      - Почему погибли Атланты и Атлантида? От излишней самоуверенности. Они сочли себя Богами и поплатились за это. Они думали, что они всесильны и  верили, что   смогут справиться с любой опасностью, угрожающей Земле, поэтому не думали о ней и не готовились к ней. Гордыня обуяла их сердца и души. Они  утверждали, что смогут удержать горы от землетрясения, а моря от шквала воды и десятиметровых волн, а потом  вернуть в спокойное состояние. Они верили в то, что им подвластно  все, даже стихия. А когда земля, их города, и они сами стали уходить под бушующую, шипящую от извергающейся лавы воду, они стояли, словно каменные изваяния, возле этих домов и вместе с ними молча, погружались в пучину. Из всех атлантов выжили только семеро тех, которые в это время были за пределами Земли.
     - А… где они были?
     - Они…, в прочем это тебе знать ни к чему. Хотя, ладно, скорее всего, ты не поймешь, но я скажу.   Они по этому, и считали себя Богами, что были на этой Земле гостями. Их прародители жили на далекой невидимой с земли звезде.  Они в совершенстве владели своим телом. Жили по триста лет, а то и больше.
    - А  как они попали на землю?  Упали с неба? Как Боги спускаются на землю? И что они делали здесь?
    - На это вопрос  я не могу тебе дать ответа. 
    - Повелитель, но если они были такими могущественными, то почему не смогли спасти себя? Улететь  в другое безопасное место. Остановить стихию.
    - Я уже говорил тебе, от излишней самоуверенности и высокомерия.  Видимо они сделали что-то неугодное Богам, и Боги наказали их. Все произошло неожиданно, быстро и страшно. Они ничего не успели сделать.
    - Это тогда случился всемирный потоп?
    - Нет,  потоп был уже после гибели Атлантиды и атлантов.
    - А почему они,  после того, как Атлантида погибла, не прислали новых людей?
    - На это вопрос могут ответить только они сами.
    - Простите Повелитель.  А, что стало с этими семью атлантами?
   - Остались на земле.
   - Почему?
  - Ты задаешь слишком  много вопросов. Пора спать, Я устал.
  -  Повелитель….
 
    - Ольга, Ольга, просыпайтесь! Слышите меня? Просыпайтесь, приехали. Ты, смотри, как уснула крепко, никак не растолкаешь. Девушка, вставайте, вас ждут великие дела!
    Ольга, как сквозь вату слышала голос Александра, но никак не могла прийти в себя. Наконец, ей удалось сфокусировать свой взгляд на чем-то блестящем. Это оказались темные очки, которые были на лице Александра. Она моргнула несколько раз, глубоко вздохнула, и  она очнулась.
     - Что такое?
     - Приехали. «Станция березай, кому надо, вылезай».
     Ольга поморщилась. Ей так было обидно, что он разбудил ее, на самом интересном моменте.  Не мог подождать до конца разговора. Надо же было этому Александру ехать так быстро!
     - Ну, что сильно разморило? Никак не проснетесь? Сейчас зайдем в кафе, выпьете горячего сладкого кофе и окончательно придете в себя.
     Ольга огляделась по сторонам. Машина  стояла возле летнего кафе, которое располагалась под тентом,  в тени деревьев. Были еще отдельные столики под зонтами, на которых была нарисована кока-кола, лед и что-то еще.  Народу в кафе было достаточно. Ольга кинула взгляд на часы. Ну, конечно, время обеда. Офисный народ  устремился из душных кабинетов на воздух. В животе заурчало, и даже что-то загремело от голода. Ну, что ж обедать так, обедать. Она выбралась из машины, и с удовольствием потянулась.
     - Я готова.
     - Тогда, пошли.
     Они выбрали место под зонтом, чтобы никто не мешал, как выразился Виктор, и стали рассматривать меню. У Ольги потекли слюнки. Захотелось всего и сразу. И манты и шашлык из форели и запеченные на гриле овощи и бишбармак и лагман и плов. Изобилие таких красивых названий и запахи, которые витали в воздухе, вызвали спазмы в желудке, и желание побежать на кухню самой.
