« …если смерти то мгновенной, если раны небольшой …»
Пожелание фронтовикам на войне
На всём необъятном фронте во время Великой Отечественной войны были люди с горящими, и временами потухшими глазами. Они воевали так, будто специально искали смерти. Им поручались самые опасные задания, в которых практически не было шансов уцелеть. И это не были штрафники. Те воевали яростно, с матерком, надеясь на удачу, ненавидя «красноперых», но, еще пуще, они ненавидели фашистов.
А смертников сторонились все, как - будто всякое общение с ними было заразно, и будто - бы они уже находились по ту сторону реки Лета.
Чем больше длилась война, тем больше становилось таких людей с выжженной душой и горящими ненавистью глазами.
Таким бойцом взвода саперов был и Василий Трофимов, что было странно. Поскольку саперы в атаку не ходили, их самым ценным качеством была как раз осторожность, аккуратность в работе. Они очень ценили свою жизнь, поскольку саперы ошибаются лишь один раз.
Трофимов уже дважды воевал в штрафбате, и по ранению возвращался на фронт в обычные войска. В последний раз попал в сильно поредевший саперный взвод, вынужденный отбиваться лопатками от прорвавшихся немцев.
А год назад он в бою из противотанкового ружья подбил два танка и вместо награды упросил командира части дать ему неделю отпуска на побывку домой, в свою деревню Хорошевино в Смоленской области. Главное, что недавно из его краёв выбили фрицев.
Его деревни не было … Одни кострища и пепел.
У случайно выжившего соседского подростка, седого как лунь в свои четырнадцать лет, он узнал, что немцы в отместку за убитого партизанами офицера загнали в сарай жителей деревни: стариков, женщин, детей, и сожгли их заживо. Дети и женщины долго кричали, пронзительно и истошно, а гитлеровцы смеялись и гоготали. Они не стали даже стрелять, чтобы прекратить мучения деревенских жителей. Не обращая на крики никакого внимания, словно это скот на бойне.
И это были не эсесовцы, а обыкновенная часть вермахта.
Соседский мальчик наблюдал за казнью из зарослей лопухов, куда успел спрятаться, а затем ушел к партизанам. Его семью тоже сожгли.
Тогда у Василия всё выжгло внутри, все чувства, кроме всепоглощающей ненависти к фашистам, и его единственной целью в жизни стало уничтожать врага любым оружием и любым способом.
Иногда он вспоминал своих трех дочек, самой старшей их которых было двенадцать лет, жену, родителей, и его голову сжимало будто чугунным обручем.
Дважды его направляли в штрафбат за расстрел потенциальных пленных, для него не существовало пленных. Поэтому фронтовая разведка стала для него заказана.
Однажды к их взводу прибилась дворняжка, которую прозвали Моськой. И эта сучка стала его единственной подругой. Они вместе молчали в минуты отдыха. Поскольку понимали друг друга как глухонемые, по скупым жестам.
Потом у Моськи обнаружился удивительный талант к саперному делу, она невероятным образом чуяла мины, всех способов действий и конфигураций.
И тогда Моська свою пайку стала получать самым законным образом.
Саперной собакой очень заинтересовались, приезжал посмотреть даже комдив, и обещали её вместе с проводником перевести в штаб фронта. Чему Василий Трофимов был совсем не рад!
В этот раз их взвод, разминируя, углубился далеко в поле. Их накрыло!
Какой - то гитлеровский снайпер - минометчик выцеливал их с невероятной точностью и взрывал.
Скоро остался только Трофимов с собакой и такая злоба взяла Василия на этих сволочей - минометчиков, что он бросился в их сторону по минному полю.
Моська обогнала его и побежала вперед, совершая сложные зигзаги. Василий сразу понял, что он должен делать то же самое, и старался бежать за собакой след в след.
Немцы смеялись и заключали пари на каком участке поля взорвутся этот русский сумасшедший и его собака.
Они еще смеялись, когда русский выскочил перед ними, и бросил в них две лимонки.
Василий Трофимов еще долго и храбро воевал. Они были с Моськой во многих опасных ситуациях, но неизменно выручали друг друга. А смертника Василия прозвали счастливчиком, считая Моську его берегиней.
Войну они закончили в разрушенном рейхстаге.
Возвращаясь, домой на Родину, они стояли в тесно набитой солдатами теплушке, и наслаждались майским весенним солнышком, видами уже мирных поселков и деревень в Польше.
Совершенно неожиданно, нарушая мирную тишину, раздалась подлая очередь по теплушке. Убило двоих: Василия Трофимова и его собаку Моську. Остальные отделались легкими ранениями.
Состав остановился, и бывалые солдаты быстро поймали убийцу, им оказался озлобленный польский подросток, стрелявший в русских «оккупантов». Пацана сдали в комендатуру, хотя некоторые солдаты требовали его расстрелять по законам военного времени.
Но война уже кончилась.
А Трофимова похоронили недалеко от железной дороги в братской могиле, собаку похоронили рядом.
Недавно польские власти приняли решение о перезахоронении советских солдат, поскольку советские «оккупанты» должны быть похоронены в малолюдной местности, подальше от взглядов поляков.
Воюя и уничтожая фашистов, Василий оттаял душой, он наверно уже не искал свою смерть.
Но смерть не признаёт длительных отсрочек.