Отрывок из повести"Братья Центнер"
Рядом с нашей школой стоял полуразрушенный дом, у которого
сохранилась часть стен, чердачное перекрытие и небольшой пролет черепичной кровли.
Самой популярной игрой у нас на всех больших переменах была игра в партизан и немцев- карателей. “Партизаны” принимали оборону на чердаке, а “каратели” их окружали и, в буквальном смысле, выбивали оттуда, настоящими камнями. Причем,
“партизаны”,как правило, никогда не сдавались и отбивались до последнего камня.
Не трудно себе представить, как выглядели мы после таких ” баталий”, возвращаясь в свои классы – измотанные, изорванные и часто окровавленные.
В школе, на уроках, учительница говорили нам, что война очень скоро закончится Победой Советского Союза, и что после войны, у нас будут настоящие школьные тетради и много белого – пребелого хлеба.
Прошли весенние каникулы, близилось окончание учебного года. На просохших, после зимней распутицы и весенних паводков, проселочных дорогах и тропинках, образовалась хрустящая суглинисто- песчаная корка, по которой приятно было ступать босыми ногами. Она была теплой, щекотала ступни, рассыпаясь под ними...
Было безоблачное солнечное весеннее утро. Мы шли в школу, где нас ожидали ломтики липкого хлеба. Вдруг, увидели, как в нашу сторону мчится на бедарке, размахивая кнутом, председатель колхоза Шевченко и, хотя никто из нас в это утро не чувствовал за собой никакой провинности, мы, бросив портфели, стали убегать.
- Пацаны! Пацаны ! Стойте! Не бойтесь, я вас не трону, - кричал хриплым, прокуренным голосом Шевченко. Более чем удивленно, недоверчиво озираясь, мы остановились. Шевченко, как- то весь обмяк, голос его осекся и, преодолевая душившее
горло рыдание, он тихо членораздельно произнес:
- По-обеда! Победа! Хлопчики, вы мои дорогие! Война закончилась, – и разрыдался. До нас дошел смысл сказанного им и мы, подняв свои портфели, стали подбрасывать их, скандируя:
-Победа! Победа! Ура! Ура! - Справившись с рыданием, Шевченко продолжал:
-В школу сегодня не пойдете, портфели положите в бедарку. Показывая рукой на, пасущихся рядом с обочиной дороги, лошадей, спросил:
- Кто из вас может скакать на лошади без седла и уздечки? - Виталик Пикалов и я почти одновременно подняли руки и прокричали:
-Я!.. Я! - Шевченко соскочил из повозки на землю, прихрамывая, подошел к лошадям,сняв путы, расстреножил их, помог Виталику и мне взгромоздиться на них.
-Скачите в дальние поля, где бригады ведут прополку, и сообщите о Победе. Пусть все возвращаются в село на митинг, - и указал, кому в какую бригаду скакать.
Меня он направил в Белый Табор. Когда – то, еще до войны, там были птичники, отсюда и произошло название этого места. И, хотя от них остались одни руины, прилегающие к ним поля, остались Белым Табором. Располагались они на расстоянии примерно пяти километров от села.
Прижавшись босыми ногами к бокам лошади, ухватившись руками за гриву и пригнув голову, я, пустив коня вскачь, напрямик, минуя проселочные дороги, распугивая птиц, поскакал в сторону Белого Табора. Сердце мое ликовало: Победа! Конец войны, о которой я знал не понаслышке. Семилетним мальчишкой мне пришлось пережить все тяготы эвакуации, массированные бомбежки на Керченской переправе, в городах Анапе и Новороссийске, пулеметные обстрелы с бреющих полетов немецких самолетов на Таманском полуострове, видеть смерть и увечья, и самому не раз находиться на миг от гибели...
Увидев меня, скачущим на лошади, женщины, занятые прополкой кукурузных грядок, перестали работать, с недоумением и тревогой смотрели на меня, ( а вдруг кому-то пришла "похоронка" с фронта или что-то случилось с чьим-то сыном? )
Спешив лошадь, рядом с бачком с питьевой водой и шалашом, в котором колхозницы оставляли свои узелки с нехитрой едой, я, не слезая с коня, громко прокричал:
- Война окончилась! По- обеда ! Всем возвращаться в село на митинг! - На мгновение женщины замерли. Потом началось невообразимое: они стащили меня с лошади,
начали обнимать, целовать и качать, подбрасывая вверх. Затем: одни, ликуя и размахивая руками, выкрикивали здравицы в честь Сталина, другие тихо плакали, а третьи, потерявшие на войне родных, не рыдали, а истошно выли, раздирая свои лица в кровь. Звеньевая Клава Тубольцева, вытерев слезы, сняла с головы красную косынку, привязала ее к цапке и, подняв её, как флаг, высоко над головой, сказала:
-Победа, бабоньки ! Победа! Айда, в село на митинг, и запела:
- Распрягайте, хлопцi, коней. - И женщины, вначале не стройно, но с каждым куплетом более дружно, подхватили песню …
К вечеру, после митинга, закололи поросенка. Накрыли столы. И все село, от мала до велика, всю ночь, до утра, праздновало…