     - Ну, что, выбрали? – обратился к ней Александр.
     - Да.
     Александр помахал рукой официанту. Через десять минут Ольга с удовольствием поглощала все, что поставили на стол. Хлебала, жевала, глотала, и щурилась от удовольствия, покачивая головой из стороны в сторону.
     - Да, впервые вижу девушку, которая бы ела с таким удовольствием и так много – хохотнул Виктор, не забывая при этом о себе любимом. Еда с такой скоростью исчезала  в его рту, что казалось, он глотает не жуя. – Обычно они манерничают, жеманничают, и едят один салат, политый лимонным соком, чтобы сохранить фигуру. А тут наворачивает за обе щеки, только за ушами пищит.
     Ольга чуть не поперхнулась. Медленно дожевала последний кусок, вытерла салфеткой губы, и только после этого ответила.
      - Может у твоей невесты фигура такая, что надо как минимум год сидеть на салате, чтобы выглядеть прилично, а у меня все нормально. Могу, есть, сколько хочу и что хочу.
      - Получил? – рассмеялся Александр. – Молодец, Ольга. Давайте, насыщайтесь и поедем. Засветло надо доехать. Дороги не знаю, а ехать через перевал. Мало ли.
      Ольга допила чай, удовлетворенно похлопала себя по животу, и встала.
       - Пойду, носик припудрю.
       - Давай, - рассмеялся Александр, - наведи красоту.
       Виктор, молча, доедал и, кидая сердитые взгляды на Ольгу. Видимо, обиделся за невесту. Ольга зашла в туалетную комнату, умылась, расчесалась, и  внимательно посмотрела на себя в зеркало. Отражение в зеркале не радовало. Худое  лицо  с лихорадочно блестящими на нем глазами и красными от жары щеками. Волосы потеряли блеск, и торчат в разные стороны. Огородное чучело, а не женщина. Она тщательно умылась, намочила, и расчесала волосы, чуть тронула помадой губы. Ну, вот это уже совсем  другой человек. Одежду, конечно, заменить не на что, но это как говорят без вариантов. Она открыла дверь, и тут же захлопнула ее. Сердце забилось с удвоенной скоростью. Тело окатило горячей волной,  и стало тяжело дышать. Нет, она ошиблась. Просто боится всех и вся, вот и мерещится, черт знает что. Она снова осторожно приоткрыла дверь, и выглянула на улицу. Нет, ошибки никакой быть не может.  За одним из столиков, практически напротив выхода сидел Сергей. Начальник археологов. Что он тут делает? Видел ли ее или нет? И как быть дальше? Ведь ему-то она рассказала совсем иную  легенду, чем Александру и Виктору.  Если он ее увидит, кинется расспрашивать, упрекать. Ведь они ее искали, и не нашли. Эти двое тут же подойдут и все откроется. Нельзя, чтобы он ее видел. Надо успокоиться и решить, как поступать дальше. Скоро Александр и Виктор начнут беспокоиться о ее долгом отсутствии, звать, Виктор может и заглянуть, с него станется. Что тогда?  Сергей, скорее всего, прилетел на вертолете. Они его ждали.   И надо же ему было прийти именно в это кафе! Самое плохое, что нет ничего, чтобы она могла на себя одеть, чтобы изменить внешность. Время шло, а решение никак не находилось.
    - Куда она могла пропасть? – услышала она сердитый голос Виктора.
    - Может ей плохо стало? – это уже Александр и голос его тревожен.
    - Ну, да, наверное, лицо рисует. Сейчас пока два часа на макияж не угрохает, не выйдет. Хотя волосы и черные, но душа блондинки. Вообще без мозгов девка. Поперлась не туда, куда все пошли,  телефона нет, номеров не помнит. Мама на даче. Жених в Америке, сама в Кыргызстне. Атас! Вот кому-то счастье достанется. Обзавидуешься. 
     Они стояли видимо прямо у двери, не решаясь заглянуть. Говорили громко, чтобы она услышала.
     - Саш, а может ну ее на фик, поехали, а? Почему мы должны с ней нянчиться? Кто она нам? До города довезли, а дальше пусть сама добирается.
     - Вить, ты куда-то спешишь? Дай человеку в порядок себя привести. И потом, мы же не спросили, может, у нее денег нет с собой? Как она доедет? Запомни, в любой ситуации, прежде всего надо быть человеком. Бросить девушку легко. По принципу «моя хата с краю, я ничего не знаю». Только это не по мне.
     - Да, уж, ты у нас известный  жалельщик бедных и угнетенных слоев населения.   А, может, она тебе просто понравилась? Ты на нее запал?
      - Дурак ты, Витя!
      Они переругивались, а Ольга, стоя за дверью, никак не могла решить, что же ей делать. Сергей все сидел за столиком и, по-видимому, в ближайшее время уходить не собирался.   Она видела это в дверную щель. 
      - Чего третесь у женского туалета? Вот извращенцы!
      Дверь резко открылась, и в туалетную комнату в буквальном смысле ворвалась большая, грузная, шумная женщина. Ольга еле успела отскочить от двери.
      - Ты, посмотри на них! – обратилась она с гневной речью к Ольге, - вроде приличные мужики, а отираются у женского туалета. Развелось теперь этих «голубых». Тьфу! – она в сердцах плюнула на пол.
      На женщине была накинута на плечи большой цветастый платок. Ольга уставилась на нее.
      - Чего, нравиться? – женщина покрутилась перед ней, показывая «товар лицом», - это я сейчас на рынке отхватила. Стоит копейки, а красота какая, да? Если нравиться, купи себе, не пожалеешь.
      - А вы можете мне его продать? Мне очень надо. А вы себе купите другой. Я денег больше заплачу.
      Женщина напряглась.
      - Да тут рядом рынок-то. Зачем тебе мой? Пройди сто метров и купи. Может, тебе другая расцветка больше понравиться. Да и с чужого плеча вещь. Я, лично, гребую.
      - Понимаете, - Ольга понизила голос, и почти шепотом продолжила, - эти мужчины меня дожидаются, а я не хочу их видеть. Мне бы как-то от них сбежать, скрыться, а как? Вы мне не поможете? Я бы платком укуталась и с Вами вышла. Он длинный, до ног меня закроет. Я за Вами спрячусь и все, я от них избавилась. Поможете? – она сделала жалобно – просящее лицо.
      - Вот кабели! – женщина тоже перешла на шепот, только громкий, -  не дают нам, женщинам проходу! То-то я смотрю, у туалета трутся, и даже не стесняются. Не бойся девонька, конечно помогу. Стой здесь, жди, я сейчас.
      Через минуты три, она вышла из кабинки, неся в руках юбку. Сняла с плеч платок, и протянула их Ольге.
      - Натягивай юбку и укутывайся в платок.
      - А юбка откуда?
      - От верблюда, - незлобиво огрызнулась женщина, - у меня плечи широкие, и живот большой, а бедер нет, вот, и создаю формы. На мне три юбки надето. Она тебе, конечно великовата, но она на резинке,  подвернешь, и все будет нормально.
     Ольга натянула юбку, и рассмеялась. Она действительно утонула в ней. Но капризничать не приходилось. Через минуту, Ольгу было не узнать.  В зеркале отражалась женщина в юбке до полу, укутанная в яркий цветастый платок с головой. На лице были видны только глаза. Но глаза можно опустить, спрятать. Ольга протянула женщине деньги, та взяла  и кивнула:
     - Хороша.  Пошли, что  ли?  Ты не бойся, если что, я их одной левой раскидаю.
     Женщина вышла первой, Ольга следом,
     - Давай, копуша, поторапливайся! Я еще должна тебя искать! Там товар без пригляда лежит, а ты тут прохлаждаешься. Пошли! – Женщина, закрыв практически Ольгу собой, толкала ее вперед, и ругалась во весь голос. Так они быстро миновали кафе, и скрылись за павильоном. Александр с Виктором, только скользнули взглядом по ним, и снова уставились на закрывшуюся дверь. Сергей даже не поднял головы от тарелки. Все было замечательно.
     - Спасибо вам! – от души поблагодарила Ольга женщину, - как вас зовут спасительница моя?
     - Да, какая разница? Все равно больше нам с тобой не встречаться больше. Я тебе помогла, ты мне дала подзаработать. На этом и разойдемся.
     - И то, правда, - согласилась Ольга.
     Женщина махнула ей рукой и ушла. Ольга вначале тоже хотела быстро ретироваться подальше от кафе, но потом передумала. Ехать одной через перевал? Брать машину, опасно. Кто знает, что за водитель попадется? На автобусе, тоже не лучший вариант. Остается одно. Она быстро сняла с себя юбку и платок. Юбку выбросила, а платок свернула и, засунув под мышку, быстро побежала к машине. Дверцы машины оказались открытыми. Александр толи забыл закрыть, толи просто не стал, так как она была  на виду. Ольга быстро юркнула на заднее сидение, легла и затихла.  Прошло еще минут десять, когда открылись дверцы машины и Александр с Виктором сели в машину.
    - Я тебе говорил, какая-то странная девка, ненормальная. Сбежала, значит, есть, что скрывать. То-то она нам мозги «компостировала» по поводу мобильника и номеров телефонов – возмущенно «бухтел» Виктор.
    - Ну, кто мог подумать? Хотели же помочь.
    - Вот и помогли. Себе весь отпуск  сломали, до конца ничего в пещере не досмотрели, и чего теперь?  Слушай, а куда она все же делась, а? Ведь не в канализацию же слилась вместе с водой?
    - Вы про кого говорите? – подала голос Ольга, и сделала вид, что зевает, - вас, сколько ждать можно? Я уже задремать успела.
     Надо было видеть лица мужчин, которые резко повернувшись назад, с изумлением и недоверием смотрели на нее.
     - Ох, и ни фига же себе! – присвистнул Виктор, - ты откуда взялась?  Мы тебя обыскались уже.
     - А чего меня искать? Я поела, пошла, привела себя в порядок и ушла в машину. Мы же договаривались завидно доехать. Я Вас жду, жду, а вы там как расселись и сидите.
     Александр покачал головой:
    - Фантастика! Как ты мимо нас незамеченной проскочила?
    - Что, значит, проскочила? Я мимо спокойно прошла. Вы были так заняты едой и разговором друг с другом, что на меня даже внимания не обратили. Ладно, мы едем или как?
    - Едем, - коротко отозвался Александр.
    Он завел мотор, и машина тронулась. Ольга кинула быстрый взгляд в сторону столика, за которым седел Сергей, но его уже там не было. Интересно, когда он ушел? Но, если не подошел к машине, значит, ее не увидел. И это радует. Можно ехать спокойно. И тут Ольга увидела Сергея, который махал им рукой, пытаясь остановить машину. Александр начал притормаживать, но Ольга закричала:
     - Не останавливайся! Езжай быстрее, я потом объясню!
     Александр нажал на газ, и машина проскочила мимо изумленного Сергея, еле успевшего отскочить на обочину дороги.
     - И, что это было? – поинтересовался Виктор, когда они  завернули за поворот, - может, расскажешь? Кто этот мужик? Чего он от тебя хотел?
     - Да, ну, - пренебрежительно отозвалась Ольга, - достал он меня уже своей любовью. Это наш преподаватель из Университета. Чего здесь делает, не знаю. Он уже третий год  ко мне клинья подбивает. Стал бы опять нудить, попросил, может, с собой в Алма-Ату взять. Нужен он нам!
     - А-а-а, - протянул Виктор, - тогда, конечно.
     - Что-то не очень он был похож на влюбленного, - недоверчиво протянул Александр. – Он как бы удивлен был, рассержен, но любви в его глазах я как-то не увидел.
      - И когда же вы успели его глаза рассмотреть? – съехидничала Ольга, - вроде быстро ехали, да и на дорогу смотрели.
      - У меня глаз острый, я все замечаю. Ну, да, ладно, возвращаться не будем. Твои друзья, это твои друзья или враги, не важно. Времени много, ехать надо. Мы тут с Виктором решили, заедем в сервис продлим Договор на машину и на ней смотаемся в Казахстан, потом вернемся и улетать будем из Бишкека.
     Ольга не стала возражать. Виктор, было, попытался еще разок другой завести разговор, но, наткнувшись на Ольгино упорное молчание,  в конце концов, признал свое поражение, и отстал от нее. Александр включил радиоприемник, и остаток пути они слушали ретро музыку.  Александр решил вопрос по машине минут за пятнадцать, и они снова тронулись в путь.
     - О, смотри, Саш граница.
     - Сам вижу. Готовьте паспорта, господа путешественники.
     Сердце у Ольги ушло в пятки. Она как-то совсем забыла о том, что теперь Кыргызстан и Казахстан, это разные  государства и между ними есть граница. Если начнут проверять паспорта, сразу выяснится, что она ни с какой не Алма-Аты, а с Москвы. Но выбора не было, они уже подъехали к контрольно пропускному пункту.  К машине подошел толстый, не как не менее ста тридцати килограмм веса киргиз. Казалось, ткни в него пальцем, и он лопнет. Хитрые глазки – щелочки уставились на них.
     - Ваши паспорта. Куда едем?
     - В Алма-Ату, или как теперь называется – Алма-Аты?. – Александр протянул пограничнику паспорта - свой и Виктора. Ольга сделал вид, что ищет его в сумочке.
     Пограничник полистал паспорта, поцокал языком и велел всем выйти из машины.
     - А в чем дело? – заволновался Александр.
     - А вот пройдемте, - он мотнул головой без шеи в сторону одноэтажного небольшого дома, - там и поговорим.
     - Нет, а что все-таки случилось? Почему мы должны идти разговаривать?
     - Вы хотите, чтобы вас туда силой повели?
      Александр пожал плечами, посмотрел на Виктора, на Ольгу и вышел из машины. Следом за ним, отстегнув ремень безопасности, выбрался Виктор. Ольге не оставалось ничего другого, как последовать их примеру.
     Они вошли в дом. Пограничник кинул быстрый взгляд на Ольгу и произнес:
     - Ты здесь подождешь, женщина.
     - Почему? – возмутилась было Ольга, потом быстро прикусила язык. С нее пока не потребовали документы, а она сама нарывается на неприятности.
     - Мужчины будут сами говорить, вот почему.
     Ольга молча, кивнула и встала у окна. Мужчины зашли в кабинет. Их не было минут тридцать. Из-за двери слышались громкие недовольные голоса, крики. Пограничник угрожал тюрьмой. Александр что-то бубнил в ответ. Виктор возмущался. Потом наступила тишина. Ольга не знала, что делать? Бежать с границы некуда. Из-за чего задержали мужчин непонятно. Может у них нелады с законом? Если так, то плохо. Она может попасть вместе с ними в нехорошую ситуацию. Не хватало еще ей в тюрьму попасть за какое-нибудь соучастие в ограблении или противоправных действиях.
     Наконец дверь открылась и все трое вышли в коридор. Пограничник весь светился счастьем. На его лице сияла улыбка.
     - Вот, видите, как все хорошо разрешилось? Теперь вы можете целый год ездить через эту границу, и никто вас не остановит.
     Александр и Виктор были чернее тучи. Радости на их лицах не было вообще.
     - Пошли, - коротко бросил Ольге Александр.      Они быстро сели в машину и поехали